Юрий Постников
      Приключения Карандаша и Самоделкина
      ГЛАВА ПЕРВАЯ, в которой можно съесть нарисованную конфетку и летать на свежем огурчике
      В одном большом городе, на очень красивой улице, которая называлась улицей Веселых Колокольчиков, стоял большой-большой магазин игрушек.
      Однажды в магазине кто-то чихнул!
      В этом нет ничего удивительного, если чихнул продавец, который показывал ребятам игрушки. Если чихнул какой-нибудь маленький покупатель - в этом тоже нет ничего удивительного. Только и продавец и маленький покупатель тут ни при чем. Я знаю, кто чихнул в магазине игрушек! Мне сначала никто не поверит, но я все-таки скажу.
      Чихнула коробка! Да, да! Коробка для цветных карандашей. Она лежала на складе игрушек среди больших и маленьких коробок и коробочек. На ней были напечатаны яркие буквы: ЦВЕТНЫЕ КАРАНДАШИ "МАЛЕНЬКИЙ ВОЛШЕБНИК".
      Но это еще не все. Рядом лежала другая коробка. Эта коробка называлась: МЕХАНИЧЕСКИЙ КОНСТРУКТОР "МАСТЕР САМОДЕЛКИН".
      И вот, когда первая коробка чихнула, другая сказала:
      - Будь здоров!
      Потом нарядная крышка на первой коробке приподнялась немного, упала в сторону, и под ней оказался маленький один-единственный карандаш. Но какой карандаш! Не простой карандаш, не цветной карандаш, а самый необыкновенный, удивительный карандаш!
      Посмотри на него, пожалуйста. Правда, смешной?
      Карандаш подошел к механическому "конструктору", постучал в деревянную крышку и спросил:
      - Кто там?
      - Это я! Мастер Самоделкин! - послышался ответ. - Помоги мне, пожалуйста, выбраться. Никак не могу!.. - И в коробке что-то как будто загремело и зазвенело.
      Тогда Карандаш потянул к себе крышку, отодвинул ее и заглянул через край коробки. Среди разных блестящих винтиков и гаек, металлических пластинок, шестеренок, пружинок и колесиков сидел странный железный человечек. Он выскочил из коробки, как пружинка, закачался на тонких смешных ножках, которые были сделаны из пружинок, и стал разглядывать Карандаша.
      - Ты кто? - спросил он удивленно.
      - Я?.. Я волшебный художник! Меня зовут Карандаш. Я умею рисовать живые картинки.
      - А что это значит - живые картинки?
      - Ну, если хочешь, я нарисую птичку. Она сразу оживет и улетит. А еще могу нарисовать конфету. Ее можно будет съесть...
      - Неправда! - воскликнул Самоделкин. - Так не бывает! - И засмеялся. - Не бывает!
      - Волшебники никогда не врут, - обиделся Карандаш.
      - А ну-ка, нарисуй самолет! Посмотрим, какой ты волшебник, если ты правду говоришь.
      - Самолет! Я не знаю, что такое самолет, - признался Карандаш. - Лучше я нарисую морковку. Хочешь?
      - Не надо мне морковки! Неужели ты никогда не видел самолетов? Просто смешно!
      Карандаш опять немножко обиделся.
      - Пожалуйста, не смейся. Если ты все видел, расскажи мне про самолет. Какой он бывает, на что самолет похож? А я его нарисую. В моей коробке лежит альбом с картинками для раскрашивания. Там напечатаны домики, птички, морковки, огурцы, конфеты, лошадки, цыплята, куры, кошки, собаки. Больше там ничего нет! Никаких самолетов!
      Самоделкин подпрыгнул и зазвенел своими пружинками:
      - Ой, какие неинтересные картинки в твоей книжке! Ладно! Я покажу тебе самолет. Он похож на большой-большой длинный огурчик с крылышками. Я сделаю модель самолета из "конструктора".
      Самоделкин тут же прыгнул в коробку.
      Он гремел металлическими пластинками, он искал нужные винтики, шестеренки, он закручивал их куда надо, ловко работал отверткой, стучал молотком - тук-тук-тук! - и все время напевал такую песенку:
      Я все умею делать сам,
      И я не верю чудесам!
      Сам! Сам! Сам!
