Глава 22

Московская область, Щелковский район,

аэродром Чкаловский

…Перехватчик сопровождения качнул крыльями и отвалил в сторону. Типа, пожелал удачи. Ан послушно снижался, по пологой глиссаде заходя на посадку. Сама процедура приземления усевшегося обратно в кресло Вакулова совершенно не волновала: вряд ли для напичканного самой совершенной электроникой самолета это составит хоть какую-то сложность. Да и радиостанция пусть на прием, но работает, если что, диспетчер подскажет, что и как. Но ремень безопасности он, скорее по-привычке, все-таки застегнул. Что интересно, ведьма сделала то же самое – интересно, зачем? Ей-то чего бояться?

От нечего делать капитан рассматривал проносящийся внизу пейзаж: сосновые леса, кое-где прорезанные нитками автодорог, поля, небольшое озеро или ставок с коробочками домиков вдоль берега, блеснувшие на солнце рельсы, извилистое русло небольшой реки. Пожалуй, все-таки Чкаловский, на Кубинку что-то не слишком похоже. Да и речка уж больно на Клязьму смахивает, ее всегда при заходе на посадку видно.

– На Чкаловский садимся, – не раскрывая глаз, авторитетно развеяла его сомнения ведьма, – повезло. Нет, у меня сегодня определенно удачный день!

– Это почему еще? – искренне заинтересовался Иван. – Я про день, в смысле?

– Ай-яй-яй, совсем истории не знаешь, – неискренне посетовала живая-мертвая. – А я, между прочим, истфак заканчивала. В прошлой жизни, конечно. Так вот, в восьмидесятые на этот аэродром приземлялись самолеты из Афганистана, примерно тогда же сюда привозили эвакуированных из чернобыльской зоны детей, беженцев, облученных людей…

– Ну и что? – не понял Вакулов, припоминая, что ведьма права: часть печально знаменитых «черных тюльпанов» приземлялась именно на Чкаловском, доставляя на Родину свой страшный груз.

– Это для тебя «ну и что», а для меня… Ты хоть представляешь, сколько здесь осталось эманации боли, страдания, горя, безысходности? Это ведь для меня не только пища, Ванечка, но и сила. При умелом использовании – огромная сила! Конечно, много лет прошло, но ЭТО никуда не девается, не исчезает, а впитывается. В землю, в бетон, в траву, в деревья… во все. Становится их частью, срастается с ними… Ты даже не представляешь, Вакулов, КАКОВО таким, как я, находиться на местах наиболее кровопролитных боев прошлого столетия; не догадываешься, ЧТО такое до сих пор не похороненные солдаты, погибшие в жутких мучениях…

– Тебе это нравится, да? – сам не зная зачем спросил вдруг капитан.

– Ты, правда, хочешь это знать? – ведьма раскрыла глаза, как-то странно взглянув на собеседника. – Впрочем, какая разница. Что ж, я отвечу. Нет, Ваня, мне это не нравится. Мне это просто нужно. Необходимо. Как тебе нужен воздух или вода, так мне нужно это. Удивлен? А знаешь, почему?

– Почему? – глуповато спросил Вакулов, меньше всего на свете ожидавший от живой-мертвой подобных откровений.

– Потому, что тебя воспитали очень хорошим «карателем», из тебя сделали идеальное средство для борьбы с нами, магами. Признайся, ты ведь не слишком привык видеть в нас людей? Равных себе? Мы ведь для тебя изгои, монстры, опасные мутанты – и не более, так? Согласись, ты ни разу не думал о том, что и мы тоже можем испытывать те же чувства, что и вы, обычные люди?

– Ну… – протянул капитан, перед глазами которого вдруг встала мать и та безвестная ведьма, что умирала у него на руках во время рейда на базу псевдопоклонников тьмы. – Не совсем, но… да, ты права! – он все-таки заставил себя взглянуть в ее глаза.

