Я собралась устыдить Андрея: позор, не распознал в моем послании текст Эриха Марии Ремарка, у которого я стащила целую фразу, буква в букву! Но не успела, потому что зазвонил телефон. Мы переглянулись: звонок мог разрушить наши радужные планы в самом зародыше. Но делать было нечего, и я сняла трубку.
      - Наташа, привет, - услышала я голос Павла. - Андрей у тебя? Дай ему трубку, пожалуйста.
      - А почему ты с ней об этом не поговорил? - спросил Андрей, после того как выслушал какое-то сообщение Павла. - Я, если честно, не в курсе... Понимаю, что пригласила, и даже думаю, что от чистого сердца и по делу. Но ты же знаешь, что она через пять минут обо всем этом начисто Могла забыть... если не записала.
      Я слушала телефонный разговор своего друга вполуха, и только последняя фраза вызвала у меня некоторый интерес. Надо же, оказывается, еще кто-то обладает моим главным пороком: забывать практически все, если это не относится к работе. Имена героев тех произведений, которые я перевожу, или - в последнее время - пытаюсь сочинять, не забываю ни при каких обстоятельствах, равно как и все хитросплетения сюжетов. Все остальное обязательно нужно записывать.
      - Понимаю тебя. Нет, на завтра у нас никаких планов нет, так что сейчас уточню. Хотя зачем играть в испорченный телефон? Передаю трубку.
      Так... значит, все эти "лестные" эпитеты, как всегда, относились исключительно к моей особе? И о чем же я умудрилась забыть на этот раз?
      - Наташа, ты нас с Милочкой приглашала завтра ехать за яблоками. К матери какой-то твоей подруги.
      К какой еще матери? Какие яблоки?.. Мое молчание Павла, похоже, не удивило: за истекшие полгода он достаточно часто со мной общался, чтобы понять, что за экземпляр достался его ближайшему другу в качестве спутницы на данном конкретном отрезке жизни. Посему он, не дожидаясь ответа, продолжил:
      - Не обижайся, пожалуйста, но ты что-то говорила о Белых Столбах...
      Я действительно не обиделась, потому что, назвав данный географический пункт, Павел вовсе не имел в виду уместность моего там пребывания. У меня в мозгу словно выключатель щелкнул - и кромешная тьма сменилась ярким и ровным светом.
      Действительно, неделю тому назад моя ближайшая подруга Галина - в просторечии Галка - предложила нам с Андреем съездить в Подмосковье за яблоками, которых там, по ее словам, уродилось видимо-невидимо. Не во всем Подмосковье, конечно, а на конкретном дачном участке, принадлежавшем ее тетке и матери моей приятельницы Елены. Тетя Таня, мать Елены, судя по всему, отчаялась залучить на сбор урожая кого-то из домочадцев и кликнула клич друзьям и знакомым, чтобы продукт не пропал. Я от даровых яблок, разумеется, отказываться не стала, да еще предложила воспользоваться этой возможностью Павлу. Благо и в его личной жизни произошли перемены к лучшему, и он всерьез собирался жениться... Но об этом - в свое время.
      - Ну конечно! - радостно закричала я. - И сама удивляюсь, почему у меня на воскресенье ничего не записано, а оно, оказывается, занято. Правильно, завтра вы с Милой заезжаете за нами ко мне, и мы отправляемся к тете Тане. На двух машинах, чтобы больше яблок влезло. Там и перекусим, так что с собой надо взять скатерть-самобранку. Все нормально. Во сколько вы приедете?
      - Дай мне Андрея, пожалуйста, - вместо ответа, попросил Павел.
      Другая бы обиделась, а я - нет. У Андрея не голова, а компьютер, и то, что туда попадает, никуда впоследствии не девается. Уж он-то не перепутает час встречи с номером вагона, а номер дома с маршрутом автобуса, чем - что греха таить! я снискала немалую популярность среди своих друзей и знакомых.
      - А что же Галка? - спросил меня Андрей, закончив договариваться с Павлом. - Почему она сама не едет? Или хотя бы с нами?
