И царь, который не давал сыну играть с жемчужиной, пока тот был здоров, естественно, истолок жемчужину в порошок и дал больному. Хасиды сравнивали это с Каббалой. Действительно, хасидизм - это истолченный жемчужный порошок. Но, поскольку народ Израиля болен, то его иначе невозможно лечить. Т.е. хасиды не говорили: "Мы лучше, мы правильнее, мы его лечим правильно". То, что говорят миснагеды, действительно, может быть, и не положено. Но поскольку народ болен, то ничего не остается, как лечить его с помощью хасидизма.
      Итак, глядя с перспективой истории, несомненно, что хасидизм достиг громадных успехов. Невозможно даже отрицать ни с какой стороны его гигантские достижения. Поэтому нет сомнения, что лекарство оказалось вполне стоящим. Более того, все остальные тоже пошли по этому пути. Поэтому в исторической перспективе можно сказать, что хасиды были правы в этом плане. С другой стороны, вначале были очень резкие споры между миснагедами и хасидами в конце XVIII в. Сначала шли бурно лет 20-30-40, потом постепенно затихли. В начале XX в. споры между ними кончились, хасиды во многом "омиснагдились", у многих из них тоже стала некоторая пирамида, а миснагеды "перехасидились", и у них стал центром Pебе со своим двором, и во многом они интегрировались. Есть, конечно, отдельные крайние элементы с той и с другой стороны, но в целом они очень сильно сблизились.
      Теперь рассмотрим еще некоторые важные аспекты хасидизма, которые с другой стороны характеризуют миснагедов и хасидов, другой аспект разницы между ними. По словам Даниэля Шалита, от которого я впервые об этом услышал, самая суть разницы - в вопросе о постепенном раскрытии новой Торы или о том, что она всегда остается одной и той же. Итак, у нас в еврейских источниках можно найти разные Mидраши, говорящие о том, что Тора как бы развивается, и новые ее пласты открываются людям, или наоборот, о том, что Тора всегда была той же самой. Многие люди, не критически знающие еврейские источники, очень любят цитировать какой-нибудь один Mидраш и делать из этого самые далеко идущие выводы. Например, цитируется Mидраш о том, что все, что спросит в будущем продвинутый ученик у учителя, уже было открыто Моше-Рабейну на горе Синай. В Mидраше такое, безусловно, есть, его цитируют и говорят: "Вот видите, иудаизм считает, что..." И дальше там следуют какие-нибудь выводы. Иудаизм считает, что в Торе никогда ничего нового не бывает, а все то же самое. Они забывают о том, что есть другой Mидраш, который говорит наоборот. Потому что на самом деле Mидраши, как и вообще иудаизм, совершенно нельзя свести к одному знаменателю. Это все равно, что про средневековую философию говорить: "Вот видите, Рамбам говорил, что Бог - это высший разум. 3начит, в иудаизме Бог - это высший разум". Это неверный подход. Надо сказать: "Согласно Рамбаму, Бог - это высший разум". Никто не сказал, что согласно всему иудаизму. И точно так же с любым Mидрашом, с любым отрывком из Талмуда, с любой агадической вещью. В Галахе ситуация немного иная, потому что если были расхождения в Галахе, то обычно на это обращали внимание и пытались их согласовать и решить, вынести какое-то окончательное решение, какой-то общий ответ. Но в области Aгады никто и никогда не пытался решить разные точки зрения и их согласовать. Поэтому в области Aгады как были разные точки зрения, так они и остались, и не разумно процитировать два Mидраша и сказать: "Смотрите, иудаизм думает так". Это часть иудаизма думает так, а вовсе не весь иудаизм обязательно. Конечно, то, что Mидраш говорит, является правильным в том смысле, что противоположная точка зрения тоже может быть правильной.
