Вот какие радостные мысли свили себе гнездо в голове Сергея. Они любили друг друга и любили своего хозяина, поэтому всем им было весело и радостно.
      Но тут внезапно он снова вернулся из завтра в сегодня. Из-за угла соседнего дома выскочил... Рыжий. Он куда-то спешил, не замечая Сергея. Враг - и будущий, и настоящий. Надо бы разведать, где он обитает, чтобы показать ему, где раки зимуют. Первого января, конечно. И Сергей повернул за Рыжим.
      Рыжий выбежал на детскую площадку и задумался. Он обвёл глазами малышей, которые крутились вокруг снежной бабы и маленькой ледяной крепости, и пошёл в атаку. Сначала у бабы слетела голова, потом её снежные бока покатились в сторону крепости, круша и ломая непрочное снежное здание.
      Малыши сначала остолбенели, а потом стали разбегаться, плача и оглядываясь на свой снежный город, жить в котором уже не придётся.
      - Ааа! Ты чего! - кричал какой-то карапуз - единственный храбрец, не убежавший после этого налёта.
      Рыжий приподнял его и посадил на крышу летнего грибка, стоящего над песочницей.
      - Ааааа! - испуганно закричал карапуз, но Рыжий запустил в грибок снежком. Грибок зашатался, а карапуз замер, боясь скатиться вниз. Он молчал и дрожал от холода и страха.
      И тут на площадке появился Ираклий Ираклиевич. Он нисколько не возмутился, увидев проделки Рыжего.
      - Хороша работка! - потирал он руки. - Хотя снежная баба - ерунда. Вот карапуз - это, пожалуй, отличная гадость-пакость. Такой я ещё не знаю.
      И он достал записную книжку, а из трости ручку.
      - Вот видите, Ираклий Ираклиевич, я для вас всё делаю, а вы не хотите, - заныл Рыжий. Он так жалостно смотрел на старика, что даже сердце Сергея начало проникаться ненавистью к Ираклию Ираклиевичу.
      - Ах, отстань! - Ираклий Ираклиевич двинулся дальше, а Рыжий засеменил за ним.
      Сгорая от любопытства, Сергей поспешил следом.
      "Чего же просит Рыжий? - волновался Сергей. - Не хочет ли он стать ещё сильнее. Надо узнать непременно".
      Ираклий Ираклиевич и Рыжий скрылись за гаражами. Сергей притаился недалеко за углом.
      - Я и так отдал тебе уже шесть лет, больше не могу, и не проси, сердито говорил Ираклий Ираклиевич. - Больше гадостей, чем ты сейчас делаешь, ты всё равно не сможешь уже делать.
      - Но ведь другим, почему же другим... - настаивал Рыжий.
      - Мне нужны свежие обмены, новые ребята, которые будут выдумывать новые пакости. А ты станешь уже слишком взрослым и перестанешь делать гадости-пакости.
      - Разве я не могу дать вам тоже новые гадости-пакости для вашей коллекции?
      - Пока да, но если я прибавлю тебе ещё три года, ты станешь совсем взрослым, а взрослые не пакостят от души. А сейчас ты мне доставляешь массу удовольствия. Смотри, я уже записал: номер 1748 - подсаживание малыша на грибок. После Нового года у меня будут новые пакостники, - Сергей услышал, как старик даже причмокнул от удовольствия. - И в молодые годы я не мог совершить столько гадостей-пакостей, сколько делают для меня сейчас они. Мои годы из тебя тоже сделали настоящего гадостника, хи-хи, гордись! И никуда уже не уйдёшь: пока расписочка у меня, пока ты не разорвал её своей ручкой - ты останешься таким же пакостником, как я! А теперь прощай. Чтото где-то происходит. Нюх тянет меня на бульвар: там затевается какая-то новая гадость-пакость. Кажется, это катание верхом на урнах, боюсь прозевать. Такой пакости ещё нет в моем каталоге. Это будет самый полный каталог пакостей. От "Я" до "А". От "Ябеда" и далее. Я прославлюсь в веках. И вы, маленькие Ираклии, тоже получите свою долю славы, не беспокойся. Вы же почти мои детки, - и он засеменил прочь.
      Сергей едва успел спрятаться за другой угол.
