— Благодарю за заботу, госпожа, — откашлялся Куп, — здоровье нашей владычицы, слава Небу и богам на нем, превосходно. А во всем остальном… В принципе, из-за этого мы и прибыли. Дело в том, что Вильсхолл сейчас находится в политической и экономической блокаде. Именно поэтому от нас так долго не было никаких вестей. Моя госпожа просит у вас помощи.

— Заем? Думаю, это несложно организовать.

— Дело не только в деньгах. Силы Вильсхолла, отражающие натиск врагов, разобщены. Весь юг и восток королевства сейчас под контролем оппозиции. Проблема вполне решаема. Что для этого требуется? Один решительный удар. Сразу на двух фронтах. Но если мы, собрав все силы, ударим в одном месте, то не исключено, что на следующий день враг будет штурмовать столицу.

— Значит, королева нуждается в живой силе. Я правильно вас поняла?

— Именно так, вы все прекрасно поняли, — поклонился эльф.

— А есть ли гарантии, что ваша операция не закончится провалом? Допустим, я предоставлю вам войска для подавления восстания. Я так полагаю, что они вступят в бой, допустим, на юге страны, когда в то же время вы ударите на востоке. Насколько вы уверены в успехе?

— Вопрос лишь в том, сколько человек вы нам предоставите.

Улаи-Ит-Тероиа на мгновение задумалась, что-то прикидывая в своей белобрысой голове.

— Три тысячи пехоты и тысяча тяжелой кавалерии. Этого будет достаточно?

— Вполне, сударыня! Но разве у вас… — обескураженно качнул головой Куп.

— Есть столько солдат? — рассмеялась королева Бревтона. — Конечно! И они будут драться за Вильсхолл, как за свой родной дом. Это я вам обещаю! Все очень просто: та система реформ, которую я провела в армии, дает свои плоды. У моих воинов есть резон не только защищать родную землю, но и хорошо заработать на этом деле. Известно вам или нет, но не далее как полгода назад я уже предоставляла свои войска. Это была тайная операция, и, поскольку вам ничего не известно, сообщаю, что она удалась, — улыбнулась владычица. — Люди остались довольны, а казна значительно пополнилась.

— К сожалению, сейчас мы не сможем оплатить ваши услуги, — проснулся учитель Айдо, — может быть, позже, через несколько лет, когда королевство оправится от войны и разрухи.

— Я думаю, мы договоримся. Во-первых, я полагаю, Винетта Вильсхолльская не будет особо переживать по поводу беспошлинного проезда и торговли в течение двадцати лет?

— Надеюсь, что нет, — улыбнулся Куп.

— Отлично. А как насчет постоянного военного союза? Или хотя бы права беспрепятственного прохода в случае военного конфликта с дальними государствами.

— Более того, я гарантирую постоянное денежное отчисление за эту помощь. А также я уполномочен передать вам некую… мелочь, которая, без сомнения, развлечет вас.

— Да? И что же это?

Бор-От молча протянул завернутую в трубочку бумагу. Улаи-Ит-Тероиа, взяв, развернула ее и погрузилась в чтение. Судя по всему, это почему-то не доставило ей обещанного удовольствия — она недовольно морщилась и даже разок шепотом помянула всех святых и не очень. Наконец она, дочитав до конца, вперила взгляд в мастера боя.

— Откуда это у вас? — прохрипела она.

— Этот документ велено передать вам под строгим секретом лично моей королевой, госпожа. Даже я не знаю, что там. Единственное, что мне было сказано, так это «вручить по окончании аудиенции».

— Передайте мою личную благодарность королеве и заверение, что военные силы Бревтона в ее распоряжении без всякой платы и каких-либо других условий, о которых говорилось выше. Речь может идти только о взаимопомощи между нашими двумя королевствами!

— Надеюсь, вас это развлекло?

— Еще бы! — Не стесняясь, владычица добавила пару крепких словечек. — Все это просто, как никогда, вовремя!

— Лукка, — неожиданно обратилась она ко мне после недолгого раздумья, — а чем ты сейчас занимаешься?

