Александр Полюх
      Иту - Шаа
      (ПОВЕСТЬ)
      Глава первая
      Над небольшим клочком суши посреди безбрежного морского простора проплывали нескончаемой чередой угрюмые низконависшие тучи. Большую часть этого маленького острова покрывал невысокий негустой лес, в некоторых местах подходивший к самому берегу.
      Три человека пробирались по редколесью в глубине острова. Двое мужчин и одна женщина.
      Впереди шел высокий и широкоплечий мужчина лет тридцати пяти в потертых джинсах и старой брезентовой ветровке. У него были высокие скулы и немного раскосые глаза. Его звали Тимофеем.
      Чуть позади Тимофея увесисто топал коренастый мужичара лет сорока с неприятным жестким лицом многопьющего человека. Одет он был в полевую униформу МВД России, с погонами старшего лейтенанта. Но на рукаве его камуфляжной куртки красовался шеврон МВД ДВР. Это был участковый шериф острова Хмурый, старший лейтенант министерства внутренних дел Дальневосточной Республики - Леонид Долинин.
      Еще далее от двух первых путников шла красивая блондинка лет тридцати в новеньком походном туристском снаряжении, купленном где-нибудь в модном бутике на Тверской улице в Москве. Она с любопытством осматривалась по сторонам, движения ее были легки и грациозны, под стать ладному внешнему облику. Блондинку звали Машей.
      Хотя на календаре был июль-месяц, и деревья были в сплошном зеленом уборе, оттенявшемся неброским северным разноцветьем, в воздухе чувствовалась ощутимая свежесть. Мрачное небо лишь подчеркивало какую-то тревожную хмурость обступившего путников редколесья, изредка скрывавшего в гуще деревьев и кустов клубившиеся клочья тумана.
      Наконец путники вышли на небольшую поляну и остановились.
      - В чем дело, Тимофей? - спросил участковый шериф недовольным тоном.
      Тот внимательно и настороженно осмотрел окрестности, после чего повернул голову к Долинину.
      - Кажется, здесь начинается Иту-Шаа, я чувствую это.
      - Ну, слава тебе, господи, дошли, - саркастически скривился участковый шериф. - И что, теперь будем стоять на месте?
      Тимофей немного поколебался и тихо сказал:
      - Мне кажется, что вы все-таки взяли с собой оружие.
      - Срать я хотел на твое кажется! Пошли дальше! - Не замедлил круто отреагировать мент, по прозвищу шериф, набычась и медленно багровея.
      В этот момент в неприятный разговор вмешалась женщина.
      - Спокойнее, ребята. Без ссор, пожалуйста.
      И отдельно блюстителю порядка.
      - Господин участковый инспектор, я бы попросила вас выражаться более сдержаннее.
      Долинин оглянулся на спутницу и криво ухмыльнулся.
      - Участковые инспектора остались все в Москве. У нас, в ДВР, участковые шерифы.
      Затем он быстро выхватил пистолет из внутреннего кармана камуфляжной куртки и направил оружие на строптивого проводника.
      - Веди дальше!
      - Господин участковый шериф! - возмущенно воскликнула Маша: - Мы же договорились, что вы делаете?!
      Тимофей развернулся лицом к взбеленившемуся менту и мрачно заявил:
      - Теперь я точно не сойду с этого места.
      - И долго ты так стоять удумал? - свистящим от злости голосом осведомился ставший темно-багровым Долинин.
      - Пока вы не выбросите вашу опасную игрушку. Она ничем не сможет помочь нам в Иту-Шаа, а навредить...
      - Ах ты, ублюдок пиздливый! - блюститель порядка коротко размахнулся и ударил своего оппонента рукояткой пистолета по лицу.
      Не ожидавший удара Тимофей отлетел в кусты, служившие естественной границей поляны. Вслед за ним туда бросился участковый шериф, крича на ходу:
      - Перехитрить меня удумал, падла косоглазая! А вот сейчас я сам проверю, что у тебя самого за пазухой имеется!
      Но как только он скрылся в высоких кустах в поисках упавшего туда противника, там оглушительно громко грохнул одиночный пистолетный выстрел. Чуть погодя из кустов вывалился сам Долинин и грузно упал на краю поляны лицом вверх, широко раскинув руки по сторонам. Во лбу у него пульсировал маленький красный родничок, а на физиономии застыло ошеломленное выражение. Он был мертв.
      Маша, застигнутая врасплох стремительной развязкой, немного придя в себя, боязливо склонилась над поверженным участковым шерифом и с ужасом посмотрела в лицо убитому.
      - Господи, как же это вышло?
      Голос женщины дрожал и срывался. Она совершенно не так представляла себе свое путешествие на остров Хмурый.
      Из кустов, спотыкаясь, вышел Тимофей. Одной рукой он держался за физиономию, из-под его ладони сочилась струйка крови.
      Маша спросила у него:
      - Что же ты наделал, Тим?
      Избитый, тяжело дыша, посмотрел на труп.
      - Это не я, это духи Иту-Шаа. Он сам виноват.
      На небольшой высоте над свинцово-серым морем летел вертолет с опознавательными знаками МВД ДВР. Прижиматься к покрытой белесой кипенью морских барашек водной глади вертолет заставляла сплошное низкая облачность. Из-за нее временами казалось, что лететь ему приходилось внутри какой-то фантастической узкой и длинной щели, чем-то смахивающей на виртуальную реальность.
      Между тем, с борта винтокрылой машины было видно, что она подлетает к небольшому лесистому острову, отделенному от сероватой глади моря сине-зеленой полоской мелководья, отороченной у самого берега узенькой бахромой прибоя.
      Вертолет пошел на снижение, и под ним все более отчетливо вырисовывалось некоторое подобие жилого поселка. Это было беспорядочное нагромождение бревенчатых домиков, каких-то несуразных хижин, а в некоторых местах больших армейских палаток. Все это усугублялось наличием крытых загородок и помещений для содержания домашней животины, а так же совершенно невозможных сарайчиков и амбарчиков, стоявших на одном честном слове. Опоясывало поселок очень неровное по ширине кольцо огородов, так что лес в некоторых местах почти вплотную подходил к жилым постройкам. Немного в стороне от этого странного поселения стояли два сборнощитовых домика, отделенные большим пустырем. Над одним из домиков висело выцветшее знамя ДВР (медведь, держащий в лапах большую рыбину), а над другим - белый флаг с красным крестом.
      Вертолет приземлился на пустыре, рядом со сборнощитовыми домиками. Шум, издаваемый двигателями, стих. Винты еще по инерции вращались, а из брюха металлической стрекозы, один за другим, высыпали семеро парней в пятнистых куртках с шевронами МВД ДВР на рукавах. Они осанисто и уверенно поглядывали по сторонам, всем своим видом демонстрируя парафраз строчек известного русского поэта - "вот и барин приехал. Так кого там надо рассудить?"
      Их встречало двое. Это была Маша в голубом джинсовом костюме, выгодно подчеркивавшем ее длинные ноги и красивую фигуру, а так же какой-то лысоватый брюнет лет сорока в грязном белом халате поверх мятого мужского костюма-двойки. Венчал наряд лысоватого галстук в больших жирных пятнах и резиновые сапоги с заправленными в голенища брюками. Вдобавок ко всему, у него была физиономия беспробудного пьяницы.
      Старший среди милиционеров представился встречавшим:
      - Лейтенант Гамлет Засеян - начальник следственной группы. Это мои подчиненные. Вы давали телефонограмму в Районное управление?
      Мужчина с лицом конченного бухаря стал путано говорить, сжимая кисти заметно трясущихся рук.
      - Да, я просил помощи. То есть, мы просили... У нас несчастье, погиб участковый шериф... А я участковый врач острова Хмурый - Борис Чивилидис...
      - Э, не все сразу! - бесцеремонно перебил врача Засеян. - Давайте пройдем в помещение участка и там поговорим подробнее.
      Лейтенант указал на сборнощитовой домик, увенчанный стягом ДВР. И добавил, заинтересованно, поглядывая на Машу:
      - Там представитесь более подробно, да и познакомиться можно поближе.
      Вновь прибывшие при последних словах начальства переглянулись и похабно заулыбались.
      Внутри запертого домика участкового шерифа было темно. Только отдельные узкие полоски света пробивались сквозь щели в наглухо закрытых ставнях на окнах. Снаружи доносились голоса прибывших на расследование милиционеров и участкового врача.
      Начальственный баритон Засеяна:
      - Ключей у вас, конечно, нет?
      Голос Бориса Чивилидиса, участкового врача:
      - Нет, к сожалению.
      - Шеф, давайте взломаем входную дверь, - предложил кто-то из следственной бригады.
      После коротенькой паузы лейтенант решился.
      - Черт с ним, ломайте!
      Двери в офис участкового шерифа с грохотом слетели с петель, открывая путь снопам солнечного света и тушам двух милиционеров, своей грудью проложивших дорогу законности и лучам солнца.
      В дверном проеме появилась фигура Засеяна, разразившаяся директивными указаниями:
      - Открыть ставни на окнах, осмотреть помещение, найти две изолированные комнаты для допросов. В одной буду работать я с девушкой, в другой - Богданович с господином участковым врачом.
      Начальник следственной группы выбрал для себя комнату, служившую кабинетом погибшему участковому шерифу. Ставни были открыты, и неяркий дневной свет острова Хмурого приоткрывал завесу над тайнами быта усопшего стража законности. А быт последнего, представлялся с первого взгляда, весьма непрезентабельным, так как бардак в комнате и на рабочем столе был неописуемый.
      Кроме лейтенанта и Маши, в комнате находился еще один милиционер.
      - Васильев, приведи хотя бы в божеский вид письменный стол, обратился к своему подчиненному начальник следственной группы.
      Тот, недолго думая, сложил узлом скатерть на столе Долинина вместе с находившимися на ней пустыми бутылками, переполненной окурками пепельницей и тому подобными вещами, и вместе с ней вышел из комнаты.
      - Прошу вас, барышня, - расшаркался перед красивой женщиной Засеян, указывая Маше на стул, стоявший у рабочего стола, и устраиваясь напротив. После того, как его подопечная заняла указанное ей место, лицо лейтенанта милиции претерпело мгновенную метаморфозу.
      - Прошу вас назвать ваше имя, род занятий, цель пребывания на острове, - произнес начальник следственной группы строгим официальным тоном.
      - Мария Николаевна Григорьева, - представилась допрашиваемая, Младший преподаватель кафедры этнографии и малых народов Московского Общедоступного Университета.
      - Это что, так сейчас МГУ называется? - недоверчиво поинтересовался Засеян.
      - Ну, кроме МГУ сейчас в Москве много появилось университетов, пояснила Маша и продолжила по существу заданных вопросов. - На остров Хмурый прибыла с частной этнографической экспедицией. Хочу написать книгу о верованиях и легендах когда-то жившего здесь племени.
      В этот момент в комнату возвратился милиционер Васильев.
      - Ты куда скатерть дел? - обратился к нему лейтенант, отвлекшийся от допроса.
      - Как куда? - пожал плечами милиционер. - Выбросил.
      - Значит, разбазариваем казенное имущество? - насупило брови начальство.
      - Да эта скатерть вся каким-то дерьмом вымазана, - оправдывался Васильев. - Что я ее стирать должен?
      - Вот потому все у нас через задницу и выходит, - осуждающе покачал головой Засеян и выразительно посмотрел на женщину. - Один казенным имуществом разбрасываются, а другие за тридевять земель разъезжают за баснями давно вымерших дикарей.
      В другой комнате домика участкового шерифа, смахивающей на гостиную или столовую, вели казенные беседы участковый врач, сержант милиции Богданович и еще один блюститель порядка. В отличие от своего непосредственного начальника, сержант никак не реагировал на не меньший, чем в служебном кабинете Долинина беспорядок. Поэтому Чивилидис сидел на стуле за столом, на котором громоздились сдвинутые в кучу тарелки с засохшими объедками. Картину дополняли многочисленные пустые бутылки под столом и на столе, а так же единственный стакан с остатками пива и утопленницами-мухами.
      Милиционеры, ведя допрос, как стервятники ходили кругами вокруг допрашиваемого.
      - Приехали они три дня назад, - рассказывал участковый врач. - Через два дня пошли к этому самому святилищу.
      Мерно кивавший в такт словам Бориса сержант вдруг остановился, вынул руки из карманов брюк и уточнил:
      - Женщина и этот Тимофей?
      - Да, да, - кивнул Чивилидис. - Дальше у них что-то там случилось. Прибежали они в поселок вдвоем, без Долинина.
      - Скажите, а зачем с ними пошел участковый шериф? - подал голос второй милиционер.
      - Вот именно, - поддержал его Богданович. - Охрана приезжих путешественников не входит в круг прямых его обязанностей.
      - Ну, я не знаю, стоит ли говорить, - засмущался участковый врач.
      - Вы обязаны рассказать все, что вам известно, - веско заявил сержант. - Произошло убийство, любая информация может оказаться ценной.
      - Перед тем, как они пошли в глубь острова, - по-прежнему смущаясь, стал рассказывать Чивилидис. - Мы немного выпили с Долининым.
      "Скорее всего, немало", - одновременно подумали дознаватели, наблюдая трясущиеся руки островного эскулапа.
      - А когда Леня захмелел, он сказал, что скоро у него будет много золота.
      Милиционеры многозначительно переглянулись.
      - Где же он собирался взять это золото? - поинтересовался Богданович, разглядывая стакан с мухами-утопленницами.
      - Видите ли, - тихо сказал участковый врач, - Они собирались найти в лесу святилище Черного Камня. И якобы в нем должны находиться золотые самородки.
      В служебном кабинете участкового шерифа острова Хмурый продолжался допрос преподавательницы Московского Общедоступного Университета.
      - У племени, до недавнего времени жившего но этом острове, была замечательная легенда, - увлеченно рассказывала Маша. - Когда-то, очень давно, их предки непрерывно враждовали друг с другом. Их верховное божество прогневалось на злых людей и бросило на остров Черный Камень. В том месте, где этот камень упал, возникло святилище, которое так и стало называться святилище Черного Камня. Местность вокруг святилища превратилась в Иту-Шаа - Заколдованный Круг, на наречии аборигенов острова. В Иту-Шаа нельзя было появляться с оружием в руках, злые духи немедленно наказывали отступника. С тех пор островитяне забыли про оружие и войны...
      Засеян, на протяжении всего рассказа ученой-этнографа нетерпеливо постукивавший носком ботинка по ножке рабочего стола, невежливо перебил женщину:
      - Поучительная история. Не считаете ли вы, что злые духи наказали и Долинина?
      - Нет, конечно, - смутилась та. - Но Тимофей говорил.
      - Ах, Тимофей! - вновь перебил ее желчно улыбавшийся дознаватель. - Не он ли вам рассказал эту в высшей степени поучительную легенду о Заколдованном Круге?
      - Это не имеет отношения к гибели участкового шерифа, - сухо ответила женщина.
      - Что же, вернемся к гибели Долинина, - кивнул лейтенант. - Вы принялись рассказывать мне легенду, чтобы объяснить события, которые произошли, когда вы углубились в лес. Я правильно говорю?
      - Да, правильно.
      - Я жду теперь рассказа о событиях, - Засеян откинулся на спинку стула и ожидающе замолчал.
      - Видите ли, когда мы подошли к границе Иту-Шаа...
      - Границе чего? - опять не удержался скептик с милицейскими погонами на плечах.
      - Заколдованного Круга, - пояснила Маша и, нахмурившись, пояснила. Так, во всяком случае, показалось Тимофею.
      - Угу, - кивнул Засеян. - И что дальше?
      - Ну, между Долининым и Тимофеем возникла ссора, - видно было, что рассказ девался столичной ученой очень непросто. - Участковый шериф начал угрожать Тиму пистолетом, потом ударил его рукояткой пистолета...
      Женщина замолчала.
      - Дальше, дальше, - поторопил допрашиваемую дознаватель , у которого прямо таки загорелись глаза.
      - Тим отлетел в кусты и упал там, а Долинин бросился за ним, размахивая своим пистолетом. Потом выстрел, и из кустов вывалился участковый шериф и растянулся но земле, во лбу у него было дырка. Вслед за ним из кустов вышел Тимофей.
      - И у него в руках был пистолет? - быстро спросил лейтенант.
      - Нет, - Маша удивленно посмотрела на милиционера. - У него не было никакого пистолета.
      - У Долинина был пистолет?
      Женщина на секунду задумалось.
      - Да. Когда он вывалился из кустов, у него в руке был зажат пистолет, и из него шел дымок.
      - Хм, - Засеян пристально взглянул на допрашиваемую. - И выстрел был один?
      - Да, именно так.
      - Где сейчас находится ваш Тимофей? - неожиданно спросил дознаватель.
      - В поселке, наверное, - пожала плечами женщина. - Его отец сильно заболел, он с утра находился в его хижине.
      - Это хорошо, - улыбнулся Засеян и спросил с невинным видом. - Значит, во время убийства вас было только трое, и больше ни одного свидетеля?
      В трапезной погибшего участкового шерифа шел параллельный допрос островного эскулапа. Дознаватели продолжали кругами ходить вокруг своего подопечного.
      - Причем здесь легенда об этом Заколдованном Круге и люди из островного поселка? - раздраженно спросил Богданович.
      - Я уже вам говорил, - пожал плечами участковый врач, - Население поселка - члены секты, верующие, что Иту-Шаа действительно существует и поклоняющиеся ему.
      - Ну да, - весело сказал второй милиционер. - Так сказать, пацифисты в законе.
      - Староста у них - бывший милиционер, - добавил Чивилидис, которому очень хотелось быть убедительным.
      - Это еще ни о чем не говорит, - раздраженно махнул рукой Богданович. - Может быть эти сектанты и убили участкового шерифа. Чтобы не допустить к святилищу Черного Камня.
      - Что вы, - испуганно округлил глаза участковый врач. - У них даже оружия нет.
      - В самом деле? - недоверчиво уточнил сержант.
      - Отсутствие любого вида оружия - основополагающий постулат секты, твердо заявил Чивилидис. - Во всяком случае, когда мне приходилось оказывать медицинскую помощь кому-либо из жителей поселка, я там даже кухонных ножей не видел.
      - Чем же они хлеб режут? - вмешался напарник сержанта.
      - Таким, знаете ли, приспособлением, типа лобзика для выпиливания.
      - А что, - неожиданно согласился с допрашиваемым второй милиционер, Может эти сектанты, действительно, "с приветом", но убийств здесь пока не было.
      - Да вот и произошло, - раздраженно сказал Богданович. - Ладно, бог с ними, с сектантами. Что вы можете сказать по поводу женщины и ее напарника? Тоже идейные пацифисты?
      Островной эскулап потупил взор.
      - Насчет Маши ничего не могу сказать...
      Затем Чивилидис посмотрел в глаза сержанту и спросил:
      - Я могу рассчитывать, на то, что мои слова останутся между нами?
      - Конечно, - подтвердил сразу настороживший уши сержант. - Тайна следствия.
      - Когда мы выпивали с Богдановичем в ночь перед его походом в глубь острова вместе с нашей сладкой парочкой, он мне рассказал о Тимофее очень интересные вещи.
