- Человек, сообщником которого я вас считала, никогда бы не доверился жалкому курильщику опиума. Вы говорили о своем пороке, но прежде мне не доводилось видеть курильщиков опиума... э-э, в объятиях Морфея. Зато теперь все сомнения испарились! А раз Гений Преступлений не пользуется услугами наркоманов (на мой взгляд, положиться на наркомана может только круглый дурак, а Гений Преступлений до отвращения умен), значит, и сами вы не...
      - Я не... - ошеломленно повторил за мной Немо. Боюсь, бедняга не понял ни слова!
      - Не Гений Преступлений! Не тот загадочный субъект, что заправляет бандой грабителей! Только не врите, будто не слышали о нем, когда валялись по каирским канавам!
      - Да, профессиональный преступник не станет доверять попрошайке и наркоману, - подтвердил Немо задумчиво. - В остальном вы тоже правы: такой человек существует, и я о нем слыхал. Правда, прозвище меня слегка озадачило. Так его никто не называет.
      - Значит, у него есть имя?! И как же его зовут?
      - Не имя, а целый ворох имен. Подручные называют его Хозяином. Остальные знают его под кличкой Сети.
      - Любопытно! Это все, что вам известно?
      Немо покачал головой:
      - Люди, работающие на Хозяина, - это сливки криминального мира. Для них высокая честь служить ему. У всех прочих этот человек вызывает смертельный ужас. Говорят, предателей он карает без промедления и безжалостно.
      - Как интересно! - воскликнула я, так и трепеща от предвкушения новых открытий. - Весьма вам обязана за эти сведения, мистер Немо. Вы уж простите меня за подозрительность. Хотя из ваших слов следует, что я вам даже льстила.
      Но Немо остался серьезен.
      - Можете не извиняться, миссис Эмерсон. Ваши речи ничего не меняют. Конечно, я и волоса не трону на вашей голове, но, чтобы задержать меня здесь, вам придется меня связать или запереть под замок. Я должен уйти и уйду.
      - Понимаю, мистер Немо, и знаю, что вами руководит. Все дело в появлении молодой леди...
      Немо побледнел еще больше, хотя, казалось бы, куда уж больше!
      - Вы... Вы...
      - Воплощение английской женственности, само изящество и очарование, высшее проявление наших национальных достоинств! Увидев ее, вы еще сильнее устыдились, потому что поняли, чего лишились.
      Немо поднес дрожащую руку к лицу:
      - Вы ведьма!
      - Всего лишь женщина, мистер Немо, с женским чутьем. Не заблуждайтесь насчет наших умственных способностей, они ничуть не ниже, чем у так называемого сильного пола, а в человеческом сердце мы и подавно читаем как в раскрытой книге. Ведь до такого состояния вас довела женщина, правда?
      Тут из дома донеслось недовольное ворчание. Наш разговор прервался на самом интересном месте. Я глянула на часы.
      - Мне пора. Мы еще вернемся к этой теме. Надеюсь, теперь вы не сбежите. Молодая дама проведет этот день у себя. Вам не придется с ней сталкиваться, пока я вас не приодену и не придумаю, как представить. Обещаете, что никуда не денетесь?
      - Вы все еще готовы верить моему слову? - удивился Немо. - Ведь один раз я его уже нарушил.
      - Я так не считаю. Вы просто говорили, что попытаетесь сдержаться... Из дома неслось уже не ворчание, а раздраженные вопли, напоминавшие о моих обязанностях. - Сегодня я еду в Каир. Увидимся вечером.
      - Тогда до вечера. Это все, что я могу вам пообе...
      - Достаточно и этого. Да, Эмерсон, я здесь! Уже бегу!
      И я со всех ног кинулась в дом.
