Накинув теплый халат, и причесав волосы гребнем из дуба, мальчик отправился к отцу. К кабинету отца вели длинные переходы, частью - простой серый камень, частью - украшенные шелковыми занавесями с рисунками из прошлого Гетанса. Вэнзей как-то спросил отца - почему так? Отец улыбнулся и ответил - чтобы будущим Танцорам было ради чего совершать подвиги.
По дороге мальчик постарался припомнить все, что он слышал от отца в последние месяцы. Ничего, что он мог вспомнить, не было столь важным. Но ведь отец позвал его в свой кабинет!
Невероятное событие.
Последний раз отец приглашал его в кабинет семь лет назад - когда Вэнзея представили его будущему Учителю Танца. Значит что-то случилось - отец не мог вызвать его просто так. Мальчик споткнулся. В полутьме коридора ему вдруг почудилась улыбка. Мальчик потер глаза. Улыбка растворилась в смутных тенях от колышущихся занавесей.
Знакомая улыбка.
Как странно.
Мальчик с опаской огляделся вокруг. Господин Лянми? Не может быть. Господин Лянми - это порождение Шангаса при Водоеме, первого и старейшего дейзаку Кинто. Это их Сущность. Он приходит только к ним, к Шангасу. Гетанс поклонников Танца был молодым дейзаку, ему не исполнилось и четырех сотен лет. Гетанс не имел своей Сущности - и это было хорошо. Сущности слишком непонятны, их сила удивительна, а причины поступков темны.
Опасно! Но…
Мальчик улыбнулся и беззвучно посмеялся сам над собой. Что за мысли приходят в голову! Ему надо спешить и нечего бояться - ведь его позвал отец. Господин Лянми тут ни при чем.
Но призрак странной улыбки будоражил и волновал мысли. Вдруг мальчику показалось, что он знает, зачем его зовет отец. Но это невероятно! Он поспешил - время не бесконечно и четверть часа, которые дал ему отец, наверняка подходят к концу.
А вот и дверь в кабинет отца.
Тяжелая, черного дерева, кипяченого в желчи акулы-шохгу, она стояла несокрушимой скалой, способной противостоять Вечности. Желчь шохгу была весьма редка и дорога, но дерево, кипяченое в ней, никогда не гнило, не поддавалось стальному ножу и очень неохотно горело. Из него делали шкатулки для важных документов, а вот одному из прадедов мальчика пришла в голову мысль сделать дверь в кабинет.
Вэнзей осторожно погладил черное дерево. Ладонь скользнула по бронзовым фигуркам божков частой удачи, вкусной еды, верного пути, и острого глаза. Мальчик взглянул на верхний ряд бронзовых фигурок, у самой притолоки. Где-то там должен быть божок, которому художник придал черты лица самого достославного прадеда. Странная шутка, если она была правдой. Но Вэнзею с самого детства хотелось узнать, какой же из бронзовых богов носит лицо его прадеда.
Мальчик собрался с духом и толкнул дверь. Тяжелая, почти несокрушимая черная дверь повернулась мягко, как игрушка из перышка на шелковой нитке, с которой в детстве играл Вэнзей.
Его отец стоял у окна и задумчиво рассматривал город. Кабинет располагался на четвертом этаже, а этажи в доме Великого Генту были высокие, в три человеческих роста. Из окна был хорошо виден Старый город, и даже часть Нового города.
Мальчик прищурил глаза. После полутемных коридоров льющийся из окна яркий свет был слишком резок. Отец был одет в черный плотный халат с расшитыми золотыми нитями узорами, что свидетельствовало о необычности встречи. В этом одеянии глава Гетанса принимал лишь важных гостей.
Великий Генту медленно повернулся к сыну. Окинул взглядом и удовлетворенно кивнул. Жестом показал на стул у стола. Подождал, пока мальчик сядет, и сказал:
- Через три дня я и твоя мать пустимся в долгое путешествие. Мы направимся в Ла-Тарев. С собой мы возьмем твою сестру, Орики. Ей пора увидеть мир таким, каков он есть.
