Он снял шлем одним движением и кинул его в сторону. Шлем растворился в воздухе, не успев долететь до земли.

Милене захотелось зажмуриться. Гладкая физиономия, монотонно розовая, с топорными чертами лица – будто нарисованная художником-примитивистом. Немигающие ярко-синие глазки. Лопухастые уши, торчащие в стороны. И ни волосинки на черепе.

– Ты не похож я на ассирийца, – заявила Мила. – Ты вообще ни на что приличное не похож. Откуда у тебя ассирийская одежда?

– Это твое личное желание. Ты помешана на ассирийцах, девочка, и поэтому представила меня себе в таком виде. Я бы не возражал против обычного спортивного костюма. Так мне привычнее.

– Откуда ты знаешь о варду?

– Это ты о них знаешь. То, о чем ты думаешь, сразу становится мне доступным.

– Ты морочишь мне голову. Кто ты вообще такой? Откуда ты здесь взялся?

– Оттуда же, откуда и ты. Из реальности. Только мы с тобой в неравном положении, девочка. Твое тело лежит в глубокой коме и пускает последние слюни в своей жизни. А я жив и здоров. Вот, разговариваю с тобой, хотя мог бы убить сразу. Даю тебе последнюю возможность высказаться.

– С теми детишками, над которыми ты измывался, ты тоже разговаривал?

– Нет. Не о чем с ними разговаривать. Они примитивны, все их желания сводятся к одному – играть. С ними просто – включил диск с игрой, поставил его на бесконечный повтор, и лежи себе, отдыхай, жди, пока родители переведут бабки. Люди вообще примитивны в своей массе.

– А ты не примитивен?

– Я не человек.

– Кто же ты?

– Я – высшее существо.

– Человек ты, – убежденно сказала Милена, – человечишка, причем, судя по всему, довольно дрянной. Любите вы, ничтожества с манией величия, говорить красивые слова: "Я – великий мессия, посланник Бога, да и сам, кстати, по совместительству Бог, да вострепещут предо мною низшие примитивные твари, да отдадут мне все свои бабки!" Вот что вас на самом деле интересует – деньги! Все остальное – словесная шелуха. Мне-то мозги не пудри. Видела я одного такого. Ашшуром его звали. Не знаком?

– Тебя я убью не ради денег, – произнес розовый тип. – Впрочем, для тебя это уже не имеет значения…

Он выкинул руку вперед молниеносным движением, схватил Милену за волосы и поднял ее. В другой его руке появился длинный кривой нож. Милена визжала, дрыгала ногами и царапалась. Ногти ее ломались о кожу монстра, оказавшуюся сродни толстой резине. Синие глаза голема рассматривали ее с интересом.

– А ты ничего, девочка, – сказал розовый. – Фигурка у тебя хорошая – ножки, сиськи, попка и все такое… Шейпингом занимаешься, в форме себя держишь? Для кого? Ты же одна живешь, дурочка. Захочу вот сейчас – приду в твою квартиру, сломаю твою дохлую дверь и трахну тебя, настоящую, перед тем как убить.

– Трахни! – завопила Милка. – Ну, трахни! Слабо? Нечем тебе трахать, импотент несчастный. У тебя там вместо члена резиновая трубка, да?

– Шустрая ты, наглая! – констатировал Розовый. – Прыти в тебе – немерено. Только вот так и не поняла, против кого поперла. И не поймешь уже…

Жуткой силы удар сбил с ног розового урода, и Милену вместе с ним. Кувыркаясь, она покатилась по земле. А когда вскочила, то обнаружила, что появился еще один тип. Приземистый, плотный, бугристый, темно-серого цвета. Непомерно длинные руки его свисали до земли и заканчивались огромными кулаками. Он напоминал негритянского боксера-тяжеловеса, вылепленного из пластилина.

Розовый медленно поднимался на ноги, синие глазки его округлились, лицо выражало удивление, насколько оно вообще могло что-то выражать. Негр-боксер пританцовывал с ноги на ногу.

– Эй, ты кто? – изумленно спросил розовый. – Ты Флекс, ты что ли? Ну и юнита ты себе забацал – во сне увидишь, не проснешься. Кончай шутить. Не видишь, делом занимаюсь.

