Как публицист Иловайский сотрудничал со многими патриотическими изданиями. В 1897–1916 издавал и редактировал православно-патриотическую газету «Кремль», отстаивавшую интересы русского народа, противостоявшую деятельности «инородческих элементов», засилью иудейско-космополитических сил в российской журналистике. В 1905 Иловайский вступил в «Союз русских людей». После 1917 многократно арестовывался еврейскими большевиками. Зверски убит при невыясненных обстоятельствах.
 
       ИЛЬИН ДЕНЬ.— См.: ИЛИЯ ПРОРОК.
 
       ИЛЬИН Иван Александрович(16/28.03.1882–21.12.1954), русский мыслитель, философ, публицист и общественный деятель. Закончил юридический факультет Московского университета, где в 1918 стал профессором. В к. 1922 выслан из России. Жил в Берлине, где преподавал в Русском научном институте. В 1927—30–е издавал «журнал волевой идеи» — «Русский колокол». После прихода к власти Гитлера был вынужден уехать из Германии и обосноваться в Швейцарии. Первоначально Ильин приобрел известность как исследователь философии Гегеля. Впоследствии он разрабатывает собственное учение, в котором продолжает традиции русской духовной философии. Анализируя современное общество и человека, Ильин считает, что их основной порок состоит в «расколотости», в противопоставлении ума сердцу, разума чувству. В основе пренебрежения, с которым современное человечество относится к «сердцу», лежит, по мнению Ильина, представление о человеке как вещи среди вещей и тела среди тел, вследствие которого творческий акт трактуется «материально, количественно, формально и технически». Именно такое отношение, считает Ильин, облегчает человеку достижение успеха чуть ли не на всех его жизненных поприщах, способствуя карьере, получению прибылей, приятному времяпрепровождению. Однако «мышление без сердца», даже самое умное и изворотливое, в конечном счете релятивистично, машинообразно и цинично; «бессердечная воля», сколь бы упорной и настойчивой она ни была в жизни, оказывается, по существу, животной алчностью и злым произволением; «воображение в отрыве от сердца», каким бы картинным и ослепительным оно ни представлялось, остается в конечном счете безответственной игрой и пошлым кокетством. «Человек, душевно расколотый и нецельный, есть несчастный человек. Если он воспринимает истину, то он не может решить, истина это или нет, ибо он не способен к целостной очевидности... он теряет веру в то, что человеку вообще может быть дана тотальная очевидность. Он не желает признать ее и у других и встречает ее иронией и насмешкой». Ильин видит путь преодоления расколотости в том, чтобы восстановить в правах опыт как интуицию, как сердечное созерцание. Рассудок должен научиться «взирать и видеть», чтобы стать разумом, человек должен прийти к разумной и светлой вере «достаточного основания». С «сердечным созерцанием», «совестной волей» и «верующей мыслью». Ильин связывает надежды на будущее — на решение проблем, неразрешимых как для «бессердечной свободы», так и для «противосердечного тоталитаризма». Широкий резонанс получила работа Ильина «О сопротивлении злу силою», в которой он аргументированно критиковал учение Л. Н. Толстогоо непротивлении. Рассматривая физическое принуждение или предупреждение как зло, не становящееся добром от того, что оно используется в благих целях, Ильин считает, что за неимением других средств человек для противостояния злу не только имеет право, но и может иметь обязанность применять силу. «Насилием» же оправдано называть только произвольное, безрассудное принуждение, исходящее из злой воли или направленное ко злу.
      Выдающийся вклад Ильин внес в разработку русской национальной идеологии. В своем докладе «Творческая идея нашего будущего», сделанном в Белграде и Праге в 1934, он формулирует назревающие проблемы русской национальной жизни. Мы должны сказать всему остальному миру, заявлял он, что Россия жива, что хоронить ее — близоруко и неумно; что мы — не человеческая пыль и грязь, а живые люди с русским сердцем, с русским разумом и русским талантом; что напрасно думают, будто мы все друг с другом «перессорились» и пребываем в непримиримом разномыслии; будто мы узколобые реакционеры, которые только думают сводить свои личные счеты с простолюдином или «инородцем».
      В России грядет всеобщая национальная судорога, которая, по мнению Ильина, будет стихийно мстительной и жестокой. «Страна вскипит жаждой мести, крови и нового имущественного передела, ибо поистине ни один крестьянин в России ничего не забыл. В этом мнении встанут десятки авантюристов, из коих три четверти будут «работать» на чьи-нибудь иностранные деньги, и ни у одного из них не будет творческой и предметной национальной идеи». Чтобы преодолеть эту национальную судорогу, русские национально мыслящие люди должны быть готовы генерировать эту идею применительно к новым условиям. Она должна быть государственно-исторической, государственно-национальной, государственно-патриотической. Эта идея должна исходить из самой ткани русской души и русской истории, из их духовного лада. Эта идея должна говорить о главном в русских судьбах — и прошлого, и будущего, она должна светить целым поколениям русских людей, осмысливая их жизнь и вливая в них бодрость.
      Главное — воспитание в русском народе национального духовного характера. Из-за его недостатка в интеллигенции и массах Россия рухнула от революции. «Россия встанет во весь рост и окрепнет только через воспитание в народе такого характера. Это воспитание может быть только национальным самовоспитанием, которое может быть проведено самим русским народом, то есть его верной и сильной национальной интеллигенцией. Для этого нужен отбор людей, отбор духовный, качественный и волевой».
      Процесс этот, по мнению Ильина, уже начался «незримо и бесформенно» в России и более или менее открыто за рубежом: «отбор несоблазненных душ, противопоставивших мировой смуте и заразе — Родину, честь и совесть; и непреклонную волю; идею духовного характера и жертвенного поступка». Начиная с меньшинства, возглавляемого единоличным вождем, русский народ в ближайшие 50 лет должен одолеть и перешагнуть все преграды совокупным, соборным усилием духа.
      В работах Ильина (и прежде всего в сборнике статей 1948–1954 «Наши задачи») выкристаллизовывается идея русского духовного патриотизма, который «есть любовь».
      Патриотизм, по Ильину, — высшая солидарность, сплоченность в духе любви к Родине (духовной реальности), есть творческий акт духовного самоопределения, верный перед лицом Божиим и поэтому Благодатный. Только при таком понимании патриотизм и национализм могут раскрыться в их священном и непререкаемом значении.
