Определившись со своим нынешним положением, Вакулов активно заработал ногами, помогая ведьме: перспектива сгореть в бронетранспортере, словно в одном из его странных видений, капитана как-то совсем не прельщала. Опираясь на плечо живой-мертвой, Иван поднялся на ноги и, пошатываясь, потрусил в сторону от горящей машины. Голова гудела, из носа шла кровь и сильно болел правый бок – ребра вряд ли сломаны, но ушиб вышел неслабый. Интересно, чем это их бэтээр накрыло? Не останавливаясь, Вакулов оглянулся – ощущение, будто на противотанковый фугас наехали, но ходовая целая. Зато мотор разворотило так, что покажи кто капитану подобное фото, он, не задумываясь, предположил бы поражение из РПГ. Вот только, что ж это за гранатомет такой волшебный (вот-вот, именно что волшебный), чтобы двадцать тонн брони на бок опрокинуть, а МТО – чуть не наизнанку вывернуть да в радиусе десятка метров разбросать?! Значит, снова магия…

– Заклятье «Ярость Дракона», – верно истолковав его интерес, пояснила ведьма, продолжая почти что волоком тащить капитана к зарослям. – Простое, как топор, требует массу влитой силы, но зато и эффект – сам видишь. Там, возле самолета, им же били.

Вакулов живо припомнил пышущее жаром озерцо расплавленного металла на месте одного из бэтээров, и усомнился:

– Так ведь там почти ничего не осталось?..

– А здесь оно вообще не должно было в нас попасть, – мрачно буркнула ведьма. – Я считала, что смогу удержать защиту, но… не смогла. Извини…

– А что это было за заклинание-то? – без особого, впрочем, интереса осведомился Вакулов. – Ну твое, в смысле, когда мы на таран шли?

– Темпоральная магия, – неохотно сообщила живая-мертвая, – о ней мало кто знает, но она существует. Помнишь Часовщика? Ну так после того, что с ним случилось, опыты со Временем вовсе не закончились. И, к счастью для нас, я тоже имела к ним некоторое отношение. Мы разминулись с тем танком в нескольких десятых долях секунды. Просто я надеялась, что заклятье продержится чуть дольше, но не вышло, и нас накрыли. Я смогла лишь чуть отклонить удар.

– И что? – глуповато осведомился Вакулов. – В смысле, теперь что?

– А ничего, – отрезала ведьма, сбрасывая со своего плеча его руку, – теперь все через одно место! И мой план, и вообще! Держи, – капитан с удивлением увидел в ее руке пистолет командира бэтээра. – Бери, бери, тебе эта игрушка нужнее. Да бери же, – ведьма чуть ли не силой впихнула в его ладонь штатный девятимиллиметровый ГШ-18.

Вакулов пожал плечами и, привычно проверив, поставлено ли оружие на предохранитель, запихнул пистолет под брючный ремень: кобура вместе с разгрузкой и портупеей осталась в нереально далеком отсюда лесу. Между прочим, осталась по требованию ведьмы, только что самолично вручившей ему столь нелюбимое ею оружие!

– Пойдем, – живая-мертвая нетерпеливо дернула его, – давай, Иван, нам надо где-нибудь укрыться. Там я поставлю маскирующее заклинание, и мы…

Ведьма вдруг вскрикнула, до боли сжав руку Ивана пальцами, внезапно обретшими стальную твердость. И прежде чем Вакулов успел хоть что-то понять, землю перед ними пересекла огненная черта. Пересекла – и, не останавливаясь, понеслась дальше, описывая круг диаметром в несколько десятков метров. Это было похоже на стремительно бегущий лазерный луч – но не гаснущий, а наполняющий пройденный путь равномерным рубиново-алым сиянием.

Чем все это закончится, Вакулов отчего-то очень хорошо представлял: огненная змейка опишет полный круг и погаснет, заперев их внутри магической окружности, «Змея, кусающая свой хвост» – так, кажется, говорили древние философы? Уж не об этом ли?..

