– Черт… – и пошел из квартиры. Я вскочила с кровати и бросилась следом, трогательно воскликнув:

– Ты куда?

– В магазин заехать забыл.

– Магазин это пустяки. Есть я не хочу, честно.

– Гастроном за углом, работает круглосуточно, через полчаса вернусь.

Вновь он возник в прихожей с двумя увесистыми пакетами в руках, и вскоре мы устроились на кухне, где мило, по-домашнему поужинали. Во всяком случае, я очень старалась, проявляя заботу об удобствах Антона, ну и о его желудке тоже.

Видимо, это произвело кое-какое впечатление, взирал он на меня без намека на неудовольствие, и вообще, не заметно было, что парень сильно скучает по семейству.

– Значит, так, – заявил он, отодвигая от себя чашку. – Заглянул я в одно местечко, кое с кем переговорил. О Таболине предпочитают помалкивать и при первом намеке на его персону заметно пугаются. Одно ясно: в городе его в настоящий момент нет. Последний раз один мой приятель видел его в кабаке «Таджикистан» в очень примечательной компании.

– Что за компания? – нахмурилась я, сообразив, что именно этого вопроса от меня скорее всего и ожидают.

– Он был с высоким темноволосым парнем с ямочкой на подбородке и рыжей девицей, которой очень не хотелось, чтобы ее узнали, оттого она нацепила шляпу величиной с автомобильное колесо, закрыв ею пол-лица, но девица, по мнению дружка, и с одной половиной физиономии так хороша, что не обратить на нее внимания просто невозможно. Она сидела с брюнетом, вдруг появился Таболин, прямиком направился к ним, после чего ребятишки малость поскандалили. Дружок утверждает, виною всему была девица: Таболину страшно не понравилось, что он застал ее в компании, как видно, с его точки зрения, совершенно неподходящей. Скандалили осторожно, по большей части шипели, но чуткие уши кое-что уловили. Верховодила в троице девица, по крайней мере на ее призыв заткнуться парни дружно присмирели. Вот такой сюжетец.

– По описанию рыжая похожа на мою сестру, – продолжая хмуриться, заявила я. – А парень с ямочкой на подбородке это Виктор?

– Почему бы и нет?

– Он мне ничего об этой встрече не рассказывал, хотя моя сестра была с ним знакома и они вполне могли встречаться. Таболину по какой-то причине встреча не понравилась… Все это довольно просто проверить: ты мог бы показать фотографию и…

– Сыграть в ящик, – подсказал Антон. – Помнится, с того, что ты таскалась здесь с этой фотографией, и начались неприятности. Разве нет? – Я кивнула, тяжело вздохнув. – Выходит, три недели назад твоя сестра была жива и здорова…

– Это я и так знаю, мы же разговаривали по телефону. Только вот где теперь ее искать?

– Если верить чужим впечатлениям, налицо любовный треугольник. Тебя это не удивляет?

Я задумалась, потом пожала плечами.

– Не знаю.

– Любопытно. С Витькой я знаком давненько и успел хорошо его изучить: за просто так он голову в петлю не сунет. Он бросился тебе помогать, заметь, рискуя жизнью, и при этом крутил любовь с твоей сестрой.

– Чего ж тут удивляться, – возразила я. – Если ты прав, все как раз логично. Он хотел ее найти. Того же самого хотела и я.

– Я думал, он твой любовник.

– Я жила в Нижнем, а моя сестра здесь. Два года мы с Витей не виделись, а вот с сестрой они могли встречаться. Правда, это для меня новость. Фотографию сестры ты видел, мне с ней соперничать трудно.

Антон взглянул на меня и неожиданно заявил:

– Почему это? Ты красивая девчонка и наверняка об этом знаешь. К тому же с сестрой вы очень похожи. Мне ты, например, нравишься гораздо больше, чем она.

Я растерянно моргнула, понятия не имея, что ответить на это. Антон усмехнулся и поднялся из-за стола.

– Очень занятная история, – заметил он, поглядывая в окно, а я не удержалась и спросила, чувствуя, что он чего-то недоговаривает.