      Патриотизм живет лишь в той душе, для которой есть на земле нечто священное, и прежде всего святыни своего народа. Именно национальная духовная жизнь есть то, за что и ради чего можно и должно любить свой народ, бороться за него и погибнуть за него. В ней сущность Родины, та сущность, которую стоит любить больше себя.
      Родина, отмечает Ильин, есть Дар Святого Духа. Национальная духовная культура есть как бы гимн, всенародно пропетый Богу в истории, или духовная симфония, исторически прозвучавшая Творцу всяческих. И ради создания этой духовной музыки народы живут из века в век, в работах и страданиях, в падениях и подъемах. Денационализируясь, человек теряет доступ к глубочайшим колодцам духа и к священным огням жизни, ибо эти колодцы и эти огни всегда национальны.
      По Ильину, национализм есть любовь к исторически-духовному облику своего народа, вера в его Богоблагодатную силу, воля к его творческому расцвету и созерцание своего народа перед лицом Божиим. Наконец, национализм есть система поступков, вытекающих из этой любви, из этой веры, из этой воли и из этого созерцания. Истинный национализм не темная, антихристианская страсть, но духовный огонь, возводящий человека к жертвенному служению, а народ к духовному расцвету. Христианский национализм есть восторг от созерцания своего народа в плане Божием, в дарах Его Благодати, в путях Его Царствия.
      Правильные пути, ведущие к национальному возрождению России, по Ильину, следующие: вера в Бога; историческая преемственность; монархическое правосознание; духовный национализм; российская государственность; частная собственность; новый управляющий слой; новый русский духовный характер и духовная культура.
      В своей статье «Основная задача грядущей России» Ильин писал, что после прекращения коммунистической революции основная задача русского национального спасения и строительства «будет состоять в выделении кверху лучших людей, — людей, преданных России, национально чувствующих, государственно мыслящих, волевых, идейно-творческих, несущих народу не месть и не распад, а дух освобождения, справедливости, сверхклассового единения». Этот новый ведущий слой — новая русская национальная интеллигенция должна будет прежде всего осмыслить заложенный в русском историческом прошлом «разум истории», который Ильин определяет следующим образом:
      — ведущий слой не есть ни замкнутая «каста», ни наследственное или потомственное «сословие». По своему составу он есть нечто живое, подвижное, всегда пополняющееся новыми, способными людьми и всегда готовое освободить себя от неспособных — дорогу честности, уму и таланту!
      — принадлежность к ведущему слою — начиная от министра и кончая мировым судьею, начиная от епископа и кончая офицером, начиная от профессора и кончая народным учителем — есть не привилегия, а несение трудной и ответственной обязанности. Ранг в жизни необходим, неизбежен. Он обосновывается качеством и покрывается трудом и ответственностью. Рангу должна соответствовать строгость к себе у того, кто выше, и беззавистная почтительность у того, кто ниже. Только этим верным чувством ранга воссоздадим Россию. Конец зависти! Дорогу качеству и ответственности!
      — новая русская элита должна «блюсти и крепить авторитет государственной власти... Новый русский отбор призван укоренить авторитет государства на совсем иных, благородных и правовых основаниях: на основе религиозного созерцания и уважения к духовной свободе; на основе братского правосознания и патриотического чувства; на основе достоинства власти, ее силы и всеобщего доверия к ней».
      — указанные требования и условия предполагают и еще одно требование: новый русский отбор должен быть одушевлен творческой национальной идеей. Безыдейная интеллигенция «не нужна народу и государству и не может вести его... Но прежние идеи русской интеллигенции были ошибочны и сгорели в огне революции и войн. Ни идея «народничества», ни идея «демократии», ни идея «социализма», ни идея «империализма», ни идея «тоталитарности» — ни одна из них не вдохновит новую русскую интеллигенцию и не поведет Россию к добру. Нужна новая идея — «религиозная по истоку и национальная по духовному смыслу. Только такая идея может возродить и воссоздать грядущую Россию». Эту идею Ильин определяет как идею русского Православного Христианства. Воспринятая Россией тысячу лет тому назад, она обязывает Русский народ осуществить свою национальную земную культуру, проникнутую христианским духом любви и созерцания, свободы предметности.
      Русский народ, считал Ильин, нуждается в покаянии и очищении, и те, кто уже очистился, «должны помочь неочистившимся восстановить в себе живую христианскую совесть, веру в силу добра, верное чутье к злу, чувство чести и способность к верности. Без этого Россию не возродить и величия ее не воссоздать. Без этого Русское государство, после неминуемого падения большевизма, расползется в хлябь и в грязь».
      Ильин, конечно, отдает себе отчет в том, насколько трудна эта задача, весь процесс покаяния и очищения, но через этот процесс необходимо пройти. Все трудности этого покаянного очищения должны быть продуманы и преодолены: у религиозных людей — в порядке церковном (по исповеданиям), у нерелигиозных людей — в порядке светской литературы, достаточно искренней и глубокой, и затем в порядке личного совестного делания.
      Покаянное очищение — только первый этап на пути к решению более длительной и трудной задачи: воспитание нового русского человека.
      Русские люди, писал Ильин, должны обновить в себе дух, утвердить свою русскость на новых, национально-исторически древних, но по содержанию и по творческому заряду обновленных основах. Это значит, что русские люди должны:
      — научиться веровать по-новому, созерцать сердцем — цельно, искренно, творчески;
      — научиться не разделять веру и знание, вносить веру не в состав и не в метод, а в процесс научного исследования и крепить нашу веру силою научного знания;
      — научиться новой нравственности, религиозно-крепкой, христиански-совестной, не боящейся ума и не стыдящейся своей мнимой «глупости», не ищущей «славы», но сильной истинным гражданским мужеством и волевой организацией;
      — воспитать в себе новое правосознание — религиозно и духовно укорененное, лояльное, справедливое, братское, верное чести и Родине;
      — воспитать в себе новое чувство собственности — заряженное волею к качеству, облагороженное христианским чувством, осмысленное художественным инстинктом, социальное по духу и патриотическое по любви;
      — воспитать в себе новый хозяйственный акт — в коем воля к труду и обилию будет сочетаться с добротою и щедростью, в коем зависть преобразится в соревнование, а личное обогащение станет источником всенародного богатства.
      Взгляды Ильина во многом перекликались с программой национального возрождения на основах Народной Монархии, которую обосновал И. Л. Солоневич.
       О. Платонов
 