Вэнзею с трудом удалось подавить в себе крик. Он знал, знал! Он понял, о чем собирался сказать отец еще тогда, несколько минут назад.
Господин Титамери внимательно взглянул на сына:
- Я понимаю, что тебе тоже хотелось бы увидеть Ла-Тарев, но в этот раз ты останешься дома. Орики через месяц будет ровно дюжина лет и мы с госпожой Асэтодзин обещали ей подарок. Это и будет ее подарком. Ты ведь понимаешь?
Мальчик кивнул. О нет, он не обиделся, что его младшая сестра увидит другой край мира раньше его. Отец неправильно его понял - но не говорить же об этом?
Это будет некрасиво.
Глава Гетанса полуобернулся к окну:
- Взгляни, сын, там ты можешь увидеть мир - наш мир. Наш город Кинто и семь десятков малых городов и деревень вокруг него. И везде живут граждане Кинто. Есть еще тысяча островов в море, вдоль всего побережья. Там живут не знающие даже письма дикари. Это все тот мир, который ты видел до сих пор. Но есть и мир иной - мир Ла-Тарева. Тысячу или больше лет назад, они, как и мы, построили свой город.
Вэнзей внимательно слушал.
- Ты знаешь историю. Ты знаешь, почему и на нашем материке, Чантэ, и на материке Имаросс оказались покинуты старые города. Все люди из тех городов собрались вместе и построили города-крепости: Кинто и Ла-Тарев. Иначе они бы погибли. Ныне все по-другому, но до сих пор люди на Шилсу живут в двух больших городах. Наши города разные, совсем не похожие друг на друга - ты видел на улицах Кинто таревцев, и потому можешь понять.
Мальчик улыбнулся - эти таревцы такие смешные. На миг он забыл о том беспокойстве, что терзало его.
- Наши города разные - но некогда мы были одним народом. В это трудно поверить, но это было так, - продолжил его отец. - Мы с твоей матерью отправляемся в Ла-Тарев. Надолго, на месяц или два. Вернемся в месяц Огненной Обезьяны. Может быть раньше - в месяц Обезьяны Водной. Нам предстоят важные дела - и пусть путь наш будет удачен.
Мальчик уныло кивнул головой. Что же делать? Отцу нельзя отправляться в путь, но как это сказать?
- А пока - пока я объявляю тебя Наследником. Мы видели твой Танец. А с соседнего балкона за тобой наблюдал твой учитель Танца, и мой первый помощник, Алехандро Таромэ. Я назвал тебя Наследником, - тут господин Титамери улыбнулся, - так не подведи меня. Готовься стать главой Гетанса. И не занимайся Танцем больше необходимого.
Удивленный Наследник поклонился отцу. Как это - не заниматься Танцем?
- У тебя будут и другие обязанности. Ты должен учиться. Упорно учиться. Наследнику надо знать много больше, чем простому Танцору.
- Да, отец.
- А теперь ты можешь задать вопросы - я же вижу, они тебя доедают, - усмехнулся Великий Генту.
- Отец, как вы собираетесь путешествовать в Ла-Тарев?
- Самолетом. В Ла-Тарев раз в три дня с аэродрома "Шоку" летают самолеты. Твоя мать хотела плыть морем, и Орики тоже, но у нас мало времени.
- Отец… можно ли отложить поездку на время?
Глава Гентанса поднял левую бровь. Неужели он ошибся, и его сын всерьез завидует своей сестре? Настолько, что готов испортить ей день двенадцатилетия?
- Из Ла-Тарева мне был передан знак. Меня ожидают. Нам необходимо ехать, - сухо сказал он.
- Отец! Отец… я беспокоюсь за вас. Столь дальние путешествия в самом начале весны опасны! - мальчик умолк.
Господин Титамери почувствовал раскаяние. Как он мог усомниться в сыне?