      В соседней комнате домика участкового шерифа дознание лейтенанта Засеяна все более очевидно начинало пробуксовывать.
      - Итак, вы настаиваете на том, что приехали за десять тысяч километров для сбора материалов для книги о легендах давно вымершего племени? - с сарказмом вопрошал лейтенант.
      - Один человек из этого племени жив, - сдержанно заметила Маша. - Это отец Тимофея - Топи-сану.
      - Может быть, - поморщился начальник следственной группы. - Наверное, он недавно вернулся сюда, так как в тридцатых годах все население Хмурого было эвакуировано на материк.
      - Верно, - согласилась ученая-этнограф, - Он вернулся вместе с группой последователей культа Иту-Шаа.
      - Вы об этой банде бездельников-сектантов? - насмешливо уточнил лейтенант. - Вот уж действительно, этот остров для всяких придурков будто медом намазан, слетаются, как мухи на дерь...
      Тут Засеян понял, что несколько хватил лишку.
      - Я не имел в виду вас, госпожа Григорьева.
      В этот момент в комнату вошел Богданович и обратился к начальству.
      - Гамлет, есть серьезный разговор. Пусть твоя подопечная пока погуляет поблизости, но не одна. Думаю, она нам скоро понадобится.
      - Понял, - отозвался тезка принца Датского и кивнул своему напарнику по допросу. - Погуляй с госпожой Григорьевой у домика. Когда будет нужно, я вас позову.
      Ученая-этнограф, эскортируемая Васильевым, вышла через выбитые двери домика участкового шерифа на пустырь. Там, около вертолета, находились участковый врач, второй допрашивавший островного эскулапа милиционер и пилот вертолета, улыбчатый симпатичный брюнет. Он положил глаз на Машу во время первой же встречи. В руках почтенное собрание держало пластиковые стаканчики, из которых поднимались едва заметные завитки водяного пара.
      Увидев женщину, Чивилидис отвел глаза в сторону, у него были для этого основания.
      Пилот, напротив, улыбнулся предмету своих симпатий и предложил, протягивая термос:
      - Горячего кофе хотите?
      Когда Засеян и Богданович остались наедине в кабинете участкового шерифа, лейтенант нетерпеливо спросил у своего подчиненного:
      - Ну, что у тебя там?
      - Сейчас мне рассказал местный участковый врач, при условии неразглашения источника информации, - не торопясь, со смаком начал рассказывать сержант. - Что, во-первых, напарник нашей красотки-москвички, имеет сообщников на Хмуром...
      - Знаю, - перебил его лейтенант. - Папаша его в местной секте за авторитета копает.
      - Во-вторых, - не смущаясь, продолжил Богданович. - Из последних одиннадцати лет жизни Тимофея Тони, десять его домом была тюрьма. Долинин давал запрос на материк.
      Засеян даже присвистнул от удивления.
      - Вот как! А наша красотка вроде бы утверждала, что он учился с ней в университете.
      - Недоучился, посадили.
      - Что за ним?
      - Кажется, убийство в драке, - пожал плечами сержант. - И еще, Чивилидис утверждает, что Долинин собирался искать с приезжими на острове золото.
      Начальник следственной группы расплылся в иронической улыбке.
      - То-то я удивляюсь, что за рвение у алкаша участкового шерифа к этнографии. Его же сюда и сослали за пьянку и служебное несоответствие. Золото!
      - У тебя что-нибудь есть? - спросил Богданович.
      - Есть. Оказывается, во время похода Тимофей и Долинин подрались. В результате - пистолетный выстрел, и нет нашего золотоискателя.
      - По-моему, место этого Тимофея в этой комнате, - заметал инициативный подчиненный. - Он у нас живо расколется.
      - Точно, - согласился Гамлет Засеян. - Будь добр, займись его поисками. Надеюсь, в этом случае он не отделается червонцем на душу населения. Вышак по нем давно плачет!
      Глава вторая
      Три милиционера из следственной группы лейтенанта Засеяна сидели на кровати в спальне усопшего участкового шерифа и травили байки. Они нисколько не смущались грязью и беспорядком, царившим в опочивальне блюстителя порядка острова Хмурого.
      Один из них, невысокий худощавый блондин, из тех, о которых говорят "мелок клоп, да кусач", весело рассказывал:
      - Вернулся он не утром, как сказал жене, а ночью. Открыл дверь своим ключом, ну и естественно, застукал соседушку - отблагодарил от всего сердца! Слушатели рассказчика дружно расхохотались. В комнату вошел Богданович и бодро скомандовал:
      - Смирно!
      - Вольно! - отозвался рассказчик. Он тоже носил на погонах сержантские лычки. В глаза его звали Саней, а за глаза - "кусок Шварценеггера".
      Никто из присутствовавших в комнате и не подумал двинуться с места. Они с ленивым любопытством смотрели на самозваное начальство и ждали продолжения.
      - Ребята, тут такое дело, - не смутился Богданович приемом сослуживцев. - Гамлет поручил нам сходить в близлежащий поселок и найти там некоего Тимофея Тони. Есть предположение, что именно он спровадил на тот свет беднягу Долинина.
      Лица стражей законности мгновенно посерьезнели.
      - Ну, как же, ждет он нас, - саркастически заметил "кусок Шварценеггера". - Уже в бегах давным-давно.
      Неудавшийся кандидат в начальники весело прищурился.
      - А мы попробуем, Саня. Говорят, что еще часа два назад его в поселке видели. Опять же, говорят, что у него в поселке престарелый папаша имеется, очень сильно прихворавший.
      Из выбитых дверей домика участкового шерифа показался лейтенант Засеян и обратился к Маше, сидевшей на траве возле вертолета в компании мужчин.
      - Госпожа Григорьева, продолжим нашу беседу, прошу вас.
      Женщина поставила на землю пластиковый стаканчик с кофе, которым угостил ее пилот вертолета, и прошла в дом в сопровождении напарника лейтенанта по допросу.
      Через минуту из здания вышла группа милиционеров под предводительством Богдановича, и направилось в сторону жилого поселка.
      Чивилидис вышел за ними и нерешительно окликнул Богдановича:
      - Господин сержант, вас можно на пару конфиденциальных слов?
      Дознаватель участкового врача остановился и молча посмотрел на своих коллег. Те прошли на пару десятков шагов вперед.
      - Видите ли, у меня неотложные дела в медпункте, - стал объяснять Богдановичу Чивилидис, стеснявшийся сказать прямо, что у него за "неотложные дела". - Так может бить я, с вашего разрешения...
      Он не договорил и просительно посмотрел на сержанта. - Хорошо, согласился милиционер, отметив мелко дрожащие руки Эскулапа. - Пока можете быть свободным.
      Богданович хорошо понимал состояние своего информатора. Самому не роз приходилось испытывать нечто подобное. Особенно по утрам, после получения жалования.
      Через несколько минут группа Богдановича уже шла по узеньким и кривым улочкам поселка сектантов. Блюстители порядка с презрительными улыбками рассматривали неказистые поселковые строения.
      - Здесь обосновалась секта, - давал пояснения сержант.
      - Пацифисты какие-то.
      - Скорее всего - пофигисты, - сострил один из милиционеров. - Вон в каком сраче живут.
      - Слыхал я, что здесь обитают и деточки довольно крупных шишек со всего бывшего Союза, - заметил "кусок Шварценеггера".
      - С жиру бесятся, подлюки, - не замедлил с ответом еще один член группы стражей закона.
      - Чего-то никого вокруг не видно? - озадачился Богданович.
      Действительно, из подслеповатых окон хижин и из-за невысоких заборов выглядывали какие-то испуганные физиономии, которые тут же исчезали.
      Наконец, из-за поворота навстречу блюстителям порядка вышла небольшая группа мужчин во главе с неказистым мужичком довольно затрапезного вида. Справедливости ради, следовало заметить, что внешний вид его спутников так же был весьма непрезентабельным.
      - Я духовный староста общины, меня зовут Виссарион, - обратился к милиционерам неказистый мужичок. - Могу ли я знать причину вашего визита?
      Те несколько секунд рассматривали потертые джинсы, залатанные пиджаки и бороды духовного старосты со товарищи. После чего Богданович высокомерно осведомился:
      - Как нам найти отца Тимофея Топи?
      - Топи-сану болен, - торопливо ответил Виссарион, смирившийся с те, что его вопрос остался без ответа. - И он не имеет никакого отношения к Тимофею.
      - Короче, Склифосовский, - насмешливо оборвал старосту сержант. - Ты лучше скажи, где живет этот Топи-сану.
      Вскоре милиционеры стояли полукругом у входа в нужную им хижину. Немного в стороне находилась делегация жителей поселка во главе с духовным старостой.
      - Эй, Топи-сану, или как тебя еще там! - громко сказал Богданович в сторону входа в хижину, занавешенного какой-то линялой дерюгой. - Выходи, разговор есть!
      После чего он постучал кулаком по стене хижины. Хлипкое строение прямо-таки затряслось под мощной лапой служителя закона. Менты дружно хрюкнули от смеха.
      - Сейчас выйду, - донеслось из-за дерюжной занавески. Через полминуты под ясны очи дознавателей из хижины вышел болезненного вида старик с еще большими, чем у Тимофея, азиатскими чертами. Он с трудом переставлял ноги. Это был отец спутника Маши.
      - Где твой сын? - сразу взял быка за рога сержант.
      - Я не знаю.
      - Проверить хижину, - распорядился Богданович. Один из милиционеров заглянул в жилище старика и сообщил:
      - Никого.
      Богданович думал недолго.
      - Наверное, он где-то недалеко.
      - Ну что же, старикан, не хочешь по-хорошему, - обратился к Топи-сану "кусок Шварценеггера". - Не говори потом "ой"!
      Сержант посмотрел на делегацию духовного старосты, затем на видневшиеся кое-где из-за заборов головы остальных любопытствующих жителей поселка, и объявил, указывая на отца Тимофея:
      - Сейчас мы будем бить вашего земляка до тех пор, пока из него не полезет дерьмо изо всех дыр, или его непутевый сыночек не надумает сюда заявиться.
      Он выждал секунду-другую, а затем с разворота резко ударил допрашиваемого кулаком в живот. Топи-сану звучно икнул и со стоном упал наземь.
      - Прекратите! - попробовал возвысить голос духовный староста, заранее знавший, что это бесполезно. - То чем вы занимаетесь - противозаконно!
      - Не смеши, - улыбнулся "кусок Шварценеггера" протестующему экс-милиционеру, а затем нарочито небрежно помог старику подняться. После чего, ребрами кистей обеих рук одновременно ударил под ребра своей жертвы. Несчастный старик застонал громче и упал на спину. Третий палач в униформе служителя закона подождал, пока истязаемый неловко повернулся на бок, пытаясь приподняться, и ударил его носком ботинка по копчику. Звук удара слился с жалобным криком Топи-сану.
      В этот момент Тимофей вышел из-за угла соседней хижины и презрительно бросил в спину распоясавшимся дознавателям:
      - Прекратите, тупые скоты!
      В служебном кабинете участкового шерифа обстановка становилась все более и более наколенной. Засеян раздраженно выговаривал несговорчивой допрашиваемой:
      - Ваше поведение можно понимать, как по меньшей мере, активный саботаж следствия. Учитывая ваш статус иностранки, я имею право способствовать немедленной высылке вас за пределы территории Дальневосточной республики. Думаю, что в ректорате вашего университета не обрадовались бы, получив из нашего Районного управления письмо с описанием ваших похождений на Хмуром.
      Маша с каменным лицом слушала начальника следственной группы, и только ярко блестевшие глаза красавицы выдавали ее настоящие чувства.
      Внезапно в комнату ввалился Богданович и отрапортовал:
      - Гамлет, подозреваемый Тимофей Топи доставлен. Лейтенант широко улыбнулся и радостно заявил:
      - Наконец-то! Тащи его сюда!
      После чего он с максимально возможной иронией обратился к своей строптивой подопечной:
      - Что же, прошу вас вновь подождать но прежнем месте. Не исключено, что по итогам допроса вашего знакомого, вам придется пожалеть о теперешнем вашем поведении.
      В кабинет пинком втолкнули Тимофея. Вслед за ним вошла четверка доблестных садистов-дознавателей.
      Маша, выходя из помещения в компании с ассистентом лейтенанта, с тревогой посмотрела на бывшего однокашника по университету. Но его лицо было спокойно и бесстрастно.
      Засеян, откинувшись на спинку стула и вытянув из-под рабочего стола ноги, молча рассматривал предполагаемого убийцу участкового шерифа. Сесть он ему не предлагал.
      - Имя, место проживания, род занятий? - Прервал начальник следственной группы затянувшуюся паузу, видя, что арестованный никак не реагирует на его прокурорский взор.
      Тимофей молчал.
      - Ты что, оглох?! - повысил голос лейтенант.
      Недоучившийся студент нехотя сказал:
      - Убийство идиота Долинина хотите на меня свалить? Не выйдет, не пытайтесь даже.
      Засеян не торопясь закурил и заявил угрожающе-ласковым тоном:
      - Сынок, ты очень невежливо разговариваешь с милицией. Идет дознание, и ты по закону обязан отвечать на наши вопросы.
      - Знаю я ваши законы!
      - Мы в курсе насчет твоего опыта, - кивнул лейтенант своим подчиненным. - Но ты, видимо, так ничему и не научился.
      "Кусок Шварценеггера" ударом сзади под коленки свалил допрашиваемого на пол. Остальные блюстители закона бросились на упавшего и принялись его жестоко избивать.
      Маша сидела на траве вместе с двумя милиционерами и пилотом вертолета недалеко от входа в домик участкового шерифа с пластиковым стаканчиком кофе в руке.
      Мужчины наперебой оказывали знаки внимания красивой женщине.
      Пилот протягивал термос.
      - Еще кофе?
      - Спасибо, нет.
      Один из милиционеров сказал Маше, поедая ее плотоядным взором:
      - Не понимаю, что вы нашли интересного в бреднях местных дикарей? Они же повымирали все, к ответу не призовешь.
      - Такая женщина, и вдруг в такой дыре, - подхватил второй ценитель женской красоты в униформе.
      - Ребята, ну как вы не хотите понять, - очаровательно улыбнулась в ответ красотка с университетским дипломом. - Цивилизованный человек зачастую просто не желает...
      Со стороны домика участкового шерифа донесся шум драки. Это избивали Тимофея.
      Женщина умолкла на полуслове и встревожено посмотрела на цивилизованных людей-милиционеров.
      Один из них заметил с кривой ухмылкой:
      - Допрос.
      Маша с решительным видом отставила в сторону пластиковый стаканчик и попыталась подняться с земли.
      - Сидеть! - одновременно рявкнули в два голоса милиционеры.
      Ученая-этнограф с удивлением взглянула на них. От прежней галантности не осталось и следа. Блюстители порядка буравили ее подозрительными взглядами и были готовы удержать свою подопечную силой.
      Пилот вертолета виновато улыбнулся и сожалеюще пожал плечами.
      Женщина медленно опустилась на прежнее место.
      Лежавшего на полу служебного кабинета участкового шерифа Тимофея подняли и посадили на стул.
      - Продолжим, - как ни в чем не бывало предложил Засеян.
      - Я не буду с вами разговаривать, - сплюнул на пол кровь допрашиваемый. - Не надейтесь.
      - Придется!
      Богданович обратился к лейтенанту, не сводя с Тимофея озабоченного взгляда:
      - Начальник, по-моему, мы идем по неправильному пути. Тот недоуменно покосился на шибко умного подчиненного.
      - То есть?
      - Для начала нам надо найти труп Долинина, осмотреть место происшествия, засвидетельствовать смерть участкового шерифа и прочее.
      Засеян и Богданович обменялись многозначительными взглядами.
      Начальник следственной группы, после недолгих раздумий, обратился к подозреваемому.
      - Сейчас вы с Григорьевой отведете нас к месту, где был убит Долинин. Кстати, почему вы оставили труп на месте происшествия?
      - Для более полной картины следствия, - скривил разбитые губы в презрительной усмешке экс-зэк.
      - Умный ты, - нахмурился лейтенант. - Ну да ничего, у тебя есть шанс повысить свою эрудицию. И не вздумай нам морочить голову, когда пойдем к месту происшествия!
      - Пусть Маша останется в поселке, - сказал Тимофей с неожиданной просительной интонацией в голосе. - Я сам вас отведу туда.
      - Вот уж нет, - вновь расцвела на лейтенантской харе отвратительная ухмылка. - Знаешь, как в сказке про братца лиса и братца кролика. Поступим наоборот.
      Тогда экс-зэк с ненавистью заявил:
      - Духи Иту-Шаа жестоко вас покарают! Я вас как людей прошу - не берите с собой оружие!
      Начальник следственной группы не торопясь выбрался из-за рабочего стола усопшего участкового шерифа и направился к подследственному с явными намерениями продолжить его избиение.
      - Что, злые духи не любят ментов?
      Но Тимофей опередил его. Он выхватил из-под себя стул и нанес им удар лейтенанту. Тот еле успел пригнуться, и стул разломался на его спине.
      Милиционеры гурьбой, мешая друг другу, бросились но помощь своему начальству.
      Оказавшийся ближе всех к Тимофею, "кусок Шварценеггера" получил по носу ножкой от разломавшегося на лейтенантской спине стула.
      Богданович схватил недоучившегося студента за волосы, но тот изловчился и локтем ударил своего оппонента в район печени, вследствие чего сержант был вынужден оставить в покое схваченную шевелюру.
      Пользуясь теснотой кабинета и замешательством не ожидавших такого яростного отпора дознавателей, Тимофею удалось продержаться в неравной схватке достаточно долго.
      Маша, милиционеры и пилот вертолета сидели на траве перед домиком участкового шерифа на прежних местах, но уже не разговаривали. Физиономии блюстителей закона выражали тупое и злобное безразличие, а пилот сконфуженно посматривал на сердитое личико своей симпатии.
      Из домика участкового шерифа вновь донеслись шум драки и ругательства милиционеров.
      Присутствовавшие на пустыре перед домиком дружно повернули головы к источнику шума.
      Пилот натужно спросил у женщины:
      - Маша, хотите яблочного сока?
      Тимофей стоял посреди кабинета участкового шерифа со скованными за спиной наручниками руками. Сзади его придерживали двое милиционеров. Лицо допрашиваемого покрылось новыми ссадинами.
      Блюстители закона тяжело дышали и с ненавистью смотрели на свою строптивую жертву.
      "Кусок Шварценеггера" зло сказал, держась за разбитый нос:
      - Если бы тебе не нужно было еще пошевелить ногами, я бы тебе яйца вырвал.
      - Ну что, поведешь к месту убийства Долинина по-хорошему, - добавил Засеян, потирая ушибленную стулом спину, - Или еще порцию "перевоспитания"?
      - Я поведу вас на смерть! - бросил с ненавистью Тимофей своим мучителям.
      - Слыхали? - обратился начальник следственной группы к своим подчиненным. - Так что ухо держать востро. У него, наверное, есть сообщники на острове.
      Богданович подошел незаметно к строптивому подследственному и ловко заклеил тому рот клейкой лентой, после чего объяснил коллегам:
      - Техника безопасности. Теперь он будет раскрывать свою поганую пасть когда надо и где надо.