– Что-нибудь еще?

– Ага, – подумав, кивнул Антон. – Стоило мне немного поболтать на эту тему и покинуть кабак, как на хвост мне сели какие-то ребятишки. – Я зябко поежилась и тоже посмотрела в окно. – Не переживай, – усмехнулся Антон, заметив мое томление. – Ребятишки остались с носом. За четыре года я, слава богу, навыков не лишился, но нам следует быть исключительно осторожными. Твоя сестра угодила в скверную историю, это ясно. Честно говоря, я не уверен, что мы найдем ее. – Он немного замешкался и, точно разозлившись на себя за это, добавил сурово: – Живой.

Я обхватила себя за плечи и потупила взор. Антон прошел в комнату, а я занялась мытьем посуды.

Когда с уборкой было покончено и я покинула кухню, Антон уже спал, устроившись на полу по-спартански: бросил на ковер подушку и завернулся в плед.

Я выключила свет и легла, но вместо того, чтобы заснуть, беспокойно ворочалась. То, что Антона сразу же после его разговора с приятелем кто-то решил «проводить», очень тревожило. Лично у меня не было абсолютной уверенности, что навыков он не растерял и ушел от слежки. Вдруг он ошибся и его проводили до квартиры? Об этом даже думать не хотелось. Я тяжко вздохнула и натянула одеяло на самую макушку. Мой вздох был услышан.

– Ты ревешь, что ли? – спросил Антон.

– Нет, – торопливо ответила я, голосок звучал испуганно и жалобно. Я тут же торопливо пробормотала: – Спокойной ночи.

– Спокойной ночи, – ответил Антон и тоже вздохнул.

Проснувшись утром, Антона я в квартире не обнаружила. Убрала постель, приготовила завтрак и съела его в гордом одиночестве. Сидение без дела уже здорово меня тяготило, к тому же я предпочла бы находиться рядом с Антоном, пока он проводит свои изыскания, – неизвестно, что он там накопает, я хотела быть в курсе. Особого доверия к нему у меня по-прежнему не было. Данное слово, конечно, дорогого стоит, но при известных обстоятельствах… В общем, я устроилась на кухне с чашкой чая и стала прикидывать, что разумнее сделать в сложившейся ситуации. Через десять минут стало ясно: в сложившейся ситуации разумнее всего сидеть тихо, никуда не высовывая носа, и надеяться, что Антон не лопухнется и подтвердит свою репутацию.

Он приехал ближе к обеду и выглядел совсем не радостным. Чувствовалось, что это навязанное дело здорово его раздражает. И было с чего: сплошные тайны, а подступись к ним ближе – и головы лишишься. Должно быть, отправляясь со мной, Антон рассчитывал на свои старые связи и надеялся, что справится с делом за считанные дни, а теперь злился, потому что ничего особо ценного почерпнуть из досужих разговоров не мог. Впрочем, я ему легкой жизни не обещала.

Он прошел в кухню, молча съел обед и, глядя на меня не без суровости, спросил:

– Ты знала, что Витька женат?

– Нет, – покачала я головой.

– Ты ему домой звонила?

– На сотовый. Ни о какой жене я понятия не имела.

– Разумеется. Тем более что в последнее время отношения между ними были хуже некуда.

– Откуда ты это узнал? – насторожилась я.

– Сорока на хвосте принесла. – Он злился, причину такого его настроения я не знала и оттого забеспокоилась. – Ты уверена, что все мне рассказала? – спросил он, с сомнением таращась на мою физиономию. – Ничего не напутала?

Я продемонстрировала недоумение, после чего кивнула и заявила с самым честным видом:

– Я ничего не напутала.

– Отлично. Дело в том, что Витька исчез три недели назад.

– Что это значит? – не поняла я.

– Из твоего рассказа следует, что он пытался тебе помочь отыскать сестру. Так?

– Конечно.

– Как он это делал, нигде не показываясь?

– Понятия не имею, – хмуро заявила я. – А ты уверен, что он нигде не показывался? – в свою очередь усомнилась я.

– По крайней мере, никто из общих знакомых его не видел.