       ИЛЬИНСКАЯ ЧЕРНИГОВСКАЯ, чудотворная икона Пресвятой Богородицы. Находилась в Ильинском Троицком монастыреблиз Чернигова, на Болдиной горе. Написана она в 1658 монахом Геннадием, который до монашества назывался Григорием Дубенским. При архиеп. Черниговском Лазаре Барановиче и игумене Ильинского монастыря Зосиме от этой иконы, в знамение милосердия, текли слезы в продолжение восьми дней, с 16 до 24 апреля. Свидетелями такого чуда были почти все жители Чернигова. Вскоре после этого чуда, в том же 1662, татары сделали набег на Чернигов и разорили все окрестные селения, но монахи Ильинского монастыря поспешили в церковь и, усердно помолившись Небесной Заступнице, скрылись в тамошней Антониевой пещере. В полночь ворвались татары в монастырь, ограбили церковь, но чудотворная икона со всеми драгоценными украшениями осталась неприкосновенною: невидимая сила не допустила варваров коснуться святыни. Та же невидимая сила не допустила их войти и в пещеру, где скрылись иноки, хотя татары много раз покушались на это, подбегая к пещере с зажженными лучинами и обнаженными мечами. Внезапно напуганные непостижимым видением, они обратились в бегство. Свт. Димитрий Ростовскийописал много чудес от Ильинской Черниговской иконы. Празднуется 10/23 марта и 16/29 апреля.
       Прот. И. Бухарев
       ИЛЬИНСКИЙ, поселок городского типа в Пермской обл. Расположен на р. Обве (приток Камы). Население 7,2 тыс. чел.
      Впервые упоминается в 1558 как земли Строгановых, дарованные Иваном Грозным, а также в связи с постройкой церкви Св. Пророка Ильи (1579).
 
