- -
      В углах химицу-но-тэсу танцевали желтые тени.
      Тайное святилище Гетанса было не для обычных церемоний. Нет, сюда приходили, когда взор небес был особенно строг, когда нужен совет с теми, кто ушел далеко и не мог вернуться.
      Вот, как сегодня.
      Тени танцевали…
      По девять желтых свечей, толщиной в руку взрослого человека, стояло в тяжелых бронзовых светильниках у ног четырех Небесных Царей. Яркие огни освещали святилище, лишь углы они оставляли для теней.
      Высокие - в полтора роста человека - статуи стояли у стен химицу-но-тэсу. Бронзовые кинну недвижно трепетали в порывах свежего ветра, ноги застыли в медленном, длящемся многие века танце, яшмовые глаза пристально смотрели на человека, распростертого в центре святилища.
      Си- Тэнно, Небесные Цари, уже больше двух часов сдерживали орды демонов и призраков, что пытались проскользнуть в химицу-но-тэсу. Призраки искали тончайшую щель или трещину в стенах и двери, но так и не сумели проникнуть внутрь. Четыре древних бога знали, как преградить им дорогу. И к исходу третьего часа создания преисподней бесследно исчезли, словно роса на утреннем солнце.
      Легкий ароматный дым поднимался из широких чаш, стоящих на высоких мраморных подставках по левую руку от каждого из Царей. Дым закручивался в кольца вокруг бронзовых голов, растворяясь и исчезая над рогатыми коронами, украшенными изумрудами и перламутром.
      Благовония были приятны Царям.
      Боги вкушали и наслаждались.
      А человек?
      Он привстал, оперся на руки и сел на пол, подобрав под себя ноги. Человек оказался мальчиком, что едва год назад взошел на первую ступень своего совершеннолетия. Порезы с полосами засохшей крови пересекали его щеки, а белый плащ не мог скрыть худенькое тело. Глаза мальчика были закрыты.
      Перед ним на стене была укреплена деревянная рама, с натянутым на нее белым плотным шелком. Шириной рама - в два локтя, и высотой в три. Рядом, на подставке из красного дерева стояла литая медная тушечница и лежали три кисти разной толщины.
      Мальчик, не открывая глаз, осторожно подвинулся к раме. Его рука нерешительно застыла над кистями, затем опустилась. Он взял самую широкую кисть, осторожно обмакнул ее в тушечницу и прикоснулся ею к шелку. Кисть быстро заскользила по ткани, прикасаясь к белому полотну то тут, то там, оставляя после себя влажные черные мазки.
      Резкие и твердые движения.
      Руки мальчика были намного увереннее, чем он сам. Сейчас он полагался на их память. Он доверял им в том, в чем не мог довериться даже себе. Руки… Он надеялся, что они вспомнят должное и не подведут его.
      Несколько сотен ударов сердца, - и картина готова.
      Мальчик положил широкую кисть на подставку, склонил голову, будто прислушиваясь к далекому голосу, и осторожно взял самую маленькую кисть.
      Семь взмахов руки - и рисунок обрел цельность.
      Только сейчас мальчик открыл глаза.
      Он взглянул и вздрогнул - с белого шелка на него смотрели родные лица. Строгость господина Титамери, любовь и нежность госпожи Асэтодзин, и задор Орики смешивались в один изумительно теплый свет, исходящий от картины. На миг ему показалось, что взор отца смягчился, а сестра украдкой показала ему кончик языка. Лишь мама все также смотрела на него с нежностью и любовью.
      Горечь потери накрыла его с головой, волна соленых слез захлестнула глаза, и он беззвучно заплакал.
      Великий Генту, что стал главой Гетанса всего лишь три дня назад, раскачивался и шипел от боли в сердце. Слезы ползли по его щекам, падая на ослепительно белый плащ. Только сейчас он осознал потерю. Ничто не могло вернуть его семью. Они ушли от него!
      Навсегда!
      Как больно!
