Командующим армиями, - продолжал маршал, - быть в готовности доложить свои решения на наступление к утру 7 февраля. До командиров дивизий конкретные боевые задачи довести за сутки, до командиров частей - за 6 - 8 часов до перехода в наступление. Календарные планы работы представить мне на утверждение через начальника штаба завтра к 12 часам. К ним приложить график проведения учений, боевых стрельб и организации взаимодействия на местности...{5}
      Вечером Тимошенко вместе с членами военного совета 1-й танковой армии вылетел на ее командный пункт, развернувшийся в глухой, утопавшей в снегах деревушке Зайцево. Командующий фронтом знал, что в армию входили 3-й механизированный и 6-й танковый корпуса, 100-я отдельная танковая бригада, четыре отдельных танковых полка, шесть лыжно-стрелковых бригад, две воздушно-десантные дивизии, авиационный и восемь артиллерийских полков, инженерная бригада, зенитная артиллерийская дивизия, части обеспечения и обслуживания.
      - По сути дела, ваша армия - ударная, по нашим предвоенным взглядам, констатировал Тимошенко. - Она способна и прорывать оборону противника, и развивать успех в оперативной глубине, и рейдировать во вражеском тылу, вести, если потребуется, устойчивую оборону. Организм крепкий, однако довольно громоздкий и трудноуправляемый. Нужны надежные средства связи, прежде всего радио, и подвижные, в первую очередь - авиация связи, как минимум эскадрилья По-2. Хорошо должны знать общий замысел и частные задачи командиры соединений, иначе они не смогут действовать инициативно и разумно. Трудно придется штабу, но его начальник генерал М.А. Шалин, судя по всему, дело свое знает.
      Уточнив состояние каждого из соединений армии, маршал приказал доложить, как обстоят дела с их материально-техническим обеспечением. Картина вырисовывалась отнюдь не радужная. Сложно решались задачи подвоза боеприпасов, ГСМ, продовольствия. Как всегда давала о себе знать застарелая болезнь в снабжении танкистов запасными частями.
      Легче стало на душе Тимошенко после знакомства с танкистами. Порадовал маршала их боевой настрой, особенно командиров. В основном это были молодые по возрасту офицеры. А их начальниками были опытные, решительные, закаленные в боях генералы. С теплым чувством встретил он, например, своего сослуживца по Киевскому округу генерала К.В. Барановича - заместителя командующего армией. Вот уж кого и время не берет! Ефим Викентьевич участвовал в русско-японской, первой мировой и гражданской войнах. На него можно смело положиться в любом деле, в самой сложной обстановке.
      Под стать ему были командиры корпусов генералы С.М. Кривошеин и А.Л. Гетман, впоследствии генерал армии, командиры большинства бригад и отдельных частей. Трехдневное пребывание у танкистов Тимошенко завершил постановкой Катукову задачи: не позже 15 февраля завершить подготовку соединений и быть в готовности к выходу в исходный район.
      По указанию маршала активизировалась работа по освоению боевого опыта. Начальник политуправления фронта генерал А.Д. Окороков, вспоминая об этом, писал:
      "...Командующий выслушал мой доклад. Суть дела заключалась в следующем.
      В одной из поездок в 11-ю армию работники политуправления фронта подметили, что враг применяет не совсем обычный прием инженерного оборудования обороны. Фашисты обливали амбразуры дзотов водой так, что получатся толстый слой наледи, строили снежные валы и тоже поливали их водой. Лед сверкал на солнце, поэтому днем очень трудно было засечь огневую точку. А пытаясь овладеть "ледовым" дзотом, бойцы скользили, падали, небольшой подъем становился неприступным, словно горная вершина, прифронтовая газета "За родину!" напечатала сообщение о ледяных амбразурах противника: доску с отверстием для ствола пулемета фашисты обкладывали льдом и заливали водой, а также о том, что толщина панциря может достичь метра. Здесь же помещались рекомендации по борьбе с такими сооружениями.
      Об этой новинке у противника и доложили маршалу Тимошенко. Он отнесся к ней очень серьезно, приказал подготовить и снежный вал, и ледяные амбразуры, чтобы тренировать на них готовящиеся к штурму батальоны. Многим бойцам выданы были даже специальные альпинистские ботинки. По приказу С.К. Тимошенко войска всего фронта стали подобным образом готовить и свои огневые точки"{6}.