– «Кольцо Змеи», – разъяренно прошипела ведьма, неожиданно подтверждая его подозрения. – Ну нет, меня вы этим не остановите…

Упыриха, с неожиданной силой оттолкнув Ивана в сторону, воздела над собой руки, нараспев протянув несколько слов на незнакомом капитану языке. В правой руке она держала знакомый, источенный ржой, ритуальный нож, сейчас покрытый подозрительными темными пятнами. Пошатнувшись, Вакулов сделал по инерции несколько шагов в сторону – и, похоже, вовремя: ведьму окутал соткавшийся прямо из воздуха пепельно-серый саван.

Огненная «змейка» затормозила бег, словно нехотя останавливаясь. Короткая вспышка – и она вовсе исчезла, не замкнув кольца и оставив после себя дымящийся обугленный след в траве. Ведьма торжествующе каркнула, опуская руки. Пепельный «саван» стек с нее невесомым, исчезающим на глазах маревом.

– Вот так-то, – торжествующе прокомментировала живая-мертвая, однако Иван уже достаточно долго находился с нею рядом, чтобы не заметить, каким трудом далось ей это контрзаклятие. Насколько он понимал, полностью восстановиться после гибели звезды ока так и не сумела, несмотря ни на нечаянно найденный древний артефакт, ни на посмертные страдания экипажа захваченного бронетранспортера. Похоже, даже побывавшие за гранью не всегда умеют трезво рассчитывать свои силы.

Совсем как обычные люди…

Над головой загрохотало, и над верхушками деревьев прошла на бреющем пара боевых вертолетов – уже не «тридцать четвертых», а камовских «акул» Ка-54. Похоже, к ведущим бой с магами людям пришло подкрепление, и Вакулову очень хотелось бы надеяться, что шеф верно истолковал все произошедшее, и пилоты не влупят по ним ракетами. Ростиславович оказался на высоте – несмотря на то что пилоты не могли не видеть горящий БТР, вертолеты, сделав боевой разворот, ушли обратно в сторону летного поля.

«Ну же, шеф, у тебя это всегда здорово получалось – просчитай ситуацию, пошли к нам парочку бэтээров на подмогу! Хрен с тобой, сдамся, на колени упаду, забирай доступ к своей программе, уничтожай магию, – мысленно взмолился капитан. – Ну же, не тормози!..»

Увы, не угадал – вместо бэтээров со спецназом из-за деревьев вывернул, свирепо рыча мотором, мощный импортный внедорожник. Пройдя несколько метров юзом, автомобиль остановился, и из распахнувшихся дверей выскочили… ну, ясное дело, Симон с Маргошей собственными персонами! Что ж, с кого все началось, теми, видать, и закончится, странио, если б вышло иначе! Помнится, впервые они познакомились с Симоном и Марго, когда те проезжали на «бумере» по столичной улочке? Вот именно, вот об этом и речь: все возвращается на круги своя, и змея действительно кусает свой хвост…

Вакулов рывком вынырнул из явно несвоевременных воспоминаний, возвращаясь в суровую реальность. В очень такую суровую реальность: Симон с Маргошей неспешно приближались к ним, и блуждающие на их лицах полуулыбки вряд ли можно было бы назвать «доброжелательными». Ведьма, надо полагать, придерживалась того же мнения – по крайней мере, ее раздраженное шипение трудно было истолковать как-то иначе.

Остался ли кто-то в автомашине, капитан не видел: мешали практически черные тонированные стекла, Симон, правда, вылез как раз через водительскую дверь, но с него станется проделать это специально, оставив «про запас» парочку магов потолковее. Что ж, значит, за машиной нужно приглядывать.

– Пока ни во что не лезь, – не оборачиваясь к нему, прошипела ведьма, – я постараюсь поставить защиту, – она что-то торопливо зашептала-завыла себе под нос. И это «что-то» весьма не понравилось Симону: маг нахмурился, кивнул Марго, схватившейся за висящий на шее массивный амулет, и ударил. Вакулов никогда не был большим знатоком приемов боевой магии, но даже он понял, что его недавний «друг» – мастер весьма и весьма неслабого класса. Волшебник не готовился, не помогал себе пассами рук и ничего не выкрикивал. Он просто резко выбросил вперед правую ладонь – и ведьма согнулась пополам, напоровшись на страшный удар в солнечное сплетение. Вакулова покачнуло, будто он стоял на обочине скоростной загородной трассы, и рядом промчалась многотонная фура: поток спрессованного, внезапно обретшего несвойственную ему плотность воздуха толкнулся в грудь, заставляя капитана отступить на несколько шагов. Ведьма захрипела и медленно выпрямилась. От краешка ее упрямо сжатого рта потянулась, перечеркивая мертвенно-бледный подбородок, темная полоска – не то неестественно-черная кровь, не то нечто иное, сути чего капитан понять бы не смог даже при всем своем медицинском образовании. Бескровные губы исказила злорадная ухмылка – и живая-мертвая, тоже без подготовки, нанесла ответный удар.