      А Карандаш вынул из кармана цветные карандаши, подумал-подумал и нарисовал огурчик. Свежий, зеленый, в пупырышках. Потом подрисовал к нему крылышки.
      - Эй, Самоделкин! - позвал Карандаш. - Иди сюда! Я нарисовал самолет.
      - Одну минуточку, - отозвался мастер. - Мне только пропеллер приделать - и самолет будет готов. Берем винтик, надеваем пропеллер... Стукнем раз, два... Ну, вот и все! Гляди, какие бывают самолеты!
      Самоделкин выпрыгнул из коробки, а в руках у него был самолет. Совсем как настоящий! Про этот самолет я ничего не буду рассказывать. Потому что все ребята видели самолеты. Один Карандаш никогда не видел. Он сказал:
      - Ой, как ты хорошо нарисовал!
      - Ну что ты, - улыбнулся мастер. - Я не умею рисовать. Я самолет из "конструктора" сделал.
      И тут Самоделкин увидел огурчик, свежий зеленый огурчик.
      - Где ты взял огурец? - удивился он.
      - Это... это мой самолет...
      Мастер Самоделкин задрожал всеми своими пружинками, зазвенел, засмеялся громко-громко.
      Вот какой насмешник Самоделкин! Он хохочет и хохочет, будто кто его щекочет, и никак не может остановиться.
      Карандаш очень обиделся. Он тут же нарисовал на стенке тучку. Из тучки пошел настоящий дождик. Он промочил Самоделкина с ног до головы, и тот перестал смеяться.
      - Бррр... - сказал он. - Откуда взялся этот противный дождик? Я м-могу заррржаветь!
      - А почему ты смеешься? - крикнул Карандаш. - Ты сам говорил про огурчик!
      - Ой, не могу! Ой, не смеши меня, а то я развинчусь... Ну и самолет! Зачем ты воткнул в огурец куриные перышки! Ха-ха-ха! Такой самолет никуда не полетит!
      - А вот и полетит! Крылья полетят, и самолет полетит.
      - Ну где на твоем самолете мотор? Где руль? Без руля и мотора самолеты не летают!
      - Садись-ка на мой самолет! Я тебе покажу, летают или не летают, сказал Карандаш и сел верхом на огурчик.
      Самоделкин от хохота прямо-таки упал на огурчик.
      В эту минуту в открытую форточку подул ветер, неожиданно крылья захлопали, огурчик вздрогнул и взлетел, как настоящий самолет.
      - Ай! - вскрикнули вместе Карандаш и Самоделкин.
      "Трах! Бум!.."
      Это свежий огурчик, настоящий зеленый огурчик, вылетел в окно и шлепнулся на землю.
      В самом деле. У самолета не было никакого руля. А разве можно летать без руля? Нет, конечно. Вот самолет и разбился. Крылышки отлетели в сторону. Их подхватил ветер и унес на крышу дома.
      ГЛАВА ВТОРАЯ, про двух лошадок
      Самоделкин загремел как пустая железная банка. Но ему не было больно. Ведь он железный! Он только немножко испугался. Ему никогда не приходилось летать.
      - Ты настоящий волшебник! - воскликнул Самоделкин. - Даже я не могу делать живые картинки!
      - Как же мы теперь вернемся в наши коробки? - вздохнул Карандаш, потирая шишку на лбу.
      - И не надо! - замахал руками Самоделкин. - Там тесно! Темно! Я хочу бегать, прыгать, кататься, летать! Нарисуй новый самолет! Мы будем путешествовать! Мы с тобой увидим настоящие самолеты! Все на свете увидим!
      Но Карандашу почему-то больше не хотелось летать.
      - Лучше я нарисую лошадок.
      И Карандаш на белой стене дома нарисовал двух очень хороших лошадок. На них были мягкие седла и красивые уздечки с яркими золотыми звездочками.
      Нарисованные лошадки сначала помахали хвостиками, потом весело заржали и как ни в чем не бывало отошли от стенки.
      Самоделкин открыл рот и сел на землю. Так делают, когда чему-нибудь очень-очень удивляются.
      - Ты великий волшебник! - воскликнул Самоделкин. - У меня ни за что так не получится!
      - Нам пора ехать, - скромно сказал Карандаш, довольный похвалой. Выбирай себе лошадку и садись, - предложил он.
      Самоделкину больше понравилась белая лошадка.
