Мамкино предвидение сбылось – руководителем группы оказался Чума. Точнее – Чумак Георгий Георгиевич. Но так ему не нравилось – уж очень легкомысленно казалось, очень со скандальным лекарем ассоциировалось. А Чума – в смысле мор на всю уголовную мразь – это здорово! Как повелось с полудетской романтики начала службы, так и прилипла эта кликуха. Позавчера он собрал нас у себя в кабинете – восемь человек.
      – Здесь засиживаться нечего. Билеты заказаны, рейс завтра в 18.00. Сейчас ознакомитесь с тем, что есть здесь. Игнатьев Игорь Сергеевич! Рад знакомству.
      Ваша версия – военные. И ты Паша. И эээ Синица Владимир Петрович. Старший, ты, Павел. Для сведения – Павел Ильич Шевцов. Старший следователь по особо важным делам краевой прокуратуры. Мы с ним уже работали. Три человека на версию, так как она – наиболее вероятна.
      Остальных он разбил по парам. С туманными версиями типа мести и "ультра".
      – Впрочем, прочитав дело, можете смело высказывать свои соображения. А вы, Виталий Леонидович, поступаете непосредственно под моё руководство и будете работать со мной.
      Этого ещё не хватало. Нет, лестно, конечно. Но… Это не секретарская ли работёнка? вести протоколы его действий, обеспечивать ему явку свидетелей, подшивать дело…
      Наверное, понял по моему выражению лица. Слегка улыбнулся в усы с пробивающейся сединой.
      – Каждому из вас будут приданы помощники следователей. И оперативные работники.
      Поэтому от вас – меньше канцелярщины, поменьше писанины и поменьше беготни.
      Расследование. Изобличение. Идите, читайте. Думайте. Мыслите. Ксерокопии подготовлены для каждого.
      А говорит – "без канцелярщины". Во – первых, это каждый лист дела факсануть. А здесь ещё и размножить. Оно конечно удобно – из рук друг у друга не рвать, но исполнителю… Ладно. У каждого свой хлеб. О чём там? Получается, об убийстве, конечно. Мерзком и странном. В лесочке возле военного городка расстреляли машину с ребятами. Две парочки магнитофон слушали. Водила уцелел, а остальных… Одна из девушек – чья-то дочь. Ага, мамаша – у подножия столичного Олимпа. Недавно в столицу и перебрались. А доча – приехала на каникулы к подружке. Оттянуться.
      Поэтому и такая группа. А может – и не поэтому. Вроде, начали уже утихать такие дикости. Из двух стволов поливали. Как этот… Володя уцелел? Что говорит?
      Слушали музыку. Решил сделать потише. Наклонился. Услышал треск. Думал, что что-то с магнитолой. Жанна страшно закричала с заднего сидения. Сам служил в десанте.
      Поэтому сразу сгруппировался – и на пол. Долго стреляли. Судя по всему, даже рожки поменяли. Потом открыли дверку. Пауза. Вытащили именно его. Бросили на землю. Думал – хана, на контрольный выстрел. Нет, бросили на землю, достали документы. Удаляющиеся шаги. Грузные такие. Тишина всё. Когда приподнимали, лежал лицом вниз. Слегка приоткрыл глаза. Армейские сапоги. Всё.
      Да-а. Поэтому и основная версия – военные. Судя по наведенному там шухеру – воинских частей там тьма. И бардака в них – как всегда. Вот рапорт о поверке личного состава энской части. На 03.00 самовольно отсутствую двое. А в гарнизонной комендатуре – пятеро задержанных за самоволку из этой же части!
      Сверка оружия – в одной части даже гранатомёт пропал. Ну он-то кому нужен? Разве что, духам толканули? Жуть какая-то. Стреляли в этих несчастных с двух стволов и с разных направлений. Или профи, уверенные, что друг друга не заденут, или обкурившиеся придурки, которым всё до фени. Наверное, всё – таки второе. В лесу, ночью, из такого калибра, по машине? Сколько рикошетов было? Ммда… И рожки меняли – точно. Как же этот Вовка уцелел? Ага… Судя по этой схеме стреляли сверху вниз – в основном через окна. С этой стороны его прикрывала эта… местная… Жанна… вот так она упала, а сзади, от второго кресла и второй парень. Игорь. Хотел, видимо, прикрыть девушку, приподнялся… а может, просто выскочить хотел. Но на кресле водителя сзади так и повис. Вот. Парень хоть что – то хотел сделать. А ты? А, Вовка? Или тебя в десанте учили только мёртвым притворятся? Тяжело смотреть. Да и читать. Вот, заключения судмедэкспертов. Что такие пули с людьми-то делают! Ну, это мало что даёт. Вот только… А важно ли?
