Демид (№1) - Бессмертный мятежник

Демид нащупал на полу зажигалку, зажег свечу. Язычок пламени выхватил из темноты лицо: резкие, отвратительно угловатые черты, запавшие воронки глаз, распухшие губы утопленницы, черный язык, блуждающий по губам.

Яна. Невозможно было поверить, что это она. Но и отрицать это тоже было невозможно.

Она, обнаженная, сидела на его вытянутых ногах. Кожа ее почти светилась в темноте – бледная, как у обескровленного покойника. Сидела, и как сомнамбула, пыталась запустить руку ему в трусы

– Яна… Ты что? Проснись!

Голова ее медленно повернулась на его голос. Глаза в глаза.

Демиду не приходилось видеть взгляда страшнее. Птица. Вот кому могли принадлежать такие желтые, немигающие глаза-стекляшки. Огромная, сошедшая с ума похотливая ворона.

Кто-то украл прекрасные голубые глаза Яны, девушки, которую он любил, и вставил вместо них мертвые буркалы.

– Человечек… – Усмешка скривила черные губы и клыки желто блеснули между ними. – Проснулся, человечек… Трахни меня! Скорее! Людишки любят это. Они любят совокупляться, голые и потные слизни! Трахни! Я знаю, ты всегда этого хочешь…

Голос был низким и сиплым. Что-то чуждое спряталось в телесной оболочке Яны, поработило ее разум.

Демид молча извивался. Он попытался освободить ноги, но они не слушались. Яна – или то, чем было сейчас это существо, – сдавило их мертвой тяжестью, лишило чувствительности. В воздухе витал острый мускусный запах.

– Яна, что с тобой случилось? Проснись!

– Поцелуй меня… Возьми меня… Убей меня… – Руки ее тянулись к шее Демида, скрючившись, как лапы высохшего птичьего чучела.

– Яна! Ты слышишь меня? Борись с ним ! Выкинь его из головы!

– Что, брезгуешь мной? Не нравлюсь тебе такая? Не хочешь меня? Ну и черт с тобой!

Рука Яны скользнула между ее бедер и задвигалась там. Яна откинула голову и закатила глаза. Застонала в экстазе.

Его Яна не могла сделать такое. Не могла так вот сидеть перед ним, и мастурбировать, стараясь, чтобы он увидел как можно больше подробностей. Это был спектакль – дешевый и отвратительный. Кто-то разыгрывал его, используя тело Яны, как марионетку.

Кровь потекла по ногам Яны – похоже, бедная девочка поцарапала себя там, внутри.

Тело Демида ниже груди словно отрубили. Не было там уже ничего – ни ног, ни живота, ни спины. Тупой холод полз все выше, добираясь до сердца, чтобы остановить его в последнем мучительном спазме.

"Крест… Где крест? Боже, спаси нас, грешных…"

Демид лихорадочно зашарил рукой в ворохе одежды, пытаясь дотянуться до креста.

Существо остановило вдруг свое действо. Медленно поднесло руку ко рту. Слизало с пальцев кровь Демида и кровь Яны.

Красные вертикальные зрачки сжались в точки.

– Ш-што, голуба, затрепыхался? Смертушку свою почуял? Бога своего зовешь? А где он, Бог-то? В раю, говорят? Там его место. Теплое местечко. Нешто он тебя услышит, творец своенравный, себялюбивый?! А твое место – в аду, человечек! Гореть тебе заживо… Гореть, как всем людишкам… Вошь ты супротив меня… Не таких, как ты, давил… лежат их кости гниючие по всей земле…

Голова Яны шипела, дергаясь и капая слюной.

Голос Агея. Демид узнал его. Трудно было не узнать.

– Молиться умеешь? Нонешние, они и это забыли… Молись, если можешь…

Костлявая рука сжала горло Демида. Демид попытался сделать вдох, но лишь захрипел бессильно, клацнул зубами бессильно, проскреб ногтями по полу.

Не было больше воздуха.

И все же он боролся, не мог умереть просто так. Шарил непослушными пальцами вокруг себя, искал крест.

Крест – последнее, до чего он хотел дотронуться в своей жизни.

Тьма взорвалась в его глазах миллионами искр. Тьма испуганно завопила сотнями вороньих голосов и разлетелась в стороны, хлопая крыльями рваной гари.

