Судя по надписи, образ должен изображать "Видение св. Петра Александрийского", но обычно оно передается в совершенно иной композиции. Св. Петр Александрийский боролся в IV в. с ересью Ария, схожей с ересью жидовствующих в XV в. За выступление против Ария св. Петр Александрийский был заточен в темницу, где явился ему Христос в разодранном одеянии. Русский иконописец сопоставил обе схожие ереси, отделенные друг от друга веками, и на полях изображения трехглавого ангела воспроизвел вопросы св. Петра и ответы Спасителя: "Кто разодра Ти, Господи, ризу?" - "Арий безумный, того не примите в общение". На верхнем поле надпись выражает главную суть изображения: "Видение в Трех Лицах, в Отчем, в Сыновьем и Св. Дусе, Троице нераздельной преславно величаем".
      Христос-Ангел, изображенный с тремя головами, является в сокращенном виде образом Ветхозаветной Троицы Гостеприимства Авраама, утверждающим нераздельность Троицы и божественность Христа, в лице которого явлены Три Ипостаси. Разорванные ризы обозначают еретические раздоры, от которых страдает Спаситель. "Нерукотворный Спас", на которого указывает ангел, утверждает иконопочитание. Об этом свидетельствует изображение VII Вселенского Собора, на котором было восстановлено иконопочитание и на изображении которого один из Отцов Церкви держит перед собой "Нерукотворный Спас" с надписью: "Против иконоборцев, отрицающих почитание икон". Образ "Нерукотворного Спаса" без убруса, т.е. обычного плата, на котором он изображен, встречается и на других изображениях, как, например, убрус Успенского собора в Москве.
      Отрубленная голова на конце мерила ангела обозначает, весьма возможно, казнь еретика Ария, осужденного на Никейском Вселенском Соборе в 325.
      Н. Ш.
      ИИСУСОВА МОЛИТВА: Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя. Древнейшая христианская молитва. Об этом говорят прп. Исихий Иерусалимский (V в.) и другие древние отцы. На это указывает и И.В. Киреевский в письме (1855) к старцу Макарию Оптинскому. "По причине того, что некоторые из западных отвергают древность этой молитвы (Иисусовой непрестанной), не худо было бы во всех древних отцах указать на те места, которые прямо или подразумительно к ней относятся". Киреевский находит у Варсонофия Великого (VI в.) в ответе 39-м совет о творении Иисусовой молитвы. В 126 она приводится полностью: "Г. И. X. С. Б. помилуй мя". 423: "Непрерывное именование Бога есть не только врачевание страстей, но и деяние, и как лекарство действует на больного непонятным для него образом, так и призывание Имени Божия убивает страсти образом, нам неведомым". 424: "Имя Иисуса должно призывать не только во время искушений, ибо непрестанное призывание Имени Божия есть собственно молитва". 425: "Призывание имени Божия отгоняет злые помыслы, возникающие во время псалмопения, или молитвы, или чтения. Молитва Иисусова не должна останавливаться во время произнесения других молитв. Об этом, в частности, говорил о. Серафим Саровский".
      429: "Не только призывание имени Божия устами, но и воспоминание Его в сердце - та же молитва, ибо Бог сердцеведец и внимает сердцу".
      Действие Имени Божия в молитве уясняется из православного учения об Именах Божиих:
      1. Имя Божие свято и достопоклоняемо, и вожделенно, потому что оно служит для нас словесным обозначением самого превожделенного и святейшего Существа - Бога, Источника всяких благ. Имя это божественно, потому что открыто нам Богом, говорит нам о Боге, возносит наш ум к Богу и пр. В молитве (особенно Иисусовой) Имя Божие и Сам Бог сознаются нами нераздельно, как бы отождествляются, даже не могут и не должны быть отделены и противопоставлены одно другому, но это только в молитве и только для нашего сердца, в богословствовании же, как и на деле, Имя Божие есть только имя, а не Сам Бог и не Его свойство, название предмета, а не сам предмет, и потому не может быть признано или называемо ни Богом (что было бы бессмысленно и богохульно), ни Божеством, потому что оно не есть и энергия Божия.
      2. Имя Божие, когда произносится в молитве с верою, может творить и чудеса, но не само собою, не вследствие некоей навсегда как бы заключенной в нем или к нему прикрепленной Божественной силы, которая бы действовала уже механически, - а так, что Господь, видя веру нашу (Мф. 9: 2) и в силу Своего неложного обещания, посылает Свою благодать и ею совершает чудо.