      Три дня назад Вэнзей объявил бесконечную войну убийцам своей семьи. Но это не вернет его родных. Мальчик верил - когда-нибудь они встретятся в Чистой земле. Он поклонится отцу, расскажет ему, как вел дела Гетанса. Поцелует руку матери и перескажет все новости про дальних родственников. Обнимет сестру и просвистит ей песню соловьев, которых так много в лесах на севере от Кинто.
      Они будут рады его видеть. Да!
      Возможно, лишь отец будет недоволен - война не полезна для Гетанса, самого молодого из дейзаку. Отец учил побеждать иными средствами. Но Великий Генту теперь он, Вэнзей, и он принял решение. Он отомстит!
      Ты же простишь меня, отец?
      На миг от ненависти у мальчика перехватило дыхание. Темная пелена закрыла взор, в ушах послышались вопли умирающих врагов, и на языке - соль и ржа чужой крови.
      В следующий миг Вэнзей устыдился. Ненависть? Здесь?!
      Он глубоко и надолго склонился перед картиной, желая всем сердцем, чтобы родные извинили его несдержанность.
      Через несколько минут он встал и с уважением поклонился каждому из Царей. Восток - Дзигоку. Запад - Дзети. Юг - Комоку. Север - Бисямон. Последнему он поклонился дважды. Удача ему потребуется.
      На мгновение он задумался - стоит ли удивляться, что Бисямон живет на севере, там, где ледяные равнины Имаросса смыкаются с тысячелетними ледниками Полярных гор? Возможно, удача придет из Ла-Тарева? Или же нет в этом тайного смысла?
      Как трудно понять.
      Юный владыка Гетанса прикрыл за собой тяжелую дверь из черной сосны, и побрел по наклонному коридору вверх, к свету солнца и опасностям близкой войны.
      Тени в углах химицу-но-тэсу танцевали все медленнее и медленнее.
      Они тоже устали.
      Вэнзей вошел в осэцус и остановился.
      Это был зал для важных совещаний и управления делами Гетанса - большой, ярко освещенный, с множеством экранов связи на стенах и отлично защищенный от подслушивания. Осэцус был спрятан в самой глубине Дома Гетанса - попасть туда могли лишь самые доверенные люди.
      Мальчика недавно пожелали увидеть глава воинов Гетанса Сетай-гетта Рамон Байе и начальник шпионов - таку-гетта Ката Еси. После возвращения из святилища Вэнзей осматривал кабинет отца, который теперь стал его кабинетом. Рамон Байе попросил его придти в осэцус и мальчик поспешил сюда.
      Сейчас осэцус был заполнен людьми. Тут был даже его учитель Танца - Такэда. Он как никогда раньше был похож на одну из тех фигурок божков, что привозят с островов. Снаружи - шелковистость улыбки, а внутри - сталь и сила. Учитель молча прохаживался вдоль стен, разглядывая экраны.
      Несколько человек сидели за длинными столами у стен, внимательно рассматривая что-то одним им видное на экранах. Некоторые из них тихо бормотали - отдавали указания, проверяли информацию. Двое тихо спорили, сидя напротив огромного экрана на левой стене - на том раскинулась панорама Кинто с большой высоты.
      Вэнзей слегка удивился. Запуск разведсамолета? Это довольно дорого. Гетанс редко позволял себе подобное. Обычно Танцоры пользовались информацией с самолетов Шангаса и Сошама. Но раз Сетай-гетта решил это сделать - значит, происходит нечто важное.
      Байе и Еси стояли и молча смотрели на большой экран на левой стене. Это была интересная пара. Первый - громадный, на голову выше даже высокого человека Рамон Байе, которому недавно исполнилось четыре с половиной десятка лет. Второй же - невысокий, похожий на рисовый колобок, Ката Еси; возрастом на пять лет поменьше Байе. Увидев мальчика, они отвернулись от экрана, подошли к Вэнзею и поклонились.
