Полынская Галина
      Город под стеклом
      Мы с дедом живем в старой полуразвалившейся хибаре. Мой дед такой старый, что и сам не помнит, сколько ему лет. Я тоже не помню, да и какая разница, триста там или пятьсот? Дед говорит, что время уже не имеет такого значения, какое имело раньше, поэтому люди так долго и живут.
      Не знаю, конечно, что там и как, но мы тут одни остались. Раньше здесь было целое поселение, но постепенно все умирали. Как только человек переставал дышать и его Силовая Аура больше не могла удержать Траву на расстояние, она за считанные минуты уничтожала труп и все жилище до последней щепки. Я был еще маленьким, когда умер последний житель нашего поселения, и мы остались совсем одни, но отлично помню, как Трава уничтожает дома, над которыми перестает светиться Живая Аура. Ярко зеленые стебли начинают раскачиваться, открывая на жилах крошечные поры и выбрасывая тонкие струи бурой жидкости, которая мгновенно все что угодно превращала в желеобразную массу, которую Трава, с каким-то странным свистом втягивала внутрь стеблей. Через пару минут от дома со всеми его мертвыми обитателями, оставалось только ровное место, покрытое яркой, свежей Травой.
      Дед рассказывал, что когда-то были места, где людей закапывали в землю, "Кладбища" назывались, а теперь их уже давно нет, ну и правильно, зачем людей в землю закапывать? Они же все равно не прорастут.
      Раньше мы вместе с дедом возделывали земли, сеяли, собирали, делали запасы, а теперь я все сам. Дед слишком старый. Он почти ничего не видит и не говорит, только иногда пить просит. За водой далеко ходить приходится. Только там и можно брать, остальная вся ядовитая.
      О родителях часто деда расспрашивал. Почти не помню их. Помню только то, что отец был очень высокого роста, а мама часто плакала. Дед говорит, что отец ушел в Лютую Долину за ягодами пустынника, чтобы продать их и нас накормить. Они очень дорого стояли. Человек съедал пару штук и чувствовал себя счастливым и, говорят, на некоторое время уходил жить в какую-то красивую страну. Отец не вернулся. Говорят, его камни выпили. А мать, вскоре, от какой-то болезни умерла. Дед меня вырастил.
      У деда есть мешочек, там много непонятных вещей. Он его очень бережет. Пока мог видеть хорошо, часто мне их показывал и рассказывал что и откуда. Только я все равно мало что понимал. Говорит, что этот мешочек из поколения в поколение переходил и вот теперь мне достанется после смерти деда. Я не хочу, чтобы дед умирал. Что ж я тогда, один на всем белом свете останусь?
      Тайком от деда я часто достаю эти непонятные вещицы и перебираю их. Вот это, например, Бутылочные Стекла. Одни острые, даже порезать кожу ими можно, а другие гладкие. Я спрашивал, почему они такие разные, а называются одинаково? Оказывается, что раньше они были одинаковыми, а потом одни попали в воду, а другие на сушу. Я спрашиваю: "Ну и что?" Оказывается, их вода такими сделала, а вот как, того даже дед не знает.
      Вот эта, совсем уже не понятная штуковина, называется "Часы". Говорят, что в ней раньше, много лет тому назад, время жило, а как умерло, люди так долго жить и стали. "Часы" сломаны, а починить их нельзя, потому что не знаем как.
      Вот эта, маленькая и плоская называется "Пуговица". В ней четыре ровных дырки и больше ничего интересного. Я ее не люблю.
      Вот эти мне гораздо больше нравятся. "Ракушки" называются. Если их в воду положить, они свой цвет меняют, а если вытащить и высушить, то вроде бы ничего особенного из себя не представляют. А в воде такие красивые! Дед говорит, что они раньше в воде и жили.
      Там много еще чего есть, но не помню, как что называется. Хлам какой-то. Одно мне только дед не показывает. Там, на дне мешочка, что-то завернутое в тряпочку лежит. Он сказал, что когда умрет, я должен буду пойти и бросить это в большое озеро. Зачем, я так и не понял. Пусть оно, лучше, там и лежит себе в тряпочке. Я не хочу, чтобы дед умирал.
