* * *

      Договорились князья с василевсом только на четвертый день. После чего огромное войско медленно двинулось в сторону западной границы Росского княжества. Медленно потому, что хороших дорог на Руси не было никогда. (Боже, как подумаешь, что проблеме дураков и дорог в России уже больше тысячи лет, страшно становится!) Зато у русских дорог было (опять же тысячелетиями) другое преимущество — они всегда были длинные. Поэтому большая часть завоевателей, объявлявших очередной "дранг нах ост", просто не доходила до своей цели, теряя на ухабах войско и амуницию. А те, кто все-таки добирался до столицы… ну, им же хуже было. Поскольку гнусные русичи не соблюдали никаких европейских правил ведения войны, ключи от города на подносе не выносили, да еще и подло партизанили, нанося врагу чувствительные удары в самые неожиданные места. Враг огрызался, грозился, застревал в столице (потому как не знал, что дальше делать), а потом наступала зима. На этом, собственно, славный поход на восток бесславно и оканчивался. Вражеское войско, жалуясь богам и Европе на неправильных русских, мерзло, голодало и, в конечном итоге, вынуждено было возвращаться восвояси. А русичи, с чувством выполненного долга, тут же прекращали партизанить и с веселым улюлюканьем гнали врага пинками под зад прочь из своей страны прямо до границы. Иногда, правда, они увлекались, проносились по инерции дальше и захватывали чужую столицу, но обычно щедро возвращали ее врагу обратно, и честно предупреждали остальные страны, что связываться с н ими не стоит. К сожалению, благоразумным предупреждениям внимали не всегда и не все.
      Вот и в данный момент какая-то несознательная нечисть в очередной раз решила изменить ход мировой истории и двинулась на Рось. В ответ (как этого и следовало ожидать), Рось двинула на запад свое войско. И это самое войско медленно, но упорно, ползло к своей цели. Впрочем, медлительность войска ни в коем случае не связано с тем, что оно шло пешком. Отнюдь. В силу необходимости покрывать большие расстояния пешее передвижение на Роси популярностью не пользовалось. Пехота передвигалась верхом на низкорослых лошадках, а еще чаще — по рекам на стругах. Медлительность войска была полностью виной князей, которые не могли толком ни организовать свои дружины, ни управлять ими.
      Так что я тихо косела со скуки и (от нечего делать) отрабатывала заклинания. Василевс, который тоже не был занят ничем общественно полезным (его-то войско было отлично организованно и периодически уходило далеко вперед), с любопытством наблюдал за моими стараниями.
      — Вижу я, заклятьями боевыми ты на славу владеешь. А Старот, сказывал, ты и лекарка неплохая.
      — Да прям, — отмахнулась я. — Только на уровне самого элементарного — перелом зарастить, кровь остановить, боль утихомирить… Словом, смертельную рану залечить не смогу. И от смертельной болезни, если она запущена, тоже не спасу. Да на такое и мало кто способен.
      — То верно. Я об одной только лекарке такой и слыхивал. И та за рекой живет. Говорят, от любой беды спасти может. Только что мертвых не воскрешает. И то мыслю я, что не делает она этого не потому, что не может, а потому как грехом считает.
      — Надо с этой лекаркой познакомиться, — тут же озаботилась я. — Мало ли что… А она точно существует? Ее не придумали часом как сказку какую-нибудь?
      — Да нет, Фьяна. Сведения точные, от человека верного.
      — А нет у тебя от этого верного человека других точных сведений? Например, о войске, которое нас поджидает?
      — О войске мне давно уже донесли все, что нужно. Какой у тебя интерес? — удивился василевс.
      — Да ну так, любопытно все-таки, с кем сражаться придется.
      — Люди, кои пошли войной на Рось, дремучее и разрозненное племя. Даже за ради охоты они более, чем по пять человек, ватажки не сколачивают. И уж тем более, сии люди никогда не смогли бы собрать войско.
      — Значит, за их спиной кто-то стоит. Умный настолько, чтобы внушить им мысль напасть на Рось, — логично предположила я. — Если сами по себе дикари на вас напасть не могли, значит кто-то хочет погреть на этой войне руки. Не удивлюсь, если этот хитромудрый тип не только сплотил подошедших к границам Роси людей, но и дал им в руки серьезное оружие. Думаю, даже, что здесь не обошлось без магии. И я очень хотела бы знать, в чем она заключается. Возможно, это даст нам ключ к победе.