      - Они с Тарасовым получили заказ на перепланировку чьего-то загородного дома. С работой теперь, сам знаешь, напряженка. Вот они и сидят там практически безвылазно. Какие уж тут яблоки!
      Тарасов - это Галкин муж. Она и в глаза и за глаза зовет его исключительно по фамилии, хотя более дружной пары я не видела. Оба архитекторы, оба слегка помешаны на своей профессии, оба способны работать только в тандеме. Единственное, что их огорчает, - отсутствие детей, но, по-моему, к сорока годам для Галки это уже не так актуально, как было лет десять-пятнадцать назад, а для Тарасова, который намного ее старше, - тем более.
      - Понятно, - спокойно констатировал Андреи. - Ну ладно, пошли за провиантом, а то мы так до ночи из дома не выберемся. Деньги есть - погуляем!
      - Подумаешь - деньги. Я нынче сама миллионерша - гонорар получила. Так что...
      - Так что спрячь куда-нибудь свой гонорар до лучших времен. Точнее - до худших. Только так спрячь, чтобы все-таки можно было его когда-нибудь найти.
      - Не смешно! - наконец обиделась я. Месяца два тому назад мне вернули долг: сто долларов одной бумажкой. На меня накатил крайне редкий у меня приступ скупости, и я эту бумажку спрятала. Куда - по сей день не могу вспомнить. Но душу все-таки греет мысль о том, что в один прекрасный момент я эту купюру вдруг возьму да и найду. Вот будет радости! Андрей, правда, мог бы об этом и не напоминать.
      - Не смешно, - согласился Андрей. - Больше не буду. В супермаркет пойдем или на оптовый рынок?
      - А ты как думаешь? - ответила я вопросом на вопрос. Будто непонятно, что на рптовке можно купить всего раза в два больше, чем в этом самом супермаркете.
      - Ты примерно представляешь себе, что нужно покупать? - осведомился Андрей уже на подходе к рынку.
      - Не примерно, а почти точно. Нужно купить всяких овощей для салатов. Кусок мяса - свинины там или говядины - запечь, тоже на два дня. Фруктов, хлеба, сыра и выпивку. Это уже на твое усмотрение.
      Андрей глянул на меня с острым интересом:
      - Я иногда спрашиваю себя, как ты, при феноменальной рассеянности, способна так быстро ориентироваться с покупками и готовкой? ,Я небрежно отмахнулась:
      - Это, мой милый, происходит на уровне подсознания. В конце концов, я женщина или где?
      - Ты-то? Где-то женщина. А вообще... Ну-ну, не поджимай губы. Я просто хотел тебе одну песенку процитировать. По радио услышал, пока в машине ехал, и сразу про тебя подумал.
      Моя обида улетучилась, толком не оформившись, и я тут же попыталась представить себе, какой именно шлягер мог вызвать у моего милого мысли обо мне. "Ах, какая женщина!" или "Ты единственная моя"? Почему-то мне не пришло в голову, что это могло быть бессмертное произведение Александра Галича "И отправился я в Белые Столбы". Впрочем, долго фантазировать не пришлось - Андрей процитировал ровно три строчки:.
      Объяснить не объяснишь, ты живешь, как будто спишь, а в бессонницу чудишь...
      - Грешишь, - пробурчала я. - Грешишь, а не чудишь...
      - Ты считаешь, что так больше подходит? - хитро прищурился Андрей.
      - Так в песне, а из нее слов не выкинешь. Но в общем, ты, наверное, прав. Со стороны виднее. Но я, между прочим, от тебя своих недостатков при знакомстве не скрывала, так что не жалуйся.
      - А я разве жалуюсь? Просто констатирую факт.
      - Тебе надоело? - неожиданно для самой себя спросила я. Вопрос вырвался у меня потому, что я вдруг вспомнила предсказание давешней цыганки относительно близкого человека и его ухода к другой женщине.
      Андрей остановился и с изумлением посмотрел на меня. В данном случае я выступала в абсолютно несвойственном мне амплуа - женщины, выясняющей отношения. Я, по-моему, даже слегка покраснела, осознав нелепость ситуации.
