– Ой-е… – только и смогла выговорить Матрена. Братья же были более многословны, хотя смысл был таким же.

– Ты хорошо смотрела? – словно утопающий, цеплялся я за любую соломинку. – Может, какая завалящая блоха где-нибудь притаилась?

Вместо ответа мелкая опять шмыгнула своим чудным носиком. Что ж, такой диагноз может доконать кого угодно. Я обреченно повалился на травку и впал в глухую депрессию. Мало того что я теперь лишен всех прелестей жизни, как то: мясо и медовуха, так я снова примусь любить весь окружающий мир и перестану отвечать силой на силу. Да с таким мировоззрением мне место не во главе нашего маленького отряда, а где-нибудь в лугах, в компании луговых спиногрызов. Это же не приключение получается, а сплошное мучение!

– Значит, надо как можно быстрее найти князя! – огласила окрестности своим могучим басом Едрена-Матрена. – По реке, конечно, было сподручнее, но и пешком мы до намеченного пункта доберемся дней за пять.

– Точно! – повеселела Селистена. – Просто надо быстренько победить Сантану и вернуть Золотухе ее шкуру.

Вообще-то против таких перспектив я ничего не имел, но только вот в отличие от шибко шустрых дамочек я был реалистом, по крайней мере пока не отошел от последнего укуса. Да и банальный личный опыт мне подсказывал, что победить Сантану «быстренько» не получится. Значит, надо как-то свыкнуться с моей новой сущностью и надеяться на то, что в трудный час накопленные с годами Даромировы умение и напористость сами собой проявят себя. Ладно, где наша не пропадала?! Голова на месте, лапы ходят, колдовать пока умею, авось выкручусь!

Отбросив раздумья, я заметил, что Фрол с Федором, сидящие неподалеку, вдруг как-то вздрогнули и переменились в лице. На муравейник, что ли, сели, или пчела укусила? Кстати о пчелах…

– «Я увяз, как пчела в сиропе, и не выбраться мне уже, тонкий шрам на…» — начал я мурлыкать себе под нос, но нарвался на суровый взгляд Селистены. Кто же мне всё-таки рассказывал про этот шрам?

– Если ты не перестанешь напевать эту пакость, я пожалуюсь Серафиме, – обиженно хмыкнула рыжая.

– Не пожалуешься, – отмахнулся я, – ты не ябеда.

– Да, я не ябеда, – надулась Селистена, – а ты этим пользуешься.

– Не волнуйся, скоро я стану смирным, рассудительным и серьезным. В общем, таким, каким ты всегда хотела меня видеть, – подколол я невестушку, и, когда она уже набрала побольше воздуха, чтобы высказать мне всё, что она думает о таком вот наглеце, грубияне и безалаберном типе, как я, в моей голове словно молния пронеслась мысль.

– Селистена, ты просто прелесть!!! – выдал я ошарашенной боярышне и для усиления эффекта быстренько вылизал ее конопатые щечки.

– Ты чего это? – ничего не поняла рыжая.

– Вспомнил! – что есть мочи завопил я. – Вспомнил, кто мне рассказывал про шрам на… в общем, на бедре, в виде молнии, вкупе с зелеными глазами!

– И кто? – всё еще немного обиженным голосом поинтересовалась Селистена.

– Серафима! – сразил я свою половинку наповал и, пока она не очухалась, вкратце рассказал ей о нашем странном разговоре с моей кормилицей перед отправлением в Кипеж-град. Конечно же остальные присутствующие также с удовольствием послушали мой недлинный рассказ. Что поделаешь, сейчас, когда у нас у всех такой серьезный противник, не до соблюдения норм этикета.

– Выходит, что Серафима и Серогор знали Сантану? – после некоторого раздумья пришла к выводу мелкая.

– Именно!

– Ой как интересно, – совсем по-детски пролепетала конопатая. – Так надо отправиться к Серафиме и расспросить ее поподробнее. Может, она тебе и блох где-нибудь достанет.