- Не беспокойся, Вэнзей. Мы отправимся на новом и удобном самолете. Всего две промежуточные посадки за девять тысяч километров. И все аэродромы хорошо организованы и удачно расположены. - Он улыбнулся. - Это вполне безопасно, почти так же, как твои ежемесячные полеты в гости к бабушке. Я уже много раз летал в Ла-Тарев. Это было лет пять назад. Ты же помнишь те механические игрушки, что я всегда привозил тебе в подарок?
Мальчик кивнул. Ничего не вышло. И не могло выйти - Вэнзей уже понимал, что такое быть главой дейзаку. Никакие внешние дела и опасения близких не должны сбивать с цели главу Гетанса. Он решил при случае поговорить с кем-нибудь из Шангаса. Может быть, видения с Господином Лянми означают что-то доброе?
Отец провел рукой по его волосам, отошел на шаг и сказал:
- По возвращению из Ла-Тарева мне будет что с тобой обсудить. Мир изменится. - Он помолчал и закончил разговор. - Пусть длится Танец!
- Танец вечен!
Мальчик поклонился отцу и выскользнул из кабинета, задев полами халата бронзовую фигуру основателя Гетанса. В любое иное время Великий Генту выговорил бы сыну за неуважение к предкам. Но не сегодня. Все же мальчик сильно расстроен, что в поездку взяли не его, а Орики.
Дверь медленно закрылась. Улыбка сошла с лица господина Титамери. Он потер грудь напротив сердца. Его терзали дурные предчувствия. Неужели с его сыном что-то случится, пока он будет в Ла-Тареве? Надо бы дать ему достойную охрану.
И этот странный сон.
Сегодня ночью ему снился Господин Лянми.
Глава 5 - Мерцающий взгляд
- -
Холодная рука ветра дернула старика за волосы.
Похоже, сегодня ветер был в игривом настроении. Но человеку было не до давнего друга, к которому он изредка приходил поговорить, пожаловаться на ноющие кости и пожелать хорошего настроения на завтра. А еще чаще - просто молча выслушать то, что ветер хотел ему прошептать.
Так бывало. Но сегодня - работа.
И потому он с легкой досадой отмахнулся от ветра.
Собрав седую шевелюру в толстый хвост, он крепко перевязал его выцветшей оранжевой лентой. Подошел к краю площадки и сжал обеими руками жадный до тепла металл ограждения. Он стоял на широкой площадке, вырубленной в граните скалы рядом с ее вершиной. По краю площадки в камень были вплавлены тонкие столбики из темного металла. Сверху к прутьям приварили широкую квадратную трубу. Тысячу лет назад древние строители прорубили тоннель сквозь гору и вплавили металл в камень. За годы край скалы раскрошился, и два столба теперь висели в воздухе, цепляясь за трубу. Но остальные стойко держались за гранит.
Старик крепче взялся за перила и наклонился над пропастью.
Перед взглядом старика раскинулась изумительный вид далекого прибрежья, высоких гор, узких долин, светлых нитей дорог и зеленых квадратов рисовых полей. Далеко к северу виднелся город. В этот час Кинто пыталась захлестнуть ночная тьма. Пыталась, но неудачно. Она постепенно отступала, получив отпор со стороны людей. Огни зажигались по городу, превращая его в далекое облачко света, последний подарок солнца, который прилег до утра на берегу великого океана.
Руки быстро замерзли. Старик неохотно выпустил из рук металл и отошел в глубь площадки. В грубо обтесанной стене темнел зев широкого квадратного отверстия - вход в длинный тоннель, по которому он недавно поднимался на площадку. Пробитый в скале ход начинался прямо из его дома и вел бесконечными кругами вверх, к площадке. Он тратил по часу на подъем, но дело того стоило.
…Быстро темнело, и первые звезды проступали на темном полотне неба.
Старец подошел к входу в туннель, зажег висящий на железном крюке светильник в виде перевернутой чаши с прорезями в стенках. Затем сделал несколько шагов вправо. Там на площадке стоял большой железный стол. Когда-то старик в одиночку втащил его сюда. В то время он был полным сил человеком и мог легко поднять четыре мешка с рисом. Хотя и сейчас, готовясь вскоре отметить свой восьмой десяток, старик мог бы повторить свой давний подвиг и приволочь на площадку такой же тяжелый стол.