      - Молодец, - одобрил действия сержанта Засеян и добавил. - Выходим из участка. Саня и Васильев, лично отвечаете мне за подследственного!
      Из выбитых дверей домика участкового шерифа вышли милиционеры во главе с лейтенантом Гамлетом Засеяном, тащившие за собой скованного Тимофея с заклеенным ртом и разукрашенным ссадинами и синяками лицом.
      Это произвело на находящихся перед домом сильное впечатление.
      - В чем дело, господин лейтенант?! - спросила Маша, зазвеневшим от негодования голосом.
      - Оказывал активное сопротивление следственным мероприятиям, объяснил свои неприглядные действия Засеян казенным слогом. - Госпожа Григорьева, от имени закона, требую, чтобы вы показали дорогу к месту гибели участкового шерифа острова Хмурый Алексея Долинина.
      - Хорошо, - пожала плечами женщина. - Вы думаете вести с собой Тимофея в таком виде?
      - Именно в таком, - отрезал начальник следственной группы и обратился к милиционерам, охранявшим Григорьеву. - Присоединяйтесь к нам. Быть на чеку, возможны провокации.
      - А что мне делать? - подал голос пилот вертолета.
      - Останешься здесь, - ответил лейтенант. - Если мы не вернемся в течение двенадцати часов, свяжешься с Районным управлением и доложишь обстановку.
      По широкой лесной тропинке двигалась чудная походная колонна. Впереди со скованными руками и заклеенным ртом шел Тимофей. Двое милиционеров "кусок Шварценеггера" и Васильев с пистолетами на изготовку, следовали сразу за предполагаемым убийцей Долинина. Замыкали колонну Маша и Засеян. Еще четверо милиционеров во главе с Богдановичем шагали в середине колонны.
      Члены следственной группы заметно нервничали и постоянно вертели головами, осматривая местность.
      Маша хмуро смотрела себе под ноги, кляня себя в душе за неспособность ничем помочь своему компаньону.
      Казалось, это было все то же невзрачное редколесье с пышно разросшимся подлеском. Однако... То ли солнце окончательно спряталось за густыми серыми облаками, и света вокруг заметно поубавилось, то ли Тимофей физически ощутил приближение опасности, но он вдруг резко остановился. Безотчетный страх, все та же леденящая парализующая волна, как и в случае перед гибелью участкового шерифа.
      - Это что за новости, - недовольно проворчал "кусок Шварценеггера" и ткнул дулом своего пистолета в спину конвоируемого. Но у того был заклеен рот, хотя слова наверняка уже не могли помочь обреченным на гибель милиционерам.
      - Постой, - сказал Васильев и предостерегающе вскинул ладонь левой руки. - Лейтенант, там впереди кто-то прячется!
      Колонна остановилась, и остальные блюстители порядка спешно извлекали личное оружие из предусмотрительно расстегнутых кобур.
      Застигнутый врасплох Засеян лихорадочно прикидывал, что бы надо ему предпринять. Он не знал, что самое лучшее в положении его следственной группы - удирать назад без оглядки, послав к черту связанного Тимофея, красотку-ученую и труп участкового шерифа. События же лишь только ускоряли свой неумолимый бег.
      Вскинувший левую руку Васильев поднял правой пистолет на уровень глаз, прицелился и закричал:
      - Эй, за деревьями, выходи с поднятыми руками!
      В ответ из-за стволов деревьев сверкнул огонек и послышался первый выстрел. Незадачливый крикун схватился за грудь и упал. Остальные милиционеры врассыпную бросились искать укрытие.
      Тим, не раздумывая, бросился лицом вниз.
      В какой-то момент Маша застыла как столб, рискуя получить пулю в лоб, но кто-то дернул ее за ногу, и она тоже оказалась на земле. Хотя ученая-этнограф могла поклясться, что ближайший милиционер был от нее на расстоянии не менее семи метров.
      Между тем, разгорелась ожесточенная перестрелка. Незадачливые члены следственной группы гибли один за другим. Их противники мелькали за деревьями неясными тенями и было непонятно, какие они несли потери в свою очередь.
      Засеян из положения лежа, с профессиональной ловкостью, выпустил целую обойму из своего пистолета по мелькавшим силуэтам и огонькам неприятельских выстрелов. Но один из них настиг бравого лейтенанта, он дернулся и упал физиономией в лесной муравейник, который использовался им в качестве бруствера.
      Богданович, искусно маневрируя, попытался зайти противнику в тыл. Это ему удалось. Стоя за толстым деревом, он проверил свой пистолет, намериваясь внезапно выскочить из-за своего укрытия и открыть огонь по противнику с тыла. Он поднял взгляд от пистолета и увидел что-то прямо перед собой. Глаза сержанта испуганно расширились, а физиономию перекосила гримаса ужаса. Милиционер попытался воспользоваться своим оружием, но тут же получил три выстрела в грудь.
      "Кусок Шварценеггера" притаился за высокими кустами и судорожно дергал заевший затвор пистолета. Отчаявшись, он отбросил в сторону ставшее бесполезным оружие и вынул из-за голенища своего высокого ботинка метательный нож. Находчивый милиционер взял нож лезвием в руку и на мгновение привстал из-за кустов, намериваясь метнуть его в противника, силуэт которого мелькнул совсем рядом. Но в тот же момент клинок брошенного кем-то ножа с сухим неприятным звуком воткнулся ему в горло.
      Бой длился недолго и через пару минут выстрелы в лесу стихли.
      Маша осторожно подняла голову и огляделась. Группы убитых милиционеров. Тимофей, который на коленях возле поверженного Засеяна безуспешно пытался вытащить скованными сзади руками из кармана лейтенанта ключи от своих наручников. И больше никого.
      Увидев, что женщина смотрит на него, бывший однокашник жестами показал, что ему нужна ее помощь. Рот у него оставался заклеенным.
      Маша, пошатываясь, подошла к Тимофею, и бестолково суетясь, забрала у начальника уничтоженной следственной группы ключи и открыла замок наручников.
      Освобожденный арестант сорвал со рта клейкую ленту.
      - Тупые скоты! Получили таки свое!
      У ученой-этнографа подкосились ноги. Она села на траву и посмотрела на собрата по несчастью снизу вверх.
      - Что это было?
      - Их наказали духи Иту-Шаа.
      Маше показалось, что привычные устои ее мироощущения летят к чертовой матери. Духи? Ей на глаза попался валявшийся на земле труп лейтенанта Засеяна. По лицу неудачливого начальника следственной группы ползали муравьи. Какие духи?!
      Тим пожалел ошеломленную и напуганную красавицу, потерявшую в этой ситуации добрую половину привлекательности, и добавил, смягчив тон:
      - Я провожу вас до поселка.
      - Что ты собираешься делать дальше?
      - В посёлке мне делать больше нечего. Приедут другие милиционеры, и я опять окажусь в тюрьме. Поэтому соберу в поселке необходимые вещи и уйду в лес.
      Бывший зэк помолчал и с надеждой добавил:
      - Попробую найти свой мир. Если это будет угодно Иту-Шаа.
      В небе над поселком сектантов из-за туч как ни в чем не бывало вновь появилось яркое солнце, и вскоре июль-месяц полностью вступил в свои права.
      Пилот вертолета сидел на траве в тени своей машины, опершись спиною о колесо посадочного шасси, и беседовал с участковым врачом острова Хмурый. Местный эскулап проявил интерес к некоторым конструктивным и эксплуатационным особенностям летательных аппаратов.
      - Это правда, что у летчиков всегда спирт имеется? - спрашивал он, переминаясь с ноги на ногу перед развалившимся в небрежной позе авиатором.
      Пилот ухмыльнулся. Он понимал, куда клонит работник народного здравоохранения.
      - Смотря у кого. Моя ласточка имеет системы, которые заправляются исключительно синтетиком.
      - Значит, нет, - погрустнел врач. - Жаль, конечно.
      - Так у вас в медицинском пункте спирт тоже должен присутствовать.
      - Закончился, - сокрушенно развел руками Чивилидис. - Давно поставок с материка не было. Ждем-с.
      Пилот Сочувственно посмотрел на трясущиеся руки медицинского работника и сказал:
      - Вообще-то в мой аварийный НЗ входит пол-литровая фляжка со спиртом.
      - Неужели, - мгновенно оживился врач. - Так может, зайдете в гости?
      - Не сейчас. Вот когда вернутся наши, тогда, пожалуйста.
      - А вы не улетите сразу после их возвращения? - на всякий случай поинтересовался Чивилидис.
      - Вряд ли.
      - Смотрите, кто к нам пришел, - молвил измученный воздержанием медицинский работник и кисло улыбнулся. К вертолету подошла Маша и сказала:
      - Привет, ребята.
      - С возвращением вас, - широко улыбнулся пилот вертолета. - А где мои пассажиры?
      - Погибли, - как обухом по голове огорошила собеседников женщина.
      - Ка-ак, п-погибли? - заикаясь, спросил доблестный наследник "сталинских соколов" и медленно поднялся на ноги.
      - В перестрелке, - пояснила Маша. - Мы попали в засаду.
      - Позвольте, а почему вы остались в живых? - поинтересовался Чивилидис. - И куда делись напавшие на вас бандиты?
      - Не знаю, - пожала плечами ученая-этнограф. - Нужно срочно связаться с материком, пусть они разбираются.
      - Обязательно, - пролепетал пилот, со страхом и подозрением глядя на чудесно спасшуюся красавицу. - Значит, только вам и повезло?
      - Нет, Тимофей тоже вернулся со мной, - вырвалось у Маши, и она досадливо прикусила губу. Говорить об этом не стоило бы. Авиатор и участковый врач переглянулись.
      - Странно, очень странно...
      Лес в этой части острова был густой и высокий. Солнце ярко светило в на удивление чистом небе. Тимофей с большим вещевым мешком на плече все дальше забирался в лесные дебри, стараясь быть как можно дальше от враждебной ему милиции.
      Он шел вдоль русла небольшой лесной речки с удивительно чистой водой, позволявшей рассматривать на ее дне даже мелкие камешки. Так беглец оказался у приземистой сопки, поросшей деревьями, у основания которой виднелся черный овал входа в пещеру.
      Тимофей остановился у входа в пещеру, снял с плеча вещмешок и оттер со лба пот. Потом он достал из вещмешка ручной электрический фонарик и двинулся осматривать пещеру. Она оказалась не слишком большой - метров двадцать в длину и примерно метра два с половиной в высоту и ширину.
      Беглый подозреваемый в убийстве вышел из пещеры наружу и еще раз вгляделся. Недалеко от входа в пещеру проходило русло лесной речушки. Он спустился к воде, зачерпнул несколько пригоршней холодной живительной влаги, напился и омыл свое разгоряченное лицо.
      - Вот и жилищем обзавелся, - тихонько сказал себе под нос Тимофей и улыбнулся.
      Глава третья
      В приемной перед кабинетом начальника Районного управления МВД Дальневосточной республики проходила горячая дискуссия. Две молодые женщины - личный секретарь начальника Районного управления и еще одна сотрудница этого же ведомства обсуждали возможность носить черные колготки личному секретарю начальника Районного управления.
      - Я же блондинка, - говорила секретарша. - Что мне перекрашиваться из-за твоих колготок?
      Сотрудница управления, заинтересованная всучить кому-нибудь пару своих лишних колготок, дабы иметь свободные финансовые средства для приобретения какой-то новой, пленившей ее душу тряпки, возразила:
      - А почему это колготки должны быть в тон волосам? Черное и белое классическое сочетание цветов.
      - Ну, тогда надо еще что-нибудь черное одевать к колготкам, а у меня нет ничего подходящего.
      - Давай, я тебе продам свою новую черную водолазку, - тут же нашлась ушлая коммерсантка в милицейском мундире.
      В приемную неторопливо вошел невысокий мужчина лет сорока в милицейском мундире с майорскими звездами на погонах. У него были прилизанные светлые волосы и абсолютно неприметная физиономия, которая бывает чаще всего у сотрудников спецслужб. Плюс умение двигаться практически бесшумно.
      Вот и сейчас. Увлеченные дискуссией женщины не заметили появления в приемной майора, пока он сам не обратил на себя внимание.
      - Леночка, хозяин у себя?
      Секретарша пискнула от неожиданности и несколько мгновений смотрела на неожиданного посетителя с абсолютно бессмысленным выражением на лице.
      - У себя, - первой среагировала напористая "коммерсантка". А ее партнерша по дискуссии, оправившись, подтвердила:
      - Да, господин майор, он ждет вас.
      Мужчина молча кивнул, и, двигаясь все так же бесшумно, прошел в кабинет начальника через большие обитые кожей двустворчатые двери, на которых красовался блестящий латунный медведь с большой рыбой в лапах.
      Когда за майором закрылась дверь, секретарша возмущенно сказала собеседнице:
      - Этот Волков всегда так тихо ходит. Уже несколько раз было, оглянусь, а он у меня за спиной стоит.
      - Ты знаешь, откуда его к нам перевели? - поддержала тему "коммерсантка". - Мне Натка из отдела кадров по секрету сказала...
      В глубине просторного служебного кабинета начальника Районного управления МВД ДВР за обширным рабочим столом восседал грубоватого вида милицейский подполковник, бывший примерно в одном возрасте, что и майор Волков. Обставлен кабинет был по местному казенному стандарту: персональный компьютер на угловой тумбе рабочего стола, большая карта Района на стене, несгораемый шкаф за спиной хозяина кабинета и т.п.
      Хозяин кабинета что-то усердно писал, "не замечая" вошедшего посетителя. Волков легонько кашлянул. Только тогда подполковник поднял глаза и фальшиво заулыбался.
      - Алексей Иванович, рад тебя видеть, проходи.
      - Здравствуйте, господин полковник, - ответствовал майор с разумной скромностью.
      - Присаживайся, ты мне нужен, - продолжало начальство. - Надеюсь, тебе известно, где находится остров Хмурый?
      - Да, по-моему, в северном секторе участка нашего управления, в Охотском море.
      - Правильно, - подтвердил подполковник, скосив глаза на карту участка Районного управления, висевшую за спиной майора. - Что ты знаешь об этом острове?
      - До недавнего времени практически был необитаемым, - начал вспоминать Волков. - Было там какое-то племя, но в тридцатых годах их всех вывезли на большую землю. Года четыре назад там обосновалась какая-то секта во главе с неким Виссарионом.
      Начальство одобрительно кивнуло и в свою очередь дополнило:
      - Этот Виссарион когда-то служил в МВД СССР, был оперуполномоченным транспортной милиции. Но не это главное. Дело в том, что два дня назад, при невыясненных обстоятельствах, на Хмуром погиб местный участковый шериф.
      - Я слышал, - кивнул майор.
      - А сегодня утром там погибли еще семеро наших людей, посланных на расследование убийства участкового шерифа.
      После эффектной паузы, начальник управления, испытывая чувство глубокого внутреннего удовлетворения, приступил к самому главному.
      - Я думаю, что учитывая твой, Алексей Иванович, опыт службы, твое бывшее звание, а так же место бывшей службы, ты сумеешь быстро разобраться в этом странном деле.
      У Волкова побагровели от досады уши, он не любил, когда ему напоминали о его недавнем прошлом. В Районном управлении об этом знали и старались при каждом удобном случае прищучить "москвича гребанного".
      - По-моему, моего опыта даже слишком много для этого дела.
      - А, по-моему, в самый раз! - повысил голос, недобро улыбнувшись, подполковник и добавил официальным тоном. - Через два часа жду вас с планом следственных мероприятий. Выполняйте!
      - Есть, - дисциплинированно ответил майор и направился к выходу из кабинета. Но на полпути он остановился.
      - Господин начальник управления, а какова идейная платформа секты на Хмуром?
      - Беглецы от насилия, обиженные судьбой людишки.
      - Типа шизонутых борцов за жизнь пушных зверьков?
      Подполковник покачал головой.
      - Эти идиоты воображают, что на острове Хмурый они будут в безопасности. Кстати, будьте с ними поделикатнее. Там много дуркующих деток заметных персон из Москвы, нам не нужны дипломатические скандалы.
      В приемной перед кабинетом начальника Районного управления проходил процесс примерки пресловутых черных колготок. Секретарь начальника Районного управления, задрав форменную синюю юбку по пояс, заканчивала облачение в фирменную вещь. Ее партнерша по намечавшейся коммерческой сделке суетилась рядом, все время приговаривая.
      - Очень миленько, очень миленько, ну просто классно. Вышедший опять незамеченным из кабинета начальника Районного, управления Волков окинул взором ценителя ножки Лены, критически хмыкнул и направился к дверям приемной. Женщины продолжали самозабвенно заниматься своими делами.
      - Ой, Ленка, куда наши мужики смотрят, - льстиво молвила "коммерсантка", упорно стараясь довести до логического конца свои усилия. У тебя такие ножки, да еще в этих колготках. Блеск!
      Двери приемной оказались запертыми. По-видимому, женщины обезопасили себя с внешней стороны, совершенно позабыв о дверях в кабинет шефа.
      - Леночка, - громом небесным прозвучал для увлекшихся женщин голос майора. - Будь добра, отопри двери.
      По морю мчался боевой десантный корабль на воздушной подушке. В тесной ходовой рубке десантного корабля находились: командир корабля, стоявший за штурвалом, офицер-наблюдатель и майор Волков.
      Командир десантного корабля, наклонившись к Волкову, прокричал ему на ухо, стараясь перекрыть шум двигателей:
      - Перед нами остров Хмурый!
      Узкая полоска земли на траверсе десантного корабля стремительно приближалась. Она напоминала большую зеленую гусеницу, лежавшую на разворошенном коконе пенистого прибоя.
      Десантный корабль влетел на скорости на пологий песчаный пляж острова, немного подпрыгнув при встрече с кромкой берега. Вздымая тучи песка, корабль резко замедлил ход, о затем остановился. Он немного развернулся на месте, выключил воздушную подушку и грузно осел на песок.
      Волков пожал руку командиру корабля, вышел из ходовой рубки и по трапу спустился в трюм. Там находились пять милицейских "УАЗ"ов и четыре десятка мужчин в униформе эмвэдэшного спецназа, вооруженных автоматами Калашникова с укороченным стволом.
      При появлении в трюме начальства прозвучала команда "смирно!". Спецназовцы выстроились вдоль своих джипов с открытым верхом.
      К майору подбежал младший милицейский офицер и тихо отрапортовал:
      - Господин начальник следственной комиссии, оперативный взвод мобильного полка быстрого реагирования построен и ждет ваших распоряжений! Командир взвода - лейтенант Минкин!
      Волков вышел на середину строя и двинул краткую речь.
      - Господа, сейчас мы должны проследовать к жилому поселку острова Хмурый, где приступим к следственным мероприятиям. Приказываю соблюдать демократическую законность. По машинам!
      Спецназовское воинство с гомоном стало рассаживаться по "УАЗ"ам.
      У стоявшего на песчаном пляже десантного корабля со скрежетом распахнулась носовая аппарель. Оттуда, один за другим, на желтоватый песок выехали джипы со спецназовцами.
      Автомобили выстроились в колонну и покатили по некоторому подобию проселочной дороги, ведшему к жилому поселку. Путь проходил в основном вдоль берега, и лишь под конец круто сворачивал в глубь острова.