      И. Концевич
      ИКОНА (греч.: портрет, образ, изображение), живописное и рельефное изображение Второго Лица Св. Троицы, Бога-Сына, а также Божией Матери и святых.
      Икона отличается от западной религиозной живописи тем, что икона не портрет и не картина. По учению св. Отцов, икона - "небесное явление" и "подобие" Божественного. В ней нет ничего мирского и телесного, ее отвлеченные образы являют тайну невидимого. На иконе пишутся не лица, а "лики", черты нереальны, глубокий взгляд расширенных глаз придает им выражение строгого, благого покоя и безболезненной печали, далекой от мирской суеты. Святые движутся и живут на отвлеченном золотом фоне в присутствии ангелов или в окружении сказочных гор, невиданных растений и райских цветов. Условное положение рук обозначает удивление, молчание, печаль и молитву. Перспектива, по мирским понятиям, отсутствует, архитектура орнаментальна, прозрачные здания позволяют видеть одновременно внешние их очертания и внутреннее убранство. Фронтон обозначает целое здание, отдельное строение - целый город. Кусок ткани, перекинутый с одной части здания на другую, указывает на действие, происходящее внутри помещения. Природа использована для усиления движения и выражения чувств. Например, на фоне иконы "Положение во Гроб" (XV в.) очертание двух скалистых гор повторяют жест отчаяния поднятых рук одной из св. жен. На иконе "Вход в Иерусалим" (XV в.) наклоненное дерево указывает движение Христа по направлению к городу, а опущенная голова осляти дает понятие о спуске Христа с Елеонской горы. На некоторых иконах для указания действия и движения та же фигура повторяется несколько раз, как, например, на сложных композициях Воскресения Христова, где Спаситель изображен несколько раз: воскресшим, сходящим во ад и ведущим праведных в рай. Или на иконе Благовещения, где Архангел Гавриил виден дважды: слетевшим с неба и благовествующим Богоматери.
      Икона прибыла на Русь сложившейся догматически и по своему духовно-религиозному содержанию, и по художественному письму. По постановлению Отцов Церкви, икона не может быть домыслом личных религиозных воззрений художника и плодом его благочестивого воображения. На иконе каждая деталь должна быть основана на Священном Писании, Священном Предании и источниках, одобренных Церковью. Для руководства иконописца существует иконописный подлинник, который в схематических рисунках передает неизменную сущность каждой композиции. Первоначальный подлинник был византийским, в XVI в. появляется первый русский подлинник Софийский, позднее, в XVII в., Строгановский и Сийский.
      Русский иконописный Подлинник давал, помимо основной схемы иконы, материл для руководства и вдохновения иконописца. В приложении перечислялись принятые Церковью благочестивые легенды (апокрифы), справки о Житиях святых, описание видений, чудотворных икон, слова песнопений, молитв, разъяснение символов и греческих аллегорий, давались справки о важных исторических событиях, указывались одеяния святых и их "атрибуты отличия". В требуемых Церковью отвлеченных образах святых "атрибуты", установленные каждому, помогали к их опознанию: мученики держат крест или орудие мученичества, епископы - Евангелие, пророки - свитки, строители церквей и монастырей модели зданий, святые врачи, как св. Пантелеймон, свв. Косма и Дамиан, держат ларец с лекарствами и лжицу. Все святые пишутся с бородами, кроме ангелов, которые, по словам Подлинника, "юноши неописуемой красоты"; то же и святые, умершие в юном возрасте, как св. Георгий Победоносец, св. Димитрий Солунский, св. кн. Глеб и св. Иоанн Богослов, бывший юным при земной жизни Христа.
      Борода, по древним понятиям, была признаком особого уважения и благолепия. Еще в н. XVIII в. русский патриарх Адриан напоминает в своем "Слове о брадобритии", что "Бог мужа сотвори и жену, положив между ними знамение: мужу убо благолепие, яко начальнику, браду израсти, жене оного благолепия не даде, яко да будет подчинена, зряще мужа своего красоту". В отличие от святых, бесы пишутся бритыми, кроме сатаны, их начальника.
      Стиль бороды и волос в сочетании с "атрибутом" создал определенный тип каждого святого, по которому он узнается до наших дней. Например, св. Николай Чудотворец пишется в епископском облачении, держащим Евангелие, как изображаются и другие святые епископы, но отличается он от них и узнается по указанному в Подлиннике стилю волос и бороды: "борода средняя, сед, взлысина".
