Её спасённый оказался прав, – по всему существу потёк поток живительной энергии.
Только тут она поняла, сколько сил затратила на уничтожение тех тварей и освобождение Максима.
– Теперь надо Татьяну – сообщила она Максу. – Она тоже где-то здесь.
– Как… и зачем?
– Приняли за меня, говорят.
– Господи! И… давай немедленно назад!
Тело девушки хранилось в таком – же саркофаге. Но, в отличие от Максима, она не излучала ничего. Замороженное мёртвое тело. Мёртвое. Мёртвое?
– Не знаю. Мозг – кусок льда. Не знаю. Надо доставать, и потом… Нет, говорят, если размораживать, образуются кристаллы и они всё разрывают… Там, в новых технологиях что-то типа глицерина добавляют… Но они же не думали об этом! И потом… даже если… как её отсюда? Опять же задохнётся… А если… Не знаю.
Ну, чего молчишь? – обратился растерянный юноша к Алёне.
– Давай наверх, там посоветуемся.
Теперь они двигались гораздо быстрее, аккуратно обошли тоннель эскалатора и вскоре уже выглядывали на свет Божий.
– Вон там все, на стоянке, – показала Алена. Промахнулись они совсем ненамного.
– Кто "все"?
– Увидишь.
Они пробрались сквозь залежи строительного мусора ещё метров тридцать и повторно выбрались уже на стоянке. Заждавшиеся друзья немедленно накинули на них длиннющие, во весь рост, куртки и усадили в автомобили. Каждого в свой, с мужским и женским составом. Ну, одеться хотя бы без стеснения. И тут же маленький караван рванулся с места – на явку.
– Ну, как он? – интересовалась женская половина в автомобиле, управляемом Синичкой.
– Теперь нормально. А было – не очень. Какие-то твари грызли.
– Господи! Это и у вас есть…
– Видимо, да, – ответила Алёна. – А с Татьяной плохо. Оставили там…
Синичка тут же нажала на тормоза.
В одновременно остановившемся "мужском" автомобиле стояла тишина. Холера сидел за рулём, генерал и Николай пытливо рассматривали своего боевого товарища.
– Что делать-то будем? – начал Николай.
– Что будешь делать? – продублировала вопрос ворвавшаяся в машину Синичка.
– Понимаете… Надо продумать… Там… она же – не мы! Я её даже пронести сюда не могу! Надо всё разведать, высмотреть…
– Ладно, домой, не здесь же…, – со вздохом решила телеведущая. Согласно кивнул и помрачневший Николай.
В квартире началась с выяснения отношений Максима с Антониной.
– Это ты вот такой? – взялась она за юношу ещё в коридоре. – А ну ка, пойдём на свет, волшебник. Она затащила Макса на кухню и закрыла дверь, рыкнув на сунувшегося туда же брата.
– Ничего. Смазливая мордочка. Тёткам нравится.
– Да ты о чём?
– О чём? – взвизгнула Тоня и заехала звонкую пощечину юноше. – О чём! (Хрясь!) О ком! (хрясь!). О Валечке твоей! Вот о ком! Получи!
Удивительно, но и сейчас, как и тогда, давным-давно с Татьяной, эти шлепки достигали цели. Видимо, такие удары не расценивались, как опасные для здоровья, и проницаемость не включалась.
– Откуда ты узнала? – потирая скулы, поинтересовался Максим. Сейчас ему было стыдно, но… Слава Богу, не всё она знает.
– Но ты же сама, тоже…
– Что?!! Я!!! Тоже!!? – изумилась Тоня. От такой наглости и вранья она даже села на табуретку.
– Ну, тогда, когда я написал…
– Да?
– Я на следующий день прилетел.
– Ну да, ты обещал, я ждала… Но так и не позвонил. Но причём тут…
– Ну вот, опять врёшь! Врёшь, врёшь, врёшь! Я тогда был у вас дома. Говорю с тобой из вашего дома, а ты мне врёшь, что ты дома, а?
– Вот оно что…
– Да, дорогуша, да…
– А ведь ты дурак, маг, а? – Девушка порывисто вскочила и, глядя в новые, непривычно- карие глаза, схватила его за лацканы куртки. – Да я тебя сейчас убью, дурак! Задушу! И не посмотрю, что ты бессмертный.