      Пока дед к озеру ходить не велит. Говорит, что это не хорошее место. Но я иногда хожу. Пытаюсь понять, почему же оно на озеро не похоже? Как дед рассказывал про озера, так ничего общего нет. Правда, оно очень большое. И глубокое. Кажется, что кто-то взял острый предмет и вырезал его в земле. Только предмет, наверное, очень, очень большим был. Вода там странная. Правда, сравнивать мне особо не с чем, я за всю жизнь только и видел, что пару дохлых ручейков, но все-таки примерное представление имею, что такое вода. А это не похоже на воду. Скорее всего, на одно большое, толстое Бутылочное Стекло. Это озеро никогда не изменяется, оно все время Одно и То же. Около него интересно, но как-то не приятно. И я все время быстрее домой иду. А потом опять к озеру. Все-таки хочется понять, почему оно такое?
      Живем. Скучно. Поговорить не с кем. Дед все время молчит. И спит. Иногда думаю, может, умер? Но, Аура светится. Только по Ауре и понимаю, что живой. Чувствую, не долго ему уже осталось, раз на автономное питание перешел - это когда есть уже самостоятельно не можешь, организм сам собой питаться начинает и значит скоро Аура погаснет.
      Однажды совсем мне тоскливо стало. К озеру пошел. Сел на берегу, сижу. Печалюсь. Дай, думаю, спущусь вниз, что ли? Посмотрю на это все вблизи, может, что новенькое узнаю. А то совсем прямо невмоготу. Стал спускаться. Чуть не расшибся. Даже и не думал, что берега такими отвесными бывают. Спустился, наконец, и думаю, как назад лезть буду? А потом махнул рукой и к воде пошел. Думаю, что, зря мучался, что ли? Подошел к водичке, хотел зачерпнуть, проверить, ядовитая или нет? А она твердая! Вот это был фокус! Твердая и гладкая и царапин даже на ней не остается. Точь-в-точь Бутылочное Стекло, только очень темное и здоровенное. Никогда даже и представить себе не мог такое большое! Решил пойти по нему. Прямо озверел от любопытства. Прошелся так, немного возле берега. Гладко. Скользко. Потом вниз, под ноги посмотрел и чуть не умер со страху. Там, внутри людей оказалась целая куча! Наверняка, думаю, на Кладбище набрел. Повнимательнее пригляделся, а там еще вещей много всяких и, вроде бы даже, как и дома, прямо, целые. Нет, думаю, не Кладбище. Хожу, значит, я ползаю, лазаю, все рассмотреть пытаюсь. Бегаю везде, ну прямо как парализованный (не знаю, правда, что это слово означает, оно мне просто так на ум пришло). Если бы озеро было хоть чуть-чуть посветлее, я бы побольше бы чего разглядел, а то только видно то, что к поверхности ближе, а что там глубже, совсем не видать. А там ведь, наверняка, все самое интересное! Обидно прямо до слез.
      Ползал я везде, приглядывался и не заметил, как почти до самого центра добрался. И тут чуть на чье-то лицо не наступил. Как заору от страха. Бежать хотел, а ноги не слушаются. Точно ведь знал, что пока все не изучу, домой не вернусь. А то от любопытства умру быстрее, чем дед от старости. Рассматриваю, значит. Лежит он прямо за тоненьким слоем. Пальцем можно дырочку провертеть и за нос его потрогать. Но мне не особо хочется, лучше просто посмотреть. Я не трус, конечно, но пусть он лучше лежит себе тихонечко. Мужского пола, вроде бы. Две руки, две ноги, слепой, наверное, и одет как-то странноватенько. Лицо такое торжественное, торжественное. Глупо, наверное, торжествовать при его то ситуации. А на лбу у него рисунок какой-то непонятный и как он там держится, неизвестно. В общем, там восьмерка зачем-то (уж что-что, а цифры-то я знаю!) а внутри нее палка какая-то и блямба очень неприятная. Точечки там всякие, кружочки и еще не знаю что. Может он из-за этого такой важный? Видок, прямо скажу, не ахти. Только я собрался все это обдумать как следует, вдруг, чувствую, дед мне Мыслефом дает: "мол, умираю, где ты шляешься, мне уж не долго осталось" и кое-что еще не хорошее сказал. Он вообще много всяких слов знает.
