Говорят, что всему виною некачественная состыковка блоков, излишняя либерализация вентиляционных отверстий, нарушенная экология пространства, времени. Тараканы бывают рыжие, черные, американские и другие. Вся интеллигенция звонит, перезванивается и решительно не знает, что делать. А я творец и я знаю, думает Федор. Нужно взять десть сухой борной кислоты, перемолоть в кофемолке, отделить желток от белка и скатать маленькие белые шарики, удалившись из дому дней на десять или навсегда. Но если таракан не вымрет, тоже не беда, придумаем что-нибудь другое. Главное - не нужно отчаиваться, все еще будет хорошо.
      Потому что - клевер, потому что - береза. Раньше здесь была деревня. Город поглотил. Город наступает. Каракалпак написал новую поэму. Детство. Мама. Папа. Лес. Нос. Гоголь. Комок в горле. Осень.
      Осень. Федор поднимает, опустившиеся поля шляпы и в тот же день берет путевку в Дом творчества писателей "Коктебель". До свиданья, счастливо тебе отдохнуть, погреться на солнышке, творческих тебе успехов, Феденька!..
      ГЛАВА 1977
      Проводы так называемой
      русской зимы,
      или Поломанная голова Мирзликина
      Глупый рассказ с оговорками
      Однажды Мирзликин гулял, скрипя снежком, и вдруг увидел на столбе около стадиона "Динамо" раскрашенный яркими акварельными красками фанерный лист. Лист висел. Лист гласил. На листе было написано:
      29 ФЕВРАЛЯ ВСЕ ПРИХОДИТЕ НА ПРОВОДЫ РУССКОЙ ЗИМЫ. БУДУТ:
      БЛИНЫ, ПЕЛЬМЕНИ, ШАШЛЫКИ, РЫБА, ВОДКА,
      ПОРТВЕЙН, ПИВО.
      КАЖДЫЙ МОЖЕТ:
      КАТАТЬСЯ НА ЛОШАДЯХ-ТРОЙКАХ,
      ЗВЕНЕТЬ БУБЕНЦАМИ.
      ЭТО НИКОМУ НЕ ВОЗБРАНЯЕТСЯ.
      ЖИВЕЙ!
      РАБОТАЮТ:
      БУФЕТЫ, ИГРЫ, ШУТКИ, ТАНЦЫ, АТТРАКЦИОНЫ.
      ХОРОВОД ГУЛЯНИЙ!
      СОРЕВНОВАНИЕ!
      ВСЕ СКОРЕЙ НА ПРАЗДНИК!
      СОСТОИТСЯ В 10 УТРА НА СТАДИОНЕ "ДИНАМО"
      То есть как это? Как это так было написано? Конечно же не так. Разве может быть написано так? Столь игриво никак не может быть написано... Водка, портвейн, пиво, вино вообще не может быть написано, согласно антиалкогольным устремлениям. А фанерный лист? Вот я утверждаю, что он висел. А ведь он вовсе и не висел. Он был приколочен длинными гвоздями к столбу. Столб был деревянный, лист - фанерный, гвозди - стальные. Небо тоже было. Стального цвета серое февральское небо.
      Конечно же не так было написано. Аккуратнее, суше все было написано, хотя, разумеется, и с претензией на ухарство и якобы непонимание очевидной данности: полной и окончательной канцеляризации современного русского языка. Мы, дескать, по-нашему, по-простому, по-народному, как раньше. Ох и дураки!..
      Ну а с другой стороны, откуда мне точно знать, как там и что там точно было написано, когда всю нижеприведенную историю мне рассказал Мирзликин, человек с поломанной головой. Вполне возможно, что все вышеприведенные фразы как-нибудь неправильно преломились в поломанной голове Мирзликина, после того как он ее себе поломал.
      Фу! Фу! Какая ерунда! Какая чушь! "Преломились в поломанной голове"! При чем тут поломанная голова? Обычная история, обычный человек - зачем ему что-то помнить? Человек вообще ничего не помнит. Человека учат, учат, бьют его по голове, а он все равно ничего не помнит. А зачем? Нет, вы скажите зачем? Человек вполне имеет право не помнить ничего. Он это право, можно сказать, заслужил в труде и в бою. И отнять у него это право было бы не только глупо, но и бессовестно. А может, даже и опасно...