Крепок был старик, не позволял он времени отнять у себя здоровье. Хотя все чаще ему казалось, что разговаривать с ветром - не самое обычное занятие для здорового человека. Но с кем ему здесь говорить? Старик с досадой махнул рукой, подошел ближе к стене и нажал на еле заметные выступы в граните. Медленно, с протяжным скрипом, гранитная плита повернулась и опустилась вниз, застыв наподобие раскрытой ладони. Человек вытащил из дыры два предмета завернутых в сверкающую пленку. Один из них был довольно увесистым, второй - намного меньше и легче. Положив свертки на железный стол, он осторожно распаковал больший из них.
Внутри был ящик из того же темного металла, похожего на тот, из которого изготовили ограждение площадки. На одной из сторон ящика было несколько отверстий, и одно большое конусообразное - внизу, прямо посередине.
Старик перенес ящик к центру площадки. Там из камня торчал толстый невысокий столбик. Надев прибор на столб той самой конусообразной выемкой, он слегка подвигал его из стороны в сторону. Наконец раздался щелчок, и тот крепко зацепился за стойку. Из боковых стенок выползли ручки и открылось несколько люков.
Человек вернулся к столу. В малом свертке был длинный ярко-зеленый шнур и прозрачная изогнутая пластина на обруче. Шнур он воткнул одним концом в прибор, а другой дотащил до дыры в скале. Там он нашарил нужный вход и подключил шнур в него. Обруч надел на голову, - прозрачный экран оказался прямо перед глазами, охватывая голову до висков.
Старик вздохнул и опустился на стоящий рядом со столом кованый стул. К изящному металлу старик когда-то прикрепил отполированные доски из ясеня. Ветер и дождь сделали свое дело - теперь доски пошли трещинами, а некоторые - раскололись на куски. Их приходилось каждый раз поправлять, но старик не стал менять сиденье и спинку стула. Он уже привык. Тем более что делать сейчас все равно нечего. Надо ждать.
Ожидание затянулось надолго. С каждым годом оно становилось все дольше, видно машины, установленные в глубине скалы древними мастерами, постепенно изнашивались. Или же топливо подходило к концу. Старик так и не сумел узнать, как именно добывалась энергия. Но что ящику требовалось много энергии - это он знал точно. Его дом освещался и обогревался от тех же самых генераторов. И все, что он в течение года тратил на дом - были крохи по сравнению с тем, что пожирал прибор за недолгие минуты.
Наконец экран слабо осветился, моргнул несколько раз и потемнел.
Горы исчезли.
Вокруг старика воцарилась ледяная тьма космоса, с льдистыми крапинками планет и крохотными, но яркими точками звезд. На миг сердце его дрогнуло. Всякий раз величие картины действовало на него подобно мягкому, но сильному удару.
Он привычно наклонил голову вправо. Звезды устроили хоровод и застыли в новом положении. Секундой позже - медленно двинулись по кругу. Справа выплыл обжигающий шар солнца. Старик поспешно наклонил голову влево и убрал огненный круг из поля зрения. Покачал головой и дотронулся левой рукой до края экрана. Перед глазами возникла координатная сетка. Он вновь осторожно качнул головой, легко провел ладонью по экрану и увеличил масштаб.
Так. Правильно. Вот это направление. Оранжевый треугольник отметки, которую он поставил лет двадцать назад, возник перед его глазами. Старик вывел его в центр и сжал обеими руками края экрана. Пространство прыгнуло на него и понеслось мимо.
Слева пролетел бледно-лиловый шар пятой планеты,
Дальше!
Промелькнули гигантские булыжники астероидного пояса.
Еще дальше!