      "Что я натворил! - с ужасом думал он. - Значит, Ираклий прибавил мне три года жизни, чтобы я делал для него гадости-пакости? А он будет радоваться и записывать их в свою коллекцию... "
      Сергей стал припоминать Рыжего и ещё более ужаснулся. Надо немедленно что-то делать, времени совсем мало, завтра Новый год.
      Глава пятая
      ВДОГОНКУ В НИКУДА
      Сергей бежал по улице, не замечая никого вокруг.
      Кто мог ему помочь? Мама и папа? Они всё равно не поверят, будут смеяться.
      Этому может поверить только один человек. Только друг. Только Вовка.
      Сергей перестал бежать и зашагал уже спокойнее.
      Теперь будущая встреча рисовалась ему уже совсем по-другому. Со вздохом Сергей признал, что теперь не Вовка будет выпытывать у него секрет, а Сергею придётся убеждать Вовку, просить у него помощи.
      Вовкин дом был самым обыкновенным, и ничего в нём не было замечательного, кроме того, что там жил Вовка. Конечно, никакая мраморная доска об этом ещё не оповещала. Но всё равно для Сергея это был самый прекрасный дом на свете.
      Вовка сидел у телевизора и качался в такт песенке. Передавали "Приключения Буратино".
      - Слушай, - заторопился Сергей. Но телевизионные тени были сильнее живого человека.
      - Подожди, сядь досмотрим, - не отрывал взгляда от экрана Вовка.
      - Как досмотрим?! У меня дело! Колоссальное!
      - Какие могут быть дела? Сегодня Новый год.
      - Ты уже третий раз это смотришь, а тут смертельное, можно сказать, происшествие! - И Сергей нахально выключил телевизор.
      - Но, ты не очень!.. Не у себя дома, - телевизор снова засветился, но Сергей снова его выключил.
      - Ты что?! С ума сошёл? - вскочил друг Вовка и воинственно сжал кулаки.
      - Я пропал, понимаешь, про-пал! - простонал Сергей и повалился в кресло.
      Вовке сразу стало ясно: что-то случилось.
      - Говори! - коротко бросил он и сел напротив.
      - Я проиграл. Я отдал свои три года жизни какому-то гадостнику-пакостнику, и с завтрашнего дня и сам начну делать пакости для него.
      - Ничего не понимаю, - подвёл итог Вовка. - Давай по порядку. Сначала, что было первым, а потом уж конец. Даже конец можешь и не говорить, я и так его понял: ты становишься пакостником. А где начало?
      И Сергей начал рассказывать. Наконец Вовка всё понял. Он побледнел и сжал кулаки.
      - Так пошли на бульвар и заберём расписку!
      - Так он и отдаст, - расстроенным голосом отвечал Сергей.
      - Ха, мы силой!
      - Он милиционера позовёт. Люди позовут.
      - Мы сами милиционера позовём!
      - Милиционера... - передразнил его Сергей. - И что? Кто поверит всему этому? Милиционер нас скорее в милицию заберёт за то, что обижаем старого заслуженного человека. А этот удерёт себе, и мы его уже никогда не найдём.
      - Да, - задумался Вовка. - Получается - к нему нельзя идти потребовать. Он потом нарочно до Нового года так спрячется, что его никакой Шерлок Холмс не найдёт.
      Сергей обхватил голову руками. Куда идти? Что делать?
      - Ладно. Идём на бульвар, ты мне его покажешь. Хотя бы издалека, решил Вовка.
      На бульваре было много людей. Мамы везли в колясках малышей. Папы несли ёлки. Бабушки шли с хозяйственными сумками. Одни дети не делали ничего. Они бегали, кричали, бросались снежками. А те, кто ещё не дорос до этого, молча изучали места будущих сражений, выглядывая из колясок. Там росли будущие наполеоны дворовых битв.
      Сергей и Вовка обошли весь бульвар. Старика нигде не было видно.
      - Стой. Вот смотри! - и Вовка указал на вывороченную урну, которая, откатившись от своего насиженного места, сиротливо застряла между деревьями. - Вот дают, дураки, - восхищённо осмотрел он поле игр. - Тут он точно записал себе новую гадость-пакость, не сомневаюсь. Ребятки постарались для него. Малый, сюда! - Вовка поманил пальцем пробегающего мальчугана.
