— Тогда в путь. Я посмотрел твою карту, — обратился ко мне Моррель, — дальше она нам уже мало чем может помочь. Мы ступаем на завоеванные небельсами земли. И как эти территории выглядят теперь, не знает никто. Надо быть ко всему готовыми.
      Мы согласно покивали головами и тронулись в путь. Правда, наш настрой ничему не удивляться и быть ко всему готовыми исчез сразу же, как только мы пересекли невидимую границу между владениями бельсов и небельсов. Перед нами расстилалась отвратительная, словно облупленная, равнина, покрытая волдырями. Я округлила глаза. Интересно, что же это здесь люди такого делали, что довели землю до подобного свинского состояния? И это еще у них под рукой никаких химических заводов нет! Я осторожно сделала шаг вперед. В этом бедламе даже Моррель с трудом мог чувствовать дорогу.
      — Я ни разу не был в таком месте, где на мой призыв не откликнулось бы что-нибудь живое, — признался файерн. — Довольно жуткое ощущение.
      Сержен огляделся и невольно положил руку на эфес меча. Возможно, эти территории и принадлежали людям. Но эти люди явно были большими грешниками. А то и дьяволопоклонниками. Иначе как они могли отдать свои земли во власть столь нечистых существ, что рядом с ними даже Моррель кажется вполне обычным явлением? Владычица, да что же за люди создали такое место, где шумно хозяйничают дьяволы, выбрасывая вверх струи пара, швыряя друг в друга грязью, крича, кашляя и изрыгая проклятия? Здесь пахло адом. И отбросами преисподней.
      — Будьте осторожны. Ступайте за мной след в след, — предупредил Моррель.
      Нас долго уговаривать не пришлось. Идти по булькающей, кипящей, испускающей жуткие звуки и пахнущей серой поверхности само по себе не доставляло никакого удовольствия. А уж закончить свою красивую молодую жизнь в таком милом месте хотелось меньше всего.
      — Я чувствую присутствие рядом небельсов, — тревожно сообщил Моррель, и мы все замерли. — Нам срочно надо искать укрытие.
      Легко сказать! А как это сделать на землях, где даже файерн плохо ориентировался? Однако, как оказалось, территория, занятая людьми, не совсем подавила инстинкты Морреля. Чем дальше мы удалялись от жуткой долины, тем сильнее и определенней были его ощущения. Наконец, мы поднялись на холм и увидели внизу город небельсов.
      — Хорошо укрепились, — одобрил Сержен, оглядывая огромный обрыв, на краю которого мы оказались. — С этой стороны к их городу точно не подступишься. Спуститься здесь невозможно… если, конечно, ты не файерн. И не призрак.
      — Небельсы действительно хорошо подумали о своей безопасности, — согласился с Серженом Моррель. — Эти горы даже не из камня, а из мраррена. Словом, — пояснил он, поняв, по нашим недоуменным лицам, что ни о чем подобном мы никогда не слышали, — ни спуститься вниз, ни подняться по этому склону точно нельзя. Потому что закрепиться на нем не сможет даже Лесс, а не то что какой-нибудь небельс. Ну, а потоки ветра, характерные для этой местности, создают дополнительную защиту.
      — То есть мы не сможем здесь спуститься? — уточнила я. — Очень жаль. Как-то не хочется возвращаться, а потом еще и в обход идти. Наверняка загажены все земли в округе, а не только та дорога, по которой мы до этого города добрались.
      — Я думаю, и укреплен этот город с других сторон не менее хорошо, — высказал догадку Сержен.
      — Я не говорил, что мы не сможем здесь спуститься, — ухмыльнулся Моррель. — Просто мне придется приложить дополнительные усилия. Нет такого ветра, с которым файерн не мог бы договориться. И, кстати, ветер нашептал мне, что прямо посередине этого отвесного склона в мраррене есть трещина, которую мы вполне сможем использовать для того, чтобы временно там окопаться. Люди нас там не достанут, а подходить к городу ближе, думаю, будет неразумно…
      — Ты поможешь Сержену и Лесс спуститься? — тут же по-деловому уточнила я, пытаясь нашарить в сумке свой привиденческий камень.
      — И тебе тоже помогу, — заметил Моррель. — Боюсь, сама ты с этим ветром не справишься даже в призрачном обличии.