– Но… – вдруг отвёл свой взгляд Максим.
– В том-то и дело, что "но", идиота кусок! Ревнивого идиота кусок! Я была дома.
Понимаешь, у СЕБЯ дома. Почему ты решил, что я живу с братиком? Это он тогда меня на время болезни…
А Максим дальше не слушал. Словно вытащил кто-то занозу из сердца. Но… и не хватало воздуха от стыда. И от стыда. И хотелось сделать для этой, обиженной им девушки… Грозная обличительница всё поняла – вдруг улыбнулась и погладила его по расквашенной ей же губе.
– Это пройдёт. Прямо сейчас, – сконфуженно улыбнулся и Макс.
– Что же мне с тобой делать, а?
– Думаю, может, простить? – высказал догадку юноша.
– Того, прежнего – вряд ли. Всё-таки взрослый мужик был. А этого юношу – подумаю.
Всё? Зажило? Ну, круто. Совсем не больно? А вот так? – девушка крепко поцеловала Макса в юношеские губы.
– Наверное, прощу, – потрясла головой девушка, переводя дух. – Но если ещё с кем…
И с соратницей своей боевой но – но! Ладно, пошли. Народ ждёт.
"Народ", действительно, ждал. Алёна уже в деталях рассказала о том, как и из какого заточения вызволила Максима, где и в каком виде оставили они Татьяну. Уже был накрыт и стол. Как задержавшиеся, Макс с Тоней сидели рядом. Также парочкой сидели и Синичка с Холерой. Только Алёна сидела между мрачными генералом и Николаем, но, кажется, не обращала на это внимания.
– Мы здесь собирались ваше возвращение отмечать. Но без Татьяны…, – начала Синичка, отодвигая от себя посуду.
– Да, банкетаж отменяется, – согласился Николай. – Рассказывай, в чём там фишка, почему девчонку вытащить не можешь?
– Я не сказал, что не могу. Понимаешь, Коля, там такая узенькая шахта. Есть лесенка для персонала, но вот подъёмного устройства, – Макс пожал плечами. – Но даже не это… Понимаешь… Нынешние технологии замораживания… они несовершенны. Не предохраняют от… И… когда её… никто не думал о сохранности… В общем… – Максим замолчал, не собрав мужества сказать правду.
– Ты хочешь сказать, что… что… она…
– Да, Николай.
– Нет! Да нет же. И ты, ты ведь вернёшь её, правда? Как тогда, на поляне – вернёшь! Правда?
– А что " на поляне"?
– Не темни. Не то время. Я долго думал, что сон. Но мы все трое пообсуждали – какой там сон! Ну, вернёшь, правда?
– Мы с Алёной… ну да, конечно, только…
– Что и требовалось доказать! – выдохнул Николай, налил себе водки, выпил один, никого в компанию не приглашая.
– А что "только"? – поинтересовалась Синичка.
– Время. Обратный отсчёт уже пошёл. Как только меня заморозили – пошёл. Говорите, Крокодил и.о. теперь? И где он?
– В столице, конечно. Кстати, заседание у них сегодня. Даже Юрия зазвали.
– Нам пора к нему, – встал из-за стола юноша.
– Но, может, разборки отложим хотя бы до утра?
– Нет! Нет… Чувствую, он уже знает о моём… побеге. Он теперь сотворит что-то страшное. Время пошло. А ты чувствуешь? – поинтересовался он у Алёны.
– Да. Что-то приближается…
– Что мы можем для вас…? – первым перешёл на деловой тон Анатолий. – В аэропорт?
– Долго. На окраину города! – решил вдруг Максим.
Все вскочили, засобирались.
– Это… Аргамеддон? – поинтересовалась, улучив секунду, смертельно побледневшая Синичка.
– Нет. Этого даже мы предотвратить не сможем.
– Но в Библии сказано…, – начал вдруг Николай.
– Коля, ты цитируешь библию? Уже? Тогда запомни на прощание очень интересное высказывание: " Библия как человек. Если её долго мучить, она скажет всё, что угодно".
