Джейк резко повернул коня и поскакал к первому фургону, чтобы направить всех к пологому склону при въезде в пыльный город Санта-Фе. Джейку не хотелось видеть обиженное мальчишеское лицо Коя Паттерсона и чувствовать себя виноватым. У этого зеленого юнца, как привык думать о нем Джейк, был слишком длинный язык, который следовало укоротить. Дело серьезное. Напряжение овладело Джейком наряду с неодолимым волнением, ведь, наконец-то, после стольких недель еды всухомятку, нехватки воды, угрозы нападения индейцев, перебранок мужчин, вспыхивавших тем чаще, чем тяжелее был путь, сломанного колеса и появления требующего особого внимания и пригляда «безбилетного пассажира» они добрались до места.

Джейк отогнал эти мысли, но какой-то внутренний голос говорил ему: истинная причина неприязни к лейтенанту в том, что Паттерсону нравилась Джесси и он пытался ухаживать за ней, пока Джейк не пресек эти попытки. То ли Джесси не понимала, насколько чувства молодого человека отличаются от простого дружеского расположения, то ли понимала, но не старалась охладить пыл Коя Паттерсона. Джейк невольно скрипнул зубами и сощурил глаза, вспомнив, как часто он слышал их болтовню и видел, как они сидят рядом и ведут себя глупо и беззаботно, чего Джейк за три недели трудного пути не мог себе позволить.

Надо выбросить все это из головы и сосредоточиться на том, что ждет их впереди. Он так часто обсуждал это с остальными, что все уже знали его план наизусть. Они постараются затеряться в городе, – Джейк вряд ли стал бы удерживать их после всех тягот пути, – привлекать к себе внимание никак нельзя. Все, что услышат, относящееся к делу, немедленно сообщат Джейку. Необходимо пользоваться только своими подлинными именами (вымышленные для тринадцати человек выглядели бы слишком нарочито) и обронить слово-другое об их грузе в многочисленных салунах, кабаках, на представлениях фанданго и прочих темпераментных танцев, которые дают каждый вечер в маленьком, но оживленном торговом городке.

Джейк не сомневался, что сообщение об оружии дойдет до заинтересованного лица. Если Васкес или его подручные находятся здесь, они сами придут к Джейку. Разумеется, им будет рассказана история убийства Хайеса и его банды якобы с целью захвата двойной партии оружия. Такая информация может принести бедному, но беспринципному человеку большие деньги. Джейк посоветовал своим людям не говорить, где находятся фургоны, потому что меньше всего ему хотелось, чтобы кто-то попытался украсть оружие для своих нужд. Хорошо охраняемые, они будут оставлены на окраине, что не должно вызывать подозрений, ведь город, как всегда, переполнен фургонами.

В Санта-Фе они въехали как ни в чем ни бывало. Джейк не спеша лавировал на своем жеребце между пешими и конными, повозками и быками, лающими собаками и всадниками, бегающими детьми и разносчиками всяческих товаров. Время от времени он оглядывался назад, чтобы убедиться, что его небольшая группа не потерялась в этой сутолоке. Торговцы, охваченные лихорадкой купли-продажи, казалось, не обращали внимания ни на палящее летнее солнце над головой, ни на удушающую пыль, поднятую тысячами ног не только людей, но и животных, снующих взад-вперед по небольшой центральной площади.

Однако Джейк замечал и зной, и пыль, которые до смерти ему надоели, как и всем его дорожным попутчикам. Их жарило на солнце и посыпало пылью почти целый месяц. Он чувствовал, как необходимо им сейчас вымыться, переодеться в чистую одежду, выпить и потанцевать. Но почему-то он забывал о Джесси, раздумывая о планах на ближайшее будущее.

Джейка позвали, и он увидел Кэрли Бернета, лысеющего жилистого сержанта, ехавшего рядом с ним: как раз в этот момент тот выплюнул жеванный табак на землю, чуть не попав в бродячую собаку.

– Черт, промазал, – фыркнул он. Его протяжный южный говор вызвал улыбку на лице Джейка. То, что совсем недавно они сражались на противоположных сторонах в гражданской войне, не мешало их дружеским отношениям. Джейк очень ценил опыт и здравомыслие Кэрли, который был человеком немногословным, но умел попасть в точку, выразив в нескольких словах суть дела. Джейк вопросительно посмотрел на Кэрли, ожидая, когда тот заговорит.

