Андрей Планонов
      О ЛАМПОЧКЕ ИЛЬИЧА
      Моя фамилия Дерьменко. Идет она от барского самоуправства: будто бы предки мои в давнее время с голоду ели однаждь; барские тухлые харчи -дерьмо, оттуда и пошло Дерьменко.
      Наше село Рогачевка от города шестьдесят верст; расположение имеет вкось по реке Тамлыку, что втекает в другую речку Усмань.
      По преданию говорят, что Тамлык, иначе сказать Тимур-лык, по-татарски значит маленький сын Тимура. А Тимур, как исторически известно, был предводитель татар, кои в старые времена здесь скакали по степям и пользовались их сладкими травами для своих коней. А Усмань у татар значит красавица. И вот будто бы Тимур влюбился раз в степную красавицу гречанского роду, родил от нее сына Тимурлыка и ускакал бить балканцев. Гречанка от горя иссохла и умерла вместе с сыном-ребенком; вернувшийся Тимур так затосковал по своей скончавшейся любимой семье, что велел войску своему и пленным горстями насыпать два памятных кургана, а сам Тимур носил и сыпал землю мечом.
      И до сей поры у нас есть два жутких холма -- один побольше, другой поменьше. Уже давно стерлась тоска в сердце Тимура, а курганы все стоят, и их не стерли ни ветер, ни вода.
      Вот что значит сердце человека!
      Когда я гляжу на эти курганы, у меня начинается тоска, -- и я чувствую в себе добросовестность.
      * * *
      Вот на этом знаменитом месте стоит наша Рогачевка -- небогатое село.
      От помещика Снегирева остался у нас сад в пятнадцать десятин -хороший сад, и дерева не старые. А как стало им пользоваться общество, вижу -- гибнет сад: ни окопки, ни обмазки, никакого хозяйственного ухажерства, -- плод еще зеленый, а уж ребятишки все вдрызг обломали, оборвали и поносом изошли.
      А зимой зайцы кору лущат, -- еще год, другой -- и усохнет сад и пропадут чудеса его плодородия.
      Думал я сильно, за всех, и враз схватила меня догадка:
      -- Надобно крепкую, мудрую артель -- и взять у общества сад. А мужики подходящие есть.
      И еще было у меня мечтание -- построить у нас на Рогачевке электростанцию, и чтобы при ней была мельница с просорушкой и обойкой. Это было бы очень способно для крестьян. У нас стоят семь ветрянок -- все у кулаков; берут по четыре фунта с пуда, да еще когда ветер, а в летнее время ветры жидкие, -- иной раз с голоду насидишься, хоть и есть зерно. Да и электрический свет даст селу интересное увлечение.
      Сам я проходил в красноармейцах курсы электротехники сильных токов, а брат мой тоже любитель этих делов и знаток своему разуму. А до службы в войске я пять лет трубил линейным монтером на городской электрической станции, оттуда у меня и пошел интерес ко всяким механизмам и таинственности, с той же поры скучно мне на деревне и напрасной кажется бедность ее.
      Собрал я артель, вышел на сходе и говорю мужикам:
      -- От барского сада нету нам прибытка, кроме как ребятишки по картузу зелени нарвут. А сад ведь, граждане, гибнет -- то ведомо всем. Отдайте нам сад, -- говорю. -- Только пять лет мы вам ничего платить не будем, а зато сад приведем в показательный порядок и электрическую станцию вам построим с линией и вводами на сто дворов, а дальше сами тяните (я уже подсчитал про себя, сколько даст сад и сколько стоит станция). При станции же оборудуем мельницу с камнем на девять четвертей, просорушку и обойку для пеклеванной муки. И все это добро передадим, кому общество укажет, а лучше кредитному товариществу -- на правильное пользование. А по изжитии пяти годов и сад вам в целости представим, либо аренду будем должее держать, -- это, -говорю, -- как вам угодно будет.
      А меня влекла не только полезность дела и свое пропитание, но и интерес к жизни -- советское строительство.
      Тут пошел гам и обсуждение предложения.
      -- Брось, -- говорят, -- Ефимыч, не твоего ума это дело. Погорим от твоего электричества...
      -- Фролка, а каково твое обеспечение, где залоги возьмешь? Аль обчество дуриком отдаст тебе сад?