      Итак, у нас есть в иудаизме разный взгляд на то, развивался ли иудаизм, или всегда оставался тем же самым по своему содержанию. В частности, Bиленский Гаон говорил, что Тора развивается следующим образом. Сначала есть некая сжатая сущность. Потом силы зла, если даже хотите, силы вроде в добре, но силы как бы нехорошие, начинают его раздувать на множество разных частей. После этого силы добра в этой области должны это все как бы собрать опять в некоторой четкой, ясной сути. Т.е. это какая-то модель пульсирующая: сначала четко и ясно единая Галаха, единая Тора, все единое, дальше все начинает раздуваться на разные стороны, расплываться, все в мире непонятно, всего очень много, нужно все взять, сжать и собрать обратно. В частности, Mишну Bиленский Гаон считал именно таким собиранием. Потом ее опять начали раздувать, спорить, расходиться, все стало опять непонятным. Это нам Талмуд скажет. Потом пришлось по схеме все это собирать, как, допустим Шулхан Арух. Т.е. каждый раз в иудаизме как бы силы нехорошие, хотя и внутри религии, как бы зло в добре, начинает его раздувать так, что становится непонятным и единым, а потом добро в добре собирает все обратно. Потом опять зло в добре его раздувает, а потом зло начинается обратно. И вот опять в пользу Шулхан Аруха все стали опять раздувать. Виленский Гаон сам хотел обязательно все собрать обратно. План у него был такой - написать новый Шулхан Арух, всю Галаху решить, все собрать обратно в нечто единое.
      B этой схеме ничего нового не появляется. И так же в Каббале, он так же видел Каббалу, что она есть некое в сжатом виде все, потом она раздувается, потом приходится опять собирать ее обратно. Т.е. в его схеме, в его видении иудаизма, иудаизм, как бы объем, пульсирует несколько, но суть остается ровно одна и та же, просто переформулируется. Ничего нового не открывается. У хасидизма была совершенно другая схема, а именно: он совершенно однозначно и вслух, кто, правда, потише, кто погромче, говорил, что это новое. И не стеснялся этой фразы. И совершенно ясно говорил: да, мы нечто новое в иудаизме, этого не было раньше. Те из них, кто боялись, более скрыто это говорили, но более открытые хасиды говорили это совершенно открыто. Самый смелый из них, т.е. самый открыто говорящий, был Рабби Цадок A-Коэн из Люблина, который наиболее открыто, совершенно спокойно говорил, что есть раскрытие на Синае, потом пришел новый период, проснулось новое, добавилось новое раскрытие, потом пришел Аризаль, добавилось новое раскрытие, потом пришел хасидут, добавилось новое раскрытие. Каждый раз с небес спускается новое измерение Торы. Итак, в нижнем мире все больше Тора раскрывается. Конечно, на высших мирах она может быть одна и та же, и неизменна, и все всегда было, что есть, было, то и будет - это в высших мирах, - а в наших нижних мирах постоянно происходит новое и новое раскрытие.
      Так вот, эта концепция совершенно иная, сцена постепенного раскрытия. Естественно, в миснагедской схеме действие человека гораздо более активное. Потому что в хасидской схеме раскрытие происходит только сверху. Новая порция Торы кинута нам с небес. Человек в этом участвует. Но он в каком-то смысле пассивен. Он участвует потому, что ему кинули новый кусок, он его раскрывает. Он сам не планирует свою деятельность в глобальном плане. Но в миснагедстве человек гораздо более активен, он должен быть как добро внутри добра, он должен содействовать соответствующим процессам, под его усилием это раздувается или сжимается. Я имею в виду не отдельного человека, а активного лидирующего человека. Лидирующий человек, в смысле взаимодействия с Торой, гораздо более активен у миснагедов, чем у хасидов. И миснагеды воспитывали гораздо более активный тип личности в смысле интеллекта, гораздо более независимый.
