— Михаэль… вроде… — отвечает тот, вытряхивая воду из ушей. — А ты кто?

— Лукка, — просто говорю я, разглядывая вчерашнего компаньона. — Что было вчера, помнишь?

— С трудом, — напрягает лоб Михаэль, в то же время стараясь вылезти из бочки. После очередной безуспешной попытки он с мольбой обращается ко мне: — Помог бы, что ли? Все равно без дела стоишь.

Я хватаю его за шиворот, а затем рывком вытаскиваю на землю. Как и все предыдущие, кто имел счастье и честь побывать в этом водоеме, он мокр, жалок и, как это ни странно, мучим жаждой. Кое-как он ковыляет до ближайшего места приземления и садится на здоровенный кусок бревна, который я решил в ближайшем будущем пустить на дрова. Ухватившись за голову, долго рассматривает кусочек птичьего помета на земле. Это продолжается до тех пор, пока я не всовываю ему в руки кружку пива, заботливо подброшенную дядюшкой Бергом.

Пока он утоляет жажду, я присаживаюсь рядом, посматривая на рваные облака, отарой бредущие по небу.

— Ожил? — спрашиваю его, когда он перестает стучать зубами о край кружки.

— Вроде… — Михаэль уже вполне осмысленным взглядом рассматривает мир, в том числе и меня. — Ты вроде Лукка-Висельник, тролль, ведь так?

— Ну… — забираю у него опустевшую кружку и наливаю себе пивка из дядюшкиного кувшина.

— Здорово! Никогда не думал, что словлю случай посидеть с тобой за одним столом, — радостно улыбается он. — Будет что детям и внукам рассказать.

— Что рассказывать-то, помнишь?

— А! — от души махнул он рукой. — Придумаю!

Мы молчим, рассматривая друг друга. У парня большие глаза, которые бегают по всей моей фигуре, вроде как желая запомнить увиденное на всю оставшуюся жизнь. Я уже привык к подобному, но все равно мне не по себе. Да, я умудрился прославиться на весь Бревтон, мне подарили двухэтажный особнячок и право пить на халяву, пока не упаду, и все такое. Меня узнают на улицах. Правда, сразу же переходят на другую сторону, за редким исключением пожимают руку, приглашают выпить. А один раз даже спросили моего мнения и совета. Как сейчас помню, дело касалось «повышения налогов за проживание и на производство малой и средней торговли».

Так или иначе, но скоро мне надоело, что Михаэль пытается высверлить во мне дырки своими глазищами. Да еще и молча.

— Чем занимаешься? — начал я светейский разговор. — Сам-то здешний или в гостях?

— Кто? Я? — очнулся тот. — Не, я из глубинки. Есть такая деревенька Репьевый Куст. Слышал, мож? Это на севере отсюда.

— Репьевый Куст? Конечно, знаю! Я был там год с лишним назад. Там же Замок Лео!

— Какой замок? — недоуменно вытаращился Михаэль.

— Ну, башня на холме, где волшебник жил. Правда, он сейчас там больше не живет, переехал в другое место.

— А… — вспоминая, протягивает малый, — да-да, точно! Зловещее такое место. Мы его стороной обходим.

— Еще бы не зловещее! — ухмыльнулся я во весь рот. — Если бы я тогда знал, куда меня занесет судьба, то сначала бы раз пять подумал, прежде чем заезжать туда. Кстати, — хлопнул я себя по коленке, — а как там госпожа Грета? Жива ли, здорова?

— А что ей будет? Все нормально, жива, здорова, детишек растит да за хозяйством глядит.

— Это хорошо… — я мысленно ударился в воспоминания, — были дела.

— А сам-то как, — спрашивает Михаэль, — один живешь или с семьей?

— Вообще-то один. Хотя уже нет — вчера матушка с братом приехали. Друзья редко заходят. У всех дела, заботы… — Как-то нехорошо засвербело у меня в груди. С чего бы?

— Слушай, а правда, что у тебя эльфы в друзьях ходят? Посмотреть бы на них… Какие они?

— Как какие? Обычные… — В груди свербело все больше и больше. Может, просто недопохмелился?.. — Паря, — встал я с бревна, — давай-ка заходи сегодня вечером, может, сходим куда, посидим, поболтаем. А то мне сейчас некогда, прибраться надо и все такое. Сам понимаешь — родственники приехали.

