Глава 16

…Взяли его опять ночью. В последнее время события вообще отчего-то не радовали Ивана особым разнообразием, предпочитая повторяться вновь и вновь. Вот и теперь он проснулся оттого, что чужие руки вцепились в него и безжалостно сдернули с кровати, попутно защелкивая стальные капканы наручников.

Самым обидным в этой ситуации для Вакулова являлся даже не сам факт пленения, а скорее прерванный сон. Да-да, именно сон! На фоне многочисленных непоняток, что творились вокруг в последнее время, когда даже ночью он не чувствовал себя спокойным и расслабленным, а, наоборот, вставал выжатым, будто лимон; после многочисленных и страшных смертей б чужих телах, сегодняшнее сновидение было поистине легким и светлым. Настолько, что обещало если и не восстановление всех душевных сил, то уж капитальную их подпитку – точно.

Иван бродил по улочкам Москвы с какой-то незнакомой, но до боли родной девушкой. Они шли, тесно прижавшись друг к другу под большим цветастым зонтом, не обращая внимания на хлесткие струи теплого летнего дождя, падавшие на них с весело рокочущих небес, смеялись, разговаривали о чем-то, перебивая друг друга и не вслушиваясь в ответы, часто останавливались и целовались взахлеб, до одури, до нехватки воздуха.

Иногда Вакулов отбегал чуть вперед и ловил ее в объектив встроенного в мобильный фотоаппарата. А она, смеясь и дурачась, пыталась то закрыться зонтом, то шаловливо показывала ему язык и корчила смешные рожицы, прячась за случайными прохожими. Боже, как же было хорошо!..

Наверное, именно поэтому Иван и не попытался оказать сопротивления, равнодушно-отстраненно позволив себя скрутить и пытаясь поймать хотя бы еще одно маленькое мгновение этого чудесного сна, на краткий миг вдохнуть упоительный лавандовый вкус ее распущенных волос.

Такое поведение Вакулова, по всей видимости, явилось для его похитителей неожиданным.

– Слушай, а мы его не придушили ненароком? – тревожно спросил один из них, и Иван узнал по голосу Женю. – Симон же говорил, что он вроде из «карателей» и чтобы мы подготовились к серьезному сопротивлению, а он лежит, как колода, – и все?

– Да нет, он в порядке, я точно знаю, – спокойно ответил ему – ну кто ж еще? – конечно, Саша. – Затаился просто. Слышь, капитан, чего молчишь-то? Не ругаешься, не трепыхаешься, не обещаешь нам головы поотрывать – даже обидно! Неужто тебе все равно, что мы с тобой делать собираемся?

Вакулов равнодушно промолчал. Когда он понял, что удивительный сон покинул его окончательно и бесповоротно, в душе осталась лишь щемящая пустота пополам с грустью. И размениваться на перебранку с молодыми колдунами не было ровным счетом никакого желания. А пробовать сопротивляться? Нет, Вакулова в свое время учили весьма обстоятельно, и он прекрасно знал, что из той позиции, в которую его завернули энергичные ребятишки, освободиться почти невозможно. «Почти» – потому, что, ясное дело, были кое-какие способы, но все они были настолько крайними, что не оставляли после себя даже намека на более-менее мирное разрешение проблемы: только выжженная пустыня вперемешку с трупами! Причем (и это было самым отталкивающим для Вакулова) как вокруг, так и внутри того человека, что воспользовался бы этими методами…

Сейчас же Иван, ну хоть застрелись, не видел необходимости прибегать к ним. Что-то подсказывало: убивать или калечить его пока не собираются, значит, стоит немного обождать и посмотреть на дальнейшее развитие ситуации.

По-прежнему не зажигая света – чародеям он, судя по всему, вовсе не был нужен – его подхватили с пола и, жестко придерживая под руки, повели на выход. В коридоре же, напротив, ярко горел свет, и капитан зажмурился от вспышки, что больно ударила по глазам. В таком виде его быстро и проволокли по лестнице, вывели в холл – здесь Иван уже смог приоткрыть глаза и сориентироваться – и, не останавливаясь, потащили через запасной выход на улицу.

Позади дома, на небольшой лужайке, надежно укрытой от чужих взглядов высокой живой изгородью, Вакулов увидел прелюбопытнейшую картину. Симон, Маргоша, и еще пара местных магов сноровисто занимались подготовкой к какому-то явно мерзопакостному обряду или ритуалу. Они деловито вычерчивали на земле неизвестные Ивану символы, разжигали небольшие костры, пламя которых было странного белого цвета и абсолютно не дымило, проверяли что-то у закрытого фургона, по внешнему виду предназначенного для перевозки крупных животных. Когда Вакулова тащили мимо него, капитану шибанул в нос ядреный запах навоза и звериного пота.

