04.1862–5.09.1911), русский государственный деятель, Председатель Совета Министров России (1906—11). Столыпин был выдающимся русским государственным деятелем с сильной державной волей, превыше всех своих интересов ставившим интересы России. Однако в силу воспитания и образования многие жизненные воззрения Столыпина имели западный оттенок, и поэтому его политические взгляды не всегда отражали интересы России. Столыпин родился в Дрездене. Детство и раннюю юность провел в основном в Литве, на лето выезжая в Швейцарию. Учился в Виленской гимназии. Окончил Петербургский университет. Служил в западных губерниях вплоть до сорока лет, то есть большую часть жизни прожил вне центральной исторической России и, когда в 1903 стал саратовским губернатором, чувствовал себя там как бы иностранцем. В самом деле, в коренной России Столыпин был не чаще, чем в Германии, которую считал «идеалом для многих культурных стран».
      Большие организаторские способности и решительность Столыпина проявились во время революции 1905. Твердо и энергично он подавил все бандитские выступления революционеров и навел порядок в своей губернии. 26 апреля 1906 царь назначает Столыпина министром внутренних дел, а менее чем через три месяца Председателем Совета Министров, сохранив за ним и прежний пост. Всю свою государственную политику Столыпин предлагал строить на аграрной реформе, на умиротворении крестьянства и улучшении его жизни. Аграрная реформа, получившая впоследствии название столыпинской, основывалась на разрушении одного из главных устоев русской жизни — крестьянской общины.
      9 ноября 1906 вышел Указ, согласно которому каждый домохозяин, владеющий надельной землей в общине, имел право требовать укрепления в его личную собственность причитающейся ему части земли. Выделенная земля становилась не временным семейным владением, как прежде, а личной собственностью домохозяина, который мог распорядиться ею по собственному усмотрению. Однако продавать землю крестьянин мог только лицам, приписанным к общине, закладывать только в Крестьянском банке, а завещать по обычному праву ближайшим наследникам.
      Столыпинская реформа подготавливалась плохо, в спешке, сам ее творец сельского хозяйства почти не знал, таким же было большинство людей, проводивших новую аграрную политику. Так, главным теоретиком нового столыпинского землеустройства стал датчанин А. А. Кофорд, приехавший в Россию в возрасте 22 лет и не знавший русского языка. Ближайшим сподвижником Столыпина в аграрной реформе считался А. В. Кривошеин, юрист по образованию, до своего назначения практически не владевший спецификой русского сельского хозяйства. Разрушение общинывелось как государственная кампания без соответствующей подготовки и напоминало большевистскую коллективизацию. Появился даже лозунг: «Уничтожьте общину!» Демонтаж тысячелетнего института осуществлялся как политическое мероприятие.
      Несмотря на государственный натиск, общее число крестьянских хозяйств, вышедших из общины за 1907—15, составило немногим более 2 млн., или 16% всех хозяйств. Часть из этих крестьян (в беспредельных общинах) объявлена собственниками по закону 1910. Однако только 13% потребовало документов на закрепление за собой участков, а подавляющее большинство осталось в общине. Крестьяне северных русских губерний реформы не приняли совсем.
      В центральных русских губерниях доля крестьян, вышедших из общины, составляла не более 2—5 %. Более высокие показатели наблюдались в Нижнем Поволжье, Новороссии и местностях, граничивших с Прибалтикой, то есть в тех регионах, где общинные отношения исторически были слабы.
      Самые высокие показатели выхода из общины наблюдались в годы правления Столыпина, а после его гибели снизились чуть ли не в двадцать раз, еще раз подтверждая, что разрушение общины носило характер политической кампании и почти сошло на нет с уходом ее руководителя. Столыпинская реформа не улучшила положение крестьян и вместе с тем выработала в них еще более осторожное и недоверчивое отношение к правительству, посягнувшему на их вековые устои.
      Главная заслуга Столыпина состояла не в аграрной реформе (здесь итог его деятельности был отрицательным), а в энергичных действиях для подавления революционеров, в укреплении государственного аппарата, выдвижении на передний план государственной работы коренных национальных интересов. За короткий срок он сумел наладить эффективную систему борьбы с террористическими бандформированиями. К к. 1908 более 90% террористов либо были ликвидированы, либо бежали за границу. Введенные по его инициативе военно-полевые суды стали мощным орудием возмездия для всех антирусских сил, посягавших на сотрудников русского государственного аппарата. Также решительно он ввел в положенные рамки деятельность думской оппозиции, умерив пыл ее неконструктивной критики, давая понять, что ее злопыхательные и клеветнические нападки не останутся безнаказанными.