      В общем… ничего постыдного там у них не было. Потому, что и раньше у обеих девушек ничего не было. Никогда. Теперь и не будет. Что же вы, скоты, делаете?
      Ну, ничего. Найдём. Найдём!!!
      Переночевали в двухместных номерах прокурорской гостиницы. Павел, тот самый, который уже работал с Чумой, позвал всех "перекусить". Ехали, конечно, не на отдых, но кто его знает, как и что. В общем, у каждого с собою было. Так что знакомство и первое обсуждение прошли в неформальной обстановке. Безусловно, версия о военных была доминирующей. Но зачем? Дезертиры ради документов? Нет, надо на месте. Там за это время ещё должны были накопать.
      – А как с Чумой работается?
      – Нормально, если "работается". А если не "работается", то лучше сразу заворачивать назад. Дурака валять не даст.
      – Так он же сказал: " Больше думайте".
      – Ну, увидишь, что значит думать или там мыслить в его понимании.
      Авиарейс как всегда, оставил у меня тягостное впечатление. Когда меня отчислили из училища, отец сказанул: " Сына, не всем парить в небе. Кому-то надо и по земле грешной ходить. И мусор подметать". Или выметать? Ему хорошо так рассуждать – сам-то любимым делом занимается. А я – только общественно-полезным.
      И вообще небо – оно вот просто так не отпускает. Это от безответной любви можно сбежать, скрыться, забыть. А от неба – куда? Вот оно – над головой. Или вокруг, как в полёте. Эх, судьба!
      В краевом центре нас долго не задерживали – отправили в район. Ввиду определённого пиетета перед центром, который нас командировал, расселили в одиночных номерах. Не люксы, но и не отдыхать приехали. И в общаге-то похуже было. В горрайпрокуратуре собрались все, причастные к расследованию и к его руководству. Областной важняк рассказал о последних достижениях. Опер из УВД – о достижениях предстоящих, то есть о запланированных мероприятиях. Из подлежащих оглашению, конечно. В общем, пока ноль. Дезертиров, и то нет! Всех этих самовольщиков перешерстили вдоль и поперёк – нет. Не они. Пули? Нет на автоматы такого банка данных. И чтобы сравнить, надо их отстреливать. Кусок работы гигантский. Военные выехали вслед за ребятами, приезжавшими сюда за техникой.
      Через час после убийства их поезд ушёл. Но, кажется, тоже дохлый номер.
      Автоматов у них не было. В смысле – не должно было быть. Допрошены родственники.
      Ну, что они могут сказать? Врагов таких уж чтобы у погибших не было. Никакие личностные ниточки не протягиваются. В общем – милости просим и флаг вам в руки.
      Мрачный прокурор поддержал эти пожелания. Чума их с благодарностью принял.
      Зачитал приказ о создании следственной группы и о наших назначениях. Наши тройки – двойки обросли местным штатным составом и превратились в солидные команды, из которых Чума создал одну. Вот только я и в неё не вошёл.
      – Работаешь со мной, – вновь коротко бросил наш руководитель на мои попискивания.
      Более конкретно он разъяснил мне задачу уже наедине, в отведенном ему кабинете.
      Она оказалась доволе неожиданной.
      – Встретишь старого знакомого. Работаете автономно. Не люблю я этих… частников, но времени нет. Он, кстати, сам тебя и ангажировал.
      – Да кто?
      – Бычек.
      – А-а. В смысле, Бычёк?
      – Не мудри. С ударением на первом слоге. Не до веселья сейчас.
      А я что, веселился, что ли? Он сам тогда так назвался. Ну ладно, изобразил раскаяние и предельное внимание.