      После завтрака я облегченно перевела дух. Все срочные дела были сделаны. Энид получила строгое предупреждение, что должна, сославшись на слабость, не показывать носа из своей "комнаты". Если бы она появилась на раскопках, то спустя пять минут ее невежество в археологии стало бы очевидно всем, включая детей с корзинами и кошку Бастет. Мистер Немо отправился вместе с Рамсесом раскапывать проход, оставив мне свою мерку для костюма. Эмерсон был умиротворен сытным завтраком и обещанием, что следующую ночь мы с ним проведем под открытым небом, наслаждаясь, так сказать, мерцанием звезд. (Какие, интересно, звезды, когда над нами будет натянут брезент? Но у Эмерсона поэтичная натура. Да и я не прочь помечтать о ночи под звездами.)
      Посланный к деревенскому старосте за лошадью Абдулла привел самую лучшую - милейшую бурую кобылку. Обошлась аренда недешево, но ухоженный вид лошади и бодрое приветственное ржание доказали, что раскошелилась я не напрасно. Бойкостью темперамента лошадь оказалась мне под стать: сразу пустилась галопом. Вместо того чтобы натянуть поводья, я предпочла наслаждаться скоростью. Все-таки я больше похожа на героев из приключенческих романов, чем на героинь, которые только и делают, что заламывают руки, дожидаясь, пока их освободят. А я сама тороплюсь на помощь несчастным, даже когда меня об этом не просят.
      Очень скоро я оказалась вблизи памятников Саккары. Там, несмотря на ранний час, уже появились первые туристы: после Гизы с ее пирамидами Саккара - самое популярное место в окрестностях Каира. Я узнала у одного из самозваных гидов, где работают археологи, и с радостью нашла Квибелла выздоровевшим. Он что-то усердно записывал в блокнот, и пришлось сделать ему выговор за то, что разгуливает под солнцем после недавней болезни. Затем я осведомилась, как здоровье дам.
      Квибелл рассыпался в благодарностях: мои лекарства поставили на ноги и женскую часть экспедиции. Группа собиралась пробыть в Саккаре еще день-два, а потом присоединиться в Фивах к мистеру Питри. Особенную признательность мне выражала мисс Питри. При упоминании ее имени молодой человек густо покраснел.
      Все получилось очень удачно: заехав к ним, я успела принять благодарность, иначе Квибеллу пришлось бы заглянуть к нам перед отъездом. Для Энид это стало бы катастрофой. На мое предложение осмотреть выздоравливающих дам Квибелл с трогательной искренностью ответил, что в этом нет необходимости. Мне предстояла долгая дорога, поэтому я не настаивала.
      Добравшись до Гизы, я оставила лошадь в "Мена-Хаус" и наняла экипаж, в котором и въехала в Каир. Сделав покупки, я успела в "Шепард" к обеду, сильно проголодавшись.
      За обедом я собиралась не столько отдыхать и утолять голод, сколько узнавать новости. Главное дело, ради которого я примчалась в Каир, еще не было выполнено, но, прежде чем к нему приступать, надо было разузнать, что известно публике об убийстве Каленищеффа. Поэтому, даже не сделав заказ, я попросила официанта позвать герра Бехлера, когда у того выдастся свободная минутка.
      Обеденный зал быстро заполнялся. Я с любопытством наблюдала за туристами. Толстые ученые-немцы, шутливые английские офицеры, визгливые американки, хихикающие девицы под присмотром зорких мамаш... За соседним столом устроилась компания молодых англичан. По словечкам "милорд" и "милорды", доносившимся оттуда чаще других слов, я заключила, что оказалась под боком у особ голубых кровей. Их одежда представляла собой жутковатое сочетание изысканного английского стиля и местной аляповатости: бриджи для верховой езды и полосатая шелковая накидка, твидовый охотничий костюм и шитая золотом мантия поверх... Хуже того, все как один остались в нелепых тюрбанах, а некоторые даже пыхтели сигарами, изводя женщин клубами дыма!
      Как ни стыдно мне было за свою нацию, которую позорят такие глупцы, я утешилась мыслью, что люди с дурными манерами водятся на всех континентах. И действительно, скоро в обеденном зале появилась пожилая американка, тут же обратившая на себя всеобщее внимание пронзительным голосом и жалобами буквально на все. Ее сопровождали невзрачная робкая особа - видимо, компаньонка - и молодой человек, которого неприятная дамочка держала за руку так, словно она тюремщица, а он заключенный. Американка была рослая, крупная, в давно вышедшем из моды черном платье. Ее древняя шляпка с вуалью была усеяна мелкими блестками, которые осыпались на пол при каждом слоновьем шаге.
