- Привет, Икс.
      Никто ему не ответил.
      - Привет, говорю! Я же знаю, что ты слушаешь телефон.
      Молчание.
      - Ты хоть кивни, что слушаешь меня. Я пойму.
      Икс кивнул.
      - Ты ведь знаешь, что у меня есть женщина? Возлюбленная. Невеста.
      Икс кивнул.
      - И, конечно, знаешь, что там я тебе устраиваю ловушку.
      - Знаю, - наконец подал голос Икс. - Но ты сам туда не придешь. Ты будешь ждать результатов в секуратории.
      - А ты придешь туда раньше моих людей и сделаешь так, что в нужное время они засекут твое присутствие по приборам, хотя самого тебя не увидят.
      - Увидят, - сказал Икс. - У меня и такой прибор есть.
      - О! - Живоглот одобрительно кивнул. - Научный прогресс развивается беспредельно. Но ты-то в это время будешь в секуратории.
      - Еще бы, - ответил Икс. - Ты ведь будешь один, если не считать сорока шести охранников. Все остальные уйдут к засаде.
      - А если не уйдут?
      - Тогда ты проиграешь.
      - Ты проникаешь в дом через одну из ста четырнадцати лазеек, которые я все равно до Нового года не успею проверить и заблокировать...
      - Ста пятнадцати.
      - Нейтрализуешь охранников и захватишь меня врасплох - Да. Все это просчитывается элементарно.
      - И произойдет наша встреча в семнадцать сорок четыре.
      - Примерно так. Ты хорошо понимаешь в нашем деле.
      - У меня были хорошие учителя.
      - Не могу их поздравить.
      - ...хотя и есть с чем. Послушай, Икс, но ведь ты же согласен, что этот вариант наиболее приемлем для нас обоих. Самая большая вероятность покончить с тобой.
      - И с тобой. По пятьдесят процентов на каждого, - ответил Икс.
      - У меня такое впечатление, что наши личные интеллекторы склепаны в одной мастерской. Есть предложение, Икс!
      - Я слушаю.
      - Раз уж все равно мы встретимся с тобой неизбежно, именно тридцать первого и именно в семнадцать сорок четыре...
      - Плюс-минус шесть минут, - уточнил Икс.
      - Да-да, плюс-минус. Я говорю, раз уж мы все равно встретимся, так почему бы не увидеться безо всех этих сложностей?
      Икс хмыкнул. Потом пожал плечами. Потом скептически приподнял брови. Потом сказал: - Это было бы в высшей степени непрофессионально.
      - Что ж, - оскорбился Живоглот. - Мое дело предложить. Тогда до скорого?
      Икс кивнул.
      У Живоглота на душе было гадко. Секураторы тоже начали уставать, да и у остального населения настроение ухудшилось. Поубавилось добровольцев, и на дежурства в предприятиях общественного питания горожанин шел с неохотой. К тому времени очередь официально назначенных к принятию мер растянулась уже на три года. Мисдиминоры участились настолько, что даже не считались насилием. Но Живоглот не сдавался. Он правил городом железной рукой. Он ввел двадцатидвухчасовой комендантский час, который народ со свойственной ему чуткостью тут же прозвал "двумя часами гуманности". Он еще жестче регламентировал порядок выхода горожан на улицу и следования к пункту назначения, указанному в сопроводительном разрешении. Разговоры между пешеходами запрещались. Однако каждому вменялось в обязанность со всех встречных требовать разрешение и самому свое предъявлять. Все окна приказано было заклеить Живоглотовыми портретами. В районе рта находилась форточка, которую через каждые пятнадцать минут, невзирая на время суток, полагалось распахивать и по сигналу точного времени выкрикивать утвержденный лозунг "Живоглот, единство, спокойствие!". Некоторые ухитрялись выкрикивать посредством магнитофонов, а взамен собственных лиц высовывать муляжи. Муляжи эти продавались в каждом киоске, ибо практически каждый в городе был теперь официальным двойником шефа-секуратора. Это было очень удобно: ведь двойники приравнивались к секураторам и, следовательно, не должны были носить с собой разрешение "а следование. Каждому, находящемуся на улице, кроме секураторов в бронеодежде, предписывалось на длинном шесте носить с собой фотографию Живоглота размером 70x110.