— Да-да! Извини, друг, до скорого!

Я взял плетеную корзину для мусора и пошел в дом, хотя мне казалось, что легче добыть себе новый, чем убрать этот. Благо пустующих домишек кругом было — пруд пруди. Убирая штукатурку и обломки мебели, терзался ощущением, что меня выставили дураком… причем полным…

Когда я выносил на улицу шестую корзину кряду, меня вдруг осенило! А откуда у госпожи Греты детишки, если она вдова, а в том захолустье каждый свободный мужичок на счету? И еще… Откуда я раньше знал этого малого?!!

Вместе с вечерним зноем вернулась мамуля. Позади нее с многочисленными узлами, корзинками и свертками в руках и за пазухой топтался Дуди.

— Нет, Лукка, мне определенно здесь нравится! Какой добродушный и доброжелательный народ! Ты представляешь, почти все продавцы на рынке и в торговых лавках, когда узнавали, к кому я приехала и где поселилась, отдавали выбранное мной вдвое дешевле, а то и совсем бесплатно!

— Что ты говоришь, мамуля! — искренне восхитился я. — А эти добродушные люди тебе ничего еще такого не говорили? Случайно…

— Ты имеешь в виду что-то вроде «передать тебе привет»? О, Лукка, сынуля! Ну кому ты нужен в этом чужом городе? В этом каменном лесу, где каждый думает только о себе, чрезмерности налогов и набивании собственного брюха посредством жратвы и пива! Нет, там что-то было вроде того, чтобы я передала тебе «поклон и искренние пожелания», но, поверь мне, повидавшей мир, это были слова подхалимства и заискивания перед твоими габаритами и древностью родословной. Нет, то ли дело у нас, в Долине! Все тебе рады, все провожают тебя добрым словом и пожеланием заходить снова на кружечку-вторую. А какие у нас девушки! Стройные, сильные, стильные. Все как на подбор! Взять хотя бы Анну-Складушку.

— Нескладушку, — поправил я. — Ты хотела сказать Анну-Нескладушку.

— Ой, Лукка, не придирайся. Ну, ошиблась мама чуток, что из этого? Мир перевернулся? Молоко в погребе прокисло? Рыбки зашагали дружною толпой по небу? Какая разница, как ее зовут, в конце концов! Главное, как она управляется с хозяйством и скотиной! Помнишь, как она утихомирила взбесившегося буйвола дядюшки Рекора, когда тот (я имею в виду буйвола) неразумно заскочил к ним во двор? Одной правой! Не каждому мужчине это под силу!

Я застонал, вспомнив, что осталось от бычка, когда Анна протопталась по нему стадом пьяных троллей.

— Не хочешь ее — и не надо. Кстати! — неожиданно взвизгнула мамуля, залезая за пазуху к Дуди. — Погляди, какую прелесть мне подарили в лавке кухонной утвари!

— Что это?!! — вылупился я на предмет мамулиного восторга.

— Малое сито для отбрасывания чая! — с неподдельной гордостью объявила мама, демонстрируя еле видную в ее лапище продырявленную насквозь ложечку.

— А… — я запнулся, подбирая слова и собирая воедино разбежавшиеся по округе мысли, — а на фига?..

— Фи, Лукка, — взмахнула бровями троллина, — какой ты еще неотесанный, хотя и в городе живешь. Посмотри, сколько в ней изящества, хрупкости, красоты. Вот твой братик, не в пример тебе, сразу оценил. Ведь так, Дуди?

— Ага! — прошамкал тот, не прекращая искать чего-то пальцем в ноздре. — Круто!!! — объявил он, любуясь не то ситом, не то результатом поиска. — У нас в стойбище ни у кого такой нет. Хорошая штука. В хозяйстве сгодится!

— Ага, — в тон ему сказал я, — компост просеивать!

После плотного ужина Дуди с мамой разлеглись на втором этаже, и уже вскоре я слышал их дружный, перегоняющий друг друга храп.