– Ну нет! – взвился я. – Я и сам с усам и на этот раз справлюсь без ее помощи. А то что же это получается? В прошлый раз влип в историю и тут же побежал к своей кормилице. И сейчас, как только появились трудности – опять понесусь к ней за помощью? Ну нет, я теперь дипломированный колдун и со своими проблемами разберусь сам. И потом, нам до Симы по лесам по болотам пилить недели две, не меньше!

Селистена почему-то улыбнулась и заговорила со мной тихим голосом, словно меня успокаивая:

– Конечно, конечно, я не настаиваю. И ни капли не сомневаюсь, что ты справишься с Сантаной сам. Просто мне казалось, что хороший совет еще никогда никому не помешал, тем более в таком деле, где замешаны две ведьмы и один белый колдун.

– Два колдуна, – недовольно поправил я мелкую. – Я тоже в ней замешан.

Я быстренько пробежался взглядом по моей нареченной и остановил его на ее запястье. Всё ясно, это наверняка браслет из крупных бусин всё того же странного розового камня. И как это я раньше на него внимания не обратил?

– Тем более два колдуна, – поправилась рыжая. Что-то она сегодня такая податливая, на нее это непохоже. – А еще я тебе хочу сказать, чтобы получить совет от твоей кормилицы, совсем не обязательно к ней идти.

Ого, похоже, памятные бусики были не единственным артефактом связи, которым снарядила моя бабанька свою будущую родственницу. Что ж, это, конечно, очень интересно, но сути дела не меняет – я справлюсь со всем один, без посторонней помощи. А то спросим совета у Симы, она стуканет Серогору, а уж великий белый колдун, как обычно, накажет зло и восстановит справедливость. А я останусь в стороне. Ну нет, на этот раз точку в этой истории поставлю я.

– То, что Симочка подстраховалась, – это, конечно, хорошо. Но вот использовать подарочек мы пока не будем, – вполне дипломатично ответил я Селистене.

– Ты уверен? – зачем-то спросила мелкая, хотя и так прекрасно знала, что от своих слов я не отступлюсь.

– Да, – решительно кивнул я. – Значит, так, собираемся, и в путь.

Насчет «собираемся» это я, конечно, погорячился. Всё наше имущество и припасы пошли на дно из-за липкой сущности донных водяных.

И тут сказали свое слово братья.

– Мы вот подумали… – начал Фрол.

– Здесь совсем рядом находится дальнее Антипово имение.

– А если быть точнее, это охотничий домик.

– Так, может, нам заглянуть туда?

– Припасов возьмем, лошадей.

– Да на лошадях мы в два счета наверстаем упущенное.

– Точно, были у батюшки новые охотничьи угодья, – встрепенулась Селистена. – В прошлом году, за преданность, Бодун жаловал.

Вообще-то говорили братья дело, но уж больно у них странные лица стали, словно виноваты в чем. Хотя что это я? Это же проверенные в бою, надежные и преданные Фрол и Федор. Да я сними, плечом к плечу, свою кровь и кровь наших врагов… Ну вы знаете. В общем, предложение братьев было принято, и мы намерились посетить охотничий домик Антипа

«Ну ничего себе домик!» – только и присвистнул я, когда перед нашим взором предстал чудесный резной терем, укрытый среди деревьев в окружении невысокого частокола. Он, конечно, был значительно меньше городского, но и в Кипеж-граде такие хоромы смотрелись бы весьма солидно, что уж говорить про глухой лес.

Антип вообще везде любит основательность. Может, на старости лет и я таким стану, а пока надо будет намекнуть тестю, чтобы позволил нам с Селистенкой тут пожить с полгодика после свадьбы. А что? Тишина, спокойствие, чистый воздух, а главное, ни он сам, ни Кузьминична не будут висеть над душой. Ну можем мы с моей женой после всего пережитого побыть наедине?! А Шарика нейтрализуем Золотухой. Да ради такого счастья я даже готов на это время обойтись без городских разносолов! Ладно, потом вернемся к этому вопросу, надо сперва будущего тестя и эту самую Золотуху из темницы вызволить.