      Запрещалось выключать радиоприемники. В кабинет к Живоглоту провели микрофон, и значительную часть времени шеф-секуратор занимался увещеваниями. Он описывал ужасы Контроля и радости свободного поведения, он взывал к совести и угрожал всеобщим ежедневным мисдиминором. Его страстный, хорошо поставленный голос пропитал городские стены и потом, когда все окончилось, долго еще не мог выветриться. Хозяйки, выметая пыль из-под шкафов и прочих труднодоступных для уборки мест, нет-нет да и натыкались на какое-нибудь его излюбленное словечко: вандализм, цинизм, стимулы, принуждение, свобода, вакханалия, узурпатор, порядок, повышенная бдительность, факты, слухи, пресечь, предупредить, запретить. Некоторые слова, хоть они и глухо уже звучали, пугали до судорог, а некоторых и не слышали вовсе, потому что привыкли к ним, словно к тиканью этих новомодных игрушек - механических будильников.
      Тридцатого ничего не произошло, если не считать четырех таинственных покушений на жизнь шефа-секуратора и еще семи - на жизни его подчиненных. Все тряслись. Живоглот посмеивался.
      - Пусть его, - говорил он. - Я не боюсь, и вы не бойтесь.
      Но под вечер и сам не выдержал: с риском для жизни открыл бронеокно и вышвырнул туда микрофон, ошибочно приняв его за гранату.
      - Э-хе-хе, - сказал по этому поводу Икс.
      Страшным был тот день - тридцатое декабря. Но вот и он закончился; наступил канун Нового года.
      В четыре часа пополудни бывший шеф-секуратор Икс покинул неуютную конспиративную квартиру и вооруженный до зубов (в каждом по ядомету) направился на решающий поединок. Никем не замеченный (специальные тренировки плюс Живоглотова бородка, накладные глаза и портрет на шесте), он прибыл к секуратории. Икс рассуждал так: Живоглот - профессионал, но профессионал-самоучка, он может сорваться, поэтому следует все проверить.
      Уже стемнело. Свистел декабрьский вегер, было прохладно, постовые секураторы кутались в броневоротники и вставляли в красные глаза спички. Отмечалась их повышенная небритость.
      Икс-начал измерения. Ауроискатель зафиксировал присутствие Живоглота в шеф-секураторском кабинете, звуколов зарегистрировал его нервные шаги и постукивание зубов, телемыслер поймал фразу: пора запускать дежурных.
      Икс направился к дому Живоглотовой пассии. Он сквозняком ворвался в ее квартиру - на кровати в спальне секуратор из оперативной группы изображал спящую женщину, и он действительно спал. Икс прошелся по комнатам, не оставляя следов, но оставляя повсюду регистрирующие и прочие, нужные по ходу дела, приборы. Поспал в кресле девять минут - усталость. Снова все проверил. Погасил свою ауру, уничтожил запах, и на всю катушку запустил фотоотнонятель. Уронил стул.
      Поднял. Одним пассом усыпил проснувшегося было красавца секуратора. Полюбовался. Вздохнул. Выдохнул в специальный мешочек. Услышал звук приближающейся машины. Спрятался в прихожей за обувной ящик.
      Поимщики прибыли тоже очень тихо. Они быстро обыскали квартиру, затем один затаился под гардеробом, другой обмотался кухонным полотенцем. Трое остальных распределились по местам общего пользования.
      Тот, что в полотенцах, тихо шепнул в ноготь: - Все тихо.
      - Отлично, - буркнул из живота Живоглотов голос. - Дежурьте и не прошляпьте.
      Живоглот криво усмехнулся. Икс - тоже. Он тем временем был уже далеко. Оставляя массу ложных следов, заметая истинные и вообще делая множество совершенно ненужных, но абсолютно профессиональных предосторожностей, Икс направлялся, как и обещал Живоглоту, к секуратории.
      Заработали оставленные приборы и начали имитировать присутствие Икса в доме Живоглотового пупсика. Тот. что в полотенцах, тревожно зашептал в ноготь:
      - Он здесь. Слышу шаги. Вижу!
      - Аромат?
      - Его.
      - Аура?
      - Его.
      - Что делает?
      - Выглядывает из-за портьеры.
      - Не брать! Ждать остальных.
      Шепот Живоглота напоминал приглушенный подушкой электрический разряд его и вправду трясло.
      Вскоре к дому Живоглотовой девушки со всех концов города начали подтягиваться лучшие люди организации. Вслед за ними, более медленно, подтягивались остальные. Иксу стало трудно пробираться сквозь их поток, он уже побаивался, как бы не опоздать. Секураторы чертыхались: это очень трудно и неудобно изображать беззвучную, безароматную, безаурную, неосязаемую невидимку, когда на тебе килограммов двадцать специального особонепроницаемого металла. Они проносились мимо Икса бледными бесплотными тенями, но иногда звякали и трудно кряхтели.