– Значит, он не искал мою сестру среди ваших общих знакомых, – заявила я и подумала, что скорее всего половине города уже известно, что Антон с перерывом в четыре года вновь возник здесь, ищет старого дружка, а заодно интересуется Таболиным. Очень плохо. Я невольно покосилась на окно и зябко поежилась. Пожалуй, с квартиры пора съезжать. Именно эту мысль я пыталась донести до сознания Антона, когда задала очередной вопрос: – Ты уверен, что тебя не выследили?

– Кто? – быстро спросил он. Это показалось мне забавным.

– Например, люди, убившие Виктора. Удалось что-нибудь узнать о джипе, из которого нас обстреляли?

– Это машина Таболина.

– Что? – не поняла я.

– Джип с этими номерами зарегистрирован на его имя.

– Выходит, он по какой-то причине не желает, чтобы его отыскали? Боже мой, я уверена, моя сестра с ним…

– Кстати, меня очень занимает твоя сестра… Я попытался навести справки. Ничего. Из школы она ушла год назад. Если учесть, что дружбу с людьми, подобными Таболину, водят, как правило, девицы особого сорта, я поспрашивал знающих людей. В ночных клубах, барах и так далее, а также просто на панели рыжую красотку никто не припомнит, а должны бы, памятуя о ее внешности. Рыжих, конечно, достаточно, но это явно не твоя сестра.

– Почему ты уверен? Показывал фотографию?

– Забудь о фотографии. Расспрашивать приходится осторожно, раз не ясно, с чем имеешь дело. Теперь вот еще что: ты говорила, кто-то взорвал Витькину квартиру. Никто ничего об этом не слышал. Его благоверная проживает по прежнему адресу…

– Значит, у него была еще квартира, – перебила я.

– Ты сможешь ее отыскать?

– Вряд ли…

– Конечно, ты ведь плохо знаешь город… – Я насторожилась, разговор мне не очень-то нравился. – Кстати, о перестрелке в районе турбазы тоже тишина. И никто не заявлял в милицию об исчезновении Витьки.

– Я заявляла, – твердо сказала я. – Чувствуется, ты провел большую работу, надеюсь, это поможет отыскать мою сестру.

– Очертя голову я не полезу, – с усмешкой заявил Антон.

Я очень на это рассчитывала и осторожно намекнула на то, что не худо бы нам сменить жилье, но Антон считал, что здесь мы в безопасности. Очень скоро я смогла убедиться в том, что он не прав.

Сделав несколько звонков по телефону, Антон устроился перед телевизором. Делать мне было совершенно нечего, и я, прихватив журнал, отправилась на кухню, полистала его немного, в приоткрытую дверь наблюдая за Антоном.

Он сидел, сложив руки на груди, таращился на экран и вроде бы дремал. Где-то минут через пять со стороны прихожей послышался неясный шорох. Едва я собралась окликнуть Антона, чтобы выяснить, что это там такое, как мой приятель начал вести себя странно. Дернул головой, затем медленно поднял руки. Я бесшумно метнулась к двери на балкон, которая была открыта, и, мысленно костеря последними словами Антона за его самонадеянность, посмотрела вниз. Балкон выходил на улицу, машин полно, и есть ли среди них та, на которой явились наши гости, оставалось только гадать. Если машина внизу и в ней кто-то остался, меня, конечно, засекут. Прислушиваясь к тому, что происходит за моей спиной, я опять-таки практически бесшумно перемахнула через перила балкона, дотянулась рукой до соседнего балкона и, мрачно пожелав всему миру провалиться к чертям собачьим, шагнула над пропастью. Не успев толком испугаться, через секунду я вторглась на чужую территорию, плюхнулась на живот, распластавшись на полу, выложенном керамической плиткой, и как раз вовремя: на балконе, с которого я так поспешно ретировалась, появился парень с перебитым носом, без любопытства повертел головой, не дав себе труда обратить внимание на соседние балконы, и со словами: «Чисто» – вернулся на кухню, исторгнув из моей души стон отчаяния: физиономия парня была мне хорошо знакома. Выходило, что самые худшие мои опасения оправдались. Скверно было и то, что я не знала, сколько гостей к нам пожаловало, а главное, смогли ли они связать появление Антона со мной или есть шанс, что я еще не засветилась. Так как репутация парня с перебитым носом была мне хорошо известна, логично предположить, что Антон расскажет обо мне очень скоро. У него семья, дети, а мы даже не успели подружиться как следует, с какой стати ему умирать героем? В общем, если я не хочу уже сегодня оказаться в одном малоприятном месте, следует помочь компаньону и вытащить его из дерьма, где он, кстати сказать, очутился благодаря своей глупости.