      Существует распространенное мнение, что иконописный Подлинник ограничивал творчество художника и препятствовал развитию искусства, но образцы давали лишь схему неизменной догматической сущности, и иконописец заполнял контуры по своему умению, выбирая и расцветку по личному усмотрению. Он мог от себя добавить архитектурные детали, увеличить число ангелов и второстепенных фигур, украшать пейзаж растениями и цветами, не изменяя, однако, основной схемы. Новые композиции выдающихся мастеров, по принятии их Церковью, включались в иконописный Подлинник или распространялись в точной прорези.
      Иконописцы были обычно монахи и приступали к работе с постом и молитвой. В ней они просили "полета в высоту и дерзновения видеть свет неприступный сокровищ славы Премудрости Божьей". Еще в 1554 на Стоглавом Соборе напоминается иконописцу быть смиренным, кротким, благочестивой жизни, догадками Божества не описывать, добавляя: "не всякому иконописцем быть" (Стогл. Собор, гл. 143).
      Икона пишется на дереве, на липовой или кипарисной доске. Кресты и складни вырабатываются на металле, украшаются эмалью и рельефными изображениями. Иконы малого размера бывают из глины, кости, меди, серебра и золота. Доска иконы, в предотвращение выгиба, при сырости или жаре, скрепляется "шпонками", т.е. кусками дерева, врезанного поперек с обратной стороны. Середина доски, предназначенная для росписи, слегка выдалбливается, и, таким образом, края становятся подобием обрамления, т.к. для иконы не полагается ни рамы, ни стекла.
      Заготовляется доска покрытием алебастра, разведенного на жидком клею, иногда грунтовка накладывается на так называемую "поволоку" - т.е. на кусок полотна, прилаженного к доске. В старину краски в порошке растирались на воде или квасе, с добавлением яичного желтка. В настоящее время пользуются клеевой краской "темпера". Употребление масляных красок для писания священных изображений воспрещается из-за химического состава. Готовая икона покрывается особым лаком - "олифой".
      Приступая к работе, иконописец начинал с позолоты, и по числу накладываемых листов золота иконы назывались "пятилистными", "шестилистными" и т.д. После позолоты писали одеяния и, закончив с деталями, - лики. Тени на иконе не накладываются в зависимости от внешнего освещения, как на картинах, а вырабатываются особой техникой перехода от темных красок к светлым, т.к. по своему замыслу икона освещается не извне, а исходящим от нее светом.
      Иконы не подписываются. Иконописец создает их не для личной славы, а во славу Божию. Такие имена, как Алипий (XI в.), Андрей Рублев (XV в.), Симон Ушаков (XVII в.) и многие другие, дошли до нас по летописям, архивам и патерикам. Сохранение иконописных традиций было делом Церкви и Государства. Лучшие мастера созывались в Московский Кремлевский Дворец, и в царских палатах создалась знаменитая Школа царских иконописцев.
      С канонизацией Русских Святых устанавливаются в их честь новые праздники, службы, песнопения, особые от греческих. На иконах святые Борис и Глеб пишутся в русском платье, воины - в русском вооружении, церкви - уже не Св. София Константинопольская, а Св. София Новгородская или Киевская, Смоленская "Одигитрия" и Псковская Св. Троица. Если угодник был епископом, его житие дает данные для истории города, и на иконе встречается древний план города, построенные им монастырь и церкви.
      Русские иконы XVI в. мало осложнялись деталями, тогда как в XVII-XVIII вв. появляются чрезмерно сложные композиции под влиянием обширной богословской литературы. Через Балканы проникали переводные апокрифы-легенды. Многие из них Церковь объявила "отреченными книгами", но некоторые принимала, основываясь на словах ап. Павла: "Итак, братья, стойте и держитесь предания" (2 Фес. 2: 15). Некоторые легенды видоизменялись в такие чисто русские литературные произведения, как духовные стихи, "Голубиная книга". Для ежедневного благочестивого чтения вышли сборники многотомного труда митр. Макария (Четьи-Минеи).
