Все мои бывшие друзья теперь точно на мне крест поставят. И мне еще очень повезет, если они меня пожалеют, и воевать со мной не полезут в целях обезопасить себя от дальнейшей агрессии гоблинов. А Хай-Ри, конечно же, сделает скорбную мину и скажет, что он всегда знал, какая я есть на самом деле, потому и женился на другой. И уж разумеется, окажется, что его жена — это воплощение всех средневековых добродетелей. Она наверняка его слушается, не лезет в военные действия, падает в обморок при одном только упоминании нечисти и даже на Вулиметра смотрит с трепетом. Черт! Что же я-то не изобразила из себя Клаву какую-нибудь ради выхода замуж за рыцаря своей мечты? Неужели я до такой степени ни за кого замуж не хотела? Вот и получила. Теперь уж меня вряд ли кто-нибудь замуж возьмет. Потому что ни одному нормальному рыцарю не придет в голову мысль искать невесту среди гоблинов. Ежики зеленопупырчатые! Ну почему же это все именно со мной случается? Что же это я, интересно, такого натворила в прошлой жизни? Карму не закрыла? Ауру не очистила? Или опять напилась, но до такого состояния, что сразу перешла в мир иной?
      Однако ответа ни на один из своих вопросов Варька так и не получила. А по выражению лица Охрима поняла, что и не заслужила. Варька сквасилась, ругая себя, на чем свет стоит за свой дурацкий, вспыльчивый характер и длинный язык, но исправлять случившееся было уже поздно. Она тяжко вздохнула, вежливо (насколько могла) попрощалась с Охримом и направилась из пещеры вон, по дороге выяснив, что пещеры у волшебников такие же ненормальные, как и хозяева. Выбираться оттуда Варьке пришлось часа полтора. И только когда она вышла на солнышко, ей стало ясно, почему Охрим не вернул ее тем же путем, каким она к нему пришла. Вместо того, чтобы возвратиться обратно в замок Рюрика, Варька попала прямо в свои новые владения. Причем, осмотрев эти самые владения, единственное, что она смогла сделать — так это прикрыть глаза и очень витиевато выругаться. Представшая перед ней действительность оказалась еще хуже, чем ей это могло бы присниться в самом страшном сне: от деревьев остались пни, от замка камни, а от населения — вороны. Тощие.
      Подведя такой неутешительный итог после внимательного осмотра забардаченных просторов своей новоприобретенной Родины, Варька почесала затылок. Итак, что она имеет на данном этапе? Ничего! И даже меньше, чем ничего, поскольку у нее теперь нет ни кола, ни двора, ее бывшие враги стали ее подданными, а ее бывшие друзья автоматически переместились во враждующий лагерь. Интересно, кстати, а сами гоблины в курсе, что она теперь их правитель, или нет? Охрим ведь вполне мог забыть сообщить им это пренеприятнейшее известие. Просто так. Из вредности. Чтоб ей жизнь медом не казалась. И чтоб в следующий раз она хоть иногда думала прежде, чем разевать рот на волшебников. Варька представила себе злобствующее лицо наверняка наблюдавшего за ней Охрима, и вполне благоразумная мысль отказаться от такого щедрого подарка на фиг благополучно завяла на корню. Варька тяжко вздохнула, пробормотала невнятное ругательство и направилась к руинам замка. Переквалифицироваться из графини в находящуюся на полулегальном положении главу орд гоблинов ей не хотелось вовсе.
      Собственно, из того положения, в котором она оказалось, у нее было аж целых несколько выходов. Первый — пасть в ножки Охриму и просить, чтобы он передумал. (А толку? Если уж Охриму взбрендило поразвлечься — разве он прервет развлекаловку в самом начале?) Второй — просить Хай-Ри, чтоб он ей помог. (Облезет! Пусть живет долго и счастливо с сознанием того, что она и без него обойтись может.) Третий — уйти в монастырь. (Ага! Щас! Не дождетесь!) Четвертый — закатить истерику. (А это поможет?) Пятый — засучить рукава, повыковыривать из пеньков подданных и начать строить страну заново.