      - Что с тобой? - тихо спросил он. - Что-нибудь случилось?
      Меня всегда поражало, как тонко он чувствует ситуацию, несмотря на внешнюю толстокожесть и отсутствие ярко выраженных эмоций.
      - Ничего особенного. Потом расскажу. Нервы, наверное, гуляют.
      Покупки меня здорово отвлекли. Я с удовольствием складывала в сумки пакеты с квашеной капустой и солеными огурцами, пучки свежей зелени, кусок вырезки и пару симпатичных цыплят, а также всевозможные баночки и коробочки. Мы махнули рукой на расходы и купили бутылку джина и много-много тоника.
      - Вино завтра Павел привезет, - обронил Андрей, - он мне обещал.
      Судя по всему, пикник на доне природы должен был выйти удачным, равно как и сегодняшний ужин на двоих...
      Я осталась караулить сумки, слишком тяжелые для того, чтобы непринужденно расхаживать с ними по рынку, а Андрей пошел за картошкой и прочими простыми отечественными овощами. Чтобы занять себя, стала прикидывать, как быстрее обработать все продукты, чтобы не затягивать это увлекательное занятие до глубокой ночи. Все овощи для салата поставить варить, мясо засунуть в духовку вместе с цыплятами и одну птичку употребить на ужин. С гарниром можно не возиться, солений и маринадов вполне достаточно для того, чтобы украсить любой стол. Ну и зелень, разумеется, плюс свежий лаваш. Нормально. Жизнь, похоже, улыбалась мне, а это следовало ценить, как подсказывал собственный опыт...
      Из философских раздумий меня вывело восклицание:
      - Натуля!
      Боже, это был Масик собственной персоной! Ни капельки за полгода не изменившийся, все такой же отутюженный, прилизанный, с выхоленными усами и сияющими ботинками, и с той же сладкой улыбочкой, от которой меня в свое время слегка подташни-вало. Что делать, не люблю кондитерских изделий, для меня всегда лучшей конфетой был соленый огурец, а лучшим пирожным - кусок ржаного хлеба с деревенским салом. О вкусах не спорят, верно?
      - С трудом тебя узнал. Ты так похорошела, помолодела... Что ты тут делаешь?
      Вопрос, конечно, интересный. Что можно делать на оптовом рынке? Гулять? Просить милостыню? Искать спутника жизни?
      - Догадайся с трех раз, - ответила я. - Но сначала скажи, что ты тут делаешь?
      Насколько я могла припомнить, приобретением продуктов в дом Масик отродясь не занимался. Для этого, по его собственным рассказам, существовала мама, а в дальнейшем эту почетную обязанность предстояло выполнять супруге... Меня вдруг осенила совершенно сумасшедшая догадка:
      - Ты женился?!
      - С чего ты взяла? - откровенно изумился Масик.
      - Да вот на рынок пришел. Не иначе жена отправила.
      - Не родилась еще женщина, - холодно отпарировал мой собеседник, которая командовала бы мною. Это во-первых. А во-вторых, таскать сумки-не мужское занятие, после этого останется только встать к плите или к стиральной машине. Ты совсем сошла с ума. Я сегодня приглашен в гости, зашел вот купить коробку конфет.
      - Не проще ли было из дома захватить баночку капусты?
      Злопамятной я не была никогда, но обладала качеством, которое называется памятливость. В разгар нашего, с позволения сказать, романа Масик очередной раз пришел ко мне в гости, имея в качестве презента баночку из-под майонеза с квашеной капустой. Мама снабдила. На меня это тогда произвело глубочайшее впечатление, от Которого я, по-видимому, по сей день не могу оправиться. А сегодня добавилась мини-декларация относительно прав и обязанностей мужчины в доме. Если Масик когда-нибудь женится и я об этом узнаю - пошлю его невесте венок и искренние соболезнования.
      - При чем тут капуста, Натали? Ты все так же экстравагантна, если не сказать больше. Но я все равно рад тебя видеть. Как поживаешь?
