— Ну, это уже глупо. Разве его нельзя починить?

— Можно, конечно. Черт побери, вы не понимаете. Женщины никогда не понимают таких вещей. Это все равно как если бы изуродовали вашего ребенка — оторвали нос, ампутировали руки...

— Перестаньте, какой ужас. — Джесс села и обхватила согнутые колени руками. Она постаралась, чтобы Дэвид получил надлежащее представление о верхней части ее фигуры, и с удовлетворением заметила, что в его потухших глазах мелькнул свет. — Веселей, дорогой мой, мы будем преследовать их пешком. Через весь Гластонбери. Под дождиком.

— Они уехали, — сообщил Дэвид. — Я убедился в этом сразу, как только обнаружил поломку машины.

Он весь вымок, до кончиков волос, мокрые пряди уныло свисали ему на нос. Джесс представила себе, как Дэвид несется по улицам, оскалив зубы, без куртки, t дикой ярости, с жаждой мести. Не удивительно, что он так расстроен.

— Бедный Дэвид. Но мы знаем, где они будут завтра вечером. Веселей, все не так плохо. Почему бы вам не переодеться, а потом мы съели бы вместе хороший и плотный завтрак.

— Прямо здесь? — с надеждой спросил Дэвид.

— Нет, конечно. — Джесс натянула простыни до подбородка. — Я встречусь с вами внизу через пятнадцать минут.

Джесс провела один из приятнейших за последнее время дней — читала в постели, спала в постели и просто лежала в постели, ничего не делая. Дэвид был занят, рыча на механиков в гараже. Он не отходил от машины, как не ушел бы из больницы, в которой нежно любимая старушка мать ожидала бы операции.

Его хлопоты были вознаграждены. Машину отремонтировали в рекордные сроки, и к полудню следующего дня они оказались в Бате. Погода стояла прекрасная, лучистое солнце заливало древнеримские Aquae Sulis[34].

Римляне давно ушли. Бат — это олицетворение эпохи Регентства[35] даже сейчас, и Джесс сразу влюбилась в него по уши. Она без конца болтала про Бо Нэша и Джейн Остин и предлагала сходить осмотреть Лора-плейс, где жили «наши кузины, леди Дальримпл и мисс Картерет»[36], Дэвид уже изучил ее обычаи; он отказался остановиться и не разрешил покупать путеводитель по Бату, но ноток разнообразной информации, почерпнутой Джесс из общего путеводителя, выслушивал без комментариев. В результате оба были совершенно счастливы, хотя постороннему их беседа показалась бы странноватой.

— Бо Нэш был законодателем общества, предписывавшим развлечения и хорошие манеры, и его предписаниям все рабски следовали.

— Если «Риджент-отель» большой, мы можем там остановиться.

— Он превратил город в фешенебельный центр. Каждый, кто хоть что-то собой представлял, ехал в Баг.

— Инкогнито, разумеется. Если вы могли выдумать номер паспорта, с таким же успехом можете выдумать новое имя. Есть какие-нибудь идеи?

— Леди и джентльмены начинали день в зале для питья знаменитых минеральных вод, сплетничали и выпивали три положенных каждому стакана.

— Элен Бродерик? Жозефина Дюбуа?

В Бате разворачивается действие романа Джейн Остин «Нортэн-герское аббатство», в основу которого легли наблюдения писательницы, сделанные во время ее пребывания в Бате с 1799 по 1805 г.

Лора-плейс — площадь, на которую выходит одна из главных улиц Бата Палтни-стрит и на которой жили персонажи романа Джейн Остин леди Дальримпл и мисс Картерет.

— Сэм Уэллер[37]...

— Сэм? Это мужское имя. Эрменгард Уилберфорс?

— Кэтрин Морланд и мисс Тилни[38]...

— Это неплохо. Кэтрин Морланд...

Впрочем, вышло так, что Джесс не пришлось регистрироваться под именем героини мисс Остин. «Риджент-отель» оказался очаровательным старым городским домом с орнаментированным фасадом, но он не мог вмещать больше шести спален, и Дэвид с первого взгляда на него отказался от своего первоначального плана. Однако у отеля было одно достоинство: на противоположной стороне улицы располагалась кучка маленьких магазинчиков, в том числе букинистическая лавка. Зарегистрировавшись в более крупном отеле, расположенном через несколько кварталов, Дэвид направился к букинисту.

Джесс в принципе одобряла посещение книжных магазинов и была рада узнать, что Дэвид разделяет ее пристрастие. Этот магазинчик отличался особой прелестью — старый, с двойными окнами в эркерах, характерными для лучших времен Бата. Под каждым окном цвели в ящиках бледно-желтые нарциссы.