      – Он в сотом люксе. Уже ждёт. Иди.
      Бычёк- Бычек встретил меня у дверей уже прокуренного номера, пожал руку, широким жестом пригласил к журнальному столику. на котором лежала груда бумаг.
      – Садись, читай. Впитывай.
      – Нам уже кое-что давали. В копиях.
      – Читай-читай. Это – якобы не относящееся напрямую к делу. К раскрытию.
      Второстепенное, так сказать.
      Во второстепенном оказались объяснения родственников погибших, друзей- подружек, протоколы осмотров одежды и вещей потерпевших, даже распечатки их разговоров.
      – Ну? Что странного? что сразу в глаза бросилось?
      – Что десантник уцелел?
      – Это, конечно, но это – чудо. А я говорю о странностях.
      Я вспомнил фотографии.
      – Может… у мне тогда, когда калибр узнал, подумалось – обкурились. В лесу из такого автомата стрелять – сам же на рикошет и нарвёшься.
      – Тепло.
      – А потом я посмотрел – рикошетов-то… Или не зафиксировали?
      – Это мы с тобой посмотрим самостоятельно. Ну и…?
      – Потом убедился – стреляли в окна. Только одна пробоина в кузове. Так что, даже если потом рикошет – то в салоне.
      – Уже горячо. И? Вывод?
      – Профи.
      – Верно. А зачем профи так долго, из четырёх рожков?
      – Чтобы скрыть, что они профи.
      – Верно. А дальше, дальше?
      – Непонятно, зачем профи понадобились какие-то документы. Паспорт и права.
      Сейчас купить это всё…
      – Верно. Но это не всё. Давай для наглядности воссоздадим. Вот.
      Детектив достал коробку пластилина и наспех слепил четыре фигурки. Умастил их на уже склеенном из катрона макете автомобиля.
      – Ну, цитируй заключение, где про раневые каналы.
      Память мою проверяет? Или свою? Пускай проверяет.
      Вскоре три фигурки, как ежики иголками, ощетинились воткнутыми зубочистками.
      – Ну вот, теперь можно воссоздать. Стреляли отсюда и отсюда. Это подтверждается и разбросом гильз. Значит, пока несчастные ребятки сидели, первые выстрелы – вот эти, да?
      Я согласно покивал головой.
      – Потом они падают. С переднего сидения сюда, на водителя, парнишка с заднего сидения ещё привстаёт и остаётся вот так. А девушка сползает вниз. Вот так. И теперь эти выстрелы отсюда – сюда, и отсюда- сюда. Так?
      – Господи…
      – Да. Чудес не бывает. Особенно у профи. И таких проколов, чтобы живых свидетелей оставлять. Мелкие прокольчики, типа вот этого, когда все траектории – в стороне, бывают.
      – Ну, не в такой уж и стороне…
      – Конечно – конечно. Для, как ты говоришь, обкурившихся, или там, дезертиров каких 15- 20 см – нормально. Но мы же считаем, что это профи, да?
      – Да, конечно. А почему вы – вот так, с пластилином? Это бы всё в компьютерную программу.
      – Знаешь, я программированием…ну, не увлекаюсь. Отстал. Всё больше в уме, а это – так, для наглядности. А ты как с программированием?
      – Ну, азы освоил. Я же тоже юрист, так что…
      – А почему тоже?
      – А вы не…
      – Для того, чтобы раскрывать преступления юридического образования не нужно. По крайней мере того, которое преподаётся. Это – уже судьям, следователям, адвокатам, прокурорам. В определённой степени – операм. Чтобы дров не наломали и доказательства не обесценили. А мне…
      – Но подождите! Вы, значит, находите убийцу, тыкаете в него указующим перстом – и всё? А вы тут – душитесь, доказывайте.
      – А за это уже вам всем государство юридическое образование даёт и деньги платит.
      И звания, должности, награды. Разве не так?
      Горячая волна стыда и гнева бросилась мне в лицо. На то изнасилование намекает.
      – Я тогда… тогда… – вскочил я с кресла.
      – Да ладно тебе. Не ершись. Я не о тебе и не в упрёк. Правила игры излагаю.