      Около поселковых строений, на полоске огородов, опоясывавших дома с внешней стороны, возились десятка два с половиной мужчин и женщин. Увидев "УАЗ"ы с вооруженными людьми, они бросили работу и пристально смотрели в сторону незваных гостей. Спецназовцы приветственно махали аборигенам руками, но те не отвечали.
      Наконец, колонна въехала в поселок и остановилась на пустыре, рядом со сборнощитовыми домиками участкового шерифа и местного доктора.
      Волков выбрался из головной машины и огляделся по сторонам. Поселок сектантов выглядел на первый взгляд абсолютно безжизненным. Не было видно даже играющих детей.
      К начальнику следственной комиссии рысцой подбежал пилот, стоящего здесь же вертолета группы Засеяна, и принялся рапортовать:
      - Господин майор, разрешите доложить. Вверенный мне летательный аппарат...
      - Отставить! - оборвал авиатора Волков. - Покажите мне лучше помещение участкового шерифа и помогите лейтенанту разыскать свидетелей - местного врача и эту, как ее, этнографа.
      В служебный кабинет участкового шерифа, где допрашивали Машу и Тимофея, робко вошел участковый врач острова Хмурый.
      Волков стоял спиной к свидетелю и с видимой скукой смотрел в грязное, давно не мытое окно дома Долинина. Не отрывая взора от чего-то весьма интересного за замызганным оконный стеклом, начальник следственной комиссии предложил Чивилидису:
      - Присаживайтесь, пожалуйста.
      Врач посмотрел на единственный стул в помещении, стоявший за рабочим столом и принадлежавший, судя по всему, майору, затем на обломки другого стула, валявшиеся в углу. Все, что осталось после удара по лейтенантской спине. После этого Чивилидис шумно вздохнул и затоптался на месте, как конь.
      Майор соизволил, наконец, повернуть голову.
      - Извините, не заметил сразу. Что же, придется нам разговаривать стоя. Итак, с чего же это все началось? Пожалуйста, господин, э... э...
      - Борис Чивилидис, - подсказал свидетель. - Я уже рассказывал все господину сержанту, и я не знаю...
      Он замялся, неловко переминаясь с ноги на ногу. Начальник следственной комиссии жестко ухмыльнулся.
      - Ничего, расскажите еще раз. Ведь ваш собеседник уже ничего никому не расскажет. Не так ли?
      Оставшийся на пустыре оперативный взвод молча скучал, сидя на траве возле своих "УАЗ"ов. Небо начали затягивать невесть откуда взявшиеся тучи, делая еще недавно довольно живописный экстерьер Хмурого угрюмым и неприветливым.
      Один из спецназовцев отпил из своей походной фляжки, сплюнул и раздраженно заметил:
      - Теплая!
      Затем он обратился к сидящему рядом сослуживцу с лычками на погонах:
      - Толян, разреши молочка холодненького поискать?
      - Сиди и не рыпайся, - коротко и энергично ответствовал тот.
      В это время через пустырь в сопровождении лейтенанта Минкина прошла Маша по направлению к дверям домика участкового шерифа. Среди сидящих у автомобилей спецназовцев прошла волна тихого гула, восхищенных причмокиваний и присвистываний.
      Любитель холодненького молочка вновь обратился к несговорчивому начальству:
      - Еще одна на допрос, это надолго. Толян, не козлись. Получил сержантские "сопли" на погоны и корешей по фигу?
      Сержант, поколебавшись немного, сказал:
      - Хорошо, иди. Только поживее. И смотри мне, без фокусов!
      Томимый жаждой молока служивый немедленно вскочил на ноги и бодро направился в глубь поселка.
      Маша вошла в кабинет участкового шерифа острова Хмурый. Волков, расположившийся на единственном стуле за рабочим столом, окинул ее взглядом истинного ценителя и громко приказал:
      - Эй, кто-нибудь рядом! Приносите стул для дамы!
      Лейтенант Минкин мигом вынырнул из соседней комнаты со стулом в руках и улыбнулся ученой-этнографу:
      - Присаживайтесь, пожалуйста.
      Спецназовец, искавший молоко, стоял посередине поселковой улицы и тихо ругался:
      - Да что они, сдурели! Вот идиоты пугливые!
      Неказистые поселковые строения равнодушно внимали спец-назовской обиде. Тогда он сорвал с плеча автомат и, передернув демонстративно громко затвор, сказал в двери ближайшей хижины:
      - Хозяева, молочка продайте! В ответ тишина.
      - Да пошли вы все!
      Алчущий молока воин решительно нырнул в низенькую дверь намеченной им хижины, занавешенной какой-то плетеной дурацкой циновкой, явно фабричного производства.
      Адаптировавшись в течение нескольких секунд после уличного дневного света к сумраку хижины, он заметил в углу молодую женщину, прижимавшую к груди маленького ребенка. Одета хозяйка хижины была в джинсы и джинсовую рубашку. На ребенке был джинсовый детский комбинезончик. Вообще, было похоже, что джинсовка являлась фирменной одеждой странной религиозной общины, обосновавшейся на острове Хмурый. Искатель холодного молочка внимательно осмотрел нехитрый интерьер негостеприимного жилища, и, не найдя ничего угрожающего, примирительно заявил:
      - Не бойся, я не сделаю тебе ничего плохого. У тебя молоко есть?
      Женщина молча жалась к стене и не сводила с чужака настороженного взгляда. Ее маленький ребенок удивленно таращил черные глазенки на незнакомого дядю.
      Спецназовец заметил, наконец, какой-то глиняный кувшин и потянулся к нему.
      - Там что у тебя?
      Он понюхал содержимое кувшина, а затем отпил из него глоток.
      - Молоко. Чего же ты мне голову морочишь?
      Сектантка по-прежнему молчала, уставившись испуганно на оружие позванного гостя. Любитель дармового молока истолковал это на свой лад. Держа в одной руке автомат, а в другой кувшин, он глумливо сказал:
      - Надо бы тебе заплатить, но ты же видишь, у меня руки заняты. Так что будем считать этот кувшин твоим подарком.
      В кабинете участкового шерифа майор Волков в компании с лейтенантом Минкиным вел допрос Григорьевой. Майор сидел за рабочим столом. Маша на стуле напротив Волкова, а лейтенант прислонился к стене сбоку.
      - После перестрелки все милиционеры погибли, остались в живых только мы с Тимофеем, - рассказывала женщина. - Потом он проводил меня к поселку, а сам ушел в лес.
      Допрашиваемая подумала немного и пожала плечами.
      - Вот, пожалуй, и все.
      Начальник следственной комиссии сунул руки в карманы, вытянул ноги из-под стола и с иронией заметил:
      - Да, загадочная история. Заколдованный Круг, Иту-Шаа.
      - Почему, все-таки, только вы и ваш напарник остались в живых? вмешался Минкин.
      Начальство окатило подчиненного ледяным взором и, как будто бы не слышав его реплики, продолжало допрос по одному ему известному разумению.
      - Насколько я вас правильно понял, вы познакомились с Тимофеем Тони во время совместной учебы в университете?
      - Да.
      Волков уколол женщину жестким взглядом и строго спросил:
      - Но вы должны знать, что он из университета попал на скамью подсудимых?
      - Однако, он полностью отбыл свое наказание, не правда ли? нахмурилась в ответ Маша.
      - О да, конечно, - притворно добродушно заулыбался майор, и тут же нанес новый удар. - Что вы можете сказать по поводу того, что якобы вы искали на острове в компании с Тимофеем Тони и Долининым какое-то золото?
      Ученая-этнограф презрительно фыркнула.
      - Господи, да это я сказала Долинину, чтобы он отстал со своими милицейскими расспросами. Никак не мог взять в толк, что мы с Тимофеем ищем место, которого, вероятнее всего, никогда и не было. Вот и предположила, что в святилище Черного Камня могут быть золотые самородки.
      - Вот как? - спросил со сдержанным сарказмом Волков. - Но он еще больше стал интересоваться, увязался за вами. Не правда ли?
      - Да, вы правы, - смущенно согласилась Маша.
      Допрашивающий убрал ноги под стол, вытащил руки из карманов брюк и положил их на стол.
      - Хорошо, вы можете быть свободны.
      Свидетельница поднялась со стула и пошла к выходу из кабинета.
      Начальник следственной комиссии с наслаждением бросил ей в спину:
      - Пока, свободны.
      Маша вздрогнула и растерянно оглянулась.
      - Шутка! - широко улыбнулся майор.
      Женщина вихрем вылетела из кабинета.
      Волков посмотрел задумчиво в потолок, затем на лейтенанта Минкина и убежденно заявил:
      - Эту дурочку, по-видимому, используют без ее ведома. Уж поверьте моему опыту, я на них насмотрелся - убогих пацифистов-непротивленцев.
      - Где вы раньше служили? - задушевно поинтересовался Минкин.
      Начальник следственной комиссии неприязненно поджал губы.
      - Неважно. Можете быть свободным, займитесь поисками трупов милиционеров.
      Лейтенант откозырял и шагнул к выходу.
      Внезапно в голову Волкову пришла новая идея.
      - Постойте. Прежде, чем ваш взвод пойдет по следам несчастливой семерки, прикажите пилоту вертолета сделать разведывательный полет на предельно малой высоте по тому же маршруту.
      Маша быстро шла по пустырю прочь от домика участкового шерифа, не обращая внимания на вторичное изъявление восторгов спецназовского взвода. Она зло пробормотала сквозь зубы:
      - Мент поганый!
      За ее спиной послышался бойкий голос Минкина, заставивший женщину оглянуться:
      - Пилот вертолета, ко мне!
      Авиатор, сидевший возле своей машины и задумчиво смотревший вслед уходящей красавице-ученой, встрепенулся и поспешно подошел к лейтенанту.
      Тот сразу спросил у него:
      - Какое у вас вооружение?
      - Крупнокалиберный пулемет на свободной подвеске с автоматическим наведением и семьсот патронов боезапаса.
      - Взять на борт двух наблюдателей, уточнить маршрут движения группы Засеяна, - продолжал распоряжаться Минкин, - И, придерживаясь этого маршрута, произвести разведывательный полет.
      - Есть, - взял под козырек пилот. - Разрешите для уточнения привлечь госпожу Григорьеву?
      Лейтенант встретился взглядом с Машей, которая наблюдала за разговором милиционеров, и любезно осклабился.
      - Не соблаговолите помочь, госпожа Григорьева? Женщина пожала плечами, но помочь соблаговолила. Битые двадцать минут она пыталась восстановить по полетной карте вертолетчика роковой маршрут следственной группы, но без особых успехов. Хитрый пилот уже чуть не обнимал предмет своих вожделений, одной рукой держа карту, а другую, пытаясь положить то на плечо ученой-этнографа, то на ее талию.
      - Машенька, может быть, вы все-таки шли именно по этому перелеску? пытался он замаскировать свои амурные маневры.
      Маша автоматически уклонялась от авиаторских объятий, на полном серьезе пытаясь помочь лукавому сердцееду.
      - По-моему, нет... Точно, нет,
      Минкин, уже понявший цели пилота по привлечению Григорьевой и улыбавшийся, наблюдая маневры подчиненного, в конце концов, не выдержал.
      - Ладно, давай лети. А то солнце зайдет, пока ты со своим курсом определишься.
      - Господин лейтенант, разрешите, я возьму на борт вертолета Машу, то есть госпожу Григорьеву? Так она быстро все вспомнит - как они шли, где место гибели участкового шерифа и следственной группы, - выбросил солидный козырь летчик.
      - Угу, - еле сдержал смех Минкин. - Дэвушка, хатытэ пракатэтса?
      Однако, реакция Григорьевой было совсем другой, чем рассчитывал ехидный офицер милицейского спецназа.
      - Я больше никогда не пойду в глубь острова, - твердо произнесла она. - Двух раз с меня хватит.
      - Ох, Маша, не говорите "гоп", - ответил ей командир оперативного взвода, согнавший с лица улыбку.
      Вертолет поднялся в воздух. На мгновение он завис низко над пустырем, накренив нос к земле, а затем быстро пошел в глубь острова, постепенно набирая высоту,
      Маша медленно побрела в поселок к своей палатке. В душе у нее сидели занозой слова Минина - "не говори гоп, пока не перепрыгнешь". Больше всего ей сейчас хотелось все к чертовой матери бросить и немедленно уехать назад в Москву. Это не шутка, когда на твоих глазах убили стольких людей! Но она также понимала, что до окончания следствия, ей никто не позволит покинуть Хмурый. Впрочем, Маша и не догадывалась, что ей придется увидеть события еще более страшные и загадочные.
      Едва вертолет скрылся за верхушками ближайших деревьев, оттуда донеслись гулкие очереди из крупнокалиберного пулемета. Что там с ним происходило - было непонятно. Отчаянно маневрируя и непрерывно стреляя из своего оружия, вертолет то выныривал из-за верхушек деревьев, то прятался за них обратно. Довольно четко было слышно, что кроме крупнокалиберного пулемета милицейского вертолета, работал еще один, лесное эхо удваивало и утраивало дробный клекот винтокрылой машины.
      Внезапно на месте, где должен был находиться спрятавшийся на мгновение за кроны деревьев вертолет, полыхнула яркая вспышка. Через несколько мгновений донесся звук сильного взрыва, затем еще один. Над лесом поднялся грибообразный столб черного дыма.
      Волков выскочил из домика участкового шерифа и ошеломленно уставился на дымовой столб. Он растерянно бурчал себе под нос:
      - Сбили... Сбили...
      Лейтенант Минкин рысцой подбежал к начальству и испуганно спросил:
      - Что это было, господин майор?
      - Да уж наверняка не ошибка пилотирования! - зло ответил тот.
      Начальник следственной комиссии вышел из столбняка и быстренько оценил диспозицию. Спецназовцы растерянно таращились на дым. Поселок сектантов как будто бы оцепенел. Только голубой джинсовый комбинезон Маши мелькал, удаляясь, среди убогих поселковых строений.
      Волков как можно более добрым командирским голосом обратился к Минкину:
      - Господин лейтенант, существует вероятная опасность атаки из глубины острова. Поэтому, приказываю - немедленно организуйте боевое охранение. Свободная от боевого охранения часть взвода должна приступить к возведению оборонительных позиций.
      Голос майора дрогнул.
      - До наступления темноты все должно быть готово.
      Лейтенант засуетился в привычной для него манере.
      - Первое отделение - рассчитаться на первый-второй, готовиться в боевое охранение! Второе и третье отделение - рассредоточиться по периметру пустыря с шанцевым инструментом...
      Глава четвертая
      Ученая - этнограф торопливо шагала кривыми улочками поселка сектантов, взволнованная последними событиями. Возле хижины Топи-сану, куда она направлялась, ей повстречался только что вышедший оттуда Виссарион духовный староста общины.
      - Виссарион, вы понимаете, что происходит? - обратилась к нему встревоженная женщина.
      - Судный день, - торжественно-зловеще пророкотал духовный староста, воздев очи горе. - Зло пришло и сюда. Но верую - Иту-Шаа нас защитит!
      Ученая поняла бесполезность общения с забубенным сектантом и молча пошла, куда ей было нужно.
      В углу темной хижины, освещенной крохотным единственным оконцем да отверстием в крыше для удаления дыма из очага, лежал прямо на земляном полу, укрытый под подбородок одеялом, отец Тимофей. Постелью ему служила низкая лежанка из досок, устланная сеном и поверх него еще одним одеялом. Он спал или был в бессознательном состоянии.
      Женщина подошла к лежанке и негромко сказала:
      - Уважаемый Тони - сану, вы меня слышите?
      Старик открыл глаза и несколько мгновений смотрел на свою гостью, а затем вновь смежил веки,
      - Я вас слышу, Маша. Что вас привело ко мне?
      - Мне надо встретиться с Тимофеем.
      - Я не знаю, где может быть мой сын, - равнодушно ответил отец беглого подозреваемого. - Остров не такой маленький, место есть.
      - Топи-сану, миленький, я не милиционер, я не хочу причинить вашему сыну никакого вреда, - горячо заговорила ученая-этнограф. - Но нужно разобраться, кто убил полицейских. Сейчас сбили вертолет, Что происходит?
      Старик безмолвствовал.
      - Почему вы молчите? Я приехала сюда, чтобы написать книгу о вере людей вашего племени. И вдруг такая история... А вы не хотите помочь властям разобраться, в чем здесь дело.
      Голос женщины обидчиво дрогнул.
      - Это неправильно. Нужно, чтобы все люди жили по законам вашего племени.
      - Все люди сами должны искать себе мир и защиту, - произнес, наконец, отец Тимофея, - Люди моего племени покинули остров, вернее, их заставили это сделать. Где они сейчас? Я один сумел вернуться назад.
      Немного помолчав, он добавил.
      - А милиционеров наказали духи Иту-Шаа.
      Маша смотрела на старика, не зная, что сказать. Топи-сану продолжал неторопливо говорить, по-прежнему не открывая глаз:
      - Мать Тимофея была русская, она ушла от нас, когда ему было всего два года. Я воспитал сына в духе Иту-Шаа, мы мечтали вернуться когда-нибудь на Хмурый. Он стал взрослым, уехал в Москву, после этого - попал в тюрьму. Я же вернулся на остров моих предков, здесь я умру.
      Отец Тимофея сделал паузу, а потом горько добавил:
      - Сейчас милиция вновь ищет моего сына, но я не верю, что он мог намеренно сделать что-либо дурное. Но он всегда будет между моим миром и твоим, Маша. Это его беда.
      Ученой стало жалко этого больного одинокого старика, и она вдруг спросила его, стараясь этим вопросом утешить отцовское сердце:
      - Может Иту-Шаа даст ему другой мир? Он мне говорил, что надеется на это.
      Топи-сану открыл глаза и посмотрел на свою гостью ясно и осмысленно.
      - Нет, Иту-Шаа его не примет.
      Когда лейтенант Минкин вошел в кабинет участкового шерифа, Волков разговаривал по радиотелефону с начальником Районного управления МВД ДВ., Окна сборнощитового домика опять были закрыты плотными ставнями, а в комнатах горели тусклые аккумуляторные лампочки.
      Начальник следственной комиссии раздраженно говорил в телефонную трубку:
      - Я еще не слыхал о племенах-призраках, прикрывающих с того света свои святилища зенитными пулеметами!
      Затем он помолчал, слушая ответ собеседника.
      - Да, так точно. Я очень бы вас об этом попросил. До свидания.
      Майор положил трубку радиотелефона на рычаг и обратился к своему помощнику:
      - Начальник управления обещал прислать целый батальон президентской гвардии. Но подкрепления прибудут только к утру, нужно продержаться ночь. Что у вас новенького?
      Минкин бойко отрапортовал.
      - Господин майор, личный состав взвода закончил возведение оборонительных укреплений! Линию боевого охранения никто не тревожил! А что касается ночи, я думаю, продержимся!
      - Дай-то бог, - тепло посмотрел на расторопного подчиненного озабоченный начальник и задумчиво добавил, - Вся проблема нашего положения в том, как мне представляется, что мы имеем дело с разведовательнодиверсионным подразделением какой-либо недружественной державы.
      - Что им здесь надо? - вытаращил глаза от удивления Минкин.
      - Вот это интересный вопрос, - многозначительно заметил Волков.