Продолжая перекатывать комок табака за щекой, Кэрли, наконец, проговорил:

– Кстати, Джейк, глянь-ка налево. Что ты об этом думаешь?

Джейк бросил взгляд влево. Несколько суровых мексиканцев, вооруженных до зубов, расхаживали перед одним из самых больших постоялых дворов. Джейк заметил, что они изо всех сил старались выглядеть непринужденно, будто не наблюдают и ничего не ждут. «На ловца и зверь бежит», – усмехнулся Джейк.

Снова обращаясь к сержанту, он сказал:

– Думаю, ты прав, Кэрли. Честно говоря, я рад, что они здесь и нам не нужно иметь дела с Васкесом и его компанией на роскошном ранчо в Мексике.

Кэрли снова сплюнул, целясь на этот раз в сапог проходившего мимо мужчины. Ругательства понеслись вслед медленно удалявшимся всадникам.

– Пора бы уже промочить горло, – лениво предположил Кэрли.

– Пожалуй, я к тебе присоединюсь, – сказал Джейк, отметив, что двое-трое мексиканцев насторожились, когда отряд проехал мимо, проводили его глазами и немедленно бросились в дом. Джейк мрачно улыбнулся. Эти люди видели достаточно много деревянных ящиков с оружием, принадлежавшим армии Соединенных Штатов, чтобы сразу же узнать их.

У Джесси глаза разбегались. Она возбужденно уцепилась за руку Коя и широко улыбнулась ему, заметив при этом, что он заволновался и покраснел.

– Ах, Кой, – воскликнула она, – ты только посмотри на все это! Правда, здорово? Видел ты что-нибудь подобное в своей жизни?

Кой глубоко вздохнул:

– Нет, наверное, не видел. У нас в Пенсильвании есть большие города, но там все по-другому.

Джесси уловила снисходительный тон в его голосе, но решила пропустить это мимо ушей. Она пребывала в слишком восторженном настроении, чтобы в сотый раз спорить с ним насчет того, насколько в восточных штатах все лучше, и только шутливо шлепнула его по руке.

– Ах, Кой, хватит тебе! Лучше посмотри вокруг. Сколько суеты, сколько людей! Путешественники, которые возвращались из Санта-Фе и останавливались на моей ферме, рассказывали, как тут восхитительно, но я даже не могла себе представить этого. А теперь все вижу сама!

– Если хочешь, – робко сказал Кой, переводя глаза с лица Джесси на лошадей, которыми правил, и обратно, – я мог бы потом сопровождать тебя в прогулке по городу; может быть, мы посмотрели бы представление фанданго.

Джесси, переполненная восторгом, чуть было не ответила утвердительно, но прикусила язык, посмотрев вперед на спину Джейка, который ехал рядом с головным фургоном. Ей вовсе не хотелось усугублять нарастающее напряжение, возникшее между ними. Она понимала, что любой знак внимания, как бы невинен он ни был, оказываемый Кою, только усиливал раздражение обоих мужчин. Недавно Кой заявил Джейку, что именно он является офицером в выполнении этого задания, поэтому и должен отдавать приказания остальным. Джесси подумала: раз Кою не удалось завоевать расположение Джейка, он придумал сослаться на свое офицерское звание. Она также подозревала, что Кой сделал это, чтобы произвести впечатление на нее и разозлить Джейка. В течение последней недели напряженная атмосфера во время вечерних привалов стала почти невыносимой: все ждали, что Джейк вот-вот разорвет Коя на куски. Но он вел себя сдержанно и спокойно напомнил лейтенанту, что полковник Карсон отдал Коя и всех остальных под его командование. На этом все и кончилось.

К счастью, Кой был слишком занят лошадьми, прокладывающими себе путь среди оживленной толпы на площади, чтобы заметить, что слишком долго нет ответа на его предложение. Улучив момент, повернулся к Джесси:

– Ну, что ты скажешь?

– Там будет видно, Кой, – уклончиво ответила она. – Мы ведь еще не знаем, какие распоряжения отдаст Джейк, кого он назначит в караул и все такое. Посмотрим, как сложатся обстоятельства.