– Молодец, Ванечка, честно ответил, хвалю. И все же мы не столь уж и далеки от вас. Даже я – как ты там говорил? «Дохлая ведьма», да? – живая-мертвая хрипло рассмеялась. – Да ладно, не дергайся, я не обижаюсь. Да и прав ты, как ни крути. Кстати, про мать ты к месту вспомнил, она ведь у тебя, тоже как ни крути, по твоей классификации не совсем человек, правда? Конечно, правда, вон, как глазки-то заблестели!..

– Что ты знаешь про мою мать?! Откуда?! Что…

– Не дергайся, а то кресло от пола оторвешь и самолет развалишь. Хоть ремни сначала отцепи, – язвительно одернула его упыриха. – Что я знаю? Да уж знаю кое-что, и про нее, и про Симона, дружбана твоего нечаянного, а может, и про службу твою. Хочешь – расскажу. А может, в чем и помогу даже. Только не сейчас, Ванюша, а чуть попозже, – и, довольная произведенным эффектом, неожиданно жестко докончила:

– Ну а что, разве я не имела права держать парочку тузов в рукаве? Всем можно, а мне, что, нет? Зато теперь ты знаешь практически все. И весьма заинтересован в сотрудничестве, верно? Сделай, о чем прошу, и я помогу тебе освободить родных. И расскажу мно-ого интересного и про самого Симона, и тех, кто на самом деле за ним стоит. Узнала кой-чего, пока была за гранью… вот так-то, Ванечка!..

Вакулов кивнул, вновь уставившись в иллюминатор. Ведьма права: она и так сказала ему достаточно много, пусть даже это и было ей выгодно. Ну а он? А он, помнится, с самого начала подозревал, что с Симоном и компанией не все так просто; что маг ведет двойную, если вовсе не тройную, игру. Да и о родной Службе вкупе с дорогим шефом он тоже много чего знал. Точнее, как раз не знал. Так о чем тогда говорить? Да, сейчас она его не просто переиграла, но и держит на очень коротком поводке, но… не является ли этот поводок его билетом на свободу? Может, не стоит менять его на какой-то другой, пусть даже и более длинный? Может, пришло время прекратить быть просто отлично вышколенным боевым псом не слишком-то заботливого государства?..

Вакулов в очередной раз взглянул в иллюминатор – и замер, заинтересовавшись картинкой за бортом. Похоже, их и на самом деле ждали. Летного поля и ВПП он, конечно, пока еще не видел, но и то, что предстало взору, впечатляло: аэродром был окружен. Нет, не солдатами – Иван попросту не разглядел бы их с борта заходящего на посадку лайнера – весь Чкаловский оцепили бронетехникой. Коробочки бэтээров застыли на всех подъездных дорогах, на опушке леса и просто посреди полей, украсив аэродром причудливым ожерельем композитной брони. Их ждали, и ждали серьезно. Пожалуй, не Команда, как таковая – куда ей до такого размаха, – армия. Регулярные войска московского военного округа. Или спецназ. Но в любом случае – государство. Блин, что же он такого натворил, почему настолько им важен, что заслужил такую встречу?!..

– Видал? – лениво осведомилась сидящая в своем кресле ведьма. – Уважают нас, Ваня, а? Уважа-ают… А раз уважают, значит, боятся, – перефразировав древнюю мудрость, безапелляционно докончила она.

Вакулов хмыкнул:

– Ну и как ты себе представляешь наш прорыв? Может, этот, как там его, – «портал» откроешь?

– На месте разберемся, говорила же – главное, мне не мешай. А портал… глупости все это, сказочки. Нет никаких магических порталов и не было никогда.

Под фюзеляжем что-то металлически стукнуло и коротко загудело – «сто сорок восьмой» выпустил шасси. Видимая в иллюминатор полоса лесопосадки окончательно размазалась, превращаясь в стремительно уносящуюся назад зеленую ленту, и еще минутой спустя мягкий толчок известил пассажиров, что лайнер коснулся полосы. Второй толчок – носовая стойка тоже «схватила» нагретый солнцем бетон ВПП. Двигатели ощутимо изменили тональность, переходя на реверс, чуть слышно пискнули тормоза: пилот сбрасывал скорость, готовясь остановить самолет. Все. Как бы оно там ни было, они на земле.

