- Понятно, - кивнул Фрэнк. - Ключи! - протянул раскрытую ладонь. - Да поживее.
      Дик наклонился к среднему ящику. Видно, упоминание о рукописи застало его врасплох и потрясло. Руки слегка задрожали, в глазах заметался страх.
      - Сидеть! - Грег выдвинул ящик и достал кольцо с тремя ключами. Один, судя по замысловатому узору бородки, был от сейфа, остальные обычные.
      - Старой системой пользуешься? Наборной электронике не доверяешь?
      - Это сейф отца. Не в моих правилах менять устоявшиеся привычки родственников, - проговорил сквозь зубы.
      Грег отпер замок, распахнул дверцу. На верхней полке лежала пухлая папка из тисненой кожи с "молниями". Он вынул ее, подбросил на ладони.
      - Эта?
      Промышленник кивнул и, собираясь что-то сказать, открыл рот. Клыки на верхней челюсти были длинными, как у монстра, придавая лицу хищное выражение.
      - Помолчи! - прикрикнул Фрэнк. - Возьми перо и пиши.
      - Что писать? - вытер рукой губы.
      - Сейчас продиктую. - Грег стволом почесал переносицу. - Так. Я, Дональд Робинсон, генеральный директор и владелец концерна "Феникс"... отъявленный негодяй...
      Робинсон вскинул голову. Рот перекосила гримаса, правая бровь дернулась.
      - Пиши, пиши! - Фрэнк повел перед его глазами стволом "люгера" и повторил с удовольствием: - Подлец и негодяй - написал? Мошенник и преступник, виновный в смерти сотен людей, направляю вам эти материалы. Написал? Подпиши!
      - Я не сумасшедший, чтобы подписывать свой смертный приговор.
      - Это, - Грег постучал пальцем по письму, - еще как сказать. А вот это, - он сунул ему под нос пистолет, - уж смерть безусловно и не дольше как через три секунды. Раз! Два!
      Робинсон поспешно подписал, швырнул на стол "паркер" и закрыл лицо ладонями.
      - Вот так. - Грег взял бумагу, прочитал вслух и положил на папку. Теперь побеседуем мирно. Что тебя связывало с Вирджинией О'Нейли? Она была твоей любовницей?
      Робинсон убрал руки от лица, исподлобья взглянул на Грега, будто пытаясь что-то вспомнить.
      - Была или нет?
      - Да, - ответил вызывающе, - но недолго. Она заделалась наркоманкой, а таким, как известно, мужчины не нужны.
      - Это ты пристрастил ее к наркотикам. Ты-ы-ы, чтобы выманить рукопись и затем отделаться. Что с ней сталось после?
      - Я получил рукопись не от О'Нейли.
      - Неважно. Что ты сделал с женщиной? - Грег еле сдерживался, палец прыгал на спусковом крючке.
      - Она уехала, кажется, в Сальвадор. Там связалась с контрабандой. Как мне доложили, затевала какое-то дело против меня, собирала материалы.
      Грег даже вспотел от внезапно мелькнувшей мысли.
      - Значит, снайпер выстрелил не случайно? - стараясь говорить спокойно, забросил удочку с наживкой.
      Промышленник машинально кивнул, но тут же спохватился и процедил сквозь зубы:
      - Я не знаю.
      - Говори, - губы Грега затряслись, ствол приподнялся. - Случайно или нет?
      - Ему приказали, - он втянул голову в плечи, - у О'Нейли имелись с собой кое-какие документы, и один из сообщников мог выступить свидетелем. А двое из тех, кого требовали освободить, собирались подтвердить его слова.
      - Подонок! - Грег плюнул ему в лицо. - Там же погибли ни в чем не повинные люди, почти двести человек. - Руки Фрэнка дрожали, "люгер" дергался перед носом Робинсона. - Жаль, что обещал оставить тебя в живых, таких нужно стрелять, как сбесившихся волков, - он вздохнул, - с наслаждением бы продырявил столь подлую душонку. Слово выполню, не стану марать рук о всякую падаль, - он нажал кнопку на РУ с отметкой У. Промышленник сполз с кресла на пол.