Крест мягко светился в руке Демида.

Сила вернулась в его замороженное тело. Он откинул чужие пальцы от своей шеи и хрипло втянул воздух.

Во мгле появилось лицо Агея – заколебалось в воздухе полупрозрачной дымкой. Губы колдуна беззвучно двигались, растерянность читалась в глазах его. Демид вытянул крест перед собой.

– Нет тебе, диаволе, части и участия, места и покою, здесь крест Господень!.. – Демид сам не знал, откуда рождались эти слова в устах его. – Крест на мне, рабе божием Демиде, крест передо мною, крест за мною, крест – диавола и все враги победиша! Беги отсюда во ад кромешный, где твой настоящий приют и тамо да обретайся! Слово мое крепко, яко камень. Аминь, аминь, аминь…

Голова колдуна разлетелось на клочья, истаивающие в воздухе с шипением. Мгновение – и только едва заметный смрад паленой шерсти напоминал о случившемся.

Демид медленно сел на топчане, опустил ноги на пол. Положил крест перед собой, удрученно покачал головой.

Не чувствовал он себя победителем. Скорее – приговоренным к смерти, которому дали отсрочку на неизвестное время.

Яна со стоном приподнялась на локте. Кожа ее постепенно розовела, глаза приобретали осмысленное выражение. Она натянула одеяло на ноги.

– Дема, ты тут?

– Тут…

– Случилось что-то плохое?

– Да нет… Так… ничего. Спи.

Не мог он сказать ей сейчас. Он-то еще переживет такое. А она?

– Не обманывай. Я знаю… Такое уже было, – Яна провела рукой по своему бедру – всему в засыхающей крови. – Господи! Такое ощущение, что меня изнасиловали…

Она застонала от боли.

– Яна…

– Не говори ничего. Ты тут не причем. Я знаю… Я сама… Это он, колдун. Он появлялся. Он снова приходил. Что я делала? Что говорила тебе?

– Тебе лучше не знать.

– Демид! – Яна припала к его плечу и разрыдалась. – Я так больше не могу, Дем. Он делает со мной, что хочет! Если он придет еще хоть раз – я умру!

– Яна… – Демид гладил ее по голове. – Крест прогнал эту нежить. Колдун боится его.

– Боится?

– Да. Боится, сволочь. Боится. Господь не допустит… Крест Господень охранит нас. Сейчас главное не расставаться с крестом. Ни на секунду. Мы положили его на пол, и вот… Держи крест все время с собой.

– Хорошо, – шепнула Яна, сворачиваясь калачиком и закрывая глаза. – И ты будь со мной. Не бросай меня, Демид. Я дурная, но ты не бросай меня, пожалуйста…

ГЛАВА 13.

Утро. Демид хлопотал по хозяйству, пытался чем-то заняться, отвлечься от мыслей, разъедавших его изнутри как голодные черви.

Из-за деревьев раздался знакомый гул мотора. "УАЗ", подскакивая на выбоинах, выехал на поляну.

– Вот и я, – сказал Алексей, вылезая из машины. – Как и обещал.

– Привет, – мрачно произнес Демид. – Явился…

– Как вы тут? Медведи не замучили? – Петрович старался выглядеть веселым, но взгляд его был тревожен.

– Да ничего. Как на курорте.

– Ну слава Богу. А я-то волнуюсь… Яна-то где?

– Спит.

– Я только на минутку. Вот хлеба вам привез. Свеженького. Уеду нынче в город – опять командировку выписали. Вернусь завтра к вечеру, тогда уж и заберу вас отсюда. Лады?

– Про Агея ничего нового? – спросил Дема.

– Неугомонный ты, Дема. – Лицо Алексея потемнело. – Что ты все заладил про Агея? Помер он уж давно.

– Да ладно, Петрович, брось темнить! Знаешь ведь прекрасно, что жив он. – Демид прищурился. – Что ты за человек такой, Алексей?

– А что за человек? – глаза Петровича суетливо забегали. – Мужик как мужик. Живу себе спокойно, никого не обижаю. Что ты пристал ко мне со своим Агеем? На кой он тебе сдался? Сам, что ли, колдуном хочешь стать? Мой тебе совет – не связывайся ни с какой нечистью, пропадешь. Мало тебе неприятностей в городе? Еще и нечистую силу хочешь себе на шею посадить?