– Вижу, что делом, – прочмокал негр толстыми губами. – Только дело мне твое не нравится. Катись отсюда, сопляк, а девчонку оставь мне. Она моя. Еще раз за таким делом поймаю – убью без разговоров.

– Не понял… – Розовый на глазах распухал, обрастая гипертрофированными культуристскими мышцами. Нет, ты в натуре, откуда здесь взялся? Ты что, креатор? Ты из «Птицеловов»?

– Сам ты креатор! – рявкнул негр и бросился на розового.

Розовый не растерялся, эффектно рассек воздух невесть откуда взявшимися мечами и обрушил их на противника. Вылетел сноп искр – кожа серого оказалась прочнее камня. Мечи переломились пополам, обломки их со звоном попадали на землю. Боксер свалил розового ударом чудовищного кулака, и прыгнул обеими ногами на его грудную клетку. Розовый заорал – настоящая, не виртуальная боль фонтанировала в этом диком вопле. Негр встал на колени, и зажал шею розового в борцовском захвате.

– Что, придурок, больно? – спросил он.

– Больно… – прохрипел розовый. – Больно, отпусти, сука! Как ты это делаешь?

– А вот так, – сказал негр и с хрустом свернул шею противника.

Милена стояла оцепенело, моргала, не веря глазам своим. Труп розового таял в воздухе.

– Много вас тут таких? – спросила она.

– Каких?

– Таких, как ты и этот розовый свин?

– Я не такой, – сообщил негр. – Я не из этой оперы. У меня никак не получалось забраться в пространство «Упырей». Наконец получилось, и, кажется, вовремя. Я спас тебя, моя принцесса.

– Подожди-ка… – Мила, кажется, начала догадываться. – Ты, случайно, не Принц Англии?

– Он самый, – пластилиновый негр осклабился. – Я твой поклонник, Милена.

– Что-то ты не похож на принца, – заметила Мила.

– Как не похож? Очень похож, – заявил негр. На голове его появилась кривая корона – золотая, но каким-то образом все же пластилиновая. – Так лучше?

– Ничего, пойдет. И что же ты сейчас будешь делать? Потащишь меня в свое логово?

– Верну тебя в твою квартиру, – сказал негр. – Извини, если будет больно…

И сходу, без предупреждения, ударил Милену кулачищем в глаз.

Глава 5

Милена очухалась перед выключенным компьютером. Голова раскалывалась от боли. Мила попыталась встать, но ноги подкосились и она с криком упала на колени – успела-таки схватиться за край стола, не рухнуть на пол.

Черт, что они с ней сделали, эти гады? И кто они такие?

Понятно, кто такие. Милена медленно, сантиметр за сантиметром, поднялась. Любое движение отзывалось стреляющей болью – словно пуля носилась в черепной коробке, рикошетируя от лба к затылку и обратно. Понятно, кто они. Ее догадки подтверждаются. Креаторы это. Дело Ашшура не пропало. Похоже, что из искры возгорается пламя. Только кто будет его тушить?

Креаторы – этакие "газонокосильщики", вытворяющие в сетях и компьютерах все, что им захочется. А хочется им, понятно, денег. И всех удовольствий, которые на эти деньги можно купить.

Мила осторожно водрузила непослушное тело в кресло. Перебирая ногами, покатилась на кухню. Хорошая все-таки штука – кресло на колесиках. Особенно, если собственные ноги не подчиняются. Ладно, ей еще повезло – могла бы стать полным инвалидом. Или даже отправиться на тот свет. Повезло. Принц Англии спас.

Мила усмехнулась. Забавный он, этот Принц. Интересно, как он выглядит на самом деле? И почему так обиделся, когда его назвали креатором? Ведь и сам он, похоже, из них. Иначе как он может вытворять такие штуки?

Милена добралась до кухни, открыла шкафчик, достала коробку с лекарствами, перевернула кверх дном и вытряхнула содержимое на стол. Баночки-скляночки покатились на пол, что-то там разбилось. Наплевать. Сейчас ей не до этого, разберется потом. Ей срочно нужна живая вода.