      T.е., как это ни странно, но в хасидской схеме, где происходит постоянное раскрытие, человек в интеллектуальном плане более пассивен. Интересно, что в схеме рава Кука, которая пыталась объединить хасидскую и миснагедскую схемы, берется из хасидизма идея постоянного раскрытия и из миснагедства идея активности личности в этом раскрытии. Это интересный не компромисс, а синтез. Настоящее единство возникает не тогда, когда нужно пойти на компромисс, а тогда, когда делается синтез - беря позитивные элементы из того и из другого и их интегрируя в нечто единое.
      Лекция 6. СВОБОДА ВЫБОРА
      ВВЕДЕНИЕ. ПОСТАНОВКА ВОПРОСА О СВОБОДЕ ВЫБОРА В РЕЛИГИОЗНОЙ ФИЛОСОФИИ
      B прошлый раз мы очень быстро закончили рассмотрение хасидизма как очередного представителя развития Каббалы. Сегодня у нас, по идее, должна была быть философия рава Кука как следующий пункт в Каббале. Но прежде, чем перейти к ней, мы рассмотрим несколько других вопросов. В частности, мне здесь задали очень разумный вопрос: как у нас согласуется всезнание Бога со свободой выбора? Это стандартный, много раз задававшийся вопрос. Первая реакция на него должна быть такой: в рамках какой философии? Иначе решить эту проблему невозможно, поскольку каждое философское направление рассматривает ее по-разному.
      1. ОТСУТСТВИЕ В ТОРЕ ПРОТИВОРЕЧИЯ МЕЖДУ ВСЕЗНАНИЕМ БОГА И СВОБОДОЙ ВЫБОРА ЧЕЛОВЕКА
      Давайте начнем с того, как рассмотрен этот вопрос в Торе. Прежде всего, имеются ли в ней оба эти понятия? B Торе мы встречаем понятие "всезнание Бога", поскольку здесь предсказывается от имени Бога дальнейшее развитие. Кроме того, конечно, в Торе однозначно постулируется свобода выбора человека. Когда человеку говорят: "Выбери!", то, следовательно, его призывают выбрать, а значит, если бы у него не было свободы, то Тора вообще потеряла бы весь смысл. Потому что весь смысл Торы в том, что человек может ее выбрать. А если он выбрать не может, если все детерминировано и предсказано, то о Торе в принципе не может быть и речи. Поэтому, если свободы выбора нет, то Тора вообще бессмысленна. Таким образом, исходная суть Торы в том, что свобода выбора есть. Как же согласуется в Торе свобода выбора человека и всезнание Бога?
      Ответ такой. Тора никак не разрешает это противоречие, потому что его вообще в ней нет. Противоречие возникает, когда мы начинаем рефлексировать на это, философски обдумывать. Вот тогда начинается противоречие: как же это так, ведь если мы свободны, то как же Бог может знать, если он знает, то мы, по-видимому, не свободны, и т.д. Это все наши рассуждения. А в Торе никаких этих рассуждений нет, никакой рефлексии нет. И философии тоже нет. Имеется факт: что у человека есть свобода выбора. Это факт для Торы, для сознания Торы, что Бог все знает. Вопрос о том, как согласовать одно с другим, не ставится, потому что прежде чем получить противоречие, нужно сначала провести рефлексию. Итак, в Торе нет противоречия не потому, что она хитроумно его разрешает, а потому, что противоречие есть после того, как начинаешь задумываться рефлексивно. А на уровне Торы никакой рефлексии нет, поэтому нет и противоречия.
      Отсутствие противоречия на уровне Торы вовсе не значит, что человек глупый. Это просто значит, что его интересует не рефлексия, а нечто гораздо более значительное. Приведем такой пример. Допустим, у нас есть некоторая картина. Представим себе, что изображенное на ней противоречиво, потому что, например, в нем не соблюдены пропорции. Вы подходите к художнику и говорите: "У тебя здесь есть противоречие, как ты его разрешаешь?" Он ответит: "Но тут нет никакого противоречия, я не этим занимаюсь". Совершенно неважно, если мы задумаемся, что' изображено на картине и как это в действительности проектируется, что в пропорции здесь есть противоречие с точки зрения логики. 3десь нет никакого противоречия, потому что художник не рисует чертеж. Он изображает нечто совершенно другое. Поэтому, например, художнику бессмысленно говорить, что на его картине есть логическое противоречие. И это вовсе не значит, что художник глуп, или что он примитивен, раз в его картинах есть логическое противоречие. Ничего подобного, просто логика - это вещь очень небольшая, совсем не главная для него в жизни. Его интересуют совершенно другие вещи, и поэтому никакого противоречия в его картине нет.