      Я запомнил место, где этот тип лежит, думаю, потом видно будет, и побежал изо всех сил домой. Наверх влез прямо как на крыльях. Даже, почему-то легче было, чем когда спускался. Выбрался, грязный весь, прямо грустно. Думаю, умрет еще без меня и бегу изо всех сил, ну прямо как парализованный. Слово мне это нравится. Жизненное такое!
      Домой прибегаю, а дед, чувствую, скоро отмучается. Мыслефомы дает уже чуть видные. У нас закон такой есть, что если кто-то перед смертью что-то говорит, все запоминать и с точностью выполнять последнюю волю, даже если это полнейшая бредятина. Вот я, значит, и слушаю. Сконцентрировался, аж глаза все задергались. Помогаю ему, чтобы яснее выражался. Он мне и говорит что я, мол, последний на всей Земле остался (вот радости-то!) и что моя миссия возродить цивилизацию (что я сам размножаться буду что ли?). Надо мне оказывается оживить очаг вымершей культуры (конечно, какие проблемы!) и если я загублю последний шанс, то планета никогда не будет принята в Галактическое Сообщество, и что я и есть последняя возможность вышеупомянутой планеты (прекрасный выбор, я не спорю!). Еще он сказал, что мне надо немедленно приниматься за работу и возродить жизнь на погибающей Земле (да не волнуйтесь, пять минут, я все улажу!). Еще сообщил, что я должен разморозить анабиозный сектор, где собраны величайшие умы человеческой расы, образцы науки, культуры.... (длинный список, я его опускаю), якобы все это было в таком замороженном состоянии очень большое количество лет (такой цифры я, к сожалению, не знаю), что это они сами себя в спячку похоронили, значит, на крайняк, пока все умрут, а я один останусь и буду с ними носиться. Еще дед сказал, то они помогут мне возродить Землю, и что он в меня верит (спасибо, дедушка, спасибо, родной!). Еще он дал один дельный совет - чтобы я брал ту штуку, что в тряпочку завернута и шел на озеро. Там, говорит, главного найдешь и прибор этот совместишь со знаком и символами, тогда, мол, все хорошо будет, а потом что-то и вовсе непонятное понес и вдруг раз - и умер. И я остался один с дохлыми анабиозниками.
      Посидел немного, погрустил, думаю, чего сидеть-то? От этого никто не разморозится. Полез в мешочек, достал штучку в тряпочке, развернул. Интересно стало. Там, в тряпочке лежала такая занимательная штучка! На жесткой веревке, за колечко держался рисунок, тот самый, не привлекательный, что у типа на лбу, только твердый и толстый. Ну, думаю, немного легче стало. Главное знаю, что теперь с чем совмещать, а если что не так, то уж извините, не привыкли мы земли спасать, как-то, знаете ли, впервой!
      Попрощался с дедом, захватил мешочек с "Ракушками" и "Бутылочными стеклами" и пошел на озеро. Знал, что назад вернуться некуда будет. Трава все уничтожит, поэтому и пошел себе спокойно.
