Дед прошел к столу, но в кресло не сел, предпочел стоять в досягаемой близости от меня, буравя взглядом. Когда он вот так смотрел на собеседника, казалось, что он видит тебя насквозь. Мало кто мог это выдержать. Даже я, хотя за долгие годы могла бы привыкнуть.

– Что тебе не нравится? – после некоторой паузы задал он вопрос.

– Его первая жена погибла в результате несчастного случая. Ее сбила машина, водитель с места преступления скрылся, личность его не установлена. – Дед кивнул, а я заподозрила: это для него не новость. – Возможно, парню просто не везет, но…

– Но? – поторопил Дед.

– Но меня такое невезение настораживает.

– Меня тоже, – кивнул он. – Разберись. Будущий мэр должен быть безупречным человеком.

«С чего бы вдруг?» – едва не брякнула я. Нашего нынешнего мэра, веселого оптимистичного толстяка, назвать безупречным можно было лишь в припадке буйного славословия. У меня бы пальцев не хватило, возьмись я перечислять все его грехи, и это особо в подробности не вдаваясь. А уж если покопаться… Хотя у мэра был безусловный дар: он умел заражать своим оптимизмом окружающих, по крайней мере, журналистов точно. Если верить средствам массовой информации, дела в городе обстояли прекрасно, кое-какие недостатки мэр признавал, но считал их несущественными. «Недостатков в работе нет у того, кто ничего не делает», – любил повторять он с такой лихой улыбкой, что всякие сомнения в этом отпадали. Две общеизвестные страсти мэра: к бабам и халявным деньгам, Дед явно в упрек ему не ставил. Впрочем, в вопросе баб и денег Дед тоже был не безгрешен, так что, вполне возможно, грехом сие не считал. Разумеется, свои соображения я оставила при себе и согласно кивнула.

– Я могу идти? – Подозреваю, мои слова он не услышал, погрузившись в раздумья. Мне пришлось повторить свой вопрос.

– Да, иди, – буркнул Дед, и я выпорхнула из кабинета, не скажу, что окрыленная, скорее озадаченная.

Я отправилась в бар, выпила кофе, размышляя над словами Деда. Вряд ли его выдвиженец воспылает к нему признательностью, когда узнает, что я копаюсь в его белье, а он непременно узнает. Но Деду, похоже, наплевать на это. Допустим, его волнует не безупречность будущего мэра, а кое-что другое. Луганский характеризовал своего приятеля как человека приличного, дельного и даже возлагает на него определенные надежды. Деду инициативный товарищ ни к чему. Сильных личностей рядом с собой он не терпел, справедливо видя в них потенциальных соперников. Но мэр, который смотрит ему в рот и спешит выполнить все, что от него требуют, по какой-то причине устраивать его перестал. И Дед остановил свой выбор на Корзухине. Способен тот реально ему противостоять или нет, еще вопрос, но Дед, вполне естественно, хочет быть уверенным в обратном. Следовательно, не прочь заполучить некий компромат на выдвиженца. И странные события в его семейной жизни такую возможность могли ему предоставить.

– И нет ничего нового под солнцем, – как всегда в таких случаях, в досаде пробормотала я, отодвигая чашку. Скорее всего, моя задача проста: нарыть для Деда нечто, позволяющее ему диктовать свои условия Корзухину. Мне вдруг очень захотелось послать свою работу к черту. Но после второй чашки кофе я успокоилась. Покопаюсь немного, наживу еще одного врага, и еще не факт, что Дед останется доволен.

Вскоре я покинула стены родного учреждения, у меня была назначена встреча. Отъехала от здания администрации метров на пятьсот и почувствовала: что-то с моей машиной не так. Остановилась, вышла и с досадой обнаружила спущенное колесо. Машинально потянулась за мобильным, с намерением позвонить Тимуру, но моя женская гордость вдруг взбунтовалась: это что же, я с такой ерундой сама справиться не смогу? Я пнула колесо, убрала мобильный, прикидывая, как половчее решить проблему, и тут рядом с моей машиной притормозил красавец «Лексус», дверь его распахнулась, и приятный мужской голос произнес:

– Помощь нужна?