– Уже посадил, – вырвалось у Демида. – Я-то думал, ты мне поможешь… Знаешь ведь ты многое. Да темнишь впустую. Где же совесть твоя христианская? Погибает ведь человек!

– Что за человек погибает? С Яной, что ли, плохо?

– Да.

Алексей помрачнел еще больше.

– Что случилось?

– Да так… Ничего. – Демида охватил вдруг приступ недоверия.

– Ну ты хорош! Лишнего слова не расскажешь, а хочешь, чтобы я тут с тобой в догадки-разгадки играл? Так дела не делаются. Загубить девчонку хочешь?

Душевно было сказано. И Дема сделал уже над собой усилие, пытаясь рассказать Алексею про сегодняшнюю невероятную ночь и все, что ей предшествовало. И не смог.

Давно он не встречал такого подозрительного типа, как Алексей. В каждом его слове сквозила недосказанность, а в попытке сыграть полуграмотного трудягу он, пожалуй, переигрывал лишку. Если бы Демиду сказали сейчас, что Петрович – это Агей, сменивший обличье, он бы ничуть не удивился. Ничего себе совпадение – оказывается, шоферюга, случайно подхвативший Дему ночью в городе, знает Агея с детства, вырос с ним в одной деревне…

Не верил Демид в такие случайности.

– Спасибо, Петрович. Выручил ты нас, но… Я еще не готов рассказать тебе все. Подумать мне надо. Извини.

– Ну и лады. Не рвись. – Алексей положил руку Демиду на плечо. – Не спеши, а то голову потеряешь.

– Петрович, – Демид глянул на Алексея пристально, в самую душу пытаясь залезть. – Кто ты? Колдун? Такой же, как Агей?

– Нет уж, милый. – Петрович уже поворачивался, чтоб уйти, да повернулся. – Баш на баш. Ты – молчок, и я – молчок. Завтра увидимся. Только предупреждаю: не вздумай рвануть отсюда. И сам сгоришь, и девчонку загубишь. Это самое безопасное для вас место. И помни – друг я тебе, а не враг, уж верь или не верь. А пока прощай.

Демид зло глянул на медвежью спину Алексея.

"Господи, когда же все это кончится?"

* * *

День был тягучим. Солнце медлительно ползло по небу, наполняя лес колышущимся зноем. Яна все еще спала, не в силах очнуться после бессонной ночи. Демид бесцельно слонялся вокруг избушки, все валилось у него из рук. Раздражал его любой звук – звон комаров над ухом, галдение птиц, шелест листвы.

Издалека вдруг донеслись сухие одиночные стуки – как будто кто-то стрелял из ружья. Демид настороженно прислушался, но все стихло.

Он уселся на пенек и начал строгать ножом дощечку, вырезая человеческую голову. Получалось что-то мерзкое – деревянный идол пялился на Дему незрячими белками и ехидно скалился. Дема запустил чуркой в кусты. И подскочил от неожиданности – на краю поляны стоял человек, вооруженный двустволкой. Этакий старичок-лесовичок. Щуплый, узловатый, заросший до самых глаз клочковатой бородой.

– Чего спужался – то? Я людей, чай, не стреляю. Нервные все стали, – незнакомец подошел поближе.

– Да, станешь тут нервным… Подкрался, как тать в нощи. Да еще и с ружьем!

– А как же? – Старичок захихикал. – Привычка така. Или прикажешь мне по лесу с громом шастать? Я, чай, охотник. Мне шуметь резону нету. Ладно. Серега меня зовут, – он протянул Демиду маленькую морщинистую руку.

– Дема. А по отчеству-то как будешь?

– А никак. Серега и есть Серега.

Охотник достал из кармана щепотку махры, свернул самокрутку и засмолил, окутавшись клубами вонючего дыма.

– А я смотрю, поселился кто-то в лехиной избушке. Гостите, стало быть, у него? В дом-то к себе, небось, не приглашал?

– Нет, – признался Дема.

– Оно понятно. Никого не приглашает. Золото там, что ли, держит? Хитрый Леха мужик. Ты-то откуда его знашь?

– Да познакомились случайно. Позвал отдохнуть на природе, рыбку половить.

– Клюет?

– Кто?

– Рыба, кто еще?