      - Вы звали… - мальчик замялся и продолжил более уверенно. - О чем вы собираетесь мне доложить?
      Рамон Байе и Ката Еси переглянулись. Вперед шагнул Сетай-гетта. Он поклонился и доложил:
      - Мой господин, ханзаку выслали в город две небольшие колонны машин. Восемь и шестнадцать машин. Та, что поменьше - движется вдоль западного края города, вторая - через центр.
      Руки Вэнзея дрогнули. Вот он - враг! Они осмелились войти в город после того, как он объявил о бесконечной войне? Они заплатят за это!
      - Чьи это машины?
      - Средняя ветвь, мой господин.
      - Хорошо. Куда они едут?
      - Ххха… Полагаю, мой господин, никуда. Они просто проедут через Кинто, показав, что не боятся нас.
      Мальчик помолчал.
      - Что остальные дейзаку?
      - Шангас поднял своих людей. Они отправили двести человек от ближайшего к города лагеря. То же сделал и Кэнб.
      - Арронсэ?
      - Их лагеря далеко, мой господин. Но они… хха… собирают людей по городу.
      - Как так получилось, что ханза послали боевиков в город, а мы это узнали только сейчас?
      Рамон Байе покосился на главного шпиона. Ката Еси шагнул вперед и поклонился.
      - Они прятали машины у самого города. Оказалось, что небольшое цветочное хозяйство принадлежит им. И в теплицах вместо цветов стояли давно подготовленные машины.
      Мальчик помолчал. Война начинается? Он посмотрел на своих первых помощников, подошел к столу, стоящему в центре осэцус и сел в первое попавшееся кресло.
      - Что вы предлагаете?
      Глава воинов и главный шпион переглянулись. Рамон Байе откашлялся и произнес:
      - Мы… хха… предлагаем подождать. Большая часть наших людей в военных лагерях Шангаса и Сошама. Мы вызвали сотню в город, но они приедут не раньше, чем через час.
      - Хорошо, мы немного подождем, - подумав, ответил молодой глава Гетанса.
      Затем он встал, подошел к первым помощникам и тихо произнес:
      - Я доверяю вашему опыту. Вам верил мой отец, и я не буду оспаривать его мнение. Действуйте самостоятельно.
      - Да, мой господин. У вас пока слишком мало опыта, - сказал глава воинов.
      Ката Еси кивнул в подтверждение.
      Мальчик недовольно взглянул на Байе. Он и сам это знал - к чему говорить очевидное?
      - Но вы быстро его приобретете, - поспешил добавить Сетай-гетта, - бесконечная война - жестокая вещь.
      Вэнзей подошел к рабочему месту отца - широкое кресло во главе стола. Это место теперь стало его. Он опустился в слишком глубокое для него кресло. Посмотрел в экран, установленный на столе и позвал:
      - Учитель! Вы сможете мне быстро объяснить, как пользоваться этим экраном?
      Тот подошел и склонился над мальчиком.
      - Это несложно, Вэнзей. Вспомни свой собственный вычислитель - ничего большего здесь нет.
      - Ничего? У главы Гетанса?
      Такэда слегка улыбнулся.
      - У главы Гетанса - есть. Особые возможности. Но сейчас не время о них вспоминать. Ты же не хочешь помешать своим помощникам?
      Мальчик оглянулся. Ката Еси и Байе сидели неподалеку, отдавая указания через экраны. Вэнзей кивнул и сказал Такэде:
      - Завтра вы расскажете мне об особых возможностях экрана Генту.
      Его учитель слегка поклонился и тут же развернулся в сторону двери, уловив нечто только ему слышное. Туда же посмотрел и Вэнзей.
      Почти в тот же миг на пороге осэцуса появилась женщина лет сорока. Высокая, с резкими чертами лица, она была одета в свободный темно-синий короткий халат и черные хаккама. Коротко подстриженные волосы, - неприлично коротко! - воинственно топорщились на ее голове. Эта дама не признавала ничего женственного.