      Надо сказать, когда я спускалась к этой трещине, уцепившись за шею файерна, я вполне оценила его предупредительность. Ветер не просто сметал на своем пути. Он взвивал тучи пыли, соли и еще бог весть чего, так что лично я не видела ничего дальше своего носа. И даже сам нос, кстати сказать, не видела. Впрочем, внутри пещеры оказалось немногим лучше. Во-первых, было зверски холодно, во-вторых, огонь в ней не смог развести даже Моррель, и в-третьих, (закономерно) мы все остались голодными. Ну не считать же пищей зачерствевшие лепешки, валявшиеся в наших с Серженном сумках еще со времен Тантры! Судя по скривившимся физиономиям Лесс и Морреля, им тоже не доставляло особого удовольствия лопать всухомятку камни и куски коры. Ну, а поскольку моя разведывательная миссия в тылу врага намечалась только на утро, я приткнулась под бок к Сержену и мирно задремала.
 
      В пещере действительно было холодно. Зверски. И от стен, и от пола, и от врывавшегося периодически ветра. Сержен поежился и завистливо скосился на свернувшуюся комочком Татьяну. Везет же некоторым! Легла и уснула! И даже не задумывается о том, что ждет ее завтра! А ведь они, наконец-то, дошли до цели. И, вполне возможно, уже завтра увидят глаза того, кого нанялись убить. Может, и ему надо было думать об этом поменьше? Лесс и Моррелю ведь тоже не мешал ни холод, ни думы о завтрашнем дне. Они просто исчезли в темноте, и до Сержена не доносилось ни звука их присутствия. Видимо, Моррель своим потрясающим чутьем вычислил какой-нибудь более уютный закуток.
      Сержен еще раз скосился на Татьяну. Может, ему тоже плюнуть на все? Взять и просто лечь спать! Послушник вздохнул, устроился рядом с Татьяной, вытянул ноги и даже стянул на себя половину ее плаща. Однако тут произошло нечто непредвиденное. Татьяна пошевелилась, ткнулась холодным носом ему в ухо, а потом, с мурлыкающим вздохом, нахально оккупировала его плечо. Сержен напрягся и мужественно постарался не обращать на Татьяну внимания. Ага! Щас! Мысли о завтрашнем дне вылетели из головы напрочь. Зато появились другие мысли. Например, о том, действительно ли у Татьяны настолько шикарная грудь, как ему кажется. Сержен помотал головой, но возникшее желание никуда пропадать не собиралось. Оно грызло его, точило и сводило с ума с тех самых пор, как он увидел Татьяну впервые. Надо ли говорить, что к настоящему моменту желание вовсе не стихло? Особенно если учесть, что теперь Татьяна была теплой, живой и вполне осязаемой. Сержен попытался отвлечься и подумать о чем-нибудь другом, но это у него не получилось тоже. Владычица! Да что ж это такое-то на самом деле! Он не мог больше сражаться с собственными желаниями. Не мог, и не хотел. Сержен повернулся к своей ведьме и запустил пальцы в ее длинные, густые, зеленоватые волосы. Его глаза стали почти черными, остатки здравого смысла канули в небытие, и его губы уже находились в опасной близости от губ Татьяны, когда прямо над его ухом раздался голос Морреля.
      — Я вам мешаю?
      И тут Сержен взорвался. Он и так долго терпел. Молчал, когда файерн тащил их дьявол знает какими дорогами, когда он плотоядно пялился в сторону переставшей быть призраком Татьяны, и даже когда Моррель нахально сбегал с Лесс, чтобы побыть вдвоем. Но в этот момент Сержен просто не выдержал. И сраженный праведным гневом послушника (обычно старавшегося быть спокойным и уравновешенным), Моррель предпочел ретироваться и не мешать
 
      …Мне было тепло. Тепло, уютно и потрясающе удобно. Наверное потому, что я слишком давно не спала на мужском плече. Мне не хотелось возвращаться из сладкой полудремы в реальность. Может быть, мне снился сон. А может быть нет. В любом случае, я собиралась наслаждаться этим мгновеньем как можно дольше. Однако моему желанию, как всегда, сбыться было не суждено. Меня безжалостно тряхнули и вместо ожидаемых теплых, ласковых слов прямо над моим ухом раздалось шипящее, витиеватое и совершенно неприличное ругательство. Разумеется, дрему сняло как рукой, и я открыла глаза. И узрела рядом с собой Сержена. Е-мое, так вот на ком я так уютно спала… Ничего не скажешь, приятное было ощущение… Даже чересчур приятное. Жаль, что прервали так не вовремя. Или вовремя?… Я огляделась по сторонам, но причины нашей несвоевременной побудки так и не увидела. Зато увидела напряженную мужскую спину и решила пойти на абордаж.