      - А? Чего? - независимо, но осторожно приблизился тот.
      - Ваша работа?
      - А? А чего?
      - Да ты не бойся. Я просто так интересуюсь.
      - А, - облегчённо вздохнул мальчуган. - Наша. Витек придумал.
      - А не было здесь старичка такого в... в... Ну, в чём он? Вовка запнулся и стал сам спрашивать у Сергея.
      - Чёрное пальто. Чёрная папаха. Высокий. И усы - во, продемонстрировал Сергей.
      - Да, понимаешь, усы у него. Во, - с видом свидетеля повторил Вовка. Усы. Без усов нам не надо.
      - Ага. Был. Благодарил ещё. Он в кино набирает хулиганов играть, - тут малый засмущался. - Режиссёр Жолотарёв.
      - Золотарёв, - исправил его Сергей.
      - Ага, - ухмыльнулся мальчуган. - А вы тоже в кино хотите? Он сказал, что ещё запишет. Кто побойчее.
      - А ушёл куда он?
      - А я не знаю. И вообще, я на разведке, нет у меня времени с вами тут стоять. - И мальчуган убежал.
      - Вот тебе и ситуация. Он, оказывается, ещё и режиссёр! - пытался пошутить Вовка.
      Но Сергею было не до шуток. Игры кончились сегодня утром.
      Сергей поднял глаза и увидел Вовкин напряжённый взгляд в сторону.
      - Ты что это?
      - Я ничего, - Вовка виновато и слишком быстро отвернулся. Сергей посмотрел сам и всё понял. Вовка изучал часы. Время торопилось вперёд и вперёд к Новому году, который ждали с радостью все, кроме наших друзей.
      Глава шестая
      "ВЕСНУШКИНА, СЮДА!"
      - Ну что теперь делать будем? - виновато спросил Вовка. Но потом спохватился: - Ты не горюй. Обязательно что-нибудь придумаем. Он в городе, мы в городе - так что встретимся.
      - Здравствуйте, мальчики, - прощебетала девочка из их класса, проходя мимо по бульвару. Это была Веснушкина, прогуливавшая бульдога. Его Шайтаном зовут.
      - Слушай, давай её задействуем тоже, - предложил Вовка.
      - Нет, - испугался Сергей. - Девчонка. На всю школу растрезвонит, а пользы от неё никакой.
      - Ты что? - принялся убеждать его Вовка. - Веснушкину можно взять. Ведь у неё бульдог. Как хапнет!
      - Он же в наморднике, - слабо сопротивлялся Сергей.
      - Снимем. Это же первое дело - собака. Без собаки мы его никогда не найдём. А так, пожалуйста, понюхал - и готово, - Вовка начал рисовать самые радужные перспективы, так как очень хотел, чтобы и Веснушкина пошла вместе с ними, хотя даже сам себе в этом не признавался.
      - Что нюхать? Нюхать нечего. Меня разве что.
      - Не волнуйся. Ты только не волнуйся. Спокойно. - И тут же он заорал на весь бульвар: - Веснушкина! Веснушкина, сюда!
      Девочка повернула назад, только бульдог никак не разворачивался. Он, видно, наметил себе какую-то другую цель, собачью. Наконец Веснушкиной удалось, хотя и с трудом, развернуть его. Независимой походкой они подошли к ребятам.
      - Ну что? - спросила Веснушкина, изображая из себя героиню из какого-то кинофильма.
      - Ты нужна нам, Веснушкина, - сказал Вовка, и Веснушкина зарделась. Но продолжение этих слов её немного разочаровало. - Точнее, твой пёс.
      - Так пёс или я? - обиделась Веснушкина.
      - И ты, и пёс, вы оба, в общем, - пытался исправить положение Сергей. И он, как в детективе, пристально огляделся вокруг. Но всё было спокойно.
      - Что это с ним? Какой-то он не в себе, - присмотрелась Веснушкина к Сергею.
      - Сразу и не объяснишь. Он попал в такое... в такое положение, - начал Вовка.
      Но Веснушкина всё поняла по-своему.
      - А, понимаю, - легко и просто разобралась она. - Он влюбился.
      - Ты что! - покраснел Сергей, ибо нет большего оскорбления для юного человека именно его возраста, чем заговорить о такой его слабости по отношению к девочке. И тем более услышать подобное из уст такой же "косичкообразной".