Народу на заимке было немного, так, с десяток мужичков, которые наводили марафет на сияющий новизной терем. Один из них, скорее всего старший, увидев нашу странную компанию, поначалу засуетился, но потом узнал Селистену и Фрола с Федором и успокоился. Как исправного работника его, видимо, не страшил неожиданный приезд хозяев. Он разве что удивился приезду в необжитый дом боярышни. Ну что ж, окружение себе премьер-боярин умел выбирать, один зять чего стоит. Жалко только, что этот зять всё больше и больше попадает под влияние Золотухиного нрава, такое приключение мне испортила!

Боярышня объяснила старшему, что от него требуется, и тот отправился выполнять поставленную задачу. Однако так просто ему отделаться не удалось, его перехватила Едрена-Матрена:

– И баньку протопите!

– Так того, этого… – замялся управляющий, – недостроили еще.

Однако такие аргументы хозяйка трактира отмела сразу.

– Что значит – недостроили? Пол есть?

– Есть.

– Стены есть?

– Есть.

– Печка есть?

– Есть.

– Тогда топите!

– Но ведь, кроме этого, ничего и нет! – взмолился управляющий.

– Ничего, топите как есть, нам еще по лесу незнамо сколько шастать.

Мужичок обреченно вздохнул и, пока не добавили еще работенки, поспешил ретироваться.

– Я без бани никуда, – пояснила свое поведение Матрена. – Хоть в горячей водичке поплескаюсь.

Будучи человеком, я также с огромным удовольствием парился в баньке, но сейчас золотистая шкура была совершенно не приспособлена для посещения этого чудесного заведения. Придется просто перекусить и отоспаться.

Но и с «перекусить» у меня появились проблемы. Как только я взглянул на накрытый на скорую руку стол, то, к своему ужасу, осознал, что поесть мне сегодня не удастся. Дело оказалось в том, что Золотуха еще не до конца вытеснила Даромира из своей шкуры. Поэтому творог, молоко, вареную рыбу и сырые овощи моя Даромирова сущность отказалась есть наотрез. Не менее категорично забраковала жареную курочку, холодную телятину и запеченный язык сущность Золотухи. В результате таких внутренних противоречий мне пришлось довольствоваться козьим сыром и хлебом. Именно к такой пище ни у кого претензий не было. О боги, когда же кончатся эти мучения?

Наверное, у меня был очень несчастный вид, или просто Селистена почувствовала мое состояние, но, так или иначе, я ощутил на своей холке ее ласковую руку.

– Плохо, да?

Вместо ответа я уткнулся в нее мордой и скорбно вздохнул. Конечно, плохо, что тут еще скажешь?

– Знаешь, Даромир, я в последнее время много о нас думала и хочу сказать тебе одну вещь.

Вот любит моя мелкая дурацкие присказки, никогда с главного не начнет.

– Я бы не поверила, что смогу когда-нибудь тебе сказать такое, но после всего того, что произошло в последнее время, я уже не сомневаюсь в своих словах.

Если так дальше пойдет, то до сути доберемся только к вечеру. Впрочем, подталкивать ее бесполезно и даже опасно. А то собьется, вспылит, и я же еще останусь виноват.

– Ты помнишь наш разговор в первый день твоего возвращения?

По своему опыту я знаю, что это вопрос риторический.

– Я тебе тогда сказала, что хочу, чтобы ты поменялся, стал серьезнее и прочее.

Интересно, к чему это она ведет? На всякий случай я кивнул лохматой головой.

– Так вот, я передумала.

– Не понял, что передумала? – ошарашенно переспросил я.

– Ты что, издеваешься?! – взвилась Селистена. – Я тут переживаю, волнуюсь, сомневаюсь, возможно, делаю самую большую ошибку в жизни, а ты не понимаешь?

– Да, – пожал я плечами. – То есть «да» не в смысле издеваюсь, а в смысле «не понимаю».