       ИЛЬИНСКИЙ ТРОИЦКИЙ мужской монастырь, Черниговская еп., близ Чернигова. Основан в 1069; в 1239 был разрушен Батыем; в 1694 восстановлен; в 1790 обращен в архиерейский дом. Здесь находилась чудотворная Ильинская Черниговскаяикона Божией Матери. Она была написана иноком Геннадием (Дубенским) в 1658.
       С. В. Булгаков
       ИЛЬМЕНСКИЕ СЛАВЯНЕ(словене), наиболее северная группа восточных славян, занимавшая в VI—X вв. побережье оз. Ильмень и бассейна Волхова, Ловати, Мсты и верхнее течение Мологи. Археологические памятники ильменских славян VI—VIII вв. — места земледельческих поселений и высокие конические курганы (сопки), содержащие остатки трупо-сожжений. К VII—VIII вв. относится древнейший слой городищаСтарая Ладога на Волхове, где открыты основания обширных деревянных изб, свидетельствующих о большесемейном быте ильменских славян. Железный сошник сохии др. находки говорят о развитом сельском хозяйстве. Позже в земле ильменских славян появляются города Старая Русса и Новгород. О словенах летопись упоминает в легенде о «призвании варягов», в описании похода Олегана Царьград (907). Позднее земля ильменских славян стала ядром владений Новгородской феодальной республики.
 
       ИЛЬМЕНЬ(Ильмер — в летописи, Словенское море — у древних славян), озеро в Новгородской обл. Расположено на Приильменской низменности. Длина около 45 км, ширина до 35 км, глубина до 10 м. Плоское дно покрыто мощным слоем ила; прибрежные участки дна песчаные. Берега б. ч. низменные, заболоченные. Вода имеет желтоватую окраску. Впадает ок. 50 рек: Мста, Пола, Ловать, Шелонь и др.; вытекает р. Волхов. В 6 км от Ильменя, на берегах Волхова — г. Новгород. В IX—XII вв. через Ильмень шел водный торговый путь«из варяг в греки».
 
       ИЛЬМЕР.— См.: ИЛЬМЕНЬ.
 
