За широкой садовой скамейкой он увидел Карандаша.
      - Хри-хри-хря! - виновато сказал Карандаш.
      Это он хотел сказать: Я тут!"
      Перед ним лежала целая куча палочек от эскимо.
      - Противный Карандашка! - отчаянно закричал Самоделкин. - Ты заморозился! Ты объелся мороженым! Глупый Карандашка! Ну кто тебе дал столько мороженого?!
      - Хри-хря-хрю, - прошептал Карандаш.
      Он хотел сказать: "Я нарисовал. Я нечаянно. Я больше не буду". Но он простудил горло, и голос у него пропал.
      - Ему надо выпить горячего молока. Это очень помогает при простудах, - сказал какой-то прохожий старичок.
      - Пойдем домой, непослушный, гадкий, скверный Карандашка! - кричал рассерженный Самоделкин, топая ногами.
      Карандаш, вздыхая, поплелся домой.
      Мартышки смеялись над ним. Слон качал головой: "Ай-яй-яй!.."
      Лев ничего не заметил: он играл в "кошки-мышки" с маленьким львенком.
      Про этого львенка на другой день в газетах было напечатано: "СЛУЧАЙ В ЗООПАРКЕ В клетке льва вчера появился маленький львенок. Детеныш пьет молоко и весит один килограмм. Ученые ведут наблюдение за новорожденным".
      ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ, в которой чуть не плачет железный Самоделкин
      Самоделкин привел Карандаша домой, уложил в постель.
      Нужно было позвонить по телефону и позвать "скорую помощь", но в доме не было телефона.
      Бедному Карандашу совсем стало плохо. Маленький волшебник заболел. У него была высокая температура, но ему казалось, что в доме очень холодно. Он дрожал и стучал зубами от холода.
      Самоделкин задвинул шторы на окнах, укрыл Карандаша всеми одеялами, даже подушками. Ничего не помогало!
      На улице наступил вечер, а потом и ночь. В доме стало совсем темно и тихо-тихо. Слышно было, как постукивает зубами Карандаш.
      Самоделкин решил набрать сухих листьев для печки. Он вышел из дому и стал собирать опавшие листья.
      На бульваре никого не было. Все давно ушли спать.
      - Глупый Карандаш, - ворчал Самоделкин, бегая по дорожкам. - Не мог нарисовать электрическую плитку! Глупый Карандашка!
      Он ворчал просто так. Ему было очень-очень-очень грустно, и, чтобы не заплакать, он притворялся таким сердитым.
      А Карандаш лежал в темной комнате и бредил. Когда больные бредят, они все говорят неправильно.
      - Дважды два - семь, - бормотал Карандаш. - Трижды три - пять, семью семь - девять...
      Он потерял сознание. Когда больные теряют сознание, они могут встать и что-нибудь делать, но все неправильно.
      Карандаш вылез из-под одеял и подушек, спотыкаясь, подошел к стенке и начал рисовать, не понимая, что рисует.
      - Семью семь - пять... - бормотал Карандаш, рисуя.
      Ой, Самоделкин, где же ты? Беги скорей домой! Не давай больному Карандашу рисовать!
      Но Самоделкин собрал здоровенную охапку листьев и с трудом нес ее домой. С такой охапкой бежать никак нельзя.
      Карандаш нарисовал на стенке страшного пирата с большим кривым ножиком, с двумя пистолетами за поясом и с черным разбойничьим флагом. Этого пирата Карандаш видел однажды на рисунке Вени Кашкина, воинственного мальчика.
      Нарисованный пират подмигнул Карандашу со стенки, свернул черный разбойничий флаг и спрятал его в кармане штанов.
      Но больной художник ничего не заметил. Он рисовал шпиона в сером плаще с поднятым воротником, с черной маской на глазах.
      Потом Карандаш нарисовал кляксу, похожую на собаку. Все как на рисунке Вени Кашкина!
      В дверь, шурша листьями, вошел Самоделкин. Он бросил охапку на пол и стал укладывать Карандаша в постель.
      Больной махал руками, кричал:
      - Дважды два - пять! Вене Кашкину дайте мороженое! Дайте мороженое!..
      Бедный, бедный Карандаш!..
