Свершилось…
      И перед глазами всплыло перекошенное в страхе лицо Локо Мийяры, правителя Бревтона, что стал в этой жизни ненавистным врагом великого волшебника, равным которому был, может быть, только Создатель Кристалла.
      Время не ждет. Оно спешит навстречу, насмешливо хохоча.
      Кого ждете вы? Что ищете? Чего алчете?
      Вечен только ветер звезд, что родился по велению космоса.
      Чем засеваете вы свои поля? Что собираете с деревьев к трапезе своей? Неужели не видите, слепцы? Не чувствуете вкуса? Или просто не в силах признаться себе?
      Гниль на блюдах ваших столов. Гниль целуете вы на супружеском ложе. Рожденные гнилью, вы рождаете гниль.
      Очнувшись, Инвар оглянулся на своих спутников.
      Тупые безучастные лица. Как муторно дышать здесь, среди тех, кто зациклен на самих себе. Понимают ли они, что произошло сейчас? Нет… не понимают. И никогда не поймут и не оценят по достоинству. Да и что тебе до них? Пока еще живых, но уже трупов. Гнилья.
      Скорпо шепчет новое заклинание, и перед ним возникает узор портала. Более никаких манускриптов Сио и других подобных штучек. Все это позади. Только чистая магия.
      Не оборачиваясь, он шагает вперед, скрываясь от взора своих помощников.
      — Прощайте… господа… — и оказывается невдалеке от Перекрестка Семи Дорог. — Вы более не нужны мне. Никто мне больше не нужен.
      Прижав к впалой груди драгоценность и подобрав полы мантии, Инвар Мийяра шагает прямиком через заснеженный лес подальше ото всех. В спину настойчиво ударяют хлопья поднявшейся метели, но холода он не чувствует.
 
      Останься он тогда хоть на одно мгновение в Красной Пещере, оглянись, присмотревшись, и никогда бы не сделал того, что сделает через несколько часов. Ибо есть зрелища, которые предостерегают, молча крича. Обернись, и задумался бы… Положил бы добычу на место, покаявшись перед собой и Небом.
      Рох-Тилион. Краса Неба. Страж Заблудшего Леса, призванный богами охранять бесценное в своей мощи сокровище.
      Не справился. Не отвел беду. И застыл в немом ужасе от содеянного, вмиг вросший в толстую стену опустевшего хранилища.
      Только глаза Стража остались живыми.
      И теперь сквозь толщу осыпавшегося камня следят они за вором — и в глазах его вечный укор.
      — Глаза на стене. ГЛАЗА!!! — зарыдала полуживая тварь, выбираясь на тракт.
 
      Как Скорпо и ожидал, Сила начала покидать его. Все верно, ведь он даже по-настоящему не попробовал вкус напитка. Только глотнул.
      До деревни оставалось совсем немного — уже были слышны беззлобная брехня дворовых собак да перестук в кузнице. Осмотревшись, чародей выбрал симпатичный пенек и, проваливаясь по колено в сугробе, насилу добрел до него. Осторожно, словно хрупкий сосуд, он возложил книгу на то, что осталось от спиленного дерева. Раскрыл, любуясь исписанными забытым богом страницами. Глаза выхватывали древние символы, складывали в слова. Инвар не заметил, как вокруг вдруг стало темно.
      Оторвавшись от Книги, он с удивлением ощутил себя в комнате, подобной той, что сдают путникам на постоялых дворах.
      На грубо сколоченной кровати с довольной усмешкой, заложа руки за голову, лежал неопрятно одетый молодой человек. Почему-то Скорпо не мог оторвать глаз от его сношенных, покрытых кусками засохшей грязи сапог, с которыми тот взобрался на чистую, хотя и застиранную простыню.
      — Что вылупился, дяденька? — Голос незнакомца был сиплым. — Заходи, раз приперся. Вон табурет стоит, на него и плюхайся. Но если хочешь, можешь и дальше стоять, как… — Тут паренек выдал такое сравнение, что у повидавшего мир Инвара мгновенно запылали щеки.