В общем, все были при деле.

Сразу за фургоном взору Ивана предстала деревянная решетка, прикрывающая темное отверстие в земле. Изнутри тянуло влажной, разрытой землей.

– Не большевата могилка-то? – с иронией осведомился Вакулов у своих конвоиров. Но те промолчали, ничего ему не ответив.

Вблизи все это подозрительно смахивало на подземную тюрьму-зиндан, которые пользовали в прошлом веке борцы за независимость некоторых, гм, российских территорий. Иван еще успел удивиться, зачем, собственно, нужны подобные сложности, когда на вилле наверняка имеется подвал, но, не успел он додумать эту мысль, как подошедший Симон смело ступил на решетку, распахнул небольшой квадратный люк по центру и жестом показал Жене и Саше, что Ивана следует бросить именно туда.

Апатия так и не покинула Вакулова, и потому, получив некоторое дополнительное ускорение, он нырнул вниз все в том же расслабленно-задумчивом состоянии. Разбиться он не боялся – в свое время инструкторы долго приучали курсантов к тому, что надо без малейшего колебания прыгать с вершины дерева, скалы, окна дома, и в полете уметь не только определить расстояние до земли, но и правильно сгруппироваться для безболезненного приземления. Помнится, вначале не обходилось без вывихнутых рук, сломанных ребер и ушибов, но потом ничего, попривыкли и научились. Хуже стало, когда то же самое потребовалось выполнять с завязанными глазами…

Вот и сейчас Иван почуял, что вот-вот врежется в пол, сложился и коротким перекатом, гася скорость падения, приземлился. Он даже не сразу понял, что на руках у него уже нет наручников, а когда обратил на это внимание, лишь усмехнулся и покачал головой: неплохо ребятки обучены, ой неплохо!

Вакулов огляделся. До поверхности было метра два с половиной. Но о том, чтобы выбраться, пока речи не было, потому что, во-первых, решетка уже закрылась, а во-вторых, возле нее маячили волшебники. Да и карабкаться по стенам ямы, имевшей форму утопленной в землю груши, было непросто.

Вакулов на всякий случай обошел по кругу свою тюрьму, ощупывая рукой стены и пытаясь определить, не скрыт ли где в них потайной выход или еще какая-нибудь полезная для него вещь. Увы и ах! Ну да ладно, разберемся.

Ивану почему-то пришло на ум, что когда он днем прогуливался вокруг виллы, никакого намека на эту яму или ведущихся по ее копанию работ он не заметил. Хотя, с другой стороны, если среди магов был стихийник, специализирующийся по работе с землей, для него не представляло особого труда договориться с нею, попросив расступиться так, как было нужно для колдовских целей.

Словно в ответ на его мысли земля под ногами Вакулова слегка вздрогнула и начала подниматься. Иван одним прыжком подскочил к стене и прижался к ней. В голову лезли дурацкие мысли о неведомых подземных чудовищах а-ля гигантские черви из голливудских ужастиков, выбирающихся на поверхность. Но уже через несколько секунд он понял, что поднимается вверх весь пол, а не какой-то его отдельный участок. Походило это на пресс, только наоборот, то есть двигающийся не вниз, а вверх.

Чья-то тень заслонила и без того не слишком яркий свет, падающий в яму от пламени горевших возле нее костров. Снизу Иван видел только черный силуэт, но не мог определить, кто это. Человек вглядывался вниз, подавая кому-то знаки рукой, мол еще… еще… еще чуть-чуть… стоп!

Земля под ногами капитана вздрогнула и остановилась. Теперь до поверхности было около двух метров, а может, и того меньше. Человек наверху сошел с решетки и исчез из поля зрения Вакулова. Иван настороженно поглядывал наверх и чутко прислушивался, стараясь определить, что там происходит. Вот ржаво скрипнул металл. Негромко, но довольно увесисто ударилось что-то о землю. Послышались чьи-то голоса, но смысл слов ускользал от Вакулова. Утробно взревнуло какое-то животное, голоса стали чуть громче, и теперь капитан смог расслышать, как кто-то из волшебников уговаривает некоего Василия – быка, что ли, или вола? – не упрямиться и сойти вниз.

