Мэрилин с интимной теплотой улыбнулась ему в ответ.

Оба вели себя настолько открыто и естественно, что Мэгги почувствовала неладное. А как же ее тщательно разработанный план? Смутное подозрение, не отпускавшее ее целую неделю, переросло в почти полную уверенность.

Но сейчас было не время обдумывать свое открытие. Джереми взял шаль Мэгги, тончайшую паутину из черных кружев. Генри галантно предложил руку Мэрилин. И все четверо вышли из дома.

Мэгги поймала себя на том, что, пока они ехали, она нетерпеливо покусывала нижнюю губу. Ей очень хотелось оглянуться и посмотреть, держатся ли сидящие на, заднем сиденье машины Мэрилин и Генри за руки. Но она подавила искушение. Лучше пока ничего не знать – так спокойнее.

Ну и фортели выкидывает Мэрилин Спрингфилд! Интересно, что же она задумала? Ей словно мало, что ситуация и так изрядно запутана!

Способна ли мать придумать целый сценарий для того, чтобы дать понять Генри, как она нужна ему? В конце концов, у него было шесть лет, а он, по-видимому, не смог предложить ей ничего, кроме дружбы… и секса. Но тут следует несколько тонких ходов, и бедолага вдруг со всей отчетливостью понимает, что любимая женщина вот-вот ускользнет от него…

Нет; мать просто не может быть столь коварной и расчетливой особой!..

Когда они все четверо вошли в фойе клуба, как раз подошло время начала концерта. Нарядно одетые люди рассаживались по местам, и шум в зале постепенно стихал. Клифф Даркенроуди явился в смокинге и в рубашке с гофрированной грудью и с жемчужными пуговицами.

А вот и Валентино! Он стоял, прислонившись к стене, и явно кого-то высматривал, Мэгги рассадила всех будто в случайном порядке, и никто не заподозрил, что все спланировано заранее. Саймон сидел возле прохода, рядом с ним Мэрилин, а по другую сторону от нее Генри. Далее расположились Джереми Вилдлинг, сама Мэгги и наконец Валентино.

Молодая женщина легонько пробежалась пальцами по рукаву его смокинга.

– Где ты его достал?

– Да есть в городе местечко, где их дают напрокат, – небрежно отозвался Валентино.

– Ясно, – сухо произнесла Мэгги. – Как тебе, однако, повезло: сшит словно по твоей фигуре!

Неужели он думает, что она полная идиотка и не сумеет отличить дорогой вечерний костюм от ширпотреба? Его смокинг явно не с чужого плеча.

Свет в зале сделался приглушеннее. И под последние шорохи усаживающейся публики Валентино тихо произнес:

– Ну, во всяком случае, я умею его носить.

А на твоем Вилдлинге он смотрится, уж прости, как на корове седло. И скажи: его дурацкое самодовольство случайно не связано каким-нибудь боком с тобой?

Валентино быстро отвел ноги назад, заметив, что над его ботинком угрожающе зависла туфелька Мэгги с каблуком-шпилькой.

– Держу пари, я попал в яблочко, – ехидно прошептал он. – А знаешь, зря ты выбрала такие высокие каблуки. Это из-за них он выглядит неподходящей тебе парой.

– А кто знал? Я готова была поклясться, что он выше ростом, – не сдержавшись, проворчала Мэгги.

– Не волнуйся, ты тут ни при чем. Это он внезапно скукожился. В тот первый вечер, когда он к вам зашел, ты бегала вокруг него на цыпочках и все равно смотрела на него снизу вверх. Не помнишь? Я еще удивлялся: куда подевалась твоя девичья гордость?..

Она хотела достойно ответить. Но пока искала нужные слова, появился дирижер. Он поднял палочку…

К великому облегчению Мэгги, Валентино оказался знаком с правилами поведения на концерте симфонической музыки. В течение всех вальсов и мазурок Шопена он не промолвил ни слова. И не аплодировал там, где не надо.