      T.е. при определенном восприятии мира, при непосредственном восприятии Торы противоречие вообще не возникает, потому что это как бы другой аспект мироздания.
      2. РАССМОТРЕНИЕ ВОПРОСА О СВОБОДЕ ВЫБОРА В СРЕДНЕВЕКОВОЙ ФИЛОСОФИИ
      2.1. Рационализм
      Теперь перешагнем в следующую эпоху, в средневековье. Как этот вопрос решается на уровне средневековой философии? Для рационалистов это вполне осмысленный вопрос, и что-нибудь там можно придумать. Можно придумать, например, что мы как будто смотрим кино, в кино все персонажи действуют свободно, а поскольку мы его уже раскручиваем, то уже мы как бы знаем, что происходит. Или можно сказать, что знание Бога не в этом мире, оно выше этого мира, поэтому Его знание отличается тем, что не является детерминистическим, например, и мы все-таки свободны, и т.д. и т.п.
      Можно придумать ту или иную более или менее красивую схему. Но, честно говоря, мне было бы скучно это делать. Это скучно выдумывать, потому что мы живем намного позже, и уже не можем быть рационалистами, как были в средневековье. Потому что мы не верим, что такие вопросы решаются логикой. А если здесь все решает не логика, а на самом деле только "изобретательные финты" головы, "изобретательные финты" нашего сознания, то не стоит тратить время на эти изобретательные финты, потому что мы уже живем в рамках не рационалистической философии, а другой, экзистенциальной, в которой ответ строится совершенно по-другому. Поэтому нам было бы неинтересно искать ответ рационалистической философии.
      2.2. Экзистенциальная философия: формирование истины путем выбора
      Противоречие между логикой и первичными фактами. Итак, рациональная философия нам здесь неинтересна, потому что логические доказательства бытия Бога или логические доказательства непротиворечивости свободы выбора и Божественного провидения меня как бы мало интересуют. Потому что мы не верим в доказательства, мы не верим тому, что вообще есть доказательства. Следующий вопрос - что же происходит в экзистенциальной философии?
      B экзистенциальной философии истина формируется путем не доказательства, как в прежней, классической, а путем выбора. Т.е. выбирая, я формирую истину. Поэтому ответ экзистенциальной философии строится следующим образом.
      1. Свобода выбора существует. Почему? Потому что я так ощущаю и я так хочу. Но это мое первичное, исходное чувство. Я ощущаю у себя свободу выбора.
      2. Всезнание Бога. Я отвечаю, что всезнание Бога есть, и это тоже я так выбираю, потому что я хочу выбрать религиозную точку зрения. Это моя воля выбрать. Вопрос: как же они согласуются? Ответ: двузначная логика здесь не работает. А кто вам сказал, что она всюду должна работать? Откуда вообще представление о том, что логика работает всюду? Совершенно не обязательно. У логики есть свои границы. В одних случаях логика работает, а во многих других - нет. 3начит, эти вещи противоречат? Мой ответ: да, эти вещи противоречат. Как же эти противоречия разрешить? Ответ: их разрешают не логически, а экзистенциально, т.е. углубляя в себе ощущение свободы выбора и сознание Божественного провидения и всезнания Бога, осознавая, что они логически противоречат, и переступая совершенно свободно через это противоречие.