       ИЛЬЮШИН Сергей Владимирович(18/30.03.1894–1977), выдающийся русский авиаконструктор. Родился в вологодской деревне. По окончании Военно-воздушной академии им. Жуковского в 1926 работал в научно-техническом комитете военно-воздушных сил. В 1936 создал двухмоторный самолет ЦКБ-30, на котором было совершено несколько рекордов высоты и дальности полетов (перелеты В. К. Коккинаки Москва—Владивосток, Москва — США). Военный вариант этого самолета широко применялся в Великой Отечественной войнев качестве дальнего бомбардировщика.
      Построенный по оригинальному проекту Ильюшина в 1939 бронированный штурмовик Ил-2, предназначенный для действия по наземным целям с малых высот, также эффективно применялся на фронте. После войны Ильюшин возглавляет работы по проектированию и производству новейших типов пассажирских самолетов, превосходящих по своим летным качествам лучшие мировые образцы.
 
       ИЛЬЯ МУРОМЕЦ, водопад на острове Итуруп, близ мыса Илия Муромец, в Сахалинской обл. Высота 141 м.
 
       ИМЕНИТЫЕ ГРАЖДАНЕ, одна из сословных категорий городского населения в России в к. XVIII — 1–й трети XIX в. В их число включались лица свободных профессий (ученые, художники, музыканты), купцы и предприниматели. Именитые граждане освобождались от телесных наказаний, имели право держать фабрики и следовать в образе жизни дворянам.
 
       ИМПЕРСКАЯ ИДЕЯ, направление русской общественной мысли XIX—XX вв., выступающее с обоснованием ведущей роли государственного начала в ущерб Православию и народности.
      В том виде, в каком эта идея была оформлена русской консервативной мыслью XIX в., ее нельзя признать полностью соответствующей церковному вероучению о промыслительном предназначении России. Мощная централизованная государственность, рассматриваемая Церковью лишь как средство к «житию мирному, во всяком благочестии и чистоте», как условие удобнейшего и скорейшего спасения душ человеческих, как «ограда церковная», обеспечивающая надежную защиту народным святыням, — эта государственность приобретала в глазах русских империалистов самостоятельное, самодовлеющее значение.
      Быть русским, согласно такому воззрению, не значит быть великороссом, малороссом или белорусом по факту этнического происхождения. Быть русским — не значит быть православным по вероисповеданию. Быть русским — значит быть верноподданным Императора Всероссийского, гражданином Империи, носителем имперской идеи.
      «Есть в России одна господствующая народность, один господствующий язык, выработанный веками исторической жизни. Однако есть в России и множество племен, говорящих каждое своим языком и имеющих каждое свой обычай, — писал русский публицист к. XIX в. М. Н. Катков. — Но все эти разнородные племена, все эти разнохарактерные области, лежащие по окраинам великого русского мира, составляют его живые части и чувствуют единство с ним в единстве государства, в единстве верховной власти — в Царе, в живом, всеповершающем олицетворении этого единства.
      В России есть господствующая Церковь, но в ней же есть множество всяких исключающих друг друга верований. Однако все это разнообразие бесчисленных верований, соединяющих и разделяющих людей, покрывается одним общим началом государственного единства. Разноплеменные и разнохарактерные люди одинаково чувствуют себя членами одного государственного целого, подданными одной верховной власти. Все разнородное в общем составе России, все, что, может быть, исключает друг друга, враждует друг с другом, сливается в одно целое, как только заговорит чувство государственного единства. Благодаря этому чувству Русская земля есть живая сила повсюду, где имеет силу Царь Русской земли».
      При всем понимании того, что в основании подобных воззрений (в отличие от русофобствующего западничества) лежат побуждения несомненно благонамеренные и во многом совершенно здравые, нельзя не видеть, что умаление внутреннего, религиозного, духовно-нравственного начала русской государственности в угоду ее внешнему могуществу и блеску как раз и привело к катастрофе — революции 1917. Призрачна и непрочна любая сила, любая мощь, если она не основывается на твердом фундаменте духовного единства, — теперь, после того что пришлось пережить России в XX в., мы можем сказать это со всей определенностью.
       Митрополит Иоанн (Снычев)
       ИНДРИК-ЗВЕРЬ, единорог, в древнерусской мифологии «всем зверям отец», подземный зверь, «ходит по подземелью, словно солнышко по поднебесью», хозяин водной стихии, источников и колодцев. Описание его дано, в частности, в «Голубиной книге».
 