      - Ну так говорите сразу, или я ухожу, - топнула ногой Веснушкина, так как больше всего боялась, как бы её не разыграли.
      Но Вовка никогда не терял самообладания:
      - Во-первых, уйми своего пса. Он меня перебивает в самых неподходящих местах. И отвлекает: так и жду, что бросится. Во-вторых, сама слушай, а не перебивай. И, в-третьих, время идёт, понимаешь, время уходит. В-р-е-м-я.
      Веснушкина приготовилась слушать. И начался рассказ о пропавших трёх годах, о жизни будущего гадостника.
      Вовка время от времени вставлял "понимаешь" и указывал на Сергея. Сергей молчал.
      Рассказ показался ей странным, и в Веснушкиной зашевелилось недоверие. Она долго ждала, когда же мальчики рассмеются. А раз они не смеялись сейчас, то получается, что будут потом смеяться над ней. А уж этого она никак не могла перенести.
      - Разыгрываете, да? - обиделась она. И её бульдог тоже обиделся. Он решительно зацарапал землю, готовясь к наступлению.
      - Человек погибает, - перебил её Вовка.
      И Веснушкина наконец поверила. Она с болью взглянула на молчащего Сергея, который неотрывно смотрел вдаль, а точнее, на часы.
      - Так, - задумалась Веснушкина. - Мы, наверное, можем его найти. Если вы не врёте, конечно.
      - Что ты! Что ты! - зашикали на неё ребята. - Правда! Самая настоящая правда. Самая правдивая из правд.
      Веснушкина поправила шапочку. И как бы взглянула на себя со стороны, оценивая, как она выглядит. Приближалась минута её триумфа. Она им покажет, у кого голова лучше работает. И на уроках, и на улице.
      - Как вы не догадались? Двое... - и она презрительно окинула их взглядом. Так первоклассник с высоты своего возраста и мудрости смотрит на детский сад.
      - Я догадался. Собака, да? - заспешил Вовка, чтобы поскорее смыть с себя пятно позора. Тем более, рядом с Веснушкиной.
      - Ха, - деланно засмеялась Веснушкина. - Собаке нечего пока нюхать. Правда, Шайтан?
      Шайтан пробормотал в ответ что-то невразумительное, но все решили, что он ответил "да". По крайней мере, его никто не переспросил. Значит, все поняли его одинаково.
      - Тогда что же? - заволновался Сергей.
      - Гадость-пакость, - выдала Веснушкина и торжествующе оглядела ребят. - Он же собирает гадости-пакости. Чует их за версту. Значит, прибежит.
      - Ура! Ура! - запрыгали все вчетвером.
      - Нашли! - закричали только трое, так как четвёртый прыгать мог, а говорить нет, потому что был в наморднике.
      - Вперёд! - заторопил всех Вовка.
      - Да, но куда вперёд? Откуда мы знаем, какую гадость-пакость надо сделать, чтобы ему понравилась, - снова скис Сергей.
      - Сделаем. Много сделаем. Что нам гадость! Мы ему такую отгрохаем, что и не снилась его коллекции, - возбуждённо тараторил Вовка. - Такого натворим, такого...
      Он поднял руки вверх, демонстрируя всем силу и мощь своего будущего творения. Другими словами, гадости-пакости.
      - Да, но действительно какую? - забеспокоилась этими масштабами Веснушкина. - И... и неудобно же будет делать. Нас ещё поймают и в школу приведут. За руку. Вот, мол, ваши, принимайте. Хулиганы из пятого "А". А ещё девочка... Это мне скажут. Вам хорошо, вы мальчишки.
      - Не ной, - прервал её Вовка. - Не ной. Тут человек, видишь, погибает, а ты... В школу приведут... А если и приведут, то объясним, что человека спасали.
      Веснушкиной стало стыдно:
      - Ладно, ладно. Я тоже согласна. Что же мы сделаем? Я не знаю. Нет, знаю! Кинем снежком друг в друга. А?
      Она торжествующе всех оглядела. Но Вовка быстро её остудил:
      - Какая же это гадость-пакость? Тем более, что я её сорок раз в день делаю, никто на неё не клюнет. Тут нужно что-то большое... масштабное. А ты чего молчишь? - толкнул Вовка Сергея в бок. - Твоё дело. Мог бы уже и сейчас гадость какую-то придумать. А то мы все разрываемся, а ты как пан-барон.
