Справился Николай, молодец. И «монки» не подвели… Семенов был доволен собой. Пока что его работа не могла вызвать нареканий у самого взыскательного критика. Имран, похоже разделял такую точку зрения, поскольку одобрительно хлопнул подрывника по плечу. Да и Андрей-второй с Виктором переглянулись многозначительно.

Так вот и зарабатывается авторитет. Интересно, Андрей-первый не собирается поменять своего отношения к саперам и их «игрушкам»?

Впрочем, это все не так важно. Подъезжая к освещенным бензиновым заревом холмам, с которых теперь непрерывно раздавались короткие раскатистые пулеметные очереди — похоже, Серго крепко запомнил уроки Николая, — Семенов увидел вдалеке две развороченные машины, полыхавшие метрах в тридцати друг от друга. Два встречных потока осколков превратили их буквально в решето. Насколько Семенов мог судить, выбраться из «уазика» и небольшого грузовика не успел никто… Молодец, Николай! Вовремя кнопочку тиснул.

Чуть ближе к их пикапу, по краям дороги, замерли три легковушки: «волга», «жигули» и еще один «уазик». Человек пятнадцать-двадцать «перцев» рассыпались у подножья холмов, пытаясь укрыться за камнями от бьющих сверху пулеметов и вели беспорядочный огонь. Похоже, они не очень заботились о прицеливании. Еще одно полезное последствие шока после взрыва — бесполезный расход небесконечных боеприпасов в первые минуты боя.

Услышав у себя за спиной шум мотора приближавшегося пикапа, некоторые из «перцев» обернулись, отчаянно замахали руками — конечно, им и в голову не могло придти, что с той стороны может прибыть что-либо иное, кроме подмоги. Их уверенность в этом довольно оригинально поддержал Николай, аккуратно положив пару очередей прямо перед бампером «форда»… Юморист, блин. Хорошо хоть Серго пока не пришла в голову идея повторить этот номер: с его опытом стрельбы такие выкрутасы могли окончиться для группы плачевно.

Когда до вжавшихся в землю боевиков оставалось от пяти до пятнадцати метров, все, кто был в кузове «форда-пикапа», подняли автоматы. Семенов, сидевший справа, ближе к кабине, отвечал за сектор «12-3»[23]. Насчитав в зоне ответственности пятерых, трое из которых сбились в кучу, посчитав здоровенный камень на склоне надежным укрытием, он вжал автомат в плечо и по команде Андрея-второго открыл огонь. Не замечая, горячих гильз, летевших за шиворот (он всегда стрелял слева, на что старик Калашников как-то не рассчитывал, когда мастерил свой шедевр), не обращая внимания на противный лязг затворов, Семенов мельком убеждался после каждой очереди, что очередная цель поражена, и переносил огонь на следующую. Доставшиеся им не новыми ПБСы уже «садились», глушили звук все хуже, но стрельба была еще достаточно тихой, чтобы «перцы» так и не успели понять, откуда их убивают… Нормально все.

Закончив, Семенов сменил магазин и выпрыгнул из машины вслед за остальными. Кругом воцарилась тишина, нарушаемая лишь потрескиванием горевших покрышек на изрешеченном минами «уазике». Семенов осторожно, не отводя глаз от прицельной лини, подошел к своим «клиентам» и продублировал работу. Присел у камня, осматриваясь: кого-то ведь могли и не заметить — легко. А получить очередь в спину как-то не хотелось. Минут через пять, убедившись, что все чисто, он вернулся к машине. Снова забрался в кузов, где уже собрались остальные. И они помчались вперед, по пути обогнув по склону пылавшие остовы.

За поворотом вновь остановились. Имран трижды свистнул, и впереди тут же включились фары. Георгий и еще двое «детей подземелья» ждали их прямо на дороге — подняться на холм у них не хватило бы сил. Андрей-первый медленно подъехал к «жигулям», из салона которого вышли двое, неся на руках бессильно обмякшего третьего узника.

— Сознание потерял. Еще по дороге, — пояснил Георгий подбежавшим на помощь Семенову и Виктору. Вчетвером погрузили тело в кабину, сами забрались в кузов и стали дать «живцов»… нет, ошибся тогда Семенов насчет «крайнего» ожидания.