      В семнадцать двадцать девять с минутным опозданием Икс оказался у цели. Секуратория была пуста и темна. Равно как и кабинет шефа-секуратора. Икс удивленно приподнял брови.
      Да, в кабинете Живоглот напрочь отсутствовал. Хоть это и не слишком профессионально. Однако простим его, все-таки он постигал ремесло самоучкой. Живоглот просто-напросто испугался. Его кабинет - самое надежное убежище во всем городе - показался ему вдруг не слишком надежным. Он взял восьмерых охранников и направился в пыточную, на самый подземный, самый тайный этаж здания. Там он давно оборудовал для себя уголок - не столько в качестве убежища, сколько для хранения несметных сокровищ. Уголок этот, за стенами пятиметровой толщины содержал в себе еще один уголок, а в нем нишу. В нише хранился личный шеф-секураторский сейф - сооружение, выдерживающее не только прямой удар атомной бомбы, но и визит грабителя-профессионала - как угодно, можете и не верить. В тот сейф, на среднюю полку общей площадью четыре квадратных метра, и запрятался Живоглот. Он спрятался там и заперся на семь принципиально нераскрываемых замков. Четырех секураторов он оставил охранять пыточную, четырех - уголок с сейфом. Своими грязными аурами они, как следовало ожидать, и выдали Иксу местопребывание шефа-секуратора.
      Пройдя все преграды, нейтрализовав отбивающими сознание мисдиминорами всех четырех сторожей последнего Живоглотова пристанища, Икс добрался до сейфа ровно в семнадцать сорок шесть, то есть с двухминутным опозданием, каковое простительно даже профессионалу. Одного взгляда ему хватило, чтобы понять: вскрыть сейф ему не удастся. И тогда Икс применил ну уже самую распоследнюю новинку, которую придумали эти физики, - локальный ускоритель времени.
      Живоглот нервничал. Он твердо решил не вылезать из сейфа до тех пор, пока часы не пробьют двенадцать. В спешке (вот где проявляется недостаточный профессионализм) он забыл часы в кабинете. Он до того разнервничался по этому поводу, что начал воспринимать радиоволны.
      Тогда он настроился на местную станцию и вдруг услышал: - ...ское время ноль часов десять минут.
      - Хо-хо! - сказал Живоглот и еще больше разнервничался (а Икс ждал у двери).
      Живоглот начал отпирать принципиально неотпираемые замки. Загремели щеколды.
      Икс приготовился. Сначала он сделался невидимым, но фотоноотгонятель сильно сужал и затемнял поле зрения, и тогда он его отключил.
      Скрипнул последний замок.
      Дверь сейфа открылась так неожиданно, и Живоглот вылетел из нее так быстро, что Икс едва успел приготовиться. Но когда он увидел перед собой лысого, очкастого, гладко выбритого мужчину, в душу его закрат лись сомнения. Они, правда, быстро развеялись: аура, аромат и прочие имманентно присущие - все указывало, что перед ним сам Живоглот, только уж больно какой-то мерзкий. Так профессионал Икс потерял секунду. А Живоглот приобрел. Они одновременно навели друг на друга атомные обрезы и одновременно, с точностью до миллисекунды, нажали курки.
      Раздалось два, как в таких случаях говорят, сухих щелчка - обрезы дали осечки. Потом еще два, еще.
      Икс удивленно приподнял брови. Живоглот удивленно хмыкнул. Потом хмыкнул Икс, а Живоглот привел в движение брови.
      - Что за черт? - сказали они.
      И выстрелили друг в друга из очень редкоземельных лазеров. Потом оскалили зубы и обдали друг друга ядом. Потом... Одним словом, много они еще чего делали, но вреда друг другу нанести не могли.
      - Контроль! - выдохнули они. - Не может быть!
      И взявшись за руки, побежали в шеф-секураторский кабинет. На экране контроль-интеллектора красовалась цифра 1000. Она была выполнена художественно, в четырех красках, и порхали вокруг нее ангелочки с очень деловитыми лицами.
      - Ну вот, - сказал Икс. - Вот и крышка всей вашей банде. Жаль только, не уничтожил тебя.
      - Кстати, - чтоб чем-нибудь посторонним занять свой потрясенный разум, спросил Живоглот. - А почему ты так хотел убить именно меня? Все равно ведь Контроль.
      - Тебя, Живоглот, - ответил ему бывший шеф-секуратор, - никакой Контроль не возьмет.
      - Это точно, - самодовольно подтвердил Живоглот. - Кстати, ты арестован. Руки, пожалуйста, протяни!