— Книжные лавки, особенно букинистические, — почти такое же идеальное место для слежки, как пивные, — радостно объяснял Дэвид. — Хозяевам дела нет, кто сколько времени здесь копается. А мы будем копаться вон там, откуда можно смотреть в окна.

Он мгновенно исчез в глубине магазинчика, и Джесс, вздохнув, принялась перебирать потрепанные тома на полке с ярлычком «Один шиллинг».

Книжки тут были именно того рода, какие бывают на распродажах за один шиллинг. Хотя продавец вроде бы спал у себя за конторкой, Джесс скоро почувствовала себя неловко и принялась читать книгу, которую вытащила более или менее случайно, просто чтоб сделать хоть что-нибудь. Том в красном переплете, озаглавленный «В глухих дебрях Индии», оказался не путевыми заметками, как она предполагала, а очень трагическим романом. На пятьдесят четвертой странице Джесс полностью углубилась в переживания леди Валерии и капитана Смайта Уилкинса.

Леди Валерию домогался в гареме похотливый раджа, который ее похитил (в подсознании Джесс промелькнул вопрос — не собирается ли и ее затащить в гарем какой-нибудь раджа? — но был быстро отброшен). Леди Валерия ощущала на своей щеке его жаркое дыхание, а на плечо Джессики легла чья-то рука. Она прижала книжку к груди и с успехом изобразила испуганный крик леди Валерии.

— Что я вижу, какое похвальное занятие! — фальшиво восхитился Дэвид. — Почему вы меня не позвали, когда они прибыли?

— А они прибыли?

— Должны были прибыть, — с непоколебимой логикой заметил Дэвид, — раз идут по улице.

— О! Оба.

— Да. Пойдем и мы?

— Подождите минутку. — Джесс полезла в кошелек и направилась к конторке. Ей было жалко будить продавца, и она просто оставила шиллинг у него под рукой.

— Совершенно не следует вам это покупать.

— Я хочу знать, успеет ли капитан Смайт Уилкинс в нужный момент.

— Для чего нужный?

— Не имеет значения. Вон они поворачивают за угол. Поспешим.

Они спустились по Черч-стрит к Брок-стрит и, обогнув Серкус, вышли на Гэй-стрит. На Милсом-стрит Дэвиду пришлось крепко ухватить Джесс под руку; она намертво замерла перед магазинчиком, который, по всей вероятности, находился под личным патронажем бессмертной Джейн. Дэвид едко высказался по этому поводу, и Джесс заставила себя переключить внимание на преследуемых.

Злодеи вышагивали как настоящие туристы, которых они все время пытались изображать. Джесс хорошо изучила спину кузена Джона. Сегодня на нем был темно-серый костюм безупречного покроя, голова оставалась непокрытой, и она с уверенностью догадалась, что его темные волосы выкрашены. Его спутник был на полголовы выше, но не отличался образцовым сложением, а штаны на нем были неглаженые. Стрелки на брюках кузена Джона напоминали лезвие бритвы.

— Они держат путь в аббатство, — пробормотал Дэвид. — Проклятие!

— Почему? Мне хочется посмотреть аббатство.

— А мне надоело терпеть фиаско в церквях и возле церквей.

— Нельзя же винить церкви в своих фиаско. Но странно, что они шатаются по туристским местам.

Однако целью их для разнообразия оказалось не Батское аббатство, которое Джесс назвала бы собором, если в не заглянула в путеводитель. Его прелестный фасад выходил в один из самых очаровательных мощеных двориков, какие Джесс доводилось видеть; на его противоположной стороне шла аркада, открывающаяся на оживленную улицу, а две длинные боковые стороны обрамляли постройки начала девятнадцатого века. Это был один из туристических центров города; из дворика можно было попасть не только в аббатство, но и к руинам римских бань, и к знаменитому залу для питья воды, где и скрылись, пройдя через двор, две знакомые неразлучные фигуры.

Позже Джесс сообразила, что противники выбрали это место, в частности, по той причине, что догадались — там она утратит всякую осторожность. Помимо связанных с ним исторических и литературных ассоциаций, зал был очень красивым — длинным, высоким, с уникальным резным балконом в одном конце. Стены были окрашены в бледно-зеленый цвет, оттененный позолотой на разделяющих высокие окна пилястрах с капителями. Красные парчовые портьеры подобраны в тон красному рисунку ковра, на потолке огромная хрустальная люстра. В зале было множество маленьких столиков, за которыми люди пили чай, а в алькове под балконом играло струнное трио. В застекленной нише у противоположной окнам стены стояло какое-то сложное сооружение, в котором Джесс узнала источник, где многоструйными фонтанчиками клокотала вода.