Яростное чувство затопило старика - сродни одновременно предвкушению охотника и ужасу жертвы. Оранжевый треугольник разбух до размеров ладони, а затем занял все поле зрения. Человек резко дернул головой, остановив движение. В центре оранжевого треугольника медленно кружился темно-серый шар. В этот раз он был приметно больше, чем год назад. Намного больше. И непонятные символы справа от него уже не были желтыми, как в прошлый раз. Нет, они налились кровью и медленно мигали.
Старик с досадой прикусил губу. Как жаль, что он не ведает их смысла! Но вот что означали цифры, что равномерно менялись вверху, он уже понял. Это были дни. Дни до какого-то события. Оставалось не так много - чуть больше года. Год. Но что произойдет? Старик вздохнул. У него было много мыслей на этот счет, - одиночество способствует размышлениям. Но мысли - это лишь мысли, истина часто бывает неожиданной.
Старик кивнул и приступил к главному, ради чего он поднялся сегодня на вершину скалы. Он вывел на экран изображение седьмой планеты и сравнил ее с тем круглым пятном, что прочно обосновалось в центре оранжевого треугольника. Они почти совпали по размерам. Пятно оказалось даже чуть больше. Верно, что-то приближается к их миру. Еще не скоро, но оно будет здесь. Может быть, год остался до того, как этот непонятный шар доберется до Шилсу?
Он помнил старый текст, который много лет назад позвал его в дорогу. Седьмая планета оказалась меньше, чем этот непонятный шар, а значит, пришло время, когда пророчество исполнится. Или - не исполнится. Пророчества безграничны в своей слепой мощи, но в то же время они слабы, как новорожденный ребенок. Народы и миры в их власти, сами же предсказания могут быть нарушены любой мелочью, лишь бы она произошла в нужный момент.
Рука скользнула по краю экрана и тот погас. Вокруг старика вновь возник вечер и горы. Скалы сжали его в давящих объятьях. После пустоты космического пространства он на миг испытал тяжелое чувство. Казалось, будто его засыпало обломками камня и из изломанной груди вырывается последний предсмертный хрип.
Как неприятно.
Но тяжкое чувство мелькнуло и прошло.
Старик отдохнул, затем сложил и убрал на место ящик и его экран.
Чуть позже он уже спускался вниз, к выходу из туннеля. Прогрызенный в скале ход заканчивался небольшой пещерой с дверью, закрывающей вход в его дом. Пещера была слабо освещена маленькой лампочкой, свисающей с потолка на голом шнуре. Старик подошел к каменному блоку, что заменял дверь и выглянул в специальное окошко. В его доме вход в туннель был укрыт в стене, за деревянными панелями с вставками из темного стекла. Под одним из таких стекол было спрятано окошко.
Перед его глазами возникла неожиданная картина. В его доме хозяйничали высокие, выше человека ростом, черные чудовища. Громадные темные фигуры, похожие видом на людские, бродили по комнатам. Черная шерсть покрывала их с ног до головы, а во рту изредка мелькали белые клыки. Старик знал этих незваных гостей, но никак не ожидал увидеть их в своем доме.
Темные фигуры успели распахнуть все шкафы, перевернуть и разодрать диван, а теперь сопели, вытаскивая тяжелый стол из комнаты. Изредка чудовища скалили клыки и рычали друг на друга. Было видно - они разочарованы отсутствием хозяина.
В главной комнате их было трое. Еще две черные фигуры на глазах у старика протопали в кухню и малую комнату. Возможно, в других малых комнатах тоже кто-то был. Одно из чудовищ уронило шкафчик с книгами и небрежно расшвыряло ногой книги по углам. Другое чудовище осклабилось, пнуло диван и вышло из главной комнаты.
В старике заклокотала ярость. Как! В его дом вошли эти твари и устроили погром?! Он покажет им ошибочность таких действий!
Он огляделся. К стене был прислонен его боевой посох. Иногда старик взбирался на верхнюю площадку и занимался боевым танцем. Вот и сейчас верный посох с нетерпением ожидал хозяина. Миг - и он почти прыгнул в руку старику. Черная сосна, кипяченая в желчи акулы и широкие стальные кольца на концах - удивительно удобная вещь, если нужно кого-нибудь хорошенько вразумить.