– Еще как, – отозвалась я. Вслед за этим очам моим предстал хозяин «Лексуса». Парень лет тридцати с небольшим, среднего роста, подтянутый, с иссиня-черными волосами, зачесанными назад. На нем был скромный костюм, вместо рубашки легкий свитер. В целом все выглядело вполне симпатично. С его точки зрения я, скорее всего, тоже выглядела неплохо: блондинка в дорогих тряпках, с улыбкой от уха до уха да еще рядом с ярко-желтым «Феррари». Его желание помочь было вполне понятным, и мое принять помощь тоже.

– Классная тачка, – улыбнулся он и приступил к делу, поглядывая на меня с большим интересом. – Чей-то подарок?

– Я сама зарабатываю себе на жизнь, – ответила я. – Правда, на такую тачку еще не заработала.

– Любовник, муж? – продолжал он, наглея.

– Отец родной, – я соврала совсем чуть-чуть.

– Повезло, – кивнул он.

– Мне или вам? – не удержалась я.

– Надеюсь, и мне тоже. Если мужа нет. Хотя и это не помеха.

– Помеха, да еще какая.

– Вы самая красивая девушка, которую я когда-либо видел.

– Вы тоже мужчина хоть куда.

Он звонко засмеялся, закончил работу, вытер руки тряпкой, а я протянула ему влажные салфетки, которые он принял с благодарностью.

– Меня Олег зовут. А вас? Нет, постойте, я угадаю. – Он смотрел на меня, улыбался и явно не спешил проститься. – Юля… нет, Оля. Точно, Оля. Угадал?

– Угадали, – кивнула я, следя за тем, чтобы улыбка с моей физиономии не исчезла, но теперь приглядывалась к парню внимательнее. – Спасибо, что выручили.

– А если я наберусь наглости и предложу вам выпить кофе… вон там кафе, видите? – кивнул он через дорогу.

– Вижу. Что ж, идемте.

Он достал из машины куртку, я подхватила его под руку, и мы отправились через дорогу. До назначенной встречи оставалось еще полчаса, и я была уверена: этого времени хватит, чтобы понять, кого мне бог послал. Или черт?

Внутри кафе было отделано с большим шиком, цены тоже впечатляли, но это обстоятельство вовсе не занимало Олега. Он смотрел на меня так, точно нежданно-негаданно получил подарок, о котором всю жизнь даже мечтать боялся, и изо всех сил старался меня развлечь, то есть трещал практически не переставая. В основном о том, как расчудесно я выгляжу, какой ум сквозит в моих глазах, и как он обожает людей с чувством юмора, который у меня, безусловно, есть. Поняв, что пятнадцатью минутами не обойдешься, я достала телефон и позвонила человеку, с которым собиралась увидеться, перенеся встречу на час.

– Спасибо, – просиял Олег, когда я захлопнула крышку телефона. – Хотя… вряд ли это из-за меня, угадал?

– Не угадал, – ответила я. – А теперь будь любезен сказать, что тебе от меня надо.

– В каком смысле? – вроде бы удивился он.

– То, что я девушка твоей мечты, более-менее ясно. Но есть еще кое-что. Верно? Самое время сказать об этом.

Он засмеялся, весело, заразительно, глядя на меня с лукавством.

– Все, что о тебе говорят, чистая правда, – наконец произнес он.

– Валяй дальше. Я даже не спрашиваю, кто говорит и кому, так распирает меня любопытство.

Он откинулся на спинку стула, враз став серьезным.

– Я ищу одного человека, – сказал он после небольшой паузы, продолжая меня разглядывать.

– Интересно. Я его знаю?

– Очень хорошо.

– А имя у этого человека есть?

– Конечно. Саша Лукьянов. – Он криво усмехнулся, наблюдая за моей реакцией. Не знаю, чего он ожидал, но со стула я не свалилась, да и его слова удивления у меня не вызвали, подсознательно чего-то в этом роде я ожидала.