      Проворство, с каким метрдотель подскочил к американке, свидетельствовало о ее богатстве или высоком положении в обществе. Угодить даме оказалось нелегко - предложенный столик был с негодованием отвергнут, и капризная клиентка потребовала столик рядом с окном, по соседству с моим. Усевшись, она принялась жаловаться на столовые приборы, якобы не слишком чистые, на духоту, на неловкость прислуги. И все это голосом, напоминавшим звон оркестровых тарелок. Поймав мой взгляд, дамочка взвизгнула:
      - Вы ведь со мной согласны?
      Я демонстративно уткнулась в предусмотрительно прихваченную книгу новый перевод "Жизни в Древнем Египте" Эрмана. Вообразив себя древнеегипетской крестьянкой, убирающей урожай ячменя, я так увлеклась, что вздрогнула, когда ко мне подошел герр Бехлер.
      Увы, герр Бехлер знал не больше моего, а то и меньше. Он сообщил, к примеру, что о местонахождении мисс Дебенхэм ничего не известно.
      - После приезда ее жениха...
      - Кого?!
      Голос я не повышала, но почему-то все присутствующие разом прекратили есть и повернули головы в мою сторону.
      - В чем дело? - проорала пожилая американка. - Что-то случилось?
      - Жениха, - повторил Бехлер почти шепотом.
      - Это слово мне знакомо, герр Бехлер. - Я схватила ложку, которую от неожиданности бросила на стол. - Просто я не знала, что мисс Дебенхэм обручена.
      - Я тоже не знал, пока молодой человек не явился к нам и не попросил номер. К сожалению, свободных номеров на тот момент в гостинице не оказалось. Он сказал, что охотился в Судане, но, узнав страшную новость, бросился сюда.
      - А невесты и след простыл... Полагаю, он очень огорчился.
      - Несомненно, - сказал Бехлер бесстрастно.
      - Как любопытно все складывается! Сначала молодой человек оставляет невесту в Каире одну, а сам едет развлекаться в Судан. Потом бросается ей на выручку, но определенно не из Судана: новость достигла бы охотничьего лагеря только через несколько недель, и столько же времени он бы потом добирался сюда.
      Бехлер поерзал на стуле.
      - Мне это тоже пришло в голову, миссис Эмерсон. Остается предположить, что он либо ехал назад, либо уже вернулся в Каир, когда узнал об убийстве.
      - Гм! Я должна с ним поговорить. Где он остановился?
      - Я отправил его в "Англетер", но не знаю, есть ли там свободные комнаты. А теперь прошу меня извинить, миссис Эмерсон.
      - Мисс Дебенхэм не убийца! - твердо заявила я. - И я собираюсь это доказать.
      Бехлер уже встал. Он взял мою руку и поднес к губам.
      - Вам все под силу, дорогая миссис Эмерсон. Даже если вы решите доказать, что солнце восходит на западе, я вам поверю. Увы, мне надо идти. Передайте мой поклон вашему уважаемому супругу и юному Рамсесу.
      Провожая его взглядом, я вспоминала вопросы, которые не успела задать, в том числе каким именем назвался человек, выдающий себя за жениха мисс Дебенхэм. Правда, поразмыслив, я решила, что лучше спросить об этом невесту. Как и о том, почему она меня обманула. Нашей гостье придется многое объяснить, чтобы сохранить мое расположение. Я собрала свои покупки и подхватила сумочку.
      - Всего доброго! - крикнула мне вдогонку американка. - Приятно было с вами поговорить!
      Должно быть, дамочка перегрелась на солнце. Тем не менее я выдавила вежливую улыбку и помахала ей зонтиком.
      Перед тем как экипаж тронулся с места, ко мне подскочил торговец и сунул в руки букет.
      - Цветы для мадам!
      - Мне не нужны цветы, - возразила я по-арабски.