Не отрывая взгляда от иллюминатора, Вакулов на ощупь расстегнул привязные ремни. Скорость упала настолько, что снаружи уже можно было разглядеть застывшие вдоль полосы бронемашины и прячущихся за ними солдат. Тактических знаков на броне капитан не видел (ему отчего-то казалось важным, кому они принадлежат – регулярным войскам или спецслужбам), но марку разглядел: БТР-100 «Росток-2». Хорошая машинка – и скоростная, и вооружение будь здоров. Правда, чья – по-прежнему непонятно: подобные бэтээры и армия, и спецназ, и даже внутренние войска используют.

Снова пискнули тормоза, нещадно стирая о бетон сверхпрочную резину шасси, и Вакулова по инерции качнуло вперед. «Забортная» картинка теперь ползла, словно капитан ехал на городском автобусе, и он наконец разглядел, кому принадлежит бронетехника. Разглядел – и присвистнул: «Чкаловский» блокировала и армия, и госбезовский спецназ! А между двумя бронетранспортерами и вовсе застыл джип с логотипом генеральной прокуратуры на дверце. Ух ты, совсем весело: эти-то здесь каким боком?! Да что ж он такого натворил-то?!

Еще один, последний, толчок, и самолет, едва заметно клюнув носом, остановился. С замирающим воем заглохли двигатели, и накатила едва ли не физически ощутимая после стольких часов полета тишина. Метрах в двадцати тут же притормозил бронетранспортер, следом еще один, и еще… Приплюснутые башни с частично вынесенными наружу ракетно-пушечными комплексами неторопливо разворачивались в сторону самолета.

Их не просто окружали, а в буквальном смысле слова помещали самолет в кольцо из поставленных один за другим бэтээров. Ну и зачем?! Блокировать самолет можно всего двумя машинами, поставленными поперек полосы, и никуда они не денутся! Это даже если не вспоминать о барражирующих где-то над головой перехватчиках.

Вакулов задумчиво хмыкнул: да, странная какая-то тактика. Явно не по классике проведения антитеррористической операции…

В дверях VIP-салона показался бледный пилот:

– Мы… э… приземлились…

Похоже, бедняга попросту не знал, что сказать. И уж тем более не знал, что ему сейчас делать.

Ведьма лениво обернулась к нему:

– Не знаешь, чем заняться, бедняга? Перетащи-ка своего дружка в кабину да запри дверь, – скомандовала она, имея в виду третьего члена экипажа. – Вы мне больше не нужны, так что не вздумайте мешать. Да, и не переживай, твои товарищи скоро очнутся.

Пилот часто-часто закивал и бросился в пассажирский салон, в одном из кресел которого полулежал без сознания третий член экипажа, перенесенный туда Вакуловым из жалости. Не лежать же парню несколько часов прямо на холодном дюрале входного тамбура?

Капитан удивленно вскинул бровь: живая-мертвая, похоже, отпускала пилотов?! Ведь выбраться из не слишком высокой пилотской кабины через боковое окно-ветровичок вряд ли составит для них сложность.

– Расслабься, они мне и вправду не нужны, даже в качестве, как ты наверняка успел подумать, жертвенных агнцев, – ведьма криво усмехнулась. – Так что пусть драпают, если, конечно, в форточку пролезут.

– Там еще люк есть, в носовую нишу шасси, через него тоже можно выбраться, – внезапно припомнил Иван схему самолета подобного класса: хоть он и не готовился штурмовать захваченные террористами авиалайнеры, учили его все-таки весьма неплохо. – Я в смысле, что так и в самолет можно проникнуть, – пояснил он, не увидев на лице живой-мертвой ни малейшего интереса к своим словам.