      Ядром государственных мероприятий Столыпина стала твердая национальная политика, ориентированная на придание справедливых преимуществ коренному русскому населению как хозяину Русской земли. Одновременно Столыпин содействует консолидации всех активных государственных сил в России, имея в виду создание мощной национальной русской партии, способной противостоять натиску всех противников русского порядка.
      Первым шагом после наведения государственного порядка в исторических русских губерниях становится государственная реформа в Финляндии. После событий 1905 установлено, что эта часть России во время антирусской революции готовилась путем вооруженного восстания добиться полного отделения от нее. Русская разведка представила неопровержимые доказательства сотрудничества финских революционеров с иностранными, прежде всего японской, спецслужбами и получения от них денег для борьбы с русским правительством. Столыпин справедливо поставил вопрос о правомерности существовавшей в Финляндии конституции, позволявшей ей вести враждебную для России политику и иметь на своей территории центры антирусских революционных партий и террористических формирований. Согласно новому закону из сферы финляндского законодательства были исключены вопросы налогообложения, воинской повинности, защиты прав русских подданных, проживающих в Финляндии, суд, охрана государственного порядка, уголовное законодательство и некоторые другие статьи, свободное распоряжение которыми финляндскими властями наносило ущерб российскому Самодержавию. Закон утвердил единство и целостность России, сделав Финляндию равноправной частью исторической Русской Державы.
      Другой закон, принятый по инициативе Столыпина, ограничил возможности немецкой колонизации западных губерний. Он позволил остановить скупку помещичьих земель немцами-колонистами.
      Высшим государственным актом для укрепления позиции Русского государства был закон о земствах в западных губерниях — Витебской, Минской, Могилевской, Киевской, Волынской, Подольской. Русское население этих губерний, несколько веков находившихся под польской оккупацией, подвергалось дискриминации со стороны местных польских землевладельцев, которые владели большей частью земли, составляя лишь несколько процентов населения. Если бы земства в этих губерниях вводились по общероссийскому закону, то большая часть мест в них досталась бы полякам, и представительствовать за русских людей стали бы люди другой национальности. Чтобы этого не произошло, по инициативе Столыпина в общероссийский закон о земствах применительно к западным губерниям вносятся поправки. Чтобы лишить крупных польских землевладельцев преимуществ перед русскими людьми, избирательный ценз снижен вдвое против общерусского. Все избиратели были распределены по двум куриям — русской и польской, причем русская избирала большее число гласных. Кроме того, русским давались преимущества в управах и в составе земских служащих. Закон позволял постепенно покончить с колонизацией этого края поляками и вернуть исконно русские земли в руки русского народа. Закон этот, поддержанный царем, вызвал бурю ненависти к Столыпину со стороны антирусских сил, которые начали бешеную кампанию против него, втянув в нее даже некоторых патриотов. Либерально-масонское подполье провело сложную интригу, конечной целью которой было свалить Столыпина. В результате 1 марта 1911 Государственный Совет отклонил предложенный Столыпиным и уже одобренный Государственной Думой закон о введении земских учреждений в Западном крае. Тогда Столыпин решился на рискованный шаг. Испросив повеления царя на временный роспуск законодательных палат, Столыпин, используя 87 статью Основных законов, подписал законопроект у Царя, минуя Государственный Совет. Разразился скандал. Хотя формально Столыпин мог так поступить, законодательные палаты сочли незаконным использование статьи 87. Государственный Совет счел себя оскорбленным, а масон А. И. Гучков, якобы в знак протеста, сложил с себя полномочия председателя Государственной Думы. Скандал был раздут искусственно, но его организаторы достигли главного — они поколебали положение Столыпина и вызвали недовольство к нему со стороны царя.