      Вэнзей слегка вздрогнул. Его двоюродная тетушка Цатта! Вот теперь жди неудачных сведений или дел! Многие тетушку за глаза называли Цатта Семь Бед.
      Цатта оглядела зал, нашла взглядом мальчика и слегка поклонилась ему. Она направилась к Вэнзею, не теряя времени на церемонии и вопросы, не занят ли глава Гетанса и не согласится ли он поговорить с ней. Двое персональных охранников главы Гетанса, - каждый из них в ранге сен-гетта, - переглянулись и не рискнули помешать ей.
      Тетушка целеустремленно шагала к мальчику. Подойдя к столу, она склонилась над Вэнзеем и громыхающим шепотом произнесла:
      - Мальчик мой, у меня важные сведения. Где мы можем поговорить тайно?
      Ее трубный голос разнесся по осэцусу. Рамон Байе вздрогнул и повернулся от экрана. Увидев тетушку Семь Бед, он вздрогнул, уронил стилус, которым отмечал на экране нужную информацию и скривился. От своих дел оторвался и Ката Еси. Госпоже Цатта он не удивился, но по его лицу тоже скользнула странная гримаса.
      Тетушка Семь Бед тем временем громогласно продолжила:
      - Сведения тайные и спешные, мой мальчик. Если бы у тебя были хорошие шпионы, ты бы тоже их знал. Но та сушеная крыса, что сидит на месте нашего шпиона…
      Ката Еси спокойно повернулся к своему экрану, но Вэнзей мог поклясться всеми богами, что он внимательно слушает тетушку.
      - Госпожа Цатта! - резко оборвал ее Вэнзей.
      - Гх… да… мой ма… господин?
      - Госпожа Цатта, вы хотели нам что-то рассказать? - намного мягче спросил мальчик.
      - Ах, да! Так вот… эти отродья дурно пахнущей печени седзе, эти ханза, задумали новую гадость. По городу в машинах мчатся просто сотни ханза, которые хотят убить двух достойных людей!
      Рамон Байе и Ката Еси вновь отодвинулись от экранов и уставились изумленными взорами на тетушку Цатта. Та словно почувствовала спиной их взгляды и распрямилась во весь рост. Уже даже не пытаясь шептать, она громко проговорила:
      - Один достойный шангер везет сейчас в Управление полиции раненую девочку. Бедная девочка! У нее погибли родители, а теперь ее саму хотят лишить жизни эти жестокие ханза!
      - Везет?
      - Да, из больницы "Сараба".
      - А зачем ханза хотят ее убить? И как они узнали, где эта девочка?
      - Откуда мне знать? - повела мощным плечом тетушка. - Пусть об этом думает наш главный шпион.
      - А вы как об этом прознали, дорогая и уважаемая госпожа Цатта? - Ката Еси поднялся из-за своего экрана.
      Тетушка Цатта величественно повернулась к нему и спокойно припечатала:
      - У меня есть хорошие знакомые. Одна очень достойная молодая… - тут она внимательно осмотрела Вэнзея, и, вздохнув, продолжила, - да… достойная молодая девушка позвонила мне. Она направила шангера по кружному пути - потому как вспомнила, что Дом Танцоров именно тут, на северо-востоке. И он - самый близкий к больнице из Домов дейзаку.
      Женщина умолкла и значительно посмотрела на главу Гетанса.
      - И? - поторопил ее мальчик.
      - Она уверена - ханза хотят убить эту девочку. И шангера вместе с ней.
      - Глупости это все, - проворчал Рамон Байе, - хха… ну откуда женщинам…
      Его прервал сен-гетта, что сидел за огромным экраном, на котором двигались кварталы Кинто. Разведсамолет как раз пролетал над Домом Гетанса, и северные районы Кинто предстали как на ладони.
      - Одна из колонн ханза поворачивает к северу, - тихо доложил сен-гетта.