      — Хорошо мыслишь, Фьяна, — похвалил меня василевс. — Мне сие тоже в голову приходило. И что скажешь? Нет у тебя страха перед врагом?
      — Ничего не боятся только полные идиоты, — фыркнула я. — Но, скажу честно, после того, как я выяснила, что сражаться придется с людьми, мне полегчало.
      — А ты опасалась чего?
      — Да ты знаешь, я, прежде чем в Фотию приехать, с одним богатырем познакомилась. Он мне и про назревающий поход рассказал, и про князей, и про тебя, и про то, что сражаться предстоит с нечистью. Ну и поскольку все остальное оказалось правдой, я решила, что мы действительно против темных сил в поход идем. Тем более… если учесть, что кое-кто тут действительно нечисть, — выразительно скосилась на василевса я, — эти опасения не кажутся мне такими уж беспочвенными.
      — Моя истинная сущность — это нечто иное. Настоящая нечисть живет на западе, — возразил василевс. — И ее от Роси отделяет заклятая река. Ни одна нечисть не может пересечь ее границу. А я могу.
      — То есть, место битвы за рекой выбрано не случайно? Рось не хочет пускать нечисть на свои земли, но нанять ее для борьбы с дикими племенами не прочь?
      — Ты умная девушка, — хмыкнул василевс.
      — Возможно. Но я совершенно перестала что бы то ни было понимать в этой войне.
      — Почему?
      — Нечисть не может пересечь реку, чтобы напасть на Рось. Так зачем нам с ними сражаться? Постоят-постоят на бережке, да и уйдут восвояси.
      — Так бережок тот тоже Роси принадлежит. И не только бережок. На этих землях врагам не место, то даже Мирослав понимает. Свои границы надо уметь защитить, иначе жди неприятностей.
      — Ну, с этим все ясно. Действительно, какой же правитель в здравом уме отдаст без боя принадлежащую ему территорию? Мне только не понятно, почему ты в эту войну ввязался? Неужели только из-за денег? Так у тебя их, вроде бы, и без этого не мало.
      — Денег, Фьяна, никогда много не бывает, — логично возразил василевс. — однако сия причина не едина. Я дальше зрю. А ну как разобьют князей дикари? Реку-то они не перейдут, а кто помешает им к морю спуститься? Да обогнуть заклятые земли?
      — Ну и что?
      — Так они ж первым делом к Фотии поплывут. Там и порт большой, и город богатый. Хорошую добычу взять можно. Путь тот, конечно, далек и опасен, да и Фотию я без боя не сдам… но удастся ли мне в одиночку выстоять? Не ведаю. Тот, кто сумел сплотить дикарей, зело хитер и опасен. Я слишком хорошо помню те времена, когда хазарский каганат был у самых моих границ. Опасаюсь я, как бы сего не повторилось. Так что лучше я к князьям сейчас присоединюсь, пока не поздно. Авось вместе сдюжим, да остановим врага пока не поздно.
      — Логично, — согласилась я и подбодрила коня, в нетерпении увидеть первую в своей жизни войну.
      Накаркала. Вернувшиеся дозорные сообщили, что враг, устав ждать, когда князья соизволят защитить свои границы, эти самые границы нарушил и двигался нам навстречу. Князья тут же собрались посовещаться (надеюсь, они успеют прийти к какому-нибудь единому мнению до того, как враг на них нападет), а василевс выслал дополнительных разведчиков из своих доверенных людей. Разведчики принесли неутешительные новости, и князьям пришлось сворачивать свое заседание. Как только наше войско вплотную приблизилось к месту битвы (противника было видно даже невооруженным взглядом), воевода Мирослава тут же вдохновил своих подчиненных речью (типа "будем стоять за веру, за отечество, за стольный Киев-град, за матушки божьи церкви, беречь князя пресветлого", видимо, рассчитывая на то, что Бог всегда помогает тем, кто хорошо вооружен). А василевс ограничился предупреждением противнику (в вольном переводе оно звучало примерно как "Только сунь свой поганый нос в мою Фотию, и я отрежу его тебе по самые брови. Понял?"). Враг понял и даже невольно отступил. Ой, мама!
      — Данжер, это не люди!
      — Что?
      — Точнее, они не все люди, — поправилась я, буквально кожей ощущая сгущающуюся магическую атмосферу. — Я чувствую довольно мощное заклятье на камень. Похоже, против нас выставили армию големов.