      На Древней Руси знали икону, как слова молитвы. Знали так, что малейшее изменение вызывало опасение за чистоту веры. Живым свидетельством являются исторические примеры, как известное "Дело дьяка Висковатого". "Дьяк" в те времена был чином отличия человека образованного и дипломата, каким был Висковатый при царе Иване Васильевиче Грозном. В 1547 при московском пожаре сгорели древние иконы Кремлевского собора, и некоторые из них были заменены новыми - письма псковских мастеров. Висковатый с группой москвичей-единомышленников восстал против "непонятных" ему икон и подал пространное заявление духовным властям, прося разъяснения. Был созван Собор. Этим доказывается важность, которую Церковь придавала подобным вопросам. Собор, разобрав до мелочей новые иконы, обосновал каждую деталь на Священном Писании. Висковатый принял разъяснение, объявил свое "богомудрствование" ошибочным и признал псковские иконы православными. Эти же иконы привели в недоумение новгородцев, которые обратились за пояснением к ученому монаху Отенского монастыря Зиновию. Он ответил им письменно в "Истинном Показании", в котором он принимал икону "Единородный Сыне" как православную, но отвергал "Распятого Серафима".
      Это знание и понимание икон может быть объяснено воспитанием в Древней Руси до к. XVII в., главным двигателем которого было Православие. Иконы находились в каждом доме, будь то боярские хоромы или крестьянская изба. Иконы были связаны с важнейшими семейными событиями и умножались из поколения в поколение. При рождении ребенка заказывалась именная икона ангела с изображением святого покровителя, имя которого дано новорожденному при крещении. В старину эта икона делалась по мерке ребенка и потому называлась "мерная". При смерти "мерная" икона клалась на крышку гроба. Жениха и невесту благословляли иконами Божьей Матери и Спасителя, сына, призванного на войну, - иконой святого воина (св. Георгия Победоносца, Димитрия Солунского или Федора Тирона). Болящим дарили образ св. Пантелеймона. Изображения святых, имена которых соответствовали именам членов семьи, приписывали на полях икон, или заказывались особые "семейные" иконы с рядами святых. Памятные дни заносились на иконе в изображениях, соответствующих церковному календарю, например, если кто родился 25 марта, то образ Благовещения помещался в ряду икон, если венчание состоялось 26 августа, в день поминовения св. Наталии, ее образ олицетворял это событие и т.д.
      Со временем иконы стали закрываться металлическими ризами или окладами, сначала в виде обрамления или узорчатой серебряной пластинки заполняющей лишь фон иконы, так называемой "басмой", слово, принятое от татар, которые, собирая пошлину, возили с собой "басму", т.е. изображение своего хана.
      С к. XVI в. металлические ризы стали постепенно закрывать икону, как, например, риза на Ветхозаветной Троице (Рублева), пожертвованная царем Борисом Годуновым. Открытыми оставались лишь лики, руки и ноги. Ризы выпуклым рельефом или резьбой по металлу повторяли в точности скрываемые ими иконы. Ризы были золотые, эмалевые, серебряные и медные золоченые. Чудотворные иконы Божией Матери, такие, как Владимирская, Иверская, Казанская, были украшены драгоценными камнями.
      Н. Ш.
      ИКОНОБОРЧЕСТВО, антихристианское движение в Византии VII-IX вв., направленное против монашества и иконопочитания. Имело цель ослабить христианство и отвести народ от веры. В России иконоборчество было присуще ереси жидовствующих.
      ИКОНОМИЯ БОЖИЯ (греч.: устроение дома, дел), в русском Православии Божественное домостроительство, Божий план спасения человеческого рода от греха, страдания и смерти. В узком понимании икономия - решение церковных вопросов с позиции снисхождения, практической пользы и удобства.
      ИКОНОСТАС, в православном храме особая перегородка, отделяющая алтарь от средней части храма и уставленная иконами. В иконостасе имеются три двери, или трое врат. Средние врата, самые большие, помещаются в самой середине иконостаса и называются Царскими вратами, потому что через них Сам Господь Иисус Христос, Царь Славы, невидимо проходит в Святых Дарах. Через Царские врата никому не разрешается проходить, кроме священнослужителей. У Царских врат, со стороны алтаря, висит завеса, которая, смотря по ходу богослужения, открывается или закрывается. Царские врата украшаются изображением на них икон: Благовещения Пресвятой Богородицы и четырех евангелистов, т.е. апостолов, написавших Евангелие: Матфея, Марка, Луки и Иоанна. Над Царскими вратами помещается икона Тайной Вечери.
      Направо от Царских врат всегда помещается икона Спасителя, а налево от Царских врат - икона Божией Матери.