– Говорю ж, расслабься, – лениво бросила та. – Кабину я так запечатаю, что через нее к нам уже никто не попадет. Щит поставлю, от самой земли. Да и вообще, что-что, а чужое присутствие я в любом случае почувствую. Так что зря они тут свои «минусовки»[32] порасставили, этим меня не собьешь, не тот уровень…

Вакулов с интересом взглянул на ведьму: даже так? Живая-мертвая пожала плечами:

– Я, Ванечка, и пока живой была, на свой профессиональный уровень не жаловалась, а уж после грани. Знаешь, оттуда немногие возвращаются, но уж кто возвращается… Впрочем, ты не поймешь. И потому, что не маг, и потому, что, гм, живой. Ладно. Давай-ка мы с тобой пока диспозиции – или как там у вас говорят? – дождемся, а там уж решать станем. Кстати, Вань, сколько можно спину-то себе мять? Вытащи ты этот пистолет, несчастье, неужели на самом деле думаешь, что я его не почуяла? Какие ж вы, мужики, смешные, сколько смотрю на вас, столько удивляюсь. Нет, открою тайну, – могла б и не почуять, но… грязный он с моей точки зрения. Двоих из него насмерть положили, потому он для меня – как маяк. Вытаскивай, давай, не поможет он тебе.

– Ты знала? – ошарашенно пробормотал капитан, выкладывая на стол «гюрзу». – А почему знала, что из него… ну, то, что сказала? Про двоих убитых?

– Смердит, – кратко и непонятно прокомментировала ведьма, явно не собираясь давать никаких пояснений. – Ну что, пора послушать, что там нам встречающие поют?

– Что? – не понял Вакулов.

Ведьма недовольно поморщилась, дернув бледным подбородком в сторону притопленного в стену терминала связи – навороченного прибора, сочетающего в себе и функцию бортовой радиостанции, и внутреннюю связь, и спутниковый телефон, и даже беспроводной выход во Всемирную сеть.

Капитан кивнул и, поднявшись из кресла, подошел к стене. Несколько секунд изучал устройство прибора – точнее, его интерфейс, затем уверенно переключил хитрый «девайс» в режим радиостанции. Небольшой динамик громкой связи тут же заполнил пространство VIP-салона истинно командным голосом:

– …вязь капитана Ивана Вакулова. Повторяю: вызываю на связь капитана Ивана Вакулова…

Иван беспомощно взглянул на ведьму, будто ожидая от нее совета. Живая-мертвая пожала плечами:

– Ну поговори, что ли? Ишь как глотку-то дерет, служивый…

Иван смущенно откашлялся («и что это я?!») и переключил связь на передачу:

– Капитан Вакулов слушает…

Глава 23

…Несколько секунд эфир молчал, словно не ожидав от «вызываемого абонента» подобной оперативности, затем тот же голос уточнил:

– Вы – капитан Иван Вакулов?

Проглотив готовую сорваться с языка колкость, Иван сообщил, что он – это именно он. Ведьма противно хихикнула за спиной.

– В таком случае с вами хотят поговорить. Подождите, я передам трубку.

Вакулов пожал плечами и, сделав полшага в сторону, выглянул в иллюминатор, разглядывая прячущихся за броней бэтээров бойцов. Глухие титановые шлемы, закрывающие не только голову, но и лица, бронежилеты высшего класса защиты, явно не общеармейское спецоружие в руках. И неброский «городской» камуфляж, особенно любимый спецназом ФСБ, внутренних войск… или его бывшей Командой. Впрочем, это-то как раз и понятно: блокировали аэродром армейцы, на дальних подступах тоже наверняка стоят их войска, а вот на самом летном поле командует госбез. Интересно другое: уж больно много «смежных» силовых структур вовлечено в операцию «поймай Вакулова» – как минимум контрразведка, армия, внутренние войска и – куда ж без нее? – родная Служба. Ох, не нравится ему это! У семи нянек дитя, как известно… Как бы не грохнули его под шумок, чтобы «соседям» не достался! Хотя, вряд ли, зачем тогда весь этот карнавал? Слишком сложно.