      Садись – садись. И послушай. Тебя это тоже касается. Так вот… Да сядь же. На вот, затянись – он протянул мне набитую трубку. Холмс?
      Или Колобок-старший из забавного мультика? Ну да ладно. Новая трубка, ароматный табак, почему бы и нет?
      – Это не в подражание, – угадав мои мысли, улыбнулся Колобок. – Сигарета – это как укол. Как рюмка сивухи. А трубка – это уже процесс, это как бокал вина. К спокойствию и размышлению располагает. Да, о правилах. Я своими методами, ничем, кроме норм морали и гм… некоторых общечеловеческих норм поведения не ограниченными, устанавливаю преступника. При необходимости – добываю… нет… указываю на доказательства. Но уже за дополнительный гонорар.
      – Гонорар?
      – Да, Виталий Леонидович. Да-с. И остаюсь в тени. А слава великих сыщиков, почёт и награды получают другие. Но таковы условия и они меня устраивают. А тебя?
      – Что, меня?
      – Тебе нужны погоны, должности, медали и ордена?
      – Ну, я… а что?
      – Хочу сделать тебе предложение. Очень заманчивое предложение.
      – Быть вашим Ватсоном?
      – Да нет же. Работать в паре. Понимаешь, работать! Ну ладно. Я вижу, ты ещё не совсем готов к этому разговору. Повременим. Вот с этим делом разберёмся, потом и…
      – А что тут разбираться-то? Если его не тронули намеренно, значит, никаких сапог и военных. Он работает водилой в банке, поэтому и с Илоной был знаком – мамаша, её ну, нынешняя москвичка, там же ещё недавно директорствовала. Поэтому не боясь и поехали девушки. Вот по этой цепочке и отслеживать надо.
      – Ну, а по второму парню? он ведь тоже не простой, а?
      – Совпадений меньше. Только вот в армии вместе служили. И встретились на дискотеке вроде как случайно. И со слов ребят, именно Вовка наш настойчиво тянул их на природу.
      – Ну, хорошо. А Жанна?
      – Да вы сами знаете, пустышка. В смысле версий.
      – Мммда, молодой человек. Горяч. Нука процитируй мне, что там у этой " пустышки" на шее.
      – "Украшение в виде бус из камней зелёного цвета".
      – Сколько камней?
      – Не написано, но на фотографии – шесть.
      – Семь.
      – Шесть.
      – Молодец. Ну и?
      – Если про ювелирные изделия, то ещё в ушах серёжки с такими же камушками.
      – Молодец. Ну и?
      – Если про ювелирные изделия, то ещё в ушах серёжки с такими же камушками.
      – А вот это в нашей профессии придётся навёрстывать. Эти "камушки" – очень солидные изумруды. Эта "пустышка" носила в ушах и на шейке " ювелирные изделия" на которые ты за свою карьеру ещё не заработал. Да и не только ты.
      – Эта малолетка… Но она же школьница. И родители у неё…
      – Вот именно. Ну, вспоминай, какая связь, ну?
      – Она с Илоной дружила. Довольно крепко. Потом, одноклассники говорят, что-то разругались. Потом она к Илоне в столицу ездила. Теперь вот Илона к ней. Да, а про эти бусы и серёжки – только одна подружка на диско внимание обратила.
      Говорит, раньше не видела. А остальные…
      – Это не они, это следователь не обратил внимания. Да и сейчас они валяются где-то в ящике с вещдоками.
      – Тогда мы должны сейчас же…
      – Мы ничего не должны. Пока. Дабы не насторожить. Лучше скажи – откуда.
      – Да ясно же! Илона и привезла. А наша " пустышка" не то не знала реальной стоимости, или же знала, но устоять не могла – одела. Как говориться – хоть разок. И за что такие подарки? Тем более если они разругались. Да, напомни, из-за чего?
      – Из-за парня. Одноклассника.
      – А помирились почему?
      – На похоронах. Он погиб. На машине со всего маху – в столб.
      – Ого! В таком возрасте и машина?
      – Отца. Мерс последней модели. Отец – не последний человек был. Из органов.
      – Был?
      – Вскорости умер. Сердце.
      – А мать?
      – Ну, об этом у ребят уже не допытывались.