      Важным государственным делом Столыпина стал подготовленный еще при нем, но завершенный уже после его смерти законопроект о создании Холмской губернии. Это был важнейший государственный акт восстановления исторической справедливости. Согласно ему, из восточных уездов двух польских губерний — Люблинской и Седлецкой, населенных преимущественно русскими крестьянами, — создавалась особая губерния, которая превращалась во внутреннюю русскую губернию. Большую роль в продвижении этого законопроекта, утвержденного царем летом 1912, сыграл глава всего думского духовенства епископ Люблинский и Холмский Евлогий.
      Столыпин решительно осуждал «партийное политиканство» октябристов, направленное на захват Думой прав Верховной власти царя. Многократно убедившись в двуличности и ненадежности Гучкова и других лидеров партии октябристов, он исподволь подготавливает создание в Думе настоящей правящей партии, на которую мог бы опереться в своей политике. В 1909 значительная часть октябристов, разочаровавшись в своем лидере Гучкове, пришла к Столыпину, чтобы договориться с ним об «организации центра из правых октябристов и умеренно-правых». В апреле 1909 состоялось Учредительное собрание новой патриотической партии — «умеренно-правых», на котором был избран комитет во главе с П. Н. Балашовым. В к. 1910 произошло создание партии русских националистов, лидером которой и стал Балашов. Таким образом, при содействии Столыпина рядом с ненадежным для правительства октябристским центром стал действовать консолидированный патриотический центр партии русских националистов — прообраз будущей правящей партии. Стремление Столыпина опереться на русское патриотическое движение становится главным элементом его политики. Незадолго перед смертью он выдвигает идею «национализации капитала», предполагая создать особый государственный фонд, который будет предоставлять кредиты русским людям. Зная, какие гигантские средства выделяют на развитие своей печати антирусские силы, Столыпин по мере возможности стремится помочь патриотической печати.
      Столыпиным были подготовлены также проекты реформы организации правопорядка в России. В частности, планировалось повысить численность полицейских в стране до норм, принятых в мировой практике. Однако силы разрушения всячески препятствовали прохождению этого проекта в законодательном органе страны.
      В последний год жизни Столыпин по поручению царя лично следит за подготовкой специального доклада о деятельности российских масонских организаций и их связях с международным иудейским и масонским центрами. На осень 1911 планировалось специальное совещание по масонскому вопросу. Однако 1 сентября 1911 в Киеве Столыпин был тяжело ранен иудеем Д. Г. Богровым и скончался в больнице.
       О. Платонов
 
       СТОЛЬНИК,дворцовый, затем придворный чин в Русском государстве XIII—XVII вв. Стольники прислуживали во время торжественных трапез («столов») у великих князей и царей, служили у царей «в комнатах» и сопровождали их в поездках. Стольники назначались также на воеводские, посольские, приказные и др. должности. В XVII в. особо приближенные к царю стольники назывались «ближними» или «комнатными». По росписи чинов XVII в. стольники занимали пятое место после бояр, окольничих, думных дворян и думных дьяков.
 
       СТОРОЖЕВАЯ И СТАНИЧНАЯ СЛУЖБА,система пограничной охраны и разведки на южных и юго-восточных рубежах России для предотвращения внезапных набегов крымских татар. За засечные черты высылались станицы и сторожи. Станица — конный отряд, высылавшийся далеко в степь, сторожи — небольшой конный пост, несший службу несколько впереди засечной линии. Стройную организацию сторожевая и станичная служба получила только с 1570–х. Реорганизация пограничной службы была проведена воеводой кн. М. И. Воротынским, назначенным ее начальником. В 1571 с участием служилых людей, вызванных из южных городов, был подготовлен устав сторожевой и станичной службы. По уставу сторожи состояли из 4—10 чел., станицы — из 60—100 чел. Они высылались из пограничных городов и несли службу с 1 апреля до выпадения снега, периодически меняясь. Станицам, помимо дозора, вменялось в обязанность боем задерживать небольшие отряды врага и вовремя сообщать о приближении крупных его сил. Для несения сторожевой и станичной службы привлекались казаки, дети боярские и другие служилые люди.
       В. Бакулин
 
       СТОЮНИН Владимир Яковлевич(16.12.1826–4.11.1888), русский педагог, деятель народного образования, публицист. По окончании историко-филологического факультета Петербургского университета преподавал русский язык и словесность. Был в числе учредителей Петербургского педагогического общества. Занимался журналистикой, в 1859–60 редактировал газету «Русский мир». Развивал идеи воспитания человека-гражданина, гуманизма в воспитании, всеобщего образования, демократизации школы. Резко критиковал сословную систему воспитания. Выступал за создание национальной школы, тесно связанной с обществом и семьей, за преемственность обучения.