Дэвид остановился в дверях, и на его лице смешалось изумление и недоверие, когда он наткнулся глазами на столик у затянутого алой тканью окна.

— Что за наглость!

— Чай пьют, — сказала Джесс. — Что тут плохого?

— Сейчас я составлю им компанию, — пробормотал Дэвид и тут же лишился дара речи. Кузен Джон их увидел. Рот его широко растянулся в радостной улыбке, он поднял руку и сделал широкий взмах.

Дэвид осмотрелся вокруг. Туристы все время входили и выходили, но на призыв никто не ответил.

— Он обращается к нам, — сказала Джесс.

Взмахи кузена Джона превратились в манящие жесты. Он кивал и сиял, ухмылялся и улыбался, как будто только что встретил давно пропавших богатых родственников.

— Нет, Дэвид! Вы не пойдете...

— Почему? — Челюсть Дэвида приобрела квадратные очертания и какое-то очень знакомое выражение. Джесс поняла: это челюсть героя его последней книжки, которую она внимательно прорабатывала в свободный день в Гластонбери, желая сама научиться так выпячивать подбородок.

— Почему? — возмущенно переспросила она. — Timeo Danaos[39]... гм...

Даже если бы ее скудные колледжские познания в латыни не иссякли, Дэвид все равно не обратил бы внимания на глубочайший смысл содержавшегося в цитате предупреждения. Он уже пробирался между столами, и она двинулась следом за ним, переполняясь предчувствиями.

Мужчины привстали, когда Джесс подошла к столу, но Алджернон едва оторвал зад от стула, тогда как кузен Джон легко вскочил на ноги и отвесил ей скромный поклон.

— До чего же я рад вас видеть! — восклицал он, тряся безжизненную руку Дэвида. — А мы все боялись, что вы задержитесь. Где вы остановились? Не в «Ридженте», как мы с сожалением успели заметить; это приятнейшее местечко, вам следовало бы пожить там.

Посреди этих излияний подошла официантка и приняла заказ кузена Джона на дополнительную порцию чаю. Он радушно усадил Джесс и настоял, чтобы она взяла его чашку. Алджернон подвинул свою чашку Дэвиду, но тот категорически отказался. Его подозрительный, настороженный взгляд вызвал легкую и противную ухмылку на лице Алджернона. Он без комментариев потянул чашку назад и сделал основательный демонстративный глоток.

Кузен Джон продолжал болтать, Алджернон хмурился, Дэвид сидел, скрестив руки, стараясь производить угрожающее впечатление. Джесс мысленно пожала плечами и принялась пить чай. Чай был великолепный.

В течение пяти минут Дэвид выслушивал россказни кузена Джона о красотах Бата. За это время он съел один эклер, одну пышку с орехами и сандвич. Подкрепившись, он наконец прервал оратора:

— Послушайте, пора нам подбить бабки.

— Я просто восхищен, как вы освоили американский сленг, — промурлыкал кузен Джон.

— К черту. Что вам обоим нужно?

Подоспела официантка со вторым заказом, и Дэвид утолил раздражение второй пышкой. Он всегда ел большими кусками, теперь же, в ярости, почти совсем не жевал.

— Я хотел бы получить прямой ответ. Почему вы преследуете эту леди?

— Мы преследуем? — Кузен Джон задумчиво отхлебнул чаю, поставил чашку на блюдце и обезоруживающе улыбнулся Дэвиду. — Дорогой мой, у меня прямо противоположное впечатление. По-моему, это она нас преследует.

— Кто кого треснул по голове? — сердито спросила Джесс. — Кто кого в чью машину засунул? Кто кого повязал...

— Это звучит не совсем правильно, — критически заметил кузен Джон. — Надо было сказать, кто кого связал...

— Ой, перестаньте! Что вам от меня нужно? Знаете, если вы скажете, вполне вероятно, что мы сможем договориться. — Встретив внимательный мрачный взгляд второго мужчины, она добавила: — И почему он все время молчит?

— Пошли, — сказал Алджернон, поднимаясь, словно в ответ на намек.

— Вот видите! Вы оскорбили его чувства, — укоризненно произнес кузен Джон. — Боюсь, теперь с ним бесполезно пытаться договориться.

— Секундочку, — невнятно промямлил Дэвид сквозь сандвич. — Так просто вы не...

— Я попытаюсь его убедить, — пообещал кузен Джон. — Может быть, через день-два... Но он страшно чувствительный. Не волнуйтесь, мы с вами свяжемся.