— По жизни? Жениться собрался, — не нашел я сказать ничего более умного.

— Серьезно?! И кто у нас невеста? Хороша собой? Знатна? Богата?

— Понятия не имею, — проворчал я.

Видя, что королева растерялась, на помощь пришел учитель Айдо:

— Дело в том, что наш молодой друг вынужден в течение нескольких ближайших дней найти себе девушку, дабы связать с ней остаток своих дней. Все это из-за обычаев и законов его племени.

— Сочувствую, — рассмеялась владычица. — Но сам-то он, как я вижу, не особо рвется к супружеской жизни.

— Это точно, госпожа Улаи, — мои плечи печально опустились, — но мама настаивает, а отказаться, к сожалению, ну никак нельзя!

— Еще раз сочувствую. — И совсем уже не по-королевски усмехнулась: — На свадьбу хоть позовешь?

— Обязательно, — отвернулся я в сторону.

— Ну и ладушки. — Повелительница встала с кресла, а за ней и мы. — Господа, была очень рада вас видеть. Можете заверить свою королеву, что помощь придет по первому ее зову. И особая благодарность за письмо, которое, я уверена, сыграет огромную роль в истории Бревтона.

— Одна маленькая просьба, госпожа, — вышел вперед учитель Айдо.

— Конечно. Слушаю вас внимательно.

— Она несколько пикантна и… — замялся бор-От.

— Ближе к делу, сударь. Пожалуйста, не стесняйтесь.

— Недалеко отсюда есть кабачок «Меч Бревтона». В данный момент там находится некий Михаэль. Сейчас, правда, он немного пьян…

— Полтора года назад он служил в гвардии «золотых» Гиера Одиннадцатого, — дополнил я, — извините, что прервал.

— Этот человек появился на нашем пути довольно неожиданно, а при встрече повел себя более чем странно. Может, это совпадение, а может, он один из тех, кто не хотел бы нашего появления у вашего величества. К сожалению, мы не уверены ни в том, ни в другом.

— А может, просто захватить его и поговорить крайне особо, — прищурилась королева, — у меня есть пара специалистов по этому делу.

— Я уже думал над этим, — совершенно спокойно ответствовал Айдо, хотя лично меня от предложения владычицы Бревтона чуть не стошнило: пару раз мне нашептывали о том, что творится в местных камерах. — Допустим, данный субъект виновен. Но он знает одного, максимум двух человек, и то это третьи лица, посредники. Ему, скорей всего, дали задание следить за нами и сообщить в условленном месте о нашем появлении. Больше ничего! И что нам с этим по большому счету делать? Далее. Допустим, он здесь вообще ни при чем. Нелепая случайность. И для него, и для нас. Так что же, теперь за то, что он когда-то служил у короля Гиера, подвергать его пыткам? Да он такого наговорит, что потом и вовек не разобраться. Я лишь прошу под каким-нибудь предлогом закрыть его всего лишь на два-три дня. А потом с извинениями отпустить.

— А если этот ваш… друг все-таки окажется подсылом? Он же бросится к своим хозяевам с рассказом о вас!

— Да лишь бы на здоровье! — рассмеялся бор-От. — К тому времени мы будем далеко, и, если честно, это будет входить в наши планы. Пусть знают! В принципе, мы можем и сами организовать его долговременное отсутствие, но это влетит нам в хорошую сумму. А альтернативный вариант? — тяжело вздохнул учитель Айдо. — Проливать лишний раз кровь да еще на вашей земле…

— Достаточно. — Повелительница Бревтона взяла мастера боя под руку. — Не беспокойтесь, все будет сделано должным образом. Я так понимаю, что вы остановились у Лукки. Ведь так?

— Да, ваше величество, — поклонился учитель Айдо.

— Отлично. Как только письмо и другие необходимые документы будут готовы, их вам пришлют. Когда вы собираетесь обратно?

— Надеемся, сегодня ночью.

— Хорошо, я отдам распоряжения, вам доставят все необходимое. Прощайте, господа.

Тут же раскрылись двери «на выход», мы хором поклонились, прощаясь.