А старик сейчас собрался вразумлять со всей своей немалой силой.
Он достал из глубин кинну четыре темно-желтых пилюли, завернутых в клочок бумаги. Осторожно развернул ее и взял одну пилюлю. Проглотил ее, затем немного посомневался, - и бросил в рот еще одну.
Несколько минут старик готовился, закрыв глаза и равномерно дыша. Его руки крепко держались за посох. Вначале они слегка дрожали в напряжении, а затем застыли недвижно, как будто отлитые из стали.
Старик медленно открыл глаза и усмехнулся. У бедных черных тварей нет никакой возможности противостоять ему. Сейчас, даже через толщу камня, он ощущал каждое из чудовищ. Он легко дотронулся до выступа в стене. Кусок камня бесшумно провернулся, открыв вход в дом. Чудовища не заметили его появления. Двое в этой комнате были к нему спиной, а трое - разбрелись по всему дому.
Старик скользнул внутрь комнаты и остановился в ее центре. Со стороны его движения казались размытыми. Его фигура мелькнула со стремительностью молнии. Полы кинну хлопнули в воздухе.
На звук обернулся один из захватчиков и немедленно получил сильный удар. Тяжелый, со стальными кольцами, конец посоха молотом врезался его в грудь. Удивленно взревев, чудовище с грохотом обрушилось на пол. В падении оно крепко приложилось головой об табурет из мореного дуба. Дрыгнув ногами, чудовище надолго затихло.
Старик резко обернулся к другому. Этот незваный гость быстро отошел от изумления и метнулся к старику, перепрыгнув через стол, который чудовища зачем-то вытаскивали из комнаты. Старик уклонился, уперся посохом в стену, подпрыгнул и ударил обеими ногами захватчика в плечо. Темная фигура отлетела обратно к двери.
Там она столкнулась с третьим чудовищем. Они взревели, оскалили клыки и в падении перевернули стол. Теперь им было легче нападать на старика. Они рванулись, пытаясь обойти его с обеих сторон. Резко, почти незаметно для глаза, старик скользнул им навстречу. При этом он обеими руками поднял посох над головой. Остановился посередине комнаты и широко расставил ноги. Старик сильно наклонился влево и ударил концом посоха чудовище в лоб. Потом крутанул посох на вытянутых руках и изо всей силы обрушил его на голову другого чудовища, которое уже метнулось к нему с правой стороны.
Оба захватчика тяжело повалились на пол и застыли.
На миг старик затаил дыхание. Прислушался и усмехнулся.
В одной из малых комнат чудовище кралось к двери, надеясь застать его врасплох. Когда оно молча выскочило в главную комнату, то тут же получило посохом по коленям. С тяжким грохотом черная туша повалилась на пол и пролетела по нему несколько шагов. Голова ударилась в стену, а сверху опустился посох, погружая во тьму беспамятства.
Еще одна из темных фигур выскочила из двери кухни. Черная шерсть была запорошена мукой - казалось, что чудовище высыпало на себя не меньше, чем полмешка. В зубах торчал хвост копченого окуня, и оно все еще продолжало пережевывать рыбу. Этого старик приложил посохом с особенным удовольствием. Чудовище удивленно сглотнуло и молча опрокинулось на пол.
Из пасти скорбно торчал рыбий хвост.
За пару минут все было кончено.
Темные фигуры слабо шевелились на полу, изредка пытаясь приподняться. Каждый раз старик мгновенно оказывался рядом, слышался приглушенный стук и фигура надолго затихала. Через некоторое время одна из фигур что-то негромко прошипела, и никто из них больше не пытался подняться.
Командир?
Это же чудовище, лежа на животе, повернуло голову и нашло взглядом старика. Оно что-то проворчало, затем заговорило более понятно:
- Большшше не надо этогххо.
- Чего? - спокойно поинтересовался старик.
- Этогххо… тогххо. Палки не надо. Мы лежим.
- Вижу, что не сидите в креслах. А палка… Ее не будет, если будете лежать смирно.