      - Прекрасно, - отозвалась я, не слишком покривив при этом душой. - Замуж вот вышла...
      Последнюю фразу я сказала, руководствуясь исключительно интуицией. Мне вдруг показалось, что так будет правильно. Не приведи Господи, Масику придет в голову возобновить свои странные ухаживания. Реакцию Андрея на это я предсказать не бралась. Да и мне самой это было нужно как зайцу насморк. Не то чтобы я стремилась переложить на хрупкие мужские плечи все домашние хлопоты, но все-таки предпочитаю мужчин, которые в состоянии не только самих себя обслужить, но и заменить в случае необходимости оказавшуюся рядом представительницу прекрасного пола. Сумки потаскать, ковер выколотить, кофе в постель подать... Впрочем, последнее относится к области фантастики и вообще необязательно.
      Масик опустил очи долу и сосредоточил взгляд на моих руках. Смысл сего действа до меня, каюсь, не дошел, но в неведении я оставалась не долго.
      - Кольца нет, - сделал он вывод, - значит, ты говоришь неправду. Зачем тебе это нужно?
      Честно говоря, я уже успела забыть, как раздражали меня некоторые умозаключения моего нестандартного поклонника.
      - Что именно? Выходить замуж или врать? - раздраженно спросила я. - Будь так добр, формулируй вопросы покорректнее.
      - Зачем тебе понадобилось .говорить мне неправду? - послушно сделал поправку Масик. - Если у тебя нет кольца...
      - При чем тут кольцо? Может, мне еще и волосы под платок убрать, чтоб ни единой прядки не выбивалось? Так на Руси отличали замужних женщин от простоволосых девиц, если ты не в курсе.
      Масик воззрился на мои золотистые локоны.
      - Не стоит. Тебе очень идет этот цвет. Мой любимый, кстати. И между прочим, я не сказал, что раздумал на тебе жениться. Я все еще считаю тебя своей невестой...
      Я онемела. В голове у меня опять промелькнула часть предсказания давешней цыганки: "Брюнет спасет, счастье принесет, ищи брюнета", ибо Масика блондином никак нельзя было назвать. Но от чего ему меня спасать? А какое счастье он способен принести женщине, я примерно догадывалась.
      Нет уж, спасибо!
      - Я все собирался тебе позвонить, - продолжил Масик, игнорируя мое молчание, - но был очень занят. Переводы устные, переводы письменные, домашние дела, новые знакомства. Тут с одной девушкой познакомился... впрочем, это тебе неинтересно. И загородные поездки, конечно с фотоаппаратом. Сегодня вернулся из одной - сказочные места, две старинные церкви, одну еще надо реставрировать. А местные жители - это отдельная сказка. Одного алкоголика сфотографировал, ну, я тебе доложу, и типаж! Снимки должны получиться просто уникальные. Стоит той бутылки, которую он потребовал. Обязательно тебе покажу. Что ты завтра делаешь?
      - Уезжаю в гости, - обрела я наконец дар речи. - Вместе с мужем. Снимки ты можешь показать своей новой знакомой, тем более что я не люблю алкоголиков.
      На сей раз Масик даже не снизошел до словесного выражения сомнения, лишь небрежно махнул рукой:
      - Ладно-ладно, тут нет повода для ревности, не волнуйся. Так я тебе завтра позвоню. Погуляем, поговорим...
      У кого не имелось повода для ревности - у него или у меня, - так и осталось неясным. Уточнять мне не хотелось, да и беседа все больше приобретала характер диалогов из театра абсурда. Я набрала полную грудь воздуха, чтобы еще раз заявить об изменении своего социального положения, но, к счастью, именно в этот момент вернулся Андрей. Я обрадовалась ему так, как если бы мы не виделись несколько месяцев:
      - Слава Богу, вот и ты! Я не представляю вас друг другу, вы, по-моему, знакомы. Алеша, извини, нам пора. У нас еще дела.
