- Кулака нет! А в нашем деле без кулака быка не повалишь. И защитить, и пробить, и напугать - всюду нужен кулак. Евгений Иванович хороший человек. Недопустимо чувственный и порядочный для нашего жухлого, замешанного на заботах, поте и матюгах времени.
      Возможно, армия, решись Шапошников выдвинуть свою кандидатуру, его не поддержит. Грачев, ставший, по сути, антиподом Шапошникова, к этому руку приложит. Да и Громову (формально своему заместителю) Грачев не выстелит тропу цветами.
      Но армия в предвыборных сражениях, в силу своей численности (2-3 млн человек), решающего перевеса иметь не может.
      В эти мартовские дни, отмеченные двумя отпускными неделями Президента, страну сотрясал ещё один скандал местного значения. Известный тележурналист, руководитель телерадиокомпании "Санкт-Петербург - 5 канал" Бэлла Куркова была обвинена в коррупции и получении взятки в размере 12 млн рублей. Взятку якобы получил её муж на содержание малозаметной в печатном мире газеты, которую он сам и редактировал, и распространял.
      И покатилось: возбуждено уголовное дело, прокуратура Санкт-Петербурга дает санкцию на арест, депутаты Думы направляют комиссию. Очень скоро стало ясно, что в раздувании скандала странным образом объединились коммунисты, леворадикалы, "соколы" Жириновского, финансовая группа "Мост", владелец пяти газет и НТВ (негосударственное телевидение).
      НТВ было укомплектовано за немалые деньги из числа тележурналистов "Останкино", многие из которых уже ранее совершили бегство. Сначала из "Останкино" они перешли на РТР, затем их сманил обратно в "Останкино" Егор Яковлев, недолгий шеф Компании. Затем, вступив в конфликт с "оловянным" Брагиным, опять же скоротечным лидером "Останкино", сменившим Егора Яковлева, они покинули ставшее опостылевшим гнездом "Останкино" и завербовались в "Мост-банк". Именно так. Как того требовала дисциплинарная и юридическая норма - сотрудники будущего НТВ подавали заявление о приеме на работу в правление "Мост-банка". Чего не сделаешь в нашем обществе во благо независимости. Рядом с "Мост-банком" в числе зачинателей скандала был господин Марычев, в недавнем прошлом заместитель Жириновского по Санкт-Петербургскому отделению ЛДПР. А дальше в списке низвергателей Курковой шли депутат Госдумы Александр Невзоров и радикальные демократы, соратники Бэллы Курковой по демократической юности.
      Куркова - человек, возможно, не эталонного воспитания, склонный к самовзвинченности, пленница своего неврастенического характера, в то же самое время женщина искренняя, лишенная житейской хитрости, шумливая, не умеющая ни взвешивать, ни просчитывать последствия собственных поступков. Она из тех, кто в порыве смел, непререкаем, неотступен и жертвенен. Из тех, кто взойдет на костер, но только в порыве. Она не сжигает за собою мосты, они вспыхивают сами. Ее надо знать, чувствовать - и либо понимать, либо терпеть. На это хватает немногих. Потому друзей у неё и врагов в лучшем случае поровну. А если по правде, без эмоциональных оправданий - друзей на треть, все остальные - совсем не друзья.
      Сейчас можно по-разному оценивать ситуацию. Жажда быть больше, чем ты есть, обуревает многих. И, вспыхнув однажды, мы ещё долго живем жаром этой вспышки, никак не предполагая, что мы уже давно потухшие звезды.
      Хитрый Полторанин уловил это неистощимое желание Курковой встать вровень с телекомпаниями "Останкино" и РТР. Он лишь немного поддержал Куркову за локоток, и она сама ринулась в эту мрачную пещеру. Она явилась в мир, который был ей враждебен. История с Санкт-Петербургским телевидением стала ещё одной политической комбинацией, которую затеял и провел в жизнь бывший министр печати. Идея была не столь сумбурной, как это могло показаться, - заставить правительство выделить деньги на создание третьего федерального канала, используя политическое тщеславие второй столицы. Как и всякая полторанинская идея, она была не лишена искры, нестандартного подхода, но, как и многие предыдущие его идеи, несколько недодумана. Любая полторанинская идея может быть уподоблена незаживающей ране, она постоянно болит, не дает покоя, требует внимания и средств на лечение. Разумеется, Санкт-Петербургское телевидение стало политическим тылом и самого Полторанина. Со временем у него разладилось с правительством, затем с Президентом. Он сгорал на огне собственного раздражения, вызванного отчасти тяжелыми переживаниями по поводу охлаждения своих отношений с Ельциным. Сначала он отошел в сторону, сделав ложный выпад, затем перешел под чужой флаг, в депутатство, которое ещё недавно высмеивал и презирал. Это был не первый случай, когда неудобный и нестандартный человек, измученный своей невостребованностью, выталкивается с президентского корабля.