Селистена закатила глаза и еле слышно не очень лестно отозвалась о моих умственных способностях.

– Слушай, я сам не в себе, голодный, несчастный, а ты со мной какими-то загадками разговариваешь.

– Да какие загадки?! – запыхтела боярышня, и на ее остреньком носике засияли конопушки. – Я говорю о том, чтобы ты и впредь оставался тем Даромиром, который покорил мое сердце. И уж точно ни в коем случае не хочу, чтобы ты становился серьезней. С тобой серьезным я вообще скоро с ума сойду.

– А со старым, с прежним не сойдешь?

– Как ни странно, нет, – из последних сил молвила моя невестушка. – Конечно, я даже не представляю, куда нас в следующий момент приведет твоя бесшабашность, как и где мы будем ночевать грядущую ночь, какая пакость в свою очередь нападет на нас. Но вынуждена признать, что именно таким я тебя и люблю. Не меняйся, Дарюша.

Селистена помолчала, глядя в мои чистые голубые глаза, и добавила:

– Если бы еще в городе мне кто-нибудь сказал, что я буду нести такую чушь, ни за что бы не поверила. А сейчас, после твоих Золотухиных заскоков, вдруг поняла самое главное – никогда не надо пытаться переделать под себя любимого человека. Всё равно останешься в проигрыше. Если получится изменить его, то вполне может оказаться, что любила ты совсем другого человека. А если он откажется измениться ради тебя, то невольно появятся мысли: а насколько сильна его любовь? Надо просто ценить и наслаждаться тем прекрасным даром, что послали тебе боги.

От умиления я чуть не прослезился. Какое счастье, что моя маленькая прелесть поняла такую на первый взгляд очевидную истину.

Я лизнул Селистену в щеку (был бы человеком, поцеловал, а так вот приходится выкручиваться) и уже набрал в легкие побольше воздуха, чтобы завернуть ответную, не менее трогательную и сентиментальную речь, как в наш разговор вмешалась судьба в лице женщины-горы.

– Ну что, ребята, семейный совет? Ну, это дело хорошее, а я вот в баньку собралась. Конечно, хорошего пара не обещали, но, как говорится, «чем богаты, тем и рады».

Такого облома в моих самых лучших чувствах я не ожидал. И от кого? От Матрены. Ведь у нее и самой имеется пекарь Проша, должна понимать любящие сердца!

– Легкого пара тебе, – буркнул я ей вслед.

– Спасибо! – хмыкнула Едрена-Матрена и, помахивая полотенцем, отправилась на помывку.

Конечно, весь романтический настрой слетел, словно его и не было. Хорошо еще, что Селистена сумела сказать главное. Теперь я за наше семейное счастье спокоен. Ведь из-за чего сходят на нет большинство браков, даже если заключались они по большой любви? Из-за скуки и обыденности. А раз так, то мы с мелкой никогда не утратим это волшебное чувство. Уж с кем, с кем, а со мной точно не соскучишься, не такой я человек.

Хотя это всё в будущем, а пока я вовсе и не принадлежу к роду человеческому по причине обильной рыжей растительности на теле и наличия хвоста.

Тинки и Винки категорически отказались останавливаться вместе с нами в тереме и остались отдыхать в лесу. Чтобы побаловать зверят, я отправил к ним Федора с головкой сыра и караваем хлеба. Судя по тому, как он быстро вернулся, луговые его поджидали и сейчас уже наслаждаются своим любимым лакомством.

Мы все расположились в большой зале, с огромными окнами во всю стену. Мебели в новом владении практически не было, и только в центре стоял большой стол и две скамьи. Устроившиеся за столом братья стали бросать на меня такие несчастные взгляды, что даже правильное сердце Золотухи не выдержало, и я наколдовал им кувшин медовухи. Уж если не самому, так хоть другим пусть будет хорошо и весело. Хотя, если честно, колданутая медовуха мне надоела. Как ни крути, но с натуральной, из трактира Матрены или кладовой Кузьминичны, ее не сравнишь. Вот вернусь в город, верну себе меня и тогда оторвусь по полной.