Мила налила в воды из крана, едва удерживая чашку дрожащей рукой. Зубами содрала крышку от баночки с симералганом^[3] и кинула в воду сразу две таблетки. Едва дождалась, когда лекарство растворится, изойдет шипучим газом. И припала к краю чашки со стоном, с болезненным наслаждением.

Закрыть глаза, очутиться в темноте. Слушать, как с глухим стуком лупят молотки в висках. Слышать, как стук их становится все тише. Тише… Еще тише. Хвала фармацевтам, живую воду приносящим…

Итак: невероятно, но креаторы существуют и здравствуют. Судя по репликам Розового, существует несколько банд, рыскающих по сетям и пакостящих там. Скорее всего они конкурируют между собой. Сразу же возникает главный вопрос – откуда они взялись, эти креаторы, к тому же в таком количестве?

Комбинацию световых вспышек, превращающую обычного человека в креатора, изобрел Ашшур, он же Василий Николаевич. Он опробовал ее на себе и стал креатором номер один в этом мире. Потом он проводил масштабные нелегальные эксперименты – создал в России систему клоузнет-клубов и опробовал свое сочетание вспышек на каждом из их участников. И еще он утверждал, что единственным, кто отреагировал на кодировочный сигнал, и, соответственно, стал креатором, был Игорь Маслов.

Похоже, что Ашшур ошибался. Вряд ли он смог отследить всех, кого обработал своими вспышками. Не под силу ему было такое, каким бы могущественным он ни был. И вот теперешняя ситуация: Ашшур мертв, его убил Игорь. Игорь умер, покончил с собой. А креаторы существуют.

Конечно, нынешние креаторы – мелочь по сравнению с Игорем и Ашшуром. Они занимаются вымоганием денег и не строят планы завоевания мира. Пока не строят… Но кто знает, что будет в дальнейшем, когда они по-настоящему осознают свои возможности? Завоевание мира – вариант, конечно, крайний, шизофренический. Для того, чтобы додуматься до такого, нужно чтобы мозги сильно съехали набекрень – как, примеру, у Ашшура. Нынешние же креаторы создают впечатление весьма прагматичное, приземленное. Им бы бабок надыбать, хорошенькую девчонку отодрать. Скоты… И таким скотам в блудливые руки – дар креатора! Ничего хорошего не будет – это точно.

Мила открыла глаза. Голова болит, но уже можно терпеть. И руки-ноги не так дрожат. Так или иначе, первую атаку она выдержала, и сделает все, чтобы второй не было. Больше она в эту ловушку не попадется. Никаких больше онлайнов, никакого Радионета. Более того – никаких компьютеров. Ясно, что никакая защита перед креаторами не устоит. Там, где есть компьютер, они – боги. Ну и черт с ними, с этими богами. Человек миллионы лет существовал без умных машинок, и сейчас прекрасно без них просуществует. Писать сценарий будем на обычной бумаге, вульгарной шариковой ручкой. Общаться – по обычному телефону, благо, никто его еще не отменял. Вот прямо сейчас и позвоним…

Милена так и не встала с кресла, но катилась уже гораздо быстрее, увереннее – пожалуй, даже с некоторой лихостью. Заложив не лишенный изящества пируэт, она остановилась перед зеркалом в прихожей. И обмерла.

Боже мой! Это что еще за ужас?! Из зеркала на Милену смотрело оплывшее бледное лицо, украшенное огромным синяком под левым глазом. Милена дотронулась до фингала пальцем. Больно!

Вот тебе и Принц Англии! Хорош поклонничек нашелся, нечего сказать. Не нашел другого способа вывести ее из комы, кроме как засветить ей в глаз! Правда, это произошло в виртуале, но кто теперь, после нового появления креаторов, разберет, где виртуалка, а где реальность объективная, данная нам, так сказать, в ощущениях. Ощущения – они и есть ощущения, и попробуй различи, настоящие они или индуцированные какой-нибудь креаторской сволочью. Вот он, фиолетовый фонарь под глазом – более настоящего и представить себе нельзя. Как теперь она предстанет перед мудрыми очами Глена Кирби, что скажет Стиву, и без того на нее жутко обозленному? Что ее ударил Принц Англии, появившийся в виде пластилинового негра-боксера с нелепой короной на голове? Ха-ха, самой смешно.