— Сядьте. — Джесс поймала Дэвида за рукав. — Бесполезно, не можем же мы гоняться за ними по залу. Мы даже не заплатили за чай!

— Проклятие! — подвел итог Дэвид, хлопая глазами. — Я так зол, что меня ноги не держат.

— Я догадалась, он сумасшедший, правда? Дэвид, для чего они это устроили?

— Безусловно, не для того, чтобы сообщить нам какую-то информацию.

— Будут снова обыскивать номера?

— Было бы глупо с их стороны делать это так часто.

— Машина?

— Нет, хватит, спасибо. Как по-вашему, почему я выбрал именно наш отель? Там есть свой гараж, и я специально приплатил охраннику. — Он зевнул. — Я слишком много съел. Меня клонит в сон.

— Давайте вернемся в отель. Не знаю почему, но мне как-то тревожно.

— Я знаю почему. — Дэвид подавил следующий зевок. — Мне самому тревожно всегда, когда рядом рыщет кузен Джон. По общим соображениям.

Они уже вошли во дворик, когда Дэвид рухнул.

Джесс сначала подумала, что он споткнулся, но само падение было странным: он сложился, как карточный домик, в который кто-то ткнул пальцем. Встать он не смог, и Джесс упала рядом с ним, обхватила руками его голову и настойчиво потрясла.

— Что с вами, Дэвид?

— Ничего... Сплю...

— Вставайте. Пожалуйста!

— Сплю, — пробормотал Дэвид. — Вз... вздремну...

— Но не здесь же! Дэвид...

Собралась небольшая толпа, и какой-то услужливый наблюдатель отправился на поиски врача. Глаза Дэвида были закрыты, но на лице блуждала кроткая улыбка; он похрапывал. Когда пришел врач, ему было достаточно одного взгляда на зрачки Дэвида, закрытые отяжелевшими веками.

— Какой-то барбитурат. Молодой человек постоянно принимает снотворные?

— Нет, никогда. Я просто не представляю...

— М-м-м... Ну, не думаю, что он принял опасную дозу, но это надо проверить. — Доктор встал, тщательно отряхивая коленки. — Джентльмены, вы, двое, не могли бы его перенести? Мой кабинет здесь неподалеку.

Пока врач проверял, Джесс оставалась в приемной, с чем поздравляла себя, прислушиваясь к звукам, доносившимся из святая святых. Через какое-то время вышел позеленевший, шатающийся Дэвид, которого поддерживали доктор и медсестра.

— Ему не надо в больницу? — выдохнула Джесс.

— Нет, сейчас уже все в порядке. Легкая диета, побольше кофе, потом дайте ему проспаться. А вы, молодой человек, впредь будьте поосторожней.

В мутных глазах Дэвида сверкнула такая злоба, что сестра чуть не уронила его.

— Не беспокойтесь. Буду.

— Нет, — сказала Джесс в третий раз. — Я не стану бродить вокруг их отеля. Что вы от меня хотите, чтоб я вызвала их на дуэль?

Дэвид вздохнул. Обложенный подушками, в строго официальном номере отеля он выглядел печальным и непонятым. Втайне Джесс испытывала облегчение оттого, что он оправился настолько, чтобы обижаться. Она провела ночь в его комнате, свернувшись клубочком в кресле. На самом деле помочь она ничем не могла, кроме как слушать его мирное сопение, но боялась оставить его одного в беспомощном состоянии.

— Я полагаю, — задумчиво сказала она, — снотворное было в чае.

— А по-моему, нет, — неуверенно произнес Дэвид. — Если вы помните, шутить с чаем я им не позволил. Вот только... гм... теперь я припоминаю, что орешки в пышке горчили.

— Если бы вы не глотали еду...

— Не будем предаваться взаимным обвинениям. — Дэвид устроился на подушках повыше. — Есть еще кофе? Джесс, я тут кое о чем размышлял. Во всем этом есть что-то очень странное.

— Я рада, что вы наконец заметили. — Джесс налила ему кофе.

— Нет, я имею в виду последние несколько дней. Все превращается в чистый фарс, Джесс, вся эта слежка и гонка. Отсюда туда и обратно. Как в хороводе. Давайте спросим, какая у них цель? Чего конкретно они добились за последние три-четыре дня?

— Вывели из строя вашу машину. — Джесс поняла вопрос буквально. — Накачали вас снотворным. Заставили нас ползать по мокрой и грязной траве. Украли мой...

— Да, но зачем? И что в целом сделали мы?

— Потратили кучу времени, — раздраженно сказала Джесс. — В...