Чтобы скоротать время, я подошел к широкому окну и, поставив лапы на подоконник, стал изучать обстановку. Терем стоял на небольшом пригорке и на высоких сваях. Таким образом, несмотря на окружающие деревья, из окна большой залы открывался довольно приличный обзор.

Сам двор был весьма обширен и пока еще ничем не захламлен. Из бытовых построек выделялась небольшая конюшня и баня. Причем, как нам уже стало известно, баня была еще не закончена. Но веселый дымок из ее трубы дал понять, что Матрену это ничуть не смущало.

Когда мое чувство опасности дало о себе знать – не очень громко, но настойчиво, – моя новая сущность опять подвела меня. Вместо того чтобы пойти навстречу опасности или, скажем, организовать грамотное отступление, я заметался по горнице в никому не нужной панике.

Пока я успокоился, пока рассказал о предстоящих проблемах Селистене и братьям, пока… В общем, время было безвозвратно потеряно, и, глядя в то же самое окно, мы стали свидетелями, как во двор охотничьего терема Антипа ворвались десятка два всадников. Судя по их облику и весьма специфическому выражению лиц, это были люди Демьяна. Только он мог стать во главе разбойной шайки, да и преследовать нас, кроме него, было некому. Хотя самого Демьяна среди нападающих не наблюдалось.

Мужики и прочая дворня, справедливо рассудив, что с топорами да метлами против ратников много не навоюешь, кинулась врассыпную. Несмотря на некоторую заторможенность, я хотел броситься во двор, чтобы прикрыть беззащитную Едрену-Матрену, но в последний момент меня перехватила Селистена.

– Смотри! – крикнула она и указала на происходящее во дворе.

Зрелище было не для слабонервных. Видимо, кто-то из супостатов посмел заглянуть в баньку, где парилась Матрена. Это, конечно, был необдуманный шаг. Вообще-то от такого весьма некорректного поступка любая женщина пришла бы в ярость. Но вот только любая женщина не обладает такой удивительной силой, как наша Матрена, и неспособна дать настолько решительный и могучий отпор наглецу. А отпор соответствовал силе и темпераменту хозяйки трактира, Бедный ратник в момент вышиб головой дверь и притаился поодаль в глубоком забвении.

Но если первый наглец был просто неправ, то второй и третий неправы категорически. Они спрыгнули с коней, выхватили мечи и бросились в баньку мстить загадочному силачу за своего товарища. Уж лучше бы они этого не делали. Этих двух наглецов разъяренная Матрена проучила с помощью бадейки кипятка. Бадейка была большая, ратники не очень, так что хватило на всех.

Остальные Демьяновы воины, уже собиравшиеся ворваться в терем, вынуждены были временно отступить. В общем-то, их можно было понять – оставлять в своем тылу такого противника небезопасно. Но и терпение Матрены было небезгранично, и, когда с десяток ратников окружили баню, они встретили свою погибель в лице разъяренной женщины огромных размеров, в белой рубахе до пят и с бревном в руках.

А чем еще защитить свою честь бедной женщине? Правильно, всем, что подвернется под руку. Вот Матрене и подвернулся верхний венец из недостроенной бани. Даже в самых смелых мечтах я не мог вообразить, что может сделать небольшое бревно в умелых руках!

Едрена-Матрена разила врага направо и налево. Однако и ратники что-то да стоили и быстро смекнули, что приближаться к ней на расстояние вытянутой руки с бревном, небезопасно, и потому потянулись к притороченным к седлам лукам.

Увидев это, все мы бросились на помощь, кто со всех ног, а кто и со всех лап. Точнее, не все, Селистену, несмотря на все ее протесты, я оставил в тереме под присмотром Шарика, также несмотря и на его протесты.