Когда те показались — минут через десять, почти одновременно, по сторонам дороги, — Виктор не смог сдержать возгласа:

— Ну, куркули!

Действительно, точнее не скажешь: именно что куркули. Оба сгибались под тяжестью груза: Николай волок с собой ПКМ и несколько коробок с патронами да еще пер за спиной последнюю «монку», оставленную Семеновым на НП за ненадобностью. Видать произвели на него впечатление «саперные пулеметы». Серо прихватил РПГ и… пять выстрелов к нему. Он нес все это хозяйство, как огромный букет, за которым его почти не было видно, спотыкаясь на каждом шагу.

Приняли у «живцов» трофеи, сложив их на дно кузова, помогли забраться в машину им самим и тронулись в путь.

Семенов внимательно глядел на обочину справа, не обращая внимания на оживленный разговор, происходивший меду Виктором и Николаем. Только отметил краем сознания, как разговорчив стал обыкновенно молчаливый капитан. Боевой стресс — штука тонкая, и на каждого он влияет по-разному, часто непредсказуемо. Его, например, обычно «прошибало» на другой день после завершения рейда. И выражалось это как правило, в одиноком и молчаливом пожирании «огненной воды», заканчивавшемся мертвым сном.

Удивительно, что Серго и Георгий молчали. Впрочем, у братьев еще будет время наговориться вдоволь.

Заметив валун-ориентир, Семенов стукнул по крыше кабины, и машина тотчас же встала. Перепрыгнув через бор, Семенов просунул голову в кабину и сказал Андрею-первому:

— Медленно отъезжай метров на двадцать и жди меня. — А сам бросился к валуну, не включая фонаря. Ни к чему было, чтобы кто-то увидел их остановку в этом месте.

Семенов ощупью нашел карабин растяжки, зацепил за боевую чеку мины, выдернул предохранительную чеку. Перебежав через дорогу, повторил операцию… теперь здесь ездить нельзя. То есть проехать-то можно, но только один раз. Как говорится, one way ticket[24].

Времени все эти манипуляции заняли у него секунд двадцать, как он и планировал. «Работа закончена», — подумал Семенов, запрыгивая в кузов и опускаясь на свое место. Стукнул по кабине, и они рванули домой.

Сперва пытались ехать, не зажигая фар, но вскоре стало ясно, что либо придется плестись с черепашьей скоростью, либо риск свернуть шею возрастет многократно. А потому за следующей грядой Андрей-первый все-таки включил фары и прибавил газу.

Впервые за три дня Семенов почувствовал что-то похожее на расслабление. Снял, наконец, маску; лицо оказалось мокрым от пота, чего он раньше не замечал. Глянул на товарищей. Потом — на двух спасенных ими людей… Удача — великое дело.

Семенов хотел было спросить у Николая, как тот поступил с оставшимся на НП пленником, но передумал. Наверное, так же, как поступил бы на месте Николая он сам.

Их удача закончилась, когда до позиций «федералов» оставалось меньше километра. Впереди, метрах в трехстах, фары их пикапа высветили зеленые борта четырех боевых машин, шедших навстречу с потушенными огнями. "БРДМ[25], кажется…" — успел подумать Семенов, когда его мысли заглушил истошный вопль Николая:

— Прыгай!!!

Увидев белый дымок гранатометного выстрела, уже прыгая за борт машины, Семенов со странным спокойствием осознал: не успеть.

Они не успели. Взрыв был таким, что Семенов его даже не услышал. Похоже, сдетонировали и «монка», и гранаты для РПГ…

…Придя в себя, Семенов удивился, что еще жив, и сразу понял: это ненадолго. Тела своего он уже не чувствовал, только зрение продолжало функционировать. Перед глазами возникло молодое лицо бойца в стальной каске, в бронежилете, под которым виднелись полосы тельняшки… десантура. Ясно. Приняли за бандитов и шмальнули, недолго думая. Губы парня шевелились, но слов Семенов не слышал.

Мысли путались, перескакивая с одного на другое… Обидно. Поедут дальше — сработает его последний «подарок». Язык не слушается. Темнеет.

Главное, они успели выбраться из зиндана. Это главное.

Нормально все.

Примечания