      - У меня, между прочим, тоже, - с достоинством ответил Масик и, повернувшись, чтобы уйти, бросил уже на ходу: - Так я позвоню завтра, Натуля.
      Я только закатила глаза. Масик - он Масик и есть.
      Надо отдать должное Андрею, лишних вопросов он никогда не задавал. Мой странный поклонник произвел на него достаточно сильное впечатление еще во время их мимолетного знакомства - более полугода назад, поэтому сейчас он терпеливо ждал, когда я сама захочу что-нибудь объяснить. Или - не захочу.
      Соответствующее настроение у меня появилось только тогда, когда мы уже поужинали, я вымыла посуду и приготовила все к завтрашней поездке. Точнее сказать, к этому времени я настолько успокоилась, что вполне могла проанализировать свои дневные впечатления и связно о них поведать. Рассказ о цыганке, как ни странно, Андрея заинтересовал. Точнее, не о цыганке, а о моем неожиданном спасителе.
      - Что-то не приходилось мне слышать о таких самоотверженных мужчинах. По-моему, он тебя просто кадр ил. Кофе, говоришь, приглашал выпить, телефончик спрашивал...
      - Это - само собой, - скромно отозвалась я. - Женщина я, как ты знаешь, молодая, из себя видная, мужики просто штабелями у ног укладываются. Вот и этот не устоял. А цыганка... цыганка меня испугала, если честно. Потому я и стала тебе дурацкие вопросы задавать: надоела - не надоела. Она же пророчила, что ты к другой женщине уйдешь.
      - Цыганка, конечно, источник надежный, - хмыкнул Андрей. - Будешь так реагировать на всякие глупости - точно уйду, причем не обязательно к женщине. Тем более, она тебе велела брюнета искать для счастья. А брюнет тут как тут спасает тебя от беды.
      - Масик, между прочим, тоже брюнет, - задумчиво протянула я. - Но сомневаюсь, чтобы в нем заключалось мое счастье. Кстати, я ему сказала, что вышла замуж. Надеюсь, ты не против?
      - Надеюсь - за меня?
      - Какая разница?
      - То есть как - какая?
      - А так. На него это не произвело ровным счетом никакого впечатления. Отметил только, что обручального кольца нет, следовательно - и говорить не о чем. И тут же назначил свидание на завтра, хотя, видит Бог, я трижды повторила ему, что положение переменилось. Окончание разговора ты сам слышал.
      - Слушай, а с психикой у него все в порядке? - с неподдельным интересом спросил Андрей.
      - С головой мы не дружим, - вздохнула я, - тут и к гадалке не ходи. Но я, если честно, не думала, что до такой степени. Ладно, разберемся. Ты мне лучше скажи, когда у Павла свадьба. А то доведем до последнего, потом будем бегать в поисках подарка.
      - Завтра, наверное, скажет, - пожал плечами Андрей. - Да и зачем им свадьба, если они в общем-то уже вместе живут?
      - А затем, радость моя, - назидательно отозвалась я, - что Людмила - еще молодая женщина и наверняка хочет иметь детей. Тут гражданский брак не проходит, сам понимаешь.
      К женщинам вообще Павел относился весьма скептически, хотя по дому умел делать абсолютно все, не считал, что если баба, так обязательно дура, никогда не забывал подарить цветы, ну и так далее. К тому же был на редкость немногословен и оживлялся лишь тогда, когда дело касалось его работы.
      Словом - ярчайший представитель того типа мужчин, который заставляет женщин тихо вздыхать и утолять эмоциональный голод чтением дамских романов о любви. Павел же связывать себя брачными узами отнюдь не собирался, причем этого даже не скрывал, так что его женщины обманывали сами себя, вынашивая матримониальные планы.