Нет, она не выставляла перед собой раскрытых ладоней словно киношные джедаи из древнего фильма, она просто показала всем левую руку, в которой было зажато нечто бесформенно-знакомое, и пронзила это ржавым ритуальным кинжалом. И Вакулов с ужасом понял, что зажатый в руке упырихи окровавленный предмет – не что иное, как человеческое сердце. Самое настоящее человеческое сердце, еще несколько минут назад бившееся в груди кого-то из членов экипажа погибшего бэтээра!

Подавив приступ тошноты, Вакулов заставил себя смотреть, что же будет дальше. А произошло следующее, ржавый нож с легкостью прошил страшный предмет и, окутавшись уже знакомым серым маревом, исчез вместе с ним. Симон пошатнулся, сделав шаг назад, и на лице мага отразилась целая гамма чувств, доминирующим из которых было безмерное удивление и, пожалуй, страх. Маргоше пришлось куда тяжелее: девушку попросту согнуло пополам в приступе неудержимой рвоты.

Мертвенно-бледное лицо ведьмы скривилось в злорадной ухмылке, а губы зашептали новое заклинание. Миг – и их с капитаном окутала соткавшаяся прямо из воздуха радужная пленка, наподобие купола опустившаяся сверху, – видимо, обещанная ведьмой защита. Живая-мертвая покачнулась, и Вакулов едва успел подхватить ее легкое, словно напрочь потерявшее всякий вес, тело.

– С… спасибо, – прошелестел ее голос, – я смогла. Здорово, вышло, да?

– Ага, – пробормотал в ответ капитан, чувствуя себя полноправным героем идиотской комедии абсурда: он, «каратель» по духу и жизни своей, стоит посреди прямо-таки сочащейся магией поляны с мертвой ведьмой на руках и смотрит на медленно поднимающихся на ноги магов. – Не за что. Ну и… что дальше?

– Не знаю… теперь уже не знаю, – прошелестело в ответ, – я уже не сумею завершить свой ритуал, не хватит сил…

– Так плюнь на него! – не выдержал капитан. – Козел он был, муженек твой, козлом и подох. И правильно я его прирезал! Плюнь и разотри! Забудь! Уходи в свое – как там оно у вас называется – посмертие? – да и… расслабься. Проблем-то!..

В неживых глазах ведьмы, имени которой он так и не узнал, сверкнуло искреннее удивление:

– Ты… ты советуешь мне?! Ты советуешь тому, кого так ненавидишь?!

Вакулов хмыкнул – вполне, между прочим, искренне:

– Да ладно тебе – «ненавижу»! Похоже, ты единственная, кто мне еще не врал за последнее время! Между прочим, человеку вообще прощать велено, а врагов – так и вовсе в первую очередь, – он исподлобья взглянул на застывшую без движения сладкую парочку, Симона и Маргошу, уже потихоньку начавших приходить в себя. Никаких эмоций относительно последних он не испытывал: какого хрена? Они борются за сохранение магии, шеф – за ее уничтожение, а он… А он просто оказался между двух огней.

– Помоги мне, – решительно приказала ведьма, при помощи капитана поднимаясь на ноги. – Значит, говоришь, ты единственный, от кого зависит судьба магии? – глаза живой-мертвой нехорошо прищурились. – Ла-адно…

– Эй, ты это чего? – ошарашенно переспросил Вакулов. – Чего надумала?

– А ничего! – азартно прошипела ведьма. – Сделаю так, чтобы ты мог спокойно решить, как поступить! Без давления так сказать. Только знаешь что? Если ты решишь оставить все как есть, – она выразительно покосилась на рукоять торчащего у него за поясом пистолета, – твои ведь так просто тебя не отпустят!..

