— Ты меня иногда пугаешь, Варвара. — подал голос внимательно слушавший их беседу дракон.
      — Да ладно! — отмахнулась графиня и продолжила расписывать светлое будущее попавшей ей в руки Дельты. Причем так упорно, что когда Кеша, наконец, приземлился у замка гоблинов, Нарк уже от Варькиных наполеоновских планов начал потихоньку косеть. Он отговорился насущными делами и слинял от сумасбродной графини подальше, искренне желая привести мысли в порядок. Варька же, которую просто распирало поделиться с окружающими собственной гениальностью, взяла в оборот Кешу и попросила слетать за Эллен и Изольдой, чтобы посовещаться по поводу будущего страны в чисто женской компании.
      — По-моему, это не самая разумная идея. — попытался вразумить неуёмную графиню дракон.
      — Почему это? — изумилась Варька. — В чем дело-то я не пойму? Ладно Марья, про нее я даже речь не веду. В ее положении таскаться лишний раз по гостям радость небольшая. А Изольду-то с Эллен почему пригласить нельзя?
      — Ну, по поводу Эллен я ничего не могу сказать, а вот с Изольдой, по-моему, все не так просто.
      — В смысле? — насторожилась Варька.
      — По-моему, у нее что-то случилось. Правда, не в глобальном масштабе, а, скорее, в семейном, но Изольде явно от этого не легче. Настроение у нее мерзкое, а состояние духа подавленное.
      — Ничего себе! И почему же никто до сих пор не вмешался во все это безобразие?
      — Наверное, никто не решился.
      — Как всегда. — вздохнула Варька, обнаружив на свою голову еще одну проблему, и решительно пошла переодеваться.
      Ранний вечер был светлым. Подбитые закатом облака медленно скользили куда-то на восток, соловьи разливались романтическими трелями, Лукерья играла в догонялки с последними солнечными лучами, а лежащий на травке Кеша философски отрешенно наблюдал за всем этим из-под опущенных ресниц. Появившаяся Варька, как всегда, тихую идиллию нарушила.
      — Он заснул! Нет, вы только поглядите на него, он нагло заснул! Кеша, как ты можешь спать, когда Родина в опасности? Вставай, мне срочно надо попасть к Залесским! — Кеша зевнул, поднялся и недовольно пробурчал под нос любимую фразу о том, что порядочные девушки, на ночь глядя, в гости не летают.
      — Ну и флаг им в руки! — отмахнулась Варька. — Кончай ворчать, Кеша, полетели! — дракон укоризненно прищурился, тщетно пытаясь отыскать в глазах графини хоть каплю совести, а потом вздохнул и подставил ей крыло.
      Надо сказать, что Кеша был не совсем прав, расписывая душевное состояние Изольды. Настроение у рыцарской жены хоть и было поганым, но не настолько, чтобы не встретить Варвару с распростертыми объятиями. Изольда извинилась за отсутствующего мужа (Руальд был на совместной с Дмитрием охоте и обещал вернуться только ближе к ночи) и приказала слугам по-быстрому накрыть стол. Подруги устроились поудобнее, налили вина, и неспешная беседа за жизнь завязалась сама собой.
      Стоит отметить, что Изольда оказалась крепким орешком. Она противилась Варькиным попыткам ее расколоть целых полчаса. Однако настойчивая графиня и вишневое вино сделали свое дело, и рыцарская жена, похлюпав, поделилась наболевшим. Оказывается, Изольда последнее время чувствовала себя настолько отвратительно, что ей просто было ни до чего. Местные лекари пичкали ее микстурами, но легче ей от этого не становилось. Варвара нахмурилась и покачала головой. Как ни жаль, но похоже, помочь Изольде она ничем не могла. Однако чувствуя, что пускать дело на самотек все равно нельзя, графиня просочилась к расстроенной подруге в спальню и постаралась ее утешить. Изольда похлюпала еще немного, выпила на ночь какой-то бурды и улеглась спать. Варька подозрительно принюхалась к остаткам содержимого кубка и вопросительно уставилась на подругу.
      — Это что? — кивнула она.
      — Священник порекомендовал от бессонницы.
      — И что, помогает?
      — Да так…
      — А чего тогда пьешь?
      — Из уважения. Святой отец все-таки.
      — Слушай, подруга, а это не тот ли самый священник, который внушал тебе, что грех часто любовью заниматься? — заподозрила неладное Варька.
      — Он. — вздохнула Изольда. — Всю душу из меня вынул с тех пор, как мы с Руальдом в одной спальне спать стали. Вот я и стараюсь его не сердить.
      — Знаешь что, дай-ка я себе отолью немного твоего средства… Полечу бессонницу…
      Варька изъяла подозрительный кубок, пожелала Изольде спокойной ночи и отправилась спать. Однако сон, видимо, на что-то обидевшись, появиться не соизволил. Варька поворочалась на постели, брезгливо принюхалась к Изольдовскому средству от бессонницы, а потом решила прибегнуть к более традиционному методу и мысленно посчитать прыгающих через скакалку слонов. Однако слоны ей в голову, почему-то лезть не хотели. Вместо них по какой-то причине перед ее мысленным взором нарисовался Хай-Ри. Строгий, суровый, в синей военной форме генерала Тьена… Он неодобрительно разглядывал Варвару и укоризненно хмурился. Видимо, в очередной раз был чем-то недоволен. Жаль. Варька так давно не видела его потрясающей улыбки! Она вздохнула и протянула руку во тьму, пытаясь коснуться привидевшегося ей человека. Четко очерченные тонкие губы, холодные серые глаза в обрамлении темных ресниц, светлая челка, разделенная на прямой рядок… Пират был настолько живой и осязаемый, что на миг Варьке показалось, будто иллюзия сейчас станет реальностью. Графиня чертыхнулась, привстала на постели, открыла глаза и решительно помотала головой, отгоняя наваждение. Оно, разумеется, не заставило просить себя дважды и исчезло без следа. Варька нахмурилась. Потерю Хай-Ри было пережить труднее, чем она могла в этом признаться даже самым близким своим подругам. Графиня слезла с кровати, зажгла свечу, подошла к столу, удобно устроилась в кресле и, вооружившись пером, склонилась над чистым листком бумаги. У кого как, а у нее лучшим лекарством от бессонницы и душевных терзаний было сотворение опусов. Варька обмакнула перо в чернильницу и вдохновенно начала писать.

      "Ты уходишь.
      Не слышно даже шороха шагов.
      Неужели все это время со мной рядом был не ты?
      А кто же?
      Твое отражение? Твоя тень?
      Но у них нет памяти и нет души.
      Поэтому они могут расставаться спокойно.
      А я не могу.
      Слишком много было доверия и тепла.
      Слишком дорого обходятся собственные ошибки.
      Я смотрю в окно.
      Там нет ничего, кроме душной темноты, но это неважно.

Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.