      Так к врагам Бэллы Курковой присоединились враги Михаила Полторанина, а посредством казни Курковой, на которую они очень рассчитывают, они как бы полуказнят и самого Полторанина, оставляя пепелище там, где он когда-то строил.
      Мечта сбылась! Неидеальный персонаж, за глаза - фурия, пассионария, железная Бэлла, перестанет стоять как кость в горле. Разумеется, даже истовые враги понимали, что история со взяткой имеет шаткую гарантию устоять долго. Расчет был на мгновенную дискредитацию, на столь же решительные и молниеносные действия санкт-петербургской прокуратуры, которая арестует Куркову, пусть и продержит под арестом не более дня, но дело будет сделано. Возможно, позже многое прояснится, и действия прокуратуры будут расценены как ошибочные, недостойные, и кого-то показательно накажут в той же самой прокуратуре. Но одно бесспорно. После такого скандала человек не может возглавлять государственное телевидение. Никто не станет впоследствии предавать её анафеме. Важно столкнуть со ступени, а дальше она покатится сама. Президент послал комиссию. Комиссия столкнулась с предвзятостью санкт-петербургской прокуратуры, которая, по сути, выполняла социальный заказ антисобчаковских сил. В этом случае не следует питать иллюзий. Анатолий Собчак раздражает не только коммунистов, ура-патриотов, "соколов" Жириновского, он раздражает и окружение Президента и его самого. Бесспорный радикализм и непримиримость самой Курковой явились первопричиной многих разладов и на телевидении, и в масштабах города, и за его пределами. Тут уж ничего не поделаешь - мы такие, какие есть.
      Создатель некогда самой популярной политической программы "Пятое колесо", известивший о переходе умеренного либерализма в состояние либерализма радикального, атакующая Бэлла Куркова так и осталась в образе демократической пассионарии с факелом в руке. Добрый, неуемный, незащищенный человек, всегда прикрывающий собой идущих вослед. Открывшая многих, и бездумно и преданно проповедуя их идеи, возвела их на высшие ступени власти, оказалась на пустой улице у глухих дверей этих тучных властных зданий наедине с презрительными усмешками упитанной, гладко выбритой охраны, с недоумением разглядывающей её провинциальный документ, а затем возвращающей его с неприступными словами: "Не положено". Непростые уроки нашего демократического прозрения. Низвержение предшествующих, отрицание их революционного предназначения. Демократическая непримиримость повторяет эту ущербную революционность, замешанную на классовом самосознании, ибо этот вид демократии неминуемо претендует на авангардность. А всякий авангард диктатурен внутренне.
      В настоящее время против Курковой объединились недоброжелатели Президента, недоброжелатели Полторанина, недоброжелатели Собчака и её собственные недоброжелатели, в сотворении которых Бэлла Куркова преуспела достаточно. Затем действие развивается по законам диффузии. Противостоять объединенным силам Куркова не может, ей нужны союзники. С союзниками хуже. Скажем, Президент, Полторанин и Собчак объединены, скорее, прошлым, а не настоящим. Те, кто поддерживает Президента, крайне сдержанно относятся к Полторанину. Те, кто поддерживает Полторанина, а сейчас их просчитать непросто, достаточно холодно относятся к Собчаку. Союзники Собчака подозрительно относятся к окружению Президента, которое, как кажется Собчаку, восстанавливает Ельцина против него. Гайдар не может простить Курковой её симпатии к Явлинскому, а значит, тоже полусоюзник. Выводы комиссии Контрольного управления при Президенте не понравились кое-кому из окружения Президента. Их потребовали ужесточить. Отсюда следует малоутешительный итог - Куркова не устраивает не только непримиримую оппозицию, но и часть президентского окружения. Ей не могут простить многого коммунисты, прежде всего её непримиримости к недавнему прошлому. Ура-патриоты - её верности Президенту. Демократы санкт-петербургского замеса - верности Собчаку. Просто консерваторы - резкости суждений, которые не всегда подкреплены знанием предмета.