      Лейтенант, что называется, ел глазами начальство и ждал дальнейших пояснений.
      Майор, с видом человека, которому внезапно открылась высшая истина, продолжал рассуждать:
      - Почему мы до сих пор не допросили представителей местного населения? Что, мол, с убогих религиозных фанатиков взять? А ведь они, в отличие от двух алкоголиков - участкового шерифа и местного врача, постоянно ходят по всей территории острова и многое видят!
      - Совершенно с вами согласен! - преданно вставил Минкин. - К тому же, среди этих божьих людей, тоже всякие могут затесаться.
      Начальник следственной комиссии удовлетворенно кивнул в ответ на последнюю реплику своего помощника. Он уже пришел к определенному решению.
      - У вас есть приборы ночного видения?
      - Ток точно!
      - Тогда, господин лейтенант, организуйте ночную разведку в поселок. Нужно незаметно изъять оттуда парочку божьих людей для допроса с пристрастием.
      На поселок секты почитателей Иту-Шаа опустилась ночь. И без того маловыразительный экстерьер этого странного населенного пункта стал совершенно смазанным от сгустившейся тьмы.
      У одной из палаток, в которых жили вновь прибывшие члены секты, из ночного мрака вынырнули двое спецназовцев - ночных разведчиков. Верхнюю часть их лиц закрывали укрепленные на головах приборы ночного видения. Из-за них разведчики походили на инопланетян или гигантских человекообразных насекомых. В руках они сжимали автоматы с насаженными на стволы колбасками глушителей.
      Разведчики бесшумно проникли под брезентовый полог палатки. Внутри ее было достаточно просторно. В противоположной входу части палатки на складной походной кровати спала Маша. Простыня с нее сползла (летняя ночь на острове оказалась на удивление душной!) и поза у спящей красавицы была весьма соблазнительной, на зависть фотостилистам из "Плейбоя". В пастельных бело-голубых тонах изображения электронно-оптического преобразователя прибора ночного видения лицо спящей ученой казалось наивно-прекрасным.
      Один из ночных рейнджеров повернулся к своему напарнику и поднял вверх большой палец, высказывая тем восхищение прелестями хозяйки палатки. Однако, в ответ напарник покачал осуждающе головой и жестом показал, что надо идти дальше.
      Разведчики, выскользнув из палатки ученой-этнографа, с кошачьей ловкостью и осторожностью продвигались по подобию поселковой улочки дальше. Вскоре они остановились около большой хижины и по очереди проникли в нее.
      Там почему-то не оказалось спящих хозяев, но, судя по количеству мест для сна, в хижине должно было находиться пять человек. А общее впечатление было такое, что хозяева вышли зачем-то минуту назад. В очаге тлели угли, постели были разобраны, а на колченогом низеньком столе находились остатки неоконченного ужина.
      В другом конце поселка еще одна пара ночных разведчиков проникла в хозяйственный хлев, расположенный рядом с одной из хижин. Они так же не обнаружили в хижине жильцов, и почему-то решили поискать их в хлеву. К их вящему разочарованию, они том увидели лишь спящую корову, замерших на насестах кур.
      Корова коротко промычала во сне. Один из спецназовцев заметно вздрогнул от неожиданности.
      Разведчики посмотрели друг на друга и разочарованно пожали плечами.
      Вскоре посреди поселка почитателей Иту-Шаа встретились две пары разведчиков из взвода лейтенанта Минкина. Они пытались объясниться при помощи жестов. Было видно, что они находились в полнейшей растерянности и не знали, что им делать дальше.
      Спустя еще один час, в кабинете участкового шерифа четверка возвратившихся из разведки спецназовцев предстала под ясны очи начальника следственной комиссии и командира взвода.
      - В скольких жилых помещениях вы побывали? - мрачно поинтересовался Волков.
      Рейнджеры переглянулись. Один из них сказал:
      - Приблизительно в шестнадцати.
      - И все пусты?
      Ответил разведчик, восхищавшийся спящей Машей.
      - Никак нет. В одной из палаток спит та женщина, которую вы сегодня вызывали но допрос.
      Волков некоторое время помолчал, потом обратился к ночным разведчикам:
      - Можете быть свободны. Спецназовцы вышли из помещения.
      - Господин лейтенант, пусть ваши люди ночуют в укреплениях и с двойным боекомплектом на руках - распорядился майор. - Лично проверяйте посты. Надеюсь на вас!
      Майор Волков прошел из кабинета Долинина в одну из комнат сборнощитового домика, служившую, по-видимому, спальней покойному участковому шерифу. Комната было освещена аккумуляторной лампочкой. Здесь царили все тот же бардак и грязь.
      Не меньший бардак и раскардаш царил в голове начальника следственной комиссии. Кто сбил вертолет? Куда делись, на ночь глядя, сектанты из поселка? Может быть, стоило сразу после катастрофы вертолета прочесать лес? В душе Волкова стала закипать злость на начальника Районного управления. Сволочь, издеваться над ним удумал, дал титул начальника следственной комиссии, а в самой-то комиссии только майор Волков в наличии и имелся. Впрочем, решил Волков, тише едешь - дальше будешь. Завтра высадится на острове батальон президентской гвардии, и многое должно стать на свои места. И кто вертолет сбил, и куда делись эти блаженные придурки из поселка.
      Майор поставил около кровати, заслонной грязным одеялом, радиотелефон и брезгливо осмотрел свое будущее ночное ложе. Затем он смачно зевнул, выключил свет и, не раздеваясь, лег на кровать.
      На пустыре по периметру вокруг сборнощитовых домиков участкового шерифа и врача были вырыты полевые укрепления - окоп полного профиля в виде замкнутого прямоугольника с четырьмя дзотами на углах окопа.
      Ночная темень прочно овладела островом. Вдобавок ко всему, начала портиться погода, все сильнее накрапывал мелкий противный дождик. Где-то далеко сверкали молнии, но звук грома пока не долетал.
      В одном из дзотов давал ценные указания лейтенант Минкин. Дзот был плотно забит бойцами его взвода.
      - Значит так, в окопах дежурит третья часть отделения, следующая треть сменит их через два часа, - строго внушал подчиненным лейтенант, - Если дождь усилится - то каждый час. Я постоянно буду ходить с проверками.
      После этого командир взвода покинут дзот.
      - Сам-то ночевать будет в доме, - завистливо вздохнул вслед начальству "любитель холодного молочка". - А нас под дождь.
      - Разговорчики, - прикрикнул на него сержант, разрешивший ему поход за молоком. - Идешь в следующую смену.
      По темному и мокрому лесу шла процессия сектантов из поселка, что на острове Хмурый. Впереди следовали старики, за ними женщины с маленькими детьми, после них подростки, замыкали колонну мужчины. В темноте люди спотыкались и падали наземь, но не произносили при этом ни звука. Не было слышно даже плача маленьких детей.
      С черного неба лил невидимый мелкий дождь, и лишь молнии выхватывали голубыми адскими вспышками удивительную процессию, а звериный рык грома все более и более усиливался.
      В пещере на берегу небольшой лесной речки спал Тимофей, укрывшийся от назойливого внимания своих старых недругов из милиции. Посреди убежища беглого подозреваемого светились угли догоравшего костра. Сам он лежал в углу пещеры на травяной подстилке, накрытой суконным одеялом.
      Спал беглец от пристрастных служителей закона очень неспокойно, ворочаясь и громко постанывая во сне. Укрывавшее его одеяло сползло в сторону и сбилось в комок.
      Внезапно Тимофей проснулся и рывком сел на постели. Секунду-две он смотрел в темноту широко раскрытыми глазами, потом поднялся со своего ложа и пошел к выходу из пещеры.
      Выйдя из своего укрытия, беглый подозреваемый заметил, что вдали над лесом возникла светящаяся голубая полусфера.
      - Святилище Черного Камня открыло свои ворота! - закричал Тимофей и бросился бежать, не разбирая дороги, к ночной Фате Моргане. Однако, когда он преодолел русло лесной речки и пробежал метров сто по ночному лесу, влажному от недавно закончившегося дождя, голубая полусфера исчезло так же внезапно, как и появилась.
      Изгой упал наземь и забился в истерике.
      - Иту-Шаа, возьми меня, дай мне другой мир! Почему ты не хочешь меня, почему?!
      Лейтенант Минкин спал, сидя за рабочим столом в кабинете участкового шерифа.
      Скрипнула дверь, и в кабинет, освещенный тусклой аккумуляторной лампочкой, вошел сержант - покровитель "любителя холодного молочка". Он приблизился к начальству, безмятежно почивавшему в объятиях Морфея, и тихо сказал:
      - Господин лейтенант, проснитесь.
      Надо было отдать должное Минкину, проснулся он мигом, и, как ни в чем не бывало, принял горизонтальное положение, строго осведомившись:
      - Что у вас, сержант?
      - Да там, в лесу, какой-то голубой свет появился, - доложил младший командир. - Может, господина майора разбудить надо?
      - Сейчас посмотрим.
      Лейтенант молодцевато вскочил на ноги и потянулся. Вместе с сержантом он вышел из сборнощитового домика через выбитую входную дверь, занавешенную армейской плащ-палаткой.
      - Ну и где этот таинственный голубой свет? - спросил командир взвода, с любопытством осматриваясь по сторонам.
      - Исчез, - удивленно пожал плечами сержант, усердно крутя головой, Только вот сейчас был, и исчез.
      - Может, это молния была?
      - Да не похоже, вроде.
      - Ты еще хотел майора будить, - укорил подчиненного лейтенант. Хороши мы были бы сейчас, Ну да ладно, давай проверим посты.
      Майору Волкову, спавшему на неряшливой постели покойного Долинина, снился странный сон.
      Будто бы находился он в той же спальне участкового шерифа острова Хмурый, и была она освещена каким-то нереальным голубым светом. Сидел Волков на кровати Долинина, а прямо перед ним в роскошном антикварном кресле, которого не могло быть в этой заплеванной спальне, расположилась женщина лет тридцати с хвостиком в дорогом вечернем платье. Лицо у нее было красивым и одновременно с каким-то налетом порока и тлена.
      Майор испуганно спросил:
      - Это ты, Наташа?
      - Как видишь, - отозвалось женщина.
      - Но ты же...
      - Да, я мертва. Погибла в автомобильной катастрофе, которую ты же и подстроил.
      - У меня не было другого выхода, - смутился блюститель законности.
      - Знаю! - зло засмеялась покойница. - Ты подозревался в получении взятки, за то, что оставил в живых "заказанного" мафиози, плюс твоя пятнадцатилетняя любовница умерла после неудачного аборта. К тому же, в подпольном абортарии, где случилась "неприятность" с твоей малолетней возлюбленной, возникли свои проблемы. Они погорели на контрабандных операциях с абортивным материалом. Дело выплеснулось в средство массовой информации. После всего этого, ты мог попросту костей не собрать!
      - И тут ты решила подать на развод. Дочка крупного правительственного чиновника бросает морально разложившегося супруга, - усмехнулся Волков. Крысы бегут с тонущего корабля.
      Наташа заговорила в тон своему мужу
      - Однако, главу особой группы ликвидации, полковника МВД, так просто не возьмешь. Жена, не успев оформить развод, погибает. Безутешный вдовец устраивает пышные похороны горячо любимой супруги, продает квартиру и дачу, картины и антиквариат, а так же мои драгоценности. А самое главное вовремя оказывается в Хабаровске, как раз перед провозглашением независимости Дальневосточной республики. Полковника ему в тамошнем МВД не дали, но майора он получил, плюс должность одного из заместителей Районного управления в каком-то медвежьем углу. Ты куда наши деньги дел? Пошли на взятки?
      Последние слова невинно убиенная жертва чуть ли не кричала.
      - Спасение утопающих - дело самих утопающих, - цинично заметил начальник следственной комиссии, он уже справился с первоначальным страхом, и продолжал с еле сдерживаемой злобой. - Да ты что, святой себя возомнила? А твое увлечение кокаином? Или твоя нежная дружба с моей младшей сестренкой - в лесбийских вариациях?
      - Мразь ментовская! - закричала Наташа. - Ты не вернешься с этого острова! Не выкрутишься в этот раз, сдохнешь! Тебе не понять, в чем здесь дело, мозгов не хватит!
      Волков поднял неизвестно откуда взявшийся в руке пистолет на уровень глаз и прицелился прямо в лоб усопшей жене.
      - Или ты, паскудная лесбиянка, заткнешься, или я тебя убью еще раз!
      Покойница расхохоталась.
      - Вот это по-нашенски! Убей меня еще раз, убей!
      Лицо смеющейся женщины стало дергаться, и взбешенный блюститель законности с ужасом увидел, что у нее стала проявляться физиономия его самого.
      У майора вывалилось из рук оружие, он вскочил с кровати и бросился к дверям. Сзади визгливо хохотала покойница с головой Волкова. Он распахнул спасительную дверь и увидел, что за ней находилась лесная поляна, на которой кипел ожесточенный бой. Из клубов дыма и пыли на обезумевшего от кошмара милиционера выдвинулся одновременно очень реальный и, вместе с тем, нереальный танк. Бронированная машина ревела мотором, угрожающе лязгала гусеницами и неотвратимо двигалась прямо на Волкова.
      Смех Наташи стал переходить в пронзительно-дьявольский визг.
      Майора разбудил тянучий и визгливый зуммер радиотелефона.
      Красная лампочка на корпусе аппарата связи, дублировавшая сигналы зуммера, бросала кровавые блики на стены неряшливой спальни, в ней было темно, только сквозь щели в закрытых ставнях, пробивался свет утренней зари.
      Начальник следственной комиссии с недовольным видом внезапно разбуженного человека зажег аккумуляторную лампочку и снял трубку радиотелефона.
      - Три семерки слушает.
      - Три семерки, здесь три девятки, - рокотал в трубке бодрый баритон дежурного офицера Районного управления. - Минуту назад на остров начал высадку батальон президентской гвардии. Не перепутайте с противником!
      - Вас понял, отбой!
      Волков положил трубку и тряхнул головой.
      Снится же человеку всякая чушь!
      Маша проснулась в своей палатке от настойчивого и жалобного мычания поселковых коров.
      - Что это за концерт? - удивилась ученая-этнограф, быстро оделась и вышла наружу.
      По поселку сектантов плавал легкий утренний туман, и он казался абсолютно пустынным и неподвижным. Только обиженное мычание надоенных буренок, перемежаемое звонким кукареканием петухов.
      Заинтригованная женщина принялась заглядывать во все близлежащие палатки, хижины и избенки подряд, пока не убедилась, что их обитатели покинули свои жилище и скрылись в неизвестном направлении.
      Маша на минуту остановилась посреди поселка и погрузилась в тяжкие раздумья. Наконец, она пришла к какому-то решению, с иронией сказав самой себе:
      - Минкин был прав - не говори "гоп", а проще - никогда не говори никогда.
      После этих слов женщина вернулась в свою палатку, и через некоторое время вышла оттуда в полном походном снаряжении. Она торопливо прошла через поселок к его северной окраине самым коротким путем. В этом месте почти сразу начинался лес.
      Позади путницы, издалека, донесся шум многочисленных автомобильных двигателей. Она обернулась.
      По дорого к г поселку, со стороны моря, двигалась колонна армейских джипов.
      - Зла на Хмуром становится все больше и больше, - пробормотала Маша, повернулась и уверенно зашагала в лес.
      На пустырь со сборнощитовыми домиками участкового шерифа и местного врача въехала длинная вереница джипов, раскрашенных в пятнистый армейский камуфляж и набитых людьми в униформе такого же цвета.
      Майор Волков в сопровождении лейтенанта Минкина вышел из домика участкового шерифа для встречи командования столь долгожданного подкрепления. С порога второго сборнощитового домика светилась бледная одутловатая физиономия пьяницы-врача, недоуменно таращившегося на весь этот военный парад.
      - Дураки и пьяницы самые счастливые люди, - сказал Волков Минкину по адресу Чивилидиса. - Потому как им все по фигу.
      Между тем, от головы колонны отделились двое дубообразных офицеров, которые двинулись навстречу коллегам-милиционерам.
      Офицеры по очереди представились.
      - Командир батальона президентской гвардии майор Анатолий Лутченко.
      - Командир первой роты батальона президентской гвардии капитан Фархад Галеев.
      - Начальник следственной комиссии Районного управления внутренних дел майор Алексей Волков.
      - Командир оперативного взвода лейтенант Александр Минкин.
      Отрекомендовались в свою очередь милицейские офицеры, Лутченко окинул насмешливым взглядом наспех отрытые полевые укрепления спецназовцев, копошившихся в них мокрых и сонных защитников, и весело поинтересовался:
      - Похоже, вы ожидали ночного штурма. Чем это было вызвано - только фактом катастрофы вашего вертолета?
      Волков сухо ответил весельчаку-гвардейцу:
      - Не только. Прошедшей ночью, неизвестно куда, удрало население вот этого населенного пункта, где жили какие-то религиозные фанатики.
      - Все население? - удивился командир элитного батальона. Начальник следственной комиссии сказал со сдержанным сарказмом:
      - Вот это мы сейчас с помощью ваших людей и выясним. Отдайте приказ прочесать поселок.
      Глава пятая
      Селение сектантов было ярко освещено уже довольно высоко поднявшимся над горизонтом солнцем, которое так и просилось в качестве сюжета на какую-нибудь современную пастораль в духе зеленого движения. Белесая дымка утреннего тумана уже практически рассеялась, но неизменной оставалась безлюдная оцепенелость пейзажа, нарушаемая все более усиливавшимся хором недоенных коров.
      Гвардейцы майора Лутченко, живым кольцом охватившие поселок, рьяно взялись за обыск жилых помещений и хозяйственных построек. Через час тщетных поисков они обнаружили единственного человека в опустевшем селении.
      К стоявшим у входа в домик участкового шерифа Волкову, Лутченко и Минкину, два дюжих гвардейца, в сопровождении мордатого ротного санинструктора, принесли покрытые одеялом носилки.
      - Что это? - спросил командир батальона у санинструктора.
      - Нашли в одной из хижин, - ответил тот, снимая одеяло с носилок. Там лежал без сознания Топи-сану.
      - Что с ним? - поинтересовался Волков. - Мертв?
      - По-моему, кома, - неуверенно предположил военный медик, - То есть, умирает, не приходя в сознание.
      Начальник следственной комиссии обратился к Минкину:
      - Лейтенант, пригласите господина участкового врача. Устроим нечто вроде консилиума.
      Затем он приказал гвардейцам, принесшим носилки:
      - Старика в кабинет участкового шерифа.
      Через двадцать минут в кабинете Долинина, над носилками с отцом Тимофея, собрались Волков, Лутченко, Минкин, участковый врач острова Хмурый и санинспектор-гвардеец.
      Чивилидис, склонившийся над умирающим стариком, распрямился и тихо сказал:
      - Глубокая кома. Умрет максимум через пять-семь часов.
      - Если попробовать спорамин в сонную артерию? - предложил военный медик и продемонстрировал шприц-пнемопистолет. - Мертвого на ноги поднимет.
      - Но через несколько минут может наступить тяжелая агония, неуверенно возразил Чивилидис. - Он будет сильно мучиться.