– Клюет. Ты мне вот что скажи, Сергей Батькович. Что этот Алексей из себя представляет? Я ведь и видел-то его полтора раза. Ты, небось, сызмальства его знаешь?

– Да откуда? Он ведь не тутошний. С городу приехал. Купил участок в деревне, делянку. Рабочих пригнал, да и склали они ему домик за два месяца. И ведь дом-то какой чудной, не нашенский.

– Ага. Так он здесь работает, в лесхозе?

– Да ты что? Кто тебе лапши на уши навешал? Не знаю я вообще, где он работает и на что живет. Гоняет на своем "УАЗе" туда-сюда, только пыль стоит. Хозяйства не держит, в дом к себе не пускает. Говорю тебе, непонятный человек, хоть с виду и неплохой.

– Неплохой?

– Ну да, неплохой с виду. В обращении простой. Всю деревню обворожил. Знает, как к людям подступиться. Порой со стороны гляжу – аж завидки берут. Не каждый так умеет. Ко всякому человеку свой подход – ну что твой артист. К этому так, к другому сяк. Роль разыгрыват, как в кине. Вроде лапоть лаптем, а нет – и скажет ученое словечко. И взгляд-то вроде добрый, а наскрозь протыкает, прямо в душу залазит. Не пьет, опять же… По бабам не скачет, хотя мужик холостой, да и явно в силе. Говорю тебе, есть в нем двуличность. Я с ним связываться не люблю.

– А давно он тут обжился?

– Годов пять будет. В аккурат как Дуся Егорова померла, так он ее участок и купил.

– А раньше кем работал?

– Дак откуда ж мне знать? Говорят, ученым был в институте, чуть ли не профессором. А по мне, так он больше на иерея похож. Может, из попов выгнали за грехи какие?

– Ну спасибо, Серега, просветил. Может, перекусишь?

– Да нет, спасибочки. Вот если б стопарик за знакомство… Нет водки-то?

– Нету. Не держим.

– Жаль, – мужичок с подозрением глянул на Дему, и стало видно, что не такой уж он старый – пристрастие к вину износило его раньше времени, припечатало к физиономии немало годков. – Может, дичинки купишь? – Он потряс связкой перепелок и те мотнули мертвыми головками.

– Нет, птичек оставь себе. Лучше вот что скажи мне, Серега. Фонарик электрический у тебя есть?

– Как же. Обязательно.

– Продай мне его.

– А сколько дашь?

– Вот. На пузырь хватит.

– Ну, это мало…

– Не хочешь, не бери. Дело хозяйское.

– Ладно. – Желание выпить взяло верх. – Даром, можно сказать, отдаю. Давай деньги.

Мужичок раздвинул ветки и бесшумно исчез в кустах. Дема остался хозяином фонарика – старого, но вполне исправного. В голове его вызревал план.

* * *

День прошел ни шатко, ни валко. Яна очухалась к обеду, но весь день была грустна, говорила мало, двигалась неохотно. Лицо ее осунулось, вокруг глаз появились темные круги. Демиду было до слез жаль видеть, как угасает девчонка. Он обдумывал предстоящие действия – сидеть сложа руки в этом медвежьем углу он не собирался.

Дема решил нанести визит в дом Алексея. Он был уверен, что хозяина ночью не будет – ведь Петрович сказал, что собирается уехать в город. При хорошей пробежке Дема рассчитывал добраться до деревни за час. Таким образом, три часа на всю операцию. Страшно, конечно, оставлять Янку одну, но она об этом знать не будет. Демид надеялся на крест. Он обмотал его бечевкой и привязал к груди Яны, несмотря на ее вялые протесты. Мысли о предстоящем деле не давали ему покоя – не мог он усидеть на месте и нервно вышагивал по поляне, торопя сумерки.

Наконец, наступил вечер. Демид уложил Яну. Убедился, что крест на месте и выскользнул в темноту.

Бежать по ночному лесу было дьявольски противно. Ухабистая песчаная дорога еле виднелась, хотя небо светилось миллионами звезд. Демиду казалось, что его тяжелое дыхание разносится по всей округе, и деревья настороженно прислушиваются к чужаку. Издалека доносился волчий вой, а из под самых деминых ног с треском выломился глухарь, напугав Дему до колик.