      О другом случае, свидетельствующем о внимании маршал к людям, его умении разбираться в сложных обстоятельствах, принимать по ним справедливые решения, рассказал бывший командир 182-й стрелковой дивизии Василий Митрофанович Шатилов. "...Дивизия находилась на марше. Неожиданно к штабной колонне подъехала легковая машина. Из нее выскочил молодцеватый полковник в кожаном пальто. Подойдя ко мне, отчеканил:
      - Вас приглашает командующий войсками фронта! В назначенное время я прибыл в штаб.
      - Раздевайтесь, пожалуйста,- приветствовал порученец. - Сейчас же доложу маршалу.
      Оставшись один, невольно вспомнил годы перед войной, приказ Наркома обороны, вышедший в 1940 году, об укреплении воинской дисциплины и порядка в Красной Армии. Он был подписан маршалом Тимошенко. С того времени от многих товарищей я слышал, что маршал сильный, волевой человек, требовательный и суровый, умеющий приказать и добиться безоговорочного выполнения приказа. Тогда за короткий срок он сумел сделать многое в перестройке системы боевой подготовки, в переоснащении армии новейшими видами вооружения...
      Вошел порученец, полковник:
      - Заходите!
      Я открыл дверь, спустился по ступенькам, вошел в блиндаж. За письменным столом сидел маршал. Сразу бросилась в глаза его гладко выбритая голова, сдвинутые брови, пасмурный взгляд.
      - Садитесь! - спокойно предложил Тимошенко, протянув открытую пачку папирос "Казбек".- Курите! - Лицо маршала было сосредоточенно-сумрачным.
      - Я не курю, товарищ маршал. Тимошенко устало посмотрел на меня:
      - Вы не выполнили приказа...
      - Так точно! - В горле у меня сразу пересохло.
      Теперь я понял, зачем меня вызвали к командующему: от дивизии потребовали для формирования механизированного полка 48 автомашин, но я их не отправил.
      - Почему?- голос маршала был строг.
      - Товарищ маршал! В дивизии сэкономлено около трех боекомплектов. Мне не хватает машин перебросить их на новую позицию. Как только боеприпасы вывезем, машины немедленно будут отправлены,- на одном дыхании выпалил я.
      Тимошенко внимательно выслушал, подумал и вдруг очень просто сказал:
      - С колокольни комдива ты прав.- Он встал, подошел к разложенной на столе карте. - Тем более, что готовится наступление.
      У меня отлегло от души. Даже захотелось взять душистую папироску и блаженно затянуться, тем более, что в то время я довольно часто курил, а здесь отказался от этого потому, что было неловко дымить перед маршалом.
      - Вот что, Шатилов. Машины пока не отправляйте, до особого распоряжения, приказал маршал Тимошенко...{7}
      На рассвете 13 февраля в штаб фронта прибыл Г.К. Жуков. Тимошенко впервые видел Георгия Константиновича в звании Маршала Советского Союза и сердечно поздравил его. Затем Семен Константинович доложил о ходе подготовки операции. Сделав ряд замечаний, заместитель Верховного Главнокомандующего (на этот пост Г.К. Жуков был назначен в августе 1942г.) проинформировал о начавшемся наступлении на мгинском направлении войск Ленинградского и Волховского фронтов, откуда он только что прибыл, о действиях войск Брянского, Воронежского и Юго-Западного фронтов. Затем обсудили вопросы перегруппировки части сил 1-й ударной армии с целью переноса ее усилий несколько южнее, а также варианты ввода в сражение группы войск генерала Хозина{8}.
      В полдень выехали на КП 6-й воздушной армии.
      Ее командующий генерал Ф.П. Полынин доложил маршалам о порядке управления авиацией. Из доклада следовало, что самолеты, уходя на задание и при возвращении с него, должны были связаться по радио с командным пунктом Полынина, размещавшимся в каменном доме в деревне Сельцо. В доме с чердака на крышу вырубили проем, в котором соорудили деревянную вышку с маленькой площадкой на три - четыре человека. Сюда вынесли микрофоны и динамики от радиостанций, укрытых в 300 - 500 метрах в капонирах. На вышке во время действий авиации находились командующий воздушной армией, его заместитель, помощник начальника связи по радио. Иногда вызывался метеоролог. Когда самолеты пролетали КП и приближались к линии фронта, с ними вступали в радиосвязь авиационные представители соединений. Они сообщали наземную и воздушную обстановку, по возможности наводили самолеты на цели.