      Народная мудрость гласит: на каждого волка в лесу по ловушке. И точно: случайно Павел познакомился с Людмилой - и пропал. Как там все происходило на самом деле, сказать не берусь, но, вспоминая бессмертного Мастера и его Маргариту, примерный ход событий можно восстановить. Любовь поразила Павла, как убийца, выскочивший из-за угла, и наказала пассивного женоненавистника по полной программе. Разговорчивее он, правда, не стал, но все свободное время проводил со своей дамой сердца, а точнее - у нее. Вместо драгоценностей покупал, простите за прозу, сантехнику и краски-лаки, вместо цветов приносил полные сумки деликатесов, а вместо того, чтобы делать комплименты и распевать серенады под балконом, приводил в чувство домашнюю технику, чтобы его любимая не отвлекалась на пустяки и не портила себе нервы.
      Когда Павел нас познакомил, мне довольно быстро стало ясно, что Людмила не просто сдалась на милость победителя за неимением лучших претендентов, а потому, что за Павлом находилась как за каменной стеной. Ответной страстью она не воспыдала, но относилась к своему молчаливому поклоннику с большой теплотой и неподдельной заботой. Возможно, именно такие отношения и должны лежать в основе прочного и долгосрочного союза. Возможно. Тем не менее я долго ломала голову, пытаясь понять, что именно могло вызвать такую африканскую страсть у Павла. Красавицей Людмилу не назовешь, хотя и не откажешь ей в редком обаянии. С точки зрения модных журналов и женщин - белобрысое пустое место. С точки зрения наблюдательного человека - воплощенная женственность.
      Сказать, что мы с Людмилой стали закадычными подругами, я бы поостереглась: слишком уж мы были разными. Но возможно, по той же самой причине нас ничто друг от друга не отталкивало. Хотя могло бы. Людмила, Мила, Милочка Женщина с большой буквы, для которой альфа и омега существования - единство формы и содержания. Начать день непричесанной и в халате для' нее так же неприемлемо, как для большинства из нас - выйти из дому в одном исподнем. Встречаются, конечно, оригиналы, но редко. Людмила никогда и ничего не забывала, все делала вовремя или даже с опережением. Я же принципиально умываюсь только после завтрака, а персонажей своих произведений (хоть переводных, хоть оригинальных) воспринимаю как вполне реальных людей. В ущерб как раз реальным людям, с которыми у меня из-за этого сплошь и рядом возникают всевозможные недоразумения. Ну и так далее.
      Защитив диссертацию на звание кандидата исторических наук, Людмила как-то исхитрилась стать и остаться идеальной хозяйкой - ситуация лично мне недоступная. А вот почему при стольких достоинствах она до встречи с Павлом никак не могла наладить личную жизнь, было ясно как Божий день. Не любят мужчины незаурядных женщин - и все тут.
      Тем не менее Павел оказался приятным исключением из правил и влюбился в умную женщину. Более того, собирался на ней жениться. Справедливости ради стоит сказать, что Людмила не раздражала окружающих демонстрацией своего интеллекта, а уж с Павлом тем более старалась умных разговоров избегать. Тем эффектнее была ее победа: когда мне приходилось видеть их вместе с Павлом, на ум невольно приходила песенка из какой-то постановки: "Голубок и горлица никогда не ссорятся". Чего стоила манера Павла брать Милочку за руку при каждом удобном случае! Как трогательно терлась Милочка своей белокурой головкой о сильное плечо своего рыцаря! А уж если они думали, что их никто не видит, и целовались - это вообще было что-то запредельное. Пастораль.
      Что ж, возможно, они действительно составили идеальную пару: молчаливый, не склонный к эмоциям подполковник (теперь уже бывший) ФСБ и романтичная, несколько даже экзальтированная кандидат наук, автор изящных исторических миниатюр, любительница декламировать стихи Цветаевой и Ахматовой. Но уж слишком серьезно Павел относился к своей Милочке, вот в чем беда. Юмор там и не ночевал, а без юмора любая связь обречена на бесславный конец или тоскливое прозябание. Романтика - это сахар жизни, а юмор - ее соль, без которой любое блюдо будет пресным. Правда, это моя сугубо личная точка зрения, а о моих гастрономических пристрастиях уже говорилось.
      Но если честно, я ими просто любовалась, не без некоторой даже зависти, правда белой. Милочка, по-видимому, нашла то самое женское счастье, за которым - как правило, тщетно - гоняются дамочки во всем мире. И выглядела абсолютно счастливой, да и была счастлива, не скрывая этого от окружающих.