      Глава воинов Гетанса едва не до крови прикусил свою губу, желая на самом деле откусить свой язык. Затем коротко поклонился и отошел к своему экрану. Через пару минут он вернулся и поклонился Вэнзею:
      - Я смогу собрать… хха… два десятка человек, мой господин. Прошу разрешить мне сопроводить шангера в Управление полиции.
      - Боевиков ханза человек сорок?
      - Да.
      Вэнзей поднялся и кивнул:
      - Хорошо. Я еду с вами.
      Сетай- гетта покачал головой и сумрачно сдвинул брови:
      - Мой господин, вам нельзя рисковать. Гетанс не может остаться без… хха… Великого Генту.
      Ката Еси подошел и поклонился:
      - Господин Байе прав, мой господин. Вам нельзя сейчас рисковать.
      Тетушка Цатта в растерянности смотрела на них. Потом собралась с мыслями и подтвердила:
      - Да, мой ма… а… господин Титамери. Не покидайте Дом - вам нельзя там быть!
      Мальчик яростно закричал:
      - Но это мои враги! Это они убили моих… - он запнулся, затем продолжил чуть спокойнее. - Я объявил им бесконечную войну! Я!
      Рамон Байе и Ката Еси переглянулись. Кругленький шпион шагнул к главе Гетанса и склонил голову:
      - Тем более нельзя позволить вашим врагам торжествовать. А ведь ваша смерть или ранение будут им сладостны, словно киурское вино.
      Мальчик опустился в кресло и уставился на поверхность стола. Полированное дерево отразило его лицо. Минуту он сидел молча, затем поднял голову и вновь встал.
      - Господин Сетай-гетта, приказываю вам взять свободных людей и сопроводить нашего союзника к Площади Черепахи. Затем немедленно вернуться. Пусть длится Танец!
      - Танец вечен! - рявкнул Байе и выбежал из осэцуса.
      Вэнзей нашел взглядом Ката Еси.
      - Сообщите в Шангас.
      Тот кивнул и отошел к своему экрану.
      Госпожа Цатта улыбнулась и спросила шепотом, который был слышан, верно, даже на улице:
      - А какое задание дадите мне, господин Титамери?
      Мальчик слегка покраснел, затем чуть пожал плечами:
      - Хорошо, и вам будет поручение. Узнайте у вашей достойной знакомой, что за девочку сопровождает этот шангер. И чем она так важна?
      Хитрая улыбка, - Вэнзей вновь порозовел, - и тетушка Цатта, высоко неся гордую голову, удалилась из зала для совещаний.
      Мальчик долго смотрел ей вслед, думая о том, что произошло. Бесконечная война началась - был сделан первый шаг по этой дороге. Затем Вэнзей вздохнул, очнулся и подозвал к себе Учителя. Они вдвоем отошли в угол осэцуса и мальчик шепотом спросил Такэду:
      - Учитель, почему госпожа Цатта так себя странно вела? Почему назвала Ката Еси крысой?
      Такэда улыбнулся и произнес:
      - Говорят, они в молодости были весьма дружны…
      Мальчик несколько минут непонимающе смотрел на него, но учитель так и не добавил ни слова.
      Дружны? Тетушка Семь Бед и главный шпион Гетанса Ката Еси?
      Как странно.
      Мальчик кивнул своему учителю и опустился в кресло Генту. Долгую половину часа он смотрел, разглядывая, как ползут по северным кварталам Кинто шесть синих машин с воинами Гетанса. Наконец, синие пятна на экране оказались у заброшенного завода. Именно там чуть раньше собрались серо-черные "Фанла" в погоне за алой машиной шангера.
      Еще через несколько минут воины Танцоров взвихрились в обжигающем Танце Огня. Мальчик закрыл глаза - все равно на экране не увидеть этого! Но он ощущал то, что переживали на том заводе воины Гетанса. Вэнзей с трудом подавил вздох.
      Не многие его люди вернутся из этого Танца.
      Как горько.

