Какие часы? В его часах мелодичные звуки. А это рев какой-то. Остатки хмеля (ох уж эти русские, ох уж эта "Русская"!) выветрились сразу. Охватила паника похлеще, чем по поводу одежды. Землетрясение! Цунами! Акиро дрожащими руками схватил гудящие и горящие красным цветом часы. Нажал кнопки (да как же это делается? Забыл...) Вот! Какой фон! Будущий живой бог схватил одежду в охапку и вывалился из ванной комнаты. Растолкал девицу, сунул под нос часы с тревожным сигналом. Глупая подумала, что это расчет за ночь или подарок. Однако взбесившийся под утро японец часики не отдал, а схватил её за руку и показал на дверь! Как?! А доллары-иены? Самураище чертов велел ей сматываться в одних трусах. Схватил её одежду тоже. Толкая девицу впереди себя, Акиро выскочил в коридор.
      - Опасно! Радиация! - завопил он уборщице с пылесосом.
      Женщина прошла мимо невозмутимо, будто ежедневно чистила реакторы.
      - Радиация, - стучал японец в двери по пути к лифтам.
      - Мани! Мани! - кричала девица, пытаясь что-нибудь надеть на ходу.
      Кто-то выглянул, увидел дикие цифры на часах японца, его и спутницы экстравагантный видок и подключился к суматохе. Мало-помалу народ повалил в коридор. Многие, глядя на свои дозиметры, подтверждали опасность. Бежали мимо столпившихся у лифтов к лестнице. В отеле "Европа" начиналась паника.
      Какова все же церковь! Незыблемость, блеск и величие! Крупинки икон осыпают стены, сияют вымытые купола. Великолепное её отражение в воде канала. Гусаров тихим ходом ехал вдоль ограждения. Ба! Двух чугунных секций не хватает. Отвлекся от Спаса-на-Крови, глянул в воду. Красный БМВ, видимо, сбивший ограду, покоился на дне канала. Вода чуть покрывала крышу. Чистая такая, даже номер машины виден.
      - Ого! Погулял Руслан! Это одна из буташевских машин. "Купание красного коня" чеченца в петербургской воде. Может, повезло, и он утонул?
      - Говно не тонет. Проплыло по каналу Грибоедова. А этого Грибоедова не в Чечне съели, что-то я такое слышал?
      Сзади к "москвичу" пристроилась "шестерка", и паренек, выйдя из неё и вскинув на плечо видеокамеру, живо двинулся к каналу.
      - Поляков... Этого мне не надо, - Андрей включил скорость, а паренек, словно опомнившись, круто повернулся к "москвичу" - узнал машину Гусарова.
      Красный глазок на видоискателе продолжал гореть. Оператор увидел за рулем бородатого мужика и продолжал его снимать, пока автомобиль не вильнул вправо за ограду Михайловского сада.
      Надеясь, что среди дня водителей РУОПа не застанет. Гусаров въехал в ворота автохозяйства ГУВД на Конюшенной площади. Милицейские номера, знакомый постовой... Андрей въехал в гараж и заглушил мотор поблизости от своей служебной машины. Здесь в бывших конюшнях, где когда-то ржали и били копытами лошади кавалергардов, сейчас стояло несколько милицейских машин. Остальные - на линии. Андрей, поглядывая по сторонам, чтобы не попасться на глаза знакомым, поднялся наверх в диспетчерскую.
      Лисочкина не сразу узнала его.
      - Был в Чечне.
      - Уже из командировки? Как там, страшно?
      - Живой, как видите.
      Получив путевой лист и ключи от закрепленной за ним машины, Гусаров сбежал вниз.
      "Не трогают мою технику, уважают, - приятно сознавая это, Андрей выехал из гаража на служебной.
      Своего личного "коня" поставил на освободившееся место. Пусть теперь ищут. На "Конюшке" не догадаются проверить.
      Объехав стороной канал, чтобы снова не попасть в объектив оператора, Андрей вырулил на площадь Искусств и осадил автомобиль.
      У отеля "Европа" что-то происходило. Гусаров заметил у обочин РУОПовские машины, УАЗы из Центрального РУВД, а из гостиницы валом валил народ. Надев темные очки, оба бомжа присоединились к толпе зевак. Народ похохатывал и сыпал колкостями. "Фирмачи" покидали отель наспех одетыми.