Демид не был героем, но умел давить в себе чувство страха. Сейчас же он с трудом контролировал себя, зябкая дрожь леденила душу.

Наконец, по бреху собак Дема понял, что приближается деревня. Высмотрел темный силуэт водонапорной башни и направился к нему. Улица словно вымерла – не светилось ни одно окошко. Дема перемахнул через забор и побежал к дому по дорожке, аккуратно посыпанной гравием. Трава на газоне была подстрижена, везде царил нероссийский порядок, и Дема почувствовал себя частным детективом из западного боевика. Он мотнул головой, отгоняя игривые мысли. Ситуация была непростой и стоило ожидать от хозяина дома любых неприятных сюрпризов.

Беглого взгляда на окна первого и второго этажа было достаточно, чтобы понять, что залезть в них, не изувечив рамы и не переполошив всю деревню сиреной сигнализации, не удастся. Алексей позаботился о непрошеных гостях – приспособления на окнах были незаметны неопытному глазу, но для Демы они были словно огромные знаки, запрещающие въезд. Оставалось небольшое окошко на чердаке. Добраться до него было нелегко – крыша нависала над ним на добрых два метра, но выхода не было.

Стена дома была обшита ребристой евровагонкой, лазить по такой для опытного человека – одно удовольствие. Демид вскарабкался по стене с ловкостью ниндзя, прилепился ладонями к шероховатой черепичной крыше и вполз на нее. Добрался до конька, вцепился в загнутый желоб и перевалил тело через край. Сердце Демида ухнуло, он повис на руках на семиметровой высоте.

Стараясь не смотреть на землю, мелькающую полосами далеко внизу, Дема начал осторожно раскачиваться. В движении разжал руки и полетел лицом прямо на фронтон крыши. Ноги попали на скат и заскользили. Падая спиной вниз, Демид успел зацепиться пальцами за наличник окошка. Переплет затрещал выдираемыми гвоздями. Демид подтянулся, встал на скат коленями и прижался щекой к холодному стеклу, балансируя над пропастью. Защиты на окошке не было. Через минуту Демид свалился на пыльный пол чердака и в изнеможении закрыл глаза.

Отдышавшись, включил фонарь. На чердаке ничего интересного не было – доски, строительный хлам. Демид открыл крышку люка и спустился на второй этаж.

Он ожидал, что увидит здесь интерьер, обычный для западного коттеджа – белые матовые стены, картины, ажурную чугунную лестницу. Но ничего такого не было – стены обшиты все теми же досками. Вообще, железа в доме было на удивление мало – словно хозяин боялся заэкранировать помещение. Массивная дверь на второй этаж выглядела неприступно. Дема оставил ее на сладкое и отправился вниз.

Обстановка первого этажа, очевидно, была рассчитана на неизбежных визитеров из деревни. Она незатейливо имитировала дом сельского жителя среднего достатка – гладкий крашеный пол, пестрые ковры, телевизор, покрытый кружевной салфеточкой. Безвкусно подобранная мебель – кровать на высоких ножках с горкой подушек, полированный сервант с хрусталем и хохломой. Бессмысленные репродукции из журналов на стенах. Дема ухмыльнулся, увидев в книжном шкафу собрание "Анжелик", Дюмы и прочего душещипательного чтива. Бутафория была рассчитана явно не на Демида.

Он снова поднялся на второй этаж, вооружившись инструментами из кладовки. Долго возиться с кодовым электронным замком не стал, просверлил его ручной дрелью и пинком открыл дверь. Осветил фонариком большую комнату и присвистнул.

Ни хрена себе, скромный работяга!

Здесь смешались в невероятном сочетании самые разные предметы. Луч выхватывал из темноты распятия, тускло блестящие на стенах, ряды старинных фолиантов, компьютер последней модели. Всю стену занимал шкаф с кодовыми ячейками, наподобие вокзальной камеры хранения. Дверцы его были аккуратно размечены неизвестными Деме знаками. Большое функциональное кресло в центре комнаты было увешано связками разноцветных проводов и датчиков, вокруг него громоздилась непонятная аппаратура. А со стены взирал печальный Иисус – картина была исполнена в гиперреалистической манере, и лицо Христа казалось живым. Дема спешно отвел от него фонарик.