      Самоделкин даже не заметил, как от стенки отошли две темные тени, как неслышно скользнули они в приоткрытую дверь на темный ночной бульвар. А за ними убежала третья, маленькая тень, похожая на собаку.
      Деревья глухо шумели на бульваре. Самоделкин закрыл дверь и затопил печку. Теплый огонь осветил комнату. Листья в печке потрескивали, пламя прыгало, и свет по стенкам прыгают.
      Карандаш уснул.
      А Самоделкин сидел у печки и горько-горько вздыхал:
      - Бедный Карандаш!..
      ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ, а ней появляются ночные разбойники
      В ту ночь в городе почему-то не горели фонари. Было темно-темно. В такие темные-темные ночи всегда что-нибудь случается.
      Горожане давно легли спать, и ни в одном окошке не горел свет. Зачем людям свет, когда они спят?
      В эту самую темную-темную ночь по улицам бежали два никому не знакомых маленьких человечка и одна никому не знакомая собака. Они все время оглядывались по сторонам, шныряли в черные глухие переулки, пока не очутились на набережной, где слышно было, как совсем рядом шумит река и плюхаются волны о каменный берег. Плюх-плях, плюх-плях, плюхплях.
      "Тяф-тяф", - сказала никому не знакомая собака.
      - Брысь! - цыкнул на собачонку никому не знакомый человек с большущей рыжей бородой, с огромным кривым ножом и двумя пистолетами за поясом. Я слышу ветер! Неужели волны гудят? Неужели море?!
      - Ну да, - заметил другой, - водичка, плюхплях. Одна слякоть и сырость. И лягушки плавают. - Он поглядел на темную воду. - С палочками, с тряпками... Нет, кажется, не лягушки... Ой, не могу, я вижу кораблики.
      - Где? - подскочил рыжебородый. - Где! Неужели кораблики? А нет ли там настоящего пиратского корабля? Нам очень пригодятся бы такой корабль. - Он мгновенно подбежал к берегу. - Тьфу, какое безобразие! Какие глупые деревяшки! Много маленьких жалких паршивых скорлупок и ни одного настоящего корабля! Ни корвета, ни фрегата. Ни одного! Проклятье! Ну я им покажу!
      Бородач поднял камень и пульнул его туда, где качались на темной воде наверное потерянные кем-то самые разные кораблики.
      - Батарея! Левый борт! Пали! Пиф-паф! Ой-ей-ей! - скомандовал рыжебородый, запуская второй камень.
      "Буль-буль", - тихонько булькнул один кораблик и пошел на дно.
      - Буль-буль! - передразнил бородач. - Бульбуль... Потопить эскадр-рру! Пиф-паф! Ой-ей-ей!
      - Потопить! - согласятся другой. - Вот у меня ха-арошая пулька. Замечательная пулька! Пиф-паф!
      Он подпрыгнул и бросил большой камень в жестяную лодочку.
      "Буль-буль", - утонула жестяная лодочка.
      - Буль-буль! - рявкнул тот, который с огромным кривым ножиком и двумя пистолетами за поясом. - Батарея, пали!
      Бац-бац, летели камешки. Но в эту минуту пробили часы на городской башне. "Бам! Бам! Баммм..." Когда над крышами замер последний "бам", на берегу никого не было. Только собака тявкала в отдаленном переулке, потому что никак не могла догнать своих удивительных спутников.
      - Я больше так не могу, - простонал один. - Куда мы бежим, ува-важаемый дядя?
      - За нами, наверное, гонятся! - жутким шепотом ответил бородач. - Я слышал "бам-бам"...
      - По-моему, за нами никто не гонится.
      Человек в плаще остановился. Другой тоже остановился. Они оглянулись, прислушались. Никого не было.
      - В самом деле, - очень удивился бородатый. - Мы разбойники, а за нами никто не гонится. В книжках так не бывает.
      - Я не разбойник! - обиделся человек в плаще.
      - А кто же ты?
      - Я культурный, порядочный, воспитанный шпион. Я умею подглядывать, выслеживать, высматривать, вынюхивать. Я умею...
      - Тю! - хлопнул его по спине бородач. - Награждаю тебя кличкой - разбойник Дырка. Очень хорошая кличка, если ты умеешь подглядывать. А я умею командовать: лево р-руля! Право р-руля! Я морской разбойник. Я пират! Я знаменитый капитан Буль-Буль!