      - Должно быть, наша новая полиция нравов там шурует, вот они и разбегаются.
      - Или опять анонимы звонили, что бомба заложена.
      - Да нет, говорят, они нашу воду не пьют, а водопровод прорвало, боятся, что вода в рот или в нос или ещё куда попадет. Так перемрут же от нашей воды без закалки.
      - Скажут же такое! Наверное, им тоже стало не по карману за жилье платить, вот и улепетывают. Тут один номер стоит тысячу долларов в сутки.
      - Вон, гляди, бесстыжая, в одном исподнем! Что хотят, то и делают в нашей стране. При коммунистах её живо бы...
      - Ага, - подхватила группа подростков, - её бы живо. А потом еще!
      - Не еебыживо, а живоеебы! - ржут.
      Ивану страшно понравилась эта паника, но он молчал, гадая о причине.
      - Чего они взбесились?
      - Я предполагаю, уже ребятки наши знакомые явились в отель прямо в своих жилетиках, а фирмачи рентген не заказывали.
      - Идиоты. Хлопнули бы водочки и сидели б себе, облучались на здоровье, а то вон уже в обморок валятся, перепугались, болезные.
      На только что доставленной оператором Поляковым видеокассете генерал Сергеев узнал Гусарова. Сходство бывшего майора с бородатым типом за рулем "москвича" было неявным, но манера двигаться не оставляла сомнений. Вот Андрей увидел, что его снимают, вот отвернулся, поехал в сторону церкви. Не хочет быть снятым. Хотя и прежде строго следил, чтобы его лицо никто не фотографировал. Сейчас тем более.
      "Значит, Андрей вернулся, а показаться не хочет..."
      В этот момент его размышления прервали звонки сразу всех аппаратов: звонили прямо из дежурной части ГУВД, прямо из дежурки РУОПа, "смольнинский", городской, внутренний...
      - Пожар во время наводнения и чеченской войны. - Он взял "вертушку" и дежурного РУОПа.
      Все говорили об одном. В отеле "Европа" массовое бегство проживающих повышенный радиоактивный фон.
      - Я догадываюсь почему, - отвечал он по "смольнинскому".
      - Очередной контейнер из Калининграда?
      - Из Чечни.
      - Вы, пожалуйста, не сообщайте, что с юга, а то пойдет молва, будто теракты начались.
      - Конечно, я выезжаю на место, разберусь сам.
      Сергеев верил Гусаровскому сообщению. Тем более что сам он сейчас в районе "Европы". Вот он на мониторе - у Спаса-на-Крови, это недалеко от места происшествия. Все логично. Надо выезжать. Подняв на ноги свободных людей из разных отделов и СОБРа, Сергеев поспешил к машине.
      - Что там такое, товарищ генерал? - пряча пистолет в кобуру, спросил в коридоре Никифоров.
      - Гусаровские чеченцы.
      - Миллиард раздают у "Европы"?
      - Гамма-лучи. Хлестанулись мы тогда изъятым контейнером из Калининграда, теперь на нас будут вешать все, что касается всяких излучателей.
      "Гоблины", как и было приказано, прибыли по гражданке, прикрыв бронежилеты и оружие цивильной одежкой. Никифоров, согласовавший по дороге действия с Сергеевым, быстро их проинструктировал. Дело знакомое - "фас" на всех "черных". Растеклись ребята по вестибюлю, по этажам...
      Сергеев вошел в отель боком. Навстречу торопились люди. К нему подошел долговязый бородатый мужчина, возможно, из "гоблинов".
      - Вам записка.
      Мужчина и мужчина. Собровец? Они же по гражданке сегодня.
      "Борис Константинович! Их зовут Магомед и Вахир. Номер четыреста двадцать. Ищите в бронежилетах".
      Сергеев поднял глаза от записки. Бородатый испарился. Генерал скомандовал по рации:
      - Седьмой, где находитесь?
      - У компьютера. Смотрю списки проживающих.
      - Возьми народ и бегом в четыреста двадцатый номер. Там они. Ищи их бронежилеты!