      - Это вам, госпожа, - не отставал он. - Вы ведь Ситт-Хаким, жена господина Эмерсона? Да-да, я вас знаю. Один господин велел мне отдать вам цветы.
      В действительности мне понравились красные бутоны роз и ярко-желтая мимоза, переложенные зелеными листьями и перевязанные шелковой ленточкой. Торговец поклонился и, даже не поклянчив денег, ретировался. Ничего не оставалось, кроме как оставить букет себе, тем более что я больше всего люблю розы именно этого оттенка. Я решила, что цветы послал герр Бехлер, дабы лишний раз проявить уважение ко мне и заодно извиниться за свой поспешный уход. Как настоящий джентльмен, он был попросту обязан так поступить.
      Экипаж быстро доставил меня к административному зданию на площади Баб-эль-Халк. До недавних пор полицейское ведомство Каира находилось под управлением британского генерального инспектора, теперь инспектор именовался советником, в остальном же все осталось по-прежнему. В роли советника выступал сэр Элдон Горст, мои добрый знакомый. Увы, его не оказалось на месте. Пришлось обратиться к одному из его подчиненных.
      К моему огорчению, меня принял майор Ремси, наименее умный и наиболее противный из всех, кем командовал сэр Элдон. В последнюю нашу встречу - дело было на приеме в консульстве - я позволила себе не согласиться с его вздорными представлениями о женщинах, их положении в обществе и абсурдных законах, мешающих им достигать высот, которых они достойны. Никогда не посмела бы обвинить британского офицера в грубости, но этот тип... Помнится, разговор закончился тем, что Эмерсон пообещал свернуть кое-кому челюсть. Мой супруг - большой шутник, зато майор Ремси напрочь лишен чувства юмора. По его сухому приветствию я заключила, что он затаил обиду.
      Я объяснила, зачем пожаловала. Ремси окинул меня суровым взглядом.
      - Я полагал, - прокаркал он, - что вы собираетесь изменить или дополнить свои показания. Вам наверняка известно, что я не могу обсуждать полицейское расследование с некомпетентными лицами.
      Это я-то некомпетентное лицо?! Зонтик в моей руке непроизвольно дернулся вверх, словно желая как следует проучить наглеца.
      - Разумеется, майор Ремси, правила необходимо соблюдать, но ко мне они неприменимы. Нас с профессором Эмерсоном никак нельзя назвать некомпетентными.
      - Вы... - начал Ремси.
      - Уверена, вы уже пришли к выводу, который я сделала сразу: мисс Дебенхэм невиновна. А другие подозреваемые у вас есть?
      Ремси прикусил губу. По его длинной меланхоличной физиономии нельзя было определить, о чем он думает и думает ли вообще, тем не менее я без труда следила за его мыслишками. Ремси не хотел ничего рассказывать, но надеялся что-нибудь выведать, подцепив меня на крючок.
      Второе желание возобладало. Скривившись, словно съел кислятину, он признался:
      - Мы ищем человека, который поможет нам в расследовании. Это египетский нищий. Возможно, вы видели его у гостиницы?
      У меня появилось неприятное предчувствие, хотя внешне, конечно, я осталась невозмутима. Мое лицо отражает ход мыслей только тогда, когда я этого захочу.
      - Нищий? - повторила я с иронической улыбкой. - Их там сотни.
      - Этот выше среднего роста, крепкого телосложения, в светло-голубом халате и оранжевом тюрбане.
      - Что-то не припомню. В чем вы его подозреваете?
      - Никто не говорил, что его подозревают. Мы просто хотим допросить этого человека.
      Вот и все, что я смогла из него вытянуть.
      Выйдя из здания, я застыла в редкой для себя нерешительности. Одна возможность у меня все же имелась - посетить сэра Эвелина Баринга, британского консула, и попросить его о содействии. Но на это ушло бы немало времени, а я и так потратила его недопустимо много на осла Ремси (хотя трудолюбивые и симпатичные ослики не заслуживают такого сравнения). Меня не пугало возвращение в Дахшур при луне, но я знала, что Эмерсон впадет в буйство, если не дождется меня до заката. Сам он абсолютно не ведает страха, но если мне угрожает даже малейшая опасность, этот смельчак превращается в совершеннейший студень.