Вакулов понял. Понял то, о чем давно догадался, но боялся признаться даже самому себе: в тот момент, когда он сдастся шефу, магия перестанет существовать. Служба найдет способ заставить его расстаться с хранящимися в голове знаниями. Не об этом ли говорил Блаженный Часовщик, убеждая его подумать, прежде чем принять окончательное решение?

– Вижу, что дошло, – подвела итог ведьма и неожиданно продолжила, прищурившись, глядя на магов:

– Слушай, Вакулов, а я ведь иссякла. Совсем. Самой мне не восстановиться, понимаешь?

– И что?

– И ножичек мой того… – ведьма выразительно присвистнула. – Помнишь, как я в самолете ракеты сбивала? Помощь твоя нужна, Ванечка, сила твоя жизненная… иначе, извини, никак…

Капитан похолодел – мысль о том, чтобы вновь прикоснуться к мертвым губам, не вызывала в нем ничего, кроме отвращения. Даже при всем том, что он сейчас испытывал по отношению к живой-мертвой…

Ведьма криво усмехнулась… и ее глаза округлились. Иван резко обернулся. На поляну стремительно вынеслись два бэтээра. Первый, не сбавляя скорости, налетел на джип, сминая дорогущую машину косо срезанным бронированным «лбом». Второй попытался было подмять замерших на месте Симона с Марго-шей, но лишь натолкнулся на внезапно выросшую на пути огненную стену. Композитная броня сразу проиграла магии, и наискось рассеченный корпус боевой машины медленно распался надвое. Несколько мгновений обломки еще продолжали свое поступательное движение, затем окутались дымным пламенем загоревшегося топлива.

Подмявший внедорожник бронетранспортер замер, и из распахнувшихся десантных люков посыпались спецназовцы: видать, шеф очень хотел заполучить Вакулова живым, если бросил в погоню за ним самых элитных бойцов Службы. А то. что это были «самые-самые», капитан легко определил и по экипировке, и по вооружению, и по манере поведения – разворачивающиеся в боевой порядок бойцы действовали настолько четко и уверенно, словно все происходящее было для них лишь очередным тренировочным занятием. Всем своим видом они как будто приглашали своих противников: «Ну, ответьте нам, дайте повод разделать вас под орех!»

Капитан успел даже злорадно оскалиться и лицемерно пожалеть магов. Но в это время сплющенный колесами джип внезапно нанес ответный удар: в бой вступил предсказанный капитаном «резерв».

Первый огненный шар ударил в днище словно противотанковый фугас, вспарывая боевую машину, второй разметал в стороны успевших спешиться десантников. Все бы ничего – вряд ли бойцам смог бы навредить обычный фаербол – наверняка они были накачаны «якорем» по самые брови, но из-под обломков джипа длинно, не жалея патронов, застрочил пулемет. Причем не обычный «Калашников» или «печенег», а тяжелый «Корд» (как маги сумели установить его в покореженном джипе, было для Вакулова загадкой – видать, без магии не обошлось).

Способные без особых проблем поражать практически любую легкобронированную технику пули с ужасающей легкостью прошивали навылет бронежилеты спецназовцев. Все завершилось в долю мгновения – вот только что Иван собирался посмотреть, как упакуют волшебников, а сейчас его бывшие коллеги оказались сметены с «игрового поля» свинцовым ливнем. Единственное, что удалось сделать одному из бойцов, прежде чем его тело начали рвать злые жала крупнокалиберных пуль, так это развернуться, в отчаянном броске швырнув гранату. Внутри импровизированного ДОТа негромко хлопнул взрыв, и пулемет, словно поперхнувшись, замолчал. Вот только изменить что-либо кардинально это уже не могло – краса и гордость Службы перестала существовать.