Смысл происходящего по-прежнему оставался для Вакулова неясным. Ночной арест, земляной мешок, регулировка магическим образом его глубины, бык… хрен его знает, что у этих чудодеев на уме!

Тем временем на решетке опять кто-то появился. Иван задрал голову и вгляделся. Никак Симон и Маргоша? Ну да, точно, куда ж без них, родимых! Неужто сказать чего хотят, друзья разлюбезные? Что ж, послушаем, идти пока все одно некуда.

– Иван, я очень тебя прошу не пытаться освободиться, – начал Симон. – Поверь, все, что сейчас делается, для твоего же блага. Нам просто необходимо было успеть, и потому пришлось действовать быстро и за рамками приличий. Мы не могли тратить время на твои уговоры – ситуация очень сложная, если не сказать критическая, и дорога каждая секунда. А ты бы вряд ли поверил в нашу искренность и дал бы провести над собой необходимые обряды. Но мы обязательно выпустим тебя, как только завершится процедура. Сейчас же тебе надо просто встать в центре ямы и смотреть вверх, не сходя с места, что бы ни происходило. Лучше сделай это добровольно, иначе нам придется обездвижить тебя, и это может неблагоприятно отразиться на результатах обряда.

– Ага, щас! Прям бегу и падаю! – мрачно отозвался Вакулов. – Больше мне делать не хрен, кроме как в подопытного кролика играть. Да, Марго, сошла б ты с решетки, а то отсюда, снизу, вид твоих трусиков настраивает меня на непрошено-лирический лад.

Колдунья негодующе вскрикнула, но отскочила к краю решетки, как ошпаренная. Симон тяжко вздохнул:

– Зря ты так. Честное слово, зря. Ну что ж, другого выхода нет, – он взмахнул рукой и произнес длинную фразу на незнакомом Ивану языке.

Эффект для Вакулова оказался неожиданным. Он-то по наивности думал, что по нему шарахнут какой-нибудь замораживающей магической гадостью, и приготовился уклоняться от нее, но колдун использовал куда более простое и изящное заклятие. Земляные стены примерно на уровне пояса капитана дрогнули и начали сжиматься. Иван подпрыгнул было, чтобы опереться на них и подняться вверх, но в этот момент Маргоша врезала ему по затылку простеньким воздушным кулаком, и Вакулов грохнулся вниз, ошалело мотая головой. А через секунду его словно опоясали. Плотно и надежно – не вырваться, хотя небольшой зазор между телом и земляным кольцом все же остался: Вакулов мог поворачиваться по кругу, но и не более того. А для страховки из стен выстрелили несколько тонких, но крепких корней, схожих своим поведением на атакующих змей. Они быстро спеленали руки Вакулова и замерли, ожидая новой команды повелителей.

«Ладно, банкуйте, – решил Иван, – а там, глядишь, и на нашей улице Памела Андерсон в мини-юбке колесо у своей машины будет менять!».

Волшебники, убедившись, что капитан надежно зафиксирован, сошли с решетки. Им на смену тут же пришел огромный, обиженно ревущий бык, которого Женя, Саша и местные чародеи подтащили на нескольких веревках и заставили лечь на бок прямо над головой Ивана. Вакулов, бессильно матерясь, наблюдал за происходящим. Все это ему активно не нравилось, но поделать что-либо было невозможно – под рукой не было даже какого-нибудь примитивного предмета, который можно было бы использовать в качестве оружия. Он вообще был голым, за исключением плавок да шнурка с нательным крестиком. Засада!..

Тем временем наверху, вокруг быка, собрались все чародеи. Конечно, видно снизу было не очень хорошо, но Иван все же смог рассмотреть, что они взялись за руки, образовывая круг. Вакулов припомнил, что такая фигура служит для усиления волшбы и называется «Кольцом Силы» или как-то вроде того. Колдуны запели. Вопреки всему это вызвало у Ивана разве что нервный смех: уж больно все происходящее напоминало сцену из учебного фильма. Прямо-таки наглядная иллюстрация к разделу «Способы и порядок проведения магических обрядов над живой материей». Сейчас, поди, и до жертвоприношения дойдут! Б…! Точно! Жертвоприношение! Как же я, старый дурак, сразу-то не догадался!!! Но на хера?!! Или по их задумке я тоже в роли жертвенного агнца выступлю?