Сама Мэгги почти не слышала музыку. Она погрузилась в обдумывание разрозненных обрывков информации, собранных за неделю. К тому времени, когда приблизился антракт, молодая женщина едва могла усидеть на месте от нетерпения.

– Мне надо поговорить с тобой, – шепнула она Валентино, когда еще звучали последние аккорды первого отделения концерта.

– Шшш… – прошипела женщина позади них.

Валентино только вскинул бровь. Но сразу после того, как раздался гром аплодисментов, решительно встал и протянул Мэгги руку.

Джереми только через несколько секунд сообразил, что женщина, с которой он пришел на концерт, уходит с другим. Но когда оглянулся, они уже находились возле выхода из зала.

– Наконец-то нам удалось стереть довольную блаженную улыбку с его лица, – усмехнулся Валентино.

Узкая юбка не позволяла Мэгги быстро идти.

И когда они добрались до фойе, их уже окружила шумная толпа. Валентино остановился, но молодая женщина покачала головой и потянула его за руку.

– Нет, наедине.

– Надеюсь, мы с тобой будем говорить не о Вилдлинге? Потому что если ты привела меня сюда, чтобы сообщить, что вчера гуляла с ним, то я уже об этом знаю.

– А твое какое дело, встречаюсь я с ним или нет? – резко осадила Валентино Мэгги.

– Мне, конечно, все равно, если только ты не рассказала ему о своем плане. – Он широко распахнул дверь фойе, выходящую в сад, примыкающий к клубу.

– С какой стати я ему буду что-либо рассказывать? – возмущенно ответила молодая женщина. – Это все-таки наша с тобой тайна!

– Хорошо, хоть что-то у нас есть общее, довольно заметил Валентино.

По саду в разные стороны разбегались аллейки, обсаженные деревьями. Кое-где, в местах их пересечения, виднелись клумбы с цветами.

Валентино так быстро повел Мэгги подальше от толпы, что, когда они оказались возле уединенной скамьи под сенью старой сосны, молодая женщина совсем запыхалась.

– По-моему, ты должен предупредить отца, Валентино.

– О чем?

– Я, конечно, могу ошибаться, но мне кажется… – Мэгги глубоко вздохнула, – что моя мать просто использует его, чтобы привлечь внимание другого мужчины к тому, какая она привлекательная, и заставить понять, что более подходящей жены ему не отыскать.

– С чего ты это взяла? – Брови молодого человека удивленно взлетели вверх.

– С чего… с чего… Ты не можешь сказать что-нибудь более умное? Не имеет значения.

Дело в том, что этот другой мужчина должен был сделать предложение моей матери много лет назад, но до сих пор никак не может решиться. Более того, намекает, что у него есть тайная возлюбленная.

– Так, может, он говорит правду и у нас нет повода для беспокойства?

Они стояли на покрытой гравием дорожке лицом к лицу и разговаривали шепотом. Мэгги пыталась разглядеть выражение глаз Валентино. Но здесь уже царил вечерний сумрак и нельзя было определить, принимает он ее слова всерьез или нет.

Она набрала побольше воздуха в легкие, собираясь привести доводы в доказательство сказанного, как вдруг рука Валентино обвилась вокруг ее талии.

– Что?.. – только и успела пискнуть Мэгги, прежде чем он привлек ее к себе.

– Молчи и делай вид, будто ничего особенного не происходит, – почти касаясь губами ее щеки, прошептал молодой человек.

Можно подумать, он оставил ей выбор! Валентино так крепко обнял ее, что она с трудом дышала. А уж о том, чтобы отодвинуться, и речи не было. Даже рукой не пошевелить!

Ну и хватка у него, словно стальные клещи.

Надо бы влепить ему пощечину!

Но неожиданно Валентино свободной рукой повернул ее лицо к себе и прижался губами к ее рту.

"Молчи и делай вид!" Хорош гусь, нечего сказать! Ну, погоди у меня, дай только освободиться! – негодовала молодая женщина. Однако Валентино и не думал отпускать ее. Более того, его пальцы нежно поглаживали теперь мягкие прядки волос на висках, выбившиеся из прически, а язык осторожно обводил контур ее губ.