Троих последних спецназовцев, подающих слабые признаки жизни, собственноручно добил Симон. С усмешкой глядя Вакулову прямо в глаза, маг трижды небрежно дернул кистью, будто выплескивая наполненный жидкостью стакан – и защищенные «воротниками» бронежилетов шеи бойцов с громким – пожалуй, даже излишне громким – хрустом сломались. Глядя на нелепо оседающие на землю тела спецназовцев, Вакулов мог лишь скрежетать зубами – тем более что в этот момент пылающие обломки джипа со скрежетом раздались в стороны, и из клубов огня и дыма как ни в чем не бывало вышли знакомые Ивану молодые маги – Саша и Женя. Они преспокойно подошли к Симону и встали за его спиной, буравя капитана и колдунью внимательными, оценивающими взглядами. Иван не удержался и вскинул руку, выстрелив раз, другой, третий…

Он мог бы поклясться, что не промахнулся, но проклятые чароплеты стояли и продолжали смотреть на него так, словно ничего не случилось. То есть вообще ничего! Вакулов глухо зарычал, чувствуя, что уже почти решился броситься вперед, поставив на кон все, что у него есть. Броситься, желая лишь одного – добраться до врагов, не обращая ни на что внимания, разорвать их на части голыми руками, почувствовав, как предсмертный ужас окатит его, будто мощный ливень… и в этот момент ведьма осторожно тронула его плечо рукой.

Едва удержавшись, чтобы не сбросить ее руку, капитан медленно обернулся к живой-мертвой, с трудом удерживая себя от окончательного падения в священный экстаз боевого безумия:

– Видишь? Видишь?!

– Вижу, Ванечка, – грустно согласилась ведьма. – Но, знаешь, когда изобрели пулемет, однозарядное фитильное ружье тоже стало казаться самым благородным оружием… хотя до того его способность убивать казалась абсолютной… в сравнении с луками и копьями… понимаешь, о чем я?

– Да, – тихо произнес капитан, опуская взгляд и понимая, что все – запал кончился, и осталась теперь в душе только пустота и безмерная усталость, еще большая, нежели та, что давила его все последнее время, – да, понимаю…

– То-то же… любовничек, – ведьма усмехнулась. – Ну так что, станцуем в последний раз?

– Станцуем, – угрюмо согласился Вакулов, пряча за ремень пистолет и поворачиваясь к ведьме. К мертвой ведьме. – Мы…

Воздух прорезал истошный женский крик. Живая-мертвая внезапно замерла, глядя на капитана остекленевшими глазами. Попыталась отстраниться, отойти в сторону, но ее сил хватило лишь на несколько неуверенных шагов. Бескровные губы еще сумели прошептать:

– С… этим я… не справлюсь… прости… живая кровь…

Вакулов рывком повернул голову в сторону Симона. Левой рукой маг держал Марго за волосы, выгибая девушку назад, а правая рука сжимала рукоять ножа, по самую рукоять погрузившегося в грудь строптивой ведьмочки. Тело несчастной сотрясала конвульсивная дрожь, некогда привлекательное лицо было искажено мучительной гримасой, с губ срывалась тонкая ниточка ярко-алой крови. Лицо Симона, наоборот, было неестественно-спокойным, а устремленный на капитана взгляд словно говорил: «ну так что, Вакулов, кто сильнее? Что теперь сделает твоя дохлая подружка?»

Оба уцелевших в схватке мага стояли позади, не то с ужасом, не то с восторгом глядя на своего шефа – похоже, впервые видели подобную магию в действии…

Симон медленно опустил руку, позволяя телу еще живой Марго бесформенным кулем упасть к его ногам. Вакулов закрыл глаза. Нет, в этот момент он вовсе не вспоминал их единственную с Маргошей ночь, он… просто ему внезапно стало противно. Просто противно. И пусто в душе. Еще более пусто, чем было все последнее время. Да, он действительно очень устал…

– Живой кровью призываю явившуюся из-за черты – повелевайся! – провозгласил Симон, простирая в сторону Вакулова и ведьмы окровавленную ладонь. – Заклинаю плоть мертвую плотью живой исполнить мою волю! – проговорив-прокричав последнюю фразу, маг дернул рукой – и сорвавшиеся с ладони капли Маргошиной крови устремились к Вакулову и ведьме. Медленно, будто в замедленном кинофильме – Иван видел, как вытянувшиеся наподобие пуль капли, неспешно преодолевают оставшееся расстояние…

Ведьма захрипела, пыталась сопротивляться, но постепенно, шаг за шагом, начала поворачиваться в сторону Вакулова. Иван смотрел на это словно со стороны – так, будто все это происходит не с ним, а с кем-то посторонним. Нет, он, конечно, понимал, чем ему грозит перенацеленное магом «внимание» живой-мертвой, но… разве теперь это имело такое уж принципиальное значение? Он ведь так устал, просто нечеловечески устал. Впрочем, ему осталось сделать еще кое-что. Возможно, последнее, возможно – нет.