Чудовище дернуло головой в подтверждение.
- Кхашшш… Будем.
- Так чего вы здесь решили найти? - спросил старик.
- Нас послал великхий Повелитель, кхоторому подшшиняется…
- Это я знаю. Дальше.
Чудовище ненадолго умолкло. В его голове провернулись несколько шестеренок, и оно решило пропустить пару минут славословий в адрес хозяина.
- Мы ххотим знать, старикхх, что ты увидел, - недобро прошипело оно. - Если ты не скажешшшь нам, то наш повелитель будет недоволен.
Подниматься на ноги, однако, чудовище не решилось. Видно, опасалось, что старик пустит в ход свой посох.
- Ваш Повелитель съел своего первого жука, когда я здесь жил уже десяток лет. Не ему мне указывать!
- Мы не едим шшуков! - злобно проревела одна из фигур и тут же поспешно ткнулась мордой в пол.
Старик не обратил на этот вопль ни малейшего внимания.
- Передайте своему Повелителю, что вы нарушили правило. Так близко от города вы не имеете права появляться.
- Кхашшшш… Времена меняются, старикхх, - злорадно прошипела другая фигура, - ты знаешшшь, что в мире нет ничего неизменного.
- Это правда - но вы с этих перемен не получите ничего хорошего.
- А люди?
- Люди - тоже.
На минуту воцарилась тишина.
- Повелитель приглашшшает тебя к себе, господин… кха! - подавился именем командир чудовищ, когда старик сильно ткнул его концом посоха в живот.
- Мне нет до него дела - пусть и он забудет обо мне.
- Кхашшшш… - чудовище, которое только что ударил старик, поерзало по полу, и произнесло. - Мы бы давно могли помешшшать тебе жить тут, старикхх. Но не мешшшали…
Старик задумался. Это правда. За долгие годы они впервые решились залезть в его дом. Может быть - ответить на их вопрос? Старик думал долго. Наконец он решился.
- Передайте вашему хозяину - пусть смотрит на небо и вспоминает то, что ему говорили предки. Вот мой ответ, - произнес старик. - А теперь уходите. Времени и так осталось мало.
- Это плоххой ответ, старикхх…
Старик промолчал. Если их Повелитель умен, как иногда ему казалось, то он поймет. Если же глуп… Тогда не имеет смысла ему помогать.
Одна из фигур пошевелилась и начала приподниматься.
- Ползком! - рявкнул старик.
Чудовище плюхнулось на брюхо и, злобно ворча, поползло к двери, ведущей наружу из дома. За ним последовали и другие. Последняя из фигур задержалась на пороге и прошипела:
- Мы тоже знаем. Пророкхчество начало исполняться, старикхх. Но я не скашшу тебе, как именно!
Чудовище расхохоталось и скрылось в вечерних тенях.
Дверь жалобно заскрипела, и с грохотом ударилась о косяк.
Старик задумался, затем подошел к окну. Долго стоял, глядя во тьму, что затопила горы. Действие пилюль проходило и ноги начинали дрожать. Даже он не мог выдержать две пилюли из толченых корней Древа Жизни без последствий. Он отошел от окна и опустился в кресло. Почти два часа старик размышлял о грядущем. Затем поднял с подоконника телефон и набрал номер Верховного жреца Шангаса при Водоеме Тяу-Лина. Тому стоило знать то, что он увидел.
Долгие минуты ничего не происходило, но вот телефон щелкнул и на экране появилось заспанное лицо жреца. Тот на миг закрыл глаза, поморгал и с изумлением уставился на старика.
- Это ты…
- Без имен! - прервал его старик.
Несколько секунд Тяу-Лин приходил в себя. Затем он посмотрел на часы и покачал головой.
- Чтоб тебя демоны посетили! - проворчал Тяу-Лин и зевнул, прикрыв ладонью рот.
- Уже, - коротко ответил старик.
- Что - уже?
- Не важно.