      Не будем углубляться в этот конфликт далее. Случись победа мнимых союзников над Курковой, обыватель это воспримет как поражение Президента. В этом есть логика. Проигранный бой местного значения - дурной предвестник поражения в главном сражении. А оно грядет, ему название - президентские выборы 1996 года. Возможно, и раньше.
      На дворе весна. Апрель 1994 года. Весна тревоги нашей. Политические прогнозы повторяются, как времена года. Обещают весеннее наступление оппозиции. Впрочем, оно уже началось. Три фрагмента повседневной жизни способны потрясти спокойствие любой страны.
      Газета "Коммерсант - Daily" публикует статью о практике повсеместного прослушивания в кремлевских и правительственных кабинетах, после чего Президенту кладут на стол умело составленные досье на неугодных. После чего ранее доверенные лица переводятся в ранг просто сотрудников президентского аппарата, а затем, уже с меньшим шумом, становятся персонами non grata, покидают его. Такова схема. Поговаривают о борьбе в президентском окружении, о неуютных отношениях между Филатовым и Коржаковым, а теперь уже между Коржаковым и Илюшиным. Президент верен себе, у него есть пространство для маневра. Жесткий фланг: Коржаков, Барсуков, Рогозин. Либеральное крыло: Филатов и группа помощников и советников: Лифшиц, Сатаров, Батурин, Краснов, Рюриков и Илюшин - он посередине. В этой вязкой борьбе вокруг Президента особенно активен начальник Службы безопасности Президента генерал А. Коржаков (пожалуй, самый близкий Президенту человек); генералы Барсуков и Рогозин - его подчиненные, это одна команда. Здесь и особые части, и неусыпный контроль над спецсвязью.
      Президенту не откажешь в воле, интуиции и памятливости, но, как человек по натуре добрый, он внушаем. Внушаемость возможно счесть президентской слабостью, но следует признать, что доверчивость у любого человека, и в том числе Президента, есть признак нравственной незамутненности. Складывается впечатление, что в очередном противостоянии Илюшин может взять верх, но есть ещё Коржаков, который неудобен как Филатову, так и Илюшину.
      Информация о прослушивании так и осталась мини-сенсацией. Один из журналистов заметил: в Америке Уотергейт стоил Никсону президентства, а в России информация подобного рода не более значима, чем сообщение о сгоревшем магазине...
      Впрочем, это поверхностное суждение.
      Информация такого рода не просто дискредитирует президентский аппарат. Она идет дальше. Она создает атмосферу подозрительности и страха, а значит, нежелание работать в такой системе. От Президента таким методом отсекают ярких и работоспособных профессиональных специалистов, факт прослушивания - ещё и факт личного унижения. В результате скамейка запасных в президентской команде становится ещё короче. Деталь. Во время моего очередного посещения С. Филатова, уже после этой скандальной статьи, последний предложил мне продолжить разговор в коридоре, что мы и сделали, вышагивая взад и вперед по долгим кремлевским паркетам.
      Второй сенсацией, как уже было сказано, явился материал о заговоре под названием "Версия № 1". Любопытная частность: если первую сенсацию предал гласности Яковлев-сын, редактор "Коммерсанта", то вторую Яковлев-отец, главный редактор "Общей газеты". И та и другая информация погружают Президента в мир неуверенности и подозрений. Такие вещи случаются, когда интересы обиженного КГБ и обиженных леворадикалов совпадают. И тех и других не устраивает власть, которую они вынуждены были покинуть. Те же, кто остались, тоже хотели бы лишиться конкурентов.
      О третьей сенсации уже было сказано. Бэлла Куркова как главная "взяточница" Российской Федерации. Не станем множить подозрительность и произносить сакраментальную фразу: "Это не может быть случайностью". Для себя же уясним - умелое соединение случайного есть кратчайший путь к выработке закономерности.
      Во всяком движении власти есть своя логика. Долгий неуспех утомляет власть, длительный успех расхолаживает, притупляет реакцию. В игнорировании законов, предназначенных властью для общества, власть последовательна. Как правило, машины ГАИ не обращают никакого внимания на красный свет, двигаются беспрепятственно. Власти, высшая и низшая, очень похожи друг на друга, потому как всякий низший имеет подчиненного, для которого относительно невысокая ступенька власти - почти Олимп.