      Чародей перевел взгляд на лицо нахала, внутренне вздрагивая от отвращения.
      Урод. И другого слова быть не может! Верхняя губа, сросшаяся с носом, обнажала гнилые черные зубы, издалека казавшиеся острыми. Левый глаз заплыл в бугристом наросте кожи. Зато правый, идеально правильной формы, под резко очерченной тонкой бровью сверкал изумрудом. Длинные немытые всклокоченные волосы, возможно, все-таки светлые; разбросаны по худым непропорциональным плечам.
      — Охренел, дядя? — Незнакомец был явно доволен произведенным эффектом.
      — Не то слово… — сглотнул Скорпо, проведя языком по зубам. Свои вроде целы и на месте.
      — Тем и берем! — Он легко сел, спустив ноги на заплеванный пол, и теперь было видно, что он ко всему еще и горбат. — Ты садиться будешь? У нас с тобой разговор долгим получится.
      — А ты… — Мийяра сел на указанный табурет и чуть не упал: он был совсем расшатан. — Вы кто?
      — Схад с переулочка! — хохотнул уродец. — Здрасьте вам! Своими же ветками из дыры достал, а теперь и не узнает!
      «БУНП ЛОУУСУ???!!!»
      Инвар почувствовал, что задыхается:
      — Не может быть…
      — А почему нет? — В голосе горбуна зазвучала детская обида. — Я что, должен выглядеть как первая красавица Елгекея? Нет, подружка, я такой, каков есть. Хотя внутри я посимпатишней буду.
      Встав, Бунп Лоуусу доковылял до убитого мага.
      — Да не мучь себя, старый хрен! — фамильярно хлопнув по плечу, он поправил себе ширинку. — Лучше давай подумаем, как дальше сосуществовать… — Он чуть задумался. — Да! Именно сосуществоватьбудем.
      — А?.. — замялся Скорпо. — Что? Простите, я вас не понял…
      — Ты чё, дурак? Ладно, давай проще. Ты ж меня не просто так вытащил, значит, чего-то хочешь. Так давай не томи с заказом, или думаешь, что у меня своих дел нет?
      — Стоп! — Мийяра вскочил со стула, протестующе выставляя руки. — Что значит «своих дел нет»?! Разве…
      — Что «разве»?! Голуба… ну нельзя же быть таким наивным! Или ты искренне считал, что я буду служить тебе до самой твоейсмерти? А откуда мне знать, сколько ты еще протянешь? Может, ты вообще умирать не собираешься и надеешься протянуть до самой кончины мира. Так что же мне с тобой схад его знает сколько нянчиться? Извиняйте… меня не для этого создавали. Кстати… — Он перешел на трагический шепот: — Ты вообще умирать собираешься? В этой жизни?
      — Ну… — Скорпо начал терять нить разговора. — Вроде как бы и…
      — «Как бы и нет». Хорошо, запишем. Ладно, возбуди свою фантазию. Чего хочешь? Власти? смерти недругов? денег немерено? чтоб стоял всегда? Стоп, давай сам угадаю. Хочешь свои силы магические обратно вернуть, да желательно сторицей? Дельное желание. Похвальное. Давай посчитаем, сколько ж тебе точно сверху накинуть. Приблизительно ведь нельзя… Тупо, наверху не поймут. Ведь у них там все по полочкам, все должно быть правильно. Эх, брат, если б ты знал… — Калека, обреченно махнув рукой, высморкался себе в ладонь. — Так, ты у нас магический импотент уже сколько? Ага… так… Плюс банковский процент, амортизация, минус коэффициент… Что, дядя, воздух глотаешь? Небось и слов-то таких не знаешь! Ну да время у тебя еще будет — изучишь, главное, чтоб тельце силищу такую выдержало. Кстати, предупреждаю сразу. Силы буду давать по кусочкам — если сразу, надорвешься. Как случится нетерпеж, ну там в бабью баню сквозь стену прошмыгнуть или еще чаво — открываешь и просто меня читаешь, а дальше все автоматом пойдет. Так, с этим пока все. Что ты еще хочешь? Братику отомстить? Знаешь, это ты уж сам, без меня. Еще пожелания будут?