      Какая ерунда! Какая глупость! Какая чушь! Глупо. Глупо все. Глупа, например, до безобразия эта моя последняя дурацкая фраза:
      "А может быть, опасно". Дурацкая и многозначительная. Вернее, даже и не многозначительная, а обыкновенная дурацкая и бессмысленная фраза. С такими фразами действительно можно черт знает до чего дойти, так что действительно может стать опасно. Лучше - снова о Мирзликине.
      Мирзликин, умный, лысоватый молодой человек лет двадцати пяти от роду, однажды гулял в своем сером болгарском пальто по морозным улицам своего родного города. И вдруг увидел на столбе около стадиона "Динамо" раскрашенный яркими акварельными красками фанерный лист. Лист гласил:
      ПРОВОДЫ РУССКОЙ ЗИМУШКИ-ЗИМЫ.
      Мирзликин, в своем сером болгарском пальто, глубоко, искренне любил жизнь народа, но всю жизнь ломал голову - а что это означает - "жизнь народа"? "Почему дуализм? - думал умненький Мирзликин.- Почему, например, на античных масках одна харя обязательно смеется, когда другая плачет? Нет, с этим решительно надо кончать,- думал молодой человек, занимаясь в библиотеке под мраморным бюстом.- А чтобы кончать - это надо изучать, а чтобы изучать - это надо любить!" - так думал Мирзликин, пока окончательно не поломал себе голову. И теперь, когда ему хочется об этом думать, он думает совершенно о другом. Это у него такая вроде как бы приобретенная болезнь, которую он приобрел во время падения с вертикального шеста и за которую он мог бы попросить извинения, если бы правильно соображал. А может, и не болезнь, а просто привычка.
      В детстве Мирзликин был напуган воображаемым волком, рассказанным глупой няней детсада простушкой Феклой, и он твердо решил с этим волком бороться. Но потом однажды он поломал себе голову, гуляя в сером болгарском пальто. Вот так-то...
      Нет, я все же чувствую, что вы меня неправильно понимаете. Вы, наверное, думаете, что он ущербный. А я вас прошу: вы только не подумайте, Бога ради, что он какой ущербный, Мирзликин. Нет, нет и нет! Он наоборот очень даже полнокровный. Это доказывается хотя бы тем, что он не очень глубоко все чувствует. Я однажды рассказывал Корифееву про Мирзликина, и тот сказал, что Мирзликин - персоналист. Когда же я поинтересовался по малообразованности, что такое персонализм, Корифеев запел про Эразма Роттердамского, Эдика Прусонова, поэта Клещева. А я думаю, что никакой Эразм, никакой Эдик, никакой поэт Клещев ничего бы не поняли про персонализм и Мирзликина, если бы им показать Мирзликина или хотя просто предоставить возможность выслушать его бредни.
      Дело в том, что Мирзликин родился в семье...
      Да какое, черт побери, нам дело, в какой семье родился этот самый Мирзликин? Не все ли равно, сколько их там было, чего они кушали и много ли пил их папаша? В простой семье родился Мирзликин. Отец его был шахтер, простой рабочий, день и ночь служил в донецких рудниках, мать была знатная ткачиха камвольного производства, а потом вышла на пенсию и купила себе огород в городе К. ...Нет, решительным образом семья ничего не может сказать про Мирзликина, равно как и сам Мирзликин ничего не может сказать про семью.
      Мирзликин родился в городе К. Его отец - и т. д., и т. п. Юношей он немалое время... Потом он...
      Потом он голову себе поломал, вот что потом. Это единственное, что я твердо про Мирзликина знаю. Знаю и могу рассказать. А больше я ничего не знаю, и если кто надеется узнать из моего рассказа что-либо еще помимо поломанной головы Мирзликина или описания проводов русской зимы в сибирском городе К., то пусть он сразу отложит этот рассказ в сторону и займется каким-либо более содержательным делом. Наточит, например, ножи по хозяйству или сдаст наконец в прачечную свои грязные простыни...
      Стадион "Динамо". А что такое стадион? Сооружение для проведения больших физкультурных праздников и спортивных выступлений. А "Динамо"? Что такое значит "Динамо"? Да такого и слова-то в природе нет! А стадион "Динамо" есть. Вот же черт! А?! Стадион - это место, где Древние Греки устраивали действа, то есть состязались, что ли? Не понимаю. А "Динамо" это крутеж-вертеж... А Гражданские Права - что такое? Частное право, публичное право. Гражданские права, военные права. "Постоянно нарушаются Гражданские Права в странах Латинской Америки и в той части Африканского побережья, которая еще находится в руках империалистов",- сказал тот лектор-международник, что с забытой фамилией... из Достоевского фамилия... "Стадион "Динама" - через забор и тама!" - Мирзликин шел по улице, полной снега, хрустящего под ногами, и поражался двойственности вещей.