– Зачем тебе Лукьянов? – хмыкнула я.

– У меня к нему дело, важное.

– Опоздал ты со своим делом, парень, – посетовала я. – Примерно на год.

– Серьезно?

– Абсолютно. Все, что осталось от Лукьянова, уместилось в целлофановый пакет, который можно было бы выбросить. Но этические нормы этому воспрепятствовали, оттого его бренные останки захоронили в безымянной могиле. Если хочешь, раздобуду ее номер. Сможешь оставить там цветок. Или у тебя другие намерения?

– Я же сказал, у меня к нему дело.

– Боюсь, единственный способ сообщить ему об этом, отправиться за ним следом. Так, скорее всего, и будет, если ты еще раз попытаешься мне докучать.

– Тимур Вячеславович человек серьезный, – усмехнулся Олег. – Ты ведь на него намекаешь? Только я не верю, что ты поспешишь ему обо мне рассказать. Ну а если расскажешь, – вздохнул он, – тоже не беда. Как думаешь, ему понравится, что ты выгораживаешь своего любовника?

– Это в прошлом. Я имею в виду нашу любовь, – ответила я.

– Сомневаюсь. Для всех Лукьянов погиб. Но ты-то знаешь, что это не так. Знаешь, но помалкиваешь.

– Звучит неубедительно, – сказала я с усмешкой, призывая себя к спокойствию.

– Хорошо. Попробую еще раз. Я уверен, что Лукьянов жив-здоров, и ты знаешь, где он. Или знаешь, как его найти.

– Ни то и ни другое. Ты можешь верить во что угодно, только вряд ли убедишь в этом меня.

– Я все-таки попытаюсь, ладно? – издевательски произнес он. Ничто не мешало мне подняться и уйти, но я продолжала сидеть, ожидая, что он скажет. – Лукьянов мнит себя гением, но и гении ошибаются. В его случае это скорее от большого самомнения. – Вот с этим я готова была согласиться, самомнения Лукьянова хватило бы на десятерых придурков, впадающих в восторг от самих себя. – Так вот, полгода назад он умудрился засветиться. И хоть по обыкновению обрубил все концы, но ведь почерк гения сам по себе уже след. Как считаешь?

– Я не считаю его гением, – ответила я. – Но если ты настаиваешь, что ж, готова с этим согласиться.

– События, о которых я говорю, тебе хорошо известны. Для тебя они закончились скверно. Ты оказалась в больнице и лишилась ребенка. Да вот с больницей вышла какая-то путаница, – продолжал он кривляться. – Тебя привезли на «Скорой» в крайне тяжелом состоянии. Но из приемного покоя ты чудесным образом исчезла. И ни менты, ни твой выдающийся муж найти тебя нигде не могли. Пока ты сама не нашлась, появившись в один прекрасный момент будто из ниоткуда. Со странными объяснениями, точнее, вовсе без оных. В ту байку, что ты рассказала, я, извини, поверить не в состоянии.

– А кто тебя просит? – удивилась я.

– Вот-вот. Если учесть, что в больнице ты оказалась по вине Лукьянова, совершенно непонятно, почему ты так упорно скрываешь, что он жив? Я подумал и пришел к выводу: что-то тебя удерживает от признания. А что может заставить такую, как ты, молчать? Вот тут самое время вспомнить о твоем исчезновении из клиники. Беременная женщина, избитая до такой степени… ничего, что я об этом говорю?

– Ты ж все равно не заткнешься, зачем спрашиваешь? – пожала я плечами.

– Кому могло прийти в голову выкрасть полутруп, каким ты была, из больницы, а главное, зачем?

– Просвети меня, я над этим давно голову ломаю.

– Минуту терпения. Только ты знала абсолютно точно, что Лукьянов жив, то есть ты являлась крайне неудобным свидетелем. Шлепнуть тебя для такого, как он, дело пустяковое. С этим ты спорить не будешь?

– Да я вообще спорить не люблю.