      Реакция на мое прикосновение была моментальной. Сержен развернулся, зло выругался и… сжал меня в объятиях. Надо же… а я уж думала, что не дождусь сего радостного момента…
      Сержен касался меня взглядом, кончиками пальцев, губами… Его дыхание было теплым и невесомым, как крылья бабочки, и я внезапно осознала, что больше не чувствую под собой пола. Правда, это не помешало мне помочь послушнику избавиться от одежды. Его худощавое, поджарое тело было горячим. Я обхватила Сержена за шею и нетерпеливо прижала к себе. Мы словно слились в одно целое, ощущая друг друга каждой клеточкой. Все вокруг на время перестало существовать. Только бешеный ритм упоительного наслаждения, которое наконец взорвалось последним всплеском восторга… мой последний возглас прозвучал одновременно с его возгласом. А затем я исчезла. На мгновения, или на минуты, или на часы — не знаю. Я лежала потрясенная, ошеломленная, не замечая на себе тяжести мужского тела. Наконец Сержен поднял голову и нехотя перевернулся на спину, не отпуская при этом меня. Он набросил поверх наших разгоряченных тел плащ, обнял меня одной рукой и провел ладонью по моим разметавшимся волосам. И поцеловал. Это, я вам скажу, был тот еще поцелуй! Мне показалось, как будто… как будто я ртом поймала падающую звезду. Вся моя кожа блестела и горела от жара все падавших и падавших звезд. С невероятным усилием я подняла руку и, коснувшись лица Сержена, бессильно ее уронила.
      — Я не понимаю, что со мной и где я. Мне кажется, будто я заблудилась, — прошептала я.
 
      Сержен улыбнулся. Он прижимал к себе Татьяну, смотрел, как постепенно к ним в пещеру прокрадывается рассвет, и… слышал дыхание бездны. Сержен падал туда кубарем, безвозвратно. Он уже не мог остановиться. Поганая ведьма, против которой он должен был сражаться, вползла к нему в душу, в сердце и в мозги… теперь возврата назад уже не было.

* * *

      Настроение у меня с утра было — лучше некуда. Даже зверский холод уже не действовал на нервы, а съеденная на завтрак черствая лепешка показалась почему-то гораздо вкуснее вчерашней. Меня не доставали проблемы, не дергала неизвестность, и вообще все было хорошо! Настолько, что когда Моррель помог мне спуститься из пещеры вниз, на разведку я отправилась в самом приподнятом состоянии духа.
      Правда, когда я увидела бывший Врочирск вблизи, мой энтузиазм как-то стремительно сошел на нет. Я уважительно оглядела огромную каменную крепость. И даже присвистнула. Интересно и как такое чудо можно было сдать врагу? Да в этом городе оборону лет 100 держать можно не напрягаясь! Неужели бельсы настолько разучились воевать? Или люди применили против них какую-нибудь военную хитрость? Я проникла сквозь стену и затаилась. Мне не нравилось то, что я почувствовала. Совершенно не нравилась. Я постояла немного, прислушиваясь к ощущениям внимательнее, и вздохнула. Магия бельсов, которую они оставили в городе, была очень сильной и очень неприятной. Во-первых, потому что была защитной, а во-вторых, защищала именно от магических действий. Это было не очень хорошо. Вряд ли в таких условиях я долго смогу оставаться невидимой. И уж точно не сумею подобраться к местному владыке на расстояние вытянутой руки. И даже выстрела. Впрочем, еще большой вопрос, смогу ли я попасть из арбалета с расстояния хотя бы 10 шагов. Учитывая собственные снайперские способности — вряд ли. Если мечом меня Сержен хоть как-то научил махать, то местное стрелковое оружие я так до конца и не освоила.