Прислушиваясь к голосам, я, совершив еще один головокружительный переход, вновь оказалась на нашем балконе и устроилась на полу возле открытой двери. Отсюда неплохо просматривалась часть комнаты, причем та самая ее часть, где находился Антон. Он сидел на краешке кровати, спиной ко мне, по виду был совершенно спокоен и даже расслаблен, ладони покоились на пушистом пледе, и один из парней, подпиравших стену напротив, не сводил с них глаз. Паша Пропеллер, тот, что с перебитым носом, вышагивал по комнате, то исчезая из поля моего зрения, то появляясь вновь. Судя по голосу, еще один тип находился возле окна. Надеюсь, их действительно трое и сюрпризов не будет.

Беседа шла любопытная, и я решила немного послушать.

– Так зачем тебе Витька? – спросил Пропеллер, наклонился к самому лицу Антона и зловеще ухмыльнулся. Паша, конечно, обольщался, думая, что от его ухмылок кровь леденеет в жилах, на самом деле он выглядел довольно забавно и чем-то неуловимо походил на драчливую дворнягу.

Антон поднял голову и ответил равнодушно:

– Мы с ним друзья.

– Это я знаю. – Паша повторно хмыкнул. – Тебя не было несколько лет в городе, и вдруг ты ни с того ни с сего появился. По дружку соскучился?

– Ага, – кивнул Антон. Ответ Паше не понравился, и он съездил Антону в ухо, а потом ударил ногой. Одно слово, придурок. Антон упал на спину, но тут же поднялся, причем не издав ни звука и, должно быть, тем самым сильно огорчив Пашу.

– Отвечай, когда спрашивают! – рявкнул тот, но впечатления все равно не произвел. Нет, до хозяина ему далеко. Вот у того взгляд так взгляд, покойник начинает отползать в сторону. Паша старался изо всех сил, имея перед собой великий пример, его старательность в другое время могла бы вызвать у меня слезы умиления, но не сегодня. Сегодня Пропеллер действовал на нервы, и мне очень хотелось побыстрее от него избавиться.

Антон помолчал немного, точно размышляя, и ответил по-прежнему спокойно:

– Он мне звонил.

– Когда? – заинтересовался Паша.

– Недели две назад.

Я закусила губу и в досаде головой покачала, а Паша засмеялся:

– А ты ничего не путаешь?

– Нет, – сказал Антон и вновь заработал в ухо.

Пропеллер наклонился к нему и заявил зло:

– Как он мог тебе звонить, если уже сыграл в ящик? – Вне всякого сомнения, данный вопрос произвел впечатление на Антона, он задумался, Паша нетерпеливо топтался рядом, не выдержал и рявкнул: – Ну и?..

Антон, пожав плечами, продолжил:

– Он звонил две недели назад, в какой день, точно не помню… Кажется, это было в пятницу.

Пашка остался недоволен ответом.

– Ну, позвонил он тебе и чего сказал? – спросил Паша зло.

– Сказал, что у него неприятности, что приедет ко мне. В субботу. Все объяснит. Я поинтересовался, что за неприятности, он ответил, что это не телефонный разговор. В субботу так и не объявился, я ждал звонка, все без толку, в общем, приехал сюда и попытался его найти.

– Вот так, значит? – кивнул Паша в некоторой растерянности, особо толковым парнем он не был и сейчас понятия не имел, чего б еще такого спросить. Все вроде бы ясно, но ведь нельзя же в самом деле оставить человека в покое и убраться восвояси. На такое Паша не способен, это я знала точно.