      Тимошенко и Жуков с командармом поднялись на вышку, и как раз в это время в небе появилась группа Ю-87. По радио последовал приказ истребителям на перехват цели. Четверка "ястребков" стремительно атаковала "юнкерсов". Два самолета загорелись, третий потянул за собой шлейф дыма, а остальные бросились врассыпную, беспорядочно сбрасывая бомбы на расположение своих войск. Впечатление было настолько сильным и ярким, удар истребителей так молниеносен и красив, что маршалы испытали глубокое удовлетворение, и Тимошенко тут же приказал представить всю четверку воздушных бойцов к награждению орденом Красного Знамени{9}.
      Поздним вечером 14 февраля ночная авиация фронта, несмотря на снегопад и низкую облачность, произвела около шестисот боевых самолето-вылетов. На фашистов и их укрепления было сброшено более тысячи бомб. И когда зимний рассвет сквозь серую мглу снегопада приоткрыл землю, то были отчетливо видны результаты бомбежки. Как доложили Тимошенко, на своих крошечных самолетах По-2 летчики производили до десяти вылетов за ночь. Некоторые машины возвращались буквально изрешеченными пробоинами пуль и осколков зенитных снарядов, но на них летали, пока работали моторы.
      Утром 15 февраля соединения 11-й и 53-й армий перешли в наступление. Фашисты яростно сопротивлялись. Упорными были бои в районе рамушевского коридора. Здесь каждый шаг продвижения был связан с огромными трудностями. Пришлось преодолевать болота, густые кустарники, леса, минные поля под интенсивным огнем противника, ведущимся из дотов и дзотов. Положение осложнялось еще и тем, что авиация не могла оказывать поддержку наступающим из-за низких свинцовых туч и сильного снегопада. Лишь на следующий день видимость с воздуха несколько улучшилась, появились небольшие разрывы в облаках. Значительная часть авиации немедленно была поднята в воздух, и это сразу же сказалось на результате действий стрелковых соединений.
      Насторожило Тимошенко донесение, поступившее от Катукова. Он доложил, что армия утром 17 февраля вышла в исходный район, однако началось бурное снеготаяние, по полям и оврагам начался разлив воды. Некоторые машины, пущенные для пробы по грунтовой дороге, пройдя сотню - другую метров, погрязли в талом снегу почти по самую башню.
      - Надеемся на морозы, - завершил доклад командующий танковой армией.
      Вместе с тем, начальник разведки фронта поздним вечером 19 февраля доложил командующему, что противник начал отвод своих войск из демянского мешка{10}.
      - Соедините меня с 11-й армией, - потребовал Тимошенко.
      - Антон Иванович, - обратился он к Лопатину, - переходите в преследование. Я подчеркиваю, в преследование, и немедленно! Арьергарды противника обходить, в бой с ними не ввязываться. Вперед пустите передовые отряды и рейдовые группы. Свяжитесь с Полыниным. Вам выделяется авиационная штурмовая дивизия, поставьте ей задачи на поддержку действий передовых отрядов и разгром резервов противника...
      Я выезжаю на КП Курочкина, затем проеду к Журавлеву, - сказал маршал начальнику оперативного отдела генералу Иголкину. Доложите об этом Злобину. Ваша главная задача - с помощью офицеров штаба проверить организацию в войсках преследования противника. Необходимо добиться, чтобы оно осуществлялось непрерывно, днем и ночью, с максимальным привлечением сил и средств. Передайте Полынину мой приказ поднять в воздух всю ночную авиацию.
      Прошло два - три часа и поступила телефонограмма из Ставки ВГК.
      Тов. Константинову (условная фамилия Тимошенко. - Авт.) Лично. Срочно.
      Противник начал поспешно отводить войска на запад. Есть опасность, что ему удастся отойти за реку Ловать. Намеченная операция "Полярная звезда" может быть поставлена под угрозу срыва.
      Васильев (условная фамилия Сталина. - Авт.{11}).
      С этим документом Тимошенко ознакомился на командном пункте 34-й армии, где он тогда находился. Он и сам ясно представлял себе главную задачу организовать эффективное преследование врага в условиях ожесточенности его сопротивления на промежуточных заранее подготовленных рубежах. По указанию маршала в стрелковых дивизиях создавались подвижные передовые и обходящие отряды. Часть из них передвигалась на автомашинах, часть - на лыжах. Резко активизировались ночные акции. Усилия 1-й ударной армии были перенесены на прорыв обороны противника в районе рамушевского коридора.