– Ты знаешь, именно меня назначат в караул, так ведь? Кроме того, я… ты являешься здесь офицером, – со вздохом закончила за него Джесси. – Ах, пожалуйста, Кой, не начинай все сначала. Это тебе не поможет договориться ни с Джейком, ни с остальными. Ты похож на обидчивого, недовольного ребенка.

Джесси сразу же пожалела о своих жестоких словах, увидев по лицу Коя, какое впечатление они произвели на него. Его мальчишеские черты посуровели, брови нахмурились. Ничего не ответив, лейтенант отвернулся, все внимание отдав лошадям.

Джесси тяжело вздохнула и стала разглядывать город. Ей в самом деле нравился Кой, нравился как брат, но иногда он вел себя слишком наивно. При этой мысли Джесси выпрямилась и взглянула на Коя. Он на несколько лет старше ее! Так почему же она вдруг стала такой мудрой и опытной? Проблемы, беспокойство, опыт – все это и многое другое появилось в ее жизни вместе с Джейком. А последняя неприятность состояла в том, что месячных не было, а должны были пройти три недели тому назад. Джесси подняла дрожащую руку ко лбу – снова тошнота. Оживление и суматоха, звуки и краски вокруг потеряли свое очарование и поблекли.

Джесси робко погрузилась в деревянную ванну, полную теплой, мыльной воды. Она посидела так минутку, спиной к двери, оглядывая отдельную комнату, которую Джейк нашел ей в этой маленькой, но чистой и удобной гостинице. Высокая кровать с пологом на четырех столбиках, очевидно, доставленная одним из караванов, занимала центр комнаты. Красивый индейский рисунок на покрывале привлек внимание Джесси, когда Джейк привел ее в гостиницу сегодня днем. Она сразу же подбежала к кровати и провела рукой по покрывалу, потом направилась к шкафу и открыла, – конечно, он был пуст. Но в своем взбудораженном состоянии она не обратила на это внимания. Опять провела рукой по роскошному туалетному столику темного дерева с зеркалом, ощутив любопытство, наклонилась, бросила взгляд на себя и испугалась того, что сделала с нею трудная многодневная дорога.

Джесси подошла к открытому окну, чтобы взглянуть на суету во дворе, и радостно обернулась, когда двое мужчин появились в дверях с этой самой ванной, пытаясь протащить ее через дверной проем. В конце концов Джейк помог им, повернув ванну другой стороной. Джесси в восторге захлопала в ладоши и стала с нетерпением ждать, когда молоденькая мексиканская девушка наносит в ведрах теплой воды. Горничная дала Джесси два пушистых полотенца и мыло, пахнущее лавандой.

Джейк извинился, пожелав ей получить удовольствие от купания, и сказал, что зайдет попозже. Она должна ждать его! Как будто у нее был выбор, улыбнулась Джесси, натирая мылом то одну, то другую загорелую руку. Если бы понадобилось куда-то сейчас пойти, пришлось бы идти голой. Не может она дальше носить эти брюки, рубашку и сапоги, решила Джесси. Фу! Навсегда пропал интерес к мужской одежде. Она мечтала о мягком, хорошеньком платьице или еще о чем-нибудь женственном и симпатичном.

Но где – и как! – можно все это достать? Денег у нее не было. О них она тоже забыла, в спешке собираясь в это путешествие и желая лишь одного: защитить доброе имя отца. Джесси попыталась отвлечься от грустных мыслей и сосредоточиться на чувственном удовольствии от прикосновения ароматного куска мыла к влажному телу.

Мысли потекли в другом направлении. Джесси резко выпрямилась и опустила руку с зажатым в ней куском мыла в воду.

– Добрый вечер, Джейк, как поживаешь? О, я? Я беременна, спасибо, – произнесла она вслух тоном, в котором звучало осуждение, недовольство собой. Вот оно и сказано – вслух. Почему-то реальность события стала более явной. Все свидетельствовало об этом: головокружение, приступы тошноты. Разве не наблюдала она неоднократно то же самое у своей матери – только каждый раз несколько месяцев спустя происходил выкидыш. Джесси была первым и единственным ребенком, которого ей удалось благополучно выносить.