      "Снег везде. Белым-бело. Режет глаза. Режет рожу ветер. Солнце. Улица.
      Великолепное февральское утро 29 февраля одна тысяча девятьсот такого-то года, господа! Господа, господа, клянусь, господа, когда солнечные лучи, отражаясь в плавающих снегах, создают фиолетовый туман, и голые тополя, как две юные подружки, сплелися голыми веточками. Хе-хе, господа! Ура! Вперед! На вахту!
      Улица должна быть улицей. Дома должны быть с двух сторон. Улица должна иметь проезжую часть дороги и канаву (кювет) для стока воды либо бытовых нечистот.
      Тропинка, петляющая вдоль криво разбросанных деревянных домов, не имеет права называться улицей. Поселок городского типа или тип городского поселка? Тоже стоит призадуматься. Надо всем стоит призадуматься. Везде есть простор для мысли, обобщения, наблюдения..." - Мирзликин шел теперь утоптанной тропиночкой через мостик и по льду, где баржи в стужу вмерзли до весны, до корабля. И увидел:
      голые тополя, высокий забор стадиона "Динамо", и услышал:
      заполняющие огромное окружающее пространство звуки:
      ЭЙ РОК ТВИСТ КАНТРИ БИТ МАЙ ДАРЛИНГ ХМУРИТЬСЯ НЕ НАДО ЛАДА НЕ ПЛАЧЬ В БИОГРАФИЮ ПЛАНЕТЫ МИШКА ВПИШЕМ МЫ СВОЮ СУДЬБУ РУКИ ВЫ СЛОВНО ДВЕ МОЙ АДРЕС НЕ ДОМ И НЕ УЛИЦА МОЙ АДРЕС СОВЕТСКИЙ СОЮЗ...
      "Это лозунги, что ли, на заборе висят? Вот и опять проклятая двойственность, тройственность, ...ойственность, как от рупоров на стадионе. Назвать лозунгами - как-то глупо, а может, даже и опасно. Какие лозунги, когда это не лозунги. Плакаты? Нельзя. Почему? Нельзя, и все тут! Не задавать лишних вопросов! Вывески, что ль? - спрошу я неуверенно.- Да, вывески,- обрадуюсь я. И захлопаю в ладоши, как китаец.- Как это по-хорошему хорошо! Вы-вес-ки! Да сами устроители нашего праздника, подумав, сказали бы: "Да, это действительно, понимаешь, по-нашему, по-хорошему хорошо, товарищи, потому что это по-хорошему хорошо, по-русски, а также немного и на ихний манер. Несколько урбанистически. "Несколько... Малость... Чуток... Вывески... Надо думать, и как можно скорее. Вывески, содержанием прямо относящиеся к празднованию проводов русской зимы".
      И ужасно хочется восклинуть Мирзликину: "К проводам ТАК НАЗЫВАЕМОЙ РУССКОЙ ЗИМЫ".
      Ан - нельзя.
      Потому что кое-кто может это ошибочно принять за непроизвольное глумление.
      Как-то кто-то где-то может возвести, подлец, на щит.
      Ерничество, есть еще такое слово, Мирзликину недавно сказали.
      Но - ужасно, ну просто ужжясно хочется ему воскликнуть!
      Позволить ему иль нет?
      Ну по-жа-а-луй-ста, как пишет Эдик Прусонов.
      Нет, не надо. Лучше - проще. Лучше проще, так лучше.
      А все-таки, ну можно, он скажет? Он тихо. Ой! Вот он уже и сказал, извините, у него нечаянно вырвалось:
      ПРОВОДЫ ТАК НАЗЫВАЕМОЙ РУССКОЙ ЗИМЫ.
      ВЫВЕСКИ
      КТО ВПРАВЕ СВОИМ ТРУДОМ
      ГОРДИТЬСЯ
      ПРИХОДИТЕ К НАМ
      ОТДЫХАТЬ
      И
      ВЕСЕЛИТЬСЯ
      КТО ВПРАВЕ СВОИМ ТРУДОМ
      ГОРДИТЬСЯ
      ПИВО И ПЕЛЬМЕНИ
      ШАШЛЫКИ
      КОЛЬ ПРИШЕЛ
      ПОКИДАЙТЕ ДОМА
      СПЕШИТЕ НА СТАДИОН
      ИЗ УЛИЦ ГОРОДА
      СО ВСЕХ СТОРОН
      ПРАЗДНИК РУССКОЙ ЗИМЫ
      В ГОРОДЕ К.