Мне не спалось. Всякие разные мыслишки копошились в голове и не давали заснуть. Я вышел во двор полюбоваться звездами, а если удастся, поболтать с дядюшкой Бергом и наконец навести порядок в своей голове. Если получится. Звезды были на месте, а вот сосед так и не появился. Может, тоже лег спать, а может, подался в ближайший кабак поговорить о том о сем с друзьями. Пообщаться то есть. Мне же в этом городе общаться было не с кем. Если не считать хозяина «Дна Кувшина». Точнее, теперь уже «Пьяного Тролля». Нет, забыл! Иногда еще встречаюсь с тем сержантом, которого Большой Оз вышвырнул на свежий воздух в тот вечер, когда мы в первый раз посетили столицу Бревтона. Теперь он уже редко жалуется на головные боли, и его лицо не так дергается при встрече со мной, хотя руки все еще трясутся. Он теперь на пенсии, живет с дочерью и сыном, занимается, как он выражается, игорным делом. Проще говоря, играет в кости по кабачкам. Доход небольшой, но постоянный. В отличие от него, у меня был более чем постоянный достаток. Не знаю, как это назвать… Пенсия не пенсия, доход не доход. Скажем так, два раза в месяц мне как «освободителю славного Уилтавана от врагов» приносили небольшой, но полный золота мешочек. Так что, несмотря на все запои и другие затраты, я умудрился за все это время скопить небольшой капиталец.

И вот что интересно! Сейчас, когда у меня есть практически все: дом, деньги, пара-тройка преданных, но редко появляющихся друзей, мне… скучно!.. Грешным делом с удовольствием вспоминаю дни, когда носился по всей стране по делам Скорпо. Интересно, как он сейчас. Где он? В последнюю нашу встречу мне показалось, что ему было бы неплохо обрасти мяском и обзавестись кое-какими причиндалами для обыкновенной жизнедеятельности. А так… а так я и в самом деле подумывал о серьезной женитьбе и о том, чтобы обзавестись излишком жирка на брюхе. Нет, а что?! Хороший дом, хорошая жена. Что еще нужно троллю, чтобы достойно встретить старость? Только если и брать себе жену, то не из Вечной Долины! Ей-богу, я не имею ничего против тамошних девушек, но… Мое как говорит мамуля, больное воображение рисовало нечто такое хрупкое… нежное… и… и… и… с душой, короче! А не с ручками, которым кузнец-молотобоец из людишек обзавидуется. Сразу же вспомнилась жена Ватгиля — прекрасная Йавиэвэн. Вот это женщина для меня! Стан, к которому береза ревновать начнет; лицо, достойное вышивки на рушнике; глаза — драгоценные камни, выхваченные из самых недр земных гор; голос, который был дан не иначе как самой ватау , и это, до сих пор теребящее глубины сердца: «Bay! какие мальчики!» Разве такое можно забыть, стереть из памяти?!

В сладостной тоске я потер под кожаной рубахой грудь и, тяжко вздохнув, подмигнул улегшейся у ног рыжей кошке. Над краем забора появилась чья-то голова и тут же исчезла. «Ошиблись, надеюсь», — осторожно привстал я, выглядывая подходящий чурбачок под ногами. Конечно, можно и без него, но так и раненых будет меньше, да и мне попроще! Голова появилась вновь, но уже не одна, а с двумя другими. «Что ж, одной больше, одной меньше!» — Я подхватил с земли не палочку, а нормальный камень и хорошенько прицелился, выжидая, что будет дальше. Небось это и не враги совсем. Кто знает, кого принесло в этот час, мож, выпить позвать или еще что? Хотя нет — у одного из «гостей» за спиной торчали рукоятки мечей, так их носят эльфы.

Тени тихо спрыгнули во двор. Немного постояв, одна из фигур отделилась от других и… пошла открывать ворота. От такой неслыханной наглости я подобрал с земли еще один булыжничек. Ворота открыли, и вошли еще двое. Итого — пятеро. Бывало и хуже. Присмотревшись, я убедился, что народ появился здесь явно не с приглашением на пьянку, хотя бы потому, что с таким количеством оружия туда просто не зовут — минимум у троих мечи!