      Я еще раз огляделась вокруг и оценила обстановку. Нет. Одна я тут точно не справлюсь. Ну, что ж. По крайней мере, я могу хотя бы взглянуть на Великого Мымра, и убедиться, что он находится в данный момент именно в этом городе. Приняв такое историческое решение, я пробралась темными закоулками к стоявшему на центральной площади дворцу (наверняка Великий и Могучий обитал в самом шикарном здании), просочилась через кирпичную кладку на кухню и… поняла, что это самое лучшее место для начала разведывательной миссии. Две кухарки, перемешивая в кастрюлях что-то булькающее, самозабвенно перемывали своему повелителю косточки. К сожалению, познавательная беседа оказалась недолгой. Ворвавшийся на кухню главный повар дал болтушкам по подзатыльнику, наорал на них, значительно ускорив процесс помешивания, и встал у стола, вооружившись ножом.
      Поняв, что продолжения беседы если и удастся дождаться, то не скоро, я исчезла с кухни и попыталась проникнуть в замок дальше. Однако на стенах, на дверях и даже на потолке стояла магическая защита против незваных гостей. Прощупав ее, помимо собственно охранных заклинаний я обнаружила кучу ловушек, неясные сенсоры и даже контроль на яды. А я-то все думала, чего это у них на кухню так попасть просто? Оказывается вон оно что. Сколько бы вредные враги не плевали в блюда Мымра магией, сколько бы ни сыпали туда яд, ничего вредного для здоровья правителя дальше кухни просто не просочиться. Кстати, меня эта охранная система, по всей видимости, тоже посчитала опасной для жизни Мымра. Не сказать, чтобы она была совсем не права… Однако, охрана там или нет, а во дворец потенциального врага попасть очень хотелось. И я осторожно попыталась магическую броню сломать. Или хотя бы сделать в ней какую-нибудь дырочку. Фигу. С таким же успехом я могла бы пытаться пробить стену кулаком. Впрочем, в моем нынешнем положении стены-то для меня, как раз, никакой проблемы не составляли. А вот с борьбой против квалифицированно установленной магической защиты дело обстояло куда хуже.
      Я пробурчала нечто очень нелицеприятное в адрес бельсов, невольно помогающих собственным врагам, и выскользнула из замка. Как оказалось, вовремя. Протрубили трубы, взвились флаги, и в ворота вошла целая процессия. Я оглядела дорожку, на которой стояла, поняла, что если даже я (вследствие собственной призрачности) и не пострадаю, попав под всю эту кавалькаду, то пыли точно наглотаюсь, и забралась на дерево. Надо сказать, что лицезреть оттуда происходящее оказалось намного удобнее. Сначала я увидела небольшой конный отряд, затем закованных в броню пеших воинов, а потом и шикарный паланкин, который тащили на своих плечах восемь человек. Сзади паланкина охрана повторялась в обратном порядке, но меня заинтересовала именно центральная часть кавалькады. Я наклонилась и сфокусировала зрение. Судя по тому, как расстилались подданные, там находился именно Великий Мымр. Паланкин приблизился, и я смогла разглядеть новоявленного божественного правителя лучше.
      О-ёй. Парень производил впечатление. Поначалу я даже решила, что ошиблась, и что Мымра все-таки следует искать где-нибудь в другом месте. Потому что эти 150 килограмм чистой, несказанной красоты в форме колобка никак не могли быть великим воином и предводителем. Круглая лысая голова едва прикрытая маленькой тюбетейкой, мелкие глазки, мясистый нос, три наплывающих друг на друга подбородка, огромный живот и маленькие кривые ножки, заплетенные хитроумным кренделем. Паланкин вплотную приблизился к парадному входу, двери распахнулись, и верные слуги упали ниц, вопя во все горло приветствия Великому Мымру. Я невольно фыркнула. Так значит, это все-таки Мымр? Интересно, и чем это он внушил своим подданным такую горячую любовь?
      Ответ нашелся почти сразу. Тут же, как только я попыталась забраться в паланкин, чтобы осмотреть его подробнее. На паланкине тоже была магия. И на одежде. И на каждом предмете обихода. Я огляделась, и до меня начало доходить. Сам по себе Мымр, может быть, и не представлял из себя ничего особенного. Главную роль играли именно магические предметы. Несмотря на то, что сам он магией владеть не мог, Мымр очень удачно решил эту проблему, воспользовавшись собственным чутьем на магические вещи и научившись применять их по назначению. Ну, что ж… Это было неплохо. Настолько неплохо, что я даже плотоядно улыбнулась. Похоже, слабое место людей было найдено. Мне удалось выяснить все, что я хотела.