      Вот видишь. Пустых версий здесь нет.
      – Но я же не знал, что эти чёртовы бусы…
      – Почитаешь завтра отказные по автодорожному и по смерти отца этого парнишки.
      Подозреваю, не в больнице он помер. Посмотри по этому… интернету, может где кто мелькал. И на мамашу погибшей вытяни всё, что появится.
      – А на место мы не поедем? Хотя… зачем?
      Вот именно. Я тут ещё вокруг банка покручусь, ты с одноклассниками побеседуешь.
      Кстати, мы всё о матери и о матери Илоны. А кто отец?
      – Они давно развелись. У него другая семья. Но был потрясён. Поэтому допрошен поверхностно.
      – Согласен. Допросишь поподробнее. Или поучаствуешь в допросе. какие вопросы задавать, догадываешься?
      – Конечно.
      – С полуслова понимаем. Иди, отдыхай.
      – Чумаку что говорить, если спросит?
      – Чума? Не спросит. Он пока что сам копать будет, а потом когда угомонится, будет наших подсказок ждать.
      – А может, сразу подсказать? Ну, чего зазря время тратить?
      – Не стоит дров наломает. Исполнителей мы-то не нашли. Так бы сразу, конечно…
      Как с Бобом. Чего ждать-то?
      – Так Боба… вы?
      – Да. Я. И знаешь, на чём? Не спешишь? Ну, так послушай. Тебе полезно будет.
      Боб – один из самых гнусных и хитрых маньяков держал в страхе целый регион.
      Потом Чума его вытащил за ушко и на солнышко. Только вот, получается, Чума-то вытащил, а Бычёк вычислил.
      – Жаль, что до сих пор тварь существует. Почему у нас нет смертной казни?
      – Ну, об этом тоже поговорим при случае, – улыбнулся детектив.
      Уходил я от него озадаченный. Но окончательного решения не принял. Да Бычёк и не настаивал.
      Утром я, как положено, прибыл на пятиминутку. И поразился перемене в поведении Чумы. Светящийся, едва сдерживающий ликование. Впрочем, ехидную улыбку в адрес меня он и не сдержал.
      – Итак, подозреваемые задержаны! – объявил он. – Розыск проявил себя, честь и хвала ему за это! Теперь наша задача – надлежащим образом закрепить признания и другие доказательства.
      – Они уже признались? И кто это? – насторожился прокурор.
      – Действительно, два самовольщика.
      – С автоматами?
      – Товарищ прокурор, можно, я доложу группе? Так вот. Помните, в одной из частей пропал гранатомёт? Это они его толканули. То есть, хотели толкануть, а покупателя не было, в смысле за бабки. Обменяли на эти автоматы. У кого? У нерусских каких-то. Думали, потом и их толканут. Вот пошли в лесок припрятать.
      Нарвались на эту машину. Зло взяло на эту шпану. Вот и… а автоматы потом – в речку. Это – в кратком изложении.
      – Обоих взяло такое зло? – вновь хмуро поинтересовался прокурор.
      – Я повторяю, это – первоначальные показания. Тезисы. истинные причины ещё установим.
      – Защитников предоставили?
      – Конечно – конечно. Теперь. Срок – трое суток. До ареста должны быть железные доказательства. В том числе – автоматы. Будем нырять. Благо, вода тёплая.
      Прошлое и настоящее этих подонков вывернуть наизнанку. Ещё раз осмотреть машину и одежду этого нашего главного свидетеля. Одежду всех троих – на волокна. Один из подозреваемых говорит, что после того, как забрал документы, лазил в бардачёк, пардон, в перчаточный ящик, под козырьки – искал деньги. Проверить ещё и там на отпечатки. Вот каждой группе – конкретные задания. Виталий – ко мне.
      Не понравилось мне это "ко мне". Как собачонку "к ноге". Ну, не по чинам мне здесь…
      – Так что, обул я на этот раз Бычка?
      – Бычека?
      – Ну- ну. Обул, обул. Он, небось, умозаключения выстраивал?
      – Да нет. Пластилиновые фигурки протыкал.
      – Шутишь? Это что, он этой… Вуду увлёкся? Не меня хоть слепил? Нет? Ну и добре.