      Особенно тяжелые бои развернулись за населенный пункт Пенна, расположенный на пересечении дорог и хорошо подготовленный противником в инженерном отношении для ведения обороны. Здесь наступали части 182-й стрелковой дивизии. Сюда и выехал командующий фронтом.
      Он встретился с командиром дивизии генералом В.М. Шатиловым на командном пункте командира 232-го стрелкового полка подполковника И. Г. Моденова. С комдивом находился и командующий артиллерией дивизии полковник И.П. Добылев. На участке перешедшего к обороне полка противник непрерывно контратаковал. Вражеские танки местами приближались к позициям метров на пятьдесят шестьдесят, но, настигнутые бронебойными снарядами, батареи под командованием старшего лейтенанта А. И. Скворцова, останавливались. Противник цеплялся за каждый бугорок. Он предпринял уже до двадцати атак, но все они захлебнулись. Потери у немцев были огромные. Один из пленных рассказывал: "В 9-й роте 30-го пехотного полка было сто сорок пять человек, а к вечеру уцелело только двадцать пять. В 7-й роте осталось двенадцать человек".
      ...Заслушав доклад командира дивизии, маршал приказал выслать обходящий отряд десантом на танках с задачей выйти в тыл противника.
      - Немедленно формируйте отряд. Его действия прикроет авиация, - сказал он и отдал необходимые распоряжения сопровождавшему его начальнику оперативного отдела.
      К вечеру населенный пункт был освобожден. При взятии Пенны дивизия захватила склады с боеприпасами и продовольствием, мотоциклы, орудия, станковые пулеметы, автомашины. Немцы не предполагали, что гарнизон Пенны вместе со штабом батальона так быстро может оказаться в руках советских воинов. Село Пенна и дорогу Старая Русса - Рамушево они особенно укрепили, командиром батальона поставили эсэсовца. Он пользовался особым доверием у командующего 16-й армией, слыл требовательным к подчиненным офицерам.
      Гарнизон дрался, подобно смертникам, - до последнего вздоха.
      Пленный унтер-офицер Никкель рассказал на допросе, что офицеры внушили солдатам, будто русские всех военнопленных сначала мучают, а затем убивают.
      Однако положение на других участках фронта было гораздо сложнее. Тимошенко докладывали, что переход 1-й ударной армии в наступление затягивается. Внезапная оттепель вывела из строя обе ее коммуникации из района Осташкова к линии фронта. Колонны направлявшихся туда дивизий растянулись на десятки километров, большая часть артиллерии и автомашин застряли в грязи. Тимошенко передал из 1-й танковой армии в ударную армию инженерно-минную бригаду. По его просьбе Г.К. Жуков направил с Калининского фронта инженерно-саперную бригаду. Еще одна такая же бригада прибыла из группы Хозина. Но это не спасало положение. В район сосредоточения части стрелковых дивизий прибывали измотанными до предела. Ни 1-я ударная, ни 27-я армии, ни группа Хозина в наступление перейти не могли - первая до 26, вторая - до 23 февраля.
      Тем временем преследуемые 34-й и 53-й армиями части демянской группировки противника по заранее подготовленным дорогам к исходу 28 февраля отошли за реку Ловать. Так закончил свое существование и "демянский мешок", и рамушевский коридор.
      Однако полностью уничтожить находившегося там противника, как намечалось планом операции, так и не удалось. Тем не менее, за восемь суток наступления была очищена от врага огромная территория.
      1 марта 1943 года Совинформбюро опубликовало в разделе "В последний час" сообщение под названием "Ликвидация укрепленного плацдарма противника в районе Демянска".
      "В сентябре 1941 года, - говорилось в нем, - немецко-фашистским войскам удалось прорваться юго-восточнее озера Ильмень и занять район Залучье Дычково - Демянск, далее на восток до берегов озер Велье и Селигер. В течение последующих 17 месяцев противник упорно и настойчиво стремился удержать за собой захваченный плацдарм, превратил его в мощный укрепленный район, назвав его "Демянской крепостью"... На днях войска Северо-Западного фронта под командованием маршала Тимошенко перешли в наступление против 16-й немецкой армии. В ходе боев наши войска, прорвав на ряде участков сильно укрепленную полосу противника, создали реальную угрозу двойного окружения немецко-фашистских войск. Противник, почувствовав опасность окружения, начал поспешное отступление на запад.