      Я двинулась обратно и попыталась суммировать собственные открытия. Итак: враг известен. Это уже хорошо. С хищными, злобными животными в лице людей сражаться было противно, но, если выбить у них из-под ног почву, не так страшно. Во-вторых, я выяснила, что Асмодей был прав. Эта стая хищников агрессивна не сама по себе. Ее действительно вдохновляет Великий Мымр, который использует магические вещички бельсов. В-третьих, сами люди настолько им заморочены, что искренне верят в то, что на завоевание посторонних территорий их толкает великая светлая сила, что они — единственная раса, имеющая право на существование. Следовательно, если убрать их царя и бога, люди вряд ли смогут вести военные действия столь же успешно. Более того, вряд ли они вообще останутся одним войском. Это сейчас они идут в священный поход против нечисти, которую ненавидят и боятся… а если Мымра не будет? Кто их возглавит? Куда и зачем поведет? Правильно. Начнется резня. И этой суматохой вполне можно будет воспользоваться, чтобы уничтожить потенциально опасных лидеров. И когда от войска останется толпа, война сама по себе кончится. Мелкие стычки, возможно, еще будут донимать пограничников, но это уже проблемы Асмодея. Воины из параллельных измерений это, конечно, хорошо, но надо и свое войско иметь. Мало ли что. Да и потом. Если в этом измерении появились люди, их уже так просто не выкуришь. И не факт, что бесформенная толпа через пару-тройку десятков лет не разродится еще каким-нибудь великим героем, который возглавит борьбу за права человека. Ведь в данный момент люди искренне верят, что сражаются со злом. Почему бы, спустя какое-то время, им опять не начать в это верить?
      Господи, о чем я думаю?! Я даже помотала головой, пытаясь прийти в себя. Я так долго находилась в компании нечисти, что уже начала смотреть на людей со стороны. Так, как будто сама перестала к ним относиться. Впрочем… какое-то время я и не была человеком. Сколько прошло, с тех пор, как я стала призраком? Полгода? Год? Не такой уж маленький срок, чтобы забыть о собственной человеческой сущности и даже о собственном теле. Интересно, где все-таки оно шлялось? Застряло между измерениями? Или хранилось в удобном месте, как пиджак в шкафу? И почему какой-то камень (ну пусть не какой-то, пусть мертолит) помог ему вернуться на свое законное место? (Или мне вернуться в него?). Тьфу ты, совсем запуталась! Если задать этот философский вопрос Сержену, он бы, конечно, ответил, что главное в человеке — душа. Однако кто будет задавать такие вопросы послушнику? Душа, как же… Интересно, почему тогда он к моей бестелесной сущности с таким неприятием относился? Неужели только потому, что я ведьма? Или порядочная душа (которую он ценит) не должна мозолить глаза окружающим и уж тем более, их соблазнять?
      Ну и шут с ним. А мне моей призрачной сущности даже немного жаль было. Хотя… с другой стороны… став человеком, я практически не изменилась. Интересно, почему же заклятье не пало полностью? Неужели потому, что меня так никто и не полюбил? Нет, я, конечно, не могу сказать, что мне это сильно мешает, но все-таки… почему ко мне мой цвет волос не вернулся? Была я вся из себя вполне даже симпатичная брюнетка, а сейчас? Что это за болотный цвет волос? И почему они длинными остались? Нет, выполню задание, доберусь до Асмодея, и потрясу хорошенько этого гада. Что там обычно бесам языки развязывает? Распятия, святая вода и усердная молитва? Тогда пусть Асмодей держится. Потому как даже если я сама не потяну на то, чтобы его приструнить Словом, Сержен вполне может это сделать. А что? Послушник вполне тянул на звание рыцаря без страха и упрека. Верный, благородный, искренний, служит своей Владычице так, что я даже ревную… Ну, а мелкие грехи, типа того, что так и не смог устоять перед ведьмой, так это ведь не считается, правда? Так что дело осталось за малым — убить Мымра. И именно этим с завтрашнего дня мы все и займемся.