      Да ты садись. Вот, послушай. Тебя мне ваш областной презентовал. А он с губером вашим вот так. И губер далеко пойдёт. Но ваш просил свести тебя в пару с этим Бычком. Я его просьбу выполнил. А теперь слушай сюда. Он, конечно, спец.
      Аналитик. Мыслитель. Но его помощники плохо кончили. Первого нашли растерзанным в крошево. Так глухарём и зависло. Правда, сам он говорил, сто справедливость восторжествовала. А два других помощника, точнее – помощник и помощница просто сгинули без следа. А жаль. Большие надежды подавали.
      – Это как…сгинули?
      – Да вот так. Теперь в безвестно пропавших и числятся. А ему опять ассистент нужен. А у меня своё предложение – давай к нам? В важняки.
      – Да какой из меня важняк? Без году неделя.
      – А я и не говорю, что прямо сейчас. Пока в группы повключаем, поездишь, опыта наберёшься… Подумай – подумай. Только на его посулы сразу не соглашайся. Мы вот тоже, видишь…
      – Но это же не они!
      – То есть?
      – А если и они, то мотив совсем не тот!
      – Что-то уже накопали?
      – Да так… как вы говорите, умозаключения.
      – Ты не темни. Я людей задержал. Мне их ещё и арестовывать. И если не они, ты просто должен сказать. Чтобы людей от незаконного ареста уберечь. Или Бычёк запретил.
      – Да нет, он сказал только, что вы не спросите.
      – Я только версию спрашиваю. Без фактов.
      – По версии, всё это не случайное убийство, и не случайное спасение. Чудес не бывает.
      – Вот как. Ну, я тоже думал об этом. Одна группа на всякий случай по банку работает. Но, вроде, чисто. Правда, какие мы там спецы. Присоединяйся.
      – Мне… у меня…
      – Договор есть договор. Давай, счастливого плавания. А мы займёмся-таки нашими баранами.
 

 
      Ну вот. С одноклассниками беседовать особенно и не надо. Всё здесь. Да, обе погибших "претендовали" на парнишку. До драк в школьном туалете доходило. Но бои оканчивались ничьей – обе спуску не давали. Даже когда юноша явно выбрал "банкиршу", боевые действия продолжались. До самой этой трагедии. Странно… С учётом того, что я узнал раньше – странно. Ладно, порассуждаю потом с шефом. А это уже – отказной по смерти отца. Сердце-то сердце, но вот, после гибели сына, через месяц, нет… через три недели подал рапорт на увольнение. По состоянию здоровья.
      Ну, правильно, почувствовал раньше, да? А почему тогда не слёг? Заботы по похоронам? Не хотел жену одну оставлять? Тоже очень может быть. Почитать бы личное дело! Но это уже по другому ведомству и надо совсем другие согласования.
      Вот в том деле одноклассников показания, что выбрал он Илону ещё и по причине всчтречь их родителей семьями. К вдове съездить, что-ли?
      – Я никогда не приветствовала этих отношений. Да и Николай, вроде, тоже. Это всё она к нам пищём в знакомые лезла. Вы понимаете, по роду службы мужа он… был очень осторожен в выборе знакомств. А здесь… Нет, даже и думать ни о чём грязном не смейте! Мой Коля однолюб был. Так что никакого там… интима. Просто она…знаете, есть такие по жизни… нахалки. Без комплексов. Нужно ей знакомство – и она его заводит. Зачем? Ну, сами знаете, зачем. Она сейчас и в столице такие же знакомства завела. рангом повыше, разумеется. Ну, Бог ей теперь судья. И у неё теперь… Когда мой Костик погиб, переживала здорово, почти каждый день заглядывала. И когда Коля в отставку подал – из столицы примчалась.