Тут как раз парень, что все это время торчал у окна, появился за спиной у Антона, теперь все четверо, включая компаньона, были у меня как на ладони. Я бесшумно поднялась, ухватила с плиты сковородку и ногой толкнула стул. Он упал, а Паша заметил хмуро:

– Глянь, чего там.

Со сковородкой на изготовку я замерла справа от двери. Дальше было так: в дверях появился бритый коротышка и получил сковородкой по лбу, Антон заехал ногой Пропеллеру в известное место, тот сложился пополам и охнул, при этом у него откуда-то вывалился пистолет и оказался на ковре. Антон кинулся к нему, а третий парень достал свой, к этому моменту в руках у меня тоже было оружие, я позаимствовала его у поверженного мною врага. Паша, взревев как бык, кинулся на Антона, а я рявкнула:

– Замри, сволочь! – Выстрелила наугад и почему-то попала в ногу замешкавшемуся у стены парню с пушкой в руках. Антон отобрал у него оружие и заехал Паше ногой еще раз, что, кстати, было совершенно излишне: на Пропеллера мое появление произвело прямо-таки ошеломляющее впечатление. Он моргал и изо всех сил пытался понять, что происходит, мой внешний вид его смущал, но боюсь, что голос он узнал сразу. В общем, плохи мои дела. Я подхватила с пола сумку, наученная жизнью все самое необходимое держать под рукой, и хрипло сказала Антону: – Уходим.

Раненый парень, держась за окровавленную ногу, заявил со значением:

– Еще свидимся. – А Паша прямо-таки потряс меня: с исключительно глупым видом он таращил глаза, а когда я направилась вслед за Антоном в прихожую, спросил:

– Это ты?

– Никакого житья от придурков.

Мы спешно покинули квартиру, Антон сунул ключ в замок, повернул и сломал его, я покосилась на его руки, тут же подумав, что в запале человек и не на такое способен, я вот, к примеру, смогла попасть в парня из пушки…

Мы выскочили на улицу и бросились к автостоянке, попетляв между домами. Ребятишки очухаются быстро. А после того как Паша сообщит хозяину, с кем его свела нелегкая, здесь такое начнется… Мы очень спешили, оттого Антон вопросов не задавал, чему я была весьма рада.

Достигнув стоянки, мы разделились: он пошел за своей «Хондой», а я пристроилась неподалеку от заправки, вертя головой во все стороны в ожидании самого худшего. Но худшее в тот день было уже позади. Антон выехал из ворот, я бросилась к нему, и мы понеслись в сторону автовокзала, затем спустились к лодочной станции и перебрались на другой берег реки, проехали по песчаной дороге с километр и приткнулись возле ивовых зарослей. Антон спустился к воде и вымыл разбитое лицо. Я протянула ему носовой платок, вздохнув с сочувствием. Он минут десять косился в мою сторону, наконец заявил с досадой:

– Вот уж не ожидал, что ты пальнешь.

– Я с перепугу, – поежилась я. – Я даже не знала, что он выстрелит. Нечаянно получилось. Правда.

– Верю, – хмыкнул он и, помолчав, добавил: – Я надеялся, что ты сбежала.

– Как, интересно? – удивилась я. – Мне что, с балкона прыгать? Я на кухне спряталась, за холодильником, этот тип меня не заметил. Повезло, одним словом. А потом я в себя маленько пришла и стала думать, как тебе помочь.

– Для учительницы музыки ты соображаешь совсем неплохо.

– По-твоему, все училки дуры? – обиделась я.

– Я не то имел в виду, – усмехнулся Антон, пристально меня разглядывая. – Мне это показалось или вы с этим парнем знакомы?

– Я его не знаю, – вздохнула я и нерешительно добавила: – Я вот что подумала: может, он знаком с моей сестрой?

Антон молчал некоторое время, затем кивнул:

– Может быть.

– Тогда нам следовало бы узнать, кто такие эти люди. Вдруг им что-то известно о Людмиле?