      Гроза морей! Пиф-паф! Ой-ей-ей!
      - Очень рад с вами познакомиться, уважаемый пират, - ответил разбойник Дырка, с большой опаской поглядывая на такого свирепого соседа.
      Если бы кто-нибудь услышал их разговор, он подумал бы, что разговаривает один человек, а не два. У пирата и шпиона были одинаковые голоса. Они разговаривали голосом Вени Кашкина!
      Правда, у них были не совсем одинаковые голоса. Пират говорил таким голосом, каким Веня разговаривал с малышами.
      А шпион говорил так же, как Веня, когда тот подлизывался или уверял маму, что это не он слопал конфеты из вазочки, а мыши.
      Бывает у человека два голоса.
      "Рррр!" - лохматая собачонка зарычала. Она хотела сказать: "Вы забыли про меня!"
      - Хо-хо, вот наш верный кусачий пес по имени Клякса! Поди сюда, барбос! - позвал пират. - Ну вот, вся моя банда - тьфу, команда! - в сборе. Я назначаю себя капитаном-атаманом. Командовать буду я! Кто со мной не согласен?
      Все, конечно, согласились.
      - Отлично! - сказал пират. - Отлично! Я так и думал. А теперь пойдем и ограбим кого-нибудь, а то мне скучно.
      - Зачем грабить? Я не умею, - жалобно пискнул рядовой участник банды-команды.
      - Глупая башка! Где ты видел разбойников, которые не грабят? А? В книжках так не бывает!
      - А если нас побьют?
      - Я не боюсь! Я храбрый! Топай за мной, приятель! Раз-два! Раз-два! Р-раз-два!
      Разбойники вышли на большую дорогу.
      ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ - о том, как Самоделкин хотел найти горячее молоко для больного Карандаша
      Самоделкин положил в печку сколько можно было сухих листьев и тихонько подошел к больному.
      Карандаш спал неспокойным сном.
      "Ему надо пить горячее молоко, тогда он поправится, - подумал железный человечек. - Я не умею рисовать молоко. Но я что-нибудь придумаю".
      Он поправил одеяло и вышел на улицу печальныйпечальный.
      В городе начиналось утро. Ночью деревья кажутся черными, а сейчас они были серыми, голубоватыми. С каждой минутой они зеленели все больше и больше. Стекла в домах начали светлеть, поблескивать. На бульваре появился Дворник в белом фартуке, с березовой метлой в руках для подметания дорожек.
      - Ну и ну!.. - сказал Дворник сам себе. - Каждую ночь столько листьев падает, а сегодня все дорожки чистые.
      Разве Дворник мог подумать, что это Самоделкин собрал все листья для печки!
      А Самоделкин стоял на городской площади, не зная, куда ему пойти. Он еще ничего не придумал.
      На площади, на ближних улицах, в прохладном утреннем воздухе пахло свежим испеченным хлебом. А кто не знает, как необыкновенно пахнет горячий хлеб!
      Два ночных разбойника появились на дальнем углу площади. Самоделкин их не видел. Они тоже не видели Самоделкина.
      Разбойники остановились ошеломленные. Пират потянул носом воздух. Шпион понюхал воздух.
      - Как есть хочется! - простонал он.
      - Аппетитно пахнет, - проворчал пират, и в животе у него заурчало. Я бы съел жареную акулу целиком с косточками! Ух, как я голоден! У меня такое впечатление, будто я никогда ничего не ел. Пиф-паф! Ой-ей-ей...
      "Вам! Вам! Бам! Баммм!" - пробили часы на городской башне. Деревья стали совсем зелеными. На крышах, под крышами, на балконах проснулись голуби, захлопали крыльями. Они, как сизое облако, спустились на площадь, и она стала голубой.
      К площади подъехал длинный грузовик, похожий на вагон. Подъехал и остановился. Голуби не обращали на него никакого внимания. Они заняли всю дорогу и даже как будто совсем не думали с нее улетать.
      Грузовик сердито фырчал мотором, пыхтел. А голуби важно расхаживали по мостовой перед колесами и никуда не спешили. Тогда из кабины выскочил недовольный человек в белом халате, замахал руками:
      - Кыш! Кыш!