      — Быть того не может! — решительно отмел мое предупреждение василевс.
      — Проверим? — обиделась на недоверие я, и, расценив ответное пожатие плечами как знак одобрения, метнула в одного из особо подозрительных дикарей небольшой магический разряд. Раздался треск, и дикарь… рассыпался на несколько крупных камней. Вражеское войско еще отступило и замерло.
      — Я же говорила! — размяла я пальцы, концентрируя энергию для следующего разряда.
      — Что за напасть! Запретно ведь применение сей магии в войне! — искренне возмутился василевс, которого тут же поддержал (редкий случай) хор не менее возмущенных княжеских голосов.
      — Нда? И как ты накажешь ослушника? Выговор сделаешь? — фыркнула я, поражаясь столь глобальной всеобщей наивности. — Еще мой препод по тактике ведения военных действий говаривал — "если вы хотите быть непобедимым, никогда не ставьте себя в одинаковые условия с вашим противником. Пусть ему всегда будет неудобно сражаться с вами". Кто-то поставил себе целью отхватить кусок от Росского княжества. И такие мелочи, как всеобщая договоренность о неприменении некоторых видов магии, его не остановят.
      — Плохо дело, — нахмурился василевс. — Воинам, что моим, что княжеским, на поле боя храбрости не занимать, а вот созданных магией тварей люди боятся. Потому как убить их довольно сложно.
      — Сложно, — согласилась я. — Придется мне всему войску оружие зачаровывать. Только после этого я как минимум еще часа два магией владеть не смогу, сил не будет.
      — И что за заклятье ты на оружие наложить мыслишь? — оживился Данжер.
      — Против големов. Мы их как раз недавно изучали, — объяснила я. — С помощью этого заклятья оружие само будет отличать дикарей от големов. То есть, допустим, снес ты врагу голову. Так вот. Если этот самый враг — человек, голова слетит, как ей и положено, а если голем — то заклятье сломает его изнутри. Кстати, чем больше големов вы сразите, тем больше на поле боя станет камней, и тем труднее будет по ним передвигаться. Что коннице, что пешим дружинникам. Но тут уж я вам ничем помочь не смогу.
      — Фьяна, коли ты сделаешь хотя бы обещанное, уравняешь силы наши с вражескими, и то спасибо! — воодушевился василевс.
      "Спасибо"… Спасибо, между прочим, на хлеб не намажешь! Если б я знала, как я измучаюсь, накладывая это заклятье, я и связываться бы наверное не стала. Хорошо хоть вражеское войско, почему-то, мялось на месте и не решалось двинуться. Времени как раз хватило. Под конец меня буквально мотало на ветру и, закляв последний меч, я обессилено рухнула на услужливо подставленные руки Старота и моментально отключилась.
      В чувство меня привел тот же Старот путем поливания водой из кувшина.
      — Вставай, Фьяна, не время прохлаждаться! Кто нашего василевса от стрелы лихой защитит?
      — Не я! — тут же сняла с себя я всю ответственность. — Я выжата как лимон.
      — Все равно держись к нему ближе! А ну как магия в нужный момент возвернется?
      Я, конечно, пыталась объяснить, что магия — это не жена, и раньше времени она не возвращается. Но кто меня слушал? Старот усадил меня на коня и потащил за собой прямо в гущу боя. Мамочки!!! Я уже говорила, что это моя первая война? Так вот. Клянусь! Клянусь, что она же и будет последней. Потому что больше никогда я по собственному желанию в такую мясорубку не полезу. Стоило мне оказаться среди врагов, как эти гады тут же подло начали на меня нападать. За что?! Я еще даже голову никому снести не успела! Почти. Спасибо моему преподу по боевым искусствам и Данжеру, я хоть худо-бедно меч умела в руке держать!
      — Какого черта ты здесь делаешь? — а, вот и василевс. Я тоже рада тебя видеть. — Ты почто в лагере не осталась?
      — А кто мне дал? — возмутилась я. — Меня Старот буквально за уши к тебе вытащил.
      — Зачем?!
      — Ты меня об этом спрашиваешь? Откуда я знаю? Он решил, что я больше всего подхожу на роль твоего ангела-хранителя.
      — Или неверно сказала ты, что магией своей владеть не сможешь? — возмутился василевс, отмахиваясь от какого-то особенно настойчивого дикаря.
      — Да все я правильно сказала! Но кто меня слушал?