– Конечно, – хмыкнул Антон. – Теперь наша жизнь становится весьма и весьма насыщенной, ты понимаешь, что я имею в виду?

– Догадываюсь. Кто-то из ребят, не любящих шутить, не заинтересован в вопросах о Вите и послал этих типов. И само по себе это скверно, а тут еще я этому бритому ногу прострелила. Не приведи господи еще раз встретиться…

– Вот-вот. Кстати, когда, ты говоришь, погиб Витька?

– Три дня назад, – глядя ему прямо в глаза, ответила я.

– Да? – В голосе то ли усмешка, то ли откровенное недоверие. – Слышала, что сказал этот придурок?

– Нет, – покачала я головой. – То есть слышала, но не все понимала, потому что не о том думала и очень боялась. А что он сказал?

– У меня создалось впечатление, что Витька погиб несколько раньше.

– Почему это? – удивилась я.

– Потому что парень был уверен, что две недели назад он не мог мне позвонить.

Я с минуту размышляла, потом пожала плечами.

– Не знаю. У меня нет идей на этот счет. А может, он просто пытался поймать тебя на вранье, сбить с толку?

– Возможно, хотя большим умником он не выглядит. Парень простой, ему легче бить в ухо до тех пор, пока клиент не созреет и не начнет говорить правду.

– Меня сейчас не это заботит, – решила я сменить тему. – Как мы будем искать сестру, если за нами устроят охоту? Ты утверждал, что был очень осторожен, но эти типы тебя все-таки выследили.

Антон нахмурился и покачал головой:

– Исключено.

Чужая самоуверенность меня разозлила, и я не без ехидства спросила:

– Ты уверен?

– Абсолютно.

– Тогда как они смогли найти нас?

– А вот это мы скоро узнаем.

– Каким образом? – не унималась я.

– Об этой квартире знали только Петр и Вовка Мансуров, то есть Мансуров мог слышать, как мы разговаривали с Петром, тот дал мне ключи и назвал адрес.

– Ты хочешь сказать, кто-то из них двоих?..

– Точно. И мне не терпится узнать, кто.

– Поедем к твоему Петру?

– Думаю, другого способа встретиться не существует.

– А если парни уже очухались и именно там будут поджидать нас?

Антон хмыкнул:

– Ты точно училкой работаешь?

– Точно, – кивнула я.

– Больше похожа на следователя, одни вопросы… впрочем, училки тоже зануды.

– Спасибо, – кивнула я.

– Пожалуйста, – ответил он и извлек на свет божий сотовый. О его наличии у Антона я не подозревала и нахмурилась. Разумеется, не сам по себе сотовый вызвал у меня неудовольствие, а вполне здравая мысль: чего я еще не знаю об этом парне?

Между тем, не обращая на меня никакого внимания, Антон набрал номер. Разговор вышел недолгим, Антон хмурился, а потом и вовсе занервничал, то есть руки у него не тряслись и ногой он не дергал, зато уставился в одну точку и стиснул зубы. Ясно было, новости неутешительные. Он дал отбой, а я спросила:

– Ну, что?

– Петра нет. Разговаривал с его женой. Вчера вечером Петр уехал по делам и до сих пор не вернулся.

– Ты хочешь сказать…

– Ничего я не хочу сказать, – разозлился он, хотя злиться на меня ему не следовало, я сочла за благо промолчать, если считается, что он у нас главный. Устроилась на зеленой лужайке и загрустила.

Прошло минут пятнадцать, Антон, распахнув дверь машины, лег в трех шагах от меня и вроде бы собрался вздремнуть. Я не удержалась и спросила:

– Что будем делать?

– Дождемся темноты, – ответил он вполне доброжелательно, – потому что ты права, возле дома Петра нас могут поджидать.

– Зачем ехать к Петру, раз он куда-то исчез?

– Хочу поговорить с его женой.

Я опять-таки промолчала, хотя была с Антоном не согласна. От разговоров с женой я не видела никакого толку. По-моему, надо найти Таболина, и найти его как можно скорее. Времени у меня в обрез, а то, что я, не успев вернуться в город, встретила старого знакомого, всерьез тревожило.