      Голуби неохотно взлетели. Человек пошел вперед, махая руками. А грузовик медленно поехал за ним через всю площадь.
      Он остановился рядом с большим кондитерским магазином, у которого ни днем ни ночью не закрываются двери. Ночью в магазин привозят пирожные, конфеты, печенье, шоколад. А днем, с утра до вечера, конфеты, печенье, пирожные, шоколад уносят из магазина веселые покупатели.
      Грустные люди, невеселые покупатели в этот магазин почему-то никогда не заходят.
      От грузовика пахло ванилью, как от пирожного. Из магазина вышли рабочие, открыли кузов грузовика, начали носить в магазин ящики.
      Два разбойника осторожно стали подкрадываться к рабочим. Один шел впереди, а другой за ним, как будто он едва успевал подкрадываться. Рядом кошачьей походкой скользила черная Клякса.
      - Ты им скажи: "Руки вверх!" - зашептал первый разбойник. - А я тут буду стоять. Как только они тебя испугаются, я выскочу и стану грабить. Ну, иди!
      - Я не м-могу! Я слабенький! - взмолился другой разбойник. - Они мне даже не поверят! Это вы скажите им: "Руки вверх!" - а я тут постою.
      - Сначала ты! - шипел первый.
      - Я п-потом! - отвечал другой плаксивым шепотом.
      - Не мешайте, ребята, - сказал Рабочий, заметив грабителей. Он их, наверное, не узнал. - Не мешайте, ребятишки! Вам надо спать в такое время. Ну-ка, марш домой!
      - Руки вверх! - пронзительно заорал первый разбойник, подскакивая к Рабочему.
      - Тебе говорят, поднимай руки! - пискнул второй грабитель, стоя за углом соседнего дома.
      - Некогда мне с вами играть, ребята, - засмеялся Рабочий, не оглядываясь.
      Он достал из грузовика ящик с ароматными конфетами.
      - Руки вверх!!! - завопил первый разбойник.
      "Рр-гав!" - рыкнула Клякса.
      Рабочий повернулся и нечаянно задел грабителя ящиком.
      Разбойник отлетел далеко в сторону, махнув бородой по тротуару, как веником.
      Рабочий удивленно посмотрел вокруг и никого не увидел.
      Бедный грабитель сидел на мостовой за ближним домом. Другой разбойник и мохнатая собака непонятно как очутились в урне для мусора и выглядывали из нее, скуля и дрожа.
      Рабочий успел отнести ящик в магазин, пришел за другим и встретил у машины Самоделкина.
      - Это ты кричал? - спросил Рабочий.
      - Нет, я не кричал. Давайте я помогу вам носить ящики, - совсем как большой, сказал Самоделкин.
      Рабочий улыбнулся:
      - Ну, спасибо тебе, малыш. Вот получай за это конфетку. А я сам без тебя управлюсь. Ящик для тебя, пожалуй, тяжеловат.
      ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ, про голубей, которые не слушаются милиционеров
      Рабочий не знал, почему так рано гуляет по городу маленький грустный Самоделкин. Не знал, что одной конфетки для больного Карандаша маловато. Нужны горячее молоко и свежий хлеб. Самоделкин хотел сказать об этом Рабочему, но тут со всех сторон к площади подъехали грузовики, похожие на вагоны, окрашенные в разные цвета. Из кабин вышли недовольные люди в халатах и замахали руками на голубей.
      - Кыш! Кыш! Кыш! - махали они.
      Голубиные стаи носились над площадью, взлетали, опускались на мостовую, как только кто-нибудь переставал махать, и закрывали дорогу.
      - Я Булочник! - сказал тогда один человек. - Я везу хлеб! Скоро откроются магазины. Горожане придут за хлебом, а я не успею привезти свежий хлеб.
      - Я везу молоко! - сказал другой. - Скоро проснутся дети. Но им никто не принесет молока, и мамы не сварят вкусную молочную кашу. Я не успею привезти молоко в магазины.
      - Я Рыбник, - пожаловался третий. - Я везу рыбу. Каждый день я теряю много времени в дороге для того, чтобы разгонять голубей. Поэтому не всегда в магазинах бывает живая стерлядь.