      — Вопрос будет. — Наконец придя в себя, чародей понял, что к чему. Его просто использовали. Навели на Бунп Лоуусу и, воспользовавшись его, Скорпо, беспомощностью, но горячим желанием, освободили артефакт. Естественно, не бесплатно. Но вот кто? Зачем? Что будет дальше…
      — Не бери в голову, дядя, — зевнул горбун. — Легче проглотить будет. И вообще!..
      Мийяра снова очутился в лесу, сидя с раскрытой на коленях Книгой.
      В наступивших сумерках буквы горели огнем, отбрасывая блики на лицо.
 
      Скорпо попробовал встать. Не ожидая такой боли в онемевших ногах, охнул, заваливаясь на бок. Лежа на снегу, он с удовольствием осознал, что что-то в этом мире решительно изменилось.
      Прикрыв глаза, он стал прислушиваться к себе.
      Он расслабился, представил… запах того чудного цветка, что увидел во время путешествия по Южной Квентиании.
      Тонкий аромат ударил в голову. Открыв глаза, Инвар оглянулся и около себя обнаружил то самое растение.
      «Получилось… ПОЛУЧИЛОСЬ!!! А теперь…»
      Он встал. Огляделся. И, наметив заваленное дерево, начал внутренним взоромподнимать его. Сбрасывая комья снега, тяжелый ствол резко поднялся вверх.
      «Спокойней… спокойней… Теперь следует научиться контролировать такуюсилу… Стоп! Это еще что?!»
      Мийяра понял, что он сейчас здесь не один.
      Кто-то настойчиво пытался влезть в его разум, даже как следует, не потрудившись отыскать стоящую лазейку.
      Старые знания возвращались быстро. Моментально выставлены зеркала — смотрите, пожалуйста, увидите лишь то, что захотите сами, а скорей всего, полную абракадабру, в которой сам Отродье голову сломит. А коли обман раскроете, честь вам и хвала, но… барьер уже не пройти — ни сил не хватит, ни умения. Здесь надо быть мастером, а к таким, уважаемый Лео, вы при всем желании не относитесь. Ни вы, ни остальные десять недотеп, назвавшихся чародеями.
      «Значит, Конклав начал меня искать. Почему? Из-за «ученика» или был замечен всплеск энергии? И хотя первая причина довольно основательная, скорей всего заметили вспышку. Еще бы, освободить такой артефакт, как Бунп Лоуусу, и не нарушить энергетическое равновесие… Допустим, это так. Что они могут предпринять? Отнять у меня Бунп Лоуусу и завладеть им? Или просто спрятать от греха подальше — уничтожить его они не посмеют, ибо последствия непредсказуемы. Конечно, хотелось бы пообщаться с кем-нибудь из наших, узнать последние новости… А почему и нет?!!»
      В разум Гемине Скорпо вошел по привычке, совершенно забыв, что несколько недель назад самолично подсунул ему фэл, смешанный с отравой. А тут… мэтр Гемине жив, хотя и не вполне здоров — мучается животом.
      «Так что же, порция была маленькой или?..» — Хлопнув себя по лбу, Мийяра рассмеялся. Кто-то когда-то говорил ему, что фэл нейтрализует некоторые яды. И как результат — старый знакомый пребывает в своеобразной эйфории: ощущение беспредельного полета над выгребной ямой среди полчищ алчущих тропических насекомых.
      Отсмеявшись, Инвар глубже окунулся в разум Гемине. И убедился в своей догадке. Кто-то из Круга действительно почувствовал не просто перепад, а настоящий взрыв, словно в Кристалле народилась еще одна грань. А ее эпицентр находился в Заблудшем Лесу, то есть в обычной резиденции мэтра Скорпо.
      Поминая последнюю выходку, у главы Конклава нестерпимо зачесались руки придушить этого индивидуума и враз избавиться от вечной головной боли.