      Направо от иконы Спасителя находится южная дверь, а налево от иконы Божией Матери находится северная дверь. На этих боковых дверях изображаются Архангелы Михаил и Гавриил, или первые диаконы Стефан и Филипп, или первосвященники Аарон и пророк Моисей. Боковые двери называются еще диаконскими вратами, так как через них чаще всего проходят диаконы.
      Дальше, за боковыми дверями иконостаса, помещаются иконы особенно чтимых святых. Первой иконой справа от иконы Спасителя (не считая южной двери) должна быть всегда храмовая икона, то есть изображение того праздника или того святого, в честь которого освящен храм.
      На самом верху иконостаса помещается крест с изображением на нем распятого Господа нашего Иисуса Христа.
      Если иконостасы устраиваются в несколько ярусов, т.е. рядов, тогда обычно во втором ярусе помещаются иконы двунадесятых праздников, в третьем иконы апостолов, в четвертом - иконы пророков, на самом же верху всегда помещается крест.
      ИЛАРИОН (XI в.), митрополит Киевский. Первый русский (по происхождению) предстоятель нашей Церкви Иларион был поставлен на митрополию в 1051 собором архиереев по воле вел. кн. Киевского Ярослава Мудрого. Сам факт его поставления имел в глазах современников промыслительный характер: "Вложил Бог князю в сердце, и поставил его (Илариона) митрополитом в Святой Софии".
      "Муж благ, книжен и постник", по выражению летописца, Иларион был давно известен киевлянам как пресвитер княжеской церкви Святых Апостолов в местечке Берестове под Киевом. Там, возможно, и написал он свое знаменитое "Слово о Законе и Благодати", ставшее одной из первых попыток христианского осмысления русской истории. Творение Илариона есть как бы голос всенародного раздумья о призвании русского народа - "глас радования" православного люда, ощутившего избавление от томительного рабства греху и в то же время напряженно размышляющего о том, какого служения ожидает Господь от Своих новообретенных чад. Мысли, созвучные "Слову", мы встречаем во многих памятниках эпохи, и это свидетельствует, сколь серьезно занимали они внимание всего общества.
      Главным прозрением Илариона стало его утверждение о духовной природе той силы, которая соединила разрозненные славянские племена в единый народ. Митрополит говорит о русском народе как о целостности, объединенной под властью Божией вокруг религиозного христианского начала, идеал которого воплощен в Православной Церкви. Само "Слово" является едва ли не единственным памятником XI в., в котором употреблено словосочетание "русский народ", а не обычное для того времени понятие "Русская земля".
      В этом стремлении к христианской святыне как к национальному идеалу истоки русской соборности, "собранности" вокруг Церкви, сознания духовной общности народа, коренящейся в общем служении, общем долге. Соборность - это единство народа в исполнении христианского долга и самопожертвовании, в стремлении посильно приблизиться к Богу, "обожиться", "освятиться", воплотить в себе нравственный идеал Православия. "Благодать же и истина всю землю исполни, - возвещал митрополит, - и вера во вся языки простреся и до нашего языка русского... Не невеждам ведь пишем, а обильно насытившимся книжной сладостью, не врагам Божиим-иноверцам, но сынам Его, не чужим, а наследникам Небесного Царства". Общность территории и происхождения соединились с общностью религиозной судьбы - так было положено начало образованию русской православной государственности.
      Чудом просвещения Владимира началось распространение веры: "...Когда он жил и пас землю свою справедливо с мужеством и пониманием, тогда сошла на него милость Всевышнего - взглянуло на него Всемилостивое око благого Бога, и воссиял разум в сердце его, чтобы понять суетность идольской лжи и обрести единого Бога, создавшего всю тварь видимую и невидимую". Начавшаяся при особенном Божием благоволении, русская судьба и дальше видится Илариону как результат непрестанного промыслительного попечения: "И так, веруя в Него, и святых Отцов Семи Соборов заповеди соблюдая, молим Бога еще и еще потрудиться и направить нас на путь, заповеданный Им".
      Митрополит говорит о Богом определенной роли именно для русского народа, "спотыкавшегося" ранее "на путях погибели" (то есть, по сути, и не бывшего русским народом в том смысле, как он его понимает), а ныне "во всех домах своих" восклицающего: "Христос воскресе из мертвых!" Эти-то, славящие Христа, и молят Бога "еще и еще потрудиться и направить нас на путь, заповеданный Им", то есть открыть, для чего новообращенным дано ощутить и осознать свою общность, для чего определено им быть единым народом, каковы в качестве такового их обязанности.