В эту секунду бык над головой Вакулова приподнялся в воздух и медленно, словно нехотя, раскрылся по всей своей немалой длине – от головы до хвоста – как огромный кожаный бурдюк на молнии, которую потянули за язычок. Густая черная кровь водопадом хлынула на Ивана. Ясное дело, что глаза Вакулов инстинктивно закрыл, губы стиснул, аки партизан на допросе в гестапо, но все равно ощущения были, мягко говоря, не очень. Мало того, что он получил чувствительный удар по темени от немалого объема жидкости, что в одночасье упала на него сверху, так еще и уши оказались моментально забиты горячей, сырой и тяжелой массой. Скотобойня, мля!..

Оглохший, ослепший, находящийся в состоянии легкого нокдауна, Вакулов стоял под этим своеобразным душем, тупо мотая головой, и безумно жаждал только одного – оказаться на поверхности и посчитаться с чудодеями за все их дурацкие игры.

Иван не смог бы сказать точно, сколько он находился в этой кровавой купели. Вряд ли долго – даже несмотря на гигантские размеры, бык, одномоментно лишенный всей своей крови, не был похож на бездонную бочку, обрушившую свое содержимое на голову капитана. Минута? Две? Не важно! Главное, что вся эта хрень наконец-то прекратилась! Правда, облегчение было не совсем полным: лишенный возможности двигать руками. Иван не мог вытереть лицо и лишь отплевывался, отфыркиваясь, и тряс головой, будто пес, с головой окунувшийся в воду. Да и запах… Нет, конечно, Вакулову довелось повидать многое и обилием крови его было весьма сложно удивить, но все же не в таких количествах и, самое главное, не вылитой на него самого!

Иван и не заметил, когда исчезли сдерживающие его путы. Просто в какой-то момент он сообразил, что осторожно протирает глаза и прочищает уши, освобождая их от сгустков крови, стоя в липкой, вязкой жиже, издающей теплый, сырой запах земли, обильно пропитанной кровью.

А потом он услышал идущее сверху пение. Слаженный хор голосов выводил нечто торжественное, величавое и, гм, радостное, что ли? Хотя разобрать содержание не удавалось, да и пели вовсе не по-русски, а скорее всего на латыни. Или не на латыни, а на каком-то незнакомом языке, отдаленно напоминавшем английский? Впрочем, какая разница? Важно другое – Иван почему-то решил, что угрозы для него нет. Вот хоть режьте его, но не было никакой опасности, и все тут! А ведь еще сравнительно недавно капитан думал, что колдуны замыслили в отношении него какую-то гадость. Неужто Симон не соврал, что они действуют для его, Иванового, блага? Мдя! Точно мир перевернется и все волки в тамбовском лесу сдохнут: чародеи помогают «карателю». Расскажи кому – покрутят у виска и посоветуют лечиться или пить, закусывая, а ведь факт налицо: убивать или превращать Ивана в нечто непотребное никто не собирается!..

Или… уже превратили?!

Эта мысль пронзила Вакулова, словно молния. Он лихорадочно стал ощупывать себя, стремясь убедиться, что он по-прежнему остался тем же самым человеком, каким был до падения в эту проклятую яму. В голове, правда, злорадно хихикало понимание, что изменение не обязательно должно иметь некие внешние признаки, а вполне может быть внутренним. И располагаться оно будет таким образом, что ни одна аппаратура его не выявит. Сколько таких случаев на памяти Вакулова было, когда безобидный с виду человек в мгновение ока превращался в такое]..

Или, как вариант, в мозг Ивана могли попросту заложить некую программу, что в нужный момент заставит его сделать, произнести или совершить еще что-нибудь, нужное его новым хозяевам. Помнится, когда-то давно Вакулов читал старую фантастическую книжку, в которой некие Чужие пытались подсаживать людям матрицу своего сознания – к счастью, безрезультатно. Или нет, не безрезультатно, вроде бы одной девчонке им все-таки удалось это сделать? Впрочем, какая разница? Блин, ну что за чушь в голову лезет, до книг ли ему сейчас?!..

Единственным же выходом капитана в нынешнем положении была разве что пуля в висок: надеяться на помощь научного отдела Службы было попросту глупо. Да он, собственно, и не надеялся, просто решив подождать и посмотреть, как дальше пойдет дело. А пуля? В принципе, можно обойтись и без нее – есть, знаете ли, всякие разные способы окончить свое бренное существование без чужой помощи. Особенно у профессионала, специально натасканного для выполнения весьма специфических заданий «партии и правительства»…

Погруженный в не шибко веселые размышления, Иван и не заметил, когда его извлекли из ямы. Когда он очнулся, то уже стоял на земле – именно на земле: и провал, и деревянная решетка бесследно исчезли, словно их никогда и не было. Капитана окружали волшебники, двигающиеся хороводом и выводящие при этом свою торжественную песнь. Наверное, сейчас он должен был испытывать какие-то другие чувства: прилив сил там или, может, радость, но в голове у Вакулова билась лишь одна мысль – принять ванну!