— Лукка! — окликнула меня королева, когда мы, склонившись, допятились до самого порога.

— Да, госпожа Улаи, — поднял я башку.

— Если надумаешь ехать с ними в Вильсхолл, будь, пожалуйста, осторожен. И главное, сдержаннее!

Только послы скрылись из виду, в тронном зале тенью возник советник тайных дел. Мягко ступая по мраморным плитам, он подошел к своей госпоже и опустился на колено. Улаи, вертя в руках переданное письмо и устремив взгляд в дальний угол зала, размышляла о своем. Наконец она обратила внимание на советника.

— Вирбахт, ты все слышал?

— Да, моя госпожа, — не поднимая головы, ответил вельможа.

— Что ты собираешься предпринять по поводу просьбы посла?

— С вашего позволения, госпожа, будет организована облава на ночной народец. Думаю, названный вильсхолльским послом человек попадет под подозрение наряду с другими посетителями этого заведения. Через сколько дней прикажете отпустить его с глубочайшими извинениями?

— Трех дней будет достаточно.

— Как скажете. Что-нибудь еще?

— На, ознакомься, — королева Улаи протянула ему бумагу.

Вирбахт долго вчитывался в строки письма, иногда перечитывая некоторые места шепотом. Окончив чтение, он поднял желтые, на редкость узкие для человека глаза.

— Твое мнение?

— Без всякого сомнения, это подлинник. Я узнаю руку баронессы. Смею предположить, что этот документ был написан в минуту сильного волнения или отчаяния.

— И почему ты так решил?

— Баронесса известная аккуратистка. Бывали случаи, когда за неопрятный вид ее слуги подвергались наказанию. Не далее как шесть месяцев назад она приказала забить до смерти своего лакея за пятнышко на столовом серебре. А здесь, как вы изволите видеть, множество помарок, зачеркиваний и даже клякса.

— То, что это подлинник, я тоже не сомневаюсь. Но не может ли это быть подлогом? Допустим, она хотела подставить того или иного человека из списка, заранее зная, что это письмо рано или поздно попадет в наши руки.

— Вряд ли. Баронесса очень любит жизнь со всеми ее прелестями, и полагаю, она не захочет сменить свой роскошный дворец на тюремную камеру или на намыленную веревку.

— Ваше предложение?

— Последнее слово за вами, ваше величество, но я бы рекомендовал, не медля, уничтожить возникший заговор еще в зародыше. — Советник тайных дел вдруг запнулся. — Вы позволите взглянуть на этот документ еще раз? Спасибо.

Взяв в руки письмо, Вирбахт подошел к окну и долго разглядывал бумагу при свете, время от времени пробуя стереть буквы пальцем.

— Госпожа, исходя из личного опыта, могу сказать только одно: это было написано два месяца назад. Возможно, даже и все три.

— Ты хочешь сказать, что до переворота остались считанные недели?

— Дни, госпожа. Дни… — Вирбахт с поклоном вернул бумагу Улаи.

— Значит, действовать необходимо немедленно?

— Точно так. Я считаю, что переворот назначен на конец этой недели или на начало следующей. — Королева сжала губы, а вельможа как ни в чем не бывало продолжил: — Вы ведь не отменяли бал старейшин?

— У нас в запасе осталось четыре дня… — Улаи скомкала проклятое письмо.

— Если вы отдадите приказ, нам этого более чем достаточно.

— Хорошо. Проследите, чтобы все… эти… — королева зло усмехнулась, — явились на праздник. Вы ведь гарантируете теплый прием?

— Как всегда, ваше величество, — поклонился Вирбахт.

— Действуйте. И не забудьте о просьбе посла.

— Я даже возьму на себя смелость обеспечить охрану наших гостей.

— Людей не жалко? — неожиданно рассмеялась владычица Бревтона. Видя непонимание на лице собеседника, она махнула рукой: — Можете идти. Докладывать ежедневно.

— Слушаюсь, моя королева.