      На низеньком столике у дверей кабинета стояла портативная пишущая машинка - на ней, наверное, работала секретарша, когда следовало печатать под диктовку. Грег вставил в каретку закладку и настучал: "Главному редактору газеты "Время" - лично". Затем сложил все в папку и направился к двери.
      - Шеф просил не беспокоить час-полтора, пообедает потом. У него важное дело, - сказал секретарше и бесшабашно улыбнулся. - До свидания.
      - До свидания, мистер э... - девушка запнулась. - Всего хорошего.
      Редакция газеты "Время" находилась в каких-нибудь двух кварталах от небоскреба "Феникса". Грег вручил папку и письмо дежурному внизу и попросил срочно передать лично главному редактору, добавив многозначительно: "От самого Дональда Робинсона". Дежурный схватил документы и опрометью бросился к лифту. Грег покинул здание и не спеша направился домой. На душе было тревожно и тоскливо, словно ураганом выбросило на затерянный в океане необитаемый островок и никто и никогда тебя не найдет. Щемило сердце, горло царапал колючий комок, он застрял в спине, ниже шеи, и его никак не удавалось проглотить. Хотелось бежать куда-то далеко в лес, упасть в траву или уткнуться лицом во что-нибудь теплое и мягкое, вылить в едких слезах, эту боль и горе...
      Секретарша босса "Феникс" скучала - молчание шефа затягивалось. Она озабоченно и досадливо рассматривала свои розоватые ноготки. Лак кое-где облупился - опять заботы, надо бежать к маникюрше.
      - Куда запропастился ваш шеф? - Майк всегда появлялся бесшумно и неожиданно, словно подкрадывался. Он стоял, кусал губы и помахивал газетой. Чувствовалось - не в духе.
      Секретарша испуганно вскрикнула от неожиданности.
      - Телефоны не отвечают, - вице-директор словно не заметил ее конфуза, а швейцар заявляет: Дик не докидал здания. - Майк направился к кабинету, распахнув дверь рывком, вошел решительно.
      Генеральный директор был голый. Он сидел на сдвинутом к окну кресле.
      Глаза закрыты, пальцами потирал виски. Пятна крови на его щеках Майк принял за следы губной помады секретарши.
      - Вы сбесились! - с порога заревел Майк. - Предаваться разврату в такой момент. Что вы натворили, черт бы вас побрал! У вас размягчение мозга?
      - Как вы разговариваете, да... - начал Робинсон, поднял веки - глаза зло сверкнули.
      - Она хоть одеться успела, - бывший гангстер дернул головой в сторону приемной, - прикрылись бы.
      Промышленник обалдело уставился на Майка.
      - Что себе позволяете, я вас... - он захлебнулся от бешенства, лицо побагровело.
      - Не вы меня, а я вас, - перебил Майк, - скажите спасибо, что не приказал своим мальчикам вышвырнуть на улицу через окно. Кто тянул за язык? Что нагородили газетчикам? - заорал в лицо Робинсону. - Там, - ткнул пальцем куда-то в стену, - творится такое - описать трудно!
      Генеральный оторопел и сник, промямлил, словно оправдываясь:
      - У меня не было никаких журналистов, - приподняв голову, спросил, будто что-то припоминая: - Никого не встретили, когда заходили?
      - Нет! Не встретил! - отрезал Майк. - Чем вы занимаетесь тут? Принимаете воздушные ванны? Прохлаждаетесь? И это во время небывалого скандала!
      - Какого скандала? Где?
      - Не корчите полоумного. Вы думали, прежде чем вручить репортерам материалы Бартлета? Что вас толкнуло, кретин, на такой шаг? Рукопись давно следовало уничтожить.