      - А я Колбасник, вожу колбасы, - хриплым шепотом сказал четвертый. У меня болит горло, потому что я все время кричал "кыш-кыш!". Я устают махать руками на голубей. Голуби никого не боятся, никого не слушаются. Даже милиционеров! Голуби не обращают внимания на сигналы светофора.
      - Мы не можем так больше работать! - зашумели все остальные. - Надо что-то придумать! Об этом пишут все газеты. Ученые думают и ничего не могут придумать. Как же быть?..
      - Это неправда! - воскликнул Самоделкин. - Я придумал!
      - Кто это? Кто? - зашумели все сразу.
      - Это, наверное, какой-нибудь ученый-изобретатель, - сказал Булочник. - Я его давно заметил. Он все время стоит и о чем-то все время думает.
      - Я придумал! - сказал Самоделкин. - Вам не надо будет кричать "кыш-кыш!" и махать руками. Дайте мне проволоки, деревянных палочек, пилу, молоток, отвертку, винты, клещи, разные тряпочки. Я покажу вам, что надо сделать.
      - Я везу деревянные рейки, - сказал Плотник. - Бери сколько нужно. Я сам помогу тебе работать.
      - Я везу инструменты, - сказал Слесарь. - Принимай меня в помощники.
      - А я дам проволоку, - сказал Монтер.
      - А я - материю на лоскутики, - сказал Ткач.
      - Мы тоже будем помогать! - сказали все другие, снимая халаты.
      На другой день в газетах было напечатано: "НЕОБЫЧАЙНОЕ ИЗОБРЕТЕНИЕ!
      Вчера утром неизвестный талантливый конструктор изобрел то, о чем так давно мечтали все водители машин и милиционеры. Каждый гражданин может кататься по городу, не боясь наехать на голубя! На всех машинах будут установлены махатели. Махатель - так называется изобретение, о котором говорит весь город. Махатель состоит из простой деревянной рейки, прикрепленной к переду автомобиля. На конце рейки привязана тряпочка. Две проволочки соединяют рейку с двумя снегоочистителями на переднем стекле машины. При движении мотор тянет проволочки то налево, то направо, и рейка машет лоскутиком. Техники поражены простотой конструкции!..
      К сожалению, в суматохе никто не узнал имени изобретателя. Непростительная ошибка!"
      Но все это было напечатано в газетах на другой день. А пока Самоделкин бегал от одной машины к другой, показывал, подкручивал, привязывал, давал всякие советы. Ровно через полчаса работа была закончена. Все благодарили Самоделкина, жали ему руки, приглашали в гости.
      Булочник принес горячие булки.
      - Это вам, - улыбаясь от радости, сказал он.
      Молочник принес два больших заиндевевших бидона с молоком, брусок желтого сливочного масла и банку сметаны. Рыбник принес рыбу. Колбасник - вареную и копченую колбасу.
      - Это мой подарок, - прохрипел он. - Вы необыкновенный мастер!
      Зеленщик принес фрукты. Кондитер - пирожное с конфетами. А Слесарь подарил Самоделкину тележку для всех этих подарков. Самоделкин каждому говорил "спасибо". Только мороженое ни за что не захотел брать. И Мороженщик немного обиделся.
      - Видал? - сказал пират, глотая слюнки. - Такому замухрышке столько провианта! Везет людям! А нам с тобой - кукиш!..
      - Хоть бы корочку дали! - жалобно заныл Дырка.
      Он успел незаметно для всех и для пирата украсть несколько булок и спрятать их под плащом. А теперь ныл просто так, для вида, чтобы ни с кем не делиться булками. Они были горячими, обжигали бока, но шпион Дырка терпел.
      Автомобили, оснащенные махателями, свободно разъехались в разные стороны. Булочник уехал самым последним. Он долго искал свой белый халат, но так и не нашел. Халат украл Дырка. У Слесаря пропала отвертка. Ее тоже прихватил Дырка. На всякий случай.
      Может быть, у него такая привычка. Некоторые мальчишки собирают в карманы разную мелочь: камешки, старые гвозди, гайки, ракушки, пуговицы, проволочку и медяшки.
      ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ, в которой начинаются жуткие события
      Самоделкин, погрузив на тележку подарки, медленно покатил ее домой.