Из-за горизонта на город ползли черные тяжелые тучи. Глядя на них, королева Улаи, глотая слезы, стекающие по напудренным щекам, шептала, еле сдерживая готовый вырваться истерический крик:

— Четыре дня… всего четыре дня… А потом либо моя, либо их смерть…

Почти подойдя к дому, Куп, до этого всю дорогу лишь молча качавший головой, таки не выдержал и ткнул меня в бок.

— Слушай, тролль, а с чего это вдруг королева к тебе так благосклонна, а? «Будь осторожен, будь сдержаннее». Со мной так даже Винетта не разговаривает, а тут на тебе, пожалуйста!

— Брось, Куп, — залился я краской, — ты придумываешь. И никак она со мной особенно и не разговаривала. Все, как обычно…

— Как обычно? — аж остановился посреди улицы эльф. — Ну, парнишка, ты даешь! Особа королевского рода разговаривает с ним на равных, а на прощание чуть ли не вешается ему на шею: «милый, береги себя!»

— Ну, вот что ты брешешь, а?! — зашелся я. — Ты еще скажи, что у нас лябовь и все такое! А завтра-послезавтра свадьба и путешествие на острова Сус-Фали, где лето круглый год, в садах поют птички, а рыба сама прыгает в руки. И не надо на меня так смотреть и лыбиться, как тот вечно улыбающийся! Слава Небу, матушка нас не слышит, а то бы точно решила, что со свидания иду!

— А разве нет?! — раздалось откуда-то сверху. Я не без страха задрал башку и с ужасающим восторгом узрел мамулю… взобравшуюся на пышное дерево, росшее за два шага от ворот.

— Мама? — забыл я запереть ворота своей пасти. — А что вы там делаете?

— Только не вздумай, что я жду здесь вашу милость! Нашлялся, котяра блудливый?! В кои-то веки решил домой заглянуть? И не смей возражать, когда с тобой старшие разговаривают, охальник!

— А кого я успел уже охаять? — искренне возмутилось все в моем нутре.

— Как кого? Меня! Ты еще ничего не знаешь, а уже понапридумывал себе Отродье знает что!

— Да ничего я еще не успел придумать! Когда?!

— Вот-вот. Ты еще и думать не умеешь! Боги, к вам обращаюсь! Кого я родила, подняла, вырастила, воспитала! Ведь…

А вот договорить мамуля не успела: калитка распахнулась настежь, и на улице, довольно улыбаясь всеми зубами, с чувством выполненного долга явился братец Дуди, сжимающий в своей лапище обыкновенную маленькую… мышь.

— Ма! Мы вместе с кисой поймали ее! — во все горло объявил он. — Ты пожаришь ее на ужин или мне ее отпустить? Ты только посмотри, какая она маленькая и миленькая, ты только посмотри!

— Бестолочь! Убери! Сейчас же! — Мамуля попыталась взобраться выше по стволу, но старое дерево, захрустев, не выдержало, и мамочка в обнимку с веткой спланировала прямо в мои объятия.

— Ма? — Больше ничего на ум просто не пришло.

— Да, она самая! — И вдруг, впившись мне в шею, завизжала, бешено засучив ногами: — Убери эту гадость, Дуди! Ради всего святого, или свадьбы у тебя не будет! Поминки будут!

— А может, это и к лучшему?

Вот зря я так подумал. Да еще вслух!

В установившейся тишине прозвучало то, что обычно звучит, когда широкая женская ладонь, закаленная в повседневном нелегком крестьянском труде и семейных отношениях, с широкого размаха встречается с небритой, обожженной солнцем щекой.

В глазах потемнело, голова запрокинулась назад, морда враз запылала, а во рту появился соленый привкус.

Пока я соображал, что бы это все значило, мамуля, встав на ноги, ухватилась одной рукой за мои давно немытые вихры, а другой, вырвав у Дуди несчастного мыша, влепила им по моим вытаращенным глазам.

У меня руки обвисли. Конечно, можно было бы и посопротивляться, но толку? Когда троллина выходит из себя, а если учесть, что это еще и моя мамуля, то смысл в сопротивлении как-то сам собой исчезал. Поэтому, мысленно воззвав к Небу подарить мне толику терпения, я приготовился к счастливому моменту, когда силы у мамы иссякнут, и к тому, что случится это не сразу.