      За восемь дней боев войска, неотступно преследуя противника, освободили 302 населенных пункта, в том числе город Демянск и районные центры Лычково, Залучье. Очищена от противника территория площадью 2350 квадратных километров. Советские войска захватили в плен 3000 немецких солдат и офицеров. Взяты следующие трофеи: самолетов - 78, танков - 97, орудий разного калибра - 289, пулеметов - 711, а также большое количество боеприпасов и много другого военного имущества. Противник оставил на поле боя более 8000 трупов".
      Дорого обошелся Гитлеру демянский плацдарм, названный гитлеровцами пистолетом, направленный в сердце России. Он превратился в кладбище с бесчисленными могилами. На дорогах, по которым проезжал Семен Константинович, громоздились остовы разбитых машин. Сгоревшие танки, искалеченные пушки, искореженные пулеметы на полях и холмах, густо испещренных воронками от разрывов снарядов, мин и авиабомб, дополняли картину прошедших боев. И тем не менее, Тимошенко отдавал себе отчет в том, что дальнейшие перспективы операции малообнадеживающи.
      Не радовали и изменения, которые произошли за эти дни на других участках советско-германского фронта. Безуспешно для войск Ленинградского и Волховского фронтов закончилось наступление на мгинском направлении. Приостановилось продвижение войск Брянского фронта. Противник перешел в контрнаступление против войск Юго-Западного и Воронежского фронтов. Его возглавил один из опытнейших фашистских военачальников командующий группой армий "Юг" фельдмаршал Э. Манштейн. Наступившая оттепель исключила возможность применения большой массы танков, а ведь основу задуманной операции составлял именно мощный танковый удар. В итоге напрашивалось решение отказаться от дальнейшего развития наступления на северо-западном направлении.
      Как и предполагал Семен Константинович, вскоре последовала директива Ставки ВГК, потребовавшая от войск фронта закрепиться на достигнутых рубежах. Группа генерала Хозина расформировалась. Входившие в ее состав объединения, соединения и части выводились в резерв Ставки, Утром 13 марта маршал Тимошенко получил приказ передать дела прибывшему ему на смену генералу И.С. Коневу и немедленно вылететь в район Харькова в качестве представителя Ставки ВГК. На него возлагалась задача "оказать помощь командованию группы фронтов южного направления в отражении начавшегося контрнаступления противника"{12}.
      Семен Константинович не располагал полной информацией о сложившейся на юге страны обстановке. Из короткого же разговора по ВЧ с заместителем начальника Генерального штаба ему стало ясно одно - противник нанес на запорожском и харьковском направлениях столь мощный танковый удар, что советским войскам пришлось весьма туго. Они с боями оставляли районы Левобережной Украины, отходили к Северскому Донцу и многострадальному Харькову, совсем недавно освобожденному войсками Воронежского фронта.
      "Опять Харьков",- с грустью подумал Тимошенко, садясь в самолет. Невольно вспомнилась гражданская война, осень 1941 - весна 1942 годов...
      Глава 7.
      Представитель Ставки ВГК
      На командном пункте Юго-Западного фронта. - С Г.К. Жуковым и А.М. Василевским. - "Цель, поставленная Ставкой ВГК, достигнута!". - Работа по согласованию усилий войск Северо-Кавказского фронта и сил Черноморского флота. - Помощь генералу И.Е. Петрову в подготовке и осуществлении Новороссийско-Таманской и Керченско-Эльтингенской операции. - Первый полководческий орден. - Новое задание Ставки. - Координация действий войск Прибалтийских фронтов. - Вновь на южном крыле советско-германского фронта. Подготовка Ясско-Кишиневской операции. - "Основная задача, поставленная войскам 2-го и 3-го Украинских фронтов, выполнена - немецко-румынские войска разбиты..." - В родной Фурманке. - Последняя военная осень. - Будапешт - Вена - Прага: размышления, решения, организаторская деятельность в войсках. Пятидесятилетний юбилей. - Долгожданная победа. - Праздничный концерт в столице Австрии. - "Наш народ стал последней надеждой мира. И он выстоял..."