– Привет, беглец. – отрывая Вакулова от воспоминаний, раздался в динамике знакомый, чуть хрипловатый голос. – Не надоело еще бегать-то? Сказал бы мне, что «на юга» хочешь дернуть, я б тебе отпуск дал, даже с официальными отпускными и премией за безукоризненную службу.

– Все хохмите, шеф? – полушутливо хмыкнул Вакулов. – А, ну да, здрасьте и вам. Только вот про «юга» не надо, хрен бы отпустили. Знаю я вас, – неожиданно сменив тон, он рявкнул в трубку:

– Ростиславыч, с моими все в порядке? Вижу, что тут за игры пошли, не совсем дурак, но если с ними хоть что-то случилось, не будет у нас разговора! Спалю нахрен этот сундук вместе с собой, горючего хватит!..

– Не шуми, Вакулов, – устало буркнул шеф – Если бы знал, сколько на меня за эти дни орало, и на скольких я орал, ты бы тоже горло не драл. Все с ними в порядке, как договоримся, скажу номер, сам позвонишь и спросишь. Да и вообще – признаю, глупая была идея. Я должен был твою реакцию просчитать, да только вот в те дни такой цейтнот начался, что ни думать, ни просчитывать уже некогда было. Извини. Ну так что, поговорим?

– О чем? – мрачно осведомился капитан, опускаясь в кресло с трубкой в руке. – Предложите сдаться?

– Предложу, – не стал спорить шеф, – а ты, как водится в дурных боевиках, откажешься, начнешь выдвигать требования, спорить…

– …а вы под шумок будете готовить штурм и продумывать, как лучше забросать самолет какой-нибудь снотворно-парализующей гадостью и проникнуть внутрь… – в тон ему докончил капитан. – Может, обойдемся без этой части?

– Согласен, – с облегчением в голосе согласился собеседник. – Могу даже штурмовую группу подальше отослать, чтоб ты сомневался меньше, – Вакулов услышал в трубке какой-то шум, словно Георгий Ростиславович вдруг отвлекся и прикрыл микрофон ладонью, выслушивая чей-то торопливый доклад. Угадал:

– Слушай, капитан, ты в курсе, что твои заложники смылись?

– Вы про пилотов, что ли? Так я их сам отпустил. Небось, и люк за собой не закрыли, олухи.

– Про них, – с каким-то странным выражением в голосе ответил шеф. – Слушай, Вакулов, а что ты какой-то, гм, сильно уверенный? Я что, слишком многого не знаю?

– Ага, многого. Но все же куда меньше, чем не знаю я. А про люк забудьте, через него никто в самолет не пролезет. Уж поверьте… – Вакулов тоже умел интонировать нужные слова. Договорив, он искоса взглянул на ведьму, немедленно показавшую ему кулак: «мол, не треплись особо». Кивнул.

– Гм… ну ладно, – шеф помолчал. – А… я ее знаю? Кто она такая?

Живая-мертвая презрительно фыркнула и, легко поднявшись на ноги, прошествовала прочь из салона: не то пошла готовиться к своему магическому «прорыву», не то решила испытать Вакулова на моральную устойчивость, заодно, ясное дело, подслушав, что именно он станет говорить шефу.

– Шеф, я по громкой связи разговариваю, так что давайте без подобных вопросов. Тем более что…

– Да ответь ты ему, Ванечка, иначе ведь не отстанет, – донеслось из пассажирского салона. – Я серьезно! Про меня можешь рассказать, только без лишних подробностей, ладно?

Капитан в очередной раз вздохнул и вкратце обрисовал шефу, кто такая его спутница и зачем он ей нужен.

Шеф выслушал молча, однако Ивану казалось, будто он слышит, как скрипят его стираемые в пыль зубы. Похоже, ведьму он заранее просчитать не сумел и она оказалась для него весьма неприятным сюрпризом…

– А скажи-ка, друг сердешный, – прорезался, наконец, Ростиславович. – профессора ты со своей повой подружкой зачем упокоил?