      Художнику досталась рыжая.
      Они сели на своих лошадок и поехали путешествовать.
      ГЛАВА ТРЕТЬЯ, в которой лошадки скачут по городу
      На самой красивой площади города, на Ясной площади, стоял Милиционер. Мимо него спешили-ехали автомобили. Большие автобусы, длинные троллейбусы, маленькие легковые машины. Юркие мотоциклы нетерпеливо тарахтели, стараясь обогнать всех и убежать вперед.
      И вдруг Милиционер сказал:
      - Не может быть!
      По улице, по широкой городской улице, полной больших и малых машин, скакали две симпатичные лошадки. Одна была рыжая с белыми пятнами, другая - белая с рыжими пятнами. На лошадках верхом сидели неизвестные маленькие граждане, глазели по сторонам и громко пели веселую песенку:
      Ой, как сяду на лошадку,
      Дам лошадке шоколадку.
      Ты вези меня, лошадка,
      Мне пешком ходить не сладко!
      Ну, конечно, это были Карандаш и Самоделкин.
      Они смотрели то вправо, то влево, и лошадки поворачивали то вправо, то влево, то бежали, то вдруг останавливались перед самым носом автомобиля.
      На улице было так много интересного, необыкновенного! Дома, светофоры, машины, фонтаны, деревья, голуби, цветы, нарядные прохожие, вывески, фонари - на все надо хорошенько поглядеть!
      Налево едет удивительная машина с большими круглыми щетками. Она подметает улицу, глотает бумажки, пыль на мостовой. Машина-веник!
      Направо стоит автомобиль, из которого прямо на глазах растет высокая мачта. На самой верхушке мачты стоят люди в комбинезонах. Люди поднимаются к небу, тянут над улицей тонкие провода.
      - Монтеры! - сказал Самоделкин Карандашу.
      Милиционер поднес к губам свисток и засвистел громко-громко. Все водители машин, все шоферы вздрогнули от неожиданности и посмотрели на Милиционера. Только Самоделкин и Карандаш даже не оглянулись. Они просто не знали, для чего свистят милиционеры.
      Ты вези меня, лошадка, Мне пешком ходить не сладко! - горланил Самоделкин, покачиваясь на седле. Карандаш подпевал тоненьким голоском: Нам пешком ходить не сладко!
      "Безобразие! - подумал Милиционер. - Нарушение правил! Мешают! Лезут под колеса!.."
      Рядом с Милиционером стоял большой красный мотоцикл. Милиционер включил мотор и выехал на середину Ореховой улицы. Над улицей загорелся красный огонек светофора.
      Замер поток автомобилей. Застыли на месте автобусы, троллейбусы, грузовики, легковые машины, мотоциклы, велосипеды.
      Все остановилось. Только Самоделкин и Карандаш спокойно ехали дальше. Им никто никогда не рассказывал про светофор.
      - Прошу остановиться! - сурово сказал Милиционер.
      - Ой!.. - прошептал Карандаш. - Кажется, нам сейчас попадет...
      Около Милиционера и двух нарушителей моментально собралась небольшая толпа.
      - Это, наверное, артисты из цирка! - заметил какой-то мальчуган.
      - В чем дело, ребята! Почему нарушаете! Где вы живете?
      - Мы?.. Мы жили в коробке... - испуганно ответил Самоделкин.
      - Это что же, деревня так называется - Коробка?
      - Нет, мы из настоящей коробки...
      - Ничего не понимаю! - Милиционер достал носовой платок и вытер лоб. - Вот что, ребята, мне шутить с вами некогда. Соблюдайте, пожалуйста, правила движения.
      "Что такое правила?" - хотел спросить любопытный Карандаш, но Самоделкин вовремя дернул его за рукав. Разве можно задавать Милиционеру такие вопросы?
      Над улицей вспыхнул зеленый огонек светофора. Побежали машины, автобусы, троллейбусы, грузовики, мотоциклы, велосипеды. Покатились-поехали!
      - Это все лошадки виноваты, - сказал тогда мастер Самоделкин. - По городу надо ездить в автомобиле.
      ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ, в ней катаются на мягких подушках
      - Давай нарисуем автомобиль, предложил Карандаш.