       ИННОКЕНТИЙ ВОЛОГОДСКИЙ(в миру кн. Иван Охлябин), игумен, чудотворец († 1508). Один из последователей Нила Сорского. Оставил завещание братии.
      Память игумену Иннокентию отмечается 13/26 марта.
 
       ИННОКЕНТИЙ ИРКУТСКИЙ, епископ (ок. 1680–27.11.1731), в миру — Иоанн Кульчицкий, окончив Киевскую духовную академию, принял постриг в Киево-Печерской лавре. В 1710 он был вызван в Москву для преподавания в Славяно-греко-латинской академии, через девять лет по указу Петра Iназначен обер-иеромонахом флота, а в 1721 определен главой Русской духовной миссии в Пекине и возведен в сан епископа. По прибытии на границу с Китаем выяснилось, что китайское правительство отказало еп. Иннокентию в визе, и он около шести лет вынужден был жить в Забайкалье, не имея ни крова, ни средств к существованию. Стойко перенося невзгоды, святитель совершал богослужения и просвещал св. крещением бурят и монголов. В 1727 пришел указ о назначении еп. Иннокентия правящим архиереем новообразованной Иркутской епархии. Близость границы, обширность и малонаселенность епархии, большое количество язычников, бездорожье и бедность — все это делало пастырский труд еп. Иннокентия тяжелым, а жизнь — полной лишений. Неутомимо занимался святитель устройством епархии, укреплением духовно-нравственного уровня паствы, воспитывал клириков, содержал школы, строил храмы, обновлял монастыри. В трудах и лишениях обретал он духовную твердость, смирение и прозорливость. Скончался св. Иннокентий на 50–м году жизни. В 1764 тело святителя обрели нетленным, а в 1805 он был прославлен в лике святых.
      Память свт. Иннокентию отмечается 9/22 февраля и 26 ноября/9 декабря.
 
       ИННОКЕНТИЙ МОСКОВСКИЙ и КОЛОМЕНСКИЙ, митрополит, просветитель Сибири и Америки (26.08.1797–31.03.1879), один из самых выдающихся миссионеров и проповедников Православия в истории Русской Америки — Аляски. Родился в селении Анги Иркутской губ. В крещении ему было наречено имя Иоанн. По окончании семинарии за особые заслуги в учебе ему была дана новая фамилия в память об Иркутском еп. Вениамине. Получив свящ. сан, Иоанн стал настоятелем храма в Иркутске. Вскоре по указу Синода в 1823 на Аляску должен был отправиться с миссией священник. Никто из духовенства, кроме Иоанна, не согласился туда ехать. Десять лет пробыл Иоанн среди алеутов. Он составил первую грамматику их языка, перевел на него Священное Писание. Иоанн принял монашество с именем Иннокентий, и в 1840 он был рукоположен во епископа Камчатской, Курильской и Алеутской епархий. В 1868 свт. Иннокентий был возведен на Московскую митрополичью кафедру, здесь он учредил Православное Миссионерское Общество. Замечательный проповедник, свт. Иннокентий говорил: «Только тот, кто избыточествует верою и любовью, может иметь уста и премудрость, ей же не возмогут противиться сердца слушающих».
      Память свт. Иннокентию отмечается 31 марта/13 апреля и 23 сентября/6 октября (день канонизации в 1974).
 
       ИНОК( слав.:иной, другой), в Православии название монаха независимо от сана.
 