      Буташев долго отпаривался в ванне после ночного купания. Чары, его человек, смотрящий за городом в отсутствие хозяина, вечером пытался изложить деловые проблемы, но после первого же сообщения о разгроме их лаборатории по производству фенциклидина расстроился, наорал и плюнул завтра дела.
      Фенциклидин! Приносивший огромные доходы! Как проморгал, как не откупился вовремя! Знает же, что милиции надо давать отрабатывать даже её скудную зарплату. Надо периодически сдавать не очень существенное, жертвовать мелочами, чтобы не терять основное. Вон их сколько из Ленкорани! Торгуют маковой соломой, гашишем - чем не работа для милиции? Пусть занимается. Только шепни этим, из отдела по незаконному обороту наркотиков, только займи их чем-нибудь, чтобы не совались в другое место. Фенциклидин! Тот же ЛСД. Как Буташев перекупал изготовителей, как с конкурентами сцепился! Сильными оказались! Десяток его людей расстреляли и сожгли. Однако он, Буташев, стал монополистом по изготовлению этого галлюциногена.
      - Чары! Ты мудак! - Буташев захлебнулся и... расслабился. - Завтра о делах.
      - Сдал нас кто-то. Точно как мы сдавали...
      - Завтра!
      В ресторане "Европы" на самом верху хорошо сиделось, отдыхалось, забывалось. Пока Руслан не разглядел своим острым зрением что-то знакомое. Человек в очках с острой бородкой в изящном костюме сидел в обществе женщин и мужчин, причем первых было значительно больше. Кого-то, напоминала ему эта манера двигаться расчетливо, весомо, без суеты.
      - Махмуд, пройди к эстраде мимо того, в светлом костюме.
      Чеченец гуляючи двинулся по проходу. Обратно пробирался второпях вокруг зала.
      - Руслан, знакомая личность... Но не может быть...
      - Кто?
      - Похож на Святого! Но Святой давно секир башка! Я сам был на похоронах, ты меня посылал.
      Буташев смотрел, как встал интересующий его человек, пошел к танцующим.
      Святой! Со времени его гибели дела пошли полным ходом. Значит, он действительно исчез, ибо почему святовцы сдали одну за другой все позиции? А ведь уже почти прижали "чеченских" к ногтю. Значит, все-таки слетела умная голова лидера? Фирмы лояльно платили, ЛСД и другая наркота выпускалась без опасений. И вдруг в отсутствие Буташева началось избиение! Лаборатории уже нет... Неужели Святой воскрес?!
      - Чары, позвони Гавриле, пусть приедет.
      Квадратного Гаврилу из "тагильских" Буташев приглашал, если в деле нужен был тяжелый кулак европейца. Вообще четкого национального, территориального деления ни в каких группировках не было. На Буташева работали и корейцы, и армяне, и азербайджанцы... Кто бы с кем ни воевал, а в криминальном бизнесе нации не особо различали. Как говорят, преступность интернациональна.
      Приехавший Гаврила понял, что от него требуется, и подловил человека в светлом костюме у туалета.
      - Здорово, Святой!
      Мужчина улыбнулся:
      - Ай доунт андестенд ю.
      - Ай как! Забурел, своих не узнаешь? Когда приехал?
      Человек отвернулся, но Гаврила положил руку ему на плечо.
      - Я тебя не отпускал.
      Двое тихо следовавших за предполагаемым Святовым парней стремительно бросились вперед, и Гавриле досталось бы значительно больше и больнее, если бы не служба безопасности гостиницы. Охранники оказались рядом неожиданно быстро, растащили дерущихся, проверили документы. Святой наблюдал это со стороны, но и у него попросили паспорт.
      Когда Гаврилу увели и отпустили, сопровождавший его охранник поднялся в ресторан.
      - Наумов Арсений Павлович, тысяча девятьсот пятьдесят седьмого года рождения, прописан на Пятнадцатой линии, дом... - сообщил он Ибрагиму и Чары и получил деньги.
      Буташев ждал возвращения Святого в зал, но тот все не являлся. К оставленной им компании присоединился какой-то общительный японец, занявший стул Святого.