– Мудрец! Может, и мне что скажешь, а маг? Хотя нет. Я с тобой! – схватила максима за руку Тоня.
– Но я… но мы…
– Я с вами!!!
Максим решил унять начинающуюся истерику Антонины, крепко её обнял.
– Хорошо, поехали. Нет времени на разборки.
В автомобилях ехали молча – переживали происходящее. Они верили этим ребятам и понимали – грядёт что-то действительно страшное.
– Ну и что теперь? – хмуро поинтересовался Николай, когда они оказались за объездной дорогой.
– Теперь… Помнишь, я рассказывал тебе о прыжках, – обратился Макс к Алёне. – Главное, поверить. Нет, главное – очень захотеть. Это как… как под землёй.
Только ещё быстрее. Я в тот первый прыжок и не понял, почему у Ванятки фотографии не получились. Попробуем?
Девушка согласно кивнула и повернулась к вновь обретенным друзьям.
– Да-да, отвернитесь, пожалуйста, по-своему понял Максим. Взявшись за руки, они немного пробежались. Затем их шаги начали увеличиваться до гигантских прыжков, затем – вспышка и повернувшиеся на её свет провожающие увидели две стремительно набирающие высоту удаляющиеся звездочки.
– Как два трассера, – вздохнул генерал.
– И даже не попрощался, маг, – тоже вздохнула Антонина.
– Значит, ещё встретимся. Видите, какая у них теперь мобильность? – попыталась успокоить девушку Синичка.
– Но он сказал " Запомни на прощание", – возразила Тоня.
– Это оборот речи такой, – успокоил её и сестру знаток речи Николай. – вернётся Таньку доставать! А здорово они, а? Хоть раз бы попробовать… Ладно, что делать то будем?
– Я его всё равно найду. Это он меня просто… если бы я знала… Всё равно найду! И вообще, нам надо за ними!- хорохорилась Антонина.
– Думаю, надо разъезжаться по домам. И ждать. Может, мы им ещё понадобимся, – рассудил долго молчавший Холера. – А пока, поедем продолжим ужин. И подумаем, как всё же Татьяну вызволять. Даже без этих наших магов.
Ужин, конечно, не удался. Есть не хотелось. Мужчины здорово пригубили. Тоня потихоньку плакала. Журналистка рассказала вдруг, как расстреляли Макса около ресторана Ираклия.
– Я его раньше всех вас знаю, – вмешался в разговор и Холера.
– А про неё? – спохватилась вдруг Тоня. – А про Алёну?
– Ну, я по Интернету собирала сведения. Вот что получалось…
– Да-а. А вообще-то, ребятки, мы им больше и не нужны, – подвёл итог воспоминаниям и размышлениям генерал. – Эта звёздная парочка чёрту рога свернёт.
Макс, может, кого и пожалеет, а она… Если её так потрепало, как вы тут рассказали…
– Но зачем? И за что?
– Не знаю. Это, Николай, тебе в библии ответы искать. Нет там ничего про деву-воительницу?
Как хотите, а я завтра же в столицу.
– А с Татьяной, Татьяной то как?
– Но Николай, тебе же русским языком… Только они и смогут. Ты…мы, если возьмёмся, то только навредим. Безвозвратно навредим. Нет пока технологий безвредного размораживания, нет!
– Ну, тогда и я – в столицу. Может, помогу чем. А нет – возьму за жабры, когда они свои планетарные делишки закончат. Чтобы нами, сирыми занялся.
Разъехались удручённые.
– "Мы им не нужны." Значит, и я ему не нужна? И мне теперь, что, тоже осталось петь: " Я за тебя молюсь… мой бог… твой вздох…" – попыталась ещё хохмить Антонина, вытирая невидимые в темноте слёзы.
Глава 38
Новое всепоглощающее ощущение победы над гравитацией, а может, и над пространством, переполняло Максима. Вот я захотел, и замедлил ход, а вот, ускорился. Быстрее! Быстрее!!! Ещё быстрее!!! И словно это ты стоишь на месте, а мимо… нет, даже не мелькают, а вспыхивают и гаснут где-то уже далеко позади всевозможные ландшафты. И не человек ты сейчас, а вот такой, как радом Алёна яркий неоновый шар. А если ещё быстрее – то словно пульсирующее НЛО. Интересно, что в ПВО сейчас творится? Ведь засекли же! Или нет? Может, и нет на локаторах?