      А потом – даже на похороны… Дела. Бизнес. Дети? Да, дети дружили. Да, девочка красивая была. Обаятельная такая. Не избалованная. Оно и ясно – без отца росла, и Вероника не сразу поднялась. Даже в этом банке нашем. Как-то за последние год – полтора. А до этого – так себе. Серенько жили. Потом… Да, разругались, наверное. Но я внимания не обращала. Дети же ещё. Думала, помирятся. Да и ещё эта… вторая одноклассница. Эта понаглее была. Понахрапистей. Думала, разберутся. Да… Теперь там разберутся. Тот день? Я уже всё рассказала. Если есть возможность, я бы не хотела… Спасибо. Странного? Да всё странное. И самое – это что он вообще выпил. Что вообще за руль сел. Он вообще, глядя на этот Мерс проклятый, кривился. Может, чувствовал что? Это всё Николай. Он у нас ребят из "поиска" курировал. И сам увлёкся. Старую технику из болот доставали.
      Вот и достали однажды… И в газетах было. Всё по закону. Потом разделили по справедливости. Сумма очень солидная получилась. Для нашего уровня. Коля этот и Мерс купил. И сынок поначалу рад был. А потом, я смотрю, кривится начал. И ездить с нами стал избегать. И вообще – дичиться. Я Колю просила – поговори, может, проблемы какие. Он обещал. И вот… не успел. Теперь вот одна… Второго ребёнка всё как-то некогда было… Спасибо и вам, что зашли.
      На кладбище было тихо и грустно. Может от того, что тянулись вверх к солнцу берёзки, и было понятно, чьи соки их питают. Или от того, что где-то в ветвях цвенькала какая-то птаха, утверждая радостный факт своего существования. Вот могилы отца и сына. Тоже ещё без памятников. Оно и понятно. А вон там – две этих девочки. Парня, как я уже знал, увезли на родину его родители. Вот с кем потолковать надо будет. А здесь, смотри, сидит кто – то. Малолетка какая-то.
      Одноклассница? Да, точно.
      – Добр… гм… здравствуйте.
      Девушка подняла на меня глаза. А-а-а-ах, – захватило дух. Где же, в какой жизни я их видел? Не, но видел же! И был до безумия влюблён! Или это – только сейчас?
      Стой- стой…стой…стой… стой. Вот так. Теперь выдохни. Считаем до десяти.
      Окей, сэр, я в норме. Считаем, что счёт открыт, но это только нокдаун и я уже на ногах.
      – Вы из следственной группы? Мы уже знаем.
      – Мы?
      – Одноклассники.
      Малолетка. Заповедник. И всё равно, если она сейчас скажет. что её зовут… как?
      – Тамара.
      Нет. Не отозвалось. Не сбило с ног, как тот взгляд. Ну, Тамара и Тамара.
      – Виталий… гм… Леонидович. А что вы здесь? Близкие подружки?
      – Нет. Совсем нет. Мы просто… тогда на похоронах… на поминках даже поклялись, что каждый день кто – то из нас будет здесь, пока не найдут тех, кто убил и не… покарают, да?
      – Ну, с юридической точки зрения, наказание – это не кара.
      – Значит, нам дежурить до скончания века?
      – А зачем такие глупые клятвы?
      – А, обкурились. -????
      – Да нет, что вы! Я – нет, и большинство наших… Это – заводилы. А против них кто пойдёт? Тем более, за таким столом. Вот теперь по графику… Ну, ничего, тем более, что уже нашли, правда? А кто они такие?
      Какая интересная девушка! Уже ладно сложенная. Чуть приподнятая верхняя губка и когда улыбается, видны дёсны. Чуть – чуть, и получается очень мило. Ветерок шевелит кудряшки, время от времени приоткрывая маленькие аккуратненькие ушки.
      Бровки бы чуть – чуть выщипать. Но она наверное этим ещё не занимается. А чем занимается? Брось. Брось немедленно.
      – Кто они? Следственная тайна.
      – Да-а? Тогда не буду. А вы зачем здесь? Тоже следственная тайна? Может, расскажете что несекретное. Присущее случаю, а то… это грех, конечно, но скучно на этом дежурстве.
      – Вы как-то… ну… без пиетета…
      – К ним? Ну, мне, конечно очень жаль. Я, конечно, как бы потрясена и всё такое.
      Но ску-у-у-учно, – потянулась девушка и мне пришлось поспешно отводить взгляд. – Тут даже не почитаешь. Не поймут.
      – Ну, почему же? Берите Библию и вникайте.