      Рассмотрим типичный пример. Представим себе, что кто-то, назовем его человек A, одновременно и любит и ненавидит человека Б. Такое часто случается в жизни. Любовь - это желание быть ближе. Ненависть - это желание быть дальше. Эти вещи друг другу противоречат. Теперь представьте себе, что вы берете этого человека, запутываете его и начинаете ему объяснять: "Ведь если ты любишь, ты не можешь ненавидеть. Если ненавидишь, ты не можешь любить. Это логически противоречит, поэтому у тебя или этого нет, или этого нет". Он скажет: "Пошел ты подальше! У меня есть прекрасно и это, и это. Противоречат они друг другу? Ну и что? Такова моя жизнь, я так существую, а то, что это не укладывается в твою логику, так лучше пусть будет хуже твоей логике, а не моей жизни".
      Иными словами, в данной ситуации для этого человека, который одновременно любит и ненавидит, любовь и ненависть будут первичными фактами. То, что он любит, факт его жизни, и то, что он ненавидит, - тоже факт его жизни. А если, согласно логике, они противоречат друг другу, то плоха эта логика, в которой они друг другу противоречат, а не жизнь. Иными словами, логика заранее ставится ниже жизни, ниже экзистенции, ниже моего непосредственного ощущения бытия. Логика призвана обслужить мои ощущения, внести порядок в мои чувства и ощущения и какие-то душевные стремления, а если она не с в состоянии это сделать, если она мне объясняет, что меня самого нет и что все не так, как я чувствую, то пусть хуже будет логике, а не моему чувству.
      Вот этот подход, конечно, - это один небольшой пример, но это основа. 3десь мы видим следующие важные параметры экзистенциализма: то, что я ощущаю на уровне своего бытия, это первичные факты. И если теория эти факты объяснить не может, то я выкидываю теорию, а не факты. Если теория говорит, что так невозможно, то плоха теория, а не факт, потому что факт первичен по отношению к теории.
      3. ДЕТЕРМИНИЗМ ЛАПЛАСА
      3.1. Рассмотрение детерминизма Лапласа с точки зрения науки 18 в.
      Мы сделаем здесь некоторое отступление для того, чтобы понять эту конструкцию более точно. Оно никак не будет связано с религией, а исключительно с наукой. Итак, это отступление почерпнуто мною из книги Валентина Федоровича Дульчина "Феномен науки", которую я всем очень рекомендую прочесть для своего элементарного научного образования. Поэтому дальше я объясню один отрывок из Дульчина, касающийся не религии, а исключительно методологии науки. Речь пойдет о Лапласовском детерминизме.
      Лапласовский детерминизм отличается от религиозного детерминизма. Религиозный детерминизм - это проблема того, что Бог все знает, значит, будущее предопределено. Лапласовский детерминизм (кто такой Лаплас, все знают), состоит вот в чем. На уровне Лапласа, т.е. в 18 в., весь мир представлялся как бы корпускулами, маленькими шариками. Все, что нас окружает, - маленькие шарики: воздух, предметы, - все это как бы атомы. Эти атомы между собой как бы сталкиваются по каким-то уравнениям. Все эти уравнения в его время, в эпоху Лапласа, - были детерминированы. Т.е. поведение тел при столкновениях или при полете - все детерминировано. Как закон Ньютона, грубо говоря. Он говорит, что если для всех тел мы напишем уравнение движения (координаты, скорость и все прочее), если бы был такой гигантский мозг, который мог бы всю эту систему уравнений решить, то он, с точки зрения Лапласа, мог бы предсказать все дальнейшее движение этой системы. Такого мозга у нас нет, но ведь если бы он был, то мог бы предсказать. Следовательно, в принципе все можно рассчитать. Хотя мы рассчитать не можем, но все будущее однозначно детерминировано.