      «Какие, скажите на милость, можно проводить исследования, если после них мир готов, развалившись, опуститься в бесконечную бездну пустоты. Всем, всем, всем! Немедленно найти именующего себя восьмым мастером Круга Двенадцати Скорпо, урожденного Инвара Мийяра. Использовать любые средства — последствия беру на себя».
      Выйдя из транса, Инвар судорожно прислушался к себе — так и есть, сила, что вдохнул в него Бунп Лоуусу, постепенно уходила. Была необходима новая порция. Чародей был уверен, что рано или поздно могущество полностью вернется к нему и он не будет нуждаться в подобных дозах. Только когда это будет? Завтра? Через неделю? Месяц?
      Невыносимо хотелось покончить со всем одним махом. Вернуть утраченное. Отомстить… Вот прямо сейчас явиться к брату и за все спросить с него! Стоп… Не этого хотелось… Почему он должен умереть, не познав, что это такое — десятилетия беспомощности, лишений и позора. Не такой участи он достоин… не такой…
      В голове одна за другой пронеслись картинки. Вот Локо просит милостыню у Храма Единому; деревенские мальчишки кидают камни в спину бредущего Локо; Локо, дрожащий под проливным осенним дождем на улицах незнакомого города; Локо, копающийся в мусоре в поисках съестного; Локо плачущий; Локо на дыбе; Локо, голыми руками роющий себе могилу в жаркой пустыне.
      «А чем сейчас занимается старший братик?»
      Собравшись с силами, Скорпо снова вошел в транс, отыскивая разум Владыки Бревтона. Нашел и… наткнулся на холодную стену запрета.
      «Идиот! У него же амулет! Значит, он так и не расстался с ним…»
      Инвар представил, как сейчас Локо трет мгновенно нагревшуюся сережку, зовет старшего тайника и отдает распоряжения усилить личную охрану и направить десяток расторопных парней в Заблудший Лес.
      «Предупредил. Напугал и предупредил. А ведь еще и к Лео за помощью кинется — ведь недаром «Закон об ограничении магии и преследовании за колдовство» отменил. Локо просто так делать ничего не будет, уверен, с главой Конклава у него какой-нибудь договорчик да имеется. И что теперь делать? Спокойно, только не поддаваться панике, выход всегда есть!»
      При слове «выход» вспомнилась пещера, все эти годы служившая жилищем. Там, в одной из дальних комнат, лежал целый арсенал оружия, не иначе как на целую армию. Когда-то Скорпо, как один из вариантов мести, готовился снарядить наемников, но идея обернулась провалом — лихой народец ни за какие деньги не пожелал идти против целого государства, да еще того самого, что молчаливо разрешило базировать лагеря на своей территории. Но оружие-то осталось… а значит…
      Собравшись с духом, Скорпо вновь раскрыл Бунп Лоуусу — ему была нужна новая порция сил. И немедленно!
 
      Кипятком вспузырилась земля, и из-под черных комьев показались еще не сгнившие пальцы.
      — Смелее… смелее… — шептал волшебник. — Поднимайся…
      Наконец рука показалась полностью, а уже затем и коричневая, местами полностью сгнившая голова. Ввалившиеся яблоки глаз мертвеца уперлись в стоящего над ним человека.
      — Добро пожаловать в мир живых, дорогой! — ухмыльнулся волшебник.
      Зорситэ ответил стоном, продолжая высвобождаться из могилы.
      Тошнотворный запах гнили окружил вызвавшего, послышался стон, от которого нормального человека обратило бы в бегство, но Он стоял, радостно щерясь на дело рук своих.
      А мертвецы, разбуженные смертным, поднимались из своих жилищ и шли к Скорпо, оставляя за собой на снегу слизистые следы. Они встали вокруг, ожидая, что прикажет Повелитель.
      — Все же маловато вас, — критически оглядывая свою армию, вслух размышлял Мийяра, — да и мясцом неплохо было бы обрасти. А то от первой же стрелы рассыплетесь.