Поэтому, когда чародеи остановились и радостно улыбающийся Симон подошел к нему и возложил, не боясь испачкаться, ладонь на плечо, произнеся совершенно непонятную, но, по всей видимости, заключительную фразу ритуала, капитан лишь устало вздохнул:

– Слышь, если меня следом за быком резать не будут, проводите в душ, а?

Округлившиеся от возмущения глаза волшебника послужили пусть и не большим, но все же каким-никаким утешением за все пережитое. Симон долго хватал ртом воздух, не находя слов от возмущения и судорожно грозил Ивану кулаком, но, видя его совершеннейшую индифферентность, быстро выдохся и мотнул головой в сторону виллы, показывая, что капитан может убираться куда захочет.

– И тебе не болеть, – равнодушно обронил Вакулов, проходя мимо него. Чародеи стояли молча, не двигаясь, напоминая застывшие статуи. Когда Иван шел мимо Марго, то в спину ему прилетел яростный, мстительный шепоток:

– Жаль, что тебя не кастрировали, как положено по ритуалу! Радуйся…

Капитан покосился на нее, отметив для себя, как здорово смотрятся на прекрасном лице девушки горящие ненавистью глаза, и двинулся дальше, оставляя на земле грязно-бурые следы, почти неразличимые в этот ночной час.

Глава 17

– Нет желания уколоться? Гм, интересный эффект, – Симон задумчиво уставился поверх Ивановой головы на какую-то видимую лишь ему одному точку. Они сидели за столом в гостиной, обсуждая последствия проведенного ночью обряда. Иван, после того как тщательно вымылся, оттирая оказавшуюся въедливой бычью кровь, спустился на первый этаж, набрал на кухне поднос съестного и устроился в гостиной. Сна все равно не было и в помине – напротив, буквально каждая клеточка тела словно пела, будто наполненная до краев таким мощным зарядом бодрящей энергии, что хотелось пробежаться по потолку, завязать морским узлом танковый ствол, выйти в чистое поле в одиночку супротив вражьей рати…

В общем, надо было спокойно посидеть, все хорошенько обдумать, а уж после назначить виновных и разобраться с ними.

Занятый своими мыслями, Вакулов довольно вяло отреагировал на появление в комнате Симона. Ну зашел и зашел: что ему, на шею, что ль, бросаться? Колдун, несколько настороженно посматривающий на капитана, похоже, остался удовлетворен увиденным и уселся на диванчик рядом с Иваном.

Некоторое время сидели молча. Капитан механически жевал бутерброды, размышляя обо всем понемножку, Симон как будто ждал некоего сигнала или знака. В конце концов Вакулов сам обратился к чародею с каким-то маловажным вопросиком, тот ответил, и пошло-поехало. Вот тогда-то Иван и узнал о проведенном над ним обряде культа богини Кибелы. По мысли волшебников, оный должен был создать из капитана нового человека, прежде всего протерев его порядком «запачканную» ауру. Добиться этого можно было только через жертвоприношение, сопровождаемое мощным посылом на информационном, полевом уровне группой чародеев достаточно высокого ранга, почему, собственно, этот ритуал и не был широко распространен: не так-то просто свести воедино все необходимые составляющие этого сложного действа! Да и профессионалов, знакомых со всеми тонкостями таинственного учения, уходящего своими корнями далеко в глубь веков, чуть ли не в выжженную солнцем пустыню Древнего Египта и легендарный Спящий Город, расположенный по преданиям «где-то там», было ничтожно мало.

Откуда эти знания у Симона, колдун не сказал, уклончиво отговорившись несколькими малозначащими фразами. Да Иван и не настаивал, прекрасно понимая, что у каждого есть свои секреты, а у него не было приказа – или необходимости – вырвать их у чародея силой. Пока не было…

Гораздо больше Вакулова интересовал вопрос, на хрена, собственно, маги вообще затеяли весь этот цирк? Он, Иван в смысле, их об этом не просил, тогда кто и зачем это придумал? Да еще и в таком невежливом виде?