      Цель этого всенародного единения в духе церковного миропонимания сохранить чистоту веры, удержать ее апостольскую спасительную истину, "святых Отцов Семи Соборов заповеди соблюдая". Здесь - корни русской державности, понимающей государственную мощь не как самоцель, а как дарованное Богом средство к удержанию народной жизни в рамках евангельской непорочности.
      Молитва Илариона, помещенная в конце "Слова", возносимая им "от всея земли нашея", как бы подводит итог сказанному: "Не оставь нас, - взывает к Богу Иларион, - хоть еще и заблуждаемся, не отвергай нас, хоть еще и согрешаем пред Тобой... Не погнушайся, хоть и малое (мы) стадо, но скажи нам: "не бойся, малое стадо, яко благоизволи Отец ваш дати вам Царство" (Лк. 12:32)... Научи нас творить волю Твою, потому что Ты Бог наш, а мы люди Твои... Не воздеваем рук наших к богу чужому, не следуем ни за каким лжепророком, не исповедуем еретического учения, но к Тебе, истинному Богу, взываем, к Тебе, живущему на небесах, возводим наши очи, к Тебе воздеваем руки, молимся Тебе... Поэтому простри милость Твою на людей Твоих... владыками нашими пригрози соседям, бояр умудри, города умножь, Церковь Твою укрепи, достояние Свое убереги, мужчин, женщин и младенцев спаси".
      Это молитвенное воззвание митрополита-русина, предстоятеля Русской Церкви, печальника за вверенный ему Богом народ - стало как бы первым словом той горячей, детской молитвы, которую вот уже тысячу лет слагает Россия среди бесчисленных искушений, соблазнов и гонений, памятуя слова Священного Писания: "Чадо, аще приступавши работати Господеви Богу, уготови душу твою во искушение, управи сердце твое, и потерпи" (Сир. 2:1-2).
      Иларион недолго занимал митрополичий престол, так как самостоятельное поставление русского митрополита являлось очевидным нарушением обычных правил. Это ли или что другое сыграло свою роль, мы не знаем, однако после смерти Ярослава Мудрого Иларион оставил кафедру, которую с 1055 занимает новый митрополит - грек Ефим. Иларион же, поселившись в Киево-Печерском монастыре, принял схиму. Душа его давно тяготилась миром и стремилась к созерцанию и безмолвию. Будучи еще пресвитером в Берестове, он, по свидетельству "Повести временных лет", "ископа печерку малу двусажену" на берегу Днепра на месте, где "бе... лес велик", и в ней, "приходя с Берестова отпеваше часы и молящеся ту Богу в тайне". В обители он переписывал книги в келье преподобного Феодосия, пребывая у него в послушании и спрашивая советов, когда случались затруднения и искушения. Память прп. Илариона, схимника Печерского, Русская Православная Церковь празднует 21 октября по ст. ст.
      Митрополит Иоанн(Снычев)
      ИЛАРИОН (в миру Родион Никитич Пономарев), преподобный оптинский старец (9/22.04.1805 - 18.09/1.10.1873), родился в пасхальную ночь в семье портного.
      В 1829 Родион переехал с семейством своим в Саратов, где провел девять лет жизни. Будучи ревнителем благочестия, он неотступно следовал уставам Православной Церкви и отечески наблюдал за нравственностью и неуклонным исполнением христианских обязанностей рабочими своей портновской артели. Родион Никитич обучил своих рабочих церковному пению и чтению, празднословие и непристойные шутки во время работы всячески воспрещались. Сам Родион был чрезвычайно мягок, кроток и миролюбив.
      Постепенно, с духовной зрелостью, приходит и окончательная решимость оставить все и последовать Христу. Еще не зная, какую выбрать обитель, Родион часть 1837 и весь 1838 проводит в поездках по замечательнейшим монастырям России. Посетив многие обители, он успокоился духом лишь в Козельской Оптиной пустыни, обретя то, что искал на протяжении почти двух лет: старческое окормление и духоносных мужей, способных с Божией помощью и его соделать достойным наследником Небесного Царствия. 13 марта 1839 он был уже принят в число скитской братии.