Но вот и столица. Быстро-то как! Тише – тише – тише. Сориентироваться. Ага…
Его контора вон там? Его, хотя сверху сразу и не поймёшь. Побудем инкогнито.
Вроде, здесь совещание? Нет? Ого! Значит уже перебрался? Ещё примеривается или уже обживается?
– Мы не можем дальше откладывать. Мы ещё могли бы подготовить это хреново общественное мнение… Да кому оно нужно будет через какой час!
Войдя в кабинет, Максим с интересом рассматривал исторические реликвии. Может, что и изменилось, но это надо спрашивать у знатоков. А так – длинное, в рост человека обшитое деревом помещение. Стол, покрытый зелёной скатертью. Сейчас за ним всего шестеро. А в торце – сам Князь. И не прохаживается с трубкой, как его мрачный предшественник, а стоит, нависая над этой шестёркой.
– Уже не успели, – выдохнул Князь-Крокодил, увидев возникшую из двух шаровых молний парочку. Он нажал ввод на клаве лежащего возле него нотбука и кинулся к такому же у застывшего высоченного маршала.
– Не ввёл, старый урод! Или…
Не договорив, и.о. президента застыл, как и остальные.
– Впрочем, речь ему вернём. Пусть ответит, а? – спросил Макс, пока Алёна лихорадочно искала хоть какую одежду. Та согласно кивнула. Не найдя ничего подходящего, она сняла маршальский мундир, который пришёлся ей по самые колени.
Ну, не по самые, ближе к мини, но всё-же получилось довольно пристойно. Если не считать голых девичьих ножек, всё-же не гармонирующих с официозом военного френча. Если служака – маршал запомнит события, он наверняка сожжёт обесчещенный мундир.
– Ничего нового или оригинального, – заглянул Максим в ноутбуки. – "Ядерные чемоданчики". Залп хотели дать по империалистам? – поинтересовался он у князя.
– Собирался. Вот, всех и собрал. А насчёт оригинальности-были задумки. Да вы же знаете, молодой человек. Очень аккуратные задумки. И не такие глобальные. К примеру, эпидемия, а? Медленная такая, ползучая и неизлечимая. Сначала тьма, потом смерть. Или захват церкви, а? И погромы мечетей в ответ. И джихад? Какой пожар можно было бы раздуть! А лодка? Подводный ядерный взрыв и несанкционированный пуск ракет? Прямо под американским флотом.
– Но зачем всё это,…. – удивилась девушка.
– Ты так и осталась наивной девочкой. Вот, дружок твой тебе потом объяснит.
– Объясню. И всё же, за что Алёну вот так?
– Алёну… Когда проявились её способности, мы ещё не знали, кто она нам. И когда пропала – это ещё без нашего ведома. Потом, когда у отшельника объявилась, уже стали присматриваться. А натравить её на тебя мысль моему предшественнику пришла, земля ему пухом. Я был не против – а вдруг получится. И время, время было дорого. Но потом, этот фокус с перевоплощением… И церковь подсуетилась – умыкала девчонку. То есть, уже с ведома нашего незабвенного, но без меня. Был там мой человечек, да Алёна его прекрасно знала, но и его там же, на месте вашей битвы…
– Это кого я знала?
– Ну, ну. Таких близких друзей не забывают. Интимные подробности вон в том сейфе.
– Дик? Дикки – был ваш… твой… Скотина! – она пламенем ненависти хлестанула по лицу князя. Тот выдержал боль ожога, улыбнулся, облизывая опеченные губы.
– Да, девочка, в отношении тебя мы поступали… ну, не по-джентельменски. Но и ты у нас не леди, правда?
– Вы поступали просто не по-человечески! – уточнил Максим.
– Но она… да и вы, юноша, не люди.
– А ты? Ты?
– Я… Хм… Я вот как раз – простой смертный. Возмечтавший дотянуться до вас.
И мне было обещано… И потому…
– И потому решивший уничтожить весь мир?