Однако, когда я и братья, торопясь и отталкивая друг друга, высыпали во двор, стало ясно, что наши опасения оказались беспочвенны. Матрена, оценив приготовления ратников, тоже сменила тактику и начала использовать бревнышки уже не как зубодробительное, а как метательное оружие. Судя по ее выверенным и точным броскам, она, несомненно, была чемпионом по городкам. Ни одного бревна не ушло в «молоко». И почему это женщин не берут в княжескую дружину? С моей точки зрения, это большая ошибка.

Конечно, нижние венцы полуразобранной баньки оказались потолще – Матрене пришлось изменить технику бросков и использовать обе руки. Вот такой новый вид спорта… В результате еще совсем недавно весьма грозный отряд представил собой довольно жалкое зрелище. Уцелевшие ратники справедливо рассудили, что лучше быть осторожным, но живым, чем смелым и покалеченным, дали шпоры лошадям и бросились наутек.

Матрена, легонько отбросив от себя очередную биту, смахнула пот со лба и подошла к своим оцепеневшим соратникам, то есть к нам.

– Ну молодежь пошла, ну наглецы! Только я на полочке расположилась да парку поддала, а он тут как тут, в щелочку подглядывать. Первого я ласково и осторожно выкинула вон. Глядь, а вместо него еще двое лезут. Я, конечно, женщина смирная, спокойная, но такого стерпеть не могла, окропила их кипяточком. Решила выйти посмотреть, кто это у нас такой умный завелся. Выбралась и глазам своим не поверила: вокруг этих извращенцев – не счесть. Ну я их и научила галантному обращению с женщинами.

Честно говоря, я даже не знал, плакать мне или смеяться, но поразмыслить над этой проблемой я не успел. Опять раздался топот множества копыт, и во двор ворвались еще пять десятков ратников. На этот раз Демьян красовался во главе своей шайки.

К своей радости, я заметил, что это была не дружина Бодуна, а какой-то наемный сброд. А вот это как раз очень даже хорошо, можно не щадить врага. Всё-таки дружинников князя было жалко, они честные служаки и не виноваты, что родились мужчинами и попали под влияние чар Сантаны.

Не скрою, предстоящей потасовки я несколько опасался. Нет, в себе-то я был уверен, как ни крути, один колдун сможет нейтрализовать не один десяток нападающих, а вот в Золотухе нет. Оставалось надеяться, что, когда запахнет жареным, она сдаст свои позиции и позволит разобраться с ними по-даромировски. Главное, чтобы это случилось не слишком поздно.

Нападающие выстроились в ряд напротив нас. Как и следовало ожидать, вперед выехал Демьян. Ну что ж, а вот этой встрече я очень даже рад. Думаю, что на этот раз живым он от меня не уйдет.

– Ну вот вы и попались! – как-то очень банально начал он разговор.

Вообще-то в моих планах было показать всё мое остроумие в недолгом, но выразительном общении с заклятым врагом. Нет, я не собирался тянуть время, просто соскучился по хорошей заварушке, да и моим лохматым летописцам, наверняка притаившимся где-нибудь неподалеку, надо дать немного пищи для их эпохального произведения. Поэтому я в уме заготовил яркую фразу для потомков, наиболее полно раскрывающую мой героизм и коварство нападающих. Но вместо этого, и даже не своим голосом, я проговорил:

– Что вам от нас надо? Почему вы нас преследуете? – О боги, да что это со мной? Я же совсем не то хотел сказать!

– Что нам от вас надо? – переспросил озадаченный Демьян. – Да вроде ничего особенного, в общем, убить вас.

Конечно, я могу понять его, есть от чего задуматься. Он-то рассчитывал на классического Даромира. Пару фразок с переходом на личности, туда-сюда – и бой не на жизнь, а на смерть. Честно говоря, именно так я и собирался поступить, если бы не мое хрупкое душевное равновесие.

Люди Демьяна, несказанно удивленные говорящей собакой, также попритихли. И тут меня понесло. Золотуха, из-за блохастой терапии долго сидящая в загоне моей души, вырвалась наружу и решила взять реванш за всё свое молчание.