      Пока я размышляла, меня окликнул незнакомый мужской голос. Обернувшись, я уткнулась носом в галстук: незнакомец был на все восемь, а то и на десять дюймов выше меня. Пришлось даже отступить, чтобы его разглядеть. Передо мной стоял худой человек с костлявым лицом и орлиным носом. Для жаркого египетского климата оделся он довольно странно: в твидовое пальто с пелериной. Глаза были защищены от солнца очками с темными стеклами. В руке мужчина держал кепку из того же твида, что и пальто.
      - Миссис Эмерсон, - представилась я.
      Его тонкие губы растянулись в приятной улыбке.
      - Я вас узнал. Ваши портреты часто появляются в газетах. Хотя, извините меня за дерзость, на них вы хуже, чем в жизни.
      - С газетными фотографиями всегда беда. Возможно, ваше лицо я тоже видела в газетах. Оно кажется мне знакомым. Мистер?..
      - Грегсон. Тобиас Грегсон. Да, обо мне действительно иногда пишут. Я частный сыщик. Писаки меня называют известным детективом.
      - Надо полагать, не зря. Какие дела вам доводилось расследовать, мистер Грегсон?
      - Многие, и все больше секретные: семейные скандалы, правительственные тайны... Но кое о каких моих делах писали. Например, об Обществе любителей попрошайничества, об отравлении в Камбервелле.
      - Не припоминаю.
      - Неважно. Не хочу вас задерживать, миссис Эмерсон. Я обратился к вам только потому, что вы, кажется, интересуетесь расследованием, которым я как раз сейчас занят.
      Я пристальнее на него взглянула:
      - Полиция просила помочь в деле об убийстве князя Каленищеффа?
      Грегсон презрительно улыбнулся:
      - С полицией я не в ладах. Профессиональная ревность, знаете ли... Но хватит об этом. Здесь я по другому делу, неожиданно пересекшемуся с этим. Любопытная история...
      - Действительно любопытная. Не сомневаюсь, что богатый опыт уже подсказал вам имя подозреваемого.
      - Во всяком случае, это, разумеется, не мисс Дебенхэм, - сказал Грегсон сухо.
      - Разумеется. Но кто?
      Грегсон посмотрел по сторонам и понизил голос:
      - В данный момент я пытаюсь обнаружить некоего бродягу, замеченного вблизи гостиницы в ночь убийства.
      - Понятно, - отозвалась я загадочным шепотом, ему в тон. - Высокого, хорошо сложенного молодого человека в оранжевом тюрбане?
      - Так я и знал! Знаменитая миссис Эмерсон идет по тому же следу, что и я! - воскликнул Грегсон с непритворным восхищением.
      - Я не иду по следу, просто слышала о нем от майора Ремси.
      - Ремси - редкостный болван! Он не знает того, что известно нам с вами.
      - Подскажите, мистер Грегсон, что же мне известно?
      - Что бродяга - никакой не бродяга, а посланец гения злодейства, мастера обмана...
      - Что?! - не выдержала я. - Откуда вам про него известно?
      - У меня свои методы, миссис Эмерсон. Достаточно сказать, что я знаю о загадочном персонаже, которого вы окрестили в газетном интервью "Гением Преступлений". И задался целью его выследить.
      - Я преследую ту же цель, мистер Грегсон.
      - Значит, нам есть о чем побеседовать.
      - Мне бы хотелось познакомить вас с моим мужем.
      - Прошу прощения?
      Улыбнувшись, я поспешила его успокоить:
      - Не думайте, что я пытаюсь сменить тему, мистер Грегсон. Мы с Эмерсоном - равноправные партнеры во всем: в уголовных расследованиях, в профессии и в браке. Возможно, вы преуспеете там, где я терплю неудачу, и убедите его, насколько важно поймать Гения Преступлений.
      - Понимаю. Разумеется, для меня будет честью познакомиться с профессором Эмерсоном.