Двое, низко пригнувшись, рванули к окну, а остальные в шаге друг от друга медленно стали подходить к дому со стороны двери. Когда у одного из них в руке невесть откуда появилось что-то напоминающее выгнутый меч, мои сомнения моментально развеялись.

Брошенный мною булыжник угодил прямо в лоб тому, что с мечом, и опрокинул вражину на спину. Второй, каким-то образом почувствовав, откуда камнями дует, попробовал увернуться, но не совсем удачно — снаряд попал в плечо. Он взвыл, как та свинюшка, которую решили пустить на колбаску, до истерики испугав киску и оглушив всю округу своим непотребным ревом:

— АЙДО, ОТЦА ТВОЕГО В СХАД! Я ЖЕ ГОВОРИЛ, ПОСТУЧАТЬ НАДО БЫЛО!!!

Но это было только начало! Сверху, над двумя подкравшимися, открылось окно, и на парней вылился целый таз кипятка, который мамуля приготовила для вечернего умывания. Ребята, переглянувшись, дружно заорали и бросились врассыпную. Тут же в открывшейся двери появился братец Дуди с граблями в руке. Я понял, что если еще немного молча простою истуканом, то начнется настоящее смертоубийство. Дуди прямо с порога широко размахнулся и швырнул огородный инвентарь в ближнего убегающего. Да еще и весьма точно! Малый охнул, споткнулся и растянулся в пыли двора. А Дуди, окрыленный успехом, высоко подпрыгивая, рванул за другим. «Догоню, поймаю, съем! Съем, поймаю, догоню!» — во все горло распевал он, нагоняя, кстати говоря, бывшего нападающего. Я бросился ему наперерез, но было уже поздно — молодой тролль, догнав убегавшего, отвесил ему такой пинок в зад, что тот влетел головой в забор и намертво застрял там. «Только бы за гоблина не принял!» — налетел я сзади на братца, засандалив ему по затылку. Дуди непонимающе застыл, развернулся и, прежде чем завалиться мне на грудь, прохрипел сквозь зубы: «Дожил… Брат… брата….»

— Так ведь не насмерть… — подхватил я оседающее тело.

— Лукка, что ты посмел натворить, негодник! — появилась на поле брани мамуля. Только она направилась не прямо ко мне, а к Айдо с Купом. Учитель как раз пытался поднять с земли недвижное тело своего товарища по визиту, по-моему, даже и Ильд-Ми, в то время как эльф, ухватившись за плечо, голосил так, что, наверное, в королевском дворце слышно было. Громкости добавило еще то, что мама от всего сердца прошлась по ушибленному мокрым полотенцем. У эльфа глаза полезли на лоб, и он, плюнув на честь и достоинство, рванул от троллины, завывая, как стая пьяных гоблинов. Отбросив ученика в сторону, мастер боя легко увернулся от удара полотенцем, нарисовавшись за спиной мамули. Та, удивленно крякнув, попыталась развернуться, но не совсем удачно для… Айдо — его снесло мощным порывом маминого зада.

В кувырке через себя он мягко приземлился, широко расставив ноги. Мамуля восприняла это не иначе как приглашение побороться или как на «танец стада маленьких медвежат». Утробно заворчав, троллина низко наклонила голову и атаковала человечка. Тот снова ушел в прыжке.

Да, праздник встречи старых друзей, бесспорно, удавался на славу! Только одно удручало меня: если мамочка сумеет достать учителя Айдо, то я так и не смогу с ним нормально поздороваться в течение нескольких дней. А мама, войдя в раж погони, подбиралась к бор-Оту все ближе и ближе, постепенно загоняя его в угол двора, что у самого дома. Ей это даже начало нравиться, в то время как Айдо она просто надоела. Кончилось все тем, что на глазах у изумленной женщины он взял и взбежал по стене дома и уселся в окне второго этажа.

— Эй, попрыгунчик! — завопила снизу мамуля. — Мы так не договаривались! Давай слезай, еще побегаем. Мне это будет, знаешь ли, даже полезно! Говорят, физические упражнения благотворно влияют на самочувствие и фигуру. Ну, так и не сиди там скворчиком на ветке! СПУСКАЙСЯ, Я ТЕБЕ ПО-ХОРОШЕМУ ГОВОРЮ!!! Я научу тебя правилам хорошего тона! Ишь, взяли моду по ночам с железками ходить!