– Клоун, – позвал капитан, – клоун! Приди, ты мне нужен! Ты ведь слышишь меня, правда? Где ты, рыжий придурок?..

ЭКСПЕРИМЕНТ №… вне регистра.

Внеплановое подключение.

Виртуальное пси-пространство.

Экстренное соединение.

…– От придурка слышу! – Иван никогда бы не подумал, что будет так рад услышать язвительный голос идиотского клоуна. Впрочем, обладателя самого голоса он как раз и не видел – капитана окружала белесая муть, вовсе не спешащая облечься хоть в какую-то форму. Не было ни верха, ни низа… не было ничего, лишь этот молочно-белый туман, одновременно и плотный, и невесомый.

– И чего? Вспомнил, когда припекло, да, Иван? – с обидой в голосе осведомился голос. – Да не крути ты башкой, нет меня тут. Много чести тебе показываться! Говори, чего надо?

– Помощи, – прохрипел Вакулов, отплевываясь от лезущего в рот «тумана», по прихоти мстительного клоуна напоминающего густой, раздражающий глотку дым горящих осенних листьев. – Помоги!

– И че надо? – концентрация «дыма» уменьшилась, дышать стало легче.

– Адрес, – прохрипел полузадохнувшийся капитан, – запомни адрес электронной почты. Да убери ты этот дым!

– Не уберу, – мстительно сообщил голос. – Ладно, давай. А зачем?

– В моей памяти… ну, ты в курсе, где именно, хранится вся информация по исследованиям твоего создателя. Передай все это на адрес моего шефа, – Вакулов продиктовал «мыло» Ростиславовича. – Просто передай! Это важно. Ради памяти того, кто создал тебя. И верни меня назад…

– Хорошо, – неожиданно не стал спорить невидимый собеседник. – Передам. А сам-то? Может, останешься? Смотри, – «дым» начал рассеиваться, открывая взору капитана смутно знакомый пейзаж. Какой-то город, что ли?

– Верни… – упрямо пробормотал Вакулов. – Немедленно!..

Ответа он не дождался – окружающая картинка просто сменилась, возвращаясь к привычному состоянию. Медленно оборачивающаяся к нему ведьма, застывший в магическом экстазе Симон, неторопливо плывущие в пространстве капли-пули, разбросанные вокруг мертвые тела – похоже, в реальном мире не прошло и доли секунды…

Что ж, похоже, его очередь…

Вакулов медленно обернулся навстречу живой-мертвой. Неважно, что хочет сделать с ее помощью Симон, важно, что сможет этому противопоставить он сам. А он… да, похоже, он сможет! Механизм, как он надеялся, уже запущен, а значит, у него в руках неведомый волшебнику козырь.

Ну а взятая под магический контроль ведьма? Не страшно, сейчас разберемся…

…Наверное, это было какое-то наитие. По крайней мере, потом Иван никак не мог вспомнить, как он пришел к этому решению – вроде и не раздумывал даже? Просто вдруг взял и пошел к мертвой колдунье. Сам. Та, похоже, даже несколько растерялась и машинально попыталась защититься, тратя на это последние крохи доступной ей силы. Она так и не поняла…

Капитан понял это, когда воздух перед ним странно загустел, будто превратившись в прозрачный кисель, и каждое движение стало даваться с неимоверным трудом. Но Вакулов упрямо набычился, продолжая продавливать-проламывать незримую стену и не обращая внимания ни на бешено бьющую в висках кровь, ни на жар, опаливший лицо. Сейчас он весь, целиком, до самого донышка был сосредоточен только на одном: дойти до ведьмы! Любой ценой, но дойти…

За спиной что-то закричал Симон, но капитану было уже плевать на любые слова. Да и что путного мог сказать ему этот чудодей? Выдумать очередную ложь? Рассказать новую сказочку для больших мальчиков?