      В то время в монастыре пребывали блж. старцы Леонид и Макарий. Родиона поселили на жительство по соседству с кельей бывшего валаамского игумена о. Варлаама, оказавшего благодетельное влияние на будущего старца. Исповедовались братья у прп. Макария, вместе с тем Родион ежедневно ходил на откровение помыслов в монастырь к старцу Леониду. После назначения 1 декабря 1839 прп. Макария скитоначальником Родион был избран им в келейники и в этом послушании пробыл в течение двадцати лет, то есть до дня блаженной кончины старца Макария в 1860.
      С 8 апреля 1863 на старца Илариона было возложено новое послушание: он был назначен начальником скита и общим духовником монастыря. Истинным "пастырем добрым" был прп. старец Иларион: во всякое время, даже в последние дни тяжелой своей предсмертной болезни, заботился он о своих чадах и был всегда готов прийти на помощь их духовным и житейским нуждам. Не было у старца отказа никому и из посторонних посетителей. Горя любовью к святой вере православной, старец каждого приезжающего в обитель неверного или раскольника вразумлял и обращал к матери нашей Православной Церкви.
      В 1870 здоровье старца ухудшилось, но, несмотря на это, он посещал все богослужения. В субботу Великого поста, 4 марта 1872, старец служил последнюю литургию, наутро окончательно слег, а 9 марта был пострижен в схиму с сохранением имени Иларион. За четыре недели преподобный точно предсказал день своей кончины. Видевшие преподобного отца нашего Илариона на смертном одре зрели перед собой пример удивительного смирения, кротости и терпения. Празднуется 11/24 октября.
      ИЛАРИОН (в миру Троицкий Василий Александрович) (1866 - 28.12.1929), русский богослов и духовный писатель, архиепископ Верейский (с 1923). Член Церковного Собора 1917-18. Близкий сотрудник св. патриарха Тихона. Один из высших выразителей духовных ценностей Святой Руси в XX в. В главном своем труде "Христианства нет без церкви" Иларион писал: "Идеал Православия есть не прогресс, но преображение... Новый Завет не знает прогресса в европейском смысле этого слова, в смысле движения вперед в одной и той же плоскости. Новый Завет говорит о преображении естества и о движении вследствие этого не вперед, а вверх, к небу, к Богу".
      В декабре 1923 архиеп. Иларион был арестован и отправлен на Соловки. В лагере его полюбили все: не только собратья по священству, но и интеллигенция, дворяне, офицеры, невинно сосланные крестьяне и даже отпетые уголовники. Владыка создал на Соловках рыболовецкую артель, которая, по воспоминаниям очевидцев, была и настоящей духовной школой. "Соловки, говорил он, - это замечательная школа - нестяжания, кротости, смирения, воздержания, терпения и трудолюбия".
      Владыка Иларион нес в себе все высшие ценности Русской цивилизации. Люди, сидевшие с ним в лагере, вспоминали, что за обыкновенной, простой внешностью можно было увидеть детскую чистоту, великую духовную опытность, доброту и милосердие, сладостное безразличие к материальным благам, истинную веру, подлинное благочестие, высокое нравственное совершенство, не говоря уже об умственном, сопряженном с силой и ясностью убеждении. Этот вид обыкновенной греховности, юродство, личина светскости скрывали от людей внутреннее делание и спасали его самого от лицемерия и тщеславия. Он был заклятый враг лицемерия и всякого "вида благочестия", совершенно сознательный и прямой. В "артели Троицкого" (так называлась рабочая группа архиеп. Илариона) духовенство прошло в Соловках хорошее воспитание. Все поняли, что называть себя грешным или только вести долгие благочестивые разговоры, показывать строгость своего быта не стоит. А тем более думать о себе больше, чем ты есть на самом деле.
      Те, кто провел с ним годы в совместном заключении, были свидетелями его полного монашеского нестяжания, глубокой простоты, подлинного смирения, детской кротости. Он просто отдавал все, что имел, что у него просили. Своими вещами он не интересовался. Поэтому кто-то из милосердия должен был все-таки следить за его чемоданом. И такой послушник находился у него и на Соловках. Этот чарующий дух нестяжания и был подлинно от митрополита Антония, школой которого многие хвалятся. Этого человека можно оскорбить, но он на это никогда не ответит, даже, может быть, и не заметит сделанной попытки. Он всегда весел и если даже озабочен и обеспокоен, то быстро попытается прикрыть это все той же веселостью. Он на все смотрит духовными очами, и все служит ему на пользу духа. Благодушие его простиралось на самую советскую власть, и на нее он мог смотреть незлобивыми очами.