Остаток дня мы провели на лоне природы, а когда начало смеркаться, поехали в город, поужинали в придорожном кафе и вскоре петляли по узким улочкам исторического центра.

Стемнело, фонари не горели, и только светящиеся окна намекали на то, что мы в областном городе, а не в глухом сибирском поселке. За все то время, что мы крутились между домами, тонувшими в вишневых садах, лишь один раз увидели машину, она ехала навстречу, на мгновение ослепив нас светом фар. На углу двухэтажного дома, построенного при царе Горохе, группа подростков устроила импровизированную танцплощадку. Мы свернули в ближайший переулок, скрывавшийся в темноте, и здесь Антон остановил машину.

– Жди, – бросил он мне отрывисто и мгновенно растворился во тьме.

Я терпеливо ждала, правда, ожидание оказалось недолгим, минут через пятнадцать он вернулся, открыл дверь с моей стороны и заговорил, понижая голос:

– Вроде все тихо, ничего похожего на наблюдение я не заметил.

Я хотела сказать, что в такой темнотище легко и слона проглядеть, не только наблюдение, но вместо этого испуганно прошептала:

– А если они ждут нас в доме?

Антон кивнул.

– Ты ведь хочешь найти сестру? – спросил он насмешливо. – А я предупреждал: это опасная затея.

– Хорошо, идем, – решительно заявила я.

– Можешь ждать меня здесь, – сказал Антон, но я уже вышла из машины.

Он запер «Хонду», и мы, держась поближе друг к другу, зашагали по переулку. Я понятия не имела, где мы сейчас находимся и в какой стороне дом Петра, оттого несказанно удивилась, когда Антон вдруг замер рядом с забором из плотно пригнанных друг к другу досок и принялся шарить в темноте обеими руками.

– Здесь калитка, – пояснил он, впрочем, я и сама догадалась.

Раздался тихий скрип, который для меня прозвучал как раскат грома, вызвав легкий озноб, и мы вошли в сад. Впереди на фоне безлунного неба с россыпью очень ярких звезд чернела громада дома, в окнах первого этажа горел свет, но здесь, под кронами деревьев, царила такая темнота, что я всерьез испугалась, что сверну себе шею. Но обошлось без увечий, мы достигли дома быстро и почти бесшумно. Я подумала с надеждой: если за домом и ведется наблюдение, то заприметить нас непросто, я, к примеру, вовсе ничего не вижу.

К этому моменту Антон нащупал кнопку звонка рядом с дверью, обитой дерматином, и позвонил. В прошлый раз он входил в дом через парадный вход, но о существовании еще одной двери, а также калитки, должно быть, знал раньше, я сомневалась, что он смог их обнаружить во время своей недолгой разведки.

За дверью послышались шаги, женский голос громко произнес:

– Петя? – И дверь тут же распахнулась. На пороге стояла женщина в домашнем платье и куталась в платок, наброшенный на плечи. При виде нас лицо ее исказила гримаса отчаяния. – Это ты, – сказала она и посторонилась, пропуская нас в дом.

– Я, – кивнул Антон. – Петр не появлялся?

– Нет, – женщина покачала головой. – Не приезжал, не звонил. Не знаю, что делать, – пробормотала она, кусая губы.

– Ты одна в доме? – оглядываясь, задал очередной вопрос Антон.

– Нет. Дети, мама приехала, еще подруга ночует… Антон, как ты думаешь, он жив? – с отчаянием спросила она.

– Да ты что, Маринка? – с притворным удивлением возвысил он голос. – Мужик по делам отлучился, а у тебя такие мысли.

– А почему не звонит?

– Ну… разные бывают обстоятельства. А кто за ним приехал? Знакомый?

– Нет, – покачала она головой. – Я их в первый раз видела. Дверь я сама открывала, они вошли, разговаривали вежливо…

– Сколько их было?