      Объясняю еще раз, по-простому, с другой стороны. Если у нас есть система, пусть даже очень большая, пусть даже состоящая из миллиарда объектов, в которой каждый объект движется по законам Ньютона, которые детерминированы, то вся система детерминирована. По крайней мере понятно, что если у нас каждый объект движется по однозначно детерминированному уравнению, потому что в его эпоху вся физика состояла из таких уравнений. Т.е. с точки зрения науки, бросаем штуку - она движется однозначно. Если мы знаем сопротивление воздуха, все параметры, уравнения и все прочее, то мы можем рассчитать однозначно, куда она полетит. И все законы физики - законы тяготения, движения, ускорения, все, что было известно в механическом" 18-м веке, подчиняются тому, что если каждый элемент движется по однозначно детерминированному уравнению, то и вся система движется по однозначно детерминированному уравнению.
      Иными словами, с точки зрения Лапласа, наука однозначно доказывает, что мир детерминирован, что этот изначальный мир предопределен механически. Этот детерминизм Лапласа входит в прямое противоречие с тем, как мы ощущаем свободу выбора. Мы же ощущаем непосредственно, что мы свободны: могу поднять правую руку - могу левую, могу в эту сторону могу в эту, могу встать так могу по-другому. Я выбираю в жизни, и это мой выбор является первичным для меня. Как же Лаплас говорит об этом выборе? Он говорит, что тебе кажется, что ты выбираешь, а на самом деле это твоя иллюзия выбора. Потому что на самом-то деле выбора нет, ты твердо поднимаешь или левую, или правую руку, и только тебе кажется, что ты свободно выбираешь. Иллюзия - это если тебе кажется, что что-то есть, а на самом деле этого нет. Иллюзия - потому что тебе кажется, что ты свободно выбираешь, а на самом деле предопределено, что ты выберешь.
      3.2. Современная оценка суждения Лапласа
      3.2.1. Критика концепции Лапласа при помощи квантовой механики. Итак, как же мы можем проверить Лапласа? Можно сказать так: "Все это как-то неприятно!" Но он ответит: "Но ты, ребенок, ненаучно мыслишь, а будешь научно мыслить - сразу поймешь, что все детерминировано". Какие же у вас есть предложения по опровержению Лапласа? Ваши предложения были следующие. Лаплас здесь не учитывает дух. 3начит, получается, что он говорит: "Дух ненаучно, мы считаем, что весь мир состоит из материи". То есть, по вашему мнению, с религиозной точки зрения можно опровергнуть его концепцию, а с нерелигиозной нельзя? T. е. "религиозно" можно опровергнуть, потому что дух как бы не включается в материю, а если быть не религиозным человеком, а материалистом, то ничего не поделаешь, придется принять Лапласа. Но это мне кажется слабым. Я хотел бы от вас не религиозного, а научного опровержения Лапласа.
      3десь прозвучало правильное предложение - квантовая механика. Конечно, квантовая механика камня на камне от Лапласа не оставляет, потому что частицы в квантовой механике движутся недетерминированно. Не хаотично, а не детерминированно. Это значит (может быть, вы этого не знаете), что если летит свободный метеор, то в некий момент он распадается на протоны и электроны, и предсказать этот момент невозможно в принципе. Он распадается в некий случайный момент. Этого факта вы еще не переварили. Вам, наверное, кажется, что можно подсмотреть, и просто мы не знаем, как вообще такое происходит, но он распадается. Но вот потом наука предсказывает. Это попытка нашего сознания откинуть квантовую механику. Но это вопрос отдельный.
      Итак, квантовая механика - это хорошо. Квантовая механика, действительно, нам может помочь. Но можно и без нее. Квантовая механика только недавно возникла у нас. А что было делать людям, которые жили до квантовой механики? Почему мне нужно ваше опровержение Лапласа без квантовой механики? Потому что квантовая механика у нас сегодня уже есть и можно ею воспользоваться. Но для чего-нибудь другого у нас нет еще соответствующей квантовой механики, для чего-нибудь другого нам нужен более универсальный способ опровержения. Я хочу услышать от вас опровержения детерминированного Лапласа, без использования квантовой механики. Это мне нужно для того, чтобы найти общий способ опровержения подобных решений.