      - -
      Горячий месяц Нару-хити, Огненной обезьяны, сменял прошедший месяц Обезьяны Водной. Шафранные деревья устали ронять лепестки. От буйства оранжевой метели остались лишь запоздавшие лепестки-снежинки, летящие по свежему весеннему ветру.
      Весна заканчивалась, а с ней заканчивалась и привычная жизнь многих людей. Верно, боги проснулись и пристально посмотрели на мир недобрым взглядом.
      …Кабинет господина Вел-ме занимал треть его немаленького дома.
      - Старый Обряд прост, - говорил он, прохаживаясь вдоль кабинета, - Он несложен. Но очень труден. Мало кто принимает его, мало кто готов пожертвовать даже на краткое время собой, своей личностью и душой.
      Его гости сидели на стульях черного дерева, поставленных в центре комнаты.
      - Мы даем просящему нынешнее имя Господина Лянми…
      - Разве у Господина Лянми есть еще иное имя? - с удивлением произнес Хегу-шангер.
      - Есть. Каждый раз, когда путем Старого Обряда Господин Лянми входит в нового человека, он теряет свое старое имя и приобретает новое.
      Янни тер правую руку. Когда он вытаскивал девочку из центра разожженного ею круга костров, он обжег руку и так и не залечил ее.
      А сама девочка! Ему с трудом удалось ее успокоить и пообещать, что Шангас обязательно проведет еще один обряд вызова Господина Лянми. И ее папа и мама, погибшие в авиакатастрофе, скоро вернутся к ней.
      Янни поморщился. Обмануть надежды ребенка?
      Как некрасиво.
      Но иного выхода не было. Город мог погибнуть уже завтра, дейзаку и ханзаку готовились к кровопролитной войне. Город будет спасен, а девочка…
      Девочка ждала их возвращения на верхнем этаже Управления полиции, рядом с покоями самого Хегу-шангера. Сен-шангер искренне желал, чтобы его обещание Икизоку исполнилось. Но будет ли Шангас рисковать, вызывая Сущность ради желаний ребенка?
      Очень сомнительно.
      Может быть, ему удастся уговорить Господина Лянми исполнить не только то, для чего его вызвали. Может он вернет из царства мертвых родителей девочки? Она этого заслужила. Мало кто согласился бы на проведение этого страшного обряда, понимая, что потеряет память и личность.
      Потеряет не на всегда - на время. Но от этого не намного легче. Икизоку приняла обряд.
      Она так отважна.
      Тем временем Любимый Ученик продолжил:
      - Никто не может запомнить его новое имя - оно не удерживается в людской памяти. И Господин Лянми любезно записывает его для нас, своих Учеников, на бумаге. Эту бумагу мы передаем тому, кто готов провести Старый Обряд. Сам обряд несложен и его может провести любой взрослый человек.
      - Для правильного использования Старого обряда нужно лишь знать настоящее имя Господина Лянми, - спросил Хегу-шангер. - Имя, которое носил тот человек, в которого потом вошел Господин. Так?
      - Правильно, - кивнул головой Вел-ме, - вы все поняли правильно.
      - И вы доверили девочке Его имя? - Чженси покачал головой. - Девочке? Почти ребенку? Это странно и удивительно. Мы должны немедленно вас покинуть и вернуться в Управление.
      Он поднялся и сделал знак сен-шангеру.
      - Не стоит спешить! - Любимый Ученик властно взмахнул рукой. - Вам повезло. Вы удачно забрали у девочки бумагу со старым именем Господина Лянми до того, как Он пришел. Необходимое случилось. Теперь Шангас при Водоеме на время сменит свое имя. Вы станете Учениками Господина.
      - Бумага? - переспросил Янни. - Какая бумага?
      - Шангас сменит имя? - недоуменно повторил Хегу-шангер. - Во имя святого неба и горных демонов хима-кобэ, что вы несете?