Шах и мат! Вакулов отнюдь не был новичком в подобных играх и сразу же понял, что к чему. Маги, судя по словам шефа, нашли Михрова раньше охраны института и поступили, гм, несколько иначе, чем предполагалось ранее. Точнее, чем обсуждалось с Вакуловым. Вопрос только – на хрена? На кой он им сдался, этот профессор? Впрочем, погодите-ка… ну, точно! Это ж надо быть таким идиотом! Иван даже застонал от бессильной злости. Как же до него сразу-то не дошло – кандидатуру ученого в качестве подходящей фигуры для обмена ему предложил кто? Правильно, чародей. А значит, под предлогом гипотетической помощи капитану маги просто решили какую-то свою проблему, только и всего. И помог им в этом не кто иной, как нынешний козел отпущения капитан Вакулов.

Иван Викторович, который!..

Магиня, неслышно появилась возле замершего Вакулова, внимательно на него посмотрела и сочувственно потрепала по плечу – смирись, мол. этот раунд, увы, не за тобой.

– Судя по твоему затянувшемуся молчанию, – снова возник в эфире шеф, – я склонен сделать вывод, что тебя разыграли втемную? Что ж, это не новость – я предполагал нечто подобное, когда ты так внезапно, – голос Ростиславовича сделался ядовитым, – покинул Приют. У друзей, родственников или случайных знакомых ты не смог бы так хорошо от нас укрыться, и я предположил, что здесь не обошлось без чародеев. И ведь чувствовал же, что не просто так они тебя пригрели! Не мог только, старый дурак, подумать, что они впутают тебя в настолько грязную историю! Ты хоть знаешь, что за человек был этот профессор? Нет? Ну так я тебе расскажу, – ведьма при этих словах снисходительно улыбнулась и вновь покинула салон, и капитан внезапно понял, что она в курсе всего происходящего.

– Это был настоящий гений! Мы проделали просто колоссальную работу, чтобы вывести его в свое время из поля зрения всех заинтересованных лиц и надежно укрыть в той самой сопредельной стране, откуда ты нынче прилетел. Гражданство местное по-тихому помогли получить, на работу в закрытом институте пристроили, всеми необходимыми материалами снабжали… Эх, Иван, Иван… – капитан явственно расслышал тяжелый вздох.

– Вы обещали рассказать, чем он занимался, – тихо напомнил о себе Вакулов.

– Да, – через силу проговорил шеф, – конечно! Теперь уже можно. Он курировал программу абсолютного уничтожения магии.

– Что?! – Вакулов опешил. – Какую-какую программу?!

– Ту самую! – наконец взорвался Георгий Ростиславович. – Со слухом плохо, так уши прочисти, а если мозгов нет, займи у кого-нибудь! Вроде бы я за тобой раньше не замечал такой тугодумности. Алексей Михров разработал аппарат, позволяющий в буквальном смысле выжигать из любого человека эту заразу! Он оттолкнулся от того, что волшебство – это своего рода энергия, которая становится доступной людям, чей организм прошел известную тебе перестройку. А изменение это начинается в результате поражения человека вирусом Росицки – Франклина.[33] Ну об этом ты и так знаешь, врач все-таки – не случайно же Эпидемию прозвали именно так. Это и была настоящая Эпидемия. А вот то, что с помощью генерирующей особые волны установки можно повернуть этот процесс, заставить его пойти вспять, ты не в курсе. Это как… ну, своего рода лучевая терапия, как в онкологии, если хочешь. Вопрос был только в том, что ему никак не удавалось добиться нужной мощности и устойчивой результативности аппарата. Обработать отдельного человека еще удавалось, а вот воздействовать сразу на город, страну, континент, да так, чтоб навсегда – никак. Самое обидное, что с технической и экономической точки зрения воплотить в жизнь его изобретение никакого труда не представляло, ведь у нас над головой крутится целая туча всевозможных спутников, почти везде торчат вышки теле– и радиоантенн, мачты сотовой связи… Задействуй их в нужное время – и нет проблем! Вернее – магии. Но, как я уже говорил, силенок его детищу не хватало. Но вот недавно профессор сообщил, что вплотную подошел к решению этой проблемы и даже похвастался, что ему удалось попутно создать защитную программу – он назвал ее «Барьер», полностью закрывающую от любого воздействия волшебства. От любого волшебства] Представляешь?!