Делай вид, будто ничего особенного не происходит, уже менее раздраженно напомнила она себе и расслабилась в его объятиях.

Такое поведение вроде бы удивило Валентино, потому что на секунду-другую он напрягся, но потом с коротким смешком выдохнул. Следующий поцелуй был уже совсем иным. Страстным, требовательным и возбуждающим. И продолжался он целую вечность…

Когда Валентино наконец отпустил Мэгги, она пошатнулась и едва не налетела на ветки в острых сосновых иголках. Но он успел схватить молодую женщину за руку и удержал на дорожке.

– Ты в порядке? – спросил Валентино. В заботливом тоне его явно слышался смех.

– Какого черта! Что это вдруг на тебя нашло? А ну-ка, давай говори!

– Больше всего это напоминало поцелуй, пожал он плечами и слегка покачал головой, словно сам не понимал, как это случилось. Впрочем, спасибо за сотрудничество. Ты достойно сыграла свою роль.

– Какую роль? Может, все-таки объяснишь, что происходит?

– Кто-то шел по дорожке. Мы с тобой секретничали, и я подумал, что будет лучше, если мы притворимся, будто заняты более невинным делом.

– Действительно, трудно придумать более невинное занятие. – Она сердито топнула ногой. – Ты слишком много себе позволяешь, Валентино!

– Никому не придет в голову остановиться и разглядывать обнимающуюся парочку. Это в высшей степени невежливо. Кроме того, мужчины в смокингах все похожи друг на друга, а твое платье сливается с темнотой. И лицо твое я успел закрыть ладонью. Никто не догадается, что это были именно мы.

– Ну, допустим… Однако теперь, пока не появился кто-нибудь еще, может, закончим разговор? – взяв себя в руки, холодно произнесла Мэгги.

– А никто больше и не появится. Антракт кончился. И если мы не поспешим, твой адвокат поднимет на ноги полицию.

Валентино был недалек от истины. Дирижер уже поднялся на подиум, когда запыхавшаяся Мэгги проскользнула на свое место.

Вилдлинг, прикрыв рот ладонью, прошипел ей на ухо:

– Я уже собирался идти разыскивать вас.

Она состроила страдальческую гримасу и принялась рассеянно обмахиваться программой, в надежде охладить пылающие щеки.

При первых жалобных звуках фагота начинающего "Болеро" Равеля Валентино еле слышно прошептал молодой женщине:

– Кстати, что ты нашла в этом Вилдлинге, кроме разве что очаровательных залысин?

Мэгги кинула на него столь свирепый взгляд, что обыкновенный человек, несомненно, пришел бы в смятение, если бы не упал замертво.

Но Валентино только усмехнулся…

В середине второго отделения он оперся локтем о ручку кресла, разделяющую их, опустил подбородок на кулак и, судя по всему, погрузился в глубокие размышления, сильно смахивающие на сладкую дрему. Найдись у Мэгги булавка, она с превеликим удовольствием кольнула бы его. А так сиди и волнуйся: вдруг, не дай бог, захрапит!

Тут и самой не до музыки. Одним словом, никакого наслаждения от концерта Мэгги не получила. К тому же не удалось толком увидеть, что поделывал все это время Генри Фанкворт – его, как назло, загораживал Джереми.

Вот было бы здорово, если бы он тоже уснул!

Что угодно, только бы не очаровывал ее мать…

Пробираясь после концерта сквозь гудящую толпу к стоянке машин, Мэгги не сумела перемолвиться ни с кем ни словом. А потом всю первую половину вечеринки не могла отыскать Валентино. Неужели он отправился спать?

Неужели?!

Гостей наконец позвали к столу, и они принялись накладывать на тарелки яства, доставленные сотрудниками фирмы по организации банкетов. Почувствовав себя свободнее, Мэгги выскользнула из комнаты и снова отправилась на поиски Валентино.

В гостиной Вилдлинг бренчал на рояле, Томми и Эйб распевали песни собственного сочинения. Заметив Мэгги, молодой юрист привстал и приветственно помахал ей. Но она лишь покачала головой и продолжила путь по дому.