      Школа, по мысли Стоюнина должна стать основой воспитания общественной нравственности, формировать у детей понятие о необходимости трудовой деятельности.
      В качестве основного метода преподавания рассматривал аналитическую беседу. Осн. труды: «Развитие педагогических идей в России в XVIII столетии» (1857–58), «Из истории воспитания в России в начале XIX столетия» (1878), «Наша семья и ее исторические судьбы» (1884), «Заметки о русской школе» (1881–82).
 
       СТРАВИНСКИЙ Игорь Федорович(5.06.1882–1971), русский композитор и дирижер, сын певца Мариинского театра Федора Игнатьевича Стравинского. Учился на юридическом факультете Петербургского университета, занимался композицией у Н. А. Римского-Корсаковаи А. К. Глазунова. Первые сценические произведения Стравинского были написаны для Русского балета С. П. Дягилевав Париже: балеты «Жар-птица» и «Петрушка» (1910—11), «Весна священная» (1913), поставлены в парижском театре Гранд-Опера. С 1910 Стравинский жил за рубежом (до 1939 в Париже, после в США). Стравинскому принадлежит ряд симфонических и камерно-инструментальных произведений: опера «Соловей» (1914) и на ту же музыку балет «Песнь соловья» (1920). В последующих произведениях в творчестве Стравинского проявились черты конструктивизма и нарочитой скупости средств. В 1922–23 он поставил ряд опер на мотивы русских сказок, балеты неоклассической стилизации — «Пульчинелла», «Поцелуй феи» и др. Яркая творческая изобретательность и композиционная техника, виртуозное владение оркестром обусловили влияние Стравинского на музыку 20-х. Из сценических произведений Стравинского 50-х наиболее известен его балет «Агон» (1957) и кантата «Потоп». В. А. Федоров
 
       СТРАДА, тяжелая летняя работа земледельца, главную часть которой составляла жатва — сбор с нивы хлебов.
      Рожь в средней полосе Европейской России начинали жать обычно около Ильина дня (20 июля ст. ст.). Несколько позже сеяли озимые. Так, в Тульской провинции в 1760–е лучший срок сева озимой ржи определяли около 1 августа, второй срок — 6 августа. Считалось, что хороший хозяин хоть десятинку, хоть две, но непременно посеет до Преображения (т. е. до 6 августа). Но был и третий срок — около 15 августа. Их так и определяли — ранний, средний и поздний сроки сева озимых. Близкие сроки были и за Уралом. В Енисейском уезде и северной части Ачинского 1 августа сеяли озимую рожь; в южных частях этих уездов и в соседнем Канском с этого числа начинали жать, а сев мог пройти и раньше. В Красноярском уезде сеяли озимь после 20 июля. С 6 августа старого стиля жатва в этой части Сибири становилась почти повсеместной.
      В рамках выработанных сроков происходили определенные колебания, вызванные разными возможностями отдельных крестьянских хозяйств, а отчасти и тем, что крестьяне по-разному оценивали, какого роста должны достигнуть к началу морозов всходы озими. Семьи многочисленные и зажиточные за счет большого числа работников справлялись с одновременным исполнением различных видов летних работ. Одиночки, малосемейные и бедняки вынуждены были распределять их во времени. Для соотношения сроков жатвы и сева озимых имело значение также наличие семян: если были резервы из прошлогоднего урожая, то можно было засеять озимые до начала уборки. Каждый крестьянин в своем хозяйстве был одновременно и агрономом, и экономистом, — наблюдения за вызреванием он должен был увязать с хозяйственными возможностями семьи.
      «С первого же Спасу (1 августа), а то и пораньше, озими сеют и боронят, — рассказывала крестьянка Тулуновской вол. Нижнеудинского у. Виноградова. — Разе у кого хлеб есть, да работников много — ну те после Бориса-Глеба сеют (т. е. имеют возможность сочетать сев озимых с сенокосом в конце июля и, кроме того, имеют зерно на семена до начала жатвы). Одне стараютца посеять озимые так, чтобы она (озимь) до снегу из краски вышла. Она, как только вырастает с вершок, с полтора, красна бывает, а после, как станет подрастать, краску теряет и начинает разнеживатца. Другие стараютца угадать, чтобы озимь успела до снегу разгнездиться».