      ПРАЗДНИК РУССКОЙ ЗИМЫ
      ВСТРЕТИМ
      БУФЕТ
      ДРУЖНО И ВЕСЕЛО
      БУФЕТ
      ВЕСЕЛИТЬСЯ
      НЕ НАДО
      СКУПИТЬСЯ
      ЛЕЩ - 1 р. 92 коп.
      САМОВАР
      ГОРДИТЬСЯ
      БУФЕТ
      БУФЕТ
      КТО ВПРАВЕ
      СВОИМ ТРУДОМ
      СОРЕВНОВАНИЕ
      РЫБЬЯ МЕЛОЧЬ - 80 коп.
      СВЕТИТ СОЛНЫШКО НА НЕБЕ - ТАЙ ПЕЛЬМЕНЬ НА НЁБЕ!
      - А что это такое "соревнование"?
      - Ты что, не знаешь, что такое соревнование?
      - Социалистическое, что ли?
      - Шутишь?
      - Шучу.
      - Смотри у меня.
      - А что за соревнование?
      - Как так "что за соревнование"? Просто... соревнование.
      - Просто, что ли, соревнование?
      - Ну да.
      - На бревнах?
      - Нет.
      - А на чем?
      - На параллельном бревне и вертикальном шесте.
      - Что ж ты мне сразу, милай, дорогой, не сказал, что на параллельном бревне и вертикальном шесте? А я-то думаю, что за соревнование? А это просто... соревнование. Теперь все понятно.
      Прочитав все вывески, Мирзликин особо заинтересовался соревнованием, относительно которого он и услышал вышеуказанный диалог двух друзей отставного сурового старика во фризовой шинели и повязанной крест-накрест полосчатым платком деревенской бабы.
      "Соревнование! Ух ты!..
      Зрелище древнее...
      Древляне, вятичи, касожский князь Редедя, 1242 год,
      на льду. Ура! Ура!
      А потом
      Русь!
      Русский раж!
      "Русь - ты вся поцелуй на морозе!"
      Написать бы либретто оперетты "Поцелуй на морозе" про строителей ГЭС. Большие бы деньги можно было заработать. Всю бы оставшуюся жизнь потиражными кормиться можно было...- ошибочно думает Мирзликин.
      Первая часть соревнования, а именно - параллельное бревно, являло собой деревянный спортивный брус, по которому в обыденной обстановке постоянно ходят спортсмены, выполняя различные полезные упражнения: подскоки, прыжки, кульбиты. В сечении брус представляет собой небольшую окружность, длина его колеблется от 3,0 до 3,5 м. Друзья-спортсмены на время уступили свое любимое детище рабочим и служащим, желающим хорошо отдохнуть, весело провести время, принять участие в озорном искрометном празднике - ПРОВОДАХ РУССКОЙ ЗИМЫ.
      И сейчас там сидели, обняв подмороженную водой небольшую окружность искривившимися по этой причине ногами, две расторопные бабенки. Раскраснелись, подруженьки, на духмяном сибирском морозце! И прически их растрепались, возвращая первозданную красоту пьяным зрелым женским лицам. Мохеровые шарфы поднимали эту красоту до уровня неземной. Они обе как будто бы сошли с картин древних живописцев. Сошли и уселись на параллельное бревно.
      Когда подошел Мирзликин, они отдыхали. Они устали. Дышали ровно и твердо. Они дышали и радовались - своей усталости, белому свету, белому снегу, русской зиме, веселию, пьянству.
      Они отдыхали, но каждая держала в правой руке по новенькому холщовому мешку. Мешки эти, как понял Мирзликин, были мягкие и гуманные. Мешки были набиты древесной стружкой производства столярной мастерской стадиона "Динамо". Налицо имелась старинная игра под названием "Бой мешков".
      - Будя, отдохнули! - крикнули из толпы, жадной до соревнования.
      - Давай, давай, чего там примерзли? Состязайся!
      - Ну и давай! - крикнула тогда одна из соревнующихся, а вторая молча ударила ее мешком по голове. Но не попала, а промахнулась, а первая зато попала - прямо по голове. А молчаливая вторая была упорная и молча снова ударила. И на этот раз кре-е-пенько!