Он прошел еще чуть-чуть, затем еще.

И еще.

Живая-мертвая была уже совсем рядом. Лицо ее окончательно потеряло былое подобие привлекательности и замечательно подошло бы для какого-нибудь ужастика. Серая, высохшая кожа, перечеркнутая многочисленными морщинами и щедро разукрашенная трупными пятнами, черный провал беззубого рта, разинутого в беззвучном вопле, глубоко запавшие глаза, поднятые вверх тонкие руки, ставшие сейчас всего лишь обтянутыми кожей костьми, болтающийся под порывами ветра саван изорванного балахона. Да, пожалуй, теперь она осталась только мертвой] Приставка «живая» навеки канула в Лету…

В шаге от нее Вакулов с трудом поднял непослушную, ставшую неимоверно тяжелой руку и, пошарив за пазухой, с усилием рванул шнурок нательного крестика и вытащил его наружу, молясь, чтобы тот не соскочил по дороге. Ведьма замерла. Она, не отрываясь, смотрела на маленький кусочек серебра, медленно приближающийся к ней. Когда Иван оказался совсем рядом, колдунья вдруг повернулась вполоборота и рывком оттянула ворот балахона, оголяя тонкую высохшую шею. Все-таки она поняла]..

Капитан сплюнул в сторону набившуюся в рот кровь и сделал последний шаг. Точно в замедленной съемке поднял руки и осторожно принялся связывать копчики шнурка трясущимися непослушными пальцами. Перед глазами плавали разноцветные пятна, уши заложило почти полностью, но Вакулов, закусив губу, стягивал в единое целое непослушные ниточки. Что-то ударило его в спину – раз, другой. Не сильно – так, словно маленькая птаха со всего разгона натолкнулась на человека. Но почему-то странно занемел правый бок, тот самый, который он отбил себе еще в бронетранспортере, и по пояснице побежало что-то горячее, липкое. Самым краешком сознания он понял: магические пули из Маргошиной крови достигли цели. И этой целью был он…

Но все-таки ему удалось закончить, и Иван с чувством облегчения отступил назад. Ведьма глухо застонала. Крест, оказавшись на ее теле, вдруг засветился неярким, но ровным и теплым светом и стал проваливаться прямо сквозь платье. Мертвая повернула к Вакулову искаженное страшной мукой лицо и протяжно выкрикнула, срываясь от жгущей ее изнутри боли на отчаянный визг:

– Я не скажу тебе спасибо! Но и не прокляну! Ты понял? Не прокляну] Живи, как сможешь и сколько сможешь, – я отпускаю тебя]..

– Как тебя звали? – неизвестно зачем спросил вдруг Вакулов, с трудом ворочая непослушным языком. И замер, боясь не расслышать ответ – это тоже отчего-то казалось ему важным.

– Ири… на… когда-то… меня… звали… Ирина… Ира… Она рухнула ничком и захрипела, царапая длинными ногтями землю. Но вскоре затихла и больше не шевелилась.

С глаз Ивана упала серая пелена, застилавшая, как оказалось, ему зрение в последнее время. И тут же на смену ей пришла другая – кровавая. И капитан почувствовал, как невыносимая боль ржавыми раскаленными гвоздями долбит и долбит его измученное тело. Вакулов медленно, на пределе сил, повернулся. За истончавшейся с каждой секундой радужной пленкой, укрывавшей его и ведьму от внешнего мира, бесновался Симон. Слишком сильный маг, чтобы не понять, что все уже окончилось, – и слишком слабый, чтобы понять, что именно произошло…

Капитан не знал, сможет ли сделать еще хотя бы один шаг, но сдаваться не собирался. В голове билась единственная мысль: не упасть, устоять на ногах. Просто устоять на ногах. Зачем? А кто его знает, зачем… да и не важно. Просто устоять – и все!..

– Ничо, – прохрипел Иван и постарался улыбнуться окровавленным ртом, уже начавшим вновь наполняться солоноватой влагой, – сейчас и с тобой, коз-зел безрогий, разберемся!..

Капитан спецназа Иван Вакулов медленно потянул из-за ремня пистолет и, злорадно кривя рот, шагнул вперед….