      Любые катаклизмы в обществе опасны для правителей не утратой власти, а изменением её образа. И тогда наиболее близкие заменяют необходимых, независимых и, естественно, более отдаленных. С этого момента преданность ценится больше, чем профессионализм. Решают дело не люди, с которыми советуется власть, выполняя свои повседневные обязанности, а с которыми она парится в бане, делит застолье, плавает в бассейне, охотится или рыбачит. Их нельзя отпускать от себя далеко, потому что они знают больше других. Это, как правило, миг торжества преданных и близких и начало конца власти.
      Им ведомы не политические, экономические слабости и просчеты власти. Как правило, они в этом не разбираются. Им известны слабости личные, которые для общества всегда за семью печатями. Потому как власть, лишенная тайны, перестает быть властью. И власть, заявившая о своей открытости, оказывается перед костром, который готовят ей сподвижники, ибо для них утратить тайну, значит потерять власть.
      На улице солнце. Воскресный день 27 марта 1994 года. Весна. Не хочется думать о политике.
      Синоптики обещают обильный паводок, снега действительно много. А сегодня - к вечеру похолодание и снова надоевший всем снег.
      Долгая зима. Началась в ноябре. Морозная и бесснежная, сделала паузу на декабрь со слякотью и неправдоподобным теплом. А потом, как и положено, снег, снег, снег.
      Все газеты, телевидение наперебой предупреждают о возвращении Президента из краткосрочного отпуска. В Сочи, говорят, тоже непогода. Приходит на ум газетная эпитафия: "Всякий раз, как Президент отъезжает в краткосрочный отпуск, в бесхозную Москву вселяется нечистая сила. Тотчас появляются подлые грамотки, составляются дворцовые заговоры, газеты пугают народ здоровьем Бориса Николаевича, чиновники стервенеют. Дела приходят в расстройство, в умах смятение. К исходу первой недели народ томно посматривает на небо, не летит ли Хозяин? Плохо в стране без Хозяина. Завтра прилетит!"
      Справедливые слова. Россия испокон веку Россия.
      Глава XX
      НЕИЗВЕСТНЫЙ ПРЕЗИДЕНТ
      С ПРОБУЖДЕНИЕМ ВАС...
      Июль 1994 года Определенно можно сказать: в ночь с 3 на 4 октября 1993 года Россия обрела другого Президента.
      И дело не в том, что немного позже была принята новая Конституция - с невеликим перевесом в голосовании на референдуме, но все-таки с перевесом. И даже не в выборах, опрокинувших все мыслимые и немыслимые прогнозы, давших обществу облик законодательной власти с явно проясненным профилем, что позволило всем противникам новой Конституции, новых выборов, да и самого Президента злорадно подытожить - мы предупреждали, лучше не будет! И не амнистия, рухнувшая как снег на голову, ужалившая размагниченную демократию в самое сердце. Преисполненным чувства мести, расправы сначала придали образ мучеников, а затем, памятуя горящий Белый дом, простили по "испанскому варианту" - дескать, смерть уравняла и сторонников и противников, и это справедливо. Смерть уравнивает усопших, но только жизнь делит здравствующих на виновных и невинных. И в этом смысле жизнь, поминутно превращающуюся в историю, трудно обмануть.
      Власть, извечно пребывающая на олимпийском возвышении, такими приземленно-порочными категориями не мыслит. Точнее, скажем так, собственные мысли любой власти представляются высокими, объемлющими и вечными. В этом случае вечность и всеохватность мыслей измеряются высотой властного крыльца. Либо в пределах губернии, либо волости или района. Или же княжества, а то и всего царства.