      - Сейчас мне надо торопиться, иначе профессор Эмерсон примчится в Каир и перевернет весь город, разыскивая меня. Вы остановились в "Шепарде", мистер Грегсон?
      - Нет, но вы можете писать мне на адрес отеля.
      - Если вы соберетесь нанести нам визит, мы работаем в Дахшуре.
      Я подала ему на прощание руку. Он не позволил мне сразу ее отдернуть.
      - Пожалуйста, не торопитесь так, миссис Эмерсон! Позвольте угостить вас кофе или лимонадом.
      Возможность выведать побольше информации была очень соблазнительна, но внезапно я увидела нечто такое, что заставило меня усомниться в здравости собственного рассудка. Я вырвала руку и бросилась вперед, пытаясь остановить человека, седлавшего лошадь. Не тут-то было - он взлетел в седло и был таков! Напрасно я обегала все окрестные улочки - его и след простыл. Грегсон тоже исчез. Остался лишь мой одинокий экипаж. С тяжким вздохом я велела ехать в "Мена-Хаус".
      Времени разглядеть пугливого всадника у меня не было, но одна его характерная особенность бросилась в глаза - волосы, горящие на солнце огнем. Узнай я, что Немо нарушил слово, нисколько бы не удивилась. В конце концов, он ведь всего-навсего слабый мужчина. Но если Немо - всего лишь слабый мужчина, нищий бродяга и наркоман, то как он умудрился оказаться у здания полиции? Да еще в костюме от первоклассного английского портного?
      Глава шестая
      I
      Как моя лошадка ни старалась, звезды загорелись в небе до того, как я достигла Дахшура. Грани пирамид еще отражали свет канувшего за линию горизонта солнца, но пустыня уже погружалась в сумерки. До нашего дома вроде бы было еще изрядное расстояние, а до меня уже доносился зычный голос:
      - Пибоди! Это ты, Пибоди? Отзовись, черт возьми!
      Я перевела лошадь в галоп. Эмерсон мчался навстречу. Мгновение - и я очутилась в его жарких объятиях, грозивших мне смертью от удушья.
      - Какого дьявола ты так задержалась? Я уже собирался выслать за тобой отряд.
      - Перестань, Эмерсон. Если тебе охота покричать, хотя бы отодвинься от моего уха!
      Но мое ухо не давало ему покоя: он промямлил прямо в него что-то невразумительное. Кобылка тоже потребовала внимания, вежливо ткнувшись в меня своим шелковистым носом. Я предложила Эмерсону проявлять нежные чувства в более подходящее время и там, где на нас не смотрит лошадь и прочие, кому это не положено.
      - Хорошо, - согласился Эмерсон. - Пойдем, я покажу тебе нашу новую спальню.
      - Неужели уже привезли палатки? Я действительно просила Али отправить их немедленно, но...
      - Их доставили уже несколько часов назад. Я поручил Немо поставить для нас палатку...
      - Немо?
      - Ему самому. Он отлично справился. Ну, что скажешь?
      Судя по тому, что удалось разглядеть в быстро сгущающей темноте, палатка не собиралась падать. Я приняла приглашение Эмерсона осмотреть ее изнутри. Времени на это потребовалось немало, так что с вопросом, который жег мне язык, пришлось подождать. Впрочем, я не возражала. Эмерсон галантно откинул край палатки, выпуская меня на волю, и мы рука об руку зашагали к дому.
      - А когда уехал Немо? - наконец спросила я.
      - Почему ты считаешь, что он куда-то уехал? Полчаса назад я оставил его с Рамсесом. Возможно, после этого он куда-то подевался, хотя не думаю... Что ты сказала, Пибоди?
      - Ничего. Я чуть не споткнулась о камень. Как все-таки быстро здесь темнеет!
      - На то и тропики, - благодушно отозвался Эмерсон. - Так о чем мы говорили?
      - Я хотела напомнить, что мистер Немо должен был поставить обе палатки.
      - Амелия, я не собираюсь переселять Рамсеса в палатку!
      - Не Рамсеса, а мисс Маршалл.