Мама начала выдыхаться ближе к вечеру, когда от мыша остался только кончик хвоста, а витиеватые выражения стали повторяться все чаще и чаще. Улучив момент, я выдернулся из ослабевших рук и молча отправился во двор счищать с себя кровь и уличную пыль, проклиная свое неумение держать мысли за уже шатающимися зубами.

Троллина, плюнув в сердцах, отправилась в дом готовить ужин и настропалять Дуди против меня и моих замашек.

Пока в доме что-то громыхало и разбивалось, я молча, под скрип зубов стряхивал с себя пыль и все остальное. Под конец чистки, когда я вылил на себя оставшиеся полбочки воды, с сочувствиями подошел Куп:

— Тяжело с родственниками, а?

— Ты хотел сказать, с мамой? — в тон ему ответствовал я, выглядывая остатки воды на дне бочки. — Конечно, с папулей все намного проще — мы же с ним одного теста, а вот мамуля… — я опрокинул на себя последние капли, — а с мамулей у меня всегда были проблемы. Впрочем, как и у всех. Кроме Дуди, правда. Он у нее любимчик. Да ладно, не в первый раз и не в последний.

— Какие планы на будущее? — Эльф, присев рядом, вытянул длинные ноги.

— Невесту искать, — буркнул я, стряхивая с себя воду. — Что, есть другие предложения?

— Для начала, — поскреб подбородок Куп, — вопросик: где ты собираешься ее искать?

Как это ни странно, но этот вопрос ввел меня в небольшой, но надежный ступор.

— Ну-у… — глубокомысленно начал я, — ну… — развел руками вокруг, — вот… — по-моему, достойный ответ.

— Я так и думал, — кивнул Куп. — Везде и нигде конкретно. У меня есть один вариант. В этом городе гебя уже все знают, и, я полагаю, любая девица с радостью согласится на твое предложение. Но это будет брак по расчету.

— И какой здесь, по-твоему, расчет?

— Дружище, ты меня удивляешь! Быть женой героя, вот и все. А отсюда — почет, положение, связи, деньги, твой домишко в конце концов. Уверен, что королева Улаи осыпет твою жену не только милостью, но и подарками в виде золотишка, ну и тому подобное. Но будешь ли ты счастлив в этом браке? Мое мнение — тебе надо поискать себе пару в местах, где тебя совершенно не знают. Где тебя полюбят не за былые подвиги, а за то, что ты тот, кто есть. А дом в Уилтаване, почет, слава и все остальное пусть будет приятным дополнением к твоему портрету.

Он меня убедил. Недолго пораскидывав мозгами, я убедился, что эльф прав. Причем во всем! Мне уже несколько раз намекали на выгодные партии на роль хозяйки моего дома. Но в то время я к семейному хомуту особо не стремился, и, следовательно, предложения остались без ответа. Даже дядюшка Берг однажды пытался всучить мне одну из своих дочек или племянниц или кто они там ему. Правда, получив вежливый отказ, он вздохнул с облегчением, заявив, что этим только одно от меня было надо. Что именно, он тогда не пояснил, но сейчас мне все стало ясно и понятно.

— И куда ты предлагаешь мне отправиться? — мысленно уже согласившись, что, куда бы меня эльф ни позвал, я точно пойду за ним. Если никого и не найду, то это путешествие будет хотя бы отличным предлогом смыться от мамули подальше… Пусть и на время!

— В Вильсхолл, конечно! А куда же еще? Заодно с Винеттой свидишься. Глядишь, она какую-нибудь достойную девицу порекомендует.

— Идет! — встал я, протягивая ладонь согласия — Я так понимаю, что пара лишних рук вам и самим не помешает, а? Скажи честно, друг, ведь так?

— Увы, но это так! — рассмеялся Куп. — Не буду от тебя ничего скрывать, дружище, но нас хотят немного убить.

— Что-то я не понял! Вас — это кого? Тебя, Айдо, Ильд-Ми, братьев, так, что ли? И у кого это хватило наглости и смелости, позволь тебя спросить!