      Профессионал должен уметь проигрывать. В последний раз на этих страницах Икс изобразил кривую улыбку и протянул к наручникам обе руки.
      Что же произошло? Какая нелепая случайность разрушила планы обоих наших героев? Не скроем, мы ее ждали. Мы точно знали, что чтото такое обязательно до Нового года произойдет. Да и не могло не произойти.
      А случилось вот что. Майор-секуратор Пробка, герой эпизода с мозговым штурмом, во время вечернего патрулирования встретил на улице малышку лет пяти-шести с очень красивым бантиком в волосах.
      - Ты что? - ласково спросил он ее. - Тебе чего? Комендантский час.
      - Я гуляла и заблудилась, - ответила крошка, отчего бравый майор окончательно прослезился и умилился.
      - Да разве можно гулять одной, такой маленькой, да еще с таким бантиком, да еще ночью?
      - Дядя, - сказала девочка. - А у вас правда пинджак железный?
      - Правда-правда, - ответил Пробка. - У-ти моя ма-аленькая!
      И железной перчаткой (добрая душа!) погладил ее по головке.
      В это время, сзади, налетает на него какой-то совершенно невменяемый штатский, впоследствии оказавшийся к тому же отцом девочки, грубо вырывает бедняжку из платонических объятий стража порядка и со всего размаху бьет ничего не понимающего секуратора током. И убивает. Так, по крайней мере, писалось в газетах.
      Согласитесь, нелепо. Какой-то, прямо скажем, дурак, осатаневший от рвения и усталости, вздумал проявить человеческие чувства к охраняемому объекту и всю концовку нам испоганил. Вот если бы, скажем, победил Икс! Добро, заключили бы мы в конце, всегда торжествует, по крайней мере, в книгах, авторы которых предпочитают читателя не огорчать. Или, например, Живоглот в равной борьбе расправился бы с узурпатором. А? Какой мрак, какие сильные чувства, какая глубокая философия во всем бы этом сквозили. Безысходность! О, она бы многие струны затронула. А какой роскошный финал потерян - я имею в виду одновременную смерть обоих! Нет, откуда ни возьмись майор Пробка и этот сумасшедший папаша!
      Мы так и знали, так и думали, что все кончится какой-нибудь несуразицей. Уж не хочет ли автор сказать, - ядовито прошипят недоброжелатели, - что сам народ помешал герою расправиться со злодеем? Уж не намекает ли он, что не надо было восставать против зла? Много чего скажут недоброжелатели или слишком серьезные анализаторы морали произведения.
      Со своей стороны уверяем читателя, что ни о чем таком мы не думали и ни на что такое не намекали. Мы и сами в недоумении: какой вывод следует из этой истории? Какой-нибудь да следует, это уж непременно.
      Скажем, такой: автор не умеет строить свои рассказы. Что ему стоило взять да и сделать Икса предводителем горожан. Трудная это оказалась задача, плохо соединялись они.
      Тем более что и сам Икс повел себя на суде странно. Он, в частности, уверял суд, что к покушениям, удачным и неудачным, на "простых" секураторов он никакого отношения не имеет. Ну врет, ну изворачивается, ну трусит просто! Что, мол, все эти покушения - дело рук самих горожан? С больной головы на здоровую переваливает. Потому что, если так, - что ж они восстание не подняли? Что ж не заявили во весь голос протест?
      Поэтому автор просит читателя никакой особой морали из рассказа не выводить, а принять просто - как любопытный эпизод из эпохи Введения Вероятностного Контроля.
      Нам осталось лишь сообщить, что Икс был осужден к пожизненному заключению, стараниями Живоглота отбыл в другой город, где Контроль к тому времени не был еще введен, но по пути постыдно сбежал из арестантского самолета - из страха якобы мести. Рассказывают, что осел он в какой-то банде, не из тех, которые за деньги преступления совершают, а которые против Введения (убейте, не пойму, в чем между ними принципиальная разница). А Живоглот все еще на секураторской службе. Недавно покинул город. Получил повышение. Старается, наводит порядок. И сейф увез. Иногда горожане вспоминают обоих, но без особого сожаления. До них ли? Иные времена, иные проблемы. И говорят между собой: вот придет еще такой Живоглот, вот мы тогда ему зададим. Мы уже ученые.
      ВЛАДИМИР ПОКРОВСКИЙ - московский журналист и литератор. В настоящее время - сотрудник газеты "Трибуна НТР". Автор многих фантастических (и не только) повестей и рассказов, опубликованных в журналах и сборниках. Только по недоразумению до сих пор не имеет собственной авторской книжки.