      Варька решительно вскинула голову. Ну уж нет! Она никуда не пойдет и никого не станет просить об одолжениях! Она научится строить! Научится воевать! И вырвет у этого мира свое место под солнцем! Чего это, собственно, она трагедию на пустом месте развела? Неужели по поводу того, что у нее нет ничего? Елки-палки, нашла из-за чего расстраиваться… Да она обойдется! Что, первый раз что ли? И без друзей она обойдется! Можно подумать, ее не предавали никогда… А то, что она стала к нечисти принадлежать, так это даже к лучшему. По крайней мере, теперь-то она сможет делать все, что захочет, плевать на условности, окружить себя всеми благами цивилизации и еще покажет им всем, где раки зимуют! Нет, она никого и ни о чем не будет просить! Она не придет ни к кому в дом попрошайкой! Черта с два! Она придет в качестве полноправной властительницы нормальной страны. Ее увидят улыбающейся, богатой, состоявшейся, блистательной! Она придет победительницей с высоко поднятой головой! Все будут уважать ее, завидовать ей и (как всегда) никто не будет знать, чего ей это стоило! Варька всхлипнула, переступила порог руин замка, но совершить героический подвиг одинокой гибели во имя светлого будущего гоблинов ей так и не дали. За ее спиной поднялась столбом пыль, а затем мрачную тишину нарушил вопль сразу аж нескольких глоток.
      — Варька-а-а-а!!!
      Охрим ошибся. Ошибся в очередной раз. Ошибся так же, как и она сама. Варька поняла это, глядя, как с Кеши и Лукерьи спрыгивают ее друзья и мчатся к ней изо всех сил. Они все были здесь. Все! И Нарк, и Эллен, и Ухрин, и Руальд с Изольдой, и Дмитрий с Марьей и Вулиметр… Хай-Ри не было, но в данный момент думать об этом Варьке хотелось меньше всего. Жаркие объятия и расспросы грозили затянуться до утра, однако практичная Эллен, скептически оглядевшая руины новых владений своей подруги, перевела разговор в деловое русло.
      — Я не поняла… ты что, здесь жить собралась? Прямо на этом самом месте?
      — А куда деваться? — пробурчала Варька, стараясь не обращать внимания на широкий жест графини Греневской, коим та обвела огромный, захламленный костями, стеклом и камнями пустырь. — Это все, что мне предложили. Ну а поскольку альтернатив данному бардаку вообще никаких не было, пришлось согласиться. Честно говоря, я не думала, что после того, как вы узнаете, что я — не графиня и буду теперь главой гоблинов, вы захотите меня видеть.
      — Ты что, совсем больная? — удивился Нарк. — Неужели ты думала, что в такой момент мы тебя кинуть можем? Черта с два! Какая разница, кем ты теперь командуешь? Главное — что ты — это ты. А значит, окружающая действительность изменится так, как ты этого захочешь.
      — Но жить тебе в этих развалинах все-таки не годится. — покачал головой Дмитрий. — Может, откажешься от этих земель, да ко мне в княжество переберешься? Я тебе терем отстрою, должностью одарю какой-нибудь…
      — Лучше к нам! — тут же встряла Изольда.
      — Не, лучше ко мне! Мы будем дружить семьями! — вклинилась Эллен.
      — Нет, ко мне! — перебил ее Вулиметр. — Я тебя, Варвара, наследной принцессой сделаю. Хочешь?
      — Елки — палки! Какие вы все-таки классные, ребята! — рассмеялась Варька. — Я так рада, что вы у меня есть… Не хочется никому отказывать, но ведь меня все-таки сюда правителем назначили. И я даже вроде как согласилась. Я, конечно, слабо представляла, что меня тут ждет, но нельзя же отступать так сразу. Надо хотя бы попробовать из этой страны что-нибудь путное сделать. А то вдруг найдется еще какой-нибудь Болдани, и опять мы проблем с гоблинами не оберемся.
      — Давай ты хоть временно у меня поживешь. — предложила Эллен. — Ты же не можешь жить в этих руинах!
      — А если мои подданные внезапно появятся? — возразила Варька. — Надо будет сразу брать инициативу в свои руки. А что касается удобств… Не дворец, конечно, но я это как-нибудь переживу.
      — Вот еще! — возмутился Нарк. — Я еще могу понять тебя, Варвара, когда ты идешь на какой-нибудь малоразумный, но хотя бы объяснимый риск. Но когда ты ударяешься в никому ненужную жертвенность — это ни в какие рамки не лезет! Из лучших побуждений ты еще можешь, конечно, отказаться от гостеприимства твоих друзей, но отказываться от элементарной помощи — это уж чересчур! Если уж ты решила остаться в этих руинах, то это же не значит, что ты должна ночевать на голых камнях и под открытым небом!