      Но Сергей был не пан-барон, он тоже думал. Виды страшных сражений мелькали перед его глазами. Но сейчас нужно было не громкое сражение, а тихая гадость-пакость. Он думал, хотя и не кричал об этом. Так что Вовка зря обижался.
      - Я-то придумал, но вы не согласитесь, - неуверенно начал Сергей.
      - Согласимся. Согласимся, - затараторили, успокаивая его, Веснушкина и Вовка. Но Сергей всё не решался.
      - Только чур, я не смогу. Он ведь меня знает, понимаете. Мне надо будет где-то спрятаться, - приготовил он для себя возможность отступления.
      - Э, ладно, не бойся, говори поскорее, - торопил его Вовка, для которого не было на свете ничего страшнее, чем ничегонеделание. А любое дело, даже плохое, это уже что-то.
      - Надо ударить, - выдохнул Сергей.
      - Кого? - хором вскрикнули Вовка и Веснушкина.
      - Прохожих я бить не буду. Так и самому схлопотать можно, - заранее отказался Вовка.
      - Не прохожих, если бы прохожих, - вздохнул Сергей.
      - А кого же? - подозрительно посмотрели на него оба. И тут догадка засветилась на их лицах.
      - Я его бить не буду!
      - Я её бить тем более не буду! - И они оба отвернулись от Сергея.
      Сергей заволновался. Но что делать? Надо продолжать. И он решил найти в этой гадостной ситуации хоть какой-то кусочек с плюсом.
      - Тебе, Веснушкина, бить не придётся, ты не бойся, - попытался завербовать он хоть одного союзника. А когда два "за", а один "против", то уже легче.
      - Да? - обрадовалась Веснушкина. - А кому же? Вовка почувствовал надвигающуюся грозу и нахмурил брови. Если не Сергей и не Веснушкина, то кто?
      - Вовке...
      Все взгляды скрестились на нём.
      - Я? - Вовка отступил на шаг. - Я, конечно, я. Я так и думал. Нашли козла отпущения. Я бей, а они мне в ответ. Я на хулиганьё никогда не нападал, я не умею.
      - Вовка, ты должен ударить... Веснушкину, - уточнил свой ужасный план Сергей. Вот теперь все актёры были названы режиссёром.
      - Ещё чего! - обиделась Веснушкина и изо всех сил притянула к себе бульдога. Тот молчал, но всё равно был грозен.
      - Поймите. Нет другого выхода. Такой пакости у него наверняка. нет. Мальчики ещё таскают девчонок за косички. Но чтоб такое... Ни с того ни с сего... хорошую девчонку...
      - Что?! - онемел Вовка. - Я не буду. Не буду.
      И стал удаляться.
      Веснушкина переводила взгляд с одного на другого. Но Сергей не знал, что ещё можно сказать, чем задержать Вовку. Ещё шаг, ещё один...
      - Вова! Вова! - вырвалось у Веснушкиной. Вова остановился и подозрительно посмотрел на них. Кого теперь ему поручат бить?
      - Что ещё? - угрюмо спросил он.
      - Вова, я согласна, - сказала Веснушкина очень тихо. Но Вовка всё равно услышал или догадался. И он вернулся.
      - Будем репетировать или сразу? - попытался пошутить Вовка. И так же шутя занёс руку, сжатую в кулак. Шайтан зарычал и тоже приготовился.
      - Нет, так я не хочу, - отступил Вовка. - Он меня съест. Возьмёт и откусит руку.
      - Он же в наморднике, - попытался успокоить его Сергей.
      - В наморднике?! - возмутился Вовка. - Через такой намордник и я укусить могу. А тем более он.
      - Серёжа, ты возьмёшь Шайтана с собой и спрячетесь там за киоском, предложила Веснушкина. А Вовка добавил:
      - Только покрепче держи, а то он меня изувечит. Уколы потом от бешенства вкатают.
      - Он же не бешеный! - обиделась Веснушкина.
      - А как увидит драку, ещё неизвестно, что с ним будет! Держи его изо всех сил!