— Вот как раз это мы и хотим узнать!

— Ничего не понял, — честно признался я.

— Не понял, да и ладно. Просто прими как факт. Ты едешь с нами, помогаешь чем можешь, а заодно по пути вдруг и встретишь ту, с которой можно было бы рискнуть провести остаток своей жизни.

— Заметано! — пожали мы друг другу руки. — Вот только…

— Что «только»?

— Что я маме скажу?!

За ужином нас сидело аж целых восемь персон. Прямо как у нас дома в Вечной Долине! Только не так тихо. Обычно каждодневные семейные пиршества проходили у нас со свистом, грохотом, смехом и другим гвалтом. А здесь — только ложки стучат по днищам тарелок да слышно, как с присвистом еда исчезает в недрах животов.

Когда я уже начал было умирать со скуки, в дверь постучали. Не дав никому даже приподняться, мамуля (я так понимаю, на правах хозяйки) пошла открывать. Пока гремели засовы и скрипела, открываясь, дверь, Куп невзначай скинул свою левую со стола в сторону голенища, как мне думается, за своим стоулом ; Айдо, словно бы разглаживая бороду, развязал тесемочки длинных рукавов, где наверняка водилось разное железо; бритоголовые близнецы разом чуть-чуть отодвинулись вместе со стульями назад, высвобождая себе место для маневра, а Ильд-Ми невзначай придвинул к себе пару лишних ножей и вилок. Поддавшись общему порыву ожидания врага, братец Дуди ухватил со стола баранью ногу и попытался целиком уничтожить ее, не сводя глаз с трехгаллонового кувшина с пивом.

Не сдержав громкого стона, я схватился за голову.

— Мужики, — перестал я наконец мысленно биться головой о небо, — вы, извините, совсем одурели? Или просто одичали? Вы от собственной тени еще не шарахаетесь, а?

Гости молча уставились на меня, в то же время прислушиваясь к царившим вокруг звукам.

— Извини, Лукка, — первым очнулся бор-От, теперь уже завязывая рукава, — просто мы наготове, вот и все.

— Да мало ли что, — вслед Айдо кивнул эльф, — опять же нервы…

Я только головой покачал — «совсем…».

Дверь в гостиную распахнулась настежь, и на пороге предстала мамуля с парой свитков в руках.

— Это тебе, бездельник! — усевшись за стол, во все горло объявила троллина, махнув бумагами. Правда, мамуля не рвалась отдать их сразу, а, сломав круглые печати, уткнулась в изучение ровных строк.

— Вообще-то… — протестующе начал было я, за что получил конкретное «заткнись!».

— Да, это действительно тебе, сынок, — задумчиво вертела бумаги мамуля. — Не знаю, что здесь написано (читать я, слава Небу, так и не научилась), но почерк очень красивый. А как пахнет! Такое могла написать только женщина. Так вот, а если учесть еще и этот запах, то очень красивая женщина! А какая женщина могла написать моему сыну? Правильно! Только моя будущая невестка. А если взять во внимание эти дощечки, — троллина попробовала обломок печати на зуб и вкус, — то из благородных! А у этих благородных… — мамуля не на шутку задумалась, — я знаю! — вдруг подпрыгнула она на месте, — знаю, знаю, знаю!!! — и язык показала.

— Значится, так! — торжественно объявила мамуля, возвышаясь над столом. — Изучив все данные и улики, я, Ундина Окопиу, благословляю своего сына Лукку Окопиу на этот подвиг во имя продолжения рода, личного счастья своего брата Дуди и моего душевного спокойствия!

— Ма, ты о чем? — опешил я.

— Как это о чем? Лукка, сынок, твоя мама хорошо знает повадки городских племен. И моя невестка, как самая что ни на есть благородная, выдвинула тебе условие, как это водится у них в роду! И ты, согласно этому обычаю, должен доказать, что достоин ее! (Боги, как это романтично!) И что ты должен сделать? Принести к ее ногам голову страшного дракона? Хотя нет, их всех уже порубили другие благородные женишки… Может, надо убить злобного бессмертного старикана, в свое время надругавшегося над ее мамой, сестрой, бабушкой, тетей, золовкой, свекровью… Хотя нет, за последнюю чаще всего не мстят. Ладно, может, тогда надо найти что-нибудь этакое? Ну, там Серебряный Перстень Любви, Золотой Гребень Сна, мощи безвременно ушедшего святого, Всевидящее Око, наконец. Правда, на кой ей все это?