      - Не смейте со мной так разговаривать! - взвизгнул Робинсон и вскочил, но тут же сел, огляделся в поисках одежды, ощупывая руками тело.
      - Я бы вообще с вами не говорил, - зловеще и пренебрежительно произнес вице-директор, - но мне любопытно выяснить, что вдохновило вас передать в газету оппозиционеров записки Бартлета. Неужели не понимали своей пустой башкой - для вас это гибель. - Он сел в кресло, закинув ногу на ногу. Несчастный, - добавил с презрением.
      - У меня ее отобрали, угрожая оружием.
      - Кто? Кто отобрал? - шептал Майк. - Вы что плетете, развратник? Где ваш костюм, почему перемазаны помадой? Утритесь!
      - Это кровь. Костюм унес какой-то тип и рукопись тоже. - Дик шарил по телу, словно не веря, что раздет.
      - Не лгите! - закричал Майк. - Какой еще, к чертям, тип?
      - Он сейчас вышел, он...
      - Где сейчас, когда в экстренном выпуске "Времени" уже есть анонс: "Вечером читайте сенсационное я неопровержимое разоблачение преступлений в концерне "Феникс". - Он швырнул ему в лицо газету. - Когда же они успели набрать, болван вы этакий! На все процедуры нужно минимум час, а то и два.
      - Он только что покинул кабинет, - упрямо твердил Дик, - можете узнать у секретарши. Клянусь вам, Майк, он меня раздел, отнял рукопись и заставил написать письмо в редакцию.
      - Не советую вам теперь называть меня Майком. И кто он? Черт вас дери! Объясните толком, как выглядел этот молодчик, если действительно существовал реально, а не в вашем извращенном развратом и пьянством воображении? Как он выглядел?
      - Обычно, - промышленник пожал плечами. - Выше среднего роста. Вероятно, бывший боксер - смазал меня по лицу так, что отбросило на три ярда - сильный парень и отчаянный. Оглушил, раздел и отнял документы.
      - И вы их безропотно отдали?
      - А что оставалось делать? Ждать, когда пристрелит? Все равно бы забрал, в любом случае, а так хоть в живых оставил.
      - Трус!
      - Посмотрел бы я на вас, - огрызнулся Робинсон.
      - Дурак! - процедил вице-директор. - Опишите его внешность или память отшибло со страху? Заметили что-либо необычное?
      - Что именно?
      - Ну очки, протезы, шрамы, бестолочь! Может, не хватало кисти и глаза? А? - Майк прищурился.
      - Все у него на месте.
      - Тогда не он, - словно про себя произнес вице-директор. - Вы сознаете, что теперь произойдет? Вам же крышка. Осознаете?
      - Осознаю, но что было делать? - Он сидел, согнувшись, опустив голову. - Мы работаем вместе. Вы обязаны помочь мне. А вместо этого дерзите и ведете себя непорядочно. С вашей стороны такое отношение бесчестно.
      - Непорядочно? Бесчестно? Вы смеете об этом говорить? Вы, который, как подленький платный осведомитель, донесли полиции о месте и времени встречи ваших конкурентов, чтобы руками блюстителей закона убрать их с дороги. Хапать одному денежки за наркотики. Перекрыть ввоз из-за границы и производить самому в секретных лабораториях концерна. И думали от Меня скрыть. Бог мой. То, что вы еще жуете, я уже давно проглотил. Кстати, собрались заодно и разделаться с О'Нейли. Она накопила на ваши фокусики изрядное досье.
      - А не вы ли дали ей возможность улизнуть? Через ваших холуев в полиции избавили от тюрьмы. Надеялись впоследствии использовать против меня? отпарировал генеральный директор.