      — Возвращайся в лагерь! — скомандовал василевс.
      — Издеваешься? Как? — обвела я рукой армию окружающих меня врагов.
      — Дьявол бы побрал этого Старота!
      — Да ладно, попробую отмахаться! Не зря же ты меня сражаться учил, время тратил.
      Я собралась с духом и начала махать мечом активнее. А что еще оставалось делать? Если ты решишь, что проиграл до нанесения удара, ты а) точно проиграешь, б) ничему не научишься, и в) определенно не вернешься с поля боя. Так что я собрала в кулак волю, вспомнила все, чему меня учили и начала упорную борьбу с вражеским агрессором за свою жизнь. Благо на уроках анатомии нас научили не бояться ни крови, ни трупов.
      К чести василевса надо сказать, что он всячески проявлял не свойственное ему благородство и старался меня прикрыть. Однако получалось это у него не всегда, ибо он пользовался у врагов еще большей популярностью, чем я. Не считаясь ни с какими воинскими традициями, дикари нападали на него вдвоем, втроем и даже вчетвером. Они бы и вдесятером напали, но двигаться было бы уже не удобно. Так что через какое-то время мне пришлось приходить ему на помощь, отвлекая нападавших на себя. Мда. Отвлекла на свою голову. Злобный дикарь, развернувшись на 90 градусов, воздал должное моим попыткам его достать и ринулся на меня. Как я умудрилась уйти от его удара — представления не имею. Видимо, высшие силы были ко мне благосклонны. Но не очень. Поскольку мерзопакостный дикарь не только не вымер от гнева богов (за покушение на мою священную жизнь), но и продолжал махать мечом в угрожающей близости от жизненно важных (для меня) частей моего тела. Пришлось применить запрещенный прием и притормозить ретивого вояку. А доблестный василевс, увидев, что один из его врагов удачно скрючился, тщетно пытаясь унять боль в своем мужском достоинстве, быстренько снес ему голову.
      Я вытерла о штаны вспотевшие ладони и… почувствовала, как в пальцы возвращается магия. Дело пошло веселее. Восстановивший свои магические силы организм быстренько бросился на защиту собственной целостности. На сей раз, правда, ухайдакать себя магическими перегрузками мне не удалось. Доблестное княжеское войско усилило натиск, и враг побежал. Я благоразумно отошла в сторонку. Чего-чего, а гнать врага в три шеи лучше доверить профессионалам. Тем более, что им это доставляет истинное удовольствие.
      На сей раз врага гнали недолго. До ближайшего болота. Росичи, конечно, и там бы не остановились, но големы благополучно в болоте утопли, а дикари тут же рассыпались в разные стороны. Поняв, что на их пути уже нет войска, которое можно было бы гнать в три шеи дальше, разочарованные воины вернулись в лагерь. Я невольно хмыкнула. Сто против одного, что они на этом не успокоятся. Наверняка отдохнут, создадут несколько мелких отрядов и рванут прочесывать лес в священном желании изничтожить врагов до последнего. Что ж… Довольно здравая мысль. Чем меньше дикарей останется, тем дольше они не будут тревожить границы Роси.
      К моему удовольствию, росичи оказались людьми благодарными. Одержав победу с помощью моей магии, они чествовали меня, как героя. Благодарили, хлопали по плечу (больно!) и звали к своим кострам в желании поделиться ужином. Я улыбалась и вежливо отказывалась, поскольку была приглашена в шатер к самому василевсу.
      Данжер, похоже, был в прекрасном настроении. Еще бы! Победить врага малой кровью, да еще и денег за это получить! Увидев меня, он приветственно кивнул и пригласил меня за стол. Если так можно сказать. Поскольку «поляну» Данжер накрыл прямо на полу. Вокруг валялись мягкие подушки, на которых василевс и устроился, ехидно поглядывая в мою сторону. Он что, смутить меня надеялся такой обстановкой? Наивный… Хотя, с другой стороны… он же не знаком с традициями турпоходов. Я отыскала несколько подушек помягче и так же удобно устроилась напротив Данжера.
      — За победу! — провозгласил он, протягивая мне кубок с вином.