Она сняла со стены трубку телефона, набрала номер. Дозвонилась до Стива, назвала его милым Маккристоферчиком, извинилась за вчерашнее, наплела какой-то ласковой чепухи. Она не могла видеть лицо Стива, но чувствовала, как он оттаивает и начинает улыбаться. Милый Стив… Ну почему она не может ответить ему взаимностью? Тогда все было бы так просто…

– Сегодня на работу не приду, – сказала она напоследок. – Буду сидеть дома и работать над сценарием. О'кей?

– О'кей, – сказал Стив.

* * *

Ура!!! Наконец-то у нее есть возможность полежать, очухаться. Добраться до сценария.

Какой, к черту, сценарий? Она еле жива. С ней произошло такое, после чего нормальному человеку положено неделю мочиться под себя, еще две недели шарахаться от любой тени и пить успокоительное, и еще месяц – заикаться. Почему у нее не депрессивное настроение? Почему она раскатывает по квартире, кружится в кресле, как балерина-инвалид на пенсии и имеет выражение лица не перепуганное, а воодушевленное?

Потому что она вздрючит этих подонков. Они даже не подозревают, на какую засаду нарвались, на какую мину наступили. Милена Серебрякова – единственный человек в мире, знающий о креаторах то, что они сами о себе не знают. Она уже прошла через этот ад один раз и успокоилась – решила, что преисподняя отпустила ее, сожрав Игоря. Увы, в этом мире быстро кончается только хорошее. Ладно, увидим, чья возьмет на этот раз.

Тогда, в прошлый раз, она не была главным игроком. В сущности, тогда был только один игрок, знающий правила, и потому самоуверенный до наглости – Ашшур. Самоуверенность его и подвела. Небольшая команда, состоящая из Игоря, Иштархаддона, Милы и Ивана Бейлиса, сумела-таки оттяпать Ашшуру голову – не виртуально, а вполне реально, с вытекающим отсюда смертельным исходом. Теперь ситуация радикально изменилась. Креаторов уже несколько. А команда Милены состоит только из нее самой. Негусто…

Нет, нет, так не пойдет. Если судить с этой точки зрения, ей не на что рассчитывать – самое время залезть под стол и притвориться домашней тапочкой. На самом же деле все обстоит не так уж и плохо. В чем было преимущество Ашшура? Он использовал то, что неосознанно создал Игорь – Слепые пятна. Только таким образом Ашшур сумел осуществить свое Вторжение с миллионами оживленных юнитов. Едва Ашшура отключили от электричества, он остался тем, кем, в сущности, и был – тощим мозговитым ублюдком. Игорь же был уникальным суперкреатором, способным проецировать без посредства компьютера. Есть ли у этих, нынешних, выскочек Игорь? Нет. Значит, они полностью привязаны к компьютерам и сетям. Может ли человек существовать без всей этой электронной приблуды? Еще как может! Вот вам, пожалуйста, первое слабое место противников Милены.

Едем дальше. Ашшуру помогала секретность, окружающая закрытые сетевые баттлы. Та же самая Милена, работавшая в одном из нижегородских клоузнетов, представить себе не могла, что обратится в прессу и предаст гласности то, что система уже несколько недель вышла из-под контроля и вытворяет нечто неописуемое. Гласность – вот то, что необходимо теперь. Все должны знать, что существует возможность контролировать сетевые импульсы посредством импульсов мозга. И Милена уже сделала первые шаги по пути к гласности. Волски и Федоров – они и станут ее командой.

Она расскажет людям все о том, что произошло год назад. Она предостережет от того, что может произойти теперь, если позволить креаторам безнаказанно резвиться в сетях. А мастера документалистики Джорж Волски и Саша Федоров облекут ее мысли в форму фильма. Им будет, чем заняться – никогда еще в их руки не попадал столь сенсационный материал. "Мир в бумажном пакете", значит? Проблемы переработки мусора в Америке, говорите? Вот вам наш, российский мусор, дрянь из дряни. Перерабатывайте.

