– Горь-ко! Горь-ко! – хором кричали гости, глядя на молодых, час назад приехавших из городского загса.
      – Пей до дна, пей до дна, пей до дна, пей…
      – Председателю, говорят, хороший втык сделали за этот самый коттедж: он ведь гостиницей числится, коттедж-то… Чуть из партии не вытурили… Ревизор приехал, а спать его положили не в новой гостинице, а в председательском кабинете на диване. Вот ревизор и поднял шум. – Клавуська отхлебнула из бокала лимонаду. – Так что второй такой дом вряд ли…
      – Не на того напали, – отмахнулся Матвей. – Дураков нема. Я с председателя с живого не слезу. Обещал – будь добр выполнять.
      – Глянь, – Клавуська толкнула Матвея локотком, показывая на двери. – Вовка пришел… Вовка, иди к нам, – позвала румяного с мороза пацаненка. – Откуда ты взялся?
      – Так меня дядя Сережа с тетей Леной на машине привезли. И маму – тоже. – Вовка забрался к Матвею на колени. – В футбол завтра сыграем? Я настоящий мяч привез.
      – Это можно, – улыбнулся Матвей. – Как там в городе?
      – Нормально… Я теперь на воскресенье в Красавку буду приезжать.
      Гости затянули песню.
      – Дядя Матвей, сожми пальцы в кулак.
      – Зачем?
      – Проверить хочу… Сожми, сожми… – Вовка взял Матвееву руку в свои. – Вот… А теперь дунь на пальцы… Сильнее можешь?.. А еще сильнее?.. Разжимай!
      Матвей разжал кулак и увидел на своей ладони синичку.
      – Что?.. Что такое? – удивился он.
      Вовка расхохотался от души и все на обалдевшего Матвея пальцем показывал.
      Синичка порхнула на стол, клюнула свадебный пирог и вылетела в открытую форточку.
      – Откуда она на ладони появилась? – допытывался Матвей.
      – Да потому что ты наш, – кричал Вовка, захлебываясь от смеха. – Наш ты теперь, красавинский!