      14 марта 1943 года стал днем отсчета нового рода деятельности Семена Константиновича Тимошенко на все последующие долгие месяцы Великой Отечественной войны. В качестве представителя Ставки Верховного Главнокомандования он решал задачи координации действий войск на различных участках советско-германского фронта, в том числе на Юго-Западном и Южном, Северо-Кавказском и 3-м Прибалтийском, на четырех Украинских фронтах, а также согласовывал усилия наземных войск с Черноморским флотом и Азовской военной флотилией. При его непосредственном участии разрабатывались и проводились такие крупные операции, как Новороссийско-Таманская, Керченско-Эльтингенская, Ясско-Кишиневская, Восточно-Карпатская, Балатонская, Будапештская, Венская, Пражская.
      ...Утром 16 марта маршал Тимошенко прибыл на командный пункт Юго-Западного фронта. Командующий его войсками генерал Н.Ф. Ватутин в это время находился в 6-й армии. Обстановку доложил начальник штаба генерал С.П. Иванов.
      - Мы считаем, что перед войсками нашего фронта действует до восьми дивизий противника, в том числе до шести танковых. Наиболее сложное положение, подчеркнул он, - на правом крыле. Здесь соединения 6-й армии генерала Ф.М. Харитонова отходят к Северскому Донцу, теряя связь с левофланговыми соединениями Воронежского фронта. Отрезаны 3-й и 4-й гвардейские, 10-й и 18-й танковые корпуса фронтовой подвижной группы генерала М.М. Попова, в окружении восточнее Запорожья ведет бой 25-й танковый корпус генерала П.П. Павлова. Тяжело в 57-й гвардейской, 38-й и 52-й стрелковых дивизиях. На левом крыле фронта и в центре положение устойчивое - части перешли к обороне, закрепившись на достигнутом рубеже{1}.
      Телефонный звонок прервал доклад. Иванов внимательно выслушал, не перебивая своего невидимого собеседника, бросив быстрый взгляд на карту, сдержанно доложил Тимошенко:
      - Войска Воронежского фронта после тяжелых боев оставили Харьков. Противник развивает наступление, направляя главный удар на Белгород.
      - Выезжаю на командный пункт Харитонова, - решил маршал.- Там, думаю, найду и Ватутина. Соберите все, что можете из соединений центра и левого крыла, создайте подвижный резерв. Нацельте его на стык с Воронежским фронтом.
      Обстановка на харьковском направлении осложнялась буквально с каждым часом. Вражеские соединения вышли к Казачьей Лопони.
      18 марта, когда танковый корпус СС захватил Белгород, Семен Константинович, уже двое суток находившийся в частях и соединениях 6-й- армии, встретился с заместителем Верховного Главнокомандующего маршалом Г.К. Жуковым и начальником Генерального штаба генералом A.M. Василевским. Произошло это в деревне Шопино, где размещался передовой командный пункт Воронежского фронта и где в 1918 году конники Тимошенко вели тяжелый бой с белогвардейцами. "Весь день 19 марта, - вспоминал генерал С.М. Штеменко, - представители Ставки ВГК провели на линии соприкосновения с противником севернее Томаровки. Им удалось не только вскрыть, но и частично исправить крупные недостатки в управлении войсками"{2}.
      Встреча представителей Ставки ВГК завершилась выработкой единого мнения в оценке событий последних дней, а также конкретных предложений по дальнейшей стабилизации положения на этом участке фронта. В общем виде они сводились к ускоренному выдвижению из резерва Ставки ВГК 1-й танковой, 21-й и 64-й армий в район севернее Белгорода, в принятии мер к немедленному оборудованию обороны в инженерном отношении. Командующим Воронежским фронтом было предложено назначить генерала Н.Ф. Ватутина. И.В. Сталин согласился с этими решениями.
      К концу марта обстановка на курско-харьковском направлении стабилизировалась. 64-я армия вышла на Северский Донец. 21-я армия закрыла брешь между 40-й и 69-й армиями. Завершила перегруппировку 1-я танковая армия, заняв подготовленный оборонительный рубеж в районе Обояни. Все дальнейшие попытки противника развить удар на север оказались безрезультатными.
      Теперь Тимошенко имел возможность обстоятельно проанализировать действия войск Юго-Западного и Воронежского фронтов в феврале - марте, дать им оценку, выявить причины того, почему цели наступательных операций не были достигнуты и часть армий этих фронтов понесла поражение, отступив на 100 - 150 километров.