      - Проверить надо, может, он ушел из отеля. - Буташев встал.
      В вестибюле тот же охранник подтвердил:
      - Только что господин Наумов сел в зеленый "форд".
      Буташеву не терпелось поскорее заглянуть в глаза Святого, сказать ему, что утрата фенциклидина будет отомщена. Сказать, что о его воскрешении узнает милиция. Пусть подергается. Судя по всему, у него водятся большие деньги. Пусть возместит ущерб.
      - Прокатимся, - сказал он спутникам.
      Парень, подрабатывавший водителем у Буташева, когда тот бывал в Петербурге, ждал их в красном БМВ. Руслан, Чары и Ибрагим сели в машину.
      - На Васильевский!
      Было заполночь, и на Невском редко где виднелись огни машин. Не было и зеленого "форда".
      - Давай направо сейчас, - приказал Буташев у метро.
      Поехали вдоль канала Грибоедова. Освещенная прожекторами церковь приковывала внимание. Потом Руслан вспоминал с удивлением, как растянулось время. Удар и полет длились секунды, а показалось, как в замедленном кино.
      Зеленый "форд" без огней вынырнул со стороны площади Искусств в тот момент, когда появилась красная БМВ. На хорошей скорости по касательной машина нарушителя ударила буташевскую машину. Сколько лететь с набережной в воду канала? Руслану казалось, что они долго-долго валятся. Так же долго он выплывал на поверхность, выбравшись из окна машины. Не глубоко, слава Аллаху! Рядом вынырнули Чары, Ибрагим и водитель. Взобравшись на притопленную крышу БМВ, Руслан поднял голову. В проломе ограды канала стоял человек из ресторана отеля.
      - В воде креститься вздумал, мусульманин? Может, тебе попа позвать из храма?
      Ненавистный голос. Думал, не услышит его больше. Буташев ответил, будто произошло нечто рядовое, а не серьезное ДТП.
      - А ты живучий! Тебя твои попы уже один раз отпевали. Мне кажется, это была последняя репетиция. - Что ещё скажешь, стоя по щиколотки в воде на крыше собственного автомобиля и глядя снизу вверх на противника?!
      - Твоя беда, что меня узнал. Еще раз сунешься, больше не выплывешь! Мою фамилию теперь знаешь, а о старой забудь. Как забыли все умные. Завтра приходи в "Метрополь". Время то же, что и было в Москве на прошлой встрече. Говорить будем. Ну я поехал, пока ГАИ не накатило. Сам выберешься, или руку подать?
      Святой повернулся к своей машине. Все в Буташеве клокотало. Какие-то силы вмешались и действуют против него. Шакал Гусаров расстроил перевозку урановых контейнеров. Миллиард украл. Теперь Святой воскрес на его голову. Ничего, он знает про его делишки. И уж он-то, Буташев, утопит Святого. Угрозыск и РУОП ищут убийц тех, кого нашли за городом в автобусе "мерседес".
      Это было с месяц назад. Буташев прибирал к рукам лаборатории по изготовлению наркотиков. Встречался со Святым, уговаривал продать фенциклидинщиков. Впустую. Буташев ещё не знал, что за команда у конкурента. Стал прощупывать, пробовать на численность и крепость. Святой показал зубы - организовал налет на рынок, побил продавцов. Пришлось разбираться с жалобщиками. Буташев не защитил тех, кто ему платил. Для серьезного разговора святовские назначили встречу в их спорткомплексе. Зная, что может случиться стычка, Буташев не стал рисковать своими людьми. Нанял восьмерых "быков" из разных группировок и для разговора послал Муртаза и Аслана. Знал, что будет жарко, но не предполагал, что Святой уж очень зол и делает ставку на жестокость, чтобы все боялись. Десять человек обратно не вернулись. Вечером по телевизору показали ужасную картину. Около леса в сгоревшем автобусе нашли убитых. Мало что осталось от людей. Огонь обезобразил их до неузнаваемости. Журналист почему-то сказал, что большинство - чеченцы. Двенадцать трупов! Десять буташевских посланцев, а кто двое других? Руслан попытался выйти на святовских, стал собирать надежных боевиков, мобилизовывать все силы для расплаты. Но Святой и его люди испарились. Когда менты разрешили родственникам забрать останки убитых, оказалось, что среди них был и сам Григорий Моисеевич Святов. Буташев крепился, но не выдержал и через пару дней после похорон съездил на кладбище. На заваленной венками и цветами могильной плите прочел скупую надпись и пнул ногой. Сомнения, ожидания подвоха исчезли, когда лабораторию галлюциногена продали сразу, как только Руслан потребовал. Значит, правда, что не стало Святого. Не стало... Хитрец воспользовался случаем! Умер Святов, да здравствует Наумов! Где-то отлежался, давая себя забыть. А в могиле под его именем лежит или Муртаз, или Аслан. Буташев не решился забирать их трупы. На родине родственники возненавидят его - не уберег. Пусть будут без вести пропавшими. По полмиллиарда передал их семьям.