– Двое, третий в машине остался. Когда Петя их увидел, вроде бы удивился, вышел в прихожую, поздоровался, я в кухню пошла, о чем говорили, не слышала. Тут Петя заглянул в кухню и говорит: «Мне на пару часов отлучиться надо». Я спросила: «Что случилось?», а он мне: «Два вагона разграбили, вот ребята приехали, надо выяснить, что там за дела». Он ведь начальником охраны, ты знаешь? Грузы сопровождают…

– А как выглядели эти двое, что за ним приехали?

– Обыкновенно, – пожала она плечами. – Один невысокий, волосы светлые, да, он говорит как-то странно, вроде простужен. Не голос, а сплошное хрипение. А второй высокий, волосы темные, оба в джинсах и футболках. Высокий в очках был, в темных. Когда уходить стали, он из-под очков глянул, и я внимание обратила, у него глаза очень светлые, не голубые даже, а белесые какие-то. Никогда таких глаз не видела.

– Петр ушел с ними и с тех пор не звонил и не появлялся?

– Нет. – Она тяжело вздохнула, передернула плечами и уставилась в пол.

– А ты на работу звонила?

– Конечно. Там ничего не знают. Сказали, никого за ним не посылали, обещали выяснить… Куда он делся? Господи, неужели позвонить нельзя?

– Слушай, Марина, а кто-нибудь еще Петром интересовался? Звонил, заезжал?

– Нет. Мы последнее время тихо жили. Петр ни во что ввязываться не стал бы. Не могу понять, в чем дело.

– Надеюсь, с Петром ничего плохого не случилось, – сказал Антон, только верил ли он в то, что сказал, это вопрос.

– А вы что по ночам бродите? – вздохнула она и впервые за все время посмотрела в мою сторону.

– Гости у нас были сегодня, ближе к обеду.

– Гости? – нахмурилась Марина. – Какие гости?

– А бог их знает, не представились. В городе нам теперь небезопасно, оттого и брожу по ночам.

– Опять за старое? – укоризненно спросила женщина. – У тебя же дети, хоть бы о них подумал.

– Только о них и думаю. Вот у нее сестра пропала, надо помочь. Ты в милицию обращалась?

– Если завтра Петр не объявится, пойду.

– Ты поаккуратней, дверь кому попало не открывай. Кстати, где Вовка живет, знаешь? Он вроде новую квартиру купил?

– Мансуров? Купил. Возле Центрального рынка. Дом подковой, он один там такой, первый подъезд, второй этаж, как поднимешься, налево.

Мы направились к дверям, я вышла первая, тревожно вглядываясь в темноту, Антон с Мариной перешли на шепот, простились, дверь за нами захлопнулась, а мы заспешили к калитке.

– Как думаешь, его действительно на работу вызвали? – спросила я.

– Вряд ли. Иначе его начальство было бы в курсе. Придется посетить железку.

– Что? – не поняла я.

– Место Петькиной работы. Петр мужик бывалый и просто так ни с кем никуда не поехал бы. Здесь два варианта: либо он понял, что пришли по его душу, и хотел увести их подальше от жены и ребятишек, либо кто-то из приехавших за ним действительно был с железки. У нас две характерные приметы: парень с хриплым голосом и парень с водянистыми глазами.

При напоминании о глазах в душе моей шевельнулось что-то похожее на беспокойство, был человек в моей жизни с редким, очень светлым цветом глаз, водянистым, как метко определил Антон. Боюсь только, что от его глаз и следа не осталось, как и от всего прочего, потому что более года назад он погиб. Мысль эта веселья мне не прибавила, оттого я спросила не без злости:

– Ты собираешься искать Петра?

– Конечно. Он мой друг, это во-первых, а во-вторых, единственная наша зацепка. Я хочу понять, что здесь происходит.

– А почему ты думаешь, что его исчезновение связано с нами?

– Потому что не верю в совпадения. Через несколько часов после нашего появления за ним приходят какие-то типы, а сегодня к обеду у нас гости.

– Ты думаешь, это Петр сообщил им о квартире?

– Честно говоря, нет, но такой возможности я не исключаю.

Мы вышли через калитку и благополучно добрались до машины.

– Поедем на железку? – поинтересовалась я.