– Да что вы такое говорите, молодой человек? Весь мир! Хотя… а почему бы и нет?
Ваши и наши, конечно, выжили бы, а остальным – пора.
– Но "ваши" это кто? Вот эти? – кивнула Алёна на замершую шестёрку.
– Смешно! Куклы! И вообще – дрянь. Вот сейчас согласились бы пару ракет пустить.
И в ответ получить парочку. Для укрепления нашей, то есть моей власти. Куклы!
– А вы, значит, кукловод? – усмехнулся Максим.
– Ну почему же я? Есть кукловоды повыше. Да и у вас тоже.
– У нас?
– А вы, юноша, верите, что случайно оказались на пути вот этих бус, так идущих вашей девушке? Или случайно оказались в одной палате с владельцем вот этого уникального крестика? И даже к цыганам или тем более в район аварии подлодки вы так, случайно свалились?
– И это всё вы? – ахнула Алёна.
– Нет-нет, что ты, Алёнушка! – вновь улыбнулся Князь. – Куда уж мне.
– Враньё! Я всё делал сам! Всё!!!
– Безусловно. Много нам навредил, поганец! Но если бы не делал, или делал по-другому, то у нас с тобой сейчас был бы один кукловод. А так, увы. Свет и Тьма.
– А я? – со страхом слушала Алёна эти откровения.
– А ты, девица, уже почти наша. Поэтому мы тебя с Максом и не заморозили! Ах, какая же была идея! И, знаете, кто подсказал? Уголовничек один, братишка тобой, Макс, казнённого. Организовать массу пострадавших, чтобы обессилить, а потом – заморозить и во тьму. Изолировать, чтобы ни капли энергии… А из тебя, девочка, оставалось чуть – чуть добра вытравить. Скоро с моим боссом потолкуешь, может…
– Нет! Я? Нет! Он врёт, Макс, он врёт! Они просто меня с Татьяной перепутали!
Врёт!! Врёт!!! – с каждым словом она вновь начала хлестать пламенем Крокодила. – За враньё! За отца! За маму! За Дика! За меня!!!
Тот ещё несколько секунд стоял, всё также улыбаясь, пока оставалась кожа на лице, затем упал. Приняв обычную при такой смерти "позу боксёра".
– Он врёт, врёт!!! – плакала девушка, усевшись на свободный у длинного стола стул.
– Зачем ты? Он же… да мы половины не узнали!
– Он специально вот так про меня. Чтобы ты… А ты и уши развесил. Это кто я – "почти их"? Почти ведьма? Или почти… чертовка какая?
– Тебе всё шутки! А ведь он прав! Вот так взять и убить от обиды?
– Но Максим! Неужели ты оставил бы его живым? Его!
– Он же тебя просто спровоцировал! Именно для этого.
– Ну, берись. Оживляй!
– Нет. Но он… очень просто умер. Как тогда адвокат. Что-то здесь не то…
Даже с этим залпом ядерным… Ладно. Что с этими делать? И вообще, что дальше?
– Они только что хотели для этого Крокодила пустить ракеты. Убить миллионы людей, а? И ты спрашиваешь, что с ними делать?
– Ты опять за своё?
– Хорошо. Делай что хочешь. Ты служитель света, а я служительница тьмы. Ну и пусть! Пойдём отсюда!
– А они?
– Вот так пусть всю жизнь сидят и не шевелятся.
– Ну и что?
– И пусть думают только вслух. Пусть все знают, что они…
– Очень интересно. Давай. Мы тоже послушаем.
Тут же за столом начался гомон. Но вслушаться в эти мысли ребятам не удалось.
Словно придавило их ощущение приближения чего-то жуткого и оба услышали приближающийся уже не вой, я свирепый рёв.
– Что это? – прошептала побледневшая девушка.
– Крокодил говорил, что ты скоро потолкуешь с его боссом. Думаю, это он.
– Ты чувствуешь, что будет?
– Он ударит сюда. Даже если мы быстренько смотаемся куда в пустыню, он всё равно сначала ударит сюда. Сделает то, чему мы помешали.
– Но зачем… теперь?
– Спросишь у него, – усмехнулся Максим. Где здесь обычный телефон? А чёрт!
Товарищ маршал, всё слышали?