– Но он почему-то этого не сделал. Трудно поверить, что такой парень способен испытывать к женщине нежные чувства. Однако в его случае это, пожалуй, именно так. Он изменил своим обычным принципам. Но… он был бы полным дураком, если б не заткнул тебе рот раз и навсегда. Вот и разгадка твоего исчезновения из больницы. Видишь, как все просто, – засмеялся он, но тут же вновь стал серьезным. – Твой ребенок у него. Или ты так думаешь. Учитывая вашу давнюю дружбу, легко предположить, что ты знаешь, где Лукьянов. Ты мать, а, значит, не имея сведений о ребенке, стала бы его искать. Но ты не ищешь. И твой муж, у которого репутация психа, очень жестко разбирающегося со своими врагами, тоже не ищет. Значит…

– Ты намудрил, – нараспев сказала я, качая головой. – Он не ищет, потому что ребенок умер. Ты ж сам сказал, в больницу привезли полутруп, и у ребенка не было шанса родиться живым. Не было. И о Лукьянове мне ничего не известно. Может, ты прав, и он сумел провести всех, а сам жив-здоров. Но это меня не касается.

Олег перегнулся ко мне и сказал тихо:

– Помоги мне, и я помогу тебе.

– С удовольствием. А как?

– Намекни, где следует искать.

– Ну, хорошо зная Лукьянова, я могу с большой долей вероятности сказать: везде и нигде.

– Как-то ты с ним связываешься? Или он с тобой?

– Телепатически. Иногда он является мне во сне, чаще всего в кошмарах.

– Может, мне стоит поговорить с твоим мужем? – скривился он, а я заботливо спросила:

– А у тебя со здоровьем как?

– Нормально. Уверен, что твой муж хотел бы видеть твоего любовника в гробу, в настоящем, крепком, и чтоб опознали его не по какому-то там медальону… добротный, стопроцентный труп. Я это гарантирую, если ты мне чуть-чуть поможешь.

– Так вот какое у тебя к нему дело, – улыбнулась я. – Чем он тебе насолил? Или это просто работа, ничего личного?

– Насолил, – отрезал Олег.

– Это он умеет, – кивнула я. – Значит, так. Помочь не могу, сие не в моих силах. Препятствовать тем более. К мужу моему соваться не советую, но как знаешь. Теперь нам ничто не мешает проститься навеки.

– Вот это вряд ли, – усмехнулся Олег, я поднялась, взяла сумку, а он насмешливо добавил: – Я найду его, обязательно найду.

– Ищи, ищи, – кивнула я. – Может, и найдешь. Хорошо, если только его, вдруг еще кого-нибудь за компанию.

– О чем это ты?

– О девушке в белом, с длинной косой.

– Так, значит, я прав? – засмеялся парень. – Лукьянов жив.

– Я по-прежнему убеждена в обратном. А что касается девушки… заваривая кашу, не худо бы знать, как ее станешь расхлебывать. Хорошо подумать не предлагаю, подозревая, что это не для тебя. Удачи в бою.

– А ты мне нравишься, – хмыкнул он.

– А ты мне нет.

Я вышла из кафе, направилась к своей машине, мазнула взглядом по номерам «Лексуса». Вряд ли номер тачки что-то даст, но попытаться можно.

В тот день человек, с которым я намеревалась встретиться, меня так и не дождался. Я перезвонила и перенесла встречу на завтра и заспешила на работу. Мне не терпелось поговорить с Ларионовым. Однако и с этим вышла незадача, он уехал куда-то вместе с Дедом. Поплотнее закрыв дверь, я мерила шагами свой кабинет, стискивая зубы так, будто намеревалась их раскрошить. «Надо звонить Тимуру», – то и дело возвращаясь взглядом к телефону, думала я, но по непонятной причине не звонила. То, что хитрости Лукьянова вышли ему боком, меня не удивило, удивляло другое: как нелегко оказалось разобраться со своими чувствами. Беспокойство, наметившееся еще в кафе, крепло и теперь напоминало легкую панику. Чего же я боюсь? Что этот тип в самом деле найдет Лукьянова? Ему же хуже. Не Саше, а этому Олегу. Даже если Лукьянову, мне что с того? Я вычеркнула его из своей жизни, раз и навсегда вычеркнула. Или нет? Даже находясь на расстоянии, он умудряется зримо присутствовать рядом, вносить беспорядок в мою жизнь, где все ясно и правильно, сводя все мои старания отгородиться от прошлого к нулю.