      3.2.2. Теория и эксперимент. Наше знание мира устроено как бы из нескольких этажей. Нижней частью является эксперимент. Более верхним является теория. Теория - это надстройка над экспериментом. 3адача теории состоит в объяснении эксперимента. Почему происходит именно так? Вот падает шарик - теперь нужно объяснить, почему шарик падает так. Т.е. задача теории - это объяснение эксперимента, а если теория говорит, что эксперимент вовсе не такой, а ты знаешь, что эксперимент такой, то выкидывают теорию, а не эксперимент. Это чем-то похоже на то, что я рассказывал о теофилософии есть ли у крота глаза.
      Иными словами, если у нас есть эксперимент, то никакие хитроумные рассуждения, которые сами противоречат эксперименту, не подходят. Неважно, что они логичны, неважно, что они формально правильны. Они неправильны уже тем, что противоречат эксперименту. Все то, что я сейчас говорю, - это основа науки, начиная с 16-17 в. Основой является эксперимент. И поэтому вся задача теории - это объяснить эксперимент, а не опровергнуть его. Теория экспериментов не опровергает. Если она с ними не согласуется, то, пусть она будет 500 раз логична, она отбрасывается по несогласованию с экспериментом. Если вы уверены, что это ясно, то скажите, что' я скажу дальше.
      Классический тест на понимание: если вы читаете книгу, как можно проверить, понимаете вы или нет? Надо закрыть книгу и сказать, что должно быть следующей фразой. Если вы можете предсказать следующую фразу, то вы понимаете, о чем идет речь. Иными словами, эксперимент, опровергающий теорию Лапласа, состоит в том, что мы знаем, что у нас есть свобода выбора. Т.е. свобода выбора в этой конструкции будет лежать в эксперименте, а не в теории. Свобода выбора является для нас исходным материалом того, что мы видим, того, что мы слышим, того, что мы ощущаем. Как то, что я есть. На том же уровне, на котором я знаю, что я есть, я знаю, что я имею свободу выбора. А если я подвергаю сомнению наличие свободы выбора, то ровно с тем же успехом я могу подвергнуть сомнению то, что я есть. И то, что я знаю, и то, что думаю, и то, что я вижу. Иными словами, наличие свободы выбора является фактом из области экспериментов, а не из области теории, и если теория, какая бы она ни была хорошая и логичная, противоречит эксперименту, то она выкидывается сразу, от противоречия эксперименту, пусть даже я не могу найти в ней логическую ошибку.
      4. ДОКАЗАТЕЛЬСТВО ФАКТА СОБСТВЕННОГО СУЩЕСТВОВАНИЯ КАК НАГЛЯДНОЕ ПОДТВЕРЖДЕНИЕ НАЛИЧИЯ СВОБОДЫ ВЫБОРА
      4.1. Существование как исходный факт
      Иными словами, изнутри системы я прекрасно знаю, что я имею свободу выбора, могу понять правую или левую руку. Объявлять это иллюзией - это все равно, что объявить, что я не существую, что мое существование - это иллюзия, а также иллюзия, что я вижу мир, что я что-то про себя знаю. На таком уровне это вопрос ("а где гарантия, что не так?") - и я объясню, где говорится, что это не так - ни один из вас не задаст серьезно, ни один из вас не подвергает сомнению собственное существование. То, что вы говорите фразу: "Я существую, а где гарантия 100-процентная?", - согласитесь, что все это - ничто иное, кроме как игра с вашей стороны. Никто из вас не в состоянии подвергнуть сомнению собственное существование. Это правда, что есть вещи, которые мы подвергаем сомнению, но я вам скажу, что подвергание сомнению собственного существования надо оставить в сумасшедшем доме. Это не больше, чем игра с вашей стороны. И ни одни нормальный человек не подвергает сомнению, что он существует. Потому, что мы прекрасно знаем про себя, мы прекрасно знаем, это значит, моему представлению это есть наше первичное ощущение.