      – Вы это всерьёз? Да? Ну-у, значит навеяло. Будем принимать меры. Вот, через пол- часика меня сменят, и я попробую этот мрак из вас вытряхнуть. А пока, пожалуйста, расскажите что-нибудь этакое, а?
      Ну как же здесь не поинтересничать? Нет- нет, только как старший брат или вообще – учитель – ученице. Впрочем, и учителя, бывало… тогда только как старший брат.
      Но это так, плести легко. А когда на тебя смотрят вот такие глаза… В общем, когда нас пришли сменять какая-то парочка, девушка приложила палец к губам. Те, явно ожидая прикола, хихикая присели, но затем тоже заслушались. А что? Болтать я умею. Да и слушать тоже. Так что, вниманием завладел.
      – Да-а, дела…, – прокомментировал парень моё повествование, доставая сигарету и протягивая пачку мне. Вспомнив Слова Тони о заводилах, я закурил свою.
      – Крови маловато, а так можно хоть сейчас… а действительно, попробуйте написать?
      – Вот уйду на пенсию, тогда, может и… А крови – это я вашу психику детскую жалел.
      – Детскую! Дядя приколист?
      – Ладно, Жень. Ты же понял – это один из важняков, кто дело раследует.
      – Понял – понял. Вот и говорю – приколист. Сейчас деткам – сказочки, потом – взрослым сказки.
      – Вы о чём? – поднялся я со скамейки.
      – Об этом же. Кого хватанули? Уже по ящику – раскрыли! Ура!!! А хлопцев этих вон, из параллельного Вовчик как бы знает. Его брательник служил вместе. Каптёрщики!
      Толкали кое- что – да. И то – по мелочам. Что от куска оставалось. И чтобы вот так расстрелять машину? Смешно!
      – А кто этот Вовчик? Где его найти?
      – Вот что, дяденька следователь, это я так. Неофициально. Может, тоже что-то типа байки.
      – Да ладно тебе. Я про детскую психику действительно слегка прикололся. Если не совсем в тему, извини. Ну а этого Вовчика… Если эти ребята не виноваты? И сидят?
      – А вам надо узнать от его брата, что они действительно каптёрщики? Это – и в личном деле. Или – что крали? Чтобы сидели по делу, а не просто так? Так, вроде признались они в гранатомёте.
      – И это тоже – по телевизору?
      – Угу.
      – Ну ладно. Пора.
      – Да, мы пойдём. Пока, – поддержала меня Тамара.
      – Вы куда сейчас? – поинтересовалась она у выхода с кладбища.
      – Ну, ты же обещала что-то там из меня вытряхнуть.
      – Тогда давай в наш "Аква". После этой жары – класс!
      Класс, не класс, бывал в аквапарках и покруче. Но в принципе. Да и с такой девушкой! особенно, когда и сам… Ладно, не буду хвалиться. Или уже?
      – А вы очень даже ничего, – скользнула взглядом по моей фигуре Тамара.
      Скользнула так, по-хорошему, не задерживаясь в районе только что приобретенных плавок.
      – Да, есть ещё порох в пороховницах.
      – Ладно вам, пойдёмте.
      Разница в возрасте ещё более подчёркивалась разницей в росте – Тамара была хоть и пропорционально сложенной, но довольно низенькой девушкой. Ну, сказанул. Не низенькой, а невысокой. И даже не невысокой, а… ну, просто в сравнении со мной.
      – Ну что вы стали? Трусите? Давайте – давайте! – шутя подтолкнула она меня к трубе. Да чего здесь боятся-то. Вот расскажу ей про " Хвост дракона в испанской Порт – Авентуре!" Уже съехав по желобу, я замер в бассейне. Ведь в этой Авентуре я раньше не бывал.
      И тоже – не читал. Что же это, а?
      Из жёлоба с визгом вылетела Тоня и въехала в меня. Точнее – на меня. Секундные невольные объятия – и оба брызнули в разные стороны. И у неё сразу испортилось настроение. Села на край большого бассейна. Нахмурилась. Потешно так – видно, что редко случается что – то такое изображать.
      – Вы это специально?
      – Что… да нет, просто одна проблема вдруг… Ерунда какая-то почудилась. Даже не почудилась, а… прояснилось вдруг что-то, а теперь – опять.