      План был прост. Наслать армию мертвых на Уилтаван. Во-первых, появление подобной силы только добавит дрожи в коленях Локо, и мысли о скорой расправе над младшим братом уйдут на потом. А во-вторых, Конклав, разбираясь с мертвецами и природой их появления, также забудет о Скорпо, полностью отдавшись «работе». А уж чтоб работа для них была постоянной, это Мийяра гарантировал: ведь не просто из всей черной магии был выбран именно вызов зорситэ, способных быстро регенерировать и создавать себе подобных из раненых и убитых ими людей.
      Скорпо было нужно время, и восставшие его обеспечат.
      Сзади раздался испуганный вопль. Маг обернулся, увидев, как удирал к деревне запоздалый прохожий. Зорситэ угрожающе прогудел, не решаясь двинуться без приказа.
      — Голод… — со свистом произнес ближайший, еще недели две назад бывший мужчиной мертвец. В его голосе звучала мольба. — Дай нам жизни… Повелитель… Мы хотим есть…
      — Да, подкрепиться, наверное, стоит, — кивнул чародей и указал на видневшиеся за деревьями дома, — это все ваше. Ступайте!
      Еле передвигая ноги, зорситэ двинулись вперед.
      — А как ни крути, неплохой задался денек, а? — захохотал за спиной Бунп Лоуусу, и Скорпо, вздрогнув от неожиданности, обернулся.
      — Что Властелин мира желает еще? — Горбун равнодушно смотрел, как мертвецы приближались к околице обреченной деревни. — Мож, по пивку? Как тебе, дядя, такая мысль? И с хорошей соленой рыбкой. Тебя слюна еще не душит? Ну не хочешь, как хочешь. Я чего приперся-то… Хочу тебе передать привет с благодарностью за прекрасно заделанный труд. Догадываешься от кого? Нет? Так вот на! Держи! — и кинул в руки оторопевшего волшебника четки наподобие монашеских.
      — Мир вам, достопочтенный Мийяра, — мягкий завораживающий голос струился как бы отовсюду. — Вы меня не помните, но мы с вами уже давно знакомы. Я не буду заставлять вас вспоминать день нашего знакомства, ибо сейчас это не имеет абсолютно никакого значения. Тем паче, что в тот раз я предстал пред вами в чужом обличий. Я не планировал встречаться, но некоторые шаги, предпринятые вами сегодня, заставили меня назначить это свидание, а также принять некие меры к вашей персоне. Лестно вам это или нет, но с самого рождения вам была отведена роль Избранного. Не удивляйтесь и постарайтесь принять это как свершившийся факт. Вы должны были отыскать и получить в руки Бунп Лоуусу — артефакт, спрятанный здесь Старейшими богами. Не буду утомлять вас подробностями, скажу лишь, что весь этот мир, или, по-вашему, грань, был реставрирован и предназначен лишь для хранения этого бесценного сокровища. Имей вы возможность путешествовать по Кристаллу, вы бы наверняка обратили внимание на некоторые несоответствия, присутствующие на восьмой грани. Простите, я отвлекся. Продолжаю. Вам была уготована честь завладеть Бунп Лоуусу. В результате стечения многих обстоятельств, а если быть точнее, по воле Старейших, вас лишили магических способностей, дабы вы не смогли выполнить свое предназначение.