Он сел в кресло и включил компьютер, с трудом разобравшись в путанице кабелей. Экран вспыхнул и на нем появилась надпись:

"ДАЕТСЯ 5 СЕКУНД НА УСТАНОВКУ ПРАВ ДОСТУПА. ВВЕДИТЕ ПАРОЛЬ".

Демид панически щелкнул тумблером, пытаясь выключить компьютер, но тот и не думал слушаться. На дисплее промелькнуло: "ОСТАЛОСЬ 3… 2… 1 СЕКУНДА", – и во весь экран появилась разъяренная физиономия Алексея. Демид вскочил как ужаленный.

Надпись на дисплее гласила:

"ПОЧЕМУ ТЫ БРОСИЛ ЯНУ ОДНУ В ЛЕСУ? Я ТЕБЯ СЮДА НЕ ПРИГЛАШАЛ!"

Демид не мог оторвать взгляд от компьютера.

– Алексей, я так больше не могу! – пробормотал он, словно имел дело с живым человеком – Я хочу хоть что-нибудь знать! Кто ты – дьявол или человек?

"Я ЧЕЛОВЕК".

Красные буквы разбухали на экране, пока не взорвались огненными сполохами. А на смену им появилась маленькая насмешливая надпись:

"Оглянись назад, дурачок!"

Демид крутанулся так, что хрустнула шея.

В двери стоял Алексей.

Демид открыл рот. Сидел, как идиот, и не мог сказать ни слова.

– Нет, вы посмотрите на этого героя! – Петрович раскатисто захохотал, хлопая себя по бедрам. – На этого юного следопыта, Ната Пинкертона и майора Пронина, вместе взятых! Что ты ищешь здесь, отрок? Карту острова сокровищ? Или полный список российских колдунов с указанием паспортной прописки? Вот что, вызову-ка я участкового и сдам тебя в милицию…

Алексей не успел договорить – Демид прыгнул, метя ногой ему в голову. Удар был неотразим, он мог бы свалить и быка. Но Петрович поймал Дему как балерину в полете, стиснул ручищами так, что затрещали ребра. Затем аккуратно поставил обалдевшего Демида на пол и отвесил оглушительную затрещину. Дема свалился как подкошенный.

В комнате загорелся свет. Демид осторожно покрутил головой, все еще не веря, что это происходит с ним.

Алексей сидел в кресле, положив ногу на ногу.

– Что, попрыгун, очухался? Со мной лучше не дерись – я тебе теперь как отец родной. Будешь хулиганить – уши надеру. Русским языком тебе сказал – сиди в лесу и береги девчонку! Какого лешего ты ее бросил, дурень? Зачем сюда пришел? Не мог дождаться завтрашнего вечера? Завтра бы я все тебе объяснил. Своей суетливостью ты мне все планы путаешь.

Демид, кряхтя, сел на пол. Перед глазами все качалось.

– Какие планы? С какой стати ты решаешь, что я могу делать, а что нет?

– Ты что, еще не раскумекал? Я-то думал, помощничек у меня будет подогадливее. Ты же собирался искать меня по всей России? Вот я, перед тобой сижу.

– Так ты что… Защитник?

– Ну, можешь называть меня и так. Защитник… Хм. Сам такое название придумал?

– Бабка Матрена подсказала. Защитник Божий.

– Вот, значит, как? – Петрович улыбнулся. – Ну, будем знакомы. Алексей Петрович, Защитник.

Он подал руку Демиду и, как пушинку, поднял его на ноги. Дема молча хлопал глазами.

– Что, ошалел? Думал, что я явлюсь этаким богатырем, в кольчуге, на белом коне, с шашкой наголо? А я приперся на "буханке". Вот те на! Да еще и мозги тебе вкручиваю, не сознаюсь в своей волшебной силе. Да только не спеши, голубчик. Просто все только в сказке бывает, а в объективной, так сказать, реальности, дела наши обстоят ох как хреново. Да ты еще подпортачил. Так что не будем терять время, поехали выручать Яну. – Алексей посмотрел на часы. – Пока еще не поздно, но времени осталось в обрез. Опоздаем – и мокрого места от нее не останется!

Они прыгнули в "УАЗ" и с ревом рванули к лесу. Алексей вел машину как камикадзе – дорога еле различалась во тьме, машина подлетала на полметра на каждой рытвине. Демид подпрыгивал на сиденье, до судорог вцепившись в ручку, чтоб не разбить себе голову о крышу кабины.