– Вот дерьмо, – в досаде сказала я, сама не зная, что имея в виду.

Мои невеселые размышления прервал звонок, звонила секретарь Ларионова, он наконец приехал. Я шла по коридору, с удивлением отмечая, как все вдруг переменилось. Не стены, коридоры и люди, снующие по ним, они-то остались прежними. Я сама изменилась. Лишь кто-то назвал его имя, все полетело к чертям. Неужто мои клятвы самой себе гроша ломаного не стоят? Вероятность того, что это может быть так, вызывала у меня боль и стыд одновременно. Если мой ребенок у него… мой ребенок жив… Тогда что? Вдали замаячила угроза для жизни Саши, и ты готова… стоп. Во-первых, не готова. Испугана, да, но это скорее связано с его возвращением в мои мирные будни, во-вторых, и в-главных, очень может быть – как раз на такой результат Лукьянов и рассчитывает. Мне ли не знать, как он умело играет людьми. И посещают его идеи прямо-таки гениальные, хоть и рождаются они в голове безумца, но безумие часто бывает сродни гениальности.

«Если тебя в этот раз шлепнут, поделом», – зло решила я, толкнув дверь кабинета начальника охраны.

Он сосредоточенно пялился в компьютер, должно быть, в «стрелялки» играл. Увидев меня, щелкнул мышью и заявил:

– Ты стала у меня частым гостем.

– Глядишь, подружимся, – хмыкнула я.

– Я не против, – пожал он плечами. – Это ты меня невзлюбила неизвестно почему.

– Так уж и неизвестно? – выразила я удивление.

– Ладно, – махнул он рукой. – Говори, с чем пожаловала?

– С миром. И надеждой, что ты кое-что мне растолкуешь.

– Да? – Ларионов насторожился, явно ожидая от меня подвоха.

– Судьба свела меня с занятным парнем, – сказала я. – Он уверен, что Лукьянов жив, он даже рассчитывает с ним встретиться.

Лев Иванович кашлянул, отводя взгляд, и стал пялиться в пространство.

– Что за парень?

– Зовут Олег, это все, что я знаю. Он утверждает, что у него к Лукьянову есть дело, и просил меня помочь его найти. Полный бред, но парень не похож на завсегдатая психушки.

– А от меня ты чего хочешь?

– Свежих идей. Может, я чего-то интересное пропустила?

– Собственно, появление этого парня меня не удивляет, – нахмурился Лев Иванович, его прямо-таки распирало от самодовольства. – В том смысле, что… что смерть Лукьянова кое у кого вызывает сомнение.

– У кого, к примеру? – Я устроилась с самым заинтересованным видом в кресле по соседству.

– В прошлый раз я хотел сказать тебе, но потом подумал…

– Скажи сейчас, – поторопила я.

– В общем, на днях к Деду приехал один его московский приятель. С ним был тип по фамилии Грузнев. Грузнев Юрий Маркович. Так его Дед представил. Но забыл мне сказать, кто он такой, однако всячески рекомендовал ему содействовать. Тот завалил меня вопросами.

– О твоей личной жизни?

– Чего ты дурака валяешь? – разозлился Ларионов. – Его интересовал Лукьянов. Кстати, и ты тоже. Вся эта история с больницей и прочее… Предыстория ему была тоже интересна. В общем, я вынес из разговора убежденность: в гибели Лукьянова он очень сомневается. Надеюсь, ты понимаешь, что это значит. Такие, как твой дружок, бывший, я имею в виду, на пенсию не выходят. Так что все предельно просто. Они начнут охоту. И то, что объявился этот парень, означает: она уже началась. Тебя это беспокоит? – невинно поинтересовался он.