      Трое отважных пожали друг другу руки и обнялись, как перед стартом. Они расставались ненадолго, но эти пять минут должны были решить многое.
      Сергей потащил за собой упирающегося бульдога. Бульдог всё время поворачивал голову и пытался расшифровать жесты хозяйки, - или она говорила: "Иди туда", или звала: "Иди ко мне". Наконец киоск. Они вдвоём выбрали удобное место, чтобы всё видеть. Шайтан повизгивал и норовил удрать.
      - Сидеть. Сидеть, - безуспешно изображал из себя бесстрашного дрессировщика Сергей. Шайтан делал, что хотел. И только поводок мешал ему полностью осуществить свои намерения.
      Увидев, что всё в порядке, Веснушкина и Вовка приготовились. Сергей со страхом ждал. Даже закрыл глаза.
      - Прости, Веснушкина, - расстроенным голосом сказал Вовка и поднял руку.
      Веснушкина зажмурилась и сжалась в комочек. Но удара всё не было. Вовка не мог этого сделать. Не мог и всё.
      - Ну что ты, давай, давай, это совсем не страшно, - наконец решилась подбодрить его она сама. Ведь когда-то надо начинать.
      - Будь проклят этот день, - разом выдохнул и опустил на неё руку Вовка. Веснушкина ойкнула.
      - Ты что? Ты что? - заволновался Вовка. - Ведь договорились. Сама согласилась.
      - Это я нарочно. Это я нарочно, - оправдывалась Веснушкина, размазывая по лицу настоящие слезы, потому что всё же было больно. На морозе всё больнее.
      - Ну всё? - с надеждой в голосе спросил Вовка.
      - Эх, не всё. Нет его. Давай ещё, Вовочка, - попросила Веснушкина.
      - Нет, я не могу. Хочешь, ты сама меня ударь. Ну, ударь, ударь, пожалуйста...
      - Нет-нет, это уже будет по-другому. Так, как сейчас, гораздо гадостне-епакостнее. Ну, пожалуйста, Вовочка. Можешь даже больнее. Я вытерплю.
      И Вовка снова замахнулся...
      Тут Сергей почувствовал, что куда-то летит. Как оказалось, недалеко на асфальт. Шайтан не выдержал такого надругательства над своей хозяйкой, истошно завыл, рванулся и вырвался. Пока Сергей поднимался с асфальта, Шайтан помчался через улицу, не глядя на машины.
      Он благополучно перепрыгнул через заборчик и бросился на обидчика. Бульвар наполнился криками и лаем.
      - Что делается! Что делается! - возмущались люди.
      Вскоре всё стало проясняться. "Обиженная" оттягивала собаку, Вовка искал шапку, а Шайтан, выпучив глаза, отказывался что-либо понимать. "Кусать его надо, кусать. А меня почему-то не пускают".
      И вот тут-то на бульваре показалась фигура одинокого старика с палочкой. Он спешил изо всех сил. Палочка его мелькала, как пропеллер.
      - Чёрная папаха, чёрные усы, - ахнул Вовка. Он подмигнул Веснушкиной в сторону Ираклия Ираклиевича.
      - Расходимся, расходимся. Тихо. Соберёмся возле Сергея, - прошептал он и, насвистывая песенку, зашагал навстречу Чёрным Усам. И независимо прошёл мимо.
      Старичок, увидев, что всё уже завершилось, остановился. И зло застучал ногами.
      Восемь пар глаз неотрывно следили за ним.
      Ираклий Ираклиевич, растроенно хмыкая, зашагал дальше. Как Мороз-воевода, он обходил свои владения. Смотрел, где можно ещё добавить гадостей-пакостей.
      Палкой он застучал по забору, пока не нашёл дыру. Тут он порылся в кармане и достал гвоздь. Поднял его на свет, и гвоздь засверкал металлом.
      - Что-то не то. Смотри, он ведь молодец, - удивился Вовка. - Доску прибить хочет.
      - Тише, - сдавил его локоть Сергей. - Лучше смотри.
      Старик приставил гвоздь к забору и палкой приколотил его так, чтобы хорошенько порвать пальто пролезающему в дыру. Потом он поплевал на палец, чтобы проверить, остёр ли гвоздь, и, отдернув руку, довольный зашагал дальше.