      - Проклятье, Амелия! Какого черта ты все время...
      - По-моему, мы решили, что неприлично, когда...
      Эмерсон, разумеется, не дал мне договорить. Спор продолжался до самого дома, где завершился, как всегда, трогательным примирением.
      - Хорошо, что ты вернулась, моя дорогая Пибоди, - сказал Эмерсон как ни в чем не бывало. - Без тебя здесь пусто. Надеюсь, я не совершил ошибку, взяв к нам эту молодую особу? Представляешь, она весь день провела в своей конуре! Боюсь, работа ей не по плечу. Какая-то она болезненная. Если так, ей вреден ночной воздух, поэтому палатка ей не...
      - Ночной воздух - как раз то, что нужно для полного исцеления. Вот увидишь, уже завтра она выйдет на работу как миленькая.
      - Гм! - только и сказал Эмерсон на это.
      Перед отъездом из Англии Рамсес сообщил мне, что решил написать вводный курс египетской грамматики, так как существующие толстые тома, по его мнению, никуда не годятся. Я согласилась с его оценкой, хотя поощрила бы наше чадо в любом случае, даже если бы души не чаяла в толстенных фолиантах, посвященных языку фараонов. Сидячая работа должна была отвлечь Рамсеса от более серьезных безобразий. Вот и в этот вечер я с удовлетворением застала его с ручкой и тетрадкой. Бастет сидела перед ним на столе, добровольно исполняя роль пресс-папье.
      - Где мистер Немо? - спросила я, поздоровавшись.
      - Вероятно, у себя. - Рамсес схватил ручку, которую отложил при моем появлении. - Наверное, опять курит опиум. Я просил дать мне попробовать, но он...
      - Рамсес! - прикрикнула я. - Тебе запрещено курить опиум!
      - Не помню, чтобы ты мне это запрещала, мама.
      - Ты прав, я забыла. Но это же само собой разумеется! Считай, что запрет прозвучал. Откуда у тебя такие гнусные желания?
      Серьезно глядя на меня широко распахнутыми глазами, Рамсес ответил:
      - Это был бы научный эксперимент. Исследователь не должен полагаться на чужой опыт. Чтобы иметь полное представление о явлении, надо самому с ним познакомиться, поэтому я...
      - Прекрати. Напрасно я задала Тебе этот вопрос. Заруби себе на носу, Рамсес: если ты вздумаешь... В общем, я категорически запрещаю... Господи, нет у меня времени опровергать твои макиавеллевские доводы! Пора проведать мисс Маршалл. А ты не забывай, что я тебе ска... Эмерсон, оставляю тебя с сыном. Поговори с ним.
      Правильнее было бы сказать: "Выслушай его". Рамсес тут же завернул длиннейшую тираду. Слабые попытки Эмерсона вставить "Но, сынок..." напоминали щепки, затягиваемые в водоворот. Одно радовало: пока длилась эта дискуссия, я могла разговаривать с Энид, не опасаясь, что нас услышат.
      Девушку я застала лежащей на койке, лицом к стене. Но стоило ей увидеть, кто пожаловал, как в ней проснулась энергия тигрицы. Да и грациозностью она тоже напоминала дикую кошку, и вот это меня устраивало гораздо меньше.
      - С ума схожу от скуки! - прошипела Энид. - Лучше уж тюремная камера, чем одиночество и полная неизвестность. А тут еще ваш вундеркинд с нелепыми вопросами о гробницах какой-то Четвертой династии...
      - Надеюсь, вы не пытались на них отвечать?
      - Как можно! Из его десяти слов я понимаю одно...
      Но долго злиться девушка не смогла. Упав на тощий тюфяк, она посмотрела на меня глазами испуганного ребенка.
      - Простите, миссис Эмерсон! Я вам так обязана... Но бездействие и неизвестность лишают меня рассудка.