      — Я, кажется, понял мысль Наркота и вполне согласен с ней. — высказался Руальд. — Если ты не можешь переехать в мой замок, то принять от меня помощь ты просто обязана. Вряд ли мы сможем за один день построить на этом месте какое бы то ни было жилье, но предоставить в твое распоряжение шатер мне вполне по силам. И никаких отказов я не приму!
      — Я тоже готов предоставить тебе шатер. — хмуро сказал Дмитрий. — И тоже не приму отказа.
      — А отказа и не будет. — ответил за Варьку Нарк. — У меня, слава Богу, нет своей страны, нет обязанностей перед подданными, а потому я остаюсь рядом с Варькой. Не могу же я оставить ее одну! Тем более на ночь и в таком месте. Так что еще один шатер вполне пригодится.
      — Я тоже останусь рядом с Варварой. — решил Ухрин. — И это тоже не поддается обсуждению.
      — Послушай, Ухрин, но это же территория нечисти, а ты священник! Тебя же от церкви отлучат! — попыталась достучаться до неразумного монаха Варька.
      — С какой это стати?! — возмутился Ухрин. — Ты знаешь, сколько священников живут среди нечисти и несут свет истинной веры в заблудшие сердца?
      — Ухрин, тут нет ни одной брюнетки. Тут вообще женщин нормальных нет. — прошептала Варька монаху на ухо драматическим шепотом.
      — Нет, значит будут. — так же шепотом ответил Ухрин. — Знаешь, сколько верст оттопали некоторые из моих прихожанок в поисках утешения? — Варька рассмеялась и сдалась.
      — Ладно…
      — Я тоже останусь! — тут же решила Лукерья. — Отвезу обратно Дмитрия с Марьей и вернусь. Жаль, Мирт нет, она бы тоже порадовалась твоему возвращению.
      — А куда она делась? — поинтересовалась Варька.
      — А ее Хай-Ри, как ведьму, из замка выставил. — наябедничала Лукерья, и, прильнув к самому Варькиному уху, пояснила: — не без помощи новоявленной графини, конечно. Она закатывает глаза и падает в обморок даже при виде таракана, не говоря уж о ведьмах, драконах и вэрлоках. Говорят, Мирт куда-то к нечисти на работу устроилась. Если хочешь, можно ее поискать.
      — Хорошо бы. Только давай все поиски до завтра оставим. — решила Варька и обернулась к своему любимому дракону. — Кеша, золотце, ты чего такой мрачный? — удивилась она. — Я-то думала, что ты первый кинешься обустраиваться на новых просторах и сразу сказку потребуешь.
      — Если бы все так просто было… — тяжко вздохнул Кеша. — Я дал Хай-Ри вассальную клятву верности. Я не могу остаться рядом с тобой.
      — Ну вот! — расстроилась Варька. — Вот так всегда… Только все начинает хорошо складываться, как на тебе! Жалко… Но ты же будешь меня навещать иногда, правда? — Кеша зафырчал и зло плюнул, опалив несколько деревьев в окрестностях. — Иннокентий, осторожно! Ты мне так все мои владения спалишь к чертовой бабушке. А они у меня и так… Не в лучшем состоянии.
      — Да уж, Кеша, ты тут не пали все подряд. — поддержал Варьку Наркот. — Мы еще эти территории не обмыли даже!
      — А действительно. — загорелся Дмитрий. — Надо достойно отметить и возвращение Варвары, и ее новоприобретенные владения.
      — Да неплохо бы. — согласилась Варька. — Но вы же сейчас до опупения спорить будете, на чьей территории это делать надо… Каждый будет предлагать свои владения, причем с упором на то, что он не примет отказа. Как я из вас всех кого-нибудь одного выбрать должна, скажите мне на милость?
      — А почему бы все это прямо здесь не отметить? — подал идею Ухрин. — Раскинем шатры, привезем выпивки и закуски… И не обидно никому, и празднование состоится.
      — Хорошая идея. — согласился Нарк. — Если припрячь к этому делу Кешу с Лукерьей, часа за три вполне можем организовать все. Правда, со слугами сложнее.
      — Я предлагаю своих слуг. — тут же вклинился Вулиметр, и все согласились. Впрочем… Трудно было придумать что-нибудь более подходящее, чем толпа слуг, которая может на собственных крыльях переместиться по воздуху в любую точку с приличной скоростью.