      - Думаешь, так легко рисовать автомобили? У тебя ничего не получится. Даже я могу делать автомобиль только из очень хорошего "конструктора". Можно смастерить обыкновенный самокат, но где мы найдем колеса?..
      - Почему не получится? - перебил Карандаш. - Я же видел автомобили!
      - Ну хорошо, рисуй автомобиль, - согласился мастер Самоделкин. Только не забудь на колесах нарисовать шины. Без них автомобиль всегда очень трясется на дороге. Я терпеть не могу тряски. Я сразу тогда развинчиваюсь. А шины - вроде подушек, на них ехать мягко.
      - Ничего! - сказал Карандаш, занятый работой. - Не волнуйся! Будет мягко!
      Пока маленький художник рисовал автомобиль прямо на белой стене дома, Самоделкин отвел нарисованных лошадок в соседний сквер, на зеленый газон, и привязал их к невысокой чугунной ограде.
      Самоделкин вернулся и поглядел на рисунок. Он хотел дать Карандашу какой-нибудь совет. Но тут Карандаш кончил рисовать.
      "Хлоп!"
      Рядом стоял готовый настоящий автомобиль.
      - Ты что натворил?! - закричал Самоделкин. - Зачем ты нарисовал на колесах подушки?
      В самом деле, на колеса новой машины были привязаны подушки! Самые настоящие подушки! В розовых наволочках с белыми тесемками. Карандаш очень хорошо их нарисовал.
      - Ты сам сказал про подушки, - заметил Карандаш.
      - Я не говорил про подушки!
      - Нет, говорил! Говорил!
      - Все ты путаешь! Теперь твоя машина ехать не сможет!
      - Сможет! - обиделся Карандаш.
      - Не сможет и не поедет! Я лучше знаю!
      - А вот поедет!
      - Ни за что не поедет!
      - А ты попробуй сядь!
      - Возьму и сяду! И никуда не поедет!
      Самоделкин сел в машину рядом с Карандашом. Автомобиль загудел и поехал.
      - Едет! Едет! - закричал Карандаш.
      Удивленный Самоделкин двумя руками крепко держал руль. Он очень боялся выскочить из машины. Ему некогда было смотреть по сторонам. И все-таки он заметил, как прохожие оглядываются и показывают на них пальцами.
      - Какая смешная машина, - говорили прохожие. - На подушках!
      ГЛАВА ПЯТАЯ, в которой путешествие продолжается
      Наши маленькие путешественники недолго смогли кататься по городу.
      Вот послушайте, что было дальше.
      На улице Карандаш увидел странный автомобиль, похожий на здоровенный барабан. Он медленно катился по мостовой. Но мостовая под ним почему-то была черной-черной, гладкой-гладкой, не такой, как везде. От мостовой шел горячий пахучий дымок. Все другие машины старались объехать странный автомобиль и черную мостовую за ним.
      А Самоделкин, заметив необыкновенную машину, обрадовался:
      - Мы ее сейчас обгоним! А то все нас обгоняют, а мы с тобой никого перегнать не можем...
      И он ловко направил свой автомобиль на черную мостовую.
      "Тррр!"
      Мягкие розовые наволочки прилипли к горячему асфальту и разорвались.
      Пух полетел из-под колес. Ветер подхватил его, развеял и понес по городу над машинами, домами, деревьями.
      - Ну вот, - сказал один прохожий старичок, - тополиный пух летит. Хорошее нынче будет лето.
      А машина Карандаша и Самоделкина рванулась и поехала дальше, оставив на мостовой мягкие розовые тряпочки.
      Улица кончилась. Перед ними лежала широкая площадь. Она была покрыта не асфальтом, а каменной брусчаткой.
      Колеса маленькой машины страшно загремели. Она стала подпрыгивать, подскакивать и вбок, и назад, и вперед.
      Самоделкин ударился носом о руль. Карандаш подскочил на мягком сиденье как мячик.
      - Я каки-кака-скррынь-чунь-чусь, - пробормотал Самоделкин.
      Он хотел сказать: "Я скоро, кажется, развинчусь". Но его так трясло, что бедный шофер не мог выговорить ни слова.
      - М-меки-беки-мяу, - проговорил Карандаш.
      Это он хотел сказать: "Меня так трясет. Я даже не понимаю, что ты говоришь!"
      - Блякли-мякли-блюкли, - ответил Самоделкин.