      Изучение документов, беседы с командующими фронтами, армиями, начальниками штабов и другими должностными лицами позволяли ему сделать вывод о том, что были допущены те же ошибки, которые он совершил весной прошлого года, будучи главкомом Юго-Западного направления: неверный анализ обстановки, преувеличение возможностей своих сил и средств, недооценка их у противника. Горькое и болезненное напоминание о том, что произошло почти в тех же местах, но теперь не закончилось, к счастью, катастрофой.
      Изучая ход наступления, он отметил, что к середине февраля войска фронтов, наступая по расходящимся направлениям, растянулись на огромном фронте. От правого крыла Юго-Западного фронта до Воронежского было почти 400 километров. А "дыры" между дивизиями достигали 30 километров. Тылы безнадежно отстали. После напряженных боев, стоивших больших потерь, которые практически не восполнялись, войска сильно устали. А немцы, готовясь к контрнаступлению и перебрасывая ряд дивизий, создали многократное превосходство в танках и авиации.
      В сложившейся обстановке надо было бы подтянуть тылы и отставшую артиллерию, обеспечить войска боеприпасами и горючим, прочно закрепиться на достигнутых рубежах. Но командующие Юго-Западным фронтом генерал-полковник Н.Ф. Ватутин и Воронежским - генерал-полковник Ф.И. Голиков, приняв перегруппировку противника за его отход, решили продолжать наступление, чтобы освободить все Левобережье и выйти на Днепр. Та же цель, что не давала и ему покоя год назад...
      А когда фашисты начали контрнаступление, намерения их группировки не получили правильной оценки. Ватутин считал, что враг развернул активные действия, чтобы прикрыть отход своих главных сил с Донбасса, потребовал от командарма 6-й Харитонова и подвижной группы фронта выполнения ранее поставленных задач...
      Как тут не вспомнить злосчастное 17 мая сорок второго, когда Клейст нанес удар по 9-й армии того же самого Харитонова и он, главком, не разобравшись в обстановке, тоже продолжил наступление, безнадежно опоздав с принятием действенных мер - и катастрофа... Не очень-то приятно было ему общаться почти год спустя с Харитоновым, на которого они тогда с Малиновским вгорячах списали значительную часть собственных грехов и попытались сделать его козлом отпущения. Хорошо еще, что Василевский вмешался и дело не дошло до трибунала. Сгорел бы Харитонов... А ведь он затем отлично показал себя на посту командарма шестой. И сейчас еще он поеживается, вспоминая ту страшную мешанину чувств: смятение, горькое разочарование, злость, надежда - и тут же ее крушение... А "виновник" - вот он, под рукой...
      Но теперь обстановка иная и Ставка имела возможность ввести в сражение дополнительные силы, остановить продвижение противника. Правда, это порядком ослабило войска Центрального фронта, наступавшие на орловско-брянском направлении. Ничего не поделаешь - все очень тесно связано...
      Центральным событием лета 1943 года стала Курская битва. Сорвав наступление врага, измотав и обескровив его ударные группировки, войска шести фронтов перешли в контрнаступление, в ходе которого были осуществлены Орловская и Белгородско-Харьковская наступательные операции. В дни, предшествовавшие этой битве, Тимошенко был направлен на Южный фронт для оказания помощи его командованию в подготовке и проведении прорыва обороны противника на реке Миус.
      - Главная задача Южного фронта - отвлечь максимально возможное количество сил и средств противника с Курского выступа, - так определил цель операции Верховный Главнокомандующий.
      С командующим войсками Южного фронта генералом Ф.И. Толбухиным Семен Константинович расстался совсем недавно. На Северо-Западном фронте он командовал 68-й армией. Знал, что за плечами Федора Ивановича немалый боевой опыт первой мировой и гражданской войн, многие годы упорной учебы, напряженного труда на различных командных и штабных должностях. Накануне Великой Отечественной войны он возглавлял штаб Закавказского военного округа. Первое серьезное испытание на зрелость как военачальник прошел в Сталинградской оборонительной операции, командуя 57-й армией.
      - Нужно серьезно готовить войска, командиров и штабы, Федор Иванович, подчеркнул Тимошенко, изучив обстановку и убедившись, что вражеская оборона очень сильно подготовлена в инженерном отношении, насыщена большим количеством железобетонных и деревоземляных сооружений, проволочных заграждений и минными полями.
      - Под Демянском было тяжело, - продолжил маршал,- здесь придется еще тяжелее - уж очень на руку противнику местность - и на переднем крае, и в глубине.