      На мой взгляд — полнейшая глупость, ибо проще было бы вас убить. Скорей всего, они просто заигрались, совершенно искренне полагая, что полностью контролируют ситуацию. Еще раз простите за невольные рассуждения. Итак, вас лишили способностей, но благодаря собственному упорству и находчивости (я забыл упомянуть о жажде мести как об основном движущем факторе), вы добились желаемого и завладели Бунп Лоуусу. Примите мои поздравления. Теперь первое «но». Уважаемый маг, я не буду вас учить. Вы сами прекрасно знаете, когда и при каких обстоятельствах возможно изъятие. Неужели было так трудно проверить все, до самой последней мелочи? Хорошо, в том, что девушка оказалась не девственницей, на первый взгляд нет вашей вины. Но, простите, неужели было так трудно дать слугам более подробные инструкции? А путаница с календарями? Вы выбрали не тот день, и в результате… Неужели вы полагаете, что, получив Бунп Лоуусу подобным образом, а если быть абсолютно справедливым, то через… кое-как, он будет служить вам? Скажу больше, с самого начала, конечно, предполагалась некая награда, но… Вы не заслужили даже ее. Итог? У Бунп Лоуусу дурной характер, вполне соответствующий его внешности. Он волен поступать с вами, как ему вздумается. Даже я не вправе как-либо влиять на него. Право слово, этот артефакт задумывался как ключ к моему свободному проходу к граням. Теперь я в сомнениях, смогу ли я воспользоваться предложенным путем: уж очень ненадежен этот мостик. Хотя ваш вызов зорситэ и дает мне призрачный шанс, коим я, несомненно, воспользуюсь, но… Боюсь, мой вассал не справится с поставленной задачей. Хотя… Не зря же его подняли из Царства Небытия?
      Что же касается вас… Простите, но дальнейшая ваша судьба меня не интересует. Прощайте, Мийяра…
      Голос стих. Скорпо беспомощно оглянулся на горбуна. Тот сосредоточенно мочился, не без любопытства вслушиваясь в крики о помощи, идущие со стороны деревни.
      — Слышь, подружка, знатная гулянка идет, а?! Желания присоединиться нет? — оправив одежду, дух Книги повернулся лицом к магу, и только сейчас тот заметил, что язык у парня… как у змеи, раздвоен на конце.
      — Пообщались? — Урод сделал первый шаг к застывшему Инвару. — Старый пердун обожает трепаться по пустякам! Надо же, снизошел… удостоил чести… — Бунп Лоуусу остановился, вглядываясь в посеревшее лицо волшебника.
      Скорпо был совершенно спокоен, прекрасно понимая, что он во власти этого сумасшедшего. И никакая магия не поможет, даже рыпаться не стоит. Смирился волшебник, приготовясь к смерти. Или того хуже…
      — Не бежишь, дядя? Правильно… — Урод стоял так близко, что Скорпо чувствовал запах гнилых зубов из его рта. — И не дрожишь… Молодец! Слушай! А ты мне все-таки нравишься! Живи… Как ты тогда сказал? «Как бы и нет, умирать не собираюсь»? Значит, живи долго и счастливо. Как и просил. Звиняй, только одно желание исполню. Это только в сказках можно три загадывать. Но ведь мы… — Он озорно улыбнулся, раздельно проговаривая слова. — Но ведь мы живем не в сказке… Поэтому только одно. Но зато по максимуму, дядя! По МАКСИМУМУ!!! — и захохотал, брызгая слюной. — Ой, подружка! Кажется, это к тебе! — кивнул горбун за плечо мага.
      Медленно, очень медленно Скорпо обернулся, зная, что сейчас увидит.
      Зорситэ возвращались из деревни. И их было очень много.
      — Вот такие дела, понимаешь! — Бунп Лоуусу стоял рядом, почесывая подмышку. — Пойду я, родной, потихоньку. Не люблю, знаешь, я эту кровищу. Жестокость там всякую. Меня, если честно, от таких картин просто тошнит. Уснуть потом невозможно… А ты держись. Счас тебя немного поедят, а потом, как надоест, бросят. Глядишь, тебе даже понравится. А что? Говорят, боль тоже приносит удовольствие…
      Мертвецы окружили их, но не трогали, видимо сдерживаемые присутствием духа Книги.
      — Спаси… — тихо попросил Скорпо. Но в голосе его не было ни мольбы, ни надежды.
      — Спааа-ссс-иии!.. — передразнил горбун. — Хреново просишь, дядя. Да и что тебя спасать? Ты же у нас почти как бог!..
      Инвар резко обернулся на кривляку, и во взгляде чародея прочел отчаяние.
      — Жить долго, сударь… — совершенно чистым ровным голосом произнес дух Бунп Лоуусу, — означает — жить вечно. Это мой прощальный подарок. А уж как вы им воспользуетесь… — и захохотал, выплясывая точно деревенский юродивый. — Не мое, дядя, это сучье дело.