Она положила ладонь на свой еще плоский живот: надеялась, что проблемы матери ее минуют. Какой бы неожиданной ни была эта беременность, Джесси уже любила того, кто там… будет. Это будет ее ребенок. Не важно, что произошло между ними, – у нее навсегда останется его ребенок. Джесси надеялась, что у него будут голубые отцовские глаза.

Она откинулась в ванне и с новой силой принялась натираться мылом, как будто могла смыть все беспокойные мысли. Встав на колени, Джесси наклонила вперед голову и с наслаждением намылила свои длинные волосы. Мыло попало в глаза, моргая, Джесси осмотрелась вокруг. Как же сполоснуть лицо? В ванне полно мыльной пены. Тогда она перекинула густую гриву через край ванны и попыталась промыть ее, плескал воду ладонью из ведра.

Вдруг теплая чистая вода полилась сверху на голову, а чьи-то руки коснулись ее мокрых волос, промывая их. Джесси испуганно вскрикнула. Оставалось уцепиться за края ванны, пока ее голову бесцеремонно наклоняли для дополнительного ополаскивания. Она хватала ртом воздух, приготовившись сопротивляться. Быстро раздвинула руками массу волос, чтобы увидеть наглеца. И, естественно, перед нею стоял улыбающийся Джейк Колтрейн.

– Нужно нам их еще раз сполоснуть? – нахально спросил он. И сразу же отскочил, так как мыльная волна настигла его. И поделом – все его брюки оказались в мокрых пятнах.

– Ай-я-яй! – только и мог сказать он, оглядываясь на себя.

Джесси так и застыла в ванне, стоя на коленях и раздвинув мокрые пряди волос. Нижняя губа ее угрожающе выпятилась, но сразу же подобралась – она увидела, что Джейк, улыбаясь, снимает мокрые брюки.

– Не смей, Джейк Колтрейн! – пригрозила она. Но он продолжал раздеваться. Джесси откинула мокрые волосы: – Прекрати сейчас же, а то я…

– Что ты? – насмешливо поинтересовался Джейк. Он отбросил в сторону сапоги и теперь снимал рубашку. Намерения у него были самые недвусмысленные.

– Я… я не знаю, – неубедительно закончила Джесси.

– Ну, теперь я испугался, – заявил Джейк, стоя перед ней совершенно голым, поставив руки на тонкую талию.

Джесси замерла. Как захотелось ей коснуться его совершенного тела, провести ладонью по волосам на груди и ниже к животу, где снова – о Боже мой! – увидела восставшую плоть, и не смогла отвести глаз. Потом поразилась, когда эти длинные ноги шагнули к ней. Джесси вздохнула и посмотрела в улыбающееся лицо Джейка.

– Вы позволите? – вежливо спросил он. Но сам уже вошел в ванну и опустился в остывающую воду, которая выплеснулась на пол – никто из них этого не заметил. Не отрывая глаз от Джесси, он стал шарить по дну ванны в поисках мыла.

Но когда его руки наткнулись на ее ноги, он вдруг замер, а она – переполошилась. Джейк рассмеялся:

– Твои огромные карие глаза делают тебя похожей на испуганного олененка, готового сорваться с места и убежать.

Джесси закрыла глаза, не в силах ответить, потому что его руки уже не искали мыло, а гладили ее по бедрам, по талии, по груди. Она приоткрыла рот, но не для того, чтобы что-то сказать. Прерывисто дыша, позволила обнять себя и поцеловать долгим, завораживающим поцелуем.

Оторвавшись от Джейка, Джесси осуждающе взглянула на него:

– Ты пил.

– Ха, всего пару стаканчиков с Кэрли, – сказал он, не отрывая глаз от ее груди.

Джейк вытянулся в ванне, и Джесси оказалась верхом у него на коленях. Вода вдруг перестала казаться холодной, а стала горячей, обжигающе горячей, когда руками и ногами Джесси обхватила его. Она осмелела и прильнула к его губам, чтобы ощутить язык у себя во рту. Целуя его, двигала бедрами в такт движениям своего языка.

Джейк глухо застонал и высвободил губы, чтобы осыпать страстными поцелуями ее шею и грудь, добравшись до розового соска. Ласкающие движения его языка вызывали сладостное томление в низу живота и так бесконечно ей нравились. Мечтательная улыбка осветила лицо Джесси, когда Джейк опустил ее на свои колени.