      - А я джентльмен. - Бывший гангстер явно издевался. - Не люблю, когда смазливых женщин бросают в застенки и допрашивают с пристрастием. - Он сощурился. - Но вы все-таки исхитрились ее достать, бедняжку. Ухлопали вместе с сотней пассажиров лайнера. И кто же санкционировал расправу?
      - Комиссар Фокс. Для этого у него имелся какой-то сумасшедший сержант Ричмонд, помешанный на убийствах. Он и выстрелил с благословения комиссара. Теперь его запрятали наконец в психичку.
      - Значит, Фокс служил и нашим и вашим? Учтем и в удобный момент напомним, чтобы не возомнил о себе.
      - Перестанем взаимно обвинять друг друга. Нам же предстоит оправдываться вместе. Вы мой заместитель. - Робинсон с надеждой взглянул на вице-директора. - Что нам делать, Майк?
      Бывший гангстер резко обернулся, пристально посмотрел на растерявшегося Робинсона.
      - На-ам? - протянул и засмеялся своим тихим шелестящим смехом. - Вы сказали на-ам? Извините, чурбан вы этакий, - чувствовалось, изгаляться над Робинсоном, пользуясь его безвыходным положением, ему доставляет истинное наслаждение. - Не нам, а вам, _вам_, милейший. Вам. Я тоже, разумеется, кое-что потеряю, но не волнуйтесь, лишь временно - позже верну с лихвой. А вот вам конец. Заказывайте гроб с кистями и похороны по высшему разряду, не автокатафалк, а лошадей с серебряной упряжью. Вы же так любили разную мишуру. Для оригинальности, - ехидничал Майк, - предложил бы улечься голым, в память о столь знаменательном событии. - Он встал, смахнул пылинку с брюк и направился к двери.
      - Но что мне делать? - хрипло, с надеждой и отчаянием крикнул вдогонку Робинсон.
      - Застрелиться! - обернулся вице-директор. - Но вы жалкий и ничтожный трусишка. Такие кончают таблетками снотворного. Вот и пошлите за ними свою одалиску в ближайшую аптеку, а еще лучше, - издевался Майк, - сбегайте сами и обязательно голышом. С этого момента ни одно ваше приказание выполняться не будет - вы сумасшедший и невменяемый. Секретаршу забираю девочка должна быть в безопасности от ваших поползновений. Генеральным директором пока временно становлюсь я. Не думал, что это случится так скоро, но ничего не поделаешь - видно, судьба, - он развел руками. - О своем решении сообщу через час журналистам на пресс-конференции по телевидению. Чао! - Майк хлопнул дверью...
      Если верить газетам, события с концерном "Феникс" не имели прецедента. Такого бума страна не переживала со дня провозглашения. Пресса, радио и телевидение только и сообщали, что о "разоблачении века" - махинациях и коррупции в химической промышленности. Тиражи газет подскочили неимоверно. За право перепечатки и использования своих публикаций редакция "Времени" гребла миллионы. Радио вещало круглые сутки, не отставало и телевидение. Срочно собрался кабинет министров. На газетных и журнальных полосах воспроизводились леденящие кровь фотографии детей-уродцев; их матери употребляли лекарства, производимые "Фениксом", отравленные реки, смертельно опасные продукты. Всплыла история с использованием новых препаратов на заключенных. У магазинов, где продавали продукцию концерна, собирались толпы, бойкотировали товары, разбивали витрины. Снимки пышных банкетов дельцов пересекали семизначные цифры взяток за получение подрядов на государственные заказы. Два министра подали в отставку. Оппозиция торжествовала. Поговаривали - издатель "Времени" выдвинул свою кандидатуру в сенат. Демонстранты заполнили площади и улицы города. Крепко досталось и полиции, она потворствовала распространению наркотиков, кои производились все теми же "химиками". Ходили слухи - в полиции заменят руководящий состав. В здании "Феникса" до пятого этажа выбили стекла в окнах и разгромили несколько филиалов. В город прибыли войска...