      Люди меняются. И нет ничего удивительного, что меняются и президенты. Сначала новая Конституция и Договор об общественном согласии, когда усиливший себя законодательно Президент как бы дал понять, что он далек от желания злоупотреблять дарованной ему властью. Наоборот, он призывает к общественному миру, без которого немыслимо развитие реформ. Договор об общественном согласии оказался неплохим изобретением либерального крыла президентской команды. Где-то он был и фактом политического торга. Президент подписал закон об амнистии, пожертвовав симпатиями и поддержкой демократов, отстоявших и власть как таковую, и Президента (в ночь с 3 на 4 октября). Президент дал понять, что это решение далось ему нелегко. И не из-за боязни суда, предрекаемого коммунистами, суда, на котором надлежит назвать имена виновных. Трюк чисто пропагандистский. Симпатии подавляющего большинства общества были на стороне решительных действий Президента и в ту ночь, и после нее. Так что не угроза предполагаемого депутатского расследования явилась побудительным мотивом спорного, неоднозначного решения Ельцина согласиться на амнистию своих откровенных врагов. В обмен на амнистию он получал поддержку Думы и Совета Федерации его идеи Договора об общественном согласии, который впоследствии и стал договором между всеми ветвями власти, а затем и между большинством общественных движений, политических партий... Договор подписали более двухсот восьмидесяти субъектов.
      Ельцин давал понять: я владею ситуацией, армия, МВД, ФСК в моих руках, но я настроен миролюбиво. Я - сторонник миролюбивых традиций. Тактика оказалась продуктивной. Постепенно взаимоотторжение между законодательной и президентской властью перешло в стадию органического равновесия. Президент наконец нащупал, как ему казалось, свое единственно правильное место. Над событиями, над столкновениями и вообще над процессами, именуемыми нашей повседневной жизнью.
      Нет, он не отвел себе роль небожителя. Он был слишком натурален и житейски естественен, чтобы вещать откуда-то свысока. Он по натуре практик, человек заземленный. Конечно, он, Президент, вынужден считаться с уже складывающимися традициями, выпестованными его многоцветной командой. Он не чужд почестей, он к ним привык. И он уже плохо понимает, как положенные ему почести и внимание могут уживаться с журналистской колючестью. Что его контакты с народом ограничиваются официальными встречами с представителями общественности или кратковременными выездами по стране в окружении численно разросшейся личной охраны. Последняя деталь немаловажна, она окажется прелюдией последующих событий.
      Можно сказать, что лето прошло без особых потрясений. В конце августа начались поминальные даты. И даты эти вспенили оппозиционное море. Непримиримые по-прежнему грезили улицей, собираясь теперь уже на малочисленные митинги. Толпа досадно уменьшалась, хотя цены за участие в демонстрациях росли. Ходили слухи о разработанной таксе. За появление в колоннах - пять тысяч, за скандирование - ещё плюс три тысячи. За шествие с плакатом или транспарантом - от десяти до двенадцати тысяч. Дескать, пенсионеры на этом подрабатывают, надо отдать должное коммунистам и жириновцам. Главное совпадение интересов - нащупать обиженных, все остальное они делают сами.
      19 августа отметили трехлетие августовского путча. 3 октября годовщину октябрьского мятежа 1993 года. Каждый по-своему бренчал латами. Демократы, как бы среагировав на политическую усталость общества, работали в умеренном режиме - теоретические конференции, симпозиумы. Сами себя убеждали, что, если надо, они поднимут народ, а семь - десять тысяч, собранных коммунистами, это не их масштаб. Подобные настроения следует назвать лукавством. Народ без особого энтузиазма шел защищать Ельцина, как, впрочем, и предавать его анафеме. Его сторонники и противники пребывали в устойчивом равновесии.
      И тем не менее следует сказать, что конец лета и осень были периодом наиболее стабильным в политической жизни страны за последние четыре года. Осеннего наступления трудящихся, на которое рассчитывала непримиримая оппозиция, не случилось. По стране перекатывалась лавина неплатежей, угрозы забастовок, но как-то все рассасывалось, если и не благополучно, то без особых социальных взрывов. Правительство пятилось, неплатежи частично гасились, затем возрастали снова. Парламент вернулся с летних каникул началось политическое оживление.
      Лето венчалось событиями, скорее, торжественно-политическими - 31 августа российские войска покидали Германию. Ожидалось присутствие Президента России на этих торжествах. Затем визит Ельцина в Америку и его выступление в Организации Объединенных Наций.
      В Европе стояла немыслимая жара. В Берлине температура поднималась до +40. Думаю, что упомянутые события и некая несуразность, случившаяся в те дни, изменили климат внутренних взаимоотношений в президентском окружении, поколебали симпатии сторонников Ельцина к своему политическому кумиру, насторожили интеллигенцию и заставили демократически настроенные средства массовой информации с редким единодушием сожалеть о нестандартных проявлениях президентской натуры. Запад никак не привыкнет к непредсказуемости российских политиков, проявляющейся подчас самым неожиданным образом.