      - Ты хоть знаешь, куда завтра ехать? - вывел меня из раздумий голос Андрея.
      - Как куда? В Белые Столбы.
      - Это я понял; А там?
      - А там... а там на улицу... Шаумяна? Нет. Тер-Петросяна? Тоже нет. Победяна?..
      - Что ты несешь, лапушка? Откуда ты взяла эту фамилию?
      - Не знаю, - пожала я плечами. - Что-то на уровне ассоциаций. Подожди, где-то я нарисовала план с Галкиных слов... Как идти с электрички, я прекрасно помню, а вот на машине туда приезжать не приходилось... Где же эта чертова бумажка? Выбросить я ее не могла, это точно. А вот положить...
      Поверхностный обыск на письменном столе положительных результатов не дал, хотя все принципиально важные заметки я всегда держу именно там - возле компьютера. Пришлось заняться поисками вплотную, то есть по всей квартире: на книжных полках, подоконнике и даже на кухонном столе. Андрей с большим интересом наблюдал за моими действиями, но потом все-таки сжалился и взял с журнального столика книгу, которую я читала - точнее, пыталась читать последние несколько дней.
      - "Голливудский зоопарк", - прочел он вслух заглавие. - С каких пор ты стала интересоваться животным миром?
      - Это - про любовь, - отозвалась я, продолжая безуспешные поиски.
      - Среди слонов? Или'шимпанзе?
      - Да ну тебя, - отмахнулась я. - Про ихних кинозвезд. А зачем тебе сейчас понадобилась книга? Самое время беседовать о литературе...
      - Тут закладка, - проинформировал меня Андрей. - А на ней что-то нарисовано. Ты, случайно, не это разыскиваешь?
      Да, сыщик всегда остается сыщиком, даже если дело касается бытовых мелочей. Именно этот листок я и разыскивала.
      - Точно! Видишь, это план, я нарисовала, как проехать от шоссе к даче. А тут написан адрес...
      - Вижу. Если я не разучился читать, то тут черным по белому зафиксировано: улица Баграмяна. Откуда ты взяла последнее дикое название? Надо же придумать: Победян!
      - Элементарно, - невозмутимо отпарировала я. - Война, маршал, победа. Я просто забыла фамилию, помнила только, что какая-то армянская.
      - Нормально, - с легкой усмешкой отозвался Андрей. - Я давно догадывался, что связался с уникальной женщиной. Двадцать лет дружишь с Галкой - и не помнишь названия улицы, на которой живет ее тетка. Удивительно, как ты еще свою-то фамилию помнишь.
      - Ничего удивительного, я ее ни разу не меняла. Кстати, я не знаю названия улицы, где сама Галка живет. То есть знаю, что от метро направо - и до кирпичного дома с аркой...
      - Понятно. Как пройдете государственную границу - так сразу же за перекрестком.
      - Ладно, хватит меня дразнить. Галка мне все объяснила насчет подъезда на машине, а там я и сама знаю: второй дом от угла. Желтый. Калитка всегда открыта. Если тетя Таня куда-то отлучилась, ключ от двери лежит под половицей у двери. Но вообще-то она никогда дом не запирает, только на ночь, кажется.
      - А не слишком ли это рискованно в наше время? Но вообще-то даже забавно: желтый дом в Белых Столбах. Нарочно не придумаешь, ей-богу!
      В этот вечер я долго не могла заснуть. Андрей уже мирно похрапывал, положив голову мне на плечо, а я все перебирала в памяти события минувшего дня. Моя неудачная попытка вернуться в прошлое и не испытать при этом никаких отрицательных эмоций. Цыганка с ее странными пророчествами. Воистину роковой брюнет, с которым мне вряд ли предстоит еще раз увидеться, хотя он почти полностью соответствует моему идеалу мужчины. Негаданная встреча с Масиком, который вел себя так, как если бы мы расстались вчера после традиционно-нейтральной беседы у меня дома. Многовато получается... для одного-то дня!