– Что, лихо?! – проорал Алексей. – Через десять минут будем на месте. Вот тогда держись! Все твои приключения семечками покажутся!

Демид едва понимал, что происходит. Пытался осознать факт, что он нашел Защитника, что в этой дурацкой истории забрезжил конец, но никак не мог сосредоточиться. В голове его не гуляло ни единой мыслишки…

Толчок оказался настолько сильным, что Демид едва не влепился в стекло. Машину отбросило назад, мотор заглох. Алексей вытер испарину со лба.

– Все. Дальше пехом. Только не беги вперед сломя голову. Твоя помощь здесь без толку.

Демид сделал шаг вперед и уперся в невидимую преграду. По лицу полоснуло жгучей болью.

– Стой на месте, сказал же тебе! Сгоришь!

Алексей начертил в воздухе магический знак и плюнул через плечо. Затем взял камень и кинул его вперед. Камень повис в воздухе, в долю секунды раскалился докрасна. Слепящие круги разбежались от него. Гигантская паутина вспыхнула в темноте огненными нитями и исчезла.

– Теперь бегом. Не упускай меня из виду.

Алексей с пыхтением несся в темноте, Дема еле видел его спину. Неожиданно Петрович свалился на землю и сделал знак рукой. Демид плюхнулся рядом.

Из кустов виднелась избушка, в которой осталась Яна. Сизый туман стелился по траве, перемещаясь в хаотическом движении. Демид не поверил своим глазам – вся поляна была заполнена волками. Не менее десятка матерых самцов крутилось вокруг дома. Животные были возбуждены – глаза горели красным огнем, из пастей текла слюна. Один из зверей разбежался и прыгнул в окно. Неведомая сила отбросила его, он перекувыркнулся через голову и грузно шлепнулся на бок. Волк заскулил, как побитая собака, но другие продолжали атаковать дом. Дверь трещала под ударами грузных тел. Тяжелый запах повис в воздухе.

– Так, значит, – прошептал Алексей. – Волков наслал. Это он может. Пока крест защиту держит, но это ненадолго. Придется бить бедных зверюг. Пистолет у тебя с собой?

– Нет. В избушке оставил.

– Жаль. Придется мне одному работать. Ты здесь лежи. Высунешься – голову откусят. Они сейчас как бешеные.

Петрович выскочил из кустов и помчался вокруг поляны. Волки заметили человека и понеслись за ним с хриплым рычанием. Алексей бежал нечеловечески быстро, но звери шутя догоняли его, передвигаясь гигантскими прыжками. Клацанье челюстей раздавалось уже за самой спиной Алексея, когда он вдруг встал, как вкопанный, обернулся и вытянул ладони. Волки с визгом уткнулись в невидимую преграду, смешались в барахтающуюся на траве кучу. Во тьме мелькнула серебристая нить и обвилась вокруг шеи волка. Защитник подтащил к себе хрипящего зверя, схватил за загривок и легко поднял, повернув мордой к остальным животным. Огромный волк беспомощно дрыгал в воздухе лапами.

– Гоп, ребятишки, степные волчишки! Спасайте шкуры серые, покуда дыр в них не наделали! Дрожь в хвост, страх в сердце, злой холод в тело! Изыде сила сатанинская из тварей Божьих! Изыде колдун проклятый из сердец волчьих! Именем Божьим, во веки веков, аминь!

Голос Защитника прижал зверей к земле. Волки, скуля и поджимая хвосты, бросились врассыпную с поляны. Две серых тени промелькнули возле самого носа Демида и он с криком вскочил. Но зверюги не обратили на него внимания, панически убегая в лес. Алексей поставил своего волка на траву и отвесил ему мощнейшего пинка. Зверь пролетел три метра и с треском скрылся в кустах. Петрович осел на землю, скрестил руки и закрыл глаза.

Демид подбежал к нему.

– Петрович, что с тобой? Ты жив?

– Почти что труп… Силушку из меня высосало. Дотащи меня в дом.

Дверь приоткрылась и оттуда осторожно выглянула Яна.

– Демид? Ты? Тут такое… Я думала, ты меня бросил…

– Иди сюда, – Демид махнул рукой. – Сюда! Скорее! Помоги мне!