       ИНТЕЛЛИГЕНЦИЯ(лат. Intelligentia — понимание, познавательная сила, знание, от Intelligens — умный, понимающий, знающий, мыслящий), общественный слой людей, профессионально занимающийся умственным, преимущественно сложным творческим трудом, развитием и распространением культуры. Термин «интеллигенция» был введен в обиход русским писателем П. Д. Боборыкиным(1860–е) и из русского перешел в другие языки.
      В нашей литературе много раз указывалась духовная оторванность русской интеллигенции от народа. По мнению Достоевского, она пророчески предуказана была уже Пушкиным, сначала в образе вечного скитальца Алеко, а затем Евгения Онегина, открывшего собой целую серию «лишних людей». И действительно, чувства почвенности, кровной исторической связи, сочувственного интереса, любви к своей истории, эстетического ее восприятия поразительно мало у интеллигенции, на ее палитре преобладают две краски: черная для прошлого и розовая для будущего (и, по контрасту, тем яснее выступает духовное величие и острота взора наших великих писателей, которые, опускаясь в глубины русской истории, извлекали оттуда «Бориса Годунова», «Песню о купце Калашникове», «Войну и мир»). История является, чаще всего, материалом для применения теоретических схем, господствующих в данное время в умах (например, теории классовой борьбы), или же для целей публицистических, агитационных.
      Известен также и космополитизм русской интеллигенции. Воспитанный на отвлеченных схемах просветительства, интеллигент естественнее всего принимает позу маркиза Позы, чувствует себя гражданином, и этот космополитизм пустоты, отсутствие здорового национального чувства, препятствующее выработке национального самосознания, стоит в связи с всенародностью интеллигенции.
      Интеллигенция еще не продумала национальной проблемы, которая занимала умы только славянофилов, довольствуясь «естественными» объяснениями происхождения народности (начиная от Чернышевского, старательно уничтожавшего самостоятельное значение национальной проблемы, до марксистов, без остатка растворяющих се в классовой борьбе).
      Национальная идея опирается не только на этнографические и исторические основания, но прежде всего на религиозно-культурные, она основывается на религиозно-культурном мессианизме, в который с необходимостью отливается всякое сознательное национальное чувство. Так это было у величайшего носителя религиозно-мессианской идеи — у древнего Израиля, так это остается и у всякого великого исторического народа. Стремление к национальной автономии, к сохранению национальности, ее защите есть только отрицательное выражение этой идеи, имеющее цену лишь в связи с подразумеваемым положительным ее содержанием. Так именно понимали национальную идею крупнейшие выразители нашего народного самосознания — Достоевский, славянофилы, связывавшие ее с мировыми задачами Русской Церкви или русской культуры. Такое понимание национальной идеи отнюдь не должно вести к националистической исключительности, напротив, только оно положительным образом обосновывает идею братства народов, а не безродных, атомизированных «граждан» или «пролетариев всех стран», отрекающихся от родины. Идея народности, таким образом понимаемая, есть одно из необходимых положительных условий прогресса цивилизации. При своем космополитизме наша интеллигенция, конечно, сбрасывает с себя много трудностей, неизбежно возникающих при практической разработке национальных вопросов, но это покупается дорогою ценою омертвения целой стороны души, притом непосредственно обращенной к народу, и потому, между прочим, так легко эксплуатируется этот космополитизм представителями боевого, шовинистического национализма, у которых оказывается, благодаря этому, монополия патриотизма.
      Но глубочайшую пропасть между интеллигенцией и народом вырывает даже не это, поскольку это есть все-таки лишь производное различие, основным различием остается отношение к религии. Народное мировоззрение и духовный уклад определяется христианской верой. Как бы ни было далеко здесь расстояние между идеалом и действительностью, как бы ни был темен, непросвещен народ наш, но идеал его — Христос и его учение, а норма — христианское подвижничество. Чем как не подвижничеством была вся история нашего народа, с давившей его сначала татарщиной, с этим многовековым историческим тяглом, стоянием на посту охраны западной цивилизации и от диких народов, и от песков Азии, в этом жестоком климате, с вечными голодовками, холодом, страданиями. Если народ наш мог вынести все это и сохранить свою душевную силу, выйти живым, хотя бы и искалеченным, то это лишь потому, что он имел источник духовной силы в своей вере и в идеалах христианского подвижничества, составляющего основу его национального здоровья и жизненности.
      Подобно лампадам, теплившимся в иноческих обителях, куда на протяжении веков стекался народ, ища нравственной поддержки и поучения, светили Руси эти идеалы, этот свет Христов, и, поскольку он действительно обладает этим светом, народ наш — скажу это не обинуясь — при всей своей неграмотности духовно просвещеннее своей интеллигенции. Но именно в этом-то центральном пункте ко всему, что касается веры народной, интеллигенция относилась и относится с полным непониманием и даже презрением.