– Я бы не подчинился его приказу! Заблокировал бы! Я и так заблокировал!
– Да не об этом сейчас. Который здесь телефон обычный?
– Не знаю, но если мобильный поможет, у меня вон там…
– Давайте- давайте.
– Но у меня ничего не шевелится…
– Чёрт. Сейчас… Давайте. А сами предупредите войска… Да нет… какая там боеготовность. Впрочем… вам виднее. Пока – об эвакуации населения отсюда…
Господи, да как же успеть? Алёна, давай быстренько, послушай, что там думают остальные. Хоть одного бы ещё порядочного… Да вон Кашалота своего! Он же не выдал, что ты… Не справимся сами… И Юрий Владимирович где-то… Пусть Кашалот разыщет! Алло… Холера! Где твоя жёнушка? Вы всё ещё там? Уже летите?
Заворачивайте рейс! Да как хотите! Предупредите и других… Елена Петровна, да я сказал Григорию… здесь просто такое начнётся… нет, что вы, здесь – Аграмеддон? Но что-то рядом. Надо спасать людей. Ваша помощь? Да нет. Просто не успеете. Прощайте. Алёна, ну что?
– Вот этот просто струсил, а наш Кашалот думал сговориться с этим маршалом, тормознуть удар, а затем свалить Крокодила.
– Ну, более менее. Вы кто? Ага. Тоже не подарок. Ну да ладно. Берите всю власть.
Объявляйте о ЧП в столице и вместе с маршалом организуйте эвакуацию. Как когда?
Уже! Есть же здесь какой пресс – центр? Вот, пусть покажут интервью вот этих, потом скажете, что… ну, что? Чему поверят? И чтобы без паники! Какое-нибудь падение Тунгусского метеорита. Действуйте! Алёна, нам пора! Нет, нет, нет времени. Он схватил девушку за руку и кинулся к окну.
– Им надо верить, – тяжело вздохнул Кашалот, глядя взвившейся в высь парочке.
– Ну, конечно, убедительно. Но эвакуировать столицу… – сомневался маршал.
– Всё! Хватит. Бери власть и действуй! Тебе верит армия. Мне, кажется, силовики.
Не всех порядочных ещё вытравили… Давай, действуй. Как при угрозе ядерного удара. План же есть такой?
– Есть, конечно… А… что будет?
– Увидим. Ох, увидим.
Государственная машина несколько раз скрипнула, но потом завертелась, набирая обороты. Это демократию создавать трудно. А диктатуру, или там, анархию – в момент. Правда, маршал клятвенно обещал, что страна вернётся к демократии и даже углубит её сразу после… ну, как только, так сразу. А пока – эвакуация в столице и жёсткий порядок на местах.
– Ты думаешь, это самое лучшее место? – поинтересовалась Алёна, рассматривая раскинувшийся внизу, переливающийся огнями город.
– Она обязательно ударит по городу, а если здесь и мы – то по нам конкретно.
Поэтому пусть эпицентр будет здесь.
Из города уже начали выезжать первые грузовики и автобусы. Видимо, маршал задействовал-таки ранее разработанный план эвакуации. На другие случаи, конечно.
– Не успеют, но не успеют же! – чуть не плакал Максим, глядя на хилый светящийся ручеёк фар уходящего транспорта.
– Вы не объясните, что происходит? – примчался, отдуваясь, журналист с камерой.
– Кстати, я давно собирался взять у вас интервью. У детского дома инвалидов несколько месяцев дежурил… А сейчас меня Елена Петровна на вас нацелила…
– Что там передали?
– По всем центральным каналам – что наш И.о. скоропостижно скончался. Якобы не выдержало сердце от вести о катастрофе…
– Какой именно?
– Есть большая вероятность падения чего-то. Не то кометы, не то астероида…
Учёные завопили уже, что ничего подобного. Поэтому люди не очень охотно снимаются с мест. Не верят… Да, а приемник пока – Министр обороны. Поэтому и не верят. Думают – путч какой. Тем более, что остальные силовики вообще не показываются.
– Там же был кое-кто ещё. Ах да, вы правы, настоящие силовики вообще не показываются.
– Вы о чём? Расскажите!