      Тележка была нелегкой. Он толкал ее, тянул, упирался ногами в мостовую, сопел, пыхтел, и тележка передвигалась понемножку.
      - Негодяй! - зарычал капитан Буль-Буль. - Он уходит, и я даже не могу ограбить его! Почтенные храбрые разбойники никогда днем не грабят! В книжках так не бывает!
      Дырка смотрел на Самоделкина, и невероятная мысль шевелилась в его маленькой голове. Он побледнел.
      - Я, кажется, придумают такое!.. Такое!.. - зашептал он и стал оглядываться кругом.
      - Ну, ну? - тоже переходя на шепот, спросил пират. - Говори скорей!
      - Нам надо схватить Карандаша и заставить его... - шпион оглянулся, и заставить его рисовать все, что нам захочется. Мы не будем изобретать махатели, не будем таскать ящики. Ничего не будем делать! И у нас будет все! Карандаш нарисует все! Все!!!
      - Ура!.. - заревел капитан Буль-Буль и тут же сам себе закрыл рот обеими руками.
      - Ура! - шепотом сказал пират. - Я заставлю его нарисовать корабль! Не бывает морского разбойника без корабля! У меня будет корабль с огромными пушками! Я уплыву на нем в океан! В трюме корабля будет лежать солонина под названием копченая колбаса и бочонки молока... тьфу! Бочонки вина! А потом! А потом!.. - Капитан даже задохнулся от восторга. - Потом он будет рисовать корабли, а я буду грабить их! Ооо!.. И поджигать! И топить! Он - корабль! А я - грабить! Один за другим! Один за другим!
      "Рр-тяф!" - гавкнула кусачая Клякса. Она хотела сказать: "А я заставлю его рисовать мясные косточки. Одну за другой, одну за другой!"
      - После меня ты самый великий разбойник! - воскликнул капитан Буль-Буль и обнял шпиона.
      Горячие булки прилипли к телу шпиона.
      - Ай! - завопил он.
      Булки упали на мостовую. Одну из них тут же проглотила Клякса.
      - Вот как? - угрожающе произнес пират, поглядев на булки и на унылую физиономию приятеля. - Прятать?! От меня?! - Он вытащил пистолет и навел его на длинный дрожащий нос приятеля. - Если ты еще раз меня обманешь, я тебя пристрелю! Так и быть, прощаю. Но ты пойдешь в дом этих маленьких бездельников и разведаешь, как можно схватить Карандаша.
      - Я б-боюсь! Я слабенький! - захныкал шпион.
      - Не разговаривать! - рассвирепел атаман. - Беги, пока это железное чучело Самоделкин ползет со своей тележкой.
      ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ - о том, кик ученый доктор хотел вылечить Карандаша
      К маленькому дому, спрятанному в кустах на Голубом Прохладном бульваре, подошел доктор. Кто прислал этого доктора, кто рассказал ему про больного Карандаша, мы не знаем.
      Доктор был в белом халате. От него почему-то пахло не лекарством, а маковой сдобой. Может быть, он лечил больных маковыми сдобами?
      У доктора был длинный бледный нос и унылая физиономия. Он все время оглядывался по сторонам и прислушивался. Нырнул в кусты - оглянулся. На цыпочках подошел к двери - оглянулся. Обежал вокруг дома, заглянул в окошко, потом шмыгнул в дверь.
      Карандаш крепко спал.
      - Хе-хе! - сказал доктор, потирая руки. - Вот он где, жалкий Карандашишка!.. Пока твой попрыгунчик тащится, мы тебя, хи-хи, вылечим... Вынесем, хи-хи, на свежий воздух, спрячем, хи-хи...
      Доктор был очень доволен. Он взял мохнатое полотенце и туго завязал рот спящему Карандашу. Потом быстро связал ему руки и ноги.
      Доктор потянул больного с кровати. Но хлопнула дверь, и вошел Самоделкин. Один прохожий помог ему довезти тележку до бульвара, поэтому Самоделкин так скоро пришел домой.
      Доктор замер от неожиданности.
      - Вы кто? - спросил удивленный Самоделкин.
      - Я ды-ды-ды-доктор, - пролепетал доктор, поглядывая, как бы удрать. - Я настоящий ученый доктор. Моя фамилия... моя фамилия Пулькин! Пулькин моя фамилия!