      Он хотел сказать: "Надо поскорей остановиться. Тогда приделаем настоящие резиновые шины".
      ГЛАВА ШЕСТАЯ, про Веню Кашкина и нарисованных разбойников
      А в это время на площади появились несколько очень воинственных мальчишек. Они бежали куда-то, они кричали, они размахивали настоящими деревянными саблями, настоящими игрушечными пистолетами. Можно было подумать, что на город напали какие-нибудь лихие разбойники.
      - Ура! - шумели мальчишки. - Ура! Бей!.. Бах! Бух! Трах!
      Наши маленькие путешественники даже испугались. Они хотели свернуть куда-нибудь, но машина летела прямо на ребят.
      Навстречу бежал взъерошенный белобрысый мальчик. На глазах у него была черная разбойничья маска. Настоящая маска из черной бумаги. Такие маски можно иногда увидеть в кино или на веселом карнавале.
      - За мной! - кричал мальчик. - По коням! - хотя никаких коней у него не было. Видно, этот мальчик любил командовать.
      Маска на его лице от быстрого бега съехала набок. Она мешала смотреть, закрывала глаза. Наверное, поэтому белобрысый наскочил на машину Самоделкина и кубарем полетел на мостовую.
      Машина скрипнула, развалилась на части, колеса покатились в разные стороны.
      Авария! - сказал мальчик, сидя на мостовой,
      Ребята остановились, громко дыша.
      - Сломали такой замечательный, такой хороший автомобиль! - сердито сказал Самоделкин. Он теперь мог все говорить правильно. Его больше не трясло.
      - Мы не ломали, - ответили мальчишки. - Наш атаман Веня Кашкин случайно упал на машину.
      - "Не ломали...", - передразнил Самоделкин. - А зачем вы так страшно махали палками, и бежали на нас, и кричали? Значит, нарочно хотели сломать машину!
      - Это не палки! - вдруг обиделись мальчишки. - Это сабли. Настоящие сабли. Мы играем в разбойников и шпионов. А Венька у нас атаман...
      Карандаш, как только услышал незнакомые слова, насторожился. Он даже про сломанную машину забыл, этот любопытный художник.
      - Вы сказали - разбойники и шпионы? - спросил он.
      - Ну да! У нас во дворе все ребята играют в разбойников и шпионов.
      - А что такое разбойник и шпион? - спросил наивный Карандаш.
      - Тю!.. - свистнул Веня Кашкин. - Таких пустяков не знает! Книжки надо читать...
      - Нарисуйте мне, пожалуйста, разбойников и шпионов, а я на них погляжу, - попросил маленький художник. Он почему-то был уверен, что все на свете должны уметь рисовать. - Это, наверное, очень интересно, - говорил Карандаш, - а я ничего про них не знаю. Автомобили я уже видел, а разбойников и шпионов еще не встречал. Мне все надо знать. Нарисуйте, пожалуйста!
      - Ну да, стану я рисовать! Мне и так некогда, - пробурчал Веня Кашкин.
      Ребята сказали:
      - Нарисуй, Венька! Нарисуй морского разбойника и шпиона.
      - Возьмите у меня, пожалуйста, кисточку и краски, - предложил Карандаш и достал из кармана коробочку с красками, листок белой, чистой бумаги, мягкую резиновую стиралку.
      - Ну, если все просят, - согласился Веня, - так и быть, нарисую.
      Он взял краски, снял маску и начал рисовать.
      Сначала на белой бумаге появилась большая черная клякса, похожая на щетинистую, злую собаку. Это с кисточки нечаянно капнула краска. Потом белобрысый мальчик нарисовал невероятные, страшные картинки!
      Свирепый человек с большой рыжей бородой, в морской полосатой тельняшке, в морской куртке держал в руке черный разбойничий флаг, на котором был нарисован белый череп с двумя косточками. За поясом у человека торчал огромный кривой нож и два старинных разбойничьих пистолета. Рядом стоял другой человек, закутанный в серый плащ с поднятым воротником, в черной маске, с длинным противным носом.
      Бородатый морской разбойник махал черным флагом, другой, который, конечно, был шпионом, зловеще поглядывал на всех через дырки в черной маске.
      - Вот это - разбойник, морской разбойник, или, по-научному, пират. А вот это - шпион, - пояснил Веня.