Она замолчала и вытаращила глаза, ибо до нее постепенно доходил смысл. Дэвид кивнул:

— Вот именно. Вам не кажется, что, если бы им действительно было нужно кольцо, они его давно бы заполучили? Этот поганец, которого мы называем Алджерноном, изо всех сил старается не попадаться нам на пути. Мне неприятно признать, но если бы он пожелал вывести меня из строя, то сделал бы это одной левой.

— Вы хотите сказать, они охотятся не за кольцом?

— Может быть, им и нужно кольцо, но им нужно и что-то другое. Потянуть время и отвлечь нас — вот что им нужно. От чего они хотят нас отвлечь? Чего они не дают нам сделать?

— Есть только один ответ, — медленно вымолвила Джесс. — Мне следовало подумать об этом раньше. С того самого момента, как я сошла с корабля, они пытаются свернуть меня с пути. Есть только одно место...

— Корнуолл, — закончил Дэвид. — И ваш любимый предок.

— Тогда... тогда он не может быть одним из злодеев.

— Похоже, что так. И тут обретает смысл еще одна часть загадки. Вы говорили, он попросил вас приехать с ним повидаться, «пока он жив», или что-то в этом роде. Он умирает? Или серьезно болен?

— Почему... Я не знаю. Я думала, это такая общая сентиментальная фраза; он очень стар.

— Он мог перенести сердечный приступ, или болезнь, или почувствовать что-то серьезное, что заставило его написать вам. В тот момент он мог быть на последнем издыхании.

— Наверно, мог, но...

— Никаких «но». — Дэвид отбросил одеяло. — Быстро собирайте вещи. Мы немедленно едем в Корнуолл.

Дорога в Корнуолл — или, вернее, первая ее часть — расстилалась впереди, открытая и прямая. Дэвид ехал намного быстрее, чем следовало, восхищаясь вслух своим талантом уходить от врага. Джесс согнулась над картой дорог, бормоча:

— Мы должны проезжать через Гластонбери. Может, у нас будет время еще раз посетить...

— Не будьте идиоткой. — Дэвид догнал и обошел «фольксваген». — Мы держим путь... а кстати, куда?

— В Корнуолл.

— Корнуолл большой. Где именно в Корнуолле стоит этот дом?

— Недалеко от Сент-Айвса. Я запомнила это по детским стишкам.

— Ладно, значит, нам ехать почти в конец полуострова. Не важно, мы проделаем весь путь без остановок, так что забудьте о достопримечательностях. Свой лимит вы уже полностью исчерпали.

— Один — ноль в пользу кузена Джона, — ехидно заметила Джесс. — Он показал мне много красивых мест.

— И вы знаете, с какой целью.

— Меня не интересует, с какой целью. По крайней мере, я немножечко посмотрела на Англию перед смертью. Которая — ой, осторожно! — может прийти очень скоро. Я погибну в автомобильной катастрофе.

Дэвид дал понять, что обиделся, насупившись и выпятив челюсть. Какое-то время они ехали молча, и Джесс любовалась мирными лугами с пасущимися овечками и похожими на облака яблонями в пышном цвету.

Это благоговейное расположение духа было нарушено яростными проклятиями Дэвида; он оказался в хвосте колонны грузовиков, безмятежно продвигавшихся со скоростью тридцать миль в час.

— Что за спешка? — лениво поинтересовалась она. — Мы же видели, как они понеслись из Бата в противоположную сторону.

Дэвид просветлел.

— Да, это было весьма умно с нашей стороны — караулить их возле отеля, дожидаясь отъезда, пока они выйдут, чтобы они решили, что мы едем следом за ними! Интересно, куда бы они нас сейчас завели? В Глостер? В Оксфорд? В Шотландию?

— А мне интересно, скоро ли они сообразят, что мы не едем следом за ними.

Усмешка Дэвида испарилась.

— Вот именно.

— И вам не следовало останавливаться в том городке для заправки, — продолжала Джесс. Быстрая езда заставляла ее нервничать, а когда она нервничала, то приходила в критическое расположение духа. — Рад-сток, вот как он назывался. Если им станет известно общее направление, они догадаются, куда мы едем.

Грузовики повернули к стройплощадке, и Дэвид стал набирать скорость. Ветер растрепал волосы Джесс, они закрывали ей лицо. Что касается лица Дэвида, оно вытянулось точно так же, как у задумчиво жующих жвачку овец, которые изумленно глядели из-за ограды, как они вихрем проносятся мимо.

— Джесс, посмотрите еще раз на карту. Есть там из Уэльса какая-нибудь дорога поменьше, которая не проходила бы через Гластонбери?

— Есть маленькая узенькая ниточка, — доложила Джесс через некоторое время, — к городу под названием