– Вы не имеете права. Единственный человек, который мог бы приговорить нас к смертной казни, – это князь Бодун, и то только после суда.

Еще более озадаченный Демьян почесал затылок и уже не столь уверенным тоном продолжил:

– Нет, имею! У меня личное распоряжение княгини.

– В отсутствие князя подобные распоряжения может отдавать только наследник престола или премьер-боярин. У вас имеется их распоряжение?

– Нет, – понурился Демьян.

– А коли так, то извольте покинуть частную собственность премьер-боярина Антипа.

– А как же битва? – поинтересовался совсем сбитый с толку Демьян.

– Да никак. Пока не представите официальный пергамент за подписью князя или лица, его заменяющего, никакой битвы не будет. Отправляйтесь сейчас в Кипеж-град, а мы пока здесь вас подождем.

Надо же, откуда это Золотуха понабралась таких умных слов? Не иначе во дворце у князя на приемах присутствовала, вот и понахваталась. Ладно, раз она такая умная в вопросах дипломатии, то битву придется отложить.

Демьян, уже было поддавшийся на провокацию Золотухи, тронул поводья, чтобы последовать ее рекомендациям, но вдруг очнулся и решительно развернул лошадь:

– Не, так не пойдет, будем биться.

– Не будем!

– Будем!

– А какие у вас есть основания для применения силы?

– Ну, так… – задумался Демьян.

Тут к нему подобрался один из уцелевших в побоище с Матреной ратник и что-то прошептал на ухо. Услышав подсказку, Демьян просиял и торжественным голосом огласил, указывая пальцем на Матрену:

– Эта женщина нанесла тяжкие увечья моим людям. Поэтому мы вынуждены забрать ее в Кипеж-град для честного, но быстрого суда. Надеюсь, вы не дадите это сделать и приметесь ее защищать?

– Конечно! – хором ответили мы.

– Вот и прекрасно, – повеселел Демьян, для которого жизнь вновь становилась простой и понятной. – Сейчас мы вас убьем.

Ну и до чего довела эта хваленая дипломатия? Столько говорильни, а результат тот же. Вот если бы мне удалось вести переговоры, я бы действовал проще и эффективнее. Прямо в лицо бы этому типу со сливой вместо носа высказал всё, что я думаю о его умственных способностях и о внешнем виде. Потом прошелся бы по его шайке и напоследок отпустил бы парочку шуточек в адрес обожаемой ими Сантаны. Представляете, как бы он озверел после всего этого? А это уже половина победы. Однако на этот раз придется биться без должного морального настроя. И во всем виновата рыжая. Причем на этот раз не Селистена, а Золотуха.

Между тем Демьян махнул рукой, и всё его воинство начало осторожно двигаться на нас. Тут опять засуетился уцелевший ратник и принялся что-то нашептывать своему командиру, показывая пальцем (ну никакой культуры поведения!) на Матрену, которая уже выбирала себе подходящее бревно.

Дослушав своего человека, Демьян зло хмыкнул и полез в мешок, притороченный к седлу. Интересно, что это за чудо-оружие, с помощью которого он решил остановить нашего богатыря в юбке?

Когда я наконец-то понял, что именно сейчас достанет он из мешка, было уже поздно. Одно точное движение, и в сторону Матрены полетели мыши. Нет, к моему сожалению, не летучие, а самые обычные. Да, такого коварства от Демьяна я не ожидал. Матрена, несмотря на все свои габариты, всё равно оставалась женщиной, и именно как женщина она панически боялась мышей. Уж не знаю, как это свойство сочетается с работой в трактире, но факт остается фактом. Совершенно безобидные грызуны были еще в полете, а могучая Едрена-Матрена уже, нелепо взмахнув руками (и чуть не прибив при этом Федора бревном), бухнулась в глубокий обморок.