      Он постоял, опершись на палочку и раскачиваясь, возле афиш. Изучил их все. Потом спокойно дорисовал усы всем артистам без исключения. А возле одного толстого певца дописал "Фантомас". Он отошёл в сторону и, как великий художник, оценил своё произведение. Добавил усы и бороду ещё и обезьяне из цирка и пошёл дальше. Видно было, что он понемногу приходил в хорошее расположение духа. Он раскраснелся и принялся насвистывать какой-то марш. И временами даже дирижировал сам себе палочкой.
      Возле продуктового магазина Ираклий Ираклиевич стал играть с ребёнком в коляске.
      - Где мама его? Где мама? - забеспокоилась Веснушкина.
      Ираклий Ираклиевич развернул коляску вниз по улице и почти уже отпустил её катиться, как вдруг его остановил крик. Испуганная мама схватилась за коляску и не знала, что говорить Ираклию Ираклиевичу.
      - А я вот развлекаю её. Смотрю, мама задержалась... - придумал он оправдание.
      Мама не могла даже выговорить "спасибо". Она чувствовала неправду, но уличить во лжи такого солидного человека не решалась. А Ираклий Ираклиевич счёл за лучшее не продолжать этой беседы и заспешил дальше.
      Весь мир был открыт перед ним. Он не знал только, что с ним сделать. Не знал он ещё и того, что с этих минут по его следам шли четверо следопытов.
      Ираклий Ираклиевич подошёл к ларьку по приёму посуды и старательно вывел что-то на его табличке. И засеменил дальше.
      Ребята бросились к табличке, не выпуская из виду Ираклия Ираклиевича. Вместо "Перерыв с 13 до 14" там оказалось теперь "Перерыв с 13 до 24". Вовка оттёр снегом двойку и вернул ларьку старое расписание. А Ираклий Ираклиевич колдовал уже возле гаражей. Он оглянулся, достал какую-то тряпку, зачиркал спичкой и засунул дымящуюся тряпку в гараж. Вскоре из гаража повалил дым. Собралась толпа.
      - Что делать? - спрашивал мужчина с ведром в руке. - Если пожар, то надо замок сбивать.
      - Сбивать! Сбивать! - закричал Ираклий Ираклиевич и самостоятельно принялся за это интересное дело.
      Вскоре дверь распахнулась, и все с облегчением вздохнули. Пожара не было.
      - Вот те раз, - сокрушался мужчина с ведром. - Кто же теперь ответит за сломанный замок? А если машину уведут? Кто виноват?
      - Только не я, только не я, - бормотал Ираклий Ираклиевич, пробираясь сквозь толпу дальше.
      - Когда же он домой пойдёт? - удивлялись ребята. - Ведь время-то уходит. И не мёрзнет совсем. Гуляет себе без конца.
      Ираклий Ираклиевич, казалось, никуда не спешил. Он покричал в очереди за мандаринами. Обругал продавщицу и всех, кто за неё пытался вступиться. Схватил без очереди мандарины. Тут он, видно, притомился или не захотел таскаться с кульком и двинулся в другую сторону.
      Ребята возликовали. Наконец!
      Теперь идти было легко, да и сам Ираклий Ираклиевич уже не гулял, а спешил.
      Он шёл домой. Он устал и больше не делал гадостей-пакостей. Теперь он был простым и тихим пенсионером. Он опирался на палочку, и не нашлось бы в целом свете человека, который при виде этого разнесчастного старика не вскочил бы со своего места в троллейбусе. Но ребята, идущие следом, уже успели насмотреться на его игрища. И потому их сердца были наполнены не почтением, а гневом.
      Ираклий Ираклиевич приостановился перед одним подъездом и воровато оглянулся. В ту же секунду все четверо прыгнули в сторону, прямо в снег. Эта новая игра особенно радовала Шайтана, который даже расстроился, когда этот старичок наконец скрылся за дверью подъезда.
      Через минуту ребята зашли следом. На втором этаже хлопнула дверь квартиры.
      - Смотри, - схватил Вовка за руку Сергея. В списке жильцов синим по жёлтому действительно значилось: "Кв. 7. Золотарёв И. И. "
      Глава седьмая
      ТРУДНАЯ НАУКА НАПАДЕНИЯ
      Был найден дом. Квартира. И надо было что-то делать. Но что и как?