— Сударыня, во-первых, прошу прощения за неожиданный визит, — заговорил мастер боя со своего шестка, — дело в том, что все мы — старые друзья Лукки.

— Это так, ма, — аккуратно выдергивая голову из забора, подтвердил я. — Ребята давно не виделись, решили зайти.

— Я бы сказал немного по-другому, — продолжал вещать из окна Айдо. — Мы к нему не только с дружеским визитом, но и по делу, в котором наш дорогой Лукка, надеюсь, сможет нам помочь.

— Вот-вот, тоже мне друзья называются, — наматывая полотенце на руку, пробурчала мамуля. — Жили-были, не тужили, а как беда в крышу постучалась, о моем сынульке вспомнили.

— Не совсем так, сударыня, мы в этом городе по поручению. По своим делам, так сказать. А к Лукке чисто с дружеским визитом.

— Ночью?!

— Как приехали… — морщась от боли, подошел Куп.

— А чего через забор полезли? Поубивать же могли!

— Так поздно ведь. Стучаться неудобно — вдруг соседей разбудим, да и Лукка мог быть не один, — продолжал эльф.

— А С КЕМ ЭТО ОН МОГ БЫ БЫТЬ, А?!! — уперла руки в бока троллина, поворачиваясь ко мне. — Это ж с какой-такой-этакой тебя могли застать? Или уже заставали? Имя? Фамилия? Кто родители? Какое положение? Что умеет? Каково приданое? Куда сватов присылать? И ПОЧЕМУ МОЛЧАЛИ И МНЕ НЕ ДОЛОЖИЛИ!!!

Эльф быстро водил глазами по нам с мамулей, явно не понимая или не желая понимать, о чем именно идет речь.

Честное слово, у меня голова закружилась! С одной стороны — мамочка со своими делами, с другой — ребята, не только пришедшие в гости (такой толпой только на разборки ходят!), но и со своими проблемами, а они, то есть проблемы, то… вот… и… ну.. — слова кончились…

Я нашел самый простой, а главное, верный способ разрешить все вопросы.

— ВСЕМ СПАТЬ! ВСЕ ЗАВТРА!!! — Даже у мамули после такого ора не было желания что-то уточнять или переспрашивать.

Вот что значит родня! С полуслова понимаем друг друга!

В первый раз в жизни у меня раскалывалась голова не от похмелья, а от всего того, что на меня свалилось.

Сначала в мой сон ворвалась (кто бы сомневался!) мамуля.

— Доброе утро, сыночек, — приветливо улыбнулась троллина, заботливо стаскивая с меня одеяло. — Надеюсь, ты прекрасно выспался, а главное, отчетливо помнишь, что было вчера? А если так, то, надеюсь, удосужишься сказать мне, кто она такая?

— Она, это кто? — В утреннем забытьи я попытался ухватиться за край уносимого одеяла, одновременно зарываясь под подушку.

— Ой, Лукка, только не надо мне морочить спозаранку голову. Сегодня ночью я отчетливо слышала, что у тебя есть девушка, на которую ты положил глаз с явной мыслью на ней жениться. Так что не надо прямо с утра расстраивать мамочку своими детскими тайнами. Будь любезен, скажи мне прямо: кто она и так далее.

— Ты о чем, ма? — завернулся я в простыню.

— Как о чем?! — Меня развернуло и вывалило пол одним рывком. — О твоем будущем, конечно! И, соответственно, о будущем твоего брата Дуди, который, кстати, очухался только сегодня утром. А еще о чести твоей семьи, ибо от твоего выбора зависит, что о нас скажут соседи и наши родственники вплоть до Сосновых Островов.

— Это у которых мы были в гостях пять лет назад, добираясь до них целых полгода?

— Да!

— Понимаю… — Я сдался и, встав с кровати, правда, с закрытыми глазами, пошел искать на ощупь умывальник.

— Вот и отлично! — встрепенулась мамуля. — Думаю, что шестой день следующей недели подойдет! За это время я успею прикупить все, что надо, для стола и помолвки.