      В зале заседаний Организации Объединенных Наций в Нью-Йорке вам непременно расскажут о шокировавшем весь дипломатический мир эпизоде, когда руководитель советского государства Н. С. Хрущев, сняв ботинок, стучал им по столу во время заседания, выражая тем самым свое негодование. Я думаю, что такими же откровениями русского характера будут кадры, на которых Президент России Ельцин появляется в несвойственной ему роли, дирижирует военным оркестром. Впечатлительная интеллигенция, увидев эти кадры, заламывала руки, восклицала - Боже мой! Вообще-то ничего из ряда вон выходящего. По чисто русской традиции, праздник есть праздник. Глупо обрушивать свой гнев на прессу, которая это событие заметила, не умолчала о нем. Приезд первых лиц на столь знаменательное событие всегда приметен. При этом надо понимать, что камера профессиональных операторов поворачивается в сторону необычного, нестандартного, заметного. В этом-то и заключается профессионализм - заметить то, что не увидит всякий. Прямая трансляция предполагает "отслеживание" главных лиц, участвующих в торжествах. В обывательской российской среде случившиеся странности воспринимались с меньшей нервозностью - по принципу: Президент тоже человек, он имеет право на слабости. Пожалуй, именно эта точка зрения в бескрайней России была подавляющей.
      Немного позже корреспондент французского телевидения Маша Симонова опросила российских граждан, как они реагируют на случившееся (имелся в виду нелепый случай в аэропорту Шеннон, куда специально для встречи с Ельциным прибыл премьер-министр Ирландии, а Ельцин, утомленный длительными перелетами и многочисленными напряженными встречами в США, эту встречу проспал). Из десяти опрошенных трое ничего определенного сказать не могли; четверо высказали Президенту свое сочувствие, как человеку уставшему и имеющему право на отдых; двое возмутились дерзостью страны, о существовании которой они и не подозревали; и только одна учительница воскликнула стыдно! Что же касается самой несостоявшейся встречи, заметим, что, когда после получасового ожидания из самолета вышел вице-премьер О. Сосковец (судя по затянувшейся паузе, тоже проспавший намеченную встречу), нелепо было ожидать шутливого восприятия этого теперь уже дипломатического скандала со стороны средств массовой информации. Временная близость двух случаев позволила оппозиции впасть в патетическое состояние и задать риторический вопрос: кто правит нами? Накал страстей был недолгим, тем более что поездку в Америку можно отнести к самым результативным и удачным визитам Президента за рубеж.
      Итак, Президент имеет право на слабости. Клинтону припоминают любовные истории его джазового прошлого. Об амурных грехах Президента Франции говорить не принято, касается ли это Помпиду или Миттерана. Франции нравится, когда её Президент - настоящий мужчина. Не исключение и Гавел, президент Чехии.
      И катится впереди: а почему нет? Президент - русский человек, может себе позволить. Досадно, но именно эти сугубо специфические проявления президентского характера обострили отношения Ельцина со средствами массовой информации. Это был первый звонок. Президент обиделся! Укусы газетчиков, тележурналистов, на которые он раньше не обращал внимания, стали его раздражать.
      По новой Конституции Президент обладает неизмеримо большей властью, чем раньше. Возможно, она так велика, что постичь, переварить её, сделать не созерцающей, а работающей оказалось непросто. Все приводные ремни были рассчитаны на тот, прошлый президентский вариант. Не востребованную Президентом, но принадлежащую ему конституционно власть стал прибирать к рукам чиновный люд. Это как громадный дом, принадлежащий вам, в котором заселена только часть, остальная пустует. Как ни странно, пустующий дом стареет быстрее, нежели тот, в котором живут. Так и с властью.