      Сочетание двух этих признаков считалось верной гарантией хорошего урожая озимых — «хлеб уйдет от мороза». Ю. А. Гагемейстер, основываясь на местных материалах Енисейского округа сер. XIX в., так излагал представления крестьян: «Как скоро покажется отверстие в зерне и оболочка его покраснеет, то уже иней не повредит зерна».
      На сроки жатвы оказывала влияние и степень обеспеченности хозяйства работниками. Одиночки и малосемейные жали сначала озимую рожь, потом, около Успенья (15/28 августа), принимались за уборку яровых; большие семьи и те, в которых нанимали работников, нередко жали все хлеба одновременно, если, конечно, созревание их позволяло.
      Существенно различались сроки жатвы северной и южной хлебопахотных полос. Так, в южных уездах Тобольской губ. жатва начиналась с 20 июля, а в северных — с середины августа. В сроках уборки яровых существовала обычно своя последовательность: сначала жали рожь, потом — ячмень, позднее — пшеницу. Но определенное давление оказывал рынок: случалось, что оставляли недожатым ячмень, чтобы успеть убрать вовремя более дорогую пшеницу.
      Простая на первый взгляд техника уборки хлеба, включала немало приемов, учитывавших особенности данного злака, стадию его вызревания в конкретном случае, погоду во время жатвы. Убирали зерновые культуры серпами и косами. Жали или косили в зависимости от того, какой вырос хлеб. И в этом надо было уметь разобраться. Если рожь выросла высокой и густой, либо полегла от дождей и ветров или тяжести зерен, либо опутана вьющимися травами — во всех этих случаях предпочитали серп. Не очень густую и невысокую рожь косили «под крюк», то есть такою косою, на древко которой приделаны зубья или грабли, чтобы скошенная рожь не перепутывалась и одновременно с косьбою сгребалась в рядки.
      Выбор между косой и серпом зависел еще и от степени влажности зерна — утреннее зерно от косы не осыпалось, а подсохшее можно было уже только жать серпом; подобное же различие делалось между перезрелым и недозрелым хлебом. Таким образом, косу и серп один и тот же человек мог менять в течение дня в зависимости от погоды, времени дня и участка поля. Меняли также и виды кос. Наряду с крюком применяли литовку и горбушу. «Утром, покамест сыровато, зерно не сыплетца — ярово на крюк крючуют, потом, как подсохнет, жнут», — объясняла крестьянка.
      Так же поступали с пшеницей и ячменем — жали или косили в зависимости от того, какими они выросли. Овес почти всегда косили, но и здесь бывали исключения. При дождливом лете на хорошей почве овес вырастал высоким и густым, тогда его жали. Горох нередко косили простыми косами, без «крюков». Гречу убирали преимущественно крюками.
      Выбор лучшего варианта продолжался и в самой жатве: если рожь полностью созрела и чиста, то есть нет сорняков, то ее, сжатую, сразу же связывали в снопы; если же много было травы, то жали «на горсти» — складывали кучками («горстями»), чтобы трава засохла на солнце, потом уже вязали снопы.
      Не было рутины и в крестьянских способах кладки, сушки, хранения хлеба. На юге (южнее Калуги), где можно было рассчитывать высушить колосья прямо в поле, сжатые горсти и снопы долго лежали не увязанными, а когда укладывали связанные снопы в крестцы и копны, обращали их колосьями наружу. В северных районах с большой влажностью (Вологодчина, например) снопы вязали сразу же и в скирды укладывали колосьями внутрь. В таких районах хлеб досушивали в овинах. Русская деревня знала овины нескольких типов. Простейшие из них состояли из дощатых колосников, на которых укладывали снопы; огонь раскладывали прямо на земляном полу в середине овина. Другие овины делали с глинобитной печью и топили ее сухостойным лесом или соломою. Делались в овинах и добротные кирпичные печи со сводом, косыми продушинами и закрывающейся трубой, которые исключали попадание искр в снопы. В Олонецкой губ., например, делалось строение из двух частей: одна часть — с потолком, полом и печью для просушки хлеба — называлась ригач; другая — без потолка, но с очень плотным полом — служила для молотьбы и называлась гумно, или овин.