Колдун, естественно, ждал этого вопроса и, похоже, хорошенько к нему приготовился. По его словам выходило, будто то пресловутое, московское еще, проклятье, висящее на Иване, работало, помимо всего прочего, еще и как весьма мощный маяк. Позволявший всем заинтересованным лицам не только отследить местонахождение капитана, но и попытаться повлиять на него в те моменты, когда он становился уязвимым. В частности, когда ослабевало или вовсе проходило спасительное действие «якоря».

Именно поэтому и было принято решение стряхнуть с Вакулова эту гадость. Или попытаться сделать это хотя бы на время, в преддверии операции по захвату секретоносителя. Даже сам Иван не мог не согласиться, что присутствие в составе команды человека, который мог выкинуть совершенно непредсказуемое коленце во время акции, ставило под сомнение саму возможность и смысл ее проведения. Ну а то, что капитана пришлось скрутить… Нет, колдун, конечно, повинился (без особого, правда, раскаяния в голосе), но достаточно жестко объяснил, что уговаривать Ивана времени уже не было, поскольку Марго засекла несколько тревожных сигналов от сторожевой системы, расставленной в астрале, и действовать надо было как можно быстрее.

– Ты ведь ни за что не согласился бы дать нам возможность колдовать над собой, верно? – меланхолично заметил Симон. – Потому вначале мы и хотели ограничиться менее радикальными способами твоей защиты, навроде тех ритуалов, что совершала Марго по пути к месту нашего нынешнего пребывания, но обстоятельства, прах их побери…

И Вакулов, пораскинув мозгами, вынужден был с ним согласиться. Тем более что стал вроде бы понятен смысл действий ведьмы, свидетелем которых Иван нечаянно стал на трассе. Да и про зверя, не к ночи помянутого Женей, он тоже не забыл.

Впрочем, оставался еще один любопытный моментик. Вакулов совершенно не испытывал желания принять дозу «якоря», что его несколько тревожило: оказаться в гуще магических разборок без привычного незримого щита было делом весьма неприятным, а душа прямо-таки выворачивалась наизнанку даже от одной мысли об уколе. Сие обстоятельство чрезвычайно заинтересовало Симона, но вот ответить, почему так случилось, он не мог: все аспекты взаимодействия секретных снадобий Службы с. магией были темой настолько малоизученной, что, пожалуй, во всем мире не набралось бы и десятка людей, хоть немного разбирающихся в этом вопросе. И к великому сожалению обоих собеседников, никого из оных на вилле сейчас не было. Колдун лишь предположил, что при процедуре очистки «стерлись» и кое-какие привычки, что были присущи прежней личности Вакулова. А вот восстановятся ли они? Симон развел руками, словно расписываясь в своем невежестве.

Иван задумался. С одной стороны, без «якоря» он чувствовал себя довольно неуютно. С другой же… Для него, врача, вплотную связанного со спецсредствами, уже давно стало ясно, что по своему побочному воздействию на организм они мало чем отличались от самой примитивной наркоты. Это в бою разработанные в секретных лабораториях лекарства надежно защищали, но вот в обычной жизни…

Капитан не мог не заметить, что без своевременно принятой дозы он давно уже не может нормально жить, его мучает натуральная ломка, и время между очередными уколами пусть и медленно, но неуклонно сокращается. Равно как и размеры порции «якоря». Помнится, он потихоньку проверил, как обстоят дела у других ребят из Команды, и с ужасом обнаружил, что и они ничем не отличаются от него. Вот только к кому можно было обратиться с этой жутковатой новостью? К шефу? Генералу? Президенту? Даже не смешно…

Кто они такие для сильных мира сего?! Инструмент, позволяющий достичь своих целей, не более того! А то, что любой инструмент со временем придет в негодность… ну и что с того? Сделаем новый. В последнее время Вакулов сильно подозревал, что Команду в свое время разогнали отнюдь не по чьей-то придури, а как раз из-за того, что ее бойцы перешли некий рубеж, за которым их услугами стало пользоваться опасно. Или им на смену пришло новое поколение бойцов, еще не столь жестко «подсевших» на «якорь». И слова Симона, сказанные им на обочине Дмитровского шоссе, лишь подтвердили его мысли: колдун оказался достаточно информированным, будучи в курсе того, что в недрах Службы подготовлена новая, более совершенная Команда! Ларчик его знания открывался просто: маги, контактирующие с государством, сами помогли воспитать охотников на своих же собратьев, и Симон был причастен к этому проекту.