      Да что этот василевс, совсем обалдел? В этом кубке поллитра, не меньше! Он что, споить меня вознамерился? Судя по принявшим оранжевый цвет глазкам василевса — еще как вознамерился. Причем с далеко идущими последствиями. Вот так ничего себе. А я-то думала, что наше с ним приключение в тренировочном зале благополучно забыто. Ан, нет. Похоже, василевс был вообще не тем человеком, который что-то забывает. Может, потому, что он человеком не был? Я вздохнула, и отпила глоток. Данжер нахмурился, но ничего сказать не успел, поскольку полог шатра распахнулся и важный от осознания собственной значимости Старот провозгласил, что меня к себе призывает сам Мирослав. Я с тоской поглядела на недопитое вино, на оставшиеся в вазе фрукты и испросила у Данжера дозволения побеседовать с князем. Василевс мрачно помянул всех известных ему демонов, расставив их в весьма экзотически позы (еще бы, второй раз его князь практически на самом интересном месте обламывает), но перечить Великому князю не стал.
 
      Почему, ну почему этот чертов Мирослав всегда так не вовремя объявляется? Данжер ругнулся и отставил кубок. Сам виноват. Надо было того же Старота предупредить, что в шатер входить запрещено, и все. И никакой Мирослав бы ничего не сделал. Данжер поднялся и зло пнул одну из рассыпавшихся подушек. Фьяне опять удалось выскользнуть у него прямо из рук! И чего его перемкнуло на ней? Девка как девка. Если не считать, конечно, ее способности к истинной магии. Может, именно это и влечет его драконью сущность? Она даже сниться ему начала! Волосы непередаваемого цвета огня и крови, разноцветные глаза, высокий рост, и даже ее худоба (как будто ее месяца три на голодном пайке держали). Ему нравилось в ней все!
      Данжер ухмыльнулся, и начал стягивать с себя тяжелое парадное одеяние. Теперь, когда деньги от князей были получены, а поход с успехом закончился, можно было наплевать на этикет и переодеться во что-нибудь более удобное. И попробовать еще раз затащить Фьяну в свой шатер. Да что же это такое-то, а?! Данжер помотал головой. Просто наваждение какое-то! А ведь когда-то, когда он только стал человеком, женщины вообще его не привлекали. В нем текла древняя кровь благородного драконьего рода! Само превращение в человека было для него позором. Впрочем… Марта, как и любой другой дракон, прекрасно об этом знала. Потому и выбрала для Данжера такой облик.
      Василевс небрежно кинул парадное одеяние в угол, натянул штаны, сполоснул лицо в бочке с водой и невольно поймал свое отражение. Какое-то время он ненавидел свое человеческое тело. Оно было неуклюжим, незащищенным, и главное, не умело летать. Иногда Данжеру даже казалось, что пойти на поводу у Марты и принять смерть проще, чем испытывать такие мучения. Сколько раз он хотел произнести заветную фразу и покончить с жизнью? Однако жажда деятельности и чувство мести оказались сильнее. А спустя несколько десятилетий Данжер даже смог смириться с реальностью. Он просто собрался с силами и постарался свое новое тело принять. И даже полюбить. Данжер изнурял себя тренировками, изучал боевые искусства и, наконец наступил тот день, когда он, переборов брезгливость, пошел на поводу у собственной похоти. Потом было уже легче. Данжер воевал, отстраивал город, и старался не вспоминать то, что он дракон. Какое-то время он даже упивался своей властью. И над подданными, и над женщинами. Потом ему это наскучило. Бандиты и разбойники, которых он приютил в своей стране, снобизма не терпели, а женщины… женщины все оказались одинаковыми. В отличие от самок драконов, у этих полных, белокожих, румяных, белобрысых, невежественных кукол не было ни своего мнения, ни личности. Когда один из хазарских ханчиков преподнес ему в знак примирения восточную красавицу, Данжер даже порадовался разнообразию. По крайней мере, это было что-то новое! Гурия умела танцевать и играть на лютне. Вдохновленный своим приобретением, Данжер купил еще парочку восточных красавиц. У одной из них даже имелся характер — маленькая пантера, улучив момент, когда он расслабился, кинулась на него с ножом. Однако, спустя время, Данжеру наскучили и гурии. Он сделал попытку поменять их на западных красавиц, но надутые европейки, со своей безграмотностью и ханжеским отношением к постельным отношениям, вообще пришлись ему не к душе.