Еще бы Иван не представлял! Облучили тебя с помощью хитрой аппаратуры – и ни одна магическая гадость не страшна. И не нужно всякую химию глотать, «на иглу», опять же, садиться. Красота!

– Погодите, а все эти чудодеи, которых мы в Приют притаскивали…

– …служили в качестве подопытного материала, – закончил его мысль Ростиславович. – С одной стороны, мы поправляли за их счет свое благосостояние, с другой – изучали возможность радикального решения проблемы. Самоокупаемость в полный рост, – невесело пошутил шеф. – И вот тут, на самом интересном месте, появляется капитан Вакулов и помогает уничтожить единственного человека, способного завершить этот поистине титанический труд. Ах да, забыл сказать – Михров опробовал «Барьер» на себе, и никто из волшебников никогда бы не смог причинить ему никакого вреда.

– Вот тут врете, шеф! – не выдержал Иван. – Даже если никто из магов не мог бы его тронуть, то достаточно было нанять обыкновенного киллера – и тот аккуратненько продырявил бы ученый лоб из винтаря!

– Так ведь ТЫ и стал тем самым киллером, – грустно проговорил Георгий Ростиславович. – Ведь нужен был не просто специалист нашего с тобой профиля, но и человек, способный подключиться к пси-программе Михрова, взломать ее и сделать профессора доступным для обычного физического воздействия. А тебя-то как раз к ней и подсоединили – помнишь, ты рассказывал о странных снах, что тебя мучили? Вот через них ты доступ к виртуальному терминалу и получил. Я тут за время твоего отсутствия кое-какие справки навел, так вот мне объяснили, что с помощью жутковатой методики с принесением в жертву ни много ни мало добровольцев, можно было на время сбить настройки системы безопасности в программе профессора, и законнектить ее на определенного человека. Мы-то раньше и представить не могли, что кто-нибудь на такое решится. Да и жертву не абы где надо было принести – для этих целей идеально разве что международная космическая станция подходила, с нее можно было хитрым излучением почти всю Землю с определенного расстояния накрыть. И аппаратура подходящая только на ее борту была – на Земле ее даже просто собрать бы не удалось. Представляешь масштаб операции? Запуск произвести, тайно на борт нужных людей отправить, персонал соответствующий подобрать… А маги все это не только успешно провернули, но еще и с помощью нескольких предателей в наших службах сумели примерный круг подходящих людей определить! Тут ведь вот какая штука, Иван – эта разработка была своего рода «магией наоборот». Детищем техники, что даровала своим пользователям сверхвозможности. А потому завязка на доступ там была весьма хитрая, профессор наш чуток ненормальный был, как и все гении, вот и наворотил всякой всячины. Влиять с ее помощью можно было практически на кого и на что угодно, но вот добраться до рычагов влияния… у тебя вот получилось, к сожалению. А у многих душегубов, что раньше приходили, – нет…

– Магия наоборот?! А чем же она тогда лучше нынешней? – определил для себя капитан самое важное в словах Георгия Ростиславовича.

– Не скажи! Это ведь власть над любыми механизмами, сетями связи, виртуальным миром… практически бессмертие для человечества. Перевод – по желанию каждого, разумеется – в информационное поле в виде… эх, не хватает мне знаний, уж прости старика!..

– Ага, как же! – Вакулов угрюмо хмыкнул. – Чтоб вы да темой не владели? Так я и поверил! Давайте хоть сейчас без этого? Сказали бы уж просто: не хотите все до конца говорить.

– Говорю, – согласился с ним Ростиславович. На взгляд капитана – слишком просто как-то согласился. Нет, естественно, он понял, что шеф умышленно умолчал обо всех нюансах работы покойного ученого – мало ли кто канал оседлает и прослушивает? Да и вообще ситуация отнюдь не располагает к разговору по душам.