– Вы когда можете выйти в эфир?
– У меня не та аппаратура… но если смотаться быстро…
– Давайте! Камеру на меня! Быстро!
Максим собрался, попробовал передать всю силу убеждения в глаз кинокамеры.
– Жители столицы! Сюда, на ваш город, на вас скоро обрушится смерть. Вы можете не верить властям, не верить мне… И всё же, поверьте… И покиньте город.
Это ненадолго. И если… если… всё же не верите, то хоть детей вывезите.
Власти вам помогут. Я… я очень – очень вас прошу. Все, кто меня знает, – объясните и вы, что это очень серьёзно. Давай, и ты, Алёна.
– Люди! Умоляю! Поверьте!
– Всё, езжайте.
– Но интервью?
– Даже вы не верите. Езжайте, спасайте людей. Син… то есть Елена Петровна подтвердит, что я… глупостями заниматься не буду.
– Она говорила, но хоть пару слов. Я за вами уже год…
– Обещаю сколько угодно слов после того, как всё кончится.
– Но я первый. Эсклюзив! Всё, помчался.
Они опять остались вдвоём. Неожиданно расплакалась Алёна.
– Да ты что? – приобнял её за плечи Максим.
– Так всё быстро кончилось…
– Перестань. Ну, пожалуйста…
– Мы умрём? Но мы же умрём, да?
– Не знаю. Знаю, что надо спасать людей. Я… я, Алёна тоже вот недавно жалел, что на мелочи этот… дар тратил. А сейчас… Ты только подумай, сколько мы людей спасём!
– Тебе бы всё масштабы… мальчишка, – грустно улыбнулась девушка.
– Масштабы. Теперь – масштабы. Дурак я. Чтобы князь тьмы – и вот так просто здох?
Знаешь, не случайно меня от Сама отвлекали. И вот это, чего мы ждём, – его последний ресурс. Мы только после Крокодила допетрили. А надо было… Поздно.
Вон, смотри, ещё прибыли.
Толи Синичка кому перезвонила, толи уже журналист – следопыт с кем связался, но к ним мчалась съемочная группа с броской надписью знаменитой телекомпании на борту автомобиля.
– Видишь, будем в прямом эфире. Ты не против?
– Пацан ты пацан. Ладно. Только неудобно как-то. В такой одежде…
Действительно, толи по совпадению, толи по вот такой планиде, но оказавшись в очередной раз голыми они здесь, на этом месте, могли зайти только в церковь, и разжиться только рясами. И если Максим сейчас мог пойти за монаха, то Алёна на монахиню – ну, никак. Да ещё со своими бусами на открытой шейке и длинными густыми, растрёпанными сейчас волосами.
– Ну почему? Наиболее приемлемая сейчас одежда. Можно было истребовать и парадную, но как-то… Не по сану.
– Не остри. Батюшку до синевы напугал. И сейчас из церкви носу не кажет. Молится.
– Ладно, давай, разбирайся с этими киношниками.
Максим разбирался недолго.
– В-о-о-он туда, – указал Максим на какую-то светящуюся в далёкой темноте точку.
Там уцелеете.
– Но…
– Камеры работают?
– Чёрт возьми, как не вовремя! Что это…
– А теперь? Так что – или там, или вообще ничего не снимете.
– Да-а. Круто. Ладно. Но в темноте, с такого расстояния… А будет, что?
– Будет. К сожалению, очень скоро будет.
– О! Это Вас – протянула телефон журналистка.
– Максим, это я. Наш генерал раздобыл где-то вертолёт. Так что очень скоро буду.
Смогу чем помочь?
– Елена Петровна… вы… могли бы… нет! Не успеете! Не суйтесь сюда!
– У меня свой долг. Ну, что я могу сделать?
– Ладно… Только быстро… Я не знаю, сколько ещё… Но здесь маршала не слушают! И силком загонять в машины – на успеют! Вам верят. Если успеете… Надо, чтобы люди уехали…
– Всё поняла. Вот ещё генерал спрашивает, что они могут.
– Анатолий! Давай к Юрию Степановичу! Ты там наверняка нужнее! – А я ничем помочь не могу. Я просто прилечу вот сейчас и встану рядом с тобой! – ворвался ещё один знакомый голос.