      Потому что кричавшая "Ну, давай!" закачалась, затрясла головой, покачнулась, покачалась да и съехала с бревна прямо в снег, показав публике краешки теплого белья. Ее подняли, отряхнули, дали стакан. Баба выпила.
      - Семеновнина взяла! - крикнул маленький мужичонка, одетый для веселья в красную атласную рубаху поверх ватной телогрейки. И запел, и заиграл, щелкая по кнопкам гармошки:
      Ай, Семеновна,
      Баба русская.
      Чего широкое,
      А чего узкое.
      Семеновна улыбалась гордо. Тогда вместо упавшей на бревно вскарабкался волосатый мужик, шофер необъятных размеров.
      - Сразимся! - крикнул он.
      Ну и сразился... Опытная Семеновна как хватила его мешком, так он и полетел с бруса к чертовой матери.
      - Закусывать лучше надо, Ваня! - резюмировали зрители.
      Победил ли кто в конце концов Семеновну или "баба русская" осталась непобежденной до самого финала, я не знаю, потому что этого и Мирзликин не знал.
      Дело в том, что он уже стоял и смотрел на вертикальный шест. Шест упирался в стальное небо и тоже был полит, водой. Вода тоже обледенела. Это тоже было соревнование, поскольку наверху, где шест упруго упирался в стальное небо, имелся привязанный к верхушке шеста приз, заключенный тоже в мешок.
      - И почему кругом одни мешки? - удивился Мирзликин.
      - А что в мешке? - поинтересовался Мирзликин.
      Но ему никто не ответил. Все были увлечены собственными разговорами о мешке.
      - А что в мешке?
      - Там - бутылка "Коньяк" и клетка.
      - Какая клетка?
      - С решеткой.
      - На кой с решеткой?
      - Ты лучше спроси, какой коньяк.
      - Мне коньяк ни на кой. Мне он на дух не нужен.
      - Поднесли б задарма и выпил.
      - Конечно бы выпил. А что в мешке?
      - Там клетка и бутылка "Коньяк".
      - А кто в клетке?
      - Как кто в клетке? Петух.
      - Жареный, что ли, петух?
      - Жареный петух тебя в зад клюет, а там живой петух.
      - Врешь!
      - Зачем мне врать? Там петух и бутылка "Коньяк".
      - Может, там водка, а не коньяк?
      - Что ты, Василий? Разве я тебе когда врал, друг-портянка?
      - Коньяк?
      - Коньяк.
      - А почему коньяк?
      - Потому что коньяк дорогой.
      - А водка, по-твоему, дешевая?
      - Водка абсолютно дорогая, а относительно дешевая.
      - А коньяк и абсолютно и относительно?
      - Во-во. Хочешь - лезь. Все твое будет.
      - А я бы залез.
      - А ты и залезь.
      - Я бы залез, так ведь как? Столб склизкий, я туда не долезу.
      - Валенки сыми.
      - Все одно не долезу.
      - Это точно, что не долезешь. Потому что кто долезет, тот коньяк выпьет, а петуха унесет домой.
      - Тогда ты лезь.
      - Я тоже не долезу.
      - Почему?
      - Тут ум и грамота нужны. А я грамоте слабо обучен.
      - Кто ж долезет?
      - Так вон они щас и лезут, но они все равно не долезут.
      - Глупые люди! Тут ум и грамота нужны. Эх, кабы кошки монтерские...
      - Э-э, нет. Кошки противуречат правилам.
      - Тоже верно.
      - Так а как же, ребята, они эту хреновину туда прицепили? Кто лазил.
      - Никто. Это - недостигаемая вышина.
      - Почему?
      - Потому что.
      - Как же они достигли?
      - А никак. Блочок, трос, по канатику подняли.
      - Обманывают народ.
      - Тебя обманешь! Ты на свою харю в зеркало посмотри.
      - Это ты совершенно справедливо, Федор, говоришь. Со-вер-шенно справедливо...
      "Кошки? Нет... Кошки противуречат. А как же тогда? Ведь кто-то должен долезть, должен доказать, должен покорить это стальное небо? Я ль не умен, я ль не грамотен, я ль не закален? И если не я, то кто же? Неужели эти выпившие лица? Эти дряблые мускулы? О-о-о, нет! Я докажу! Я вознесусь в наше стальное небо!.."