      Буташев прыгнул, ухватился за уцелевший край ограждения, подтянулся, выбрался на мостовую и побрел в отель. Всякое бывало. И били, и обманывали, и оскорбляли. Но тогда он рос и старался выжить, стать тем, кем он стал. Он стал авторитетом. Авторитет не должен быть унижен, иначе перестанут уважать и подчиняться. Святого надо растоптать! Завтра сходка авторитетов. Завтра же встреча с азербайджанцами, грузинами, армянами. Надо поставить себя здесь. Надо доставить оставшиеся контейнеры. Это тоже дело чести. Ему заплатили вперед.
      Унизительное ночное купание вспомнилось сразу, как только проснулся. Полный решимости встал. В коридоре почему-то было шумно. Руслан оделся, подошел к двери. С той стороны настойчиво постучали.
      - Это я, Ибрагим! - Он был с Чары и торопил: - Кричат, что в гостинице радиация, все бегут. Внизу милиция.
      Захлопнув номер, Руслан поспешил к Вахиру и Магомеду. Камикадзе смирно сидели у себя в комнате и самодовольно смеялись над переполохом. Эти люди боятся самого воздуха, который прикасался к их бронежилетам! А они носят уран на себе и не боятся умереть. Они должны выполнить приказ и доставить его за рубеж. Не страшно умереть за свободную родину.
      - Снимайте жилеты, быстро! - ворвался Буташев.
      Магомед и Вахир воспротивились было, но Руслан не терпел возражений.
      - Снять! На время! Ибрагим, спрячь в сумку и за мной!
      Чеченцы спешно шли по коридору, когда в конце его появились крепкие парни. Буташев побежал. Собровцы, как показалось, бросились вслед, но остановились у какой-то двери и с криком ввалились в чью-то комнату. Боевики удивились:
      - Они к нашим зашли! Откуда знают? Нас не регистрировали!
      Руслан в сердцах прошипел:
      - В том-то и дело, они постоянно знают, где мы.
      Группа уходила через служебные помещения. Буташев пользовался этим путем, когда приходилось скрываться. Вряд ли здание оцеплено.
      Действительно, во дворе никого не было. Трое с двумя сумками вышли из подворотни. Утопив БМВ в канале, не успели распорядиться, чтобы прислали другую машину. Ибрагим поднял руку. Водители проезжали мимо не останавливаясь. Только белая "шестерка", помигав поворотом, подъехала к ним. Ибрагим открыл дверь и... не зная, что сказать, в нерешительности обернулся к Буташеву.
      - Не берет? Предложи больше денег, - посоветовал Руслан.
      И тут до него из машины донесся знакомый голос:
      - А знаешь, почему черных не берут? Боятся! Сами виноваты, так себя зарекомендовали. Такие, как ты, проедут, водилу вышвырнут (хорошо, если не убьют) и угонят автомобиль. Редкие дураки возят кавказцев. Или смельчаки. Но скоро и они переведутся.
      Все-таки это был маневр Гусарова! Слабо надеялся, что милиция прибыла из-за переполоха этих бдительных иностранцев, которые в России все проверяют на радиацию, нитраты, не пьют воду, едят только в проверенных и рекомендуемых для них местах. Отдельно от живучих аборигенов.
      Гусаров пригласил:
      - Садись, поговорим.