— Какой помолвки? С кем? — окончательно проснулся я, наступив голой пяткой на выставленный хвост устроившегося под кроватью кошака, который вернулся перед рассветом. Мурлыка взвыл дурным голосом и дал деру в вывороченное окно.

— Милый, — елейно пропела мамуля, — я понимаю твою юношескую скромность (когда-то даже я ею обладала), но только не надо обманывать маму. Вчера от твоих друзей я отчетливо слышала, что у тебя есть девушка, которую ты по непонятным для меня причинам скрываешь от своей родни.

— Стоп! Подожди, ма! — Разлепив глаза, я плеснул в них холодной воды. — Здесь какая-то путаница! Вчера никто даже не произнес слова «девушка», и уж точно слова «моя». Кроме тебя самой, разумеется!

— Лукка! — Троллина начала потихоньку дымиться. — Я слышала то, что слышала. И поняла так, как поняла. Остальное — твои несмышленые домыслы и неуклюжие попытки скрыть свою личную жизнь от глаз и ушей семьи. Для меня это все настолько непонятно, что я больше не намерена слушать далее твои россказни и придумки! Через одиннадцать дней изволь предоставить мне мою невестку или можешь убираться на все четыре стороны из этого дома!

— Но… это мой дом… мама…

— Тем более! — Дверь хлопнула за мамулей с такой силой, что вернувшаяся было киса слетела с подоконника обратно во двор.

— Что, дружище, проблемы? — подсел ко мне во дворе эльф.

— А когда их у меня не было? — прогнусавил я в ответ, безуспешно пытаясь заставить кошечку свернуться калачиком на моих коленях.

— Помощь нужна? — Куп игриво ткнул пальцем рыженькой в животик.

— Ну, если ты умудришься за одиннадцать дней найти мне более-менее подходящую для женитьбы дивчину, я буду тебе очень признателен!

— Ты серьезно?.. — недоверчиво протянул старый Друг. — Я в том смысле, что все именно так серьезно?

— Увы, да. — Я, отпустив кошку, лег спиной на забор. — Понимаешь ли, в чем проблема. Не знаю, у кого как, но у нашего племени, пока старший врат не женится, младший даже не смеет думать о создании семьи. А тут моему братцу просто приспичило запрячься в семейный хомут. Вот мамуля с Дуди и пожаловали ко мне, чтобы я дал свой положительный ответ.

— А чего они вдруг так засуетились? Родовой обет женитьбы? Горячая любовь? Или просто элементарно залетели?

— Вряд ли… — протянул я, пытаясь понять кое-что из услышанного. — Летать мой братец не умел сроду, если не считать одного раза, когда под ним обломился сук дуба, куда он полез за диким медом. Представители рода моего ни с кем никогда не обедали так, чтобы в конце попойки дело дошло до женитьбы. Думаю, просто мамуле надоело без повода лазить к женушке нашего соседа — Норума-Страшилы. Вот женщины и нашли способ видеться чаще — поженить своих отпрысков, то есть Дуди с этой… Аггаззой. — Я невольно и от всей души рассмеялся. — Парочка будет еще та — братца моего ты уже видел. Хоть он и мой кровный родственник, но давай смотреть правде в глаза. Он младше меня всего на полгода, а…

— На полгода? — встрепенулся Куп.

— Да. А что здесь такого? В наших краях редко задумываются над сроками продолжения рода. Так вот. Он младше меня всего на полгода и довольно крупнее меня, но… — здесь я зашептал на ухо эльфу то, о чем не стоит говорить вслух, — но он такая бестолочь, что я иногда чувствую себя дедом Архи, чьи седины решили обрести покой в нашей Вечной Долине.

Куп от души расхохотался.

— Тише, — пнул я его ногой, — народ разбудишь. А сама Аггазза… — я снова перешел на шепот. — Bозьми меня. Потом еще одного меня. Сложи. И добавь еще полменя. И мозги Дуди. Как тебе это?

Эльф зашелся беззвучным хохотом, склонившись над своими коленями. Наконец, вдоволь насмеявшись и вытерев слезы, он в свою очередь наклонился ко мне.

— Ну и что ты будешь делать? Есть кто на примете?