      - Это единственный человек, которого удалось найти в поселке, заметил командир батальона. Волков кивнул санинструктору.
      - Приступайте. Интересы следствия важнее. Тот нащупал на шее старика сонную артерию и шприцом-пневмопистолетом впрыснул лекарство.
      Щеки умирающего порозовели, он шевельнулся и открыл глаза. Оглядев присутствовавших, отец Тимофея хрипло с усилием сказал:
      - Топи-сану должен был уйти в страну предков, почему он здесь?
      Начальник следственной комиссии придвинулся поближе к носилкам и начал допрос.
      - Я майор милиции Алексей Волков, прислан Районным управлением МВД для расследования ряда убийств на острове Хмурый. Хочу задать вам, э-э, Топи-сану несколько вопросов.
      Допрашиваемый посмотрел на милицейского майора безучастным взглядом и закрыл глаза.
      - Куда подевались люди из поселка?
      - Ищут защиту у Иту-Шаа.
      - В лес, что ли, ушли? - недоумевал Волков.
      Топи-сану говорил все более слабеющим голосом.
      - Они верят, что Иту-Шаа даст им другой мир, где нет оружия и насилия
      - Тогда почему они вас бросили? - зашел с другой стороны допрашивающий.
      - Я должен был уйти в страну предков... Мне поздно... Мой сын...
      Речь отца Тимофея стала бессвязной, он дернулся всем телом и начал заваливаться на правый бок.
      - Кажется, отходит, - определил военный медик, вопросительно взглянув на гражданского коллегу.
      - Вкати ему двойную дозу, - приказал Лутченко подчиненному.
      Санинструктор принялся перезаряжать свой шприц-пневмопистолет новыми ампулами.
      Чивилидис, уставившийся на старика мутным взглядом, негромко пробормотал:
      - Если он решил умереть, то умрет.
      - Что они тут у вас - умирают, когда захотят? - немедленно отреагировал майор милиции.
      Садист от военной медицины сделал свое дело и объявил:
      - Готово. Сейчас опять оживет.
      Однако, вместо этого, Топи-сану начал дергаться в конвульсиях и жалобно стонать.
      - Агония, - мрачно произнес участковый врач.
      Командир батальона приказал, обращаясь к санинструктору:
      - Уберите эту падаль!
      В кабинете участкового шерифа проходил военный совет. В нем участвовали Волков, Лутченко, Галеев и Минкин.
      Командующий гвардейцами объяснил подробности предстоящей операции на крупномасштабной карте острова, лежавшей на рабочем столе покойного любителя дармового золота.
      - Первая рота сосредоточена здесь, в районе поселка. Вторая рота десантирована на противоположном берегу, а третья - вот здесь, в районе этой прибрежной отмели. По сигналу, все три роты, развернувшись в цепи, начнут прочесывание острова по сходящимся направлениям.
      - Какое у вас вооружение? - спросил Волков у докладчика.
      - Табельное сил специального назначения: автоматы, пулеметы, ручные гранаты, ранцевые огнеметы, многозарядные автоматические гранатометы.
      Начальник следственной комиссии многозначительно заметил:
      - У противника предположительно имеются крупнокалиберные пулеметы, а может быть кое-что получше.
      Лутченко с немым вопросом посмотрел на командира своей первой роты. Тот снисходительно улыбнулся и пояснил:
      - В батальоне семьсот отборных солдат. Они хорошо обучены действовать в подобных ситуациях. Не думаю, что нашему предполагаемому противнику помогут крупнокалиберные пулеметы.
      Волков был удовлетворен.
      - Тогда приступайте.
      Гвардейцы и милиционеры откозыряли друг другу, Лутченко и Галеев вышли из комнаты.
      - Лейтенант, а где наша непротивленка злу насилием? - обратился начальник следственной комиссии к своему помощнику, - Что-то мы позабыли о ней.
      - Кроме старика, в поселке, действительно, никого больше не нашли, виновато развел руками Минкин.
      Волков изменился в лице.
      - Черт бы побрал меня и мой профессиональный опыт!
      Гвардейцы густыми цепями продвигались вглубь леса. С тыла их прикрывали пулеметные и гранатометные расчеты. Пройдя некоторое расстояние, пехотинцы залегали, а пулеметные и гранатометные расчеты подтягивались со своим тяжелым вооружением ближе к прикрывающим их в свою очередь цепям гвардейцев.
      Волков и Минкин стояли у входа в домик участкового шерифа и наблюдали за действиями присланного подкрепления.
      Майор передал бинокль своему помощнику и одобрительно сказал:
      - Профессионалы!
      Маша сидела на старом пне посреди леса и внимательно изучала карту острова, время от времени сверяясь с компасом. Окружавшие ее деревья тихо шумели, громко щебетали лесные птицы.
      Туристическую идиллию вспорола длинная пулеметная очередь. Стреляли где-то поблизости. Как эхо с разных сторон донеслась беспорядочная стрельба из автоматов и пулеметов.
      Женщина вздрогнула и тревожно оглянулось по сторонам. Затем она свернула карту, привела в порядок свое туристское снаряжение и поспешно пошла в глубь леса.
      На небольшой глинистой площадке перед входом в пещеру, на берегу лесной речки, горел костер. Над огнем, при помощи незамысловатого устройства, висел котелок с каким-то варевом. Вдобавок ко всему, со всех сторон гремели автоматные и пулеметные очереди.
      Из пещеры вышел Тимофей и невозмутимо принялся помешивать ложкой в котелке.
      К стрельбе из стрелкового оружия стали примешиваться гулкие взрывы. Беглец от закона поднял глаза от котелка и недобро улыбнулся.
      - Тупые скоты!
      Цепи гвардейцев роты капитана Галеева несли ощутимые потери от неприятельского огня на большой лесной поляне, переходившей в густые кусты. Именно из этих кустов велся шквальный огонь из автоматов и пулеметов.
      Часть солдат занялась убитыми и раненными на поляне, остатки роты откатились со смертоносной поляны и укрылись за стволами деревьев.
      Единицы смельчаков предпринимали попытки ползком подобраться к злополучным кустам, держа наготове ручные гранаты. Но пули обороняющихся останавливали их одного за другим.
      Капитан Галеев наблюдал в бинокль бой своей роты. Его командный пункт находился в естественном углублении в почве между двумя земляными кочками на краю поляны. Рядом располагался расчет автоматического гранатомета со своей громоздкой техникой.
      Старший расчета гранатометчиков крикнул ротному:
      - Господин капитан, давайте мы долбанем по этим кустам!
      - Нельзя, своих зацепим! Сейчас они метнут гранаты! - откликнулся тот, не отрываясь от бинокля.
      Галеев видел в окуляре своего оптического прибора, как молоденький солдат приподнялся на локте и бросил в сторону противника ручную гранату, Но тут же, перед его носом шлепнулся какой-то темный предмет и, подскочив, застыл на месте. Гвардеец поднял голову и увидел, что перед ним лежало ручная вражеская граната.
      Взрывом доблестный гвардеец был разорван на части. Ротный оторвался от бинокля и злобно закричал:
      - Огнеметчики, зажечь к чертовой матери эти кусты!
      Расчет ранцевого огнемета появился из-за спины капитана и, усиленно петляя и пригибаясь, выдвинулся на поляну.
      - Пулеметчики, прикройте огнемет! - перекрывая шум перестрелки, рявкнул Галеев.
      Капитан наблюдал в свой бинокль проклятые кусты, огрызающиеся яростным огнем. Внезапно, от них, в сторону его наблюдательного пункта, ударил длинный язык пламени.
      Ротный опустил бинокль, и с изумлением увидел, как его огнеметчики катались по траве, охваченные языками пламени и крича от боли.
      - Пулеметчики! Мать вашу! - страшно закричал Галеев.
      Но пулеметные расчеты лежали мертвыми возле своих пулеметов.
      С несчастным командиром практически уничтоженной роты сделалась истерика.
      - Гра-на-то-мет!!!
      Автоматический гранатомет ответил гулкой очередью, плюя противопехотные гранаты в сторону неуязвимого противника. Но тут же позиции гранатометчиков и наблюдательный пункт капитана покрылись черными столбами многочисленных взрывов.
      Навешенные наконец-то на свое место двери в домик участкового шерифа распахнулись и в них показался майор Волков. Он что-то жевал и на ходу утирал рот. Канонада боя продолжала громыхать в полную силу.
      Невдалеке от домика участкового шерифа приткнулся открытый "УАЗ" с передвижной армейской радиостанцией. Около него стоял долговязый белобрысый командир радиостанции с сержантскими лычками на погонах, и покорно склонив голову со сползшими на шею наушниками, слушал ругающегося майора Лутченко.
      - Ублюдок, что значит - нет связи?! - размахивал пистолетом у носа подчиненного разгневанный командир батальона. - Расстреляю без всякого трибунала!
      Начальник следственной комиссии немедленно подошел к армейской радиостанции и, на правах старшего, бодро осведомился:
      - Проблемы?
      Лутченко перевел на милиционера бешенные от злости глаза и раздраженно ответил:
      - Этот олух потерял связь с ротами. Кок теперь прикажете руководить операцией?
      - В чем дело, сержант? - спросил Волков у командира радиостанции.
      - Господин майор, разрешите доложить, - бойко зарапортовал связист, противник применил мощные средства радиоподавления. Наладить связь не представляется возможным.
      Начальник следственной комиссии обратился к командиру батальона:
      - Что у вас взамен?
      - Условные серии сигнальными ракетами.
      Над островом одна за другой взлетели три красные ракеты. Это был сигнал к отходу на прежние позиции.
      Волков и Лутченко вернулись в кабинет участкового шерифа. Настроение у них было подавленное. Командир гвардейцев тупо уставился на карту, расстеленную на рабочем столе, не двигаясь с места. Начальник следственной комиссии, засунув руки в карманы брюк, смотрел в окно и что-то тихо насвистывал. Он ждал. Должны же, в конце концов, быть и какие-нибудь обнадеживающие новости!
      Внезапно стрельба стихла. В кабинет вбежал командир передвижной радиостанции и, позабыв на радостях субординацию, громко крикнул:
      - Связь восстановлена!
      Волков удовлетворенно кивнул и распорядился:
      - Продолжайте поддерживать устойчивую связь. Головой отвечаете.
      Потом он обратился к потерявшему первоначальный лоск офицеру президентской гвардии:
      - Господин майор, я думаю, надо собрать остатки рот в один кулак и ждать подкреплений.
      Лутченко молча кивнул и вместе со связистом вышел из помещения.
      Начальник следственной комиссии снял трубку радиотелефона и сказал в нее:
      - Три девятки, здесь три семерки. Дайте, пожалуйста, первого.
      И после небольшой паузы.
      - Здравствуйте, господин начальник управления.
      На берегу лесного ручья с топкими берегами, на мшистом стволе поваленного дерева сидела ученая-этнограф и доедала сэндвич. Стрельба на острове затихла. Покончив с едой, она сняла с пояса фляжку с водой и попробовала отпить из нее, фляжка оказалась пустой.
      Маша перевернула ее горлышком вниз. Ничего Томимая жаждой путешественница, держа в одной руне фляжку, а другой, поддерживая равновесие, попыталась наполнить ее из ручья, осторожно ступая по топкому берегу. И тут она провалилась по колени в хитро замаскированную трясину.
      Женщина сделала попытку высвободить из жидкой грязи по очереди вначале одну ногу, а затем вторую, но в результате провалилась по пояс.
      Она потянулась к вроде бы так близко растущим кустам, и очутилась в трясине по грудь. На лице неосторожной путешественницы появилась испуганная гримаса, и она громко закричала:
      - На помощь!
      В ответ лесное молчание, только какая-то птичка испуганно свистнула и вспорхнула с ветки куста, к которой тянулась несчастная женщина.
      Маша была уже по горло в грязи. Она отчаянно кричала:
      - Тим, на помощь! Спаси меня!
      И вдруг. О, чудо!
      Она увидела перед собой Тимофея, который протягивал ей руки и говорил ласково и ободряюще:
      - Я здесь, маленький. Давай обе руки.
      Погибающая путешественница не обратила внимания, что с лица ее спасителя почему-то сошли все следы побоев, и оно как бы светилось каким-то особенным внутренним светом.
      Беглый подозреваемый ухватился за протянутые руки женщины и потащил их на себя. Трясина жирно чавкнула и нехотя отпустила свою жертву.
      Перепачканная с ног до головы черной жижей ученая-этнограф стояла на четвереньках возле злополучного ручья и тихо плакала.
      - Тим, миленький, Тим...
      Она подняла голову и увидела, что рядом никого не было. Женщина неловко вскочила на ноги и вновь закричала:
      - Тимофей, где ты?! Тим, отзовись!
      Лес возвратил ей негромкое эхо - и-ись!
      Маша опустилась на колени и жалобно протянула:
      - Ти-им...
      Волков разговаривал по радиотелефону в кабинете участкового шерифа. Он был там один.
      В трубке гневно гремел голос начальника Районного управления.
      - Да что у вас том происходит?!
      - Вполне возможно, мы имеем дело с актом прямой агрессии, подчеркнуто рассудительно ответил начальник следственной комиссии.
      - Что вы говорите! - возмущенно фыркнул его начальник.
      - Может быть, это начало пограничного конфликта? - предположил майор.
      - И в качестве объекта для первого удара противник выбрал остров Хмурый? - донеслось с другого конца линии. - Слово богу - нет!
      - Вы хотите сказать, что это сектанты, вооружившись палками, разбили батальон президентской гвардии?! - начал терять терпение Волков.
      Начальник управления хихикнул.
      - Я хочу сказать...
      В этот момент в трубке разразилась дикая какофония шумов.
      Майор инстинктивно убрал трубку от уха. Из глубины острова доносились звуки вновь возобновившейся перестрелки. Он вновь поднес трубку к уху. Какофония бушевало с прежней силой.
      Волков оставил в покое радиотелефон и озадаченно пробормотал:
      - Странно, очень странно...
      Волков, Лутченко и Минкин вновь держали совет в кабинете незабвенного Долинина.
      Командир батальона президентской гвардии докладывал:
      - Роты понесли тяжелые потери, от сорока до семидесяти процентов личного состава по предварительным данным. Погибли двое из трех командиров рот.
      - Капитан Галеев? - полуутвердительно спросил Волков.
      - В том числе командир первой роты капитан Фархад Галеев.
      - Хороший был офицер, - робко вставил Минкин.
      Лутченко продолжил доклад.
      - При попытке пробиться к месту сбора в районе жилого поселка, вторая и третья роты понесли новые потери. Фактически на данный момент у нас нет и трети первоначального состава батальона. Ротам отдан приказ окапываться на месте и держать круговую оборону.
      - Что Районное управление господин майор? - с надеждой спросил у Волкова лейтенант. - Скоро придет помощь?
      - Этот кабинетный умник сомневается в серьезности нашего положения, ответил тот со злой презрительностью и передразнил непосредственное начальство. - Лучше надо управлять наличными силами, майор Волков. Присланные вам в помощь гвардейцы, по-видимому, сражались друг с другом, Идиот!
      - Если противник вздумает контратаковать, мы не продержимся и получаса, - прокомментировал оргвыводы начальника Районного управления командир гвардейцев с холодной обреченностью в голосе.
      Наступило тягостное молчание.
      Наконец, начальник следственной комиссии обратился к скисшим офицерам:
      - Вы обратили внимание, что радиопомехи появляются только при непосредственном соприкосновении с противником?
      - Как будто бы противник придерживается чисто оборонительной тактики? - уточнил Лутченко.
      - Вот именно, - подтвердил Волков. - И у нас появляется шанс, который мы можем использовать.
      Видно было, что он о чем-то напряженно раздумывал, затем решительно махнул рукой.
      - Эх, да наплевать я хотел на эту свинью в апельсинах!
      Начальник следственной комиссии решительно взялся за трубку радиотелефона.
      - Три девятки, здесь три семерки. Дайте мне ноль-ноль-два. Да, Президентскую службу безопасности.
      В лесу острова Хмурый лежали трупы погибших гвардейцев майора Лутченко. Мертвые молодые мужчины в пятнистой униформе пронзительно диссонировали с окружающей мирной картиной. Вместе с брошенным оружием и снаряжением, они походили на большую кучу мусора, оставленного после гигантской туристской вылазки в пригородный лес.
      Немного ближе к морскому побережью, еще живые парни в униформе лихорадочно вкапывались саперными лопатками в мягкую лесную почву.
      Рядом, прикрывая землекопов поневоле, другие молодые люди в защитном камуфляже судорожно сжимали свое оружие, пугливо вслушиваясь в обычные лесные звуки.
      Маша, вся в корке засохшей грязи, бесцельно брела по лесной тропинке. Милое личико сковывала маска угрюмого безразличия.
      Зацепившись за узловатый корень, коварно выползший из земли на тропинку, женщина упала. Она с трудом поднялась с земли, из ее глаз текли медленные крупные слезы.
      - Тим, ну где же ты! - с отчаянием позвала ученая-этнограф.
      И вдруг, совсем рядом в ответ послышалось.
      - Ау, Маша! Я иду!
      Слезы на глазах страдалицы мгновенно высохли.
      - Тим, я здесь!
      Из-за деревьев показался так неожиданно исчезнувший спаситель.
      Мужчина и женщина порывисто бросились друг к другу навстречу с явным желанием обняться. Но в двух шагах от Маши Тимофей остановился, опустил руки и смущенно осведомился:
      - Как вы сюда забрались?
      Женщина в свою очередь опустила руки и растерянно понесла какую-то околесицу:
      - Я вся в грязи... Все верно...
      - Да, вид у вас на зависть всем поселковым свиньям, - сказал беглец от закона с натужной веселостью. Маша вспыхнула и сухо спросила:
      - Почему вы бросили меня?
      Тимофей с изумлением взглянул на покрасневшую обозленную женщину:
      - Я же провел вас к поселку...
      Но та продолжало язвительно выговаривать, совершенно не слушая оправданий своего собеседника.
      - Благородный герой спасает легкомысленную путешественницу и стремительно исчезает в безбрежной прерии на горячем мустанге?
      - Это был не я, Маша, - тихо сказал помрачневший спаситель, рассмотревший, наконец, более внимательно свою бывшую однокашницу по университету.
      Чудом спасшаяся жертва трясины, в свою очередь, обратила внимание на следы побоев на лице Тимофея, которых не было у ее настоящего спасителя.
      Она подошла к нему и осторожно дотронулась до обезображенного лица,
      - Да, это был не ты.
      Глава шестая
      В пещере, служившей убежищем для беглого подозреваемого, горел костер. Под сводами пещеры, над костром, на свежесрубленных жердях сушилась выстиранная одежда ученой-этнографа.
      Огонь костра красными колеблющимися бликами освещал внутренности пещеры. В углу, на травяной подстилке, покрытой одеялом, полулежал, опершись на руку, Тимофей. Он смотрел на костер и печально о чем-то размышлял.
      Снаружи доносился плеск воды и жизнерадостный смех Маши.
      - Боже, как хорошо! Тим, иди купаться!
      Опечаленный мужчина поднялся со своего места и выглянул из пещеры. В вечерних сумерках серебристая фигурка купальщицы, плескавшейся в речке, напоминала сказочную русалку.