      Одновременно с завершением жатвы зерновых начинали уборку овощей. Хорошо просушенные овощи — морковь, свеклу, редьку, репу, картофель и др. — складывали поленницами и кучами в обширные погребные ямы. Огурцы, арбузы и даже дыни — солили. Часть овощей старались убрать уже в конце августа, особенно те, которые закладывали в подполье под картошку. Считалось, что после Ивана Постного (29 августа) можно начинать копать картошку, а к середине сентября копку картошки, как правило, заканчивали и начинали рубить капусту. Крестьяне владели разнообразными способами заготовки овощей на зиму. Помимо сухого хранения в погребах, амбарах и ямах, применялись соление, малосольная обработка и квашение капусты рубленой и пластовой, соление огурцов, лука, квашение свеклы и пр.
      К числу поздних осенних работ относились уборка и первичная обработка технических культур — льна и конопли. «Рвать коноплю» обычно начинали в конце сентября — начале октября. Снопы конопли, погруженные для вымачивания в озеро, например, 4 октября, вынимали из воды 1 ноября; «мяли» коноплю после просушивания в ноябре.
      Крестьяне знали, что промедление в сроках уборки конопли грозило потерей масличной части ее продукции (прядильное сырье сохранялось и в случае наступления морозов и выпадения снега). Но другие осенние работы не всегда позволяли убирать технические культуры в точно выбранный срок.
      Во всех делах, связанных с жатвой и уборкой, сама атмосфера дружных совместных усилий воспитывала добросовестное отношение к работе. «...Находясь в ленских деревнях в самый разгар жнитва, — писал А. П. Щапов, — я не только во всех речах, но и во всех неустанно-деятельных хлопотах, и в самих лицах крестьян замечал полнейшую, в высшей степени серьезную, вседушевную озабоченность полевыми работами». Щапов, как и другие наблюдатели, отмечает дружный и умелый труд способных к работе людей всех поколений крестьянской семьи в страдную пору.
      Начало и конец жатвы у русских повсеместно сопровождались молитвами и благочестивыми обычаями. Общины принимали решения о приглашении священника для совершения водосвятного молебна в поле. Служили перед иконами. Срок начала жатвы и характер зажина определялись также на сходке. Жать по найму в соседней деревне можно было и до установленного общиной срока, но начать жатву своей полосы нельзя было до общего зажина. Для начала жатвы на сходке назначали определенный вечер, но без указания часа, так как зажин окружали обычно некоторой таинственностью: никто не должен был видеть, как это произойдет. Совершить зажин должна была выбранная общиной женщина. Чаще всего выбор падал на старушку вдову, известную своей тихой и безупречно нравственной жизнью. К ней направляли представителей — просить от мира. Старушка должна была, по традиции, отвечать им неопределенно: «Добрые люди найдутся — зажнут». В самый вечер зажина никто не работал. В деревне возникала напряженная и торжественная обстановка ожидания важного события. Избранная на сходе женщина зажигала у себя в избе свечу перед иконами и, положив несколько земных поклонов, отправлялась жать. Пробиралась к своей полосе, стараясь остаться незамеченной. В поле она повторяла земные поклоны (в др. варианте — молилась «во все четыре стороны») и, сжав три снопа, складывала их крестообразно друг на друга. Вернувшись домой, жница молилась и гасила свечу. После этого по деревне распространялось известие о том, что зажин, слава Богу, состоялся. На следующее утро жницы со всех дворов шли на жатву.
      Сходка могла выбрать по жребию целое семейство для «почина жнитва» (Владимирская губ.). Могла принять решение и об ином способе зажина — совместном. Это делалось в том случае, если, по мнению мира, в деревне не было подходящей вдовы. Тогда жницы от всех хозяйств выходили в поле одновременно, выжинали каждая на своей полосе по три снопа и складывали их крестообразно. В другом варианте совместный зажин совершали на общинном участке, предназначенном на коллективные нужды. После общей молитвы староста или выборный жал первую горсть, потом «точно по команде, все преклоняются до земли жать; через час-два десятина выжата, зажин сделан» (Московская губ.).