— Сударыня, великодушно прошу у вас прощения за вмешательство в ход ваших рассуждений, но мне бы хотелось объяснить вам суть этих писем, — вовремя поднял голову Куп. Троллина, соглашаясь, захлопала глазами, а эльф, пока ему не заткнули рот, быстро-быстро начал объяснять: — Когда вы внимательно вглядитесь в эти строки, то совершенно отчетливо узрите просьбу проводить нас до столицы соседнего королевства, величественного Вильсхолла. Если вы соизволите решить, что задача так уж проста, то спешу уточнить, что наш путь будет труден и опасен, а конечной целью будет торжественная передача второго письма (которое вы еще не успели изорвать) лично в руки королеве Винетте Вильсхолльской.

— И в чем подвох? — насупилась мамуля. — Что-то все уж действительно очень просто.

— Отнюдь. Непроходимые леса, топкие болота, орды разбойничающих орков и разных других негодяев. Все это будет мешать нашему славному Лукке в целости и сохранности доставить пакет в Центр.

— Понятно… — мамуля забарабанила пальцами по столу, отчего тарелки и вилки стали подпрыгивать не то в похоронном, не то в военном марше, — значит моему сыну досталась боевая операция?

— Я бы сказал, совершение подвига, достойного особого места в летописях веков.

— Ну, раз так, — троллина передала мне обрывки бумаг, — смотри, сын, не посрами честь рода. Помни: на тебя смотрит не только семья, но вся Вечная Долина будет болеть за тебя и твою команду. Не подведи, родной… — Мама подхватила с пола зазевавшегося котенка и, развернувшись к выходу, строевым шагом вынеслась в коридор.

Вертя в руках письма королевы Улаи, я прикидывал, чем все это может закончиться. В смысле — со стороны родственников.

— Отбой! — раздалась громовая команда из маминой спальни. — Подъем на рассвете. Отбой!!!

Мало того, что всех нас подняли ни свет ни заря, так еще и выстроили во дворе в одну шеренгу, вручив каждому объемистый заплечный мешок.

— Слушай сюда, беркуты равнин! — прогорланила троллина, сведя где-то под челкой растрепанных волос воедино брови, лоб и прищуренные глаза. — Не знаю, кто зачем, а я отправляю вас в тяжелый дальний путь не только во имя ваших низменных целей, но и ради большой и чистой любви, которая, как я надеюсь, принесет впоследствии свои плоды в виде дружной семьи восьми-десяти маленьких крепких и задорных тролльчат. — Мамуля, прекратив вышагивать, вперила свой пылающий взор в одного из Храу и после долгого тяжелого молчания зашипела ему в лицо так, словно именно от него все и зависело: — На меньшее я не согласна!

— Далее, — по новой начала движение ма, — учитывая всю сложность предстоящего похода, а также все беды и лишения, которые вам, по всей видимости, придется испытать, я подумала и постановила. Первое: снабдить отряд провизией и всякой другой необходимостью для начала и на последующее время. Второе: предвидя количество когтей, клыков, стрел, мечей, копий, секир, топоров и дубин, на которые вы рано или поздно наткнетесь, а также, беря во внимание малочисленность отряда, я усиливаю вашу ватагу еще одним умным, честным, добросовестным, умудренным житейским опытом бойцом. Итак! Прошу любить и жаловать… — где-то в небесах торжественно и надрывно заголосили трубы, песок вздыбился под барабанную дробь, двери крыльца разошлись в стороны, и на пороге появился…

— ДУДИ ОКОПИУ СОБСТВЕННОЙ ПЕРСОНОЙ!!! — проорала мамуля, представляя свое любимое чадо.