      Я приведу еще такой пример. Представьте себе, что кто-то вас поймал и собирается убить. Он вам объясняет, что, может быть, этого нет. Может быть, что вас нет и поэтому он никого не убивает, почему бы мне не убить, это под сомнением. Но вы закричите, что вы существуете, что под сомнение это поставить нельзя. Я вас уверяю. И поэтому вы можете играть на этом, только пока это свободная игра ума. Но как только ваше существование будет действительно поставлено под сомнение, я вас уверяю, что вы будете кричать. Главная идея, которая здесь была сказана, такая. Что свобода выбора относится к первичным данным эксперимента, поэтому если ее убрать, то с таким же успехом можно убрать все данные эксперимента. И тогда тебе ничего никто не будет объяснять. Поэтому если теория, т.е. конструкция на эксперименте, противоречит эксперименту, то, с точки зрения науки, тем хуже для теории.
      То, что я сейчас объяснил, это универсальный способ опровержения подобных выпусков. Т.е. такая теория, которая четко, логично объясняет, что должно быть так-то, но вы прекрасно знаете, что это не так, - вот в этот момент теорию убирают от себя. Т.е. существование, во всей его сложности, во всей его нелогичности, если хотите, во всех его противоречиях, является исходным фактом, а теория должна этот факт объяснить. Может объяснить хорошо, не может - теория несостоятельна. И с этой точки зрения мои как бы экзистенциальные ощущения являются исходными данными, а вовсе не логическими выводами. Поэтому с этой точки зрения декартовское "Я мыслю, следовательно, я существую", здесь не подходит. Наоборот - существую, потому что знаю, что существую. Я знаю, что я существую. Т.е. мое существование является не результатом логического вывода, как у Декарта, а исходной экзистенциальной реальностью.
      4.2. Методологизация науки как способ опровержения ошибочных выводов науки
      Итак, можно ли поверить Лапласу? Нормальный человек, сам Лаплас, в здравом уме и твердой памяти, себе не очень доверял. Иными словами, можно ли сказать, что Лаплас рационалист? Я изложил его опровержение с точки зрения экзистенциализма. Совершенно справедливо. Это пересекающиеся вещи именно потому, что сейчас мы находимся в ситуации экзистенциальной философии, а при этом некоторые балбесы время от времени выдвигают нам рационалистические доводы и чтобы их учиться опровергать, я привел этот простой пример. Дело в том, что просто, конечно, всякий простой человек прекрасно знает, что можно поднять правую или левую руку, и в этом смысле нормальный человек Лапласу бы до конца поверить не мог.
      Проблема только в том, что здесь у нас имеется, в экзистенциализме, формализация этого чувства простого человека до уровня методологии науки. Т.е. вся наука методологизируется таким способом, это не просто естественное стремление не согласиться с Лапласом. 3ачем я все это объяснял? Это и есть универсальный способ опровержения выводов науки, когда наука начинает противоречить жизни. Это и есть универсальный способ, внутренний, как бороться со слишком агрессивными научными теориями. И он очень важен.
      Вся эта концепция опровергает представления о том, что история развивается однозначно. Это отличный способ для опровержения марксистских концепций о предопределенности истории. История, безусловно, не предопределена, а мы свободно ее делаем. Другой вопрос, что у нее есть некие ограничения и рамки, но мы, безусловно, ее выбираем.
      4.3. Что такое сингулярность логики
      3начит, мы кончили с Лапласом. Возвращаясь к научно рассмотренной концепции, объясняем, что, согласно экзистенциальному подходу, решение вопроса о свободе выбора следующее: я должен ощущать в себе, что у меня есть свобода выбора; я выбираю, в частности, я хочу считать, что Бог провидец и все знает. Эти вещи друг другу противоречат, но ничего страшного в этом нет: логика не обязана работать всюду. Это такая фраза - сингулярность логики. Если хотите такую фразу, то этот вопрос о противоречии между свободой выбора человека и Божественным предопределением - это точка сингулярности логики. Это точка, где логика - двузначная логика - отказывает: "A кто вам сказал, что двузначная логика действует всюду?"