      Отчаявшись заснуть, я тихонько встала и прокралась на кухню. Один из неизбежных минусов совместного проживания - это необходимость считаться с компаньоном по камере. В былые времена я бы просто зажгла торшер, настольную лампу, бра, включила бы музыку и скоротала пару часов в блаженном ничегонеделании. Сейчас это было невозможно. Даже компьютер нельзя было включить. Оставалось только чтение. Этим я и занялась, схватив первое, что подвернулось под руку на книжной полке. При ближайшем рассмотрении это оказался сборник остросюжетных детективов в моем собственном переводе. Все лучше, чем ничего.
      "Она сидела в гостиной на роскошном диване, обитом снежно-белой кожей, и машинально прихлебывала из высокого бокала ручной работы виски с содовой. Надо было бы добавить льда, но мысль о том, что придется идти через анфиладу нарядных и безликих комнат, убивала всякое желание.-Дворецкий конечно же давно спал, равно как и горничные. Бог с ним, со льдом, главное, чтобы алкоголь размыл это чувство безотчетной тревоги за будущее, прочно угнездившееся в ее груди. На следующее утро предстоял пикник в шикарном поместье миссис К., где будут подавать все, за исключением разве что птичьего молока, каждому гостю вручат именную золотую палочку для помешивания напитков... А у нее перед глазами стояло неестественно спокойное мужское лицо, и при виде этого лица почему-то в голову приходила мысль о близости смерти..."
      Я читала этот текст как чье-то чужое произведение и, если честно, завидовала героине, которая переживала свои проблемы на диване, обитом белоснежной кожей. Да и виски с содовой, так сказать, придавало... Без бокала ручной работы я как-нибудь обошлась бы, чай, не графиня. И тут сообразила, что можно себя побаловать и принять еще капельку джина с тоником. Глядишь, и спать захочется, а нехорошие мысли утонут в заморском напитке.
      Сказано - сделано. Через три минуты я уже потягивала терпкое питье, а еще пять минут спустя удивлялась, почему так тревожилась и не могла найти себе места. Подумаешь, нагадали мне черт знает что. Так совершенно необязательно в эту ахинею верить. Если уж на то пошло, где-то был у меня записан телефон настоящей гадалки, виртуозно владеющей картами Таро. Знакомые, которые посетили ее, утверждали, что прошлое она читает как от нечего делать, а будущее предсказывает со стопроцентным попаданием. Позвонить, что ли? Но если вдуматься, прошлое свое я и сама неплохо знаю, а о будущем чем меньше знаешь, тем лучше спишь. Если бы мне два года тому назад предсказали, что из любимой, балованной и неплохо устроенной в этой жизни женщины я в считанные недели превращусь в чуть ли не бездомную вдову, полностью утратившую желание жить, я бы не обрадовалась. Да и не поверила бы. Однако именно так и случилось.
      Воспоминания нахлынули на меня, точно прорвало высотную плотину. Человека, которого я любила, нет. Нет на этом свете. Погрузившись в прошлое, я опять была одна; Одна - собирала вещи, чтобы достойно обрядить усопшего. Одна спасибо мальчику-санитару морга! - пятнадцать минут возле гроба, ничком на каменном полу (не на людях же плакать!). Одна - в окружении горстки как бы друзей и сослуживцев в ужасающем своим безобразием здании крематория. Одна - в полупустом автобусе на обратном пути. И наконец, просто одна.
      Не я первая, не я последняя. Что делают вдовы? Горюют. Но замечу, каждая по-своему. Я оплакивала не мужа, точнее, не столько любимого мужчину, сколько друга и учителя, потому что без него вряд ли стала бы тем, кем стала: не просто пишущим, а еще и печатающимся человеком. Он дал мне уверенность в себе и привил вкус к жизни, внушил чувство безопасности, надежности. И - оставил одну.
      - Наташенька, - выдернул меня из забытья знакомый голос, - ты что? Не спишь, пьешь, плачешь...
      Что-нибудь случилось?