Кейт Откинс, молоденькая девушка, помогавшая ей в библиотеке, краем глаза углядев Мэгги, обратилась к ней, не прерывая, увлекательной беседы с окружающими ее молодыми людьми, лишь чуть повысив голос:

– Ищете Валентино? – И, не дожидаясь ответа, небрежно указала рукой в сторону террасы.

Мэгги молча проглотила обиду. В ее намерения вовсе не входило вести себя таким образом, чтобы даже Кейт Откинс, по сути дела посторонний человек, не сомневалась в том, кто именно ей нужен. Надо впредь быть осторожнее. Ей вовсе ни к чему, чтобы и остальные гости догадались, что у них особые отношения. Но за помощь, конечно, спасибо…

Он сидел на каменных перилах террасы в самом дальнем и темном углу. Она вполне могла бы и не заметить его. Человек шесть гостей стояли неподалеку от дверей и мирно беседовали, дыша свежим воздухом.

Мэгги не спеша прошла мимо, отклонив предложение присоединиться к ним, сославшись на обязанности хозяйки дома.

Валентино устроился на перилах, подняв одну ногу и обхватив руками колено, и смотрел в глубь сада. Его поза выражала полное умиротворение. Он мог просидеть так и минуту, и вечность.

Два похожих на тюльпаны бокала с шампанским стояли возле него. В золотистой жидкости весело играли пузырьки. Увидев, а вернее, почувствовав рядом с собой Мэгги, Валентино чуть подвинулся и протянул ей бокал.

– Я так и думал, что ты придешь, – тихо сказал он.

– Если бы знала, где ты прячешься, я бы не заставила тебя так долго ждать.

Мэгги хотела, чтобы в ее голосе прозвучала легкая насмешка. Но неожиданно для себя услышала чувственную хрипотцу.

– А зачем нам торопиться. У нас еще сколько угодно времени впереди, – тихо произнес Валентино.

И ей показалось, что он ответил не на ее слова, а на то, на что она лишь намекала своими интонациями помимо воли.

– Действительно, зачем… Боже упаси.

В полумраке их взгляды встретились, и…

И тут случилось непредвиденное. Дверь на террасу распахнулась шире, и всех пригласили в гостиную.

В центре комнаты стоял Генри, обнимая Мэрилин за плечи, и торжественно объявлял об их намерении… пожениться!

В голове Мэгги тут же возникла мысль: ну почему мать нарушила данное ею слово? Она ведь обещала пока держать эту новость в секрете?

Молодой женщине понадобилась целая минута, чтобы уразуметь еще одно странное обстоятельство: на лицах окруживших жениха и невесту гостей читалось не радостное или вежливое удивление, а самая настоящая растерянность.

Она замечательная женщина, моя мать, подумала Мэгги. Но мне никогда ее не понять.

– Ты все еще считаешь, что мне следует сказать отцу, будто Мэрилин ведет двойную игру? – тихо спросил Валентино с хитрым выражением в глазах.

– Я… я не знаю… Я уже ничего не знаю… – прошептала Мэгги.

– Хочешь, я тебе помогу? – вкрадчиво предложил Валентино. – Ты ведь еще не читала новую книгу моего отца, верно? – Ничего не понимая, молодая женщина кивнула. – Так вот ее содержание вкратце. Слушай!

И Валентино сделал вид, будто читает:

– Маргрит, скромная труженица прилавка, обладающая уникальной способностью видеть людей насквозь, принимает решение никогда не выходить замуж. Зачем? Для чего?

У нее достаточно подруг с печальным опытом, и примеры из чужой семейной жизни доказывают лишь, что представителей противоположного пола следует избегать.

Не спрашивайте, сколько лет Маргрит. Она достаточно видела в жизни предательств, измен. И никто и никогда не догадывался, что в израненной душе очаровательной женщины живет мечта о ласковом и добром муже. Она любит детей, У нее обворожительная улыбка и прекрасная фигура.