      Я вернулась в лагерь, поделилась своими наблюдениями и, пока окружающие спорили о методике убийства Мымра, вытащила из сумки подаренный мне Асмодеем любовный роман и решила дочитать его, наконец, до конца. На чем я там остановилась? Кажется, героев застигла буря, и они остались сидеть в каком-то домике?
      Как и следовало ожидать, путешествия в тайфун не принесли им ничего хорошего. Главная героиня заболела. Герой (естественно!) побросал все дела и не отходил от нее ни на минуту. В принципе, это даже не интересно. Нет практически ни одного любовного романа, где не болел бы один из героев, дав другому возможность за ним поухаживать. Приглашаются лучшие врачи, достаются лекарства высочайшего качества, но болезнь прогрессирует. Видимо микробы, узнав стоимость лечения, начинают плодиться из гордости.
      Тем временем, стерва, выяснив, что попытка избавиться от соперницы с треском провалилась, быстро сбежала за границу, а ее родственник (которому не хватило ума последовать ее примеру) пустил «грязную» сплетню об отношениях лорда и гувернантки. Герой тут же собрал своих друзей и начал обсуждать вопрос, каким способом лучше стереть с лица земли мерзкого слизняка, послужившего причиной болезни героини. Один из друзей склонялся к тому, чтобы отравить родственника стервы. При этом он проявил просто энциклопедические познания в этой области, и легко сыпал такими названиями, которые лично я слышала первый раз в жизни. Сам герой был более непреклонен: пристрелить. Он так авторитетно говорил о различных системах пистолетов и охотничьих ружей, что не мог не вызвать к себе уважения. Во всем, что касается оружия, герой явно проявил себя большим специалистом. Еще один, более либеральный и мягкосердечный из всех троих друг, предлагал самый гуманный способ: скандал в бульварной прессе, после чего родственнику стервы не останется ничего иного, как только удалиться в добровольное изгнание. И чем дальше от Англии, тем лучше. Сначала самым подходящим местом, где этот гад проведет остаток своих дней, он назвал Австралию, затем Америку и, наконец — Вест-Индию. Однако ни одно, ни другое, ни третье не устроило друга полностью, и, подумав хорошенько, он сделал окончательный выбор — африканские джунгли.
      Словом, к тому моменту, как главная героиня все-таки выздоровела, от гадкого родственника не осталось никаких следов. Герой тут же упал перед своей избранницей на колени и признался в любви. Она призналась ему в ответ. Сопли, слюни, слезы, и безмерное счастье. Разумеется, к тому моменту об искренних чувствах героев уже все знали. Вероятно, в курсе дела были даже слуги и домашние животные. Однако не успели все как следует порадоваться, как казалось бы надежно истребленный родственник стервы воскрес и попытался убить героя. Однако главный герой романа проявил чудеса живучести. На 520-й странице он окончательно убил своего врага, на 530-й успел снова соблазнить главную героиню, на 550-й закатил ей грандиозный скандал (я так и не поняла за что) и на предпоследней, после секс — марафона на целых 8 страниц, повел ее к алтарю.
      Сколько же добрых и полезных дел можно сделать под дулом пистолета! Упиравшийся священник, пытавшийся уговорить спятившего лорда, что жениться на гувернантке — это неприлично, сдался под столь веским аргументом и провел церемонию. Герои, разумеется, жили долго и счастливо до конца своих дней, а я так и осталась в недоумении, не выяснив самый главный для себя вопрос — зачем в самом начале книги были вставлены пираты.
      Я захлопнула книгу и оставила ее лежать в пыльном углу. Никакого желания тащить с собой этот хлам дальше (даже за ради того, чтобы вернуть его Асмодею) у меня не было. Я потянулась и (наконец-то!) включилась в общий разговор. Надо сказать, читая любовный роман, я ничего не потеряла. Спорщики так и не смогли прийти к одному мнению. В результате Моррель с Серженом опять разругались, а Лесс предложила всем идти спать, сославшись на какое-то давнее присловье бельсов, звучавшее примерно как «утро вечера мудренее». Мы с Серженом тут же завили, что будем нести первые две очереди караула, и Моррель с Лес, понимающе улыбнувшись, тут же исчезли с глаз. Послушник, на пару со мной, (для профилактики) минут несколько посторожил вход, а затем мы переглянулись и дружно нырнули под теплый плащ Сержена. Кажется, эта ночь тоже обещала быть яркой и запоминающейся.

Глава 11