– Хорошо, но скажите-ка, а что сейчас мешает восстановить результаты работы Михрова? Есть ведь аппаратура, записи, результаты опытов…

– Совсем идиот, да?! – все-таки не выдержал и сорвался Ростиславович. – Установка на местной военной базе хранилась, где ее маги успешно на воздух подняли. Ну а все данные по исследованиям профессор в виртуальной зоне спрятал. А у кого доступ к его программе остался? Кто, собственно, благодаря этому доступу и помог Михрова к праотцам отправить? Даю подсказку – этот некто сейчас под контролем одной весьма способной колдуньи готовится наш штурм отражать! Вот такое идиотское и чудовищное совпадение, Иван! Все на тебе замкнулось, и «космические» эксперименты магов, и программа Михрова, и доступ в виртуальную зону – на одном тебе, капитан…

– …твою мать! – выдохнул Вакулов, в голове которого словно шарахнул, наконец-то расставляя все по своим местам, бризантный заряд. Оказывается, он волшебничкам, совсем того не желая, еще и в уничтожении установки помог – ведь это именно капитан подсказал и спланировал нападение на военно-морскую базу для отвлечения местных силовых структур от основной цели акции! А клоун, что являлся к нему во время провалов в сознании, выходит, своего рода фантомный или виртуальный – это уж кому как нравится – терминал хитрющей программы? Да, нехило покойный доктор наук наворотил! Снимаю шляпу, причем безо всякой иронии. Нет, ну а Симон-то, Симон каков! Надо же, как ловко прикинулся борцом с волшбой! А на самом деле просто воспользовался Иваном как отмычкой, чтобы добраться до источника истинной угрозы существования магии. Нетрудно догадаться, какая участь ждала капитана после того, как волшебники грохнули бы Михрова! А значит-значит, задержавшаяся среди живых мертвая ведьма спасла ему жизнь?! Для собственных целей, конечно, никакого альтруизма, но тут уж ничего не попишешь, каждый сам за себя…

– Короче, – прервал его невеселые размышления Георгий Ростиславович, – времени у нас немного. На меня со всех сторон давят, чтобы я предоставил единственного и неповторимого подключенного к программе Михрова оператора очень большим людям. Самым большим, Ваня – это чтобы ты лучше меня понял. И их совершенно не волнует желание одной не до конца умершей волшебницы поквитаться со своим муженьком с помощью этого самого оператора. Не буду играть с тобой в дурацкие игры, капитан: мне отдан приказ о штурме. Я понимаю, что твоей подружке этот вариант не подходит, но сделать что-либо не в состоянии! Ты сейчас в ее руках марионетка, поэтому пускай решает сама, у нее пять минут. До связи! – в динамике щелкнуло, и связь прервалась. Вакулов откинулся в кресле и устало потер виски. Незаметно вернувшаяся в VIP-салон живая-мертвая сидела напротив, о чем-то напряженно размышляя. Ивану совершенно некстати подумалось, что сейчас она как никогда похожа на обычную женщину, решающую вполне обыденные проблемы – как дотянуть до получки, вразумить мужа или разобраться с сыночком-оболтусом.

– Вот еще! – презрительно фыркнула ведьма. Похоже, для нее мысли Вакулова все-таки не были тайной за семью печатями. – А супруга разлюбезного я действительно вразумлю!

Она угрожающе оскалилась. Лицо ее мгновенно стало настолько отталкивающим и неживым, что даже идиот сразу бы понял – это существо принадлежит совсем другому миру.

– А шеф твой рановато ультиматумы ставить начал, ой рановато, Ванечка! У меня для него такой сюрпризец имеется, что аж самой не терпится посмотреть, как он ему понравится, – сухой, каркающий смех ледяным крошевом пронесся по салону, и капитан, невольно вздрогнув, понял, что ведьма и в самом деле чему-то сильно рада. На свой лад, конечно!