      Данжер зло скрипнул зубами, натянул рубаху и связал растрепавшиеся волосы в хвост. Если бы он знал, что случится дальше, он бы уделил своим отношениям с женщинами гораздо больше времени. Мстительная Марта нанесла еще один удар. И ровно через сто пятьдесят лет его пребывания в шкуре человека, ее последнее проклятье вошло в полную силу. Данжер начал внушать страх. Сначала женщинам, а потом и всем остальным. И если в отношении князей и даже подданных это было неплохо (страх перед правителем еще никому не помешал), то на отношениях с женщинами можно было поставить крест. Даже воспитанные в полном послушании наложницы панически его боялись и предпочитали покончить с собой, нежели остаться с василевсом. Жены проводили все свое время на достаточном от него отдалении, а уж посторонние девки и бабы вообще шарахались от него как от чумы. Сначала Данжера это бесило, потом он пытался с этим бороться, а затем плюнул и смирился.
      Данжер тяжко вздохнул. Может, именно поэтому Фьяна ему и понравилась? Потому что она, в отличие от других женщин, отнюдь не боялась его? Более того. Василевс явно казался ей привлекательным — Данжер видел это в ее глазах. Необычная внешность, свободная, вальяжная манера движения, уверенный взгляд. Эта независимая особа, в отличие от знакомых василевсу женщин, совершенно не преклонялась перед мужиками (Данжер даже сказал бы, что она вообще не воспринимает их всерьез, как нечто недостойное внимания.) А чего стоит ее способность владеть истинной магией?
      Данжер бросил хмурый взгляд на песочные часы. Что-то долго Мирослав с Фьяной беседует. И чего ему надо от нее? Она ж ведьма по пресветлому княжескому мнению! Василевс криво улыбнулся. И к нему, и к Фьяне, окружающие относились с суеверным страхом. Однако, похоже, Фьяну (в отличие от него) это нисколько не тяготило. Скорее, раздражало.
      Василевс натянул сапоги и вышел из шатра. Пора было выяснить, куда запропастилась его личная ведьма. И пригласить ее продолжить так удачно начавшийся вечер.
 
      Ой, как же мне было тошно, скучно и сумрачно! Казалось бы — радоваться надо. Великий князь, который недавно меня в упор не замечал, пригласил к себе в шатер, соизволил угостить медовухой и даже благосклонно позволил присутствовать на пиршестве. Скука!!! Подколенные князья быстренько напились, начали хвастать друг перед другом былыми заслугами и бить себя пяткой в грудь. Вранье на вранье! Бедный Мюнхгаузен нервно курит в сторонке. Лучше б я с василевсом вино пить осталась. Хоть бы время провела хорошо. Более чем. И чего меня Мирослав сюда притащил?
      Причина сего благоволения выяснилась еще через полчаса, когда окружающие окончательно напились. Мирослав подозвал меня к себе и предложил службу. Надо же… И как это его не сплющило? Я ж ведьма беззаконная проклятая! Неужели мои магические боевые способности произвели на князя настолько сильное впечатление? Надо же…
      Я произнесла слова клятвы, князь милостиво кивнул и, наконец-то, соизволил меня отпустить. Я облегченно вздохнула, вышла из шатра и… тут же наткнулась на Данжера.
      — Ты чего тут делаешь? — удивилась я.
      — Да вот, вздумалось мне посмотреть, почто князь тебя так долго возле себя удерживает. А ну как избавиться решил от ведьмы?
      — Да нет, наоборот, он мне службу предложил, — улыбнулась я, радуясь, что хоть кого-то волнует моя судьба.
      — Неужто ты согласилась? — нахмурился василевс. — Ведь изначально я тебя на службу нанял.
      — Вот еще! — фыркнула я. — Ты меня нанял только големов разбить, а Мирослав мне постоянную службу предлагает.
      — Я тоже мог бы предложить, — буркнул василевс.
      Я вздохнула. Вообще-то мне такая идея приходила в голову. И, если бы не предложение Великого князя, я точно осталась бы в Фотии. Но университет-то определил меня служить именно к Мирославу! Пусть даже и без официального направления. Ну и потом… Данжер мне нравится, конечно, но он же потенциальный враг моей стране! А Родина, что ни говори, это великое дело. Даже если она расположена в другом мире и в другом времени.
      — Я уже дала клятву князю, — призналась я.
      — Думаю, напрасно ты это сделала. Ибо не добудешь ты у такого князя, как Мирослав, ни славы, ни денег.
      Данжер сверкнул глазами, развернулся и оставил меня в гордом одиночестве. Я тяжко вздохнула и отправилась ночевать в свой шатер. С утра мне нужно было приступать к новой работе в качестве княжеского мага.

Глава 7