Она взглянула и потерялась в любимых, таких близких голубых глазах Джейка. Он тоже прерывисто дышал, быстро помогая ее телу принять его. Джесси почувствовала, как он глубоко проник в нее. Она даже не представляла, что такое возможно; руки обвились вокруг шеи в стремлении еще больше слиться с любимым. Джейк обхватил ее сзади и помогал толчками, которые невозможно было остановить. Все сильнее и сильнее, быстрее и быстрее двигалась Джесси, отрывистые возгласы вырывались из груди, а ногти впивались в плечи Джейка.

Джейк прислонился лбом к ее плечу в тот момент, когда оба достигли наслаждения. Общее содрогание объединило их, ногти царапали спину, они накрепко впились другу в друга, сжимали и издавали стоны сладострастия. Время остановилось, и они не знали, долго ли еще оставались сплетенными в тесном объятии. Но вот дыхание стало нормальным, и вода окончательно остыла. Джесси пошевелилась в его объятиях, откинулась назад, чтобы заглянуть в глаза и отвести прядь черных волос со лба. Впервые она заметила, что он тщательно выбрит, а волосы аккуратно подстрижены.

Джейк лениво улыбнулся и поцеловал ее в кончик носа, потом поднялся, все так же держа на руках и перешагнув через край ванны, опустил на мокрый деревянный пол. Джесси почувствовала пол под ногами и, поскользнувшись, чуть не упала. Тут же был обнаружен пропавший кусок мыла. Насвистывая, Джейк начал весело мыться, а Джесси села на кровать, завернувшись в одно из полотенец, другим старалась высушить волосы. Она посматривала на Джейка в ванне; нежность, от которой сжалось сердце, захватила ее врасплох. Вдруг она испугалась, что сейчас заплачет. Ей так захотелось сказать ему, как сильно его любит, что беременна, но слова не шли с языка.

В этот момент Джейк взглянул на нее и обнаружил, что за ним наблюдают. Поколебавшись секунду, он непринужденно заявил:

– Очень хорошо. Я получаю холодную воду после того, как ты использовала меня для удовлетворения своего сладострастия, а теперь получу холодное мокрое полотенце.

Джесси почувствовала, как загорелись румянцем щеки. Желания и потребности тела все еще приводили ее в замешательство. Она на мгновение опустила глаза, а потом, как ей показалось, нашла подходящий ответ:

– Ну, тут уж ничего не поделаешь – я имею в виду полотенце, – и протянула ему то, которым вытирала волосы. – И вовсе не сладострастие, – поторопилась добавить: – Тебе достанется только одно полотенце, потому что в другое завернусь я. У меня нет чистой одежды.

– Нет, есть, – невозмутимым тоном ответил Джейк. – Вон там, на туалетном столике.

Он кивнул в том направлении и широко улыбнулся.

Джесси непонимающе смотрела на него несколько секунд, потом подпрыгнула и, поддерживая обеими руками полотенце, подбежала к туалетному столику, где нашла два пакета. Рассудив, что, видимо, Джейк положил их сюда раньше, когда вошел в комнату и застал ее в ванне, Джесси схватила их и вернулась на кровать, где и уселась по-турецки, радуясь своим сокровищам.

– Ты похожа на ребенка, получившего подарки к Рождеству, – смеялся над нею Джейк.

В ответ Джесси лишь бросила ему второе полотенце, которое он поймал в воздухе и, встав из воды, начал вытираться. Джесси отвела глаза от его обнаженного тела, понимая, что так никогда не узнает, что он ей купил! Сначала нетерпеливо развернула первый пакет и вскрикнула от восторга, увидев серебряную щетку и гребень. Джесси была так захвачена рассматриванием этих самых красивых в мире вещиц, как она подумала, что не заметила ожерелье из серебра и бирюзы, упавшее на ее скрещенные щиколотки.

Теперь Джейк стоял рядом с нею, обмотав полотенце вокруг талии.

– Смотри-ка, а это что? – удивился он, поднимая ожерелье, чтобы привлечь внимание Джесси.

Она громко вскрикнула, торопливо схватила украшение, приложила его к груди.

– Ой, Джейк, как красиво! Просто нет слов! – и посмотрела на него сияющими глазами.