      Поколебавшись, трое уселись на заднее сиденье. Впереди восседал бородач с лукавым лицом.
      - А где Магомед и Вахир?
      - Остались в номере. Я не успел их вытащить.
      - Отлично. Тебе куда?
      - Гостиница "Ленинград".
      - Только не дергайтесь, а то Ваня вам животы попортит.
      Харитоненко сидел вполоборота, уперев ствол автомата в сиденье.
      - В городе стрелять не хотелось бы. Тебя ищут, меня ищут. Встретимся ещё где-нибудь. А как ты свою машину утопил, любопытно?
      - Откуда знаешь, кто тебе все говорит?
      - А никто, сам видел, когда мимо проезжал.
      - Ты вместе со Святым теперь?
      - Нет, я ещё погожу. За Святым мне ещё рано. Еще один твой контейнер остался. Кстати, почему Казбек едет отдельно от вас?
      - Узнаешь сам, собака.
      - Будешь ругаться - дальше не повезу. Нехорошо слюной брызгать.
      - Гусар, хоть я тебя и ненавижу, но уважаю за порядочность. То, что я тебе скажу, стоит большого бакшиша. Но у меня личные счеты, и мне за это платить не надо.
      Буташев напомнил о двенадцати трупах и убитом Святове.
      - Знаю, что Святой, слава Богу, тоже погиб. Был бы живой - сразу за два преступления можно брать. И за сожженный "мерседес" с телами, и за убийство охранника при разбойном нападении.
      Гусаров вместе с коллегами из уголовного розыска отрабатывал версии по разбою на площади Ленина. Средь бела дня четверо в милицейской форме остановили машину, в которой одна фирма перевозила деньги из банка. Одного охранника ударили ножом, второго избили, отняли пистолеты. В фургоне оказалось восемьсот тысяч долларов! По одной из версий Андрей вышел на святовских, выписал даже ордер на его задержание. А Святов возьми и подохни! Вроде бы застрелили его и сожгли вместе с другими убитыми. Хотя с чего бы сжигать бандитам своего босса вместе с другими уродами? Что-то не клеилось, но разбираться при таком вале преступлений было некогда, да и поручено это было угрозыску. Умерла так умерла, как говорится.
      - Это сделал Наумов Арсений Павлович.
      - Сдаешь, Буташев?
      - Он беспредельщик, он убил моих людей.
      - Кто бы говорил - беспредельщик. Обманщик, фальшивомонетчик, грабитель, содержатель рабов двадцатого века, международный террорист, перевозящий ядерное топливо. Так что, Казбек приболел?
      - Скушай Наумова, и достаточно. А за контейнеры ещё рассчитаемся.
      - Может, и за проезд рассчитаешься?
      Буташев достал бумажник.
      - Я пошутил, Руслан. У нас твоих денег как грязи. Покажи, Ваня.
      Харитоненко, не спускавший глаз с чеченцев, живехонько показал початую пачку пятидесятитысячных банкнот.
      Буташев сверкнул глазами:
      - Ничего, пошути пока.
      Пассажиры вышли у гостиницы "Санкт-Петербург", урожденной "Ленинград".
      В "Европе" Магомеда и Вахира отпустили сразу после установления личности. Документы были в порядке. Приехали вчера, не зарегистрировались...
      - Спать хотел. Просил регистрировать сегодня. Платил только.
      Раньше оперативников их личности "установили" собровцы. По-своему. Ворвавшись в номер и, не зная, кто там, сколько и с чем, естественно, сразу уложили обоих на пол.
      - Где бронежилеты?
      - Какой жилеты?
      - Вопросы? Ты не понял?
      Чеченцы зло молчали, а "броников" в номере не было. Никифоров доложил Сергееву.
      - С чего-то ведь возник весь этот переполох?! Теперь вряд ли найдем контейнеры в этом отелище. Кошмар какой-то. Дезактивацию будут делать. На нас бочку покатят, что проморгали.
      Гусаров ехал по набережной.
      - Ваня, кажется, наша работа подходит к концу. Остался Казбек. Где он - не знаю. Знаков свыше давно не было. Может, что-то с Галией случилось? Или Кади не до нас? Война все-таки. Война...