– Это запрещенные методы, я буду жаловаться! – что есть силы завопил я и едва не схлопотал стрелу в пушистую рыжую грудь. Хорошо еще, что братья среагировали мгновенно и, вспомнив, как в истории с топлятами я забыл, что умею колдовать, схватили меня за шкирку и бросились к спасительному терему.

Вслед нам засвистели стрелы, слава богам, мимо. Всё, шутки кончились, начались простые будни настоящего героя. Жалко вот только, что этот самый герой практически изничтожен в шкуре смирной и человеколюбивой Золотухи.

Фрол с Федором оказались весьма проворны и успели закрыть дубовые двери в тот момент, когда нас практически настигла ватага Демьяна. Конечно, терем не давал полной безопасности, но некоторую отдышку перед неминуемой гибелью предоставлял.

– Ты чего сбежал-то? – набросилась на меня Селистена. – И Матрену бросили.

– Ничего с ней не будет, – буркнул Фрол. – Она в обмороке отдыхает.

– Всё равно перетащить ее невозможно, – поддакнул Федор.

– С вами я потом разберусь, – голосом, не предвещающим ничего хорошего, пообещала братьям боярышня. – А пока поговорим с тобой: ты чего, колдануть не мог?

Последняя фраза конечно же была обращена ко мне. Милая моя, ненаглядная! Да если бы я принадлежал себе, то уже давно разогнал бы всю эту шайку, причем даже без применения посоха (хотя с ним было бы сподручнее). А сейчас… Сейчас я могу только нести всякий бред про то, что человек человеку друг, и про то, что все проблемы надо решать сугубо мирным путем. Золотуха свои права мне так и не уступила.

– Селистенушка, солнышко, они сами не понимают, на какой путь их завела воля Сантаны и приказы Демьяна. Так как же я могу применить весь арсенал боевого колдовства высшего уровня против заблудших овец?

Тут заблудшие овечки принялись ломать дверь.

– Я сейчас выйду к ним, расскажу, как глубоко они неправы, и попытаюсь хоть кого-то из них вывести и царства тьмы к свету.

Селистена закатила глаза и выдала странную, на мой взгляд, фразу:

– Когда вернусь в город, лично оторву Золотухе голову, чтобы не портила мне жениха. Даромир, очнись! Да ты слова не успеешь сказать, когда тебя копьями утыкают.

– Что ж, значит, так тому и быть, – сморозил я очередную глупость и обреченным шагом поплелся к двери.

Остатки Даромировой сущности в каком-то дальнем уголке разума вопили от бессилия под аккомпанемент яростного перезвона чувства опасности. Погибнуть во цвете лет, и исключительно из-за миролюбия Золотухи, граничащего с помутнением рассудка, – это было перебором даже для меня.

Ну ладно я, у меня случай крайне тяжелый, так неужели Селистена позволит мне вот так совершенно не героически и глупо прекратить свое бренное существование?! К моему великому облегчению, Селистена у меня в критические моменты начинала проявлять чудеса сообразительности. Однако начала она это делать как-то странно. Вместо того чтобы грудью не дать мне отворить взламываемую дверь, она принялась что-то нашептывать Шарику на ухо. Краем глаза я заметил, как вытянулась морда пса. Однако мелкая была настойчива и уже вслух предупредила свою собаку, что если она не послушается, то между ними всё кончено.

Мне было, конечно, интересно, что именно между ними было, но навязчивая мысль наставить Демьяна и его шайку на путь истинный пересилила. Я уже было потянулся зубами к засову (просто лапой открыть дверь практически невозможно), как вдруг ощутил жуткую боль на спине. Точнее, не на самой спине, а на ее окончании, недалеко от хвоста.

От резкой боли и от неожиданности (вроде врагов у меня сзади быть не должно) я практически вертикально подпрыгнул и развернулся в воздухе, чтобы покарать коварного врага за подлый удар в… Ну в общем, вы поняли куда. Однако вместо врага я увидел Шарика, с которым столкнулся чуть ли не нос к носу. Мой бывший ухажер смотрел на меня совершенно невинным взглядом, расплывшись в счастливой улыбке.