Тяжело сглотнув, киска сорвалась с забора, в мгновение растворившись на соседском дворе. А брательник, высоко задирая закованные в ржавые рыцарские латы ноги, гордой поступью прогромыхал до нас и замер как вкопанный, опираясь на весь из себя кривой заржавелый длиннющий меч с просто невообразимо растопыренной в стороны гардой.

Куп поперхнулся раз, другой, не выдержал и, закрыв лицо руками, отвернулся, забившись в судорогах на моем потертом плече.

— А что здесь такого? Ты не прав, мой друг, — невозмутимо вымолвил учитель Айдо, будто бы и не замечая, как начала заливаться краской мамуля. — Все правильно, все по уму. Доспехи старомодны, но, как говорится, все новое — это хорошо затерянное старое. Этим латам лет этак триста-четыреста… не больше. Меч, если я не ошибаюсь, не что иное, как великолепный образец удлиненного двуручного бат-ур-иада . Кстати, ныне большая редкость. Возраст более трехсот лет, ручная работа. Раритет! — Мастер боя развернулся ко мне: — Лукка, да у тебя целое хранилище, склад достойного оружия.

— Пенсионеров! — едва ли не зарыдал эльф.

— Да ладно вам… — смущаясь, попытался я сдержать улыбку, — на этом чердаке чего только нет.

— Прекратить разговоры! — подвела итог мамуля. — Все! Пора в путь. Удачи!

Все дружно, с облегчением вздохнув, развернулись и потопали со двора.

Снаружи, прислонившись к воротам и улыбаясь во весь рот, стоял Теш-Берг.

— Лукка, а у тебя мамочка раньше в армии служить не изволила, а? Шучу, шучу, конечно. Лихо это у нее получается, аж зависть берет!

— Просто мама не первый год замужем, вот и все, — усмехнулся я в ответ. — Думаешь, простое это дело быть женой тролля и матерью целого выводка немелких сорванцов?

— Значит, покидаешь меня, дружок? — неторопливо поглаживал он мою киску за ушком. — Надеюсь, ненадолго, а?

— Как получится, дядюшка Берг, — отсалютовал я. — Может, через недельку вернусь, а может, ближе к зиме. Не знаю. Вы это, за Рыжиком приглядите, хорошо? Ну и за домом, а то мало ли что.

— Не волнуйся, сынок, пригляжу. И за кисой твоей, и за домом. Ты воюй себе на здоровье, лишний раз не дергайся. Все будет хорошо, обещаю. Я вот только не понял, ты братика с собой берешь или нет? Что он у тебя столбом стоит, как баран перед воротами?

Мы разом оглянулись. Действительно, братец Дуди замер посреди двора, даже без намека на движение. А возле, как курица вокруг цыпленка, порхала мамуля, стараясь сдвинуть упакованного в железо тролля.

— Кажись, заржавел, однако… — прищурился дядюшка Берг.

Выковыряв братца из амуниции, мы двинулись за город, даром что солнце уже выкатилось из-за холмов. Наш отряд резвым маршем выдвинулся через восточные ворота Уилтавана и направился к Келебсиру, чьи резвые воды служили не только для рыбалки, хозяйственных нужд и отдыха, но еще и подрабатывали границей Бревтона. Такая вот незадача — вышел из города, и через полдня пути уже можешь оказаться в другом королевстве. Если, конечно, сразу переправу найдешь. В смысле мост или лодку. Это я к тому, что таких мостов всего-навсего три штуки. Северный сразу на Вечную Долину выводит. Южный, что недалече от Заблудшего Леса, хоть к эльфам в Талат-Гален, хоть на юг Вильсхолла-королевства, аж до Меридена и к Хрустальному морю. А вот Центральный или Восточный, если налево по карте, то к Перекрестку Семи Дорог, а если направо, то прямиком до Вильсхолла-города. Меня всегда путало и смешило, что столица названа по имени королевства и наоборот. Можно подумать, что сочинителя карты Небо фантазией обделило. Ладно, не моего это ума дело. Мое дело — помочь ребятам до Вильсхолла добраться да Винетте бумажки передать. Вот такая, понимаешь, экскурсия.