Роман Подольный
      НЕУДАЧНЫЙ ДЕБЮТ
      В книжной лавке было шумно, как всегда по четвергам в этот час. Со всей столицы собирались сюда писатели и критики, чтобы обменяться мнениями по поводу очередной литературной новинки.
      - Одного не понимаю, что тут могло понравиться Василь Андреичу, - желчно говорил высокий красивый мужчина. - Оно, конечно, и живо, и логично, и остроумно, да ведь читать все равно неинтересно. Поторопился автор с печатанием. Все сметано на живую нитку.
      - Я и вас не понимаю, - пожал плечами его сосед. - Вы так спокойно говорите об этом поэтическом недоноске! Что автор сделал с русской историей? Читатель видит имя князя Владимира, ему хочется того времени, того быта, тех поверий... А где Илья Муромец, Добрыня, Чурило?
      - А вы слишком строги, - вступил в спор третий, известный поэт, - есть, конечно, в поэме натянутые остроты, вялые стихи, мужицкие рифмы, однако ж...
      - Фу, о чем вы! Народности, народности здесь нет!
      - А Василию Андреичу понравилось...
      - Но что? Ни мысли, ни чувства - одна чувственность.
      - Это уж надо признать! Сплошные двусмысленности. Кстати и некстати женщины нагие, полунагие, в одной сорочке! Даже холмы у него нагие, и сабли тоже.
      - А ведь потомки могут вздумать судить по всему этому о нашем вкусе!
      - Ну, им-то не придется читать сию итальянскую сказку с русскими именами!
      - Да, опять-таки скажу: главное - нет народности.
      - И откуда это бедствие пришло в русскую литературу? Все, все я еще в детстве от бабушки слышал. Но зачем воскрешать плоские шутки старины?
      - А я составил список из дюжины вопросов по поводу всяких несуразностей в тексте. Сочинитель мне ни на один не смог ответить!
      - А вот Василий Андреич...
      - Да он просто своего ученика вверх тянет. Я сейчас всех примирю. Вот истинный образец стиля поэмы. Две строчки - и уже достигнут предел вульгарности.
      Я еду, еду, не свищу,
      А как наеду, не спущу.
      И все дружно закивали в знак согласия. На несколько секунд в лавке Смирдина даже (редкий случай!) наступило молчание: не было слов для достойного осуждения этого двустишия.
      ...У Смирдина разбирали первую поэму Пушкина "Руслан и Людмила" *...
      * Все высказывания спорщиков взяты из статей в ведущих журналах того времени. "Василь Андреич" - В. А. Жуковский.