      И исчез так же, как мгновение назад растворилась в воздухе великая Книга, созданная забытым богом в наказание тем, кто в своей гордыне отрекся, пойдя своей дорогой.
 
      Поставить защитный купол у Скорпо так и не получилось. И не потому, что забыл, как это следует делать… Просто не было того, что помогает заклинаниям принять какую-то конкретную форму. Снова не было этой великой силы, коей наделены маги. Снова он был беспомощен. Закрыв лицо руками, Инвар, встав на колени, сжался, чувствуя, как нетерпеливая рука голодной твари, той, что поднял он сам, касается плеча.
      Разрывает плотную ткань плаща и впивается ему под ухо. Туда, где порывисто бьется голубая жилка…
      Его хватают, разрывая на части и выгрызая из живого тела мясо…
      Сквозь волну нечеловеческой боли одна за другой мелькают две картины.
      Стая волков, раздирающая загнанного олененка; и самодовольный Локо, нетерпеливо срывающий одежды с его Эльноры.
 
      Инвар не помнил, когда это закончилось. Сколько прошло времени, пока он начал снова понимать окружающее.
      Дни, недели, месяцы слились в одно целое — он ползет. Куда? Зачем? Скорей всего, вперед его двигал инстинкт.
      Бунп Лоуусу не солгал. Он действительно подарил ему бессмертие. Когда зорситэ обглодали его чуть ли не до последней косточки, он не умер. То, что не могло бы называться человеком, те ошметки мяса и костей продолжали жить своей жизнью.
      Почти сразу же после наступления затмения ему приснился сон.
      Будто бы он лежит в пустом зале гостиницы «Южный Тракт», а вокруг стоят люди. Их много, только лиц совсем не различить. Грозный голос спрашивает: «Зачем, Скорпо, ты поднял мертвецов? Зачем ты обманывал своих товарищей, притворяясь искусным магом? Зачем показал Отродью дорогу в наш мир?»
      И Инвар что-то отвечал. Ворочал языком, которого нет, и отвечал. Устало, без злости. Ведь спрашивают — почему не ответить? Говорить правду легко и приятно.
      Люди с сожалением смотрят на него, а помочь не могут. Или не хотят? А впрочем, какая разница. Оставьте тварь в покое. Дайте ей сдохнуть по-человечески. Она буквально вчера еще была человеком. Из сострадания… отпустите, если ничего больше не можете сделать. Палачей хватает и без вас.
      И люди уходят. Оставляют его на полу с засохшей чужой кровью, сами растворяясь в дымке.
      Сон заканчивает щенок.
      Он подходит к твари, и Инвар уже не чувствует, как мягкий язычок вылизывает его череп. И тем паче так никогда и не вспомнит, как испуганный девичий голос отзовет дружка от человечьих остатков.
      Восстановление тела протекает медленно. И за каждую клеточку кожи, каждый волос, каждую мышцу Скорпо платит болью.
      Ни с чем не сравнимой болью.
      Единственное чувство, оставленное ему. Кроме голода.
      Он пожирал падаль, глотая мертвечину вместе с осколками своей челюсти и роняя проглоченное через раны на грязный снег. Он сам становился добычей лесных бродяг. Он пытался заснуть, но мороз будил его, отмораживая народившееся. Холод не давал ему дышать, но с тем же и спасал, не давая гнить заживо.
      Весь мир превратился в туман, сквозь который пробиваются волны страха и боли. Он не понимал, что происходит. Он рождался заново. Только нужно ли ему это было?
      Скоро морозы начнут ослабевать. Наступит весна. И зародившиеся яблочки глаз начнут различать свет. Появится трава, по которой побегут мелкие твари. Новый корм. Новая жизнь. Когда-нибудь он встанет на ноги. Даже сможет говорить. И все вспомнит. Всё. И захочется жить, дыша полной грудью. Только… как жить, когда внутри тебя живет червячок унижения? И как жить человеку, если то, для чего он создан, у него отобрали? Отобрали даже право на смерть.