– Тонь, не надо… Дай телефон Николаю.
– Коля, сестрицу никуда не пускай. Хоть свяжи. В столице вам делать сейчас нечего. Всё.
Максим посмотрел на снимающую его крупным планом журналистку.
– Прямой эфир?
– Нет. Обоснуемся там, сразу пойдёт.
– Езжайте, езжайте быстрее.
– Но…
Яркая вспышка на небе прервала все препирательства. Она затмила и загоравшиеся, было, звёзды, и восходящую луну.
– Отец! – выдохнул Максим. – Молодец, па! Так вот почему у тебя так долго… И почему ты там… Ты задержишь, правда?
Да это был отец. Белый-старший. Избранный провидением, или кем-то другим вот на такую судьбу – вспышку. Очередной день работы экипажа уже завершился и началось личное время, когда француженка схватившись за голову, застонала. Оба мужчины бросились к ней. При её железном здоровье и стальном характере такая слабость вызвала у коллег серьёзную тревогу.
– Просто раскалывается, – объяснила женщина своё состояние. Тут же начались судороги и у второго члена экипажа – уже летавшего ранее бортинженера. Затем заверещала сирена тревоги. Странно, всеми индикаторами сразу вспыхнул центральный пункт управления.
– В "СА"! – скомандовал Белый, подхватил француженку и поплыл с ней к спасательному аппарату. Уложив её в ложемет, полетел назад, к неподвижно висящему бортинженеру. Перетащил, устроил и его. Прямой опасности пока не наблюдалось, и Леонид вернулся осмотреться. Теперь накатило и на него. Что-то огромное и неумолимое словно сплющивало изнутри. И звенели от напряжения какие-то струны души. Командир подлетел к одному из иллюминаторов, всмотрелся. Нет, это не с земли. К противоположному. Тьма. Тьма там, где должны быть звёзды. Он попытался выйти на связь с дежурной сменой – не удалось. И внезапно у Белого – старшего появилась способность появилась видеть по – другому, не по – человечески. И он увидел…
– Берёшь командование на себя, – пытался привести в чувство Леонид своего коллегу. Тот было, согласно кивнул, но тотчас опять закрыл глаза.
– Ничего. Я… – прошептала женщина. – А вы?
– Мне надо остаться.
– Без СА? Зачем?
– Не спорьте. Выполняйте. Там, на Земле… передайте Светлане, что… я люблю её.
Пусть присматривает за Настюшей. Я… я постараюсь вернуться.
Леонид поочерёдно обнял обоих, убедился, что отважная француженка могла запереть люк спускаемого аппарата изнутри, закрыл остальные люки, включил программу аварийного приземления. Всё. Теперь успеют. Успеть бы и ему. Набравшись мужества, офицер уже было рванулся навстречу Тьме, но остановился, вспомнив слова сына о том, в каком виде можно оказаться. Нет. А вдруг потом, когда-нибудь обнаружат его голое, замёрзшее тело. Или разорвёт от декомпрессии – тоже неаппетитное зрелище. Хотя… Ладно. Немного времени есть. Во время этих размышлений он отработанными долгими тренировками движениями уже перевёл работу станции в автоматический режим. На секунду задумавшись, включил камеры внешнего обзора и нырнул в дежурный скафандр. Не дождавшись полного стравления воздуха из шлюзовой камеры, Леонид открыл выходной люк и его выбросило в открытый космос. За полёт у него уже было два выхода, поэтому теперь космонавт ориентировался более уверенно.
Включив движки ранцевой системы, он сориентировался и направился прочь от станции – в сторону надвигающейся Тьме. Это было что-то первобытно-свирепое, мрачное и невообразимо мощное. Белый-старший понимал, что сможет лишь тормознуть движение этого неизвестного врага, но чувствовал, что именно в этом – его судьба.
И вот – удар! И не стало Героя, офицера, отца и мужа. Не стало? Да вон же он!
Это скафандр разлетелся в мелкие клочья. А вот эта яркая новая звезда – это он.
Но его сейчас нельзя отвлекать – он сгорает, удерживая Тьму, спасая миллионы людей.