      - Здорово! - похвалили мальчишки. - Совсем как настоящие!
      - Ужасно!.. - прошептал Самоделкин.
      - Ой, как страшно! - сказал Карандаш, вздрагивая. - Такие жуткие картинки я никогда не буду рисовать.
      - Ха! - сказал Веня. - Просто ты не умеешь рисовать, как я!
      - Это я не умею?! - обиделся Карандаш. (Художники ужасно обидчивый народ.)
      - Это Карандаш не умеет?! - звякнул своими пружинками Самоделкин.
      Вы, конечно, сами понимаете, что маленький художник в ту же минуту начал рисовать. Пускай Веня Кашкин видит, как рисуют настоящие художники!
      - Э, - сказал Веня, посмотрев на рисунок. - Это мы знаем! Точка, точка, два крючочка, носик, ротик...
      - Никакие не два крючочка, я рисую мальчика, - возразил Карандаш.
      - Пошли, ребята, некогда нам с ними разговаривать! За мной! - сердито скомандовал Веня.
      И мальчишки побежали за ним, размахивая саблями. Правда, на мостовой остался маленький мальчик.
      Вы спрашиваете, какой мальчик? Ну, конечно, тот самый, которого нарисовал Карандаш, волшебный художник.
      Ай-яй-яй, Карандаш! Ну разве можно так легкомысленно поступать?! Нарисовал настоящего мальчика! А что потом? Кто будет воспитывать ребенка? Присматривать за ним, кормить, одевать? Ай-яй!..
      Мальчик сидел и хлопал глазами.
      ГЛАВА СЕДЬМАЯ - о том, как построили дом
      - Как тебя зовут? - спросил Карандаш нарисованного малыша.
      Мальчик не ответил.
      - Как твоя фамилия?
      Мальчик не ответил. Он поднял руку и провел пальчиком по губам. Вот, примерно, так - сверху вниз. У него получился очень смешной звук, вроде "пррруть". Мальчику понравилось. Он опять провел по губам: "Пррруть! Пруть! Пррутя!"
      - Ты кто? - Самоделкин потрогал мальчика.
      "Пррруть! Пруть! Пррутя!" - играл мальчик.
      - Он Прутя! - воскликнул Карандаш. - Разве ты не слышишь? Он говорит: "Я - Прутя".
      - В самом деле Прутя, - обрадовался Самоделкин. - Прутя! Прутик! Это очень хорошо!.. Прутик, давай с нами путешествовать?
      Маленький Прутик, наверное, не знал, что такое путешествовать, а то бы он, конечно, согласился. Мальчик ничего не ответил Самоделкину, зато вдруг потянулся к нему и схватил за ногу. Самоделкин чуть не упал.
      - Ай, пожалуйста, не шали! - рассердился он.
      Мальчик опять затренькал: "Пррруть! Пруть! Пррутя!.."
      - Он даже говорить не умеет! Ну что мы с ним будем делать? - воскликнул железный человечек.
      И вдруг на макушку Самоделкина звонко упала капля. Обыкновенная дождевая капля.
      - Бррр, - фыркнул Самоделкин. - Дождик начинается!
      Темная тучка нашла на город. Прохожие, с опаской поглядывая на тучку, поднимали воротники, спешили кто куда: в подъезды, в магазины, в троллейбусы. Только Милиционер никуда не бежал. Он спокойно стоял на самой середине площади: милиционеры не боятся дождика.
      - Дождик! Дождик! - весело кричали мальчишки. - Дождик! До-ож-дик!..
      Загремел гром, и хлынул дождик. Не очень сильный, теплый, но все-таки мокрый.
      - Мальчик может заболеть! Промокнуть! Простудиться! - закричал Самоделкин.
      Карандаш и Самоделкин схватили Прутю за руки, добежали до бульвара и спрятались в кустах.
      Капли дождя стучали в широкие зеленые листья, как в раскрытые зонтики. Вода стекала по ним, но в середину куста не попадала. Там было сухо. Зато на бульваре капли в одну минуту исколотили все дорожки, пустые скамейки, пушистые клумбы.
      "Динь! Кап-кап-кап! Динь! Кап-кап-кап!"
      Дождик прибил к земле пушинки, летавшие над городом, и они лежали в лужицах, как тающий ледок.