 
      Лишь однажды к Скорпо, буквально живому трупу, вернулся разум. Ненадолго. Что это было? Насмешка Судьбы или еще один прощальный «подарок» Бунп Лоуусу? Или само Отродье, сжалившись над ним, удовлетворило его жажду, с которой он брел по жизни тридцать с лишком лет?
      Он очнулся на поле брани. Видимо, бой уже давно закончился. Кругом палили костры, сжигая трупы, и… Мийяра не поверил увиденному — заживо жгли раненых. Солдаты гвардии, «красные» легионеры и эльфы подбирали мертвые тела и несли их к погребальным кострам.
      То там, то здесь слышались проклятия, хрипы и стоны. Черный дым стелился над землей в предрассветных сумерках зимнего утра.
      Приглядевшись, Скорпо узнал Уилтаван. Непокоренный город стоял на холме, молчаливо взирая на павших сыновей, их союзников и врагов.
      Тут его подхватили под мышки и понесли в сторону ближайшего кострища.
      — Ну и дрянь… — пробасил чей-то голос, а Инвар даже не мог пошевельнуться, не то чтобы закричать: «Живой я! Люди, я живой! Не надо меня в огонь!»
      — Я и похлеще видел! — сказал другой. — Там, у самой стены, такое…
      — Да уж. Слава Небесам, что тролли очнулись, иначе нам бы всем несдобровать.
      — Слава Ушедшему! Верно говоришь.
      — Сегодня же в храм пойду. Окреститься хочу. А эльфы тоже молодцы. Как они их из луков ложили, а?!
      — И не говори. Да, я с тобой пойду. Давно не причащался.
      «Тролли? Эльфы? О чем они? Что здесь вообще произошло? Кто с кем бился?»
      И тут он увидел с кем. Разрубленный пополам зорситэ пытался дотянуться до своих отброшенных в сторону ног. Проходящий мимо какой-то солдатик копьем отпихнул мертвеца в сторону, но тот, изловчившись, ухватился за человека, впиваясь ему в колено.
      Скорпо бросили, видимо поспешив к своему на выручку.
      Предоставленный самому себе, Инвар попытался отползти в сторону… И откуда только взялись силы?! Он полз и полз… По трупам, по обломкам оружия, по выжженной земле.
      И снова Мийяра не поверил себе, поняв, что оказался у самого шатра Владыки Бревтона. Десять дюжих гвардейцев в позолоченных доспехах охраняли расшитую золотыми нитями палатку.
      До Скорпо донеслись идущие изнутри голоса. Один — незнакомый, спокойный и ровный. В другом, капризном и немолодом, он узнал голос старшего брата. Локо кричал, понося кого-то и насылая проклятия.
      Инвар удивился солдатам, спокойно стоявшим на страже, — наверно, подобное поведение их господина было им не в диковинку.
      Вдруг раздался истошный вопль… Раздался и перешел в хрип.
      «Горло перерезали, — догадался Мийяра. — Да что ж там такое?»
      Наконец отреагировали и гвардейцы. Бросив посты, они ворвались в шатер.
      Молчание. А затем звучный голос над мертвым полем:
      — УБИ-И-ИЛИ!!! ВЛАДЫКУ УБИЛИ!!! ПОКУШЕНИЕ!!!
      Не донеся до костров, солдаты бросают трупы и мчатся на крик, на ходу выхватывая оружие. А вокруг уже бегают горе-охранники. Переворачивают все вверх дном, светят факелами по земле, ищут душегуба. А его нет — растаял, словно и не было никогда.
      Над верхушкой шатра появился легкий невзрачный дымок. Взвился вверх и птицей поплыл над полем, отбрасывая тень от взошедшего солнца.
      Инвар закричал — или это ему только показалось? Тень! Тень Знака восьмого мастера Круга Двенадцати бежала по земле… Его тень…
      Тень Скорпиона.
      И тут разум покинул его.
      Как сын Лысой Мийяры выбрался с поля — неизвестно.