      И не поломанная еще голова Мирзликина заработала. Парень думал, сопоставлял, изучал опыт добровольцев. Добровольцы шлепались. Добровольцы карабкались по обледенелому шесту. Товарищи толкали их снизу в теплые пятки. Доброволец повисит немного, как лапша, и шмякнется вниз.
      "Если кошки противуречат, то есть ведь, что не противуречит? Ведь не может быть, чтобы не было ничего?"
      И внезапно - озарило. Озарение... Простота, близкая к прекрасности...
      Мирзликин подошел к ларьку и купил банку искусственного меда. Он вскрыл банку перочинным ножом и вылил мед на свои неснятые штаны, надетые на ноги. Втер мед, после чего и руки Мирзликина стали липкими.
      И - липкорукий, липконогий Мирзликин в липких своих штанах и липком болгарском пальто прямо подошел к символическому шесту и, не дав никому опомниться, взлетел, вознесся туда, в недосягаемую вышину обледенелого шеста, туда, в апофеоз проводов русской зимы, в это стальное небо, в это холодное пространство, где жила, как живая, в холщовом мешке бутылка "Коньяк" и почему-то молчал, как зарезанный, петух в клетке.
      А внизу праздник проводов так называемой русской зимы разгорался, горел, не чадил и не угасал.
      Прекрасные тройки Горуправления коммунального хозяйства, изукрашенные пестрыми лентами, возили желающих туда и сюда! Торговые точки изрыгали напитки и закуски! Разрывались гармоники и баяны! По-шмелиному, но в тысячу крат сильнее гудели транзисторы, гитары. О, праздник! О, вихрь праздника! Вихрь! Не говорите, что это не был вихрь, я вас совершенно не желаю слушать! Пестрое кружение! Ленты! Русские! Цыгане! Белорусы! Армяне! Евреи! Украинцы! Вихрь! Снег! Снег! Милый русский снег, затоптанный валенками, сапогами, ботинками! Снег! Снег! Вихрь! Вихрь! И не сон ли все, что происходит?
      И стоял среди прочих веселящихся прямо в толпе, вместе с народом, лично сам товарищ Агамедов Иван Маркелыч с дочкой. Высокий, представительный мужчина с лицом хорошо потрудившегося шахтера, перешедшего работать наверх, он просто и заразительно смеялся, придерживая за локоток свою семнадцатилетнюю дочь Наточку, одетую в простые замшевые сапоги на платформе и белый дубленый полушубок. Маленькие карие глазки девушки тоже горели, как угольки, радостью праздника. Временами она забывалась и по-детски прыскала в ладошку, как Наташа Ростова, набираясь этих кусочков жизненных впечатлений о социуме, народе, зная, что они, впечатления, неожиданно, по-большому волнительно вдруг всплывут в вашей голове уже в зрелые годы, особенно если вы собираетесь поступать в МГУ, ВГИК, Литинститут, МГИМО или еще куда-нибудь, где изучают социум, исследуют и любят народ.
      - Пап, смотри! - восхитилась Наточка.- Какой-то мужчина все-таки залез на столб.
      - Да, дочка, да,- искренне сказал Агамедов.- Так всегда бывает, если человек чего-то очень хочет добиться.
      - Как ты, например, да? - вроде бы невинно спросила девушка.
      - А хотя бы как я,- не смутился папа.- Если человек чего-то очень хочет добиться, то его мечта обязательно сбудется. Нужно только лучше заниматься спортом, а также горячо любить свою Родину, как писал об этом Аркадий Гайдар. Ты помнишь это место в одной из его прекрасных книг?
      - Ну, па-а-па! Я давно уже вышла из того возраста, чтобы читать Гайдара,- сказала Наточка, надув капризные губки.
      - А зря,- нахмурился отец, внимательно глядя на нее.- Читать и перечитывать Гайдара никогда не поздно. Я бы на твоем месте почаще это делал, вместо того чтобы крутить дурацкую музыку и вести сомнительные разговорчики. Ведь именно вам, молодежи, доверим мы со временем наше знамя. Но готовы ль вы его нести? Вот в чем вопрос...
      Девушка вспыхнула, повернулась к отцу спиной и стала выбираться из толпы.
      "Вихрь! Вихрь! - шептал Мирзликин.- Снег! Снег! Пестрое кружение... Белорусы! Армяне! Евреи! Украинцы! Русские! Цыгане! Я достиг! Я вознесся! Что бы мне еще совершить для окончательной победы праздника?"