      - А как вы узнали про Карандаша?
      - Мы-мы-мы все знаем...
      - А что вы с ним делаете?
      - Глупый мальчишка! - осмелел доктор. - Я его лечу!
      - Можно мне посмотреть?
      - Нив коем случае! - совсем осмелел доктор. - Иди, мальчик, погуляй. А я тебя потом, хи-хи, позову...
      - Я не буду вам мешать, я тихонько буду сидеть.
      - Безмозглый железный мальчишка! - прошипел доктор.
      - А почему он связанный? - спросил Самоделкин.
      - Невежа! - возмутился доктор. - Больным нельзя разговаривать и шевелиться! Разве ты не знаешь это! Не мешай мне своей глупой болтовней. Лучше скорей беги в аптеку и попроси лекарство. Не то наш бедненький, миленький, хорошенький Карандашоночек умрет и никогда, никогда не попробует пирожное, которое ты ему привез.
      Самоделкин задрожал всеми своими пружинками.
      - Скажите мне скорей, какое надо взять лекарство, и я побегу в аптеку!
      - Хм... - сказал доктор. - Попроси... э... попроси лекарство "бурамурадурапыр". Вот!
      "Наверное, самое редкое лекарство, раз оно так непонятно называется, - подумал Самоделкин. - Только ученые доктора знают про это лекарство".
      "Бурамурадурапыр", - твердил про себя Самоделкин, вприпрыжку несясь по улице.
      Он повернул за угол и с разбегу налетел на незнакомого человека с огромной рыжей бородой, в куртке, застегнутой на все пуговицы.
      Бородатый уплетал свежую булку.
      - Проклятье! - сказал он. - Как ты смеешь бросаться на уважаемых, честных людей?
      - Простите, пожалуйста, я нечаянно...
      Самоделкину показалось, что бородатый подмигнул ему. "Я его где-то видел", - подумал Самоделкин, и название лекарства мигом вылетело у него из головы.
      - Ой! - сказал он. - Я забыл! Я забыл, как называется лекарство!.. Кура... нюра... - вспоминают Самоделкин. - Вы не знаете, как называется лекарство? - спросит он у бородатого.
      - Какое еще лекарство? - ухмыльнулся бородатый. - Знать не хочу твое паршивое лекарство!
      Самоделкин повернулся и побежал домой. Думаете, он догадался? Ничего подобного! Он просто хотел спросить у доктора, как называется лекарство.
      - Стой! - опомнился бородатый. - Какое тебе лекарство?
      Но Самоделкин бежал не оглядываясь.
      - Тебе говорят, стой! Не беги домой! Стой, тебе говорят! Я тебе загадку загадаю! Стой! Сказочку тебе расскажу! Сказочку! Страшную-страшную!.. - вопил бородатый, стараясь удержать Самоделкина.
      Раздался короткий свисток.
      - Гражданин, - строго сказал Милиционер, загораживая бородатому дорогу. - Вы нарушили правила уличного движения. Тут нельзя переходить улицу.
      - Я приезжий, - услышал Самоделкин голос бородатого. - Я больше не буду! Честное слово, не буду!..
      Самоделкин взбежал на крылечко дома и чуть слышно приоткрыл дверь. Ему было очень стыдно, что он забыл название лекарства. Он хотел спросить у доктора.
      Но доктор, не замечая Самоделкина, зло пыхтел, стараясь взвалить себе на плечи связанного по рукам и ногам Карандаша.
      Самоделкин все понял. Он отчаянно вскрикнул, схватил железную кочергу и трахнул доктора по ученой голове.
      Доктор взвыл, бросил Карандаша. И как он побежал!.. Он обогнал четыре троллейбуса, два мотоцикла, шесть велосипедов, одну легковую машину и четыре грузовика.
      - Во дает! Во дает! - говорили мальчишки. - Ух, дает!..
      Бородатый гражданин, увидев бегущего доктора, сказал непонятно: "Попались!" - и побежал за доктором. Он догнал его только на краю города.
      В эту минуту Самоделкин вспомнил, где он видел физиономию бородатого человека и доктора.
      На рисунке Вени Кашкина!
      ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ, в ней Самоделкин и Карандаш отправляются на поиски Прутика
      Самоделкин стал развязывать спасенного друга и тут заметил, что Карандаш открыл один глаз, потом другой, похлопал ими, как будто хотел спросить: "Почему ты меня связал?"
      - Ты молчи, - махнул на него рукой Самоделкин. - Тебе нельзя разговаривать. Дай честное слово, что ты не будешь говорить, я тебя тогда развяжу.
      - Мммм... - ответил Карандаш.
      Это он сказал: "Честное слово, не буду разговаривать".
      Самоделкин снял с него путы, затопил печку и вскипятил в чайнике молоко, налил в чашку и заставил Карандаша выпить сначала одну, потом другую - целых три чашки молока!
      - Ну, теперь скажи: "ааа".
      - Аааа!
      - Скажи: "ууу".
      - У УУу!
      - Скажи: "ооо".
      - Оооо!
      - Скажи: "эээ".
      - Ээээ! - повторил Карандаш и показал Самоделкину язык. - Ээээ!.. А ну тебя! Я совсем здоров! У меня теперь ничего не болит. Мне даже приснилось, как мы с тобой летали на самолете, а потом разбились на кусочки. Вот весело было...
      - Ты здоров?
      - Я здоров!
      Самоделкин вытащил друга из постели. Они запрыгали по комнате, затанцевали от радости. Нам не надо докторов, Ты здоров, и я здоров!
      А потом устроили пир на весь мир, кидая птицам сладкие крошки.
      - Где мальчик? - спросил Карандаш. - Ты, наверное, разрешил Прутику поиграть с ребятами? Надо скорей позвать его и накормить пирожными.
      Самоделкин загрустил. Он перестал смеяться. Он только уныло звякал своими пружинками.
      Карандаш очень удивился.
      - Ты заболел?
      - Нет, я здоровый. Просто мне грустно.
      И железный человечек поведал Карандашу печальный рассказ о том, как Прутик стал Юным Техником.
      Волшебный художник встал.
      - Мы найдем Прутика! Мальчик не будет обманщиком! Идем, Самоделкин!
      ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЯТАЯ - о том, как разбойники поехали на лошадках
      Капитан Буль-Буль, морской разбойник, поймал доктора за край халата, и только тогда резвый доктор остановился. На лбу доктора сияла великолепная синяя шишка. Доктор снял свой халат и перестал быть ученым доктором. Он разодрал халат на тряпки, как бинтом, замотал себе голову, чтобы никто не видел позорную шишку на лбу.
      - Герой, - съязвил пират. - Не мог справиться с какими-то замарашками-чебурашками!
      - Попробуй поговори с этим железным чучелом! Он дерется!
      - Подумаешь! Я тоже люблю подраться! Дать кому-нибудь разок по шее.
      - Знаем, знаем, какой ты храбрый, - проворчал шпион.
      - Что? Что? - нахмурился пират.
      - Я говорю, вы самый храбрый... Ой, как больно! Проклятый железный мальчишка! - ныл обиженный Дырка.
      - Не горюй! - пират похлопал приятеля по плечу. - Мы их поймаем! Карандашки-таракашки от нас не уйдут! Клянусь дохлой акулой!
      - О, я развинчу этого мальчишку! Повыдергаю пружинки! Раскидаю! Растопчу! Распилю на части! Я! Я... Ой, как больно!
      - Не будем терять ни минуты! Вот возьми у меня один пистолет. Он тебе пригодится. Поспешим! - сказал пират, протягивая пистолет.
      - Как мы найдем дорогу? - простонал Дырка. - Я теперь ничего не помню.
      - Вперед! - скомандовал капитан Буль-Буль. - Поймать! Схватить! Развинтить! Клякса, веди нас, песья душа! У меня руки чешутся поколотить этих...
      Пират хотел сказать, кого он собирается поколотить, но глаза пирата увидели двух маленьких симпатичных лошадок, привязанных к невысокой ограде небольшого сада. Лошадки мирно щипали свежую зеленую травку. Одна лошадка была рыжая с белыми пятнами, другая - белая с рыжими пятнами.
      - По коням! - закричал капитан Буль-Буль голосом Вени Кашкина. - По ко-оням!
      Разбойники сели на лошадок и поскакали.