* * *

      Варька смотрела на прибывающий по воздуху и по земле народ и думала, что за таких друзей, каких она приобрела в этом мире, можно отдать все. Дружинники Дмитрия и рыцари Руальда ставили шатры, вэрлоки готовили самый огромный пикник, который только можно было себе представить, а после того, как рядом с праздничными столами приземлился Кеша, решительно вопящий, что плевал он на Хай-Ри, новоявленной графине практически больше нечего было и желать.
      — А как же вассальная клятва и все такое? — попыталась вразумить любимого дракона обнимающая его Варька.
      — Я полетел к Хай-Ри и попросил его освободить меня от данного ему слова, призвав к его чувству рыцарства. Я даже сказал, что раз он тебя покинул, то обязан оставить тебе защиту и покровительство в моем лице. Тем более что дал я эту клятву в память о тебе и только потому, что Хай-Ри был когда-то тебе близок. Однако бывший пират отказался освободить меня. Тогда я объявил, что сам беру назад свою клятву и разрываю наш союз в одностороннем порядке. Конечно, меня могут после этого объявить недостойным, но я еще заслужу славу и уважение рядом с тобой. А если уж говорить о чести и достоинстве — то еще большой вопрос, кто из нас с Хай-Ри больший предатель и ренегат.
      — Спасибо тебе, Кеша. — благодарно прильнула к дракону Варька. — Я знаю, что не имею права принимать от тебя подобную жертву и тем более одобрять твое клятвопреступление… Но я не могу от тебя отказаться. Ты мне слишком дорог. Ты так часто спасал меня и давал нужные советы, ты так много знаешь обо мне и все-таки умудряешься меня любить… Несмотря на мой характер, невзирая на мои поступки и даже не обращая внимания на многие мои несправедливые слова в твой адрес.
      — Мне тебя не хватало, графиня. — ткнулся ей носом в плечо дракон. — Ты даже представить не можешь, до какой степени. Мне не хватало твоей искренности, твоего великодушия и даже твоего аферизма. С тех пор, как ты исчезла, даже солнце казалось мне не таким ярким.
      — Господи, Кеша, как же я тебя люблю! — окончательно расчувствовалась Варька. — Обещаю, что острых ощущений в этот мой приезд тебя ожидает еще больше, чем в прошлый.
      — Ну, судя по твоему потрясающему дебюту в роли повелительницы гоблинов, я в этом не сомневаюсь. — закатил глаза Кеша. Варька обняла его за шею и тут же почувствовала, как ее тычут в плечо. Конечно же, это была Лукерья, тоже возжелавшая тепла и ласки! Варька расцеловала все три ее носа и окончательно поняла, что она дома.
      — Хватит с драконами обниматься, пошли поболтаем! — оторвала ее от Кеши с Лукерьей Эллен. Счастливая по уши Варька обернулась к своим любимым подругам и обняла их всех по очереди. Причем на Марье этот процесс слегка затормозился. Варька окинула княгиню взглядом и поняла, что же все-таки не так.
      — Опа! Да вы наследника ждете! — порадовалась она за подругу.
      — Ждем… — покраснела Марья.
      — Классно! Дмитрий, поди, от счастья помирает.
      — Еще бы! — вклинилась в разговор Эллен. — Мы когда ему эту новость сообщили, он полдня по дворцу радостным морком скакал, имена будущим детям придумывал.
      — Да ладно вам… — окончательно засмущалась Марья. — Успеете еще меня обсудить.
      Собственно, с разговорами действительно пора было заканчивать. Стол уже был накрыт, а кубки с вином ожидали первого тоста. И, конечно же, он состоялся. Встал нахальный Нарк и предложил считать Варьку по-прежнему графиней. Разумеется, что воспитанным в лучших средневековых традициях рыцарям ничего не оставалось сделать, как согласиться. Тосты поднимались один за другим, чествования продолжались, но уже имевшая горький опыт Варька старалась пить как можно меньше. Наконец, когда наступил поздний вечер, и гостям пора уже было разъезжаться по домам, Руальд с Дмитрием сделали Варьке еще один подарок.