      - Давайте выманим его дракой, - снова предложил Сергей, хотя слова эти дались ему нелегко.
      - Нет, довольно! - возмутилась Веснушкина. - Что это всё на меня приходится. Бьёте на морозе, а я всё-таки живой человек. И девочка к тому же.
      - Ну, ты того, думай, что говоришь, - рассердился и Вовка. - Мы уже поработали на тебя. Хватит. Бить девочку...
      - Р-р-р, - зарычал бульдог.
      Так Сергей оказался под перекрёстным огнём. Все три пары глаз гневно на него посмотрели.
      Оказалось, что придумать плохое дело - ой как трудно. Тем более, настоящую гадость-пакость.
      - Так, - решил Вовка и торжествующе обвёл всех глазами, особенно Веснушкину. - Кое-что наклёвывается.
      - Что? - встрепенулись союзники.
      - Бегать и нажимать звонки у всех квартир, - предложил Вовка.
      - Нет, не пойдёт, это не новая гадость-пакость, - с видом искушённого знатока произнёс Сергей. И Веснушкина согласно закивала. Тем более, что они не хотели бегать по этажам и в конце концов попасться.
      - Какие вы великие специалисты, - обиделся Вовка. - Всё знаете: что новое, что старое. А ещё примерные пионеры.
      - Скорее, скорее придумывайте, - торопила всех Веснушкина. - Мне Шайтана кормить пора. И вообще, он замёрз. Собака не может на холоде столько находиться. Это же не человек.
      - Человек тоже не может, - буркнул Вовка.
      - Ладно, - кончил военное совещание Сергей. - Будем нападать.
      - Давно бы, - обрадовался Вовка. - Я думаю так. Захожу. Представляюсь: "Киевгаз". А дальше...
      - А дальше ничего не будет, - рассмеялась Веснушкина. - Какой ты "Киевгаз"? Посмотри на себя.
      - Я тогда больше предлагать ничего не буду. А то всё я да я. А вы все молчите. А потом критикуете. Что мне - больше других надо? - обиделся Вовка. Смех Веснушкиной стал вдруг его смущать. Веснушкина это почувствовала тоже и потому принялась руководить.
      - Ты, Вовочка, - после того, как Вовка ее ударил, Веснушкина почему-то его иначе, как Вовочка, называть не могла, - ты, Вовочка, подойдёшь, позвонишь и спросишь у него металлолом.
      - Какой ещё металлолом?
      - Ну, макулатуру. И запоминай, заглядывай во все углы и запоминай. Ты идёшь в разведку: ищи, где могут быть расписки. А теперь прощай, - чуть не всплакнула Веснушкина.
      - Почему же прощай? - испугался за свою жизнь Вовка, но рядом с Веснушкиной нельзя было показывать свой страх. Поэтому он бодро (по возможности, конечно) ответил: - Не прощай, а до свидания.
      Все обнялись, как перед стартом в космос, и Вовка застучал ботинками по ступенькам. Возле седьмой квартиры он долго топтался и сопел.
      - Есть ли у вас макулатура? Есть ли у вас макулатура? - сосредоточенно шептал он, чтобы не забыть. Но войти всё равно не решался.
      Он стоял бы так до вечера и твердил свою любимую фразу, но тут снизу раздался приглушённый лай. Вовка вздрогнул и поднёс руку к звонку. Дрожащие пальцы не хотели слушаться. Они стали противно липкими. Но вот пальцы нащупали звонок.
      Вовка застыл и боялся отпустить руку. Дверь немедленно открылась. Перед ним стоял сам Ираклий Ираклиевич. Он ласково оторвал Вовку от звонка. От его прикосновения по Вовкиной руке побежали чуть ли не судороги.
      - Чего тебе, мальчик? - ласково спросил Ираклий Ираклиевич. Весь вид его был приторно сладким и угодливым.
      "Притворяется. Как притворяется, - пронеслось в голове у разведчика. А самые главные слова, которые он учил, на ум не приходили. - Ой, что теперь будет? - испугался Вовка. - Я забыл, что говорить".
      - А? Оробел, мальчуган? - снова, радостно улыбаясь, спросил Ираклий Ираклиевич.
      - Металлотура, - соединил Вовка макулатуру и металлолом вместе и, как утопающий, заглотнул воздух.