      Подъехав к метро "Петроградская", Гусаров купил жетоны и позвонил Сергееву. Генерал, возвращавшийся в машине на Литейный, взял "моторолу".
      - Борис Константинович! Это Гусаров. Контейнеры взяли?
      - Ищут еще.
      - Они были в номере, я вам писал.
      - В номере задержали двоих.
      - Это они! Бронежилеты нашли?
      - Не было там жилетов. Все перекопали. Задержанные молчат.
      - Ясно... Еще один вопрос. Посмотрите Наумова Арсения Павловича на причастность к трупам в "мерседесе" и к разбою на площади Ленина.
      - Андрей, ты бы приехал и все выложил.
      - Не могу пока, вы же знаете, меня ищут. Пока разберутся, а у меня нет на это времени. Очень надеюсь, что вы мне верите.
      Повесив трубку, Гусаров побежал к машине.
      - Ваня, достань дозиметр!
      Харитоненко включил прибор и воскликнул:
      - У тебя не "Жигули", а СС-20! Мы пронизаны лучами, как Бахрамовский шашлык шампурами.
      - Провел-таки Русик! Назад в гостиницу к Буташеву!
      - Что, Казбек там?
      - Нет, мы ещё с теми двумя не разделались.
      - Надо выпить срочно!
      - Очумел? Я за рулем.
      - Выйди и выпей. Или глотай свои таблетки. А я - водочку. И надо менять машину.
      В номере "Санкт-Петербурга" Арно, Важа и Захир усадили Буташева в кресло и сели напротив.
      - Здесь у нас неплохой бизнес. Но для всех окружающих мы - лица несуществующей кавказской национальности. Люди не разделяют нас, обида на армянина рикошетит во все другие народности, как и на грузина, аварца и любого другого выходца с Кавказа или Закавказья. Прокол любого из нас беда для всех. Нельзя настраивать против себя местное население, милицию и авторитетов. Сегодня будет большой разговор местных - сходняк. Надо ли участвовать? Мы втроем уже решили, что надо присутствовать на переговорах. А ты?
      Буташев оценивал собравшихся по-разному. Кто круче, кто тише, но и все вместе они не могли с ним соперничать.
      - Зачем? - спросил он.
      - Усто Руслан, идет война России с Чечней. Не осуди, но вам сейчас лучше не высовываться. Нас будут грести вместе с вами под одну гребенку. Тем более если твои сородичи планируют здесь теракты.
      Буташев недовольно посмотрел на Важу.
      - Причем тут война и правительства? Твоя Грузия тоже воевала с Абхазией, Азербайджан с Арменией. Кто сейчас не воюет? При чем здесь наш бизнес?
      - При том, что Чечня воюет именно с Россией. Если ты взорвешь здесь кого-то из своих конкурентов, укажут на тебя. Если я кого-то взорву, укажут снова на тебя. А люди будут смотреть на нас как на твоих сообщников, и с ними станет трудно вести дело. Мы даже согласны уступить кое в чем, чтобы предупредить разборки с местными.
      - Захир, я тебе не давал советов. Вас в Петербурге во много раз больше, чем чеченцев. Вы оккупировали половину уличных торговых точек. Скорее вы восстанавливаете народ против всех нас. У меня иной бизнес. Торговлю я почти не трогаю.
      - Так ты не против сходки?
      - Я подумаю. Важа встал.
      - Надо быть там, Руслан. Они хотят.
      - Меня нет в городе, я проездом.
      За дверью кто-то кричал. Послышался топот.
      Ивану затея понравилась. Вбежав на второй этаж гостиницы "Санкт-Петербург", он сразу заметил, что цифры на дозиметре ожили.
      Харитоненко заполошно заорал со странным акцентом:
      - Эттеншн! Радиация! Дозиметр, си сюда!
      Подбегая к группам "импортных", совал под нос экранчик прибора, чем ввергал в ужас цивилизованную публику. В глубине холла поднялись двое с сумками и поспешили уйти. Иван пошел следом, продолжая понравившийся ему спектакль. Его остановил парень в гражданском костюме с удостоверением, но Харитоненко это только подстегнуло.
      - Ви толко посмотреть! Много рентген в час! Или секунд, не знаю правилно.