Мила взяла из пачки два чистых белых листа, положила между ними копирку – нужно сразу сделать второй экземпляр, а потом надежно спрятать его. И принялась за работу.

Через час звонок в дверь отвлек ее. Мила с досадой спрятала написанное в ящик стола, поднялась на ноги (не в каталке же встречать непрошеного гостя) и поплелась к двери.

* * *

Мужчина сидел на диване, положив ногу на ногу и вяло разглядывал Милену. Судя по всему, постепенно приходил к выводу, что в домашней обстановке телезвёзды не совсем соответствуют своему роскошному экранному образу.

– Скажите пожалуйста, Людмила Евгеньевна, – спросил он, – этот ваш свежий синячок как-нибудь связан с последними событиями – нападением на подростков, вашим выступлением по телевидению?

– Милена, а не Людмила, – раздраженно поправила девушка. – Фингал-то? Еще как связан! – Она снова дотронулась до синяка, кое-как замазанного тональным кремом, и снова поморщилась от боли. – На этот раз пришла моя очередь. На меня напали.

– Как они это сделали? Ворвались в квартиру?

– Из компьютера. Так же, как нападали на детишек.

– Откуда же тогда синяк? Вы ударились обо что-нибудь?

– Ударилась. Об кулак.

– Но ведь, насколько мы знаем, эти преступники используют только сочетания цветовых вспышек.

– Много там чего у них есть… – пробормотала Мила. – Вы только насчет фингала пришли узнать?

– Ну почему же? Нас интересует всё.

– Всё?

– Всё, что связано с событиями годовой давности. И с нынешними событиями тоже.

Мужчина представился Павлом Сергеевичем Шабалиным, сотрудником Федеральной службы безопасности. И документы соответствующие показал, поэтому пришлось пустить его в квартиру, посадить на диван и даже предложить кофе. От кофе, впрочем, Павел Сергеевич отказался. На вид Шабалину было сорок с небольшим, мужчиной он был худощавым, ниже среднего роста, с весьма стандартным среднероссийским лицом. Его маленькие серые глазки смотрели сонно – похоже, их хозяин не успел отоспаться перед выходом на государственную службу. Попахивало от Павла Сергеевича отнюдь не дорогим одеколоном, но явным перегарчиком. Словом, не было в Павле Сергеевиче ничего такого, что выдавало бы в нем сотрудника спецслужбы, должного отличаться цепким въедливым взглядом, крепостью физического сложения и неуловимой грацией движений. На улице Милена не обратила бы на такого мужчинку ни малейшего внимания.

– Пожалуй, начну с личности гражданина Селещука, – сказал Шабалин. – Что вы можете сказать о нем, Милена?

– Ничего. Кто это такой?

– Селещук Василий Николаевич. Он был владельцем нижегородской сети клоузнет-клубов.

– А, так это же Ашшур! – поняла Милена. – Редкостным гадом был этот ваш Селещук. Между прочим, он все это и затеял – Слепые пятна, Вторжение в Нижний и другие города…

Милена осеклась. Что же это получается – сейчас она выложит этому тусклому типчику все, что знает, и эксклюзивность сценария пойдет коту под хвост. А может быть и еще хуже – наложат запрет на всю эту информацию – мол, государственная тайна. Нет, так дело не пойдет.

– В общем-то, я ничего особого обо всем этом и не помню, – промямлила она. – Знаю, что вся эта история была связана с клоузнетами, но об этом и так всем известно. Что вам еще сказать? Пожалуй, больше сказать нечего.

Она изобразила улыбку милой идиотки.

– А вот такое слово – "креатор". Оно вам что-нибудь говорит?

– Креатор… – Мила сделала вид, что призадумалась. – Это то же самое, что "криэйтор", да?

– Пишется одинаково, – терпеливо разъяснил Павел Сергеевич, – но читается по-разному. Криэйтор – это из области рекламной деятельности и пиара. А креатор, или, в переводе на русский, "создатель", – это термин, введенный Селещуком. Он имеет отношение к паранормальным способностям человеческой психики. Креатор – это человек, способный при помощи компьютерной техники превращать виртуальные образы в материализованные.