      И он решил с целью окончательной победы праздника раскрыть клетку и выпустить прямо в стальное небо томящегося в ней петуха. Это было просто необходимо! Лишь тогда случился бы действительный триумф, истинный апофеоз, точка над латинской буквой i. Мирзликин протянул руку и...
      Тут-то и случилось трагическое. Мирзликин потом мне объяснял, что это, наверное,- искусственный мед. Искусственный он и есть искусственный загустел, повытерся, истончал. Мед ли истончал или еще что, а только Мирзликин на глазах у всех как-то странно расшиперился и с дикой скоростью притяжения земли полетел вниз вместе с петухом и коньяком, сильно поломав себе об эту землю голову. Завыла "скорая", и его увезли в больницу.
      На чем мы с вами давайте-ка быстренько кончать этот глупый рассказ с оговорками. Потому что и в самом деле - чушь, ерунда, ничего более. Глупа, как пробка, концовка. Дурацкая, мнозначительная, претенциозная. Вернее, даже и не многозначительная, а обыкновенная дурацкая и бессмысленная концовка. Про начало я уже говорил. С такими концами, с такими началами действительно может черт знает до чего и куда дойти. Тем более что вначале я честно предупредил, что ничего в "рассказе" особенного не будет, кроме описания проводов русской зимы в городе К. и поломанной головы Мирзликина. Я предупредил, а слову своему я полный хозяин. Это в случае надобности кто угодно может подтвердить - и Эдик Прусонов, и Фурдадыкин, и Б. Е. Трош, и барон Крауф, и поэт Клещев, и множество других свидетелей. Эразм Роттердамский только не сможет, потому что он жил в другой стране и давно умер. А я живу в своей стране вот уже 31 год, практически с самой минуты своего рождения, и на данный момент сочинения "рассказа" все еще - тьфу, тьфу, тьфу - жив. Это тоже все могут подтвердить.
      Так что лучше давайте-ка в самом деле - быстренько закончим этот неряшливый рассказ и займемся чем-либо другим, более полезным. Наточим ножи по хозяйству, снесем в прачечную грязные простыни, выпьем вина с поэтом Клещевым или напишем письмо в город К. Эдику Прусонову. Как он интересно там? Что читает? Что нового сочинил? Обидится или нет, коли посвятить ему этот рассказ?
      Р. S. Не знаю точно, когда это случится, но однажды перед Мирзликиным, лежавшим в палате № 8 на 12 человек терапевтического отделения К-ской городской больницы, вдруг появилась явно чем-то взволнованная санитарка Фекла, заметно постаревшая с тех лет, когда она служила нянькой в детсаду.
      - Там к тебе пришли,- почему-то шепотом сказала она.
      - Пришли, так пусть идут,- отозвался равнодушный, болезненный Мирзликин.
      - Я остальных, щас с твоей палаты на хрен выгоню,- сказала Фекла.
      Мирзликин не успел удивиться такой ее деятельной активности. Он закрыл усталые глаза, а когда он их открыл, то перед ним стояла девушка прекрасной красоты, совсем почти еще ребенок, с маленькими карими глазками и неразвившейся грудью. Чудо как хороша была дивчина! Лишь небольшая бородавка на левой стороне правой щеки премного огорчала ее, когда она, как это свойственно таким молоденьким и славным существам, немало времени уделяла перед зеркалом своему счастливому отражению. Мирзликин привстал.
      - Вы кто? Фея? - шепотом спросил он.
      - Лежите, лежите, давайте я вас укутаю одеялом,- уклонилась девушка от вопроса. И наклонилась над ним, обдав его запахом роз, жасмина, австрийских сигарет "Майдл сорт".
      - Но тогда кто же вы?! - крикнул Мирзликин.
      Девушка выпрямилась.
      - Я - Ната Агамедова,- просто сказала она.- Я была свидетелем вашего подвига и я люблю вас!
      Ну и не знаю я, тогда ли это случилось или еще когда, но только Иван Маркелыч был сначала в сильном гневе, а потом со всем смирился и подарил молодым супругам, у которых уже был зачат "маленький", небольшую дачку в окрестностях города К. и машину "Жигули", пятая модель. Однако Мирзликин вскоре спился, и жена его выгнала, о чем он и рассказывал мне длинными зимними ночами, когда мы с ним в прошлом году на пару дежурили в одной из кочегарок Советского райпотребсоюза одного из городов Московской области 1.