      Сотрудник спецслужбы был озадачен. Когда не знаешь, как поступить звони руководству.
      Главное - вовремя доложить. Махмуд и Чары, подбежав к номеру, где находился их босс, постучали. Сразу же рядом оказались другие крепкие парни.
      Важа с большим неудовольствием открыл дверь, выглянул в коридор.
      - Какой-то сумасшедший кричит, что все заражено. И ваши люди пришли.
      Опять! Можно подумать, что эти иностранцы только и делают, что замеряют уровень радиации.
      Подошедшему Буташеву Ибрагим доложил по-чеченски:
      - Это тот, что был с Гусаровым. Они вернулись.
      - Скоро здесь будет милиция, - повернулся Руслан к коллегам. Возможно, мы ещё встретимся вечером.
      Уходя, он услышал за спиной коварное:
      - Я же вам говорил!
      Все втайне его ненавидят. До этой чертовой войны никто не посмел бы обсуждать его всуе. Президент переусердствовал со своим суверенитетом. Можно было бы действовать гибче, идти на уступки Москве. Как действует он. Надо сдавать то, что менее важно, чтобы брать более ценное. Президента занесло. Нормально ведь жил. Почти ничего не производя из-за бегства с предприятий специалистов - русских, Чечня все продолжала получать поставки различных грузов. И ничего! Так надо же было ещё и бравировать этим! Вон сколько конкурентов у Буташева! Сколько кругом микрогосударств! Такая же иерархия. Лидер, армия, разведка, производство. Все то же самое. Те же сферы влияния... Границы их то расширяются, то сужаются. Его враги думают, что он, Буташев, теперь ослабнет. Его людей не так много здесь, человек тридцать. Но для хорошей работы он может собрать сразу сто пятьдесят боевиков. Люди покупаются. И чем дальше - тем дешевле. Он бы занялся сейчас укреплением своих позиций, но ещё не завершена операция. Дело чести довезти контейнеры. Гусаров! Кость в горле. Надо было рискнуть, пристрелить его там же, в его машине. Кстати, приехал ли его, Буташева, шофер?
      - Я вызвал, - ответил Ибрагим.
      Народ метался по коридорам. Кто-то кричал: "Пожар!". Пожар, уже бывший в этой гостинице и унесший жизни нескольких пожарных, был в памяти людей, и это придавало крикам достоверность. А что? Вполне возможно, что опять горит.
      Гусаров, устроившись в кресле у дверей парикмахерской, ждал Ивана. Когда из отеля повалил народ, насторожился. Неужели и здесь чеченцы рассекретились сами? В толпе по лестнице спустился Иван.
      - Идут! Это я их выкурил, - самодовольно сообщил Харктоненко и заорал: - Опасность! Радиэйшн!
      - Ну ты и балда! Я же просил только найти их.
      - Так вот они идут!
      - А Буташев?
      По лестнице шли только Ибрагим и Чары.
      - На фиг он сдался, сумки-то у этих...
      Внезапно в толпе что-то произошло. Ибрагим и Чары упали, покатились по ковру лестницы вниз. Трое коротко стриженых битюгов, подхватив их сумки и перепрыгивая через поверженных, устремились к выходу. Воспользовались суматохой. Гусаров вскочил, Иван побежал вдогонку. Сквозь окна вестибюля они видели, как трое похитителей юркнули в серый "бьюик". Уже у самого выхода Гусарову сделали подсечку. Оправившиеся от нападения чеченцы считали, что это его, Гусарова, работа, что это его люди похитили сумки.
      Святой был доволен. Его ребята следили за лидерами черных, за номером в гостинице, где те устроили свой "сходняк", как вдруг начался кавардак. Имея пожелание старшего "щипать" конкурентов за все живое, боевики решили воспользоваться ситуацией. Когда двое чеченцев спешили на улицу. Пеликан решил взять их поклажу. На такие встречи просто так сумки не носят! И точно! В одной оказалась пара бронежилетов, которые Святой просто отшвырнул, зато вторая была набита деньгами.
      Святой выложил из своего бумажника тысячу долларов и извлек из сумки груду пятидесятитысячных российских денег.