Свой досуг Маргрит проводит в прогулках под дождем по городу и частенько заходит в гости к несчастным подругам. Они расхваливают свою жизнь, но молодая женщина видит: все-то они придумывают! Иногда Маргрит заходит на чай к собственной матери, чье поведение "касательно мужского пола" резко осуждает.

На концерте популярной, но очень классической музыки Маргрит встречает военного летчика-испытателя безумно аристократического происхождения по имени Олаф. Непутевый на первый взгляд, но безумно обаятельный и надежный на взгляд второй, Олаф знает, что такое предательство и измена как государственные, так и женские.

Молодые люди понимают друг друга с полуслова и теперь проводят свой досуг только вместе. Олаф проникается уважением к жизненным принципам Маргрит и восхищением перед ее несравненной красотой. А чувственные губы молодой женщины обещают ему запредельные удовольствия в уединенной хижине на берегу реки в далеком хорошо ухоженном национальном парке.

В Маргрит просыпается чувство юмора, она мирится со своей матерью, начинает терпимее относиться к слабостям подруг.

Старики родители мечтают о внуках и говорят Олафу:

– Если не женишься на Маргрит, лишим тебя наследства! Мы столько сил потратили на то, чтобы свести вас вместе! Вы созданы друг для друга!

– Дорогие папа и мама, – отвечает он. – Даже если бы вы требовали обратного, то и тогда я назвал бы Маргрит своей суженой!

Валентино замолчал и выжидательно посмотрел на молодую женщину.

А та в себя не могла прийти от ужаса! Неужели Генри Фанкворт сделал ее героиней своего последнего романа? Нет, не может этого быть!

– Ты злой шутник! – нарочито весело рассмеялась молодая женщина. – Финал великолепный. Но Маргрит никогда не возьмет Олафа в мужья, если он… если он хоть чуточку похож на тебя… А сейчас нам надо разобраться с тем, что происходит. Похоже, что-то неладно.

Она внимательнее посмотрела на гостей.

Нет, их реакция не плод ее воображения. Но такое же недоумение она прочла и в глазах Валентино.

– Не много радости увидеть, что подтверждаются мои самые пессимистические прогнозы, – прошептала Мэгги.

Она вовсе не была бессердечной дочерью.

И ей стало по-настоящему горько, когда она представила, какая обида наполняет души Мэрилин и Генри в этот должный стать радостным для них день.

– Ты и впрямь не понимаешь, что произошло? – Валентино озадаченно покачал головой. – Все ожидали объявления о нашей с тобой помолвке.

– Что?! – Из груди Мэгги вырвался истерический смешок.

– Кто-то, очевидно, все-таки узнал нас во время антракта, – с нарочито мрачным видом пояснил Валентино. – На вечеринке все перешептывались, ты разве не заметила?

– У меня были более важные дела. – Только тут до Мэгги в полной мере дошел смысл сказанных им слов. – Неужели ты хочешь сказать…

– Да, все ждали объявления о нашей помолвке. Неудивительно, что гости так растеряны.

– Это все ты виноват, со своей блестящей идеей, – раздраженно проворчала Мэгги. – Ха-ха-ха, все мужчины в смокингах похожи друг на друга! Полный идиотизм!

Оказавшаяся поблизости Кейт Откинс дружески похлопала ее по плечу.

– Мне неловко, что я невольно подслушала ваш разговор, но ради справедливости должна заметить. Вас выдал не смокинг Валентино, а ваши перчатки. Кроме вас, никто их сегодня вечером на концерт не надевал. И все это заметили. Наоборот, Валентино вел себя как истинный джентльмен, и, когда на аллейке вы обнялись, он намеренно повернулся ко всем спиной, чтобы скрыть леди, которую сжимает в объятиях…

И с чувством выполненного долга Кейт удалилась.

Мэгги вспомнила, как обвилась вокруг молодого человека, и застонала от ужаса.

– Тоже мне, знаток человеческих душ! Они слишком хорошо воспитаны, чтобы смотреть на обнимающуюся парочку! По-моему, это твои слова.