      Речь Генерального секретаря ЦК нашей партии товарища Леонида Ильича Брежнева в осуществлении Программы мира, его прямота, искренность, дальновидность и политическая мудрость вызывают одобрение всех миролюбивых людей планеты. Не случайно семидесятилетие Л. И. Брежнева весь советский народ, все честные люди земли восприняли как знаменательное политическое событие.
      Вступает в свои права новый, 1977 год, второй год десятой пятилетки, юбилейный - страна идет навстречу шестидесятилетию родной Советской власти. Впереди каждого из нас ждут намеченные планы, новые задачи.
      БУЛАТ ОКУДЖАВА
      Я ПИШУ ИСТОРИЧЕСКИЙ РОМАН
      Василию Аксенову
      В склянке темного стекла
      из-под импортного пива
      роза красная цвела
      гордо и неторопливо.
      ...................................
      Это образованные люди. Диас Валеев из Татарии, Эдуард Русаков и Евгений Попов из Красноярска, Валерий Полуйко из Ворошиловграда, Леонид Безруков из Горького, Иван Буйгулов из Перми, Евгений Суворов из Иркутска, москвичи Александр Русов и Владимир Мирнев, Георгий Баженов и Юрий Аракчеев. Нет, это не простое перечисление имен. Каждое имя это писательская индивидуальность. Но всех ли их знает критика? Нет, хотя эти молодые писатели без всяких скидок достойны пристального внимания критической мысли. Достойны они и внимания издателей.
      Н. Евдокимов. ЖДАТЬ ЛИ ВДОХНОВЕНИЯ?
      "ПРИБЫЛ НА КАНИКУЛЫ". Наверное, каждому знакомо это полотно народного художника СССР Федора Павловича Решетникова. Сейчас популярная картина вновь экспонируется в Академии художеств СССР на выставке, посвященной 70-летию Ф. П. Решетникова.
      Как бы мы господа-то бога понимали, как следует, души-то человеческие по деревням у нас вряд ли бы погибали так часто.
      А. И. Левитин. ДЕРЕВЕНСКИЙ СЛУЧАЙ
      Есть у меня только одна просьба к тебе, дорогой читатель. Если встретится на твоем пути безнравственный человек, не дай ему совершить злодеяние, останови его.
      С. Данилов. ТАЙГА... НАДО ЛИ С НЕЙ БОРОТЬСЯ?
      Вознесенский - один из остросоциальных художников.
      В. ЗАЛЕЩУК
      В КОСМОСЕ - "СОЮЗ-24"
      - Американского негра надо уберечь от коммунизма,- категорически сказал он и решительно нагрузил тарелку бобами.
      Ленгстон ХЬЮЗ
      Мы в бригаде.
      Бригада - одно.
      В блеск зубила заточены славно...
      А. СОФРОНОВ
      Неожиданно прозвучал спокойный голос Брежнева: "Спрячьте пистолет, лейтенант! Давайте расставим по траншее коммунистов, а между ними остальных бойцов". Сам Брежнев занял место убитого пулеметчика.
      Вл. Соломатин. ТРИ НЕЗАБЫВАЕМЫХ ДНЯ
      Идейное воспитание молодой литературной смены сегодня - вопрос вопросов.
      Ф. КУЗНЕЦОВ
      Последние годы Татлин прожил на Масловке, в городке художников, на одной площадке с Федором Решетниковым. Перебраться сюда ему помог Всеволод Вишневский.
      И. Рахилло. О ЧУДАКАХ И ТАТЛИНСКОЙ БАНДУРЕ
      Журналы в марте печатают: "ДРУЖБА НАРОДОВ" - <...> начало второй книги романа Ч. Амирэджиби "Дата Туташхиа", окончание романа М. Слуцкиса "На исходе дня", рассказы Р. Эзера, Е. Попова...
      Советские профсоюзы были и остаются школой коммунизма.
      Л. И. БРЕЖНЕВ
      Семинарами переводчиков руководили Я. Козловский, С. Липкин. Новый спектакль Московского областного драматического театра им. А. Н. Островского "Трудный март", поставленный режиссером Г. Соколовым по пьесе А. Кршижановского, тоже на рабочую тему.
      Борис СМИРНОВ, народный артист СССР,
      лауреат Ленинской премии
      ...территория Тверского бульвара входит в заповедную зону центра Москвы, в связи с чем...