       М. М. Громыко
 
       СТРАДАНИЕ,чувство муки, мучение, ощущение беды, боли, скорби, тоски, болеть душой нравственно (В. И. Даль). В представлении человека Святой Руси страдание — возвышенное чувство, приближающее его к Богу. Такое отношение к страданию красной нитью проходит через всю жизнь русского народа. «Страдание, — писал Ф. М. Достоевский,— это и есть жизнь. Без страдания какое бы было в ней удовольствие!»
      Человек начинается там, где, радостный вокруг себя, он внутри принимает страдания (М. М. Пришвин). Хочешь быть счастливым? Выучись сперва страдать (И. С. Тургенев).
      Христос страдал и нам велел, — говорили русские люди, — пострадаем Бога ради, выстрадаем Небесное Царство. Рады страдать за Веру, за Русь, за Царя. Все перестрадаем.
      Такого отношения к страданию, пожалуй, не существует ни у одного другого народа. Русские благодарят Бога за те страдания и испытания, которые они претерпевают, выходя каждый раз из них очищенными и более возвышенными. «Малые страдания выводят нас из себя, великие же — возвращают нас самим себе. Треснувший колокол издает глухой звук: разбейте его на две части — он снова издаст чистый звук (Л. Н. Толстой).
      Даже в советское время — время упадка русского духа, благодарственное отношение к страданию сохранялось не только между православными, по и в среде русских, далеких от Церкви. «Там, где растет печаль, — признавался писатель М. М. Зощенко, — там и мое наслаждение. Ибо как я могу наслаждаться радостью, если радость никогда не бывает величественной, а страдание — всегда таково?»
       О. Платонов
 
       СТРАННОПРИИМСТВО,прием в свой дом богомольцев и странников, предоставление им ночлега и пищи. У русских людей считалось делом богоугодным.
      Понятие «странник» иногда отличали от понятия «богомолец» в обиходе и в письменных текстах, иногда же отождествляли их. Различение, если оно соблюдалось, состояло в следующем: странник — человек, который всю свою жизнь посвятил только хождению по св. местам, оставив другие занятия; а богомолец отправляется в конкретное паломничество, после которого возвращается к обычной своей жизни. Поэтому, например, в ответах на Тенишевскую программу из Ярославской губ. (учтены факты Пошехонского и Даниловского у.) при перечислении лиц, останавливающихся у крестьян для ночлега, отдельно названы «солдаты, странники, богомолки и богомольцы, нищие». Богоугодным делом повсеместно считалось принятие на ночлег и странников, и богомольцев. По поводу священника-подвижника из Тверской губ. говорится: «Все странники и богомольцы, проходившие мимо Ржева, заходили к о. Матфею и в его доме получали спокойный приют. Число таковых простиралось иногда до 30 — 40 человек в один день, и всех он спешил принять и был для всех и во всем добрым примером».
      Равно гостеприимное отношение к странникам и богомольцам определялось не только существом дела — и те, и другие шли с молитвами к святыням, терпя трудности дороги и заботясь о спасении души не только своей, но и других, а еще и тем обстоятельством, что граница между этими двумя группами была не очень определенной. Могли быть странники на определенный срок (по указанию старца или собственному обету), возвращавшиеся после истечения этого срока к обычным занятиям.
      Каждый русский человек, имевший страх Божий, понимал, что, отказав в приеме страннику-богомольцу, он может навлечь на себя гнев Божий.

«И если кто не примет вас и не будет слушать вас, то, выходя оттуда, отрясите прах от ног ваших, во свидетельство на них... Отраднее будет Содому и Гоморре в день суда, нежели тому городу»

(Мк. 6: 11). При этом мы еще видим в поступках людей, принимающих богомольцев, любовь и предупредительность к ним. «Во время странствования моего по Тобольской губернии случилось мне проходить чрез какой-то уездный город. Сухарей оставалось у меня очень мало, а потому я и вошел в один дом, чтобы выпросить хлеба на дорогу. Хозяин сказал мне: «Слава Богу, ты пришел ко времю, только сейчас жена моя вынула хлебы из печи, вот тебе теплая коврига, молись за нас Богу». Я, поблагодаривши, стал укладывать хлеб в сумку, а хозяйка, увидя, сказала: «Какой мешок-то худой, весь истерся, я переменю тебе» — и дала мне хороший твердый мешок».