      Власть предназначенная должна быть задействована в полном масштабе, проявляться повседневно. В ином случае образовавшиеся пустоты либо разрушают власть (так как становятся слишком заметными), либо будут заняты людьми, пристегнувшимися к власти, толкующими эту власть на свой манер и использующими чужую власть в своих корыстных целях. Результат один и тот же. Власть как единое целое, принадлежащая определенному лицу и истолкованная от его имени, - эта значимая, объединяющая власть разрушается. Мы странные люди - ищем несуществующей идеальности. Разве монарх, занимавший престол по наследству, был совершенен? И всенародное избрание не делает человека безукоризненным. Оно лишь гарантирует присутствие главных качеств у личности, в силу которых этот человек был избран. Либо светлый ум, либо воля, либо работоспособность, либо... Мы их ценим и за утрату тех качеств, которым мы доверились, справедливо спрашиваем с лидера. Конечно, те или иные изъяны, выявленные во время царствования, президентского правления, должны вызывать досаду, но исчисление власти только этими изъянами есть опять же разрушение её. Существует равенство в формуле: если ценим - прощаем. Формы поведения легче декларировать, нежели воплотить в жизнь, - всегда возможно опровергнуть сказанное. Достоинства личности должны быть слишком велики и приметны, чтобы изъяны на их фоне выглядели досадной малостью. И тогда наше возмущение положено расценить как капризность и придирчивость.
      Характерной чертой последних поездок Президента стало замеченное всеми присутствие в них Олега Сосковца. Рассуждая логически, в этом нет ничего особенного. В отсутствие первого лица на месте, на "хозяйстве" (термин, расхожий в структурах власти) остается премьер. До поры до времени это так и расценивалось, но отказ взять с собой в поездку в Америку советников, разрабатывающих внешнеполитический курс и концепцию безопасности, представляющих интеллектуальное крыло в президентском окружении, - насторожил. Впервые не сопровождал Президента в столь важной поездке его пресс-секретарь Вячеслав Костиков.
      Причина же опалы крылась в письме, направленном Президенту группой его ближайших сотрудников, советников и помощников. В этом письме они высказали беспокойство по поводу быстро меняющейся, как им казалось, ориентации Президента, его разлада с демократическим крылом общества, опираясь на возможности которого Ельцин и стал главой государства. Именно в этот период газеты запестрели намеками, откровениями об образовании нового влиятельного ядра в президентском окружении. Его основу составили генерал А. Коржаков (начальник Службы безопасности Президента), генерал М. Барсуков (начальник Главного управления охраны), О. Сосковец (первый вице-премьер), Рогозин (шеф некоего полумифического Аналитического центра при Главном управлении охраны), Бородин (начальник Управления делами администрации Президента). Туда же причислялись два силовых министра - Грачев и Ерин, а также и. о. Генерального прокурора А. Ильюшенко. Последний прослеживался пунктирно, находился в подвешенном состоянии, так как уже дважды не был утвержден в этой должности Советом Федерации, обладающим по Конституции правом одобрять или отклонять кандидатуры, предлагаемые Президентом на этот пост. В случае с Ильюшенко мы имеем расхожий вариант президентской практики - дожать оппонента. В прошлом Ельцин дожимал Верховный Совет, Руцкого. В нашем случае следовало "дожать" российский сенат. Ельцин с присущей ему настойчивостью отказывался выдвинуть другую кандидатуру. Ильюшенко, бесспорно, человек непривычно молодой для столь высокого и жесткого поста. Он был рекомендован на этот пост Сергеем Филатовым и Александром Коржаковым. Трудно сказать, кто из них предложил эту кандидатуру первым, а кто присоединился. Это вторая попытка шефа президентской команды подобрать стране Генерального прокурора. Первая была малоудачной - Алексей Казанник доверия не оправдал.
      Ильюшенко - одна из ключевых фигур в качестве исполнителя операций по дезавуированию бывшего вице-президента Руцкого и его одиннадцати чемоданов компромата. Документ, на который ссылалась комиссия, обвиняющий Руцкого в присвоении крупных средств, заверенный одной из канадских нотариальных контор, Прокуратурой Москвы как подлинный принят не был. Никаких подтверждений в пользу истинности разоблачающего документа или доказывающих обратное не последовало. Перестала существовать сначала комиссия, а затем и Руцкой в качестве вице-президента. Случился теперь уже второй путч в ночь с 3 на 4 октября 1993 года. Все как бы ушло в песок, а осадок остался.
      Убедительных доводов в свою пользу по поводу деятельности той прошлой комиссии выдвиженец на пост Генерального прокурора республики привести не смог. Выглядел на трибуне неуверенным и положенных для утверждения голосов не набрал. Попытки на этом основании атаковать главу президентской администрации Сергея Филатова, что якобы провал Ильюшенко - его вина (не так преподнес кандидата, не то о нем сказал), беспочвенны.