– Такое впечатление, будто сегодня все как один отправились вслед за нами в сад, – пробормотал Валентино, опуская голову, чтобы скрыть лукавый блеск глаз.

Гости снова стали возвращаться к столам с закусками, собираясь в группы и обсуждая потрясающую новость. В гостиной кто-то включил стереосистему, и несколько пар отправились на террасу потанцевать.

К Мэгги, глупо улыбаясь, подошел Джереми Вилдлинг.

– Я уж было испугался, что миссис Спрингфилд назовет ваше имя. Нам обязательно нужно с вами поближе познакомиться.

– Вы определенно… – начала Мэгги.

Но Валентино крепко взял ее за руку.

– Думаю, нам надо пойти и поздравить наших родителей, не так ли?

Мэгги хотела возразить, но требовательное выражение глаз молодого человека подавило ее волю к сопротивлению.

– Правда, есть опасность, что мы только подольем масла в огонь. Все и так бурно обсуждают неожиданную помолвку, – тихо произнес Валентино, когда они отошли от Джереми. – По крайней мере, родители не вытащили нас на середину комнаты с самого начала. Безусловно, мудрый шаг: ты вряд ли сумела бы скрыть свой гнев… Кстати, что ты в нем нашла?

– Ты имеешь в виду Джереми? – Она оглянулась через плечо. – Милый мальчик. Он увидел меня и моментально захотел… поближе познакомиться. Сам же слышал, как он это сказал!

– Моментально! – фыркнул Валентино. – И поэтому ждал несколько суток, прежде чем подойти и произнести заветные слова. Вначале убедился, что у тебя не только хорошенькая мордашка, но и ты вполне выгодная партия.

Наверное, задрожал от восторга, когда узнал, что мать дарит тебе свой дом. Твоя цена тотчас круто взлетела вверх.

– А что бы сделал ты, если бы тебе понравилась девушка? – презрительно сморщив нос, поинтересовалась Мэгги. – Прямиком, что ли, к ней направился? "Разрешите представиться! Прошу занять отведенное вам место в моей личной жизни согласно предписанию!"

– Что-то в этом духе, – подтвердил Валентино, когда они добрались до того места, где стояли родители.

Он улыбнулся Мэрилин и поцеловал ее в щеку.

– Мне уже можно называть вас мамой или дождаться свадьбы?

– Ох, Валентино, конечно, называй меня так, мне будет очень приятно, – ласково улыбнулась в ответ Мэрилин Спрингфилд.

Ничего удивительного, что этот плут сумел очаровать мою бедную маму, обреченно вздохнула Мэгги. Да будь у нее в груди ледышка вместо сердца, и та бы растаяла от подобных слащавых слов. И смотреть, и слушать противно!

Она сделала вид, что не обратила внимания на этот обмен любезностями, и повернулась к Генри, стоящему рядом с матерью. Надо, не откладывая на потом, дать понять новоявленному отчиму, что Валентино волен говорить и делать все, что ему заблагорассудится, но для нее он никогда не станет папой.

– Мои наилучшие пожелания. Генри, – произнесла Мэгги и протянула ему обе руки.

Но не подставила щеку для поцелуя.

К ее великому удовлетворению, он не стал делать попыток к сближению.

– Я знаю, Мэгги, тебе нелегко понять нас. – Темно-голубые глаза серьезно смотрели на нее, пожатие было крепким. – Главное – чтобы ты знала: твоя мать очень дорога мне. А ты дорога моему сыну. Валентино, что же ты молчишь?

Если ты не женишься перед уходом в поход на Мэгги, мы с Мэрилин проклянем тебя и лишим наследства!

О господи! – только и успела подумать молодая женщина, а потом…

– Господа, – раздался громкий голос Валентино, – позвольте представить вам мою невесту Мэгги Спрингфилд!

Томми и Эйб, как по команде, вышли вперед и запели песенку о счастливом моряке, нашедшем на берегу свое счастье.

А Мэгги ничего не видела вокруг себя, в ее глазах стояли слезы. Она вдруг поняла, что именно этого ждала всю жизнь!