      - Извините, но у меня нет плавок, - смущенно сказал Тимофей.
      - Разве вы ничего не слышали о нудизме?
      Беглец от пристрастных служителей закона сдержанно улыбнулся.
      - Боюсь, я еще недостаточно цивилизован для совместного купания нагишом.
      В ответ цивилизованная особа заразительно засмеялось, а смущенный зритель спрятался назад в пещеру.
      Спустя еще две минуты, в пещеру вбежала Маша, завернутая в большое полотенце. Она подсела к костру и принялась сушить свои мокрые волосы. Полотенце так и норовило соскользнуть с обнаженной купальщицы, но в последний момент она возвращала его на место.
      Закомплексованный хозяин пещеры нервно ерзал на травяной подстилке, не зная, куда девать глаза.
      Ученая-этнограф весело приговаривала:
      - Господи, как много мы теряем, живя с своих комфортабельных и скучных городах!
      - Маша, вы помните, как мы с вами познакомились? - внезапно спросил нетвердым голосом бывший однокашник.
      - О, да. На вечеринке у моего однокурсника, Миндадзе. Студенческое общежитие, свобода, молодость. Золотое было время!
      - Вы помните, о чем мы тогда говорили?
      - Я никогда этого не забуду, - перестала улыбаться женщина. - Ты рассказал мне об Иту-Шаа.
      Тимофей с усилием выдавил из себя.
      - Я не должен был этого делать.
      - Почему? - удивилась Маша.
      - Вы видите, к чему это все привело.
      - Но Тим, это чуть ли не единственный в мировой практике случай, когда сообщество людей, пусть даже небольшое, по своей воле отказалось от войн и оружия. Религия твоих соплеменников должна стать религией всего человечества.
      Ученая-этнограф вспомнила свою последнюю беседу с Тони-сану и добавила:
      - Твое племя жило в безопасности, но этом острове долгое время, пока его не переселили отсюда... Я должна рассказать об Иту-Шаа всему миру!
      Несостоявшийся островитянин опустил глаза и напряженно думал о чем-то своем, не слушая свою собеседницу. Наконец, он ее перебил.
      - Почему вы тогда ушли с вечеринки, пообещав мне обязательно вернуться, но так и не придя назад?
      Она смущенно улыбнулась.
      - Потому, что была тогда еще просто сопливой девчонкой. Вы тогда мне очень понравились, Тим. Фу, вот я тоже перешла на твое "вы".
      Маша смело взглянула в глаза собеседника.
      - Не смей мне больше говорить - "вы". Хорошо?
      Мужчина молча кивнул, не смея по-прежнему поднять глаз.
      - Твой рассказ об Иту-Шаа навсегда изменил мою жизнь, и я очень тебе за это благодарна.
      - Почему вы... ты тогда не вернулась? - гнул свое недоучившийся студент.
      - Застряла в своей комнате, - махнула рукой женщина, - Выбирала платье получше, потом мне почему-то перестал нравиться мой макияж. В общем, бабские глупости.
      Тимофей, бесцельно потирая ладонями свои колени, заговорил колеблющимся голосом:
      - Маша, я тоже запомнил тебя на всю жизнь. Красивая, умная, добрая. Я думал о тебе каждую ночь в тюрьме, я орал от радости, когда после отсидки ты отыскала меня на стройке и предложила поехать на Хмурый, я...
      Он задохнулся от волнения и поднял на нее глаза.
      - Я люблю тебя, Маша.
      Она смотрела в его глаза, В них стояли слезы,
      Маша легко поднялась на ноги, полотенце соскользнуло с ее плеч. Она подошла к нему, обняла за шею и тихонько поцеловала в губы.
      Тимофей страстно обнял женщину.
      Их поцелуй длился, как им казалось, вечность. Сладкую вечность, когда их души слились в одно целое, а тела жадно наслаждались друг другом. Страсть их разгоралась с каждым прошедшим мгновением кажущейся вечности, беря реванш за годы так долго сдерживаемых любви и ласки.
      Майор Волков шел по пустырю между домиком участкового шерифа и медицинским пунктом. По периметру пустыря кипели земляные работы. Гвардейцы и спецназовцы Минкина спешно возводили вторую линию обороны в дополнение к уже имевшейся.
      Прожектора, установленные на джипах гвардейцев, обшаривали длинными лучами окрестности возле пустого поселка.
      В воздухе висела ругань сержантов и тяжелое чувство неопределенности и страха.
      Волков постучал в двери домика участкового врача. Из-за них донесся голос местного эскулапа.
      - Входи, если не страшно!
      Майор толкнул дверь, она была не заперта, и вошел в здание медицинского пункта. Кабинет участкового врача помещался, как раз напротив и его дверь была распахнута настежь.
      Чивилидис располагался за своим рабочим столом. Перед ним стояли: наполовину пустая бутылка водки, захватанный стакан и надкушенное яблочко. Он был пьян.
      Начальник следственной комиссии вступил в святилище местной медицины и спросил, настороженно осматривая его интерьер:
      - А почему, собственно, должно быть страшно?
      Врач-пропойца при виде милиционера шумно обрадовался.
      - Майор Волков! Очень рад, проходите, чувствуйте себя как дома.
      Он пьяно икнул.
      - Прошу извинения. Насчет страшно - шутка, медицинская шутка, Есть милицейские шутки, а это медицинская.
      Майор брезгливо поморщился, но все-таки решил продолжить разговор.
      - Послушайте, господин участковый врач. Вы знаете, что сейчас происходит на острове. Я хочу вас спросить - неужели никто из местных жителей не замечал ничего подозрительного до начала последних событий?
      Чивилидис посмотрел на незваного визитера с тяжелой пьяной ухмылкой.
      - Хотите, я вам расскажу легенду о Заколдованном Круге?
      - В этом нет необходимости, - надменно ответил Волков. После этого он круто развернулся и проследовал к выходу из здания медпункта. А на прощание громко хлопнул дверью.
      Маша и Тимофей лежали в лесной пещере на травяной подстилке, покрытой одеялом. Еще одно одеяло было на любовниках. Они тихо разговаривали.
      Догорающий костер бросал на пещерные своды слабые отблески.
      - Я все-таки вернулось обратно тем вечером в комнату Миндадзе, сказала женщин. - Но тебя...
      Она замолчала и осторожно посмотрела на своего любовника. На его лице лежала тяжелая тень. Он начал тихо рассказывать:
      - Случилась драка. Два молодых петуха стали выяснять отношения. Они вышли из комнаты и пошли драться в сушилке. Меня попросили их разнять.
      Недоучившийся студент смолк на время и через силу продолжил рассказ.
      - Когда я вошел в сушилку, один из них бил своего лежащего на полу соперника ногами по голове. Я оттолкнул садиста и склонился над лежавшим. Озверевший юнец ударил меня в этот момент сзади по голове чем-то тяжелым.
      Последовала продолжительная пауза, прежде чем Тимофей продолжил нелегкие для него воспоминания.
      - В больнице мы оказались на пару с драчуном-неудачником. Этой же ночью он умер, не приходя в сознание. Коварный ублюдок на первом же допросе в прокуратуре обвинил меня в смерти моего товарища по несчастью. Его родители дали следователю большую взятку. И...
      Рассказчик судорожно вздохнул.
      - ...придурковатый "чукча" обрел свое законное место. Десять лет колонии строгого режима.
      - Бедненький, - потерлась носом о плечо Тимофея Маша. Снаружи в пещеру донесся ноющий звук. Он нарастал, и вскоре стало ясно - над островом пролетал самолет.
      На физиономии преследуемого властями беглеца появилось странное выражение, а сам он неожиданно заузил:
      - Если этот самолет имеет на борту оружие и будет пролетать достаточно близко, то я не завидую его экипажу.
      В этот момент к гудению авиационных двигателей стали примешиваться хлопки пулеметных очередей.
      - По-моему, ты прав! - воскликнула ученая-этнограф. Она вскочила с травяной подстилки, завернулась в одеяло и бросилась к выходу из пещеры.
      Тимофей, оставшийся лежать в чем мать родила, с улыбкой покачал головой, завернулся в оставшуюся под ним одеяло-подстилку и пошел следом за Машей.
      Волков и Лутченко, в окружении подчиненных, стояли посреди пустыря и глазели в ночное небо при помощи полевых биноклей.
      Там происходило что-то несуразное. Мелькали трассирующие очереди крупнокалиберных пулеметов, доносилось гудение авиационных двигателей и грохот выстрелов.
      Внезапно над головами гвардейцев и спецназовцев ярко вспыхнула огненная звезда и стала быстро падать на землю.
      Среди служилого люда зашелестели тихие восклицания:
      - Сбили... Сбили...
      Начальник следственной комиссии видел в свой бинокль, как в бархатно-черном небе разваливался на части и пожирался огнем корпус многомоторного самолета. Гигантский небесный костер падал в сторону моря.
      Волков оторвался от своего бинокля и прошипел с перекошенной физиономией:
      - Чертовщина какая-то!
      Тимофей и Маша, закутавшись в одеяла, стояли на берегу лесной речки около входа в пещеру и зачарованно следили за непонятными событиями в ночном небе.
      Огненная звезда сбитого самолета закатилась за темный силуэт леса.
      Женщина повернулась к своему любовнику и спросила:
      - Что это, опять духи Иту-Шаа?
      - Им ничего не стоит превратиться в самолет, - серьезно ответил тот.
      - Постой, постой, - на лице ученой-этнографа отразилось неподдельное удивление. - Зачем духам превращаться в самолет?
      - Для того, чтобы наказать нарушителей запрета на оружие. Разве я тебе не говорил, что Долинина убил дух в обличье милиционера?
      Маша несколько мгновений смотрела на собеседника широко раскрытыми глазами, а затем звонко рассмеялась и схватилась за голову. Ничем не удерживаемое одеяло упало.
      - Бог ты мой, кок все просто! - еле выговаривала она, не переставая смеяться. - Это мы невежественные дикари! Я сейчас тебе все объясню!
      Тимофей любовался смеющейся нагой феей и тихо улыбался.
      Соединение кораблей бывшего Тихоокеанского флота России шло по утреннему Охотскому морю. Теперь они представляли военно-морские силы Дальневосточной республики.
      Вертолетоносец, два ракетных эсминца, несколько больших десантных кораблей стремительно разрезали мелкую утреннюю зыбь. На стартовых площадках вертолетоносца готовили к полетам винтокрылые машины.
      На траверсе эскадры медленно вырастал из океана острова Хмурый.
      С большой высоты было видно, что, подойдя в район лесистого клочка земли, колонна боевых кораблей разделилась на две и взяла его в кольцо.
      Вертолетоносец и ракетные эсминцы держались позади, а десантные корабли с разных сторон надвигались в направлении побережья острова.
      На песчаный берег острова Хмурый высаживалась морская пехота с приданной ей боевой техникой. Из раскрытых широко аппарелей больших десантных кораблей, подползших почти к полосе прибоя, выезжали плавающие танки, бронетранспортеры и автомобили-амфибии с морскими пехотинцами.
      Колонны боевой техники катили по дороге, которой в свое время пользовался майор Волков с сопровождавшим его персону взводом милицейского спецназа. Небо над островом постепенно заволакивалось густыми тучами.
      Когда первые танки и бронетранспортеры подъехали к пустырю на краю селения сектантов, гвардейцы и милиционеры-спецназовцы выбирались из своих фортификационных сооружений и приветственно махали им руками.
      Вскоре в кабинете участкового шерифа острова Хмурый толпились никогда не виданные там посетители. Это были офицеры различных родов войск: моряки, летчики, морские пехотинцы.
      Мужчина лет пятидесяти в мундире российского генерал-лейтенанта с нарукавным шевроном - Вооруженные силы ДВР, стоя за рабочим столом, держал речь перед почтительно внимавшими ему военными.
      - Итак, господа офицеры, позвольте начать оперативное совещание Чрезвычайной Военной Группировки. Вас подняли по боевой тревоге, поэтому, давайте познакомимся друг с другом. Меня, надеюсь, знают все присутствующие здесь офицеры.
      Собрание слушало докладчика с каменным выражением физиономий. В самом деле, фигура генерал-лейтенанта Виктора Кондратьева, бывшего командующего Дальневосточным военным округом, и нынешнего министра обороны Дальневосточной республики, была известна каждому из присутствующих. Между тем, он продолжал представлять офицеров друг другу.
      - Справа от меня командующий оперативным соединением военно-морских сил - контр-адмирал Давид Давиташвили. Слева от меня командир полка морской пехоты - подполковник Семен Цвигун.
      В лесном убежище беглого подозреваемого, в пещере на берегу лесной речки, находились Маша и Тимофей.
      Ученая-этнограф приводила в порядок свое модное туристское снаряжение, собираясь покинуть пещеру. Беглец от закона понуро сидел на травяной подстилке и уходить никуда не собирался.
      Лица у них были хмурыми и невеселыми. В пещере царило неприязненное молчание. От ночной идиллии не осталось и следа.
      Первым не выдержал мужчина.
      - Маша, неужели ты не понимаешь, что все задуманное тобой бесполезно и бессмысленно?
      - Спасти сотни, а быть может тысячи людей от бессмысленной гибели бесполезно и бессмысленно? - сухо ответила вопросом женщина.
      - Это скоты - не люди!
      - Большинство из них обыкновенные нормальные люди, посылаемые на бойню приказом! - в свою очередь повысила голо Маша.
      Тимофей раздраженно замолчал и растянулся на травяной подстилке, глядя в потолок нарочито безразличными глазами. Ученая-этнограф решительно закинула за спину рюкзак и собралась выйти из пещеры.
      - Ну что же, до свидания.
      - Прощай, - холодно сказал пылкий недавний любовник.
      - Ты хочешь сказать, что никогда больше не вернешься к людям?
      - Вернуться сейчас я могу только в одно место - тюрьму.
      Женщина порывисто шагнула к выходу из пещеры.
      В домике участкового шерифа продолжало проходить оперативное совещание. Говорил генерал Кондратьев.
      - Все это продолжалось в том же духе, пока майор Волков, присланный сюда для следствия, не решился просигнализировать в Президентскую службу безопасности.
      Говоривший сделал мини-поклон в сторону начальника следственной комиссии.
      - Дело попало на стол президенту, ну а дальнейшее, надеюсь, вам понятно.
      Военные, плотно стоявшие вокруг рабочего стола, с уважением посмотрели на сообразительного милиционера. Тот невольно приосанился.
      - Мы сразу же заподозрили неладное и задействовали средства воздушной разведки, - продолжал Кондратьев. - Самолет-разведчик был сбит, как только вошел в воздушное пространство над островом. Учитывая, что разведывательный полет происходил ночью, есть основания полагать, что на острове находятся довольно мощные средства ПВО.
      - Позвольте уточнить, ваше превосходительство, - подал голос Волков. Но кто управляет этими средствами ПВО?
      - Существует три варианта развития событий, - пояснил глава Чрезвычайной Военной Группировки. - Первый: агрессия со стороны потенциального противника. Второй: мятеж каких-либо отщепенцев, например, этого странного сброда, поселившегося на острове несколько лет назад. Третье: комбинированный вариант. Те же сектанты на Хмуром, при помощи внешних сил, захватывают власть на острове и провозглашают новое государство.
      Генерал посмотрел на недоумевающие лица офицеров и счел необходимым добавить:
      - Двухсотмильная экономическая зона вокруг острова, а это лучшая часть Охотского моря и по рыбным запасам, и по возможным минеральным ископаемым. Потом, досконально неизвестно, что находится в недрах самого Хмурого нефть, золото, алмазы?
      Тимофей, сидя на корточках, разжигал костер в своем убежище, используя кремень и кресало. Спички у него закончились, а неожиданное исчезновение людей из селения сектантов и появление там многочисленных солдат, отрезало возможные источники снабжения.
      Искры, веером вылетавшие из-под кресала, никак не могли зажечь сухую траву, и беглый подозреваемый заметно нервничал. На душе у него скребли кошки, он не мог себе простить пустяковую, кок он сейчас уже думал, ссору с Машей.
      Наконец, Тимофей не выдержал и от досады швырнул в приготовленное кострище древнее устройство для добывания огня и в отчаянии обхватил голову руками.
      В кабинете участкового шерифа подходило к концу оперативное совещание командования Чрезвычайной Военной Группировки.
      - Так или иначе, - говорил генерал Кондратьев, - но вооруженные силы Дальневосточной республики готовы выполнить свой священный конституционный долг и восстановить неприкосновенность наших границ. Для этого у нас есть достаточно мощные силы - два полка морской пехоты, военно-морская группировка, двадцать пять танков, семьдесят бронетранспортеров, вертолеты огневой поддержки. Наша цель - смести любое сопротивление и восстановить контроль над всей территорией острова Хмурый.
      После окончания совещания Волков встал у дверей домика участкового шерифа с выжидающим видом. В сборнощитовом домике теперь размещался штаб Чрезвычайной Военной Группировки, и начальник следственной комиссии превратился в рядового ее участника.
      Из здания вышел генерал Кондратьев в сопровождении адъютанта. Милиционер выдвинулся навстречу своему новому начальству и сказал:
      - Разрешите обратиться, господин генерал-лейтенант?
      Кондратьев остановился.
      - Я вас слушаю, майор.
      - Прошу вашего разрешения о включении меня в одну из штурмовых групп.
      - Ну что же, разрешаю, - после секундного раздумья улыбнулся генерал. Тонкий расчет и знание психологии посткоммунистического генералитета Волковым сработало. - В Президентской службе безопасности оценили ваш прямой звонок, минуя ваше непосредственное начальство. Поставлен так же вопрос о возвращении вам звания полковника и переводе в Президентскую службу безопасности.
      Командующий Чрезвычайной Военной Группировки повернулся и собрался следовать по своим делам, но внезапно вновь обратился к прямо засветившемуся от счастья Волкову:
      - И еще, майор, Ваш перевод в Президентскую службу безопасности во многом будет зависеть от результатов нашей операции.
      - Служу президенту и Дальневосточной республике! - гаркнул окрыленный доверием потенциальный полковник.
      Глава седьмая
      Шеренга танков и бронетранспортеров опоясывала брошенный поселок сектантов. В нем хозяйничали вооруженные люди.
      Около дымящихся полевых кухонь весело хлопотали кашевары, разделывавшие бесхозных, по их мнению, свиней и кур. Как говорится, чтобы не пропадало добро, ну а свежее мясо всегда лучше консервов.
      С высоты птичьего полета было видно скопление боевой техники и на других участках острова.
      В небо, шипя, взлетела зеленая ракета и скрылась в густых облаках, плотно закрывших небо над Хмурым.
      Танки и бронетранспортеры, взревев двигателями и выпустив из выхлопных труб длинные струи дыма, тронулись с места, Позади остались несколько батарей самоходных артиллерийских орудий и систем залпового огня, которые пока в бой не вступали.
      Маша торопливо шла по лесной тропинке. Она хотела предупредить майора Волкова о грозящей опасности.
      Откуда-то издалека донесся неясный шум, быстро переросший в хорошо различимый стрекот вертолетов, рев танковых двигателей и лязг стальных гусениц. Женщина остановилась и настороженно прислушалась, Неужели она опоздала?
      Маша прибавила шаг и вышла на большое открытое место, разделявшее в этом месте редколесье.