      — Графиня, мы долго думали, чем мы еще можем тебе помочь и решили, что ты не можешь оставаться в этих дебрях без защиты. — выступил Руальд. — Мы не сомневаемся в доблести Нарка и Ухрина. Она проверена многочисленными сражениями. Мы так же не сомневаемся в военной силе драконов. Она бесспорна. Но все-таки мы с Дмитрием посовещались и решили, что военная поддержка в виде небольшого отряда солдат лишней не будет. Десять рыцарей и десять дружинников. Не отказывай нам. Это не так уж много. Мы можем себе это позволить.
      — Да как вам можно отказать, ребята… — обняла их Варька. — Спасибо большое. Обо мне никто никогда так не заботился.
      — А я оставляю тебе десять вэрлоков. И если ты их не примешь, то я обижусь! — не выдержал Вулиметр. — В конце концов, почему только Дмитрий с Руальдом могут тебе подарки делать?!
      — Хорошо, хорошо… — не стала связываться с принцем Варька. — Я принимаю все ваши подарки. Это проще, чем с вами спорить. Правда единственное, чем я могу вас на данный момент отблагодарить, так это рассказать вам сказку.
      Друзья оживлённо переглянулись, уселись возле Варьки и приготовились слушать.
      Предыстория
      "Это случилось давно. В такие древние времена, что никто уже толком не помнит, сколько во всей этой истории правды. Стояла в тридевятом царстве, в тридесятом государстве, в Козлопыркинском уезде деревня Вершаевка. И жили в этой самой деревне дед Никифор и бабка Фрося.
      Не сказать, что эти старики были совсем уж одинокими — где-то у них осталась семья, причем довольно большая, строгих правил, со своим гербом, гимном, и длинными родственными связями. Однако к тому времени, о котором я веду рассказ, выросли даже правнуки, и за делами навещали бабку и деда редко. А зря. Предки у них были славные.
      Древний дед Никифор, например, обладал уникальной комплекцией, позволявшей ему при игре в прятки с правнуками скрываться за шваброй. Дожив до весьма преклонных лет и обзаведясь пра-пра-правнуками, он все еще продолжал вопить под гитару свои песни и вообще был приколистом.
      Бабка Фрося тоже была женщиной выдающейся. Причем во многих местах. Она вполне возмещала недостаток деда в весе и, чтобы поезда с продуктами не проезжали мимо, она одевала красный берет, и принималась почесывать пальцем нос, символизируя этим трудные будни работников горнодобывающей промышленности. Посочувствовав этим самым работникам, поезда останавливались и даже разгружались, снабжая бабушку-героиню маслом, салом, молоком и плюшками, которые бабушка съедала тут же, на рельсах, вознаграждая себя за непосильный труд.
      Единственным родственником деда Никифора и бабки Фроси, (правда, очень дальним), тоже проживавшим в Вершаевке, был дед Федор. Этот самый дед очень любил своих дальних родственников, чья рок-н-ролльная кровь бегала в нем со скоростью любимого пласта, и был далеко не дурак насчет того, чтобы иногда выпить. Единственной его странностью была загадочная неизлечимая болезнь под названием "а завтра я уйду в монастырь". Особенно остро эта болезнь появлялась с похмелья, при отсутствии денег, или когда очередная соблазненная им бабка заставляла его на себе жениться. Словом, периодически молившийся и даже иногда постившийся дед Федор жил на отшибе и методично готовился к тому светлому дню, когда, наконец, найдется монастырь, достойный того, чтобы в него уйти. Однако пока борделей строгого режима, с обязательной неограниченной выпивкой, на его пути, почему-то, не встречалось.
      Соседями деда Никифора и бабки Фроси было семейство деда Прокопия и бабки Маруси. Надо сказать, что оба семейства были давними знакомыми, а потому любили ходить друг к другу в гости на чай с плюшками и самогон с пирогами. Правда, деду Прокопию больше нравилось сало и задумчивое курение, но тут уж ничего не поделаешь. Зато он отличался тонкой нервной организацией и по полнолуниям рассказывал жене сказки на ночь. Или устраивал громкие читки для домашних котов. Но главное — он всегда сурово воспитывал собственную жену, повесив в избе лозунг "молчи, женщина, когда казаки: едят, пьют, курят, разговаривают, спят, играют на гитаре и т. д."
      Правда, надо сказать, лозунги на бабку Марусю действовали слабо. И собственного мужа она совершенно не боялась, несмотря на его высокий рост и размер ног. Толи потому, что сама Маруся была женщиной не мелкой и легко управлялась со скалкой в лучших традициях восточных единоборств, а толи просто потому, что Прокопий был человек хороший. Это нам, простым людям, неведомо.