— В том-то и дело, что нет. Да и желания тоже нет. Правда, мамуля успела вбить себе в голову, что девка у меня уже есть и что я ее ото всех прячу. И самое обидное, что в обратном ее ни за что не убедишь. Знаешь, упрямее гнома может быть только троллина, женщина-тролль. — Я, тяжело вздохнув, в сердцах махнул рукой. — Ладно, пережуем! Лучше рассказывай, что там у вас. Как Винетта? Как сам?

— Во-первых, тебе от нее привет и наилучшие пожелания. Дела? Нормально, если так можно сказать: воюем.

— Вот тебе на… — сочувственно протянул я. — Уже год с лишком прошел, а вы там у себя еще не утихомирились? Я-то думал, что в вашем царстве-государстве тишь да гладь, а ты производишь на свет ребятишек на радость себе и жене.

— Винетта мне пока еще не жена… — нахмурил брови Куп. — Там… свои проблемы. А так, воюем понемногу. Где в поле встретимся, где из-за угла ножом кто махнет да яда в бокал плесканет. На королеву, на Винетту то есть, уже пять раз покушались. Доверить никому ничего нельзя, глаз-рук не хватает,..

— И ты пригласил учителя Айдо, так? — прозорливо угадал я.

— Не я — Винетта. Ей тогда, перед расставанием, мастер Лео посоветовал, какое слово сказать старику, чтобы он ей послужил. Так что, если бы не бор-От, то Винетту уже давно к костру препроводили бы.

— Дела… — сочувственно протянул я. — А сюда послом приехал?

— Почти что так. Только я не посол — так, помощник при нем.

— А, значит, Айдо будет представлять Винетту перед владычицей Бревтона?

— Опять нет, — усмехнулся эльф, откровенно разглядывая меня.

— Посол еще не приехал? Неужели Ильд-Ми? Тоже нет… Кто-то из братьев Храу? Ну, мне-то можешь сказать?

— Могу! — весело качнул головой Куп. — Своим послом при дворе королевства Бревтон Винетта Гиер Вильсхолльская, королева Вильсхолла, назначила вас, мой милый друг.

— Кого это — вас? — не понял я.

— Тебя. Тролля из Вечной Долины, Лукку… Как тебя по фамилии?

— Окопиу… — в тумане полного непонимания ответил я.

— Ага… Значит, Лукку Окопиу, по прозвищу Висельник, Винетта и назначила своим послом.

Я долго смотрел ему в глаза, хватая воздух пересохшим ртом.

— Да пошел ты! — У этого эльфа всегда было что-то не так с чувством юмора.

— Уже иду, ваша светлость! — Подскочив, Куп отвесил мне низкий поклон. — Верительные грамоты у мастера Айдо. Пошли, отдам.

Когда с кухни потянулись ароматные запахи завтрака, мне хотелось упиться, утопиться и повеситься одновременно. Не считая желания лопнуть от смеха, удариться о землю и завыть на луну зимним волком. Айдо и вправду вручил мне целую гору бумаг, от всей души поздравив с оказанным мне королевским доверием. В ответ я, тоже от всей души, не только поблагодарил за оказанное доверие, но и… пусть кому-то это покажется непристойным, невежливым, еще каким-то, но я от всей своей тролльей души просто плюнул! Нет, правда! Мало того, что мамуля загрузила меня своей, то есть моей, женитьбой по самую маковку, так еще и Винетта (множество теплых слов в ее адрес) задала мне такую задачку, что мне захотелось пропить душу Отродью, чтобы решить ее. В чем проблема? Я вас всех умоляю… В чем я пойду, я имею в виду одежду, ко двору владычицы Бревтона, и что я там буду плести?!

Голова пошла кругом, о чем я и сообщил ребятам.

— Ну, это не самое страшное! — после недолгого раздумья заявил эльф. — Мне кажется, что гораздо сложнее попасть во дворец на прием к королеве.

— А это еще почему? По-моему, нет ничего проще: пришли, постучали, предъявили бумаги, и дело сделано!

— Вот что мне всегда нравилось в тебе, Лукка, — улыбнулся учитель Айдо, — так это готовность действовать и абсолютная уверенность в себе! Существуют определенные правила, дворцовый этикет и все такое. А ты предлагаешь просто открыть ворота и объявить о своем прибытии.