      Но тучка пошевелила мохнатым краем и уплыла, куда ей нужно было. Солнце искоса поглядело на дождик, и он сразу перестал капать.
      Самоделкин выглянул из кустов.
      - Прошел этот противный дождь или не прошел?
      - Прошел, прошел! Вылезай!
      - А вдруг он опять пойдет?
      - Не пойдет.
      - Ужасно боюсь дождика! Нарисуй, пожалуйста, какой-нибудь маленький дом с настоящей крышей. Ой!.. - вскрикнул Самоделкин, а Карандаш рассмеялся.
      Большая светлая капля висела, висела на ветке да и шлепнулась прямо в нос неосторожному Самоделкину.
      Он тут же спрятался:
      - Не вылезу, пока дом не будет готов!
      Карандаш нарисовал дом на желтом песке, насыпанном под кустами.
      Ну да, нарисовал, а не построил. Ничего удивительного тут нет: каждый дом сначала рисуют - правда, на бумаге, а потом строят.
      - Готово! - сказал Карандаш, нарисовав последнюю черепицу на крыше дома.
      Самоделкин выскочил из укрытия.
      Все было, как в сказке! Перед ним стоял новый дом с высокой крышей.
      - Замечательно! - похвалил Самоделкин. - Только зачем ты нарисовал колодец? Надо рисовать водопровод...
      В самом деле, около дома был настоящий колодец. Над ним висело ведро для воды. Карандаш не умел рисовать водопровод, но зато колодец получился очень хороший.
      - Я не знаю, что такое водопровод, - вздохнул Карандаш. - Я еще так мало в жизни рисовал...
      - Ну, ничего, - утешит Самоделкин, - я тебя потом научу. Нам сначала надо Прутика высушить. Он весь промок... Ой, а где же Прутя? Прутик, ну-ка иди сюда!
      Самоделкин раздвинул ветки, пошарил под кустами, но Прутика нигде не было. Прутик убежал!
      - Ну вот, я так и знал! Тебе нельзя доверять мальчика, - заволновался Карандаш. - Надо найти Прутика. Он может попасть под машину! Он такой маленький!..
      ГЛАВА ВОСЬМАЯ, а которой плавают кораблики
      Вы когда-нибудь замечали, каким чудесным становится город после дождя? По улицам бегут звонкие потоки воды, по которой так хорошо, так радостно шлепать босыми пятками! Все вокруг переливается в брызгах. Машины весело бьют колесами по лужам. А солнечные зайчики пляшут по всему городу. Мальчишки бегут с водой наперегонки. Дождик прошел! Дождик!..
      Прутик бегал вместе с мальчишками. Он смеялся. Он колотил ножками по воде, он бежал за своей новой сандалькой, которая плыла, как самодельный кораблик, покачиваясь на волнах.
      И по всем улицам плыли кораблики. Бумажные, деревянные, парусные, заводные, даже простые щепочки с тонкими мачтами. Сотни корабликов, пущенных мальчишками в дальнее плавание!
      - Кораблики! Кораблики! - кричали мальчишки.
      - Кораблики! - вдруг пискнул маленький Прутя.
      Не знаю, как у вас, а в этом городе всегда после дождя по улицам плавают кораблики. Но сегодня их было особенно много.
      - Почему сегодня так много корабликов? - говорили между собой прохожие.
      - Неужели вы не знаете? В нашем городе завтра будут большие состязания корабликов.
      - Скажите, пожалуйста, где?
      - На Большом Лебедином пруду в зоопарке! Мой сын - юный техник. Он участвует в состязаниях.
      Так говорили между собой прохожие, разглядывая кораблики. Машины уступали корабликам дорогу. Милиционеры останавливали движение на перекрестках, чтобы пропустить вперед стремительные кораблики.
      Пруте было очень весело. Он подпрыгивал: "Плюх! Плюх! Плях!"
      Рядом бежал Веня Кашкин. Веня тоже смеялся. Но своего кораблика Веня делать не стал. Он бежал и швырял камешки в кораблик-сандалию Прутика.
      - Батарея, огонь! - командовал Веня.
      "Бац! Бац!" - летели камешки.
      И вот снаряд угодил в кораблик-сандалию. Волна захлестнула его, кораблик пошел ко дну.
      - Буль-буль! - передразнил Веня Кашкин. - Вот у меня ха-аро-шая пулька! Замечательная пулька! Пиф-паф! Ой-ей-ей! - И стал целиться в чью-то бумажную лодочку большим камнем.
      И тут на улице появились Карандаш и Самоделкин. Они увидели Прутика, замахали руками, закричали, побежали за ним.
      - Прутька!
      - Скверный мальчишка!
      - Иди сию же минуту домой!
      Но Прутик не слушал.
      - Кораблики! Кораблики! - пел он веселую ребячью песенку.
      - Ты промочишь ножки! Ты заболеешь! - пугал Самоделкин, прыгая на своих пружинках по тротуару.
      Конечно, Самоделкин догнал мальчика, только в ручей ступить боялся, поэтому не мог поймать Прутика.
      - Я кому говорю, слышишь!
      - Кораблики! Кораблики! - пищал Прутя.
      - Ну постой же, Прутик! Остановись! Хочешь, я тебе сказку расскажу? Только иди сюда. Ой, какую сказку знаю!.. Вот послушай... "Жил-был... маленький непослушный... Паровозик..." Не бегай по лужам, Прутик!
      Но Прутя ничего не замечал, кроме корабликов.
      - Да я тебе такой кораблик сделаю! Самый хороший! Настоящий кораблик!
      Мальчик тут же остановился, и запыхавшийся от погони Самоделкин сумел поймать его за курточку.
      - Кораблик! Хочу кораблик! - сказал Прутя.
      - Будет у тебя кораблик!.. Ох, устал!.. Идем домой! Сначала высохнешь, наденешь теплые ботинки, потом кораблик станем делать. Ты, Карандаш, нарисуй нам, пожалуйста, новые ботинки. А для меня инструменты, какие мне будут нужны: пару сосновых дощечек и разные винтики. Ничего не поделаешь, надо мастерить кораблик.
      Они прибежали домой, раздели Прутика, растерли его мохнатым полотенцем, которое нарисовал Карандаш, уложили мальчика в постель.
      Волшебному художнику и тут пришлось поработать.
      Мягкие кровати, одеяла, удобные стулья, круглый стол, румяные свежие булочки, чашки с горячим молоком, большую печку (на всякий случай) - все нарисовал Карандаш.
      И только часы-ходики не рисовал Карандаш. Они почему-то уже висели на стенке. Знаете, были такие старинные часы, которые на стенку вешали, а под ними круглый маятник делает все время так: "Тики-так, тики-так и не так..."
      Почему эти ходики появились вместе с домом, никто не знает. Но у волшебников всегда так: обязательно какое-нибудь чудо получится.
      Самоделкин даже удивляться перестал таким чудесам. Правда, он ужасно волновался, как бы не простудился Прутик. Мальчик ни за что не хотел укутываться, не хотел пить горячее молоко, и Самоделкину пришлось уговаривать Прутика.
      - Если ты не будешь меня слушать, я не смастерю тебе кораблик, - сказал Самоделкин.
      Конечно, Прутик моментально выпил молоко.
      На улице наступил вечер.
      - Ах, как я сегодня устал! - вздохнул Карандаш, когда съел румяную булку и выпил чашку молока. (Волшебники тоже пьют молоко.) - Я так хочу спать! - и он зевнул. (Волшебники тоже иногда зевают.)
      - Ну, конечно, - сказал Самоделкин, - мальчику пора спать. Все ребята в такое время спят. Прутя, не хлопай глазами! Спи сию же минуту! За это я расскажу тебе сказку...
      - Ты не умеешь воспитывать, - заметил Карандаш. - Надо показывать ему пример.
      Маленький художник, зевая во весь рот, снял курточку, штанишки, нарисовал гвоздик на стенке у кровати, повесил на гвоздик свою одежду, лег на чистую белую простыню, с головой залез под одеяло и крепкокрепко уснул.
      - Соня, - проворчал Самоделкин и стал рассказывать сказку. - "Жил-был на свете маленький непослушный Паровозик..."
      За раскрытым окном, как большие деревья, шелестели кусты. Где-то неподалеку бегали, громко топая ногами, ребята. Но вот и ребята ушли. На бульваре стало тихо. Пришла ночь. И никто не заметил, никто не увидел необыкновенный дом, спрятанный под густыми листьями в самом тихом уголке бульвара, который назывался Голубым Прохладным бульваром.