– А вы эрудированный, – заметила Милка, – слова всякие умные знаете…

– Милена, перестаньте валять дурака, – сказал Шабалин. Нечто, отдаленно напоминающее раздражение, наконец-то оживило его снулую физиономию. – Нам прекрасно известно о вашем непосредственном участии в нижегородских событиях прошлого года. И вот сейчас… Сейчас снова начинается то же самое. Неужели вы думаете, что мы сидим сложа руки и ждем, когда случится непоправимое? Мы работаем, Милена. И нам нужна ваша помощь. Очень нужна! А вы разыгрываете тут, что ничего не знаете и не понимаете.

– Где же вы раньше были? Почему до сих пор ко мне не обращались?

– Это было ни к чему. Все, что вы могли бы нам рассказать, мы узнали без вас. И эти материалы получили секретный допуск. Полностью секретный.

– Вот именно! – зло прошипела Милена. – Вы засекретили все, что связано с этим делом. Все, что нужно и не нужно. На поверхность выплыл только запрет клоузнетов. Но никто из обычных людей так и не узнал, что произошло на самом деле. По-вашему, люди, пережившие такую трагедию, потерявшие свои семьи, не заслужили правды? Они слишком тупы, они могут впасть в панику, если узнают, что их могут ограбить или даже убить при помощи обычного компьютера? Вы надеялись, что со смертью Ашшура наступит мир и покой на веки вечные?

– Мы прогнозировали, что все это закончится, – сказал Шабалин. – Мы тщательно изучили все попавшие к нам материалы, мы провели в Радионете скрытое тестирование, позволяющее выявить пользователей со способностями креатора. Результаты получились самые обнадеживающие. Мы пришли к выводу, что паранормальные способности Василия Селещука были уникальны, существовали, можно выразиться, в единственном экземпляре. И то, что сейчас появились новые креаторы, стало для нас сюрпризом. Очень неприятным сюрпризом.

Мысли Милены метались хаотично, как молекулы в броуновском движении, она никак не могла уцепить самое важное, выловить самое важное в том, что только что услышала. Селещук… способности креатора… в единственном экземпляре… Вот оно! Конечно, они знают об участии Игоря, не могут не знать. Неужели они не подозревают о том, что он тоже был креатором?!

– Я хотела бы знать, откуда у вас вся эта информация, – заявила она. – Мне действительно кое-что известно, но… Не загоняйте меня в угол. Давайте так: вы – мне, я – вам.

– О нашем источнике информации я говорить не уполномочен, – сухо сказал Шабалин.

– Это Иван Бейлис? Он сам не свой стал в последнее время. Это вы его так запугали?

– Извините… На эту тему я не могу говорить.

– Это Бейлис, – уверено сказала Мила. – Я попала в точку. Да?

– Еще раз вам повторяю, что это не в моей компетенции…

– Тогда разговор закончен! Всё! И предупреждаю – не вздумайте применять ко мне незаконные методы воздействия! Я работаю в международной компании, и об этом сразу же станет известно всему миру…

– Ладно, сдаюсь, – со вздохом сказал Шабалин. – Наш источник информации – это Иван Аронович Бейлис. Теперь вы удовлетворены?

– Как вы его скрутили? Мужик он крепкий, так просто его не расколешь. Пригрозили уголовной ответственностью? Пытали на дыбе в подвалах Лубянки?

– Ну зачем же? – Павел Сергеевич усмехнулся. – Обошлось без грубых методов. Воззвали к чести и гражданской ответственности офицера. Этого оказалось достаточно. Иван Аронович, если вы не в курсе, у нас великорусский патриот…

– В курсе я, в курсе. А меня как убеждать будете? С ответственностью у меня дело слабо обстоит. Насчет чести… ну, скажем так, она у меня есть, но наверное, не совсем такая, какая вам нужна.

– Я уже понял, что вам нужно, – заявил Шабалин. – Вы журналист, для вас самая большая ценность – это информация. Готов поделиться с вами – в рамках дозволенного, конечно.