Они положили отяжелевшее тело Алексея на топчан. Дема дотронулся крестом до лба его. Петрович приоткрыл глаза и слабо улыбнулся.

– Ну что, ребятушки-козлятушки, нахлебались страху? Ладно, на сегодня все. Посплю, и все пройдет. Янка, сваришь к завтраку кашу. Завтра буду голоден, как зверь. Лады…

И заснул, как убитый.

Яна смотрела на Демида с изумлением.

– Демид, что все это значит? Что происходит? Я ничего не понимаю.

– Все очень просто, – устало сказал Демид. – Я нашел Защитника. Вот он.

И показал пальцем на Алексея.

ГЛАВА 14.

Алексей развалился на топчане, спал беспробудным сном. Демид и Яна сидели за столом, жгли свечку и вели негромкий разговор. Девушка без конца теребила Демида и заставляла вновь пересказывать, что произошло. Она ожила, на щеках ее появился румянец. Лихорадочное возбуждение не давало сидеть ей спокойно.

– Ой, Дема, не могу поверить, что это правда! Я же говорила, что только ты можешь найти Защитника! Никогда бы не подумала, что это – Алексей. Он такой простой с виду!

– Не больно-то он простой…

– Но он просто замечательный! И ты у меня замечательный, Демка. Теперь все будет хорошо. Дема, ну почему ты такой невеселый?

– Яночка, мне жаль тебя разочаровывать, но все обстоит не так уж и хорошо. Как выразился сам Алексей – совсем хреново. Если ты думаешь, что он проснется, поест кашки и быстренько снимет с тебя заклятие, то ты ошибаешься.

– Но почему? Почему у тебя всегда все так сложно? Ты пессимист.

– Я тут не причем. Ты же помнишь – когда Защитник передал тебе крест, он сказал, что заклятие может снять только человек, который убьет колдуна. Так вот, напомню тебе, оптимистка моя ненаглядная, что Агей жив и здоров, и гуляет где-то неподалеку.

– Так ты думаешь, что это Алексей дал мне крест и заставил ехать в Россию?

– Не сомневаюсь. Он и есть тот самый сценарист, который дергает нас за ниточки и не спрашивает согласия. Он собрал здесь всех нас – участников какого-то грядущего события. Что это будет, я не знаю. Но я бы не стал особенно обольщаться на этот счет. Возможно, наплевать ему на нас с тобой, он просто хочет убить колдуна – любой ценой. Ты даже не представляешь, какие мы мелкие мошки для этого Алексея Петровича. Хочется, конечно, верить, что он, как носитель доброго начала, бережно будет относиться к каждой человеческой жизни. Но знаешь, на самом деле все бывает не так. Сколько людей было загублено во имя светлых идей… Я думаю, что ты – лишь приманка для колдуна.

– Вот тут ты не прав, паря, – сквозь сон сказал Алексей. – Янку я не обижу ни за что. А ты не бойся, дочка, все будет хорошо. Поменьше слушай этого Шерлока Холмса.

Дема опасливо оглянулся на Петровича, но тот снова захрапел, повернувшись к стене. Янка показала Деме язык.

– Понял, вот так-то! Я Алексею Петровичу верю.

– Дай Бог, дай Бог. Ладно, я буду спать. Устал сегодня, как собака.

* * *

Дема проснулся от щекочущего прикосновения солнечного луча, пробивающегося через окошко. Алексея в избе не было, Янка спала рядом. Демид осторожно снял ее руку со своей груди и вышел из дома. Алексей сидел на пеньке и насвистывал песенку. В руке его был перочинный нож, рядом лежали две свежевыстроганные удочки.

– Доброе утро, Демушка. Как спалось?

– Хреново. Бессонница замучила – удивительно даже при такой веселой и счастливой жизни. Страшно, честно говоря, спать-то. Боюсь, что проснусь однажды, да только на том свете.

– Что ж поделаешь, время нынче такое – не живется людям спокойно. Не умеют оне расслабляться, все беды да тревоги. А я вот удочки сготовил, хочу тебя на рыбалку пригласить.

– Да ты что, Петрович, издеваешься? Какая, к черту, рыбалка? Нам надо что-то делать, сколько можно дурака валять? Ты когда-нибудь объяснишь мне, что происходит?