— Начнем сначала, — продолжал Куп во время завтрака, когда за обильно накрытый стол уселись все, кто был в доме, — мои родственники и гости. — Было бы несправедливо и просто невежливо, если бы мы не открыли тебе все карты. Начиная с того, что обстановка в Вильсхолле больше похожа на бардак, чем на нормальную войну. Есть несколько человек, не желающих видеть Винетту на престоле королевства. На это есть множество причин, но это уже дело юристов и судей.

— В этом нет ничего удивительного, — прервал эльфа мастер боя. — Всегда, во все времена, во всем мире за редким исключением находились люди, заявляющие свои права после смерти владык. Кто-то кого-то незаслуженно обидел или обделил, кому-то ничего не досталось после предыдущего дележа власти и так далее.

— В данной ситуации один древний род решил заявить свои права на престол. Козырь очень прост — король Гиер никому конкретно не завещал свой трон, а по закону его преемником может быть только мужчина королевского рода. Проблема лишь в том, что родословная Алассия по своей чистоте оставляет желать лучшего.

— Грязнули! — громко чавкая, заявил Дуди, за что получил от мамы по голове: «кушай, мой хороший, кушай», удовлетворенно кивнул и залез в кашу по самые уши.

— После долгих разборов, — осторожно промокнув салфеткой губы, продолжал Куп, — трон заняла Винетта, а остальные претенденты, как граф Алассия и герцог Росорд (он, в свою очередь, пожелал отделиться от королевства), объявили войну. У нас ее назвали странной войной. Редкие стычки, шпионы, лазящие буквально в спальни министров и королевы, покушения на саму королеву…

— Я заявляю, — мастер Айдо оторвался от тушеного картофеля с грибами, — что все эти покушения были заранее провальными. Это только моя точка зрения, но посудите сами, из восьми попыток успехом могли увенчаться как минимум четыре… а королева, слава Небу, жива и здорова. Думаю, что наши противники хотят вынудить Винетту отдать престол добровольно, то есть обойтись без крови. В этом их можно понять — народ королевства вряд ли примет «на ура!» нового владыку, пришедшего к власти через убийство. Другое дело война — здесь другие правила и законы игры. И соответственно при успехе того же самого Алассии люди будут подчиняться ему как победителю. А победителей если и не любят, то на худой конец — уважают.

— Когда-нибудь должно произойти то, что называется последней битвой. Но сейчас Винетте крайне необходимо заручиться помощью соседей, которые должны помочь в решающий час. Для этого и были разосланы королевские послы. Но вот в чем незадача… — Эльф криво, даже скорбно, усмехнулся. — Ни один из послов так и не добрался до места назначения. Именно поэтому мы и прибыли в Уилтаван тайно, без должной помпезности и торжеств.

Я удивленно оглядел собравшихся.

— Куп, неужели ты хочешь сказать, что вы прибыли сюда впятером втихаря, чтобы вас ни одна душа по дороге не увидела?

— Увы, дружище, так оно и есть, — потупил глаза эльф.

— А я думал, вы действительно ко мне в гости пожаловали! — От огорчения я даже кусок мяса непрожеванным проглотил.

За столом было слышно только, как перемалывают еду зубы завтракающих и как занимается буря смятения и разочарования в моей широкой груди. Наконец буря эта вырвалась наружу — мой кулак врезался в деревянное блюдо с остатками поджаренных хлебцев.

— Вы пробрались сюда, как шелудивые псы, оттрепанные за случайную провинность! Шли ко мне под мраком ночи, боясь высунуть нос из-под кустов, чтобы по нему не попало! Вы!.. ВЫ!!! — Все шарахнулись от меня, когда кувшин с пивом, кувыркнувшись, разлетелся, ударившись об пол. — Вы что, не могли меня раньше позвать?! Кто посмел поднять свой неуемный зад против моих друзей?! По кому заказывать панихиду или что там у них?!!

— Сынок, сынок, не кипятись, — попробовала усадить меня на место мамочка, — не надо так нервничать, не забывай — у тебя через недельку небольшая свадьба, а ты уже сейчас готов разнести все вокруг.

Я одарил троллину самым признательным за напоминание взглядом, после чего с тяжестью в груди обратился к друзьям: