Радий Петрович ПОГОДИН
      ПРИСНИТСЯ ЖЕ ПЕРЕД РАССВЕТОМ
      Сказка
      До апреля Яшку Кошкина сновидения не беспокоили. Иногда прокатят в его пробуждающейся голове волны сиреневых гор, запахнет рододендронами... Тут Яшка на холодный пол босыми ступнями прыг и - вдох-выдох - посвятил себя Яшка отличной учебе, акробатике, электронике, оптике, стихосложению, а при такой нагрузке сон должен быть ровный.
      Но в апреле сновидение все же его одолело. Приснилось Яшке, будто идет он по горной дороге. На склонах лиловых гор красные шастают лисы. Горные куропатки под лопухами сидят, прижавшись к горным перепелам. Орел висит в небесах. Видит Яшка указательный столб с названием "Королевство Олирия". Рядом другой столб - "Герцогство Огилон". Между столбами дорожка в косую полоску, выложенная белыми и черными камушками. Яшка на эту дорожку свернул. Думает: "Может, в этих сомнительных государствах разбой и грабеж. Может, помощь нужна?"
      Но! Видит Яшка, как двое через дорожку целуются - принц и принцесса. Принцесса в шелковом. Хорошая. Бледная. Принц в бархатном. Тоже хороший. Тоже бледный. Сделают шаг - поцелуются. Сделают еще шаг, еще поцелуются. Позади них придворные. С принцессиной стороны дамы. С принцевой кавалеры. И те и другие считают: "Двенадцать, тринадцать... пятнадцать..."
      - Чем это вы занимаетесь? - спросил Яшка.
      Принц и принцесса целоваться прекратили.
      - Измеряем границу.
      - Измеряете что?
      - Мальчик, мы измеряем границу между нашими государствами, - вежливо объяснил принц. - Дорожка, на которой ты стоишь, - граница. Она измерялась давно, еще при моем дедушке.
      - Вы думаете, она стала короче? - спросил Яшка Кошкин.
      - Или длиннее, - сказала принцесса очень любезно. - С границами все может быть.
      - Их все же принято измерять километрами, - пробормотал Яшка Кошкин, пятясь. - А также морскими милями.
      - Наверно, он двоечник. - Принц и принцесса отвернулись от Яшки. Простите, на каком числе мы остановились?
      - На десяти тысячах четырнадцати, - ответили дамы.
      - На десяти тысячах пятнадцати, - ответили кавалеры.
      Принц грустно покачал головой.
      - Придется все начинать сначала.
      Принцесса вздохнула.
      - Да, сколь велика цель, столь велика и ответственность.
      Яшка был поражен. Особенно тем, что ему не надрали уши. Выскочил он на большую дорогу и услыхал - кто-то плачет. Яшка - босыми ступнями на холодный пол и - вдох-выдох.
      А кто-то плачет. На кухне. Яшка как был босиком - туда.
      Там, у стола, Яшкина старшая сестра сидит, Марина, волейболистка, умница, восьмиклассница, и плачет. К ее ногам прижался старый пудель Барбос. Имел Барбос свойство прижиматься к ноге именно того члена семьи, у которого на душе кошки скребут.
      "Профукали, - подумал Яшка. - Девчонкам из Старой Руссы. Наверно, ноль - три. Поздно плакать. Нужно на тренировках выкладываться". Уселся Яшка напротив сестры. И жалко ему ее. Нос у нее красный, ресницы склеились в острые стрелки. "По шесть штук", - сосчитал Яшка. "А у Лиды Мякишевой реснички склеиваются по восемь". Лида Мякишева - Яшкина одноклассница, даже соседка по парте. Иногда брызнет Лида на Яшку слезами и носик в сторону - в математике не тянет, в оптике плавает.
      - Профукали, - сказал Яшка. - А надо было тренироваться.
      Глаза у Марины мгновенно высохли. Отпустила она брату Яшке затрещину - воспитательную.
      - И не профукали - раскатали. Три - ноль. Совсем зеленые девочки, им еще в куклы играть. А плачу я - сон приснился ужасный. - Марина снова заплакала.
      Яшка Кошкин на сестрины затрещины не обижался.
      - Какой сон-то?
      - Кошмарный. Граница между двумя королевствами - дорожка такая в косую полоску. С одной стороны принцесса, вся в шелковом, бледная. С другой стороны принц - в бархатном, тоже бледный.
      - Целуются!
      Глаза у Марины опять высохли. Отпустила она брату Яшке вторую затрещину, словно ввела мяч в игру.
      - Это за перебивку. И не целуются, а, представляешь, измеряют границу рублем. А дамы и кавалеры записывают в блокнотах: сто тысяч один; сто тысяч два; сто тысяч три...
      - Дураки они! Границы измеряют милями и километрами!
      А Марина ему в ответ:
      - Мне их жаль. Границу не измерять, ее сердцем чувствовать должно...
      Слово "должно" Яшка ощутил в себе, как неразжеванную хлебную корку. Стоит она поперек Яшкиного нутра и от нее по телу боль... Проснулся Яшка. Опустил босые ноги на холодный пол. Встал. Луна за окном, как уже разрезанный именинный торт.
      К Яшкиной ноге прижимается теплым боком старый пудель Барбос и говорит негромко:
      - Светает, Яша. Не бойся дня...