- Не важно? Зачем вы тогда меня разбудили, господин… гм… да…
- Хочу вам сказать нечто полезное, господин Тяу-Лин.
Верховный жрец еще раз зевнул и вопросительно уставился на старика.
- Только одно - вам надо проверить то давнее пророчество, господин Тидайосу-шангер. Про приход чужого Дракона. Вдруг, да начало исполняться оно?
После этого старик выключил телефон и положил его на подоконник. На пальцах остались следы пыли. Он бездумно достал из кармана платок и протер им подоконник. Потом спохватился, и сунул платок обратно в карман вместе с телефоном.
Опустившись в кресло рядом с чайным столиком, старик налил себе холодного чаю. Предстояла долгая ночь размышлений. Старое ругательство обрело новый смысл.
Чтоб жить тебе в эпоху перемен!
Обломки шкафа и стола были раскиданы по полу. Книги опечаленно лежали, разметав страницы, словно раненые птицы - крылья. Осколки фарфоровых чашек казались призраком далекого прошлого, воспоминанием о том, что было и чего больше не будет. Старик потер грудь. Сердце болело все сильнее - две капсулы из корня Древа Жизни совсем не мало для него. Совсем даже много.
Старик расположился в кресле удобнее и попытался заснуть. Он долго лежал в кресле, ворочаясь и устраиваясь. Наконец, тьма смежила ему веки. Старик вздохнул и едва заметно улыбнулся. Ему снилось, что он идет тропинкой вдоль обрыва над морем, а далеко впереди на алмазном песке сидит та, кого он не видел уже полсотни лет. Молодая, красивая и веселая, какой она была тогда. Они оба молоды! И нет меж ними непонимания, ссор и сочащегося кровью разрыва.
Он быстро шел по тропе, не замечая, что путь все сильнее и сильнее уходит под уклон. Наконец он споткнулся, земля вырвалась из под ног и началось бесконечное падение во тьму. Сердце ударило в последний раз и затихло.
Навсегда.
И лишь ветер выл за окном, оплакивая уход единственного друга.
- -
Этот беспокойный старик!
Верховный жрец Шангаса при Водоеме, Тидайосу-шангер Тяу-Лин покачал головой. Зачем он разбудил ночью, мог бы подождать до рассвета! И теперь, с самого утра Тяу-Лин был похож на старую больную черепаху. Сидит и тихо зевает в кресле, хотя давно было пора собрать силы и приняться за дело. Наконец, решив, что когда-нибудь он отомстит проклятому всеми демонами старику, Тяу-Лин повеселел. Он тоже поднимет старика среди ночи!
И это будет только справедливо.
Однако старик прав. Срок приближается и мир вступает в очередное Среднее Канджао. Канджао… Раз в семьсот двадцать лет на Шилсу приходят изменения. Когда серьезные, в иной раз - едва заметные. Но что-то обязательно происходит - произойдет и сейчас.
Срок приближается. То давнее пророчество может исполниться в любой момент. Нужно проверить, когда оно может осуществиться. Возможно старик, разум которого давно уже унес горный ветер, не так уж и глуп?
Он, Тяу- Лин, не может позволить себе быть небрежным. Именно поэтому он сейчас будет тщательно готовиться к обряду. Старый обряд, много древнее большинства известных. Он был труден и опасен. Мало кто решался его провести -надо быть поистине искусным, чтобы решиться на него.
…Тяу- Лин устроился удобнее в кресле. Он сидел за широким столом в Малом храме. Перед ним стояла резная шкатулка с палочками-рунами, а слева лежала толстая книга в темном переплете.
Крышка шкатулки красного дерева открылась с противным, визгливым скрипом, - Тидайосу-шангер Тяу-Лин привычно поморщился.
Он давно уже мог вызвать мастера, чтобы тот починил ее, или же вообще - заменить шкатулку на новую. Все равно при Шангасе жило много скучающих без дела храмовых мастеров. Но он мог - и не мог. Эта шкатулка слишком древняя, слишком драгоценная! Нельзя позволять нынешним храмовым мастерам касаться ее.