– Давайте, выкладывайте, что вам там дозволено. Записывать можно?

– Нет. Так запомните. Что бы вы хотели узнать?

– Что вы узнали от Вани Бейлиса? Что он вам рассказал?

– О том, как произошло обезвреживание Селещука.

– Зачем вам это? Вы и так это знаете.

– Хочу услышать еще раз. – Милка устроилась в кресле поудобнее. – Рассказывайте, господин офицер.

Нет, надо же, какая она крутая! Разводит мямлю-фээсбэшника по полной программе – и ничего, отвечает как миленький. Жаль, записать это не получится. "Милена Серебрякова – укротительница спецслужб". Классно вписалось бы в будущий фильм!

– Бейлис дал показания, что вы, Милена, и Игорь Маслов познакомились с ним в эвакопункте на территории больницы имени Семашко. Маслов сам подошел к нему, сказал, что знает человека, который, якобы, является организатором террористических действий в Нижнем Новгороде. И предложил участвовать в его ликвидации. Вернее, ликвидировать его должен был сам Маслов, а Бейлису он предложил только документально снимать все на видеокамеру. Как сказал Бейлис: "Чтобы потом оправдаться перед судом легче было". Тут, конечно, вы неправильно поступили, потому что если у Маслова какая-то правильная информация была, то надо было обратиться в соответствующие органы, и преступника обезвредили бы без вас, с применением группы захвата и соблюдением процессуальных норм…

Ну вот, занудство поперло.

– Ага, – Мила кивнула. – А что дальше было?

– Бейлис согласился. Потом вы доехали до Киселихи, где находился коттедж Василия Селещука, которого Бейлис называет кличкой "Ашшур". По словам Бейлиса, Селещук сам впустил вас, потому что испугался, что вы нанесете ему материальный ущерб в виде сломанной парадной двери. Так это было?

– Так, – согласилась Милена.

Хм… Интересно… Ни слова об угнанном джипе и жестоко избитых при этом Игорем шести мужиках – пусть и "быках", но все равно полноправных гражданах России. Ничего о том, что, собственно говоря, выглядело все это не как коттедж, а как ассирийская многоступенчатая пирамида. И вообще ни звука о таране ворот и о том, что джип пришел после этого в полную негодность. Шабалин об этом не знает или Ваня намеренно умолчал? Хотелось бы верить в последнее.

– А затем Селещук пустил в действие свои способности креатора, – Шабалин продолжал бубнить как по бумажке. – Он материализовал нескольких виртуальных воинов и заставил их вступить в борьбу с Масловым. В это время Бейлис, действуя по заранее намеченному плану, добрался до генераторов, вырабатывающих электроэнергию и находящихся в подвале, и вывел их из стоя. При этом он имел столкновение с сотрудниками частной охраны и был ранен, что документально подтверждено показаниями охранников. Оставшись без поддержки электронной аппаратуры, гражданин Селещук лишился возможности использовать свои паранормальные способности и напал на гражданина Маслова, будучи вооруженным автоматическим огнестрельным оружием импортного производства. В ходе завязавшейся борьбы Игорь Михайлович Маслов произвел удар длинноклинковым холодным оружием типа "меч", после чего наступила смерть гражданина Селещука В.Н. После этого была проведена попытка взрыва помещения, осуществленная при помощи гранатомета, и вышеозначенные Маслов, Бейлис и Серебрякова покинули место происшествия.

– Вы что, все это наизусть выучили? – озадаченно спросила Мила. – Это не живой язык, это какая-то канцелярщина.

– Да. Тем более, что я этот отчет и писал. Думаете, интересно излагать его в сотый раз? Сами бы вот попробовали.

Вот, значит, как оно на самом деле было. Ай да Ваня, ай да сукин сын, в смысле умница. Выключили свет – напали – убили. Никаких глобальных сражений, никаких магов и евнухов. Как все просто! Хорошо бы всю эту чушь запомнить, чтоб потом не путаться.

– А что значит "попытка взрыва помещения"? – спросила Милена. – Там что, не все взорвалось?