      - Вы были готовы уплатить любую цену за приход Господина. Цена уплачена и Господин грядет, - мягко произнес Любимый Ученик, - мы, бывшие Ученики, вспомним наше старое имя и уйдем в мир. Вы, Шангас при Водоеме, смените нас, и будете нести эту высокую ношу. На следующие шестьдесят лет.
      Он подошел к окну, посмотрел на плещущихся под струями фонтана уток, и тихо сказал:
      - Мы не всегда были Учениками Господина. Пять дюжин лет назад нас знали под именем Хонникс Летящей Лягушки.
      Сен- шангер Янни лихорадочно шарил по карманам форменной куртки.
      Хегу- шангер молча смотрел в широкое окно дома Вел-ме. Канджао наступил неожиданно. Не в блеске праздничных огней, не в танцах и пирах, не в ритуалах, проводимых Тидайосу-шангером Тяу-Лин, не в поздравлениях от глав шести дейзаку.
      Он пришел из далекого прошлого, сквозь тысячелетие он пронес с собой запах пыли дорог и тлен смерти, он принес с собой нежданное преображение, спокойное смирение и иную жизнь. Планы на будущее отобрал холодный северный ветер, но сама жизнь осталась. Хоть и совсем иначе, чем желалось.
      Как странно.
      - Цена уплачена, - повторил Любимый Ученик, - Господин грядет.
      Он встал на колени перед Янни, - тот застыл в изумлении, - и глубоко поклонился. Выбритая тонзура Вел-ме коснулась запыленных ботинок сен-шангера.
      - Девочка успела правильно провести ритуал. Господин Лянми грядет, - голос Вел-ме был глух.
      Янни вытянул перед собой левую руку со стиснутыми в кулак пальцами. Его дрожащие пальцы разжались. На ладони лежал обрывок желтой рисовой бумаги. Со страхом и ненавистью смотрел он на бумагу, как на змею обнаруженную в постели.
      Его предчувствия не лгали! У него будет нечто, связанное с Господином Лянми. Нечто страшное, дикое и темное. Потерять личность - не шутка!
      Он вздохнул и постарался успокоиться. Сен-шангер чувствовал - тот, кто стоит за его левым плечом, не войдет в мир, пока он, Янни, не позовет его. Да! Он чувствовал внимание - тяжелое, но теплое. Дружеское, но нетерпеливое.
      Янни медлил…
      И вдруг ему показалось, что тот, другой, скользнул из-за спины и взглянул в глаза. Протянул руку с клочком бумаги и едва заметно усмехнулся. Еще несколько ударов сердца Янни стоял недвижно. И - решительно накрыл правой ладонью чужую ладонь со странным обрывком бумаги.
      Миг! И… свершилось!
      Янни запрокинул голову и уставился слепым взглядом в потолок. Руки и ноги дрожали, словно в лихорадке. Черты лица сен-шангера сминались и плыли, словно отражение в озерной глади под холодным северным ветром.
      То, что так давно ждало, вновь появилось в мире.
      …Перед Чженси и Вел-ме стоял высокий мужчина с твердыми чертами лица и темными провалами глаз. Миг - и форменная куртка и брюки шангера сменились на нем темно-желтым кинну и узкими темно-синими штанами.
      - Но… это невозможно, - прошептал Хегу-шангер Чженси, с ужасом глядя на преображение Янни.
      Он запнулся, и прошептал совсем тихо:
      - Девочка? Это невозможно.
      - Правда? - улыбнулся ему Господин Лянми.
      Ноги отказались держать Чженси и тот рухнул в кресло. Теперь он Любимый Ученик Господина Лянми?
      Как неожиданно.
      Достав из воздуха тонкую кисточку и лаковую тушечницу, Господин Лянми двумя быстрыми взмахами начертал на клочке бумаги свое новое имя. Затем глубоко вздохнул, наслаждаясь терпким запахом весны и шафранных листьев.
      Он вновь существует.
      Как восхитительно.

      Продолжение во второй книге об Империи Титановой Хризантемы:
      "Пасынки шторма"
      (Усмешка судьбы, печать раскаленного неба.)