      На противоположной стороне этой гигантской поляны, из редколесья, показались танки с эмблемами ДВР на бортах, за ними шли бронетранспортеры. В небе, сопровождая бронированные машины, низко прижимаясь к земле из-за густой облачности, мчались вертолеты огневой поддержки.
      Дальше началось совсем непонятное. Рядом с оторопевшей ученой-этнографом из ничего вырос танк с эмблемой ДВР на броне. Она изумленно огляделась. Слева, справа, сзади прямо из воздуха возникали танки и бронетранспортеры, и взревая двигателями, двигались навстречу боевым машинам на той стороне пустоши.
      Над головой женщины летели боевые вертолеты - зеркальные отражения винтокрылых машин напротив.
      От боков вертолетов, мчавшихся на Машу, что-то сверкнуло и вытянулось в большие длинные стрелы. Они взорвались, немного не долетев до нее.
      Беглец от закона с мрачным видом лежал на травяной подстилке. В пещеру донесся грохот близкого боя.
      Тимофей приподнялся на локте и насторожился. Шум боя нарастал. Он отчаянно крикнул:
      - Маша!
      И опрометью бросился к выходу из пещеры.
      Войска, двигавшиеся с трех сторон от побережья в глубь острова, вели бой с таким же количеством боевой техники и вооруженных людей, стремившихся им навстречу.
      Разница между двумя армиями заключалась в том, что реальные боевые машины горели и взрывались, солдаты падали, обливаясь кровью, и умирали, а их зеркальные отражения, после уничтожения своего противника, беззвучно растворялись в воздухе.
      Тучи, густо клубившиеся над Хмурым, стремительно стали превращаться в гигантскую небесную спираль, закручивавшуюся с центром в мертвой точке прямо над центром острова.
      Но люди не обращали внимания на небеса - они сражались.
      У входа в домик участкового шерифа нервно прохаживался генерал Кондратьев. По мере усиления канонады боя лицо главы Чрезвычайной Военной Группировки становилось все более и более мрачным.
      К нему подошли два офицера с эмблемами связистов в петлицах. Один из них отрапортовал:
      - Господин генерал-лейтенант, наладить радиосвязь не представляется возможным!
      - Однако, стали ясны причины подавления радиосвязи, - вмешался другой офицер. - Виновато сильнейшее электромагнитное излучение чуть ли не по всему возможному диапазону - от радиоволн до рентгеновского излучения. Источник находится в глубине острова и имеет предположительно естественную природу.
      - Что ты несешь! - возмутился первый связист. - Излучение имеет искусственную природу, оно похоже на очень ослабленный электромагнитный импульс при подрыве ядерного боеприпаса.
      Кондратьев с ненавистью посмотрел на спорящих и с чувством выдохнул:
      - Вы бы лучше связь с войсками восстановили. Теоретики!
      Вокруг Маши бушевал огненный ад. Снаряды, пули и осколки чудом не задевали идейную пацифистку.
      Внезапно на нее надвинулась пятнистая туша танка и оглушительно громко выстрелила из своей пушки. Женщина схватилась за голову, и попятившись назад, свалилась в большую воронку.
      Танк, оглушивший Машу, растаял в задымленном воздухе. Напротив исчезнувшего призрака чадяще пылала реальная бронированная махина.
      Майор Волков сидел на командирском месте внутри бронетранспортера и с искаженной от ужаса физиономией смотрел в обзорный триплекс.
      В прямоугольнике зрительного окуляра триплекса взрывались и горели бронированные машины, падали с неба разваливающиеся на куски и охваченные пламенем вертолеты. Слепящие вспышки выстрелов и взрывов хаотично прорезали густые клубы дыма и пыли. Канонада боя, кипевшего за стальными бортами, сотрясала перетрусившего начальника следственной комиссии до самых печенок. Черт его дернул напроситься в штурмовую группу!
      Наконец, совсем рядом грохнул чудовищной силы взрыв. Изображение в триплексе рассыпалось и исчезло, а боевая машина рывком встала.
      Майор, кашляя от мгновенно появившегося в десантном отделении бронетранспортера дыма, ожесточенно пополз к машинному люку. Ему удалось открыть люк и до пояса высунуться из него, но дальше все застопорилось. Вокруг все сотрясалось от не прекращавшегося боя, плюс визг пуль и осколков. Волков отчаянно пытался выбраться из люка охваченного языками пламени бронетранспортера, пока не сообразил, что ему мешает пояс с пистолетной кобурой. Он поспешно расстегнул пояс и выскользнул из люка. Но пояс с кобурой упал внутрь горящей машины.
      Начальник следственной комиссии, сообразив, что без оружия он будет иметь гораздо меньше шансов уцелеть в этой бойне, встал на броне и попытался извлечь из люка пояс с кобурой.
      Его внимание отвлек майор Лутченко, вынырнувший из дыма с реактивным противотанковым гранатометом на плече. Он встал на одно колено и прицелился, в то же мгновение шальной снаряд разорвал в клочья бравого гвардейского офицера.
      Обезумевший от страха Волков в панике спрыгнул с бронетранспортера и побежал, куда глаза глядят, совершенно позабыв об утерянном личном оружии.
      Внезапно перед ним из дыма вырос танк. Тот самый, что привиделся ему в кошмаре с его мертвой женой - реальный и нереальный одновременно. Танк ревел мотором, лязгал гусеницами и двигался прямо на Волкова. Совершенно потерявший голову майор попятился, загипнотизировано не сводя с бронированной махины взгляда. И тут земля ушла из-под его ног, и он упал куда-то вниз.
      Бой в лесу стих. Лишь кое-где чадяще догорали деревья и дымились подбитые боевые машины, перемежаемые трупами убитых
      В большой воронке испуганно прижались к ее стенкам три человека. Это были Маша, Тимофей и Волков.
      Первым пришел в себя Тимофей. Он огляделся и недоверчиво спросил, с радостью глядя на женщину:
      - Маша... Это ты?
      Та отняла от лица ладони и радостно воскликнула в ответ:
      - Тим, живой!
      - Романтическая встреча, - ядовито заметил Волков, так же восстановивший душевное равновесие.
      Влюбленные, приостановив радостные объятия, обратили, наконец внимание на третьего товарища по укрытию.
      - Кто это? - спросил Тимофей.
      Начальник следственной комиссии молвил, криво ухмыляясь:
      - А вот я знаю, кто вы. Тимофей Тони, если не ошибаюсь.
      - Это майор Волков, - представила Маша милиционера. - Я тебе о нем рассказывала.
      - Ясно, мусор, - коротко охарактеризовал товарища по укрытию беглец от закона.
      Блюститель порядка, не обращая внимания на оскорбительное замечание беглого подозреваемого, немедленно приступил к прямым своим обязанностям.
      - Госпожа Григорьева, куда вы исчезли вчера утром?
      Женщина улыбнулась.
      - Попробовала сделать за вас вашу работу - докопаться до истины.
      - Надо полагать, успешно? - риторически поинтересовался майор.
      - Легенда о Заколдованном Круге основана на реальных фактах, - горячо заговорило ученая-этнограф, - действительно, большую часть острова занимает особая зона. В ней нельзя появляться с оружием в руках, как впрочем, и оседлав боевую технику. Как только происходит подобная попытка, зона, создает фантом-двойник нарушителя. Двойник уничтожает оригинал и исчезает сам. Все это чем-то напоминает иммунитет живых организмов от микробов и вирусов.
      - Какова природа зоны? - нахмурился Волков.
      - Судя по легендам аборигенов, Иту-Шаа появился достаточно давно. Это может быть защитным полем беспилотного космического корабля инопланетян. Оригинальное решение проблемы безопасности, следует заметить. Ведь никто не знает точно, что тебя ждет в иных мирах...
      - Где этот корабль? - перебил женщину милиционер.
      - Извините, что? - не поняла Маша.
      - Инопланетный корабль где на острове находится?
      - Ну, может быть, он находится под культурным слоем почвы, где-нибудь в глубине леса, возможно, корабль и есть святилище Черного Камня.
      - Скрылся он в пучине морской, как град Китеж, - глумливо ухмыльнулся начальник следственной группы, после чего посерьезнел и спросил, - То, что именно мы остались в живых - случайность?
      - Мне кажется, все дело в оружии. У нас с Тимофеем его попросту не было. А где ваше, майор?
      Милиционер схватился за то место, где у него должна была находиться кобура с пистолетом, оставленная в панике в горящем бронетранспортере, побледнел и сухо ответил:
      - Я не имею привычки носить с собой оружие.
      - Вот и все объяснение, - ехидно сощурилась идейная пацифистка.
      Волков исподлобья разглядывал своих вынужденных компаньонов по убежищу. Видно было, что аргументы Маши его раздражали.
      - Куда же тогда делись сектанты из поселка? - язвительно осведомился он. - Испарились?
      Вместо женщины ответил ее возлюбленный:
      - Иту-Шаа дал им другой мир.
      Начальник следственной комиссии глубокомысленно покачал головой и объявил официальным тоном:
      - В виду всего происшедшего, я буду вынужден задержать вас до выяснения обстоятельств.
      - Попробуй! - с вызовом бросил Тимофей, - Если сможешь.
      Мужчины уставились друг на друга, как два бойцовых петуха. Маша по-своему отреагировала на заявление ретивого хранителя закона. Она легко выбралось из воронки, и уже оттуда сказала:
      - Послушайте, майор. Я шла в поселок по собственной воле, чтобы предупредить вас. Но видите, не успела. Причем здесь ваше милицейское рвение?
      - Что, еще не захлебнулся кровью? - в свою очередь сказал Волкову Тимофей, который сверлил его прокурорским взором. - Судьба твоих корешей не впечатляет?
      Здесь недоучившийся студент допустил оплошность, как когда-то в сушилке студенческого общежития. Он повернулся к майору спиной и попытался быстро выбраться из воронки.
      Физиономия начальника следственной комиссии исказила гримаса ненависти. Он оперся о края воронки и ударил обеими ногами в затылок своему оппоненту. Тот кубарем выпорхнул из не очень глубокой ямы. Вслед за ним выскочил милиционер и принялся избивать ошеломленного неожиданным ударом Тимофея ногами.
      Маша бросилось на помощь и тут же получила ладонью в лицо от озверевшего майора. Избавившись от ученой-этнографа, он повернулся к лежавшему на земле противнику и попытался вновь ударить его ногой. Однако, получивший секундную передышку беглый подозреваемый ухитрился перехватить ногу Волкова и повалить на землю опьяненного легким началом милиционера.
      Тимофей вскочил на ноги и благо рядно позволил беспрепятственно подняться своему противнику. А когда тот опять бросился на него, несколькими сильными и точными ударами отправил его в нокдаун. После этого Тимофей помог встать с земли своей подруге.
      Офицер милиции стоял на четвереньках и с тупым удивлением рассматривал обагренную собственной кровью ладонь, после чего, заикаясь, пролепетал:
      - Т-ты май-ора б-бить?
      Волков потянулся к лежащему недалеко автомату, валявшемуся рядом с трупом морского пехотинца.
      Беглец от закона, с тревогой наблюдавший за своим противником, хотел опередить жаждущего мщения начальника следственной группы.
      - Он сейчас имеет шанс получить последнее в своей жизни доказательство о реальности Иту-Шаа, - удержала любовника женщина и обратилась к милиционеру, - Майор, не трогайте автомат, вы ползете за собственной смертью.
      Но начальник следственной комиссии упорно полз к своей цели.
      - Майор, ну перестаньте же дурить! - пронзительно закричала Маша.
      Блюститель законности оглянулся, ощерился какой-то безумной гримасой и выхватил из-за пояса убитого морского пехотинца большой командирский нож. Но когда он поднялся с земли с ножом в руке, то увидел, что напротив него стоял невесть откуда взявшийся двойник с такой же разбитой физиономией, вооруженный ножом.
      - Ради бога, бросайте нож! - вновь закричала женщина, не в силах вынести эту шизофреническую ситуацию.
      Офицер милиции недоверчиво ухмыльнулся в ответ на призыв идейной пацифистки. Его двойник тоже. Бросить нож, когда он в руках такого типа?!
      Он сделал молниеносный ложный выпад, пытаясь дезориентировать противника, но двойник, как в зеркале, старательно его повторил. Майор, не отступая от поставленной цели, продемонстрировал каскад замысловатых ложных финтов. Фантом старательно копировал все эти движения.
      Тогда Волков двинулся мелкими шажками к своему зеркальному отражению, держа в вытянутой правой руке нож. Двойник шел навстречу. Милиционер сделал резкий выпад и воткнул клинок в живот противника. Лезвие свободно вошло в тело фантома. В то же мгновение нож двойника, блеснув на солнце далеко не призрачным острием, воткнулся в живот начальника следственной комиссии.
      Генерал Кондратьев рассматривал в бинокль разрозненные группы боевой техники и людей в униформе, панически отступавших по направлению к побережью.
      - Аустерлиц, Мукден, Буденовск, - меланхолично молвил командующий Чрезвычайной Военной Группировкой.
      Контр-адмирал Давиташвили нервно спросил у него:
      - Что дальше, господин генерал-лейтенант?
      - Сейчас восстановится связь, я доложу президенту, - ответил Кондратьев. - Дальше на его усмотрение.
      Майор Волков лежал на земле лицом вниз в луже крови. Рядом стояли Тимофей и Маша, с потрясенным видом смотря на убитого.
      - Что же теперь нам делать? - спросило женщина.
      - Я хорошо знаю, что не надо делать, - ответил беглый подозреваемый. Нельзя возвращаться в поселок, там целая банда таких вот типов.
      Он кивнул на мертвого офицера милиции.
      - Всю жизнь нам теперь прятаться в лесу? - с тихим отчаянием сказала Маша.
      Ее собеседник не успел ответить. Откуда-то сверху донесся рев реактивных двигателей. Пора истребителей-бомбардировщиков барражировала в небе над островом, держась подальше от предполагаемой черты Иту-Шаа.
      Вдруг, они сделали боевой разворот и помчались прямо на Машу и Тимофея. От крыльев боевых машин отделились огненные точки. Самолеты произвели ракетный залп.
      Авиационные ракеты быстро приближались к большой поляне посреди леса, усеянной многочисленными трупами и разбитой боевой техникой. Жало боеголовки одной из ракет нацелилось на прижимавшиеся друг к другу фигурки мужчины и женщины. Взрыв.
      Авиаракеты взорвались в небе, не долетев до поляны, как будто бы наткнувшись на невидимую стену.
      Тимофей схватил за руку Машу и крикнул:
      - Бежим в мою пещеру!
      Боевые суда, взявшие в кольцо остров, дружно грохотали из корабельных пушек.
      Реактивные снаряды, вылетавшие с грозным ревом из пусковых установок ракетных эсминцев, устремлялись к видневшейся на горизонте суше, оставляя за собой длинные дымовые хвосты.
      Артиллерийские самоходные установки, стоявшие неподалеку, от селения сектантов, с громом выплескивали тяжелые снаряды в глубь острова. Рядом системы залпового огня выбрасывали вверх веера огненных веретен реактивных снарядов.
      Небо над островом, немного прояснившееся после окончания боя, стремительно затягивало тяжелыми свинцовыми тучами, которые, в свою очередь, стали вращаться по часовой стрелке с нарастающим ускорением.
      Все выпущенные ракеты и снаряды рвались в небе над островом, не долетая до земли, образуя большую причудливую огненно-дымовую полусферу. Эта полусфера прикрывала собой значительную часть Хмурого.
      Маша и Тимофей бежали в глубь леса, по направлению к спасительной пещере. Огненные осколки дождем падали вокруг них.
      Внезапно, из центра сумасшедшей карусели из свинцово-серых туч, к земле ударил широкий сноп голубого света. А немного выше верхушек деревьев редколесья, куда упирался конус из голубого света, появился большой черный шар. Этот шар можно было принять за беспилотный космический корабль пришельцев, как это представлялось Маше. Или за Черный Камень, брошенный рукою верховного божества, как когда-то показалось предкам Тимофея.
      Через несколько секунд голубой конус из поднебесья исчез, а Черный Шар окутался гигантской голубой полусферой. От Черного Шара стали отделяться какие-то темные предметы, которые, преодолев границы голубой полусферы, превращались в огненные точки ракет и снарядов, летевших во все стороны горизонта. Но ни куда попало.
      Пара ракет погналась за истребителями-бомбардировщиками, обстрелявшими Машу и Тимофея. Самолеты резко пошли в разные стороны, стараясь оторваться от повисших у них на хвостах странных реактивных снарядов. Один истребитель-бомбардировщик вошел в крутое пике, другой попытался укрыться за облаками. Поначалу врезался в землю первый, не сумев выйти из пике и превратившись в огненное облако, чуть погодя, из-за туч сверкнула неяркая вспышка - накрылся второй.
      Позиции самоходных орудий и систем залпового огня покрылись многочисленными огненно-дымными разрывами. Через несколько секунд на этом месте бушевал чудовищный огненный смерч.
      Маша и Тимофей достигли границ голубой полусферы, убегая от яростного огня, и даже не заметив, пересекли ее черту. После чего они исчезли.
      В корпусах кораблей, обстреливавших остров Хмурый, одна за другой возникло множество ослепительных вспышек прямых попаданий,
      К вертолетоносцу со стороны суши быстро приближались несколько боевых вертолетов, внешне не отличимых от "родных" винтокрылых машин, базировавшихся на нем. Подлетев на достаточно близкое расстояние, они построились полукругом и залпом запустили все свои ракеты в серую тушу вертолетоносца. Он покрылся огненными полушариями взрывов. После этого, винтокрылые машины-фантомы, как по команде, спикировали на палубу их корабля базирования.
      На месте злополучного вертолетоносца вырос гигантский огненный столб.
      Маша и Тимофей находились на широкой лесной поляне. Окружавший их лес был похож на тот, что рос на острове Хмурый, и вместе с тем сильно отличался. Он был каким-то особенно светлым и спокойным, и в нем не было трупов и обломков боевой техники.
      Ученая-этнограф удивленно осматривала окрестности, стоя рядом с сидевшим на тропе любовником. Тот угрюмо уставился прямо перед собой в одну точку.
      - Боже, какая красота, - сказала женщина, радостно улыбаясь. - Куда мы попали?
      - Иту-Шаа дал тебе другой мир, - мрачно ответил Тимофей.
      - Почему только мне, а ты? - удивилась Маша.
      - Мне он не захотел давать, - с горечью выдохнул беглец от пристрастных слуг закона, - хотя я его очень просил
      Женщина протянуло ему руки.
      - Это наш с тобой мир!
      На лице Тимофея стала медленно появляться несмелая улыбка.
      Они шли по поляне, взявшись за руки. Поляна переходила в неширокую лесную дорогу. Эта дорога вела Машу и Тимофея к месту, где стояло селение, напоминавшее поселок сектантов на острове Хмурый. Но дома в поселке были гораздо живописней и красочней, и лишь отдаленно смахивали на убогие и безрадостные развалюхи Хмурого.
      А самое главное, на пустыре возле селения, рядом с домиком участкового врача, были только развалины домика участкового шерифа. Прямо над развалинами твердыни насилия на острове Хмурый, на некотором расстоянии от земли, висел большой Черный Шар.
      Конец