      - В вашем положении это неудивительно. Ничего, бездействию скоро придет конец. Завтра вы присоединитесь к нам на раскопках. Будете моей ассистенткой. Я постараюсь, чтобы вы не попали впросак. Если Эмерсон задаст вам вопрос, на который у вас не найдется ответа, скажите просто: "Мистер Питри придерживается мнения..." Продолжать вам не придется: Эмерсон либо перебьет вас, либо убежит без оглядки. Если с вопросами полезет Рамсес - а этого не избежать, - спросите о его собственном мнении. После этого у вас будет одна трудность: как заставить его замолчать. Вам что-нибудь не ясно?
      - Почти все. - Ее глаза сверкнули. - Вы побывали в Каире. Что там происходит? Нашла ли полиция?..
      - Полиция - сборище болванов. Вам придется оставаться здесь до тех пор, пока я сама не раскрою дело.
      - Вы говорили, что знаете, кто...
      - Да, я сказала, что знаю, кто убийца Каленищеффа. Это чистая правда, мисс Маршалл. Но беда в том, что я не знаю, кто он та... Нет, лучше выразиться по-другому. Я знаю, кто он, но не знаю... Господи, все это сложнее, чем я предполагала! Словом, убийца - главарь банды, в которой состоял и Каленищефф. Следите за моей мыслью? Отлично! Я встречалась с этим субъектом, но не знаю, кто он такой на самом деле. Он редкий мастер менять внешность.
      Энид смотрела на меня с большим сомнением.
      - Правильно ли я вас поняла, миссис Эмерсон? Вы хотите сказать, что убийца - настоящий Гений Преступлений?
      - Великолепно! - воскликнула я. - Аплодисменты вашему уму, мисс Маршалл. Я с самого начала знала, что мы с вами найдем общий язык.
      - Благодарю вас. Но особого воодушевления я не испытываю, вы уж простите. Насколько я понимаю, таких людей потому и именуют гениями, что их очень непросто вывести на чистую воду.
      - Совершенно верно. Но этот Гений Преступлений, можете быть уверены, предстанет перед судом, и только благодаря мне. Правда, это займет время, так что вам придется потерпеть. Держите, я купила вам кое-что в Каире. - Я протянула ей пакет. - Не обессудьте, если качество готовой одежды оставляет желать лучшего. Не могла же я забрать из "Шепарда" ваш багаж!
      - Как вы добры! - пробормотала девушка.
      - Ничего подобного. Я сохранила счет. Заплатите, как только сможете.
      Энид подняла глаза. Чтобы описать ее благодарный взгляд, потребовался бы опытный мастер изящной словесности. В следующее мгновение она бросилась мне на шею и прижалась лицом к моему плечу.
      - Теперь я начинаю понимать, почему о вас так восторженно отзываются! пробормотала она. - Даже от родной матери я не ожидала бы такой чуткости...
      При всей искренней симпатии к ней я побоялась выразить свои чувства вслух, чтобы не утонуть в слезах, которые она едва сдерживала. Настал момент прибегнуть к шутке - моему испытанному оружию. Похлопав ее по руке, я сказала с улыбкой:
      - Подозреваю, ваша матушка в этой ситуации оказалась бы бессильна. Воспитанные леди не водят знакомств с закоренелыми преступниками. Ну же, выше голову! Лучше ответьте, почему вы от меня скрыли, что обручены?
      Она подняла голову и широко раскрыла глаза.
      - Потому что я не обручена!
      - Мне сказал об этом Бехлер, управляющий "Шепарда". Ваш жених сейчас в Каире и горит желанием вам помочь.
      - Ничего не понимаю... Господи, это, наверное, Рональд! Я должна была предвидеть...
      - Придется вам все мне растолковать, дорогая. Кто такой Рональд?
      - Рональд Фрейзер. Мы вместе выросли. - Энид стиснула зубы и немного помолчала, словно обдумывая, как лучше все объяснить. - Рональд - мой троюродный брат, единственная моя родня. Больше нас ничего не связывает.
      - Почему же тогда он назвался вашим женихом? Может, герр Бехлер неправильно его понял?
      Энид покачала головой:
      - Он сделал мне предложение, но я отказалась. Это так похоже на Рональда: он уверен, что я передумаю. Рональд свято верит в то, во что ему хочется верить.