На этот раз Джейку пришлось потупиться. Свое волнение он скрыл, грубовато предложив:

– Если поднимешь волосы, я тебе его застегну сзади, уж очень долго ты возишься.

Джесси мигом встала на колени и, повернувшись к нему спиной, придержала одной рукой влажные темно-каштановые волосы. В другой – было ожерелье. Полотенце соскользнуло с плеч, и она моментально оказалась обнаженной. Джесси вскрикнула и через плечо оглянулась на Джейка.

Он сразу же отшатнулся и замахал на нее руками:

– Ох, нет. Не надо снова сводить меня с ума. Так быстро я не смогу!

Веселый смешок вырвался у Джесси, она быстро подобрала упавшее полотенце и завернулась в него.

– Замолчи! – смеясь, швырнула в него подушку. – А теперь надень мне ожерелье! И побыстрей! – И снова протянула его Джейку.

– Торопиться? Зачем? Куда это мы собрались? – посмеивался Джейк, стоя у нее за спиной и застегивая крохотную застежку серебряно-бирюзового ожерелья.

После того, как украшение было надето, Джесси отложила в сторону щетку и гребень, чтобы взяться за большой пакет. Заглянув в него, Джесси сразу же деловито сообщила Джейку:

– Ты должен вывести меня в город. Я хочу есть, хочу все осмотреть, хочу танцевать, хочу…

– Вот как? А что же ты раньше мне этого не сказала. Тогда я бы не назначил свидание одной симпатичной сеньорите…

Джесси повернулась к нему с другой подушкой, тут же пролетевшей мимо Джейка в другой угол комнаты. Джейк рассмеялся, схватил ее за руки и стал покрывать поцелуями лицо, приговаривая:

– Ну, хорошо, хорошо, я сдаюсь, – Джесси обидчиво оттолкнула его и вернулась к разглядыванию содержимого пакета. – Ты прямо как ребенок! – сказал Джейк, покачивая головой, явно радуясь, что она в таком восторге.

Раскрыв, наконец, пакет Джесси затаила дыхание, восхищаясь подарками. С благоговением держала она на вытянутых руках блузку из пурпурного шелка с золотой нитью; широкие золотые полосы переплетались с розовато-пурпурными атласными лентами, украшавшими пышные рукава. Свободный вырез мог бы довольно рискованно открывать ее грудь, как поняла Джесси, но пурпурная атласная лента по вырезу помогала уменьшить его в соответствии с представлениями о необходимых пределах скромности. Приложив это изделие портняжного искусства к груди, Джесси закрыла глаза, чтобы спрятать слезы, и почувствовала на плече нежную руку Джейка.

Открыв глаза, Джесси взглянула на него снизу вверх. Он взял ее лицо в свои ладони и большими пальцами смахнул слезинки с ресниц. Она слегка поцеловала его в ладонь. Джейк отдернул руку и отступил назад. Трудно было сказать, какие чувства отразились на его лице: удивление, потрясение, гнев – или какая-то нежность и беззащитность.

Джесси робко улыбнулась ему и вернулась к своему открытому пакету. Теперь была извлечена пышная длинная юбка, сочетающаяся с блузкой. Пояс юбки из золотых нитей, пурпурные и розовые атласные ленты сплетались в замысловатый рисунок, чередование полосок пурпурного шелка и золотых тканых полос, которые становились все шире и шире к низу юбки. Казалось, юбка переливается. Джесси встала на кровати, любуясь ею и медленно поворачиваясь во все стороны.

Она посмотрела на Джейка сияющими, но в то же время робкими глазами.

– Как они мне нравятся, Джейк. Очень красиво! – то же самое ей хотелось сказать о нем, но знала, что не может этого сделать. Во всяком случае, не сейчас.

Впервые Джесси видела Джейка неловким и даже робким. Он отвел от нее глаза и убрал оберточную бумагу с кровати.

– Здесь есть еще кое-что, – сказал он, порывшись в обертках. Панталончики, рубашка, нижняя юбка и даже пара сандалий из мягкой кожи с длинными кожаными ремешками были поочередно предъявлены для детального рассмотрения. Уже не проявляя мальчишеской застенчивости, он вдруг потянул на себя полотенце, в которое куталась Джесси. Она вскрикнула и прикрыла юбкой наготу.

– Теперь одевайся, если мы собираемся куда-то сегодня пойти!