– Не все. Мы прибыли на место через час после инцидента. Кое-что там, конечно, обгорело, но охранники быстро все потушили. С пожаробезопасностью в коттедже все было на уровне.

– А аппаратура Селещука… – у Милы перехватило дыхание. – Она взорвалась?

– Что-то взорвалось, кое-то осталось. Все, что можно было вывезти, мы вывезли для дальнейшего изучения.

– Значит, вы теперь сами можете…

– Ничего мы не можем, – сказал Шабалин. – Техника, конечно, у него там хорошая была, дорогая, но в то же время – ничего необычного. Вы же сами понимаете прекрасно, что дело было не в технике, а в способностях этого Селещука. Вот записи нам его кое-какие достались – это, само собой поинтереснее будет.

– И что там, в записях? – глаза Милены загорелись.

– Сказать? – Шабалин лукаво прищурился.

– Сказать!

– Мы с вами как договаривались? Баш на баш – я вам информацию, вы мне.

– Нет, ну скажите, что там было! А потом я вам.

– Если не хотите отвечать, то на сегодня все, – сказал Павел Сергеевич и снова принял сонный вид.

– Нет, подождите…

– Жду одну минуту, – Павел Сергеевич посмотрел на часы. – У меня на сегодня еще много дел.

Вот, значит, как. Пока Мила восхищалась собственной крутизной, фээсбэшник вяло кинул ей наживку и она села на крючок – с энтузиазмом, по самые жабры. Ладно, посмотрим, что будет дальше.

– Спрашивайте, – сказала Мила.

– Вы давно не видели Игоря Михайловича Маслова?

– Давненько. Месяцев шесть.

– Вы не замечали за ним никаких странностей?

– Странностей у Игоря более чем достаточно. Что вы имеете в виду?

– Перспективный молодой ученый, почти уже дописавший кандидатскую диссертацию, бросает университет и становится предпринимателем…

– Он не предприниматель, он спортсмен. Бодибилдингом занимается, – уточнила Милена.

– Это и есть предпринимательство, – сказал Шабалин. – Маслов – владелец сети спортивных залов, дилер нескольких крупных фирм, выпускающих спортивное снаряжение. Он – бизнесмен, причем очень удачливый. Можно сказать, талантливый бизнесмен. Только вот откуда этот талант взялся? До инцидента с вторжением варваров он такими талантами не блистал, был обычным кабинетным историком, знал только свою узкую область. Чем он там занимался, Ассирией, кажется?

– Ага. Ассирией.

– Интересная личность этот Маслов, весьма интересная… – Павел Сергеевич покачал головой. – Он убил гражданина Селещука. Знаете, что это означает? Если не знаете, то я вам скажу – это статья уголовного комплекса РФ. Серьезная статья. На Маслова должно быть заведено уголовное дело. Должно быть… Но не заведено. Повезло вашему Игорю.

– И почему же дело не заведено?

– А по причине все той же секретности. Все, что связано с известными вам событиями, передано в нашу исключительную компетенцию. Открытое уголовное расследование не входило в наши интересы. И, само собой, мы рассчитывали на тесное сотрудничество с Масловым. Он должен был понимать, что в такой ситуации выбирать не приходится. Однако… – Шабалин удрученно развел руками, – Ничего у нас не получилось. Игорь Михайлович Маслов с нами сотрудничать не хочет.

– Как не хочет? – Мила растерялась. – И что, вы ничего с ним сделать не можете? У вас же там целый арсенал всяких средств воздействия.

– Пытались мы воздействовать на него, – признался Шабалин. – Сами понимаете, предпринимательство – дело рискованное, всегда можно прицепиться к чему-нибудь. Мы не хотели пугать его раньше времени и говорить, что нас интересует именно история с Селещуком. Мы нашли зацепочку, вызвали Маслова для дачи показаний – якобы в отдел по борьбе с экономическими преступлениями, а на самом деле в нашу контору. Потом мы опутали его датчиками и проводами и основательно протестировали – прогнали через всю нашу умную аппаратуру. Маслов не возражал – хотя, кстати, имел полное право отказаться. В том, что касается юридических прав, Маслов на удивление безграмотен…