      Еще одним соседом деда Никифора и бабки Фроси был дед Селиван. Он был старым знакомым обоих семейств, но в гости его приглашали куда реже. По убеждениям он был вампир, по происхождению — зомби, и часто снился в страшных снах своим заядлым недругам. Однако даже не эти мелкие детали происхождения заставляли деда Никифора и деда Прокопия смотреть в сторону Селивана с большим подозрением. Дело в том, что помимо всего прочего, дед Селиван был отчаянный бабник и просто не мог спокойно пройти мимо любой симпатичной девушки моложе 90 лет. А бабке Марусе и бабке Фросе до 90 лет было еще далеко. И дед Селиван им (обоим сразу) очень даже нравился. Так что подозрения их мужей не были напрасными. Марусю с Фросей не пугал даже тот факт, что дед Селиван имел обыкновение пить кровь, играть на нервах, а так же в обязательном порядке раз в год помирать, чтобы потом устраивать праздник в честь собственного воскрешения.
      Словом, у таких примечательных жителей далёкой деревеньки Вершаевки просто не могло ничего не происходить. И одну историю из их насыщенной событиями жизни я вам сейчас поведаю.
 
       Вершаевская сага. Сказка N1.
       Проснулась как-то утром бабка Фрося, махнула рукой на спящего деда Никифора, поправила прическу, решила не готовить ему завтрак, а пойти сходить в гости. Поставила бабка Фрося руки в боки и ну думать, кого бы своим приходом осчастливить. Недолго поразмыслив, и вспомнив о том, что бабка Маруся и дед Прокопий приглашали ее в гости именно сегодня, припрыгала она как кузнечик на вечеринку в домик на берегу Колоярки, где поджидала ее вся честная компания. Скинула бабка Фрося красный берет. Тот, мужественно описав пару кругов над тортом, плавно опустился в тарелку к деду Селивану. Селиван, стрельнув глазами, бережно переложил берет в тарелку к деду Прокопию. Тот поджал губы, надулся, и бабка Маруся помогла берету перекочевать на более надежное место — на рога. Не на те, которые обычно наставляют неверные супруги. Села бабка Фрося за стол, и все радостно вздохнули. Мирно звенели ложки, громко стучали чашки, и тут все заметили, что у деда Федора в кармане торчит кассета. Каждый подумал что хотел. "Ван Халлен", — догадался дед Селиван. "Что-нибудь милое", — решил дед Прокопий, а сам дед Федор думал, что это «Битлы», но обломился. Это были знаменитые медляки от Джо Дассена. А потом все бросились танцевать. И еще долго в реке Колоярке не могли уснуть лягушки, потревоженные громкой музыкой и истошными воплями деда Никифора, призывающего жену домой."
 
      Друзья рассмеялись, неохотно поднялись с мест, еще раз обняли по очереди Варьку и откланялись. Вулиметр взмыл в воздух, Дмитрий направился к Лукерье, а Руальд к Кеше. Прощание с Изольдой, Марьей и Эллен длилось дольше. Подруги пообещали периодически навещать Варьку и тоже направились к драконам. Эллен, которая вместе с Руальдом и Изольдой должна была лететь на Кеше, немного задержалась.
      — Варвара, не надо так тоскливо смотреть нам вслед. Мы ведь вернемся. И обязательно тебя поддержим. Я, конечно, догадываюсь, из-за чего ты расстраиваешься. Хай-Ри гад. И тебе не удастся так просто выкинуть его из своей жизни, поскольку все равно придется с ним встретиться. Но сейчас ты не должна думать об этом. Жаль, но в данный момент не место и не время, что бы это обсудить.
      — Я это понимаю. — вздохнула Варька. — Хотя сейчас, если честно, меня больше волнует не Хай-Ри. Гораздо больше меня интересует вопрос как мне выбраться из той ситуации, в которой я оказалась, с наименьшими потерями.
      — Варвара, я в тебя верю. — похлопала ее по плечу Эллен и направилась к Кеше.
      — Мне бы твою уверенность. — вздохнула Варька и развернулась к своему шатру. Там ее ожидали Нарк, Ухрин и долгая задушевная беседа. Как бы там ни было, а ситуация сложилась совсем не так плохо, как представлялось Варьке. И совершенно не в том направлении, в котором ожидал Охрим.

Глава вторая