      Нашел я на озере своего знакомого с расписным лбом, достал штуку, приложил к рисунку, чтобы все сходилось и сижу. Жду. Грустно, прямо сил никаких нет. Потом, вижу, вдруг, штука с рисунком вместе как засветятся, аж глазам больно стало и озеро таять начало. Знакомый задергался, задышал, оживать, должно быть начал. Потом все засветилось, наверное, до дна даже увидать можно было, только я не смотрел, на берег быстрее побежал. Думал только о том, что сейчас это все растает, и я упаду на это самое дно и костей никаких не соберу. На берегу, думаю, мне виднее будет, да и безопаснее. Стою, смотрю. Они повылазили, подоставали свои имущества, все дома свои, деревья, все кошки, собаки там разные (это я потом узнал, как что называется), кричат, суетятся, нервничают, бегают по сторонам, волнуются, что Земля такая ужасная стала. Обидно прямо! Ну, почему ужасная? Зелененькая вся, красивая. Потом меня заметили. Замолчали, аж хорошо стало. Прямо тихо так! Скучковались все, стоят, глазеют, потом Расписной Лоб подходить стал, так потихонечку, наверное, боялся что покусаю, что ли? Остановился на расстоянии, стоит. Смотрит снизу вверх. Потом такие странные слова произносить начал: "Приветствую тебя, последний сын Земли! Мы ученые, мы с миром! Ты понимаешь наш язык?" Понимаю, говорю, что ж тут непонятного и я, говорю, с миром, спасаю вот тут помаленьку. Обрадовались, заорали и побежали ко мне. Думаю, затопчут ведь, дураки малохольные. Отошел подальше, стою. Кто их знает, все-таки столько времени в озере валяться, может, у них с головой не все в порядке стало?
      Выбрались они на берег, встали неподалеку, разглядывают, переговариваются. Видите ли, глаза их мои смущают. Видите ли, у всех у них по два, а у меня целых три. Ну и что? Может мне с тремями виднее. И вообще, я про их носы молчу. Лобастый подскочил, всех отогнал, идите, говорит, работайте, не смущайте нашего спасителя. Все оживились, к сундукам своим бросились. Быстро так много Травы извели какими-то вонючками, сооружения всякие возводить начали, шумно так, много всего, аж грустно. Лобастый что-то говорить пытался, а у меня в голове все гудит, ну ничего не соображаю. Тогда я ему так вежливо говорю: "Шел бы ты, куда все остальные пошли, а я тут посижу тихоньки и честное слово, никому мешать не буду." Он даже как-то удивился, даже зачем-то поклонился и побежал поскорее туда, куда я ему посоветовал.
      Я за всеми ними наблюдал, наблюдал, потом поспал немного, когда проснулся, оказалось, что они сами, без моего участия целое поселение отгрохали. Назвали все это "Город" и радовались. Я думаю, ну вот и хорошо. Они сами все прекрасно делают. Побегу-ка я, думаю, потихоньку отсюда, пока на меня никто не смотрит. Куда там! Не успел немного отбежать, как догнали, и принесли обратно. Почему принесли? Так это я идти не хотел, упирался, а они меня на руки взяли, сказали, что я спаситель и высший разум и что они меня будут оберегать и почитать. Я перепугался прямо до ужаса. Думаю, ну спасибо, дедушка, удружил! Говорю, я тихо сидеть буду и никуда не убегу, только почитать меня не надо, я и так буду хорошим. А они сказали, что я скромный и мудрый и что за это они меня еще больше любят и ценят. Я, правда, не успел спросить, что такое "Почитать", но на всякий случай отбиваться перестал. Кто их знает, этих малохольных.
      Потом еще хуже было. Они, оказывается, в пустом озере для меня огромный дом отгрохали. Назвали все это "Дворец Мудрого" и затолкали меня туда. Посадили на Трон и нарисовали меня повсюду. Тогда, я примерно понят, что такое "Почитать". Это очень и очень плохо. Еще Расписной Лоб все время рядом маячит, житья не дает и всячески пытается доказать, что я, прямо таки мечтаю сделать его главным после себя. И говорит, что он способный и тоже научится мысли читать, и если надо, третий глаз себе отрастит. Я тогда вспоминаю те слова, что дед знал и говорю ему их. Он замолкает, но ненадолго, а потом опять пристает. Грустно, прямо таки ужасно. Поговорить не с кем. Вспоминаю то время, когда мы с дедом вдвоем жили и прямо весь плачу. Думаю, часто, ну зачем он такую бяку перед смертью сказал? Химические опыты, наверное, гораздо лучше. Эти двухглазые уже полсвета заполонили и все меня почитают. Все время себя ругаю, зачем я всегда все законы соблюдал? И все время думаю, как же их обратно запихать туда, откуда я их вытащил? И ничего придумать не могу. От этого грустно, прямо кошмар и что самое ужасное - поговорить-то не с кем...
      93 г