– Меня беспокоит появление незапланированных парней в моей жизни, – отрезала я.

– А ну как он правда жив? – хохотнул Ларионов. – Вдруг ты поторопилась выскочить замуж?

– Господи, чего ж Дед такого дурня в своем штате держит? – посетовала я, а Ларионов шмыгнул носом.

– Да ладно, я пошутил.

– Как Грузнев выглядит?

– Здоровый мужик, на вид лет пятидесяти, шатен, темные глаза, нос прямой, на подбородке большая родинка.

– Выходит, со мной сегодня беседовал не он.

– С какой стати эти типы вдруг засуетились? – подумав, произнес Ларионов. – Как считаешь, что-нибудь наклевывается?

– Ты меня спрашиваешь? – удивилась я и покинула его кабинет. Набрала номер телефона Лялина.

– Ну, что там у тебя? – спросил он недовольно.

– У меня посланец с другой планеты, недружелюбной. Ищет Лукьянова.

– Укажи ему место на кладбище, – хмыкнул Лялин, но в голосе его появилось беспокойство.

– Он уверен, что Лукьянова там не найдет.

– Смотри, какой умник…

– Попытаешься узнать, что за тип?

– Еще бы.

– Назвался Олегом, тачка с номерами нашего региона. – Я продиктовала номер. – Парень лет тридцати пяти, среднего роста, волосы темные, зачесаны назад. Особых примет нет, к сожалению.

– Не густо, но что-нибудь нароем. Тебе стоит быть поосторожней, раз уж у кого-то возник к тебе интерес, – сказал Лялин с сомнением.

– Не ко мне, – буркнула я и поспешила проститься.

Лялин, конечно, догадывался о том, что бренные останки Лукьянова искать на кладбище бессмысленно, хотя прямо мне об этом никогда не говорил. И о том, куда я исчезла из больницы, тоже догадывался. Собственно, я могла обратиться и к Ларионову с просьбой узнать, кто такой Олег. Но, зная его расторопность, предпочла своего старого друга. Если Лялин ничего не накопает, значит, это в принципе невозможно.

Я вертела мобильный в руке, двигаясь по коридору в сторону своего кабинета, и тут раздался звонок. Звонил Тимур, увидев его имя на дисплее, я вздохнула, вспомнив недавние угрозы Олега.

– Чем занимаешься? – весело спросил Тагаев, и у меня от сердца немного отлегло.

– Делаю вид, что работаю.

– Сможешь ненадолго удрать?

– А нужно?

– Еще как. Кстати, мое терпение на исходе, так что поторопись.

Он отключился, а я еще некоторое время разглядывала телефон в своей руке, прикидывая, чего следует ждать от жизни. Вряд ли Олег всерьез решил поговорить с Тимуром, он должен знать, что такая затея может плохо для него кончиться. Хотя анонимный звонок… «Чем скорее я узнаю, в чем дело, тем лучше», – решила я. Заглянула в свой кабинет, чтобы прихватить пальто и сумку, и отправилась на стоянку, где была моя машина.

Офис Тимура располагался в центре города, в солидном трехэтажном здании, но появлялся Тагаев там редко, предпочитая ему заднюю комнату ресторана «Шанхай», в которой обустроил себе кабинет. От старых привычек нелегко избавиться, что касается этой, то Тимур даже и не пытался.

К «Шанхаю» я подъехала через двадцать минут. Швейцар-китаец распахнул передо мной дверь с непроницаемым выражением на плоском лице. Я миновала холл, отметив, что парень возле конторки напротив входа, кивнув мне с улыбкой, тут же снял трубку телефона. Еще один приверженец старых привычек.

Подойдя к двери кабинета, я постучала и, услышав короткое «да», вошла. Тимур сидел за столом и с праздным видом поглядывал в окно, выходило оно во двор-колодец, так что разглядывать там было нечего.