      Мартин и Грег смотрели телевизор. Шла пресс-конференция. За круглым столом восседал вице-директор концерна "Феникс" Майк Дженоротти. Лишь сейчас Фрэнк вспомнил его настоящее имя. Худенькое и маленькое лицо Майка раскраснелось, темные глаза хитровато щурились. Бывший гангстер пытался не скупиться на резкие выражения и оскорбительные эпитеты. Исходя гневом, клеймил позором наложившего на себя руки - отравился снотворным - бывшего генерального директора Дональда Робинсона. Получалось, будто это он, Майк, недавно назначенный вице-директором, вскрыл вопиющие преступления и принудил Робинсона обратиться со своеобразной исповедью к оппозиционной печати. Одновременно давались клятвенные заверения, что-де новый совет директоров во главе с новым генеральным - не вызывало сомнения, на этом посту Майк подразумевает себя - в корне перестроит деятельность и полностью очистится от скверны. Именно для этого он, Дженоротти, обнаружив неслыханные безобразия, дал официальный и законный ход следствию. Делались и намеки, что нервы снайпера - на слабость коих ссылалась полиция совершенно ни при чем: выстрел прозвучал, чтобы спровоцировать взрыв самолета по прямому указанию Робинсона, который боялся разоблачения.
      - Ну и артист, - промолвил Грег, поворачиваясь к Мартину, - до чего изворотлив, каналья. Надо же ухитриться так повернуть себе на пользу события, превратить трагедию в личный триумф. Носит же таких земля? А общество не только терпит, но и величает. Ничего не скажешь, ловок, шельма.
      - Именно так, - подтвердил Мартин. - В этом ужас и несчастье нашего общества. Стоило ли вам мутить воду, чтобы негодяя сменил негодяй еще более извращенный, а следовательно, и более опасный. Вы же знали - ровным счетом ничего не добьетесь, в чем и убедились. Все передается из одних грязных и кровавых рук в другие, подчас более грязные и кровавые. Да и вам теперь несдобровать. Майк не Дик, едва утихнет, а что утихнет, сомнения нет, начнет докапываться, искать ту апельсиновую корку, на которой поскользнулся его предшественник. Рано или поздно разнюхает, кто стал причиной скандала, и тогда конец. Уж слишком многим вам обязан. Нет, Фрэнк, этого он вам не простит. Такие не любят быть в долгу, да и знаете вы чересчур много, а в нашем мире это равноценно смертельной болезни умрешь обязательно, дело лишь времени.
      - Ну и пес с ними! - угрюмо проворчал Грег. - Ни о чем не жалею, рад, что разворошил это осиное гнездо. Мне терять нечего, как говорил светлой памяти Миша Уваров, все, что дорого, потерял навсегда.
      - А вдова мистера Кребса и ее внук?
      - Их и вас, Мартин, я обеспечу, проживете до конца дней если и не роскошно, то хотя бы не в нищете. Вы им погибнуть не дадите. Как прав был профессор, говоря, что скоро честных людей станут заносить в Красную книгу - он вас имел в виду, и, не спорьте, ваша жизнь тому доказательство.
      - Да ладно уж. А вы сами?
      - Моя песенка, дорогой Мартин, спета. Как они очухаются, увидят главная опасность миновала, возьмутся за меня, и я последую за Диком Майк не потерпит человека, который, хоть и не совсем желая того, трижды ему помог - вместо благодарности получу пулю в затылок или нож в спину. На худой конец погибну под колесами автомобиля иди в автокатастрофе. Видите, какой широкий ассортимент. Да и жить мне, скажу откровенно, теперь не хочется. - Он горько усмехнулся. - Вы помните, Мартин, как перед нашим отъездом в Африку доктор предложил тост за год черной собаки. Бедный Макс надеялся, что этот год принесет нам удачу, а он обернулся страшным несчастьем.
      В дверь постучали.
      - О! - Грег вскинул брови. - Уже пришли по мою душу? Оперативно, - он вынул из кармана пистолет и положил на стол, прикрыв газетой. - Вы не впутывайтесь. Отойдите в сторонку.
      - Еще чего, - фыркнул возмущенно негр, тоже достал пистолет и спрятал за спину.
      Постучали снова.
      - Войдите! - крикнул Грег.
      Дверь отворялась, как им казалось, слишком медленно и зловеще. На пороге возникла средних лет женщина в недорогом, но опрятном темно-синем костюме и белой кофточке. Что-то в ее облике показалось знакомым. Она смущенно огляделась и произнесла нерешительно:
      - Извините, пожалуйста, здесь проживает мистер Грег?
      - Проходите, - Мартин сделал приглашающий жест. - Присаживайтесь. Вот мистер Грег, - он указал на Фрэнка, прикрыв ладонью пистолет.
      - Здравствуйте. У меня к вам письмо. - Она порылась в сумочке и протянула небольшой конверт.
      - От кого же? - Грег криво усмехнулся. - Майк, как пират, посылает мне "Черную метку"? Какое благородство.
      - От моей дочери, Юты Шервуд.
      - Юты! - Грег вскочил и буквально вырвал письмо.
      Это произошло так стремительно и неожиданно, что гостья в испуге отшатнулась и прижала пальцы к губам.
      - Она жива! Мартин! - Грег, чуть не сбив посетительницу, выскочил в коридор.
      Женщина с удивлением посмотрела на Мартина. Тот стоял с открытым ртом и пистолетом в руке.
      - Но мистер Грег даже не узнал адреса госпиталя? Куда же он побежал? недоуменно прошептала она. - Где собирается ее искать?
      - Не беспокойтесь, присядьте, пожалуйста. - Мартин сунул оружие в карман и пододвинул стул. - Он детектив и уж как-нибудь разберется. Нам сообщили официально, что все погибли. Грег был потрясен, страшно переживал и даже успел натворить массу глупостей. Садитесь же.
      Женщина присела на стул.
      - Расскажите, что там случилось? Извините, я тоже не совсем пришел в себя от вашего известия.
      - Вы понимаете, когда девочка бежала к самолету, грянул взрыв. Но бог спас ее. Воздушной волной Юту отбросило на стоящую рядом "скорую помощь". Сейчас она в больнице компании "Альбатрос" - очень хорошая лечебница, правда, дорогая, - ничего опасного уже нет, - миссис Шервуд поднесла платочек к глазам, - легкие ушибы и небольшое сотрясение мозга. Врачи говорят, скоро поправится. Я прямо оттуда, она очень просила побыстрее разыскать мистера Грега и передать ему записку, сообщить, что осталась жива. Все время плачет...
      На пути Грега возникла необъятно толстая фигура, облаченная в белый, перетянутый поясом в несуществующей талии, халат. Она пыталась загородить проход.
      - Туда нельзя. Они сейчас отдыхают. И вообще здесь женское отделение и мужчинам не положено...
      - Положено. - Грег схватил сестру под мышки и легко посадил на жалобно заскрипевший шкаф с лекарствами. - Мне все можно! - крикнул весело и помчался по коридору.
      - Это хулиганство! Я пожалуюсь доктору! - донеслось до него.
      - Ябеда! - огрызнулся Грег и влетел в палату.
      Юта лежала у окна. По подушке рассыпались пушистые каштановые волосы. Большие зеленые глаза заплаканы, веки припухли. Увидев Грега, вскрикнула и привстала:
      - Ну где же вы пропадали, Фрэнк? Я так жду, - она откинулась на подушку.
      - Юта! Родная! - Он бросился к кровати и опустился на колени. - Юта! Грег положил голову ей на грудь и заплакал. Горько и тяжело, по-мужски беззвучно.
      Девушка, закрыв глаза, нежно перебирала пальцами его волосы и ласково улыбалась.
      Он чувствовал мокрой щекой теплоту тела и тихо всхлипывал. Запах лаванды и чистых накрахмаленных простыней медленно возвращал успокоение...
      ЭПИЛОГ
      Узнать что-либо еще о Фрэнке Греге мне не удалось. Попытки что-то выудить из Тру мена окончились ничем. Он высказывался весьма туманно и смутно - исчезли в разгар скандала с фирмой "Феникс". Куда? Зачем? Неопределенно пожимал плечами. Я понял - ничего не добьюсь и оставил его в покое, тем более заметил - он начал меня избегать...
      В этом году беспокойная репортерская судьба вновь забросила меня на родину Грега. Закончив дела, опять попробовал навести кое-какие справки. Тщетно. В конце концов решил, шайка Майка Черепа, сиречь теперь преуспевающего промышленника, свела с ним свои кровавые счеты, и прекратил поиски.
      Вечером я сидел в номере гостиницы и отстукивал на машинке корреспонденцию об урагане "Нэнси" в Тихом океане. За широким окном в сиреневом полумраке убегали вдаль гирлянды огней огромного города. Через распахнутую фрамугу долетал его слегка приглушенный шум.
      У входа настойчиво и решительно постучали.
      - Войдите! - крикнул я, отрываясь от клавишей.
      В проеме появился высокий, средних лет, крупный мужчина. За круглыми стеклами очков в роговой оправе темные, скорее всего карие, глаза. Одет в мешковатый летний костюм цвета бутылочного стекла. Остановился на пороге, окинул номер внимательным взглядом, вошел и плотно прикрыл дверь.
      - Здравствуйте, - произнес вполголоса и снова оглядел мое временное пристанище. - Вы, если не ошиваюсь, - и назвал мое имя.
      - Добрый вечер, - ответил я и кивнул в знак подтверждения.
      - Мое имя Кинг, - представился он.
      - Кинг! - Я вскочил, не веря ушам. Мелькнуло: "Достукался, раб божий, до галлюцинаций". - Тот самый Кинг?
      - Вероятно, тот самый.
      - Проходите... Пожалуйста... Присаживайтесь. - Язык еле шевелился, я заикался.
      Он сел в кресло, покосился на настенный бар.
      - Что будете пить? - Его взгляд я истолковал так, вероятно, потому, что сам бы с удовольствием промочил горло - во рту пересохло.
      - Благодарю. Не пью. Да и побеспокою вас буквально пару минут, - он пристально посмотрел мне в глаза. - Вы интересовались Фрэнком Грегом?
      - Да. - Я присел рядом. - Но никто ничего путного и определенного не сказал. Даже Трумен...
      - И не скажет, - отрезал резко. - Могу сообщить: он и его близкие живы, здоровы и счастливы, - он вздохнул. - Если в наш век можно вообще говорить об этом явлении. Их нет в стране. Мой совет - не хотите навлечь на них новую беду, а самому получить кучу неприятностей и подвести вашего коллегу - умерьте любопытство. Забудьте о нем навсегда. - Он поднялся. - Прощайте.
      - До свидания.
      Кинг был уже у двери, когда я спросил:
      - А вам не удалось разыскать свой зачарованный остров?
      Он вздрогнул. В глазах появилось что-то теплое и наивное, но тотчас угасло.
      - Нет. Его, по всей видимости, и не существует. Человек не рак-отшельник. Ему не спрятаться в раковину от всего сущего. Необходимо и другое - общаться с себе подобными, иначе какой смысл называться людьми.
      Кинг вышел. Гулко прозвучали и, удаляясь, затихли шаги...
      После этой встречи я по утрам, где бы ни находился, с надеждой раскрываю газеты. Ищу сообщений об удивительных открытиях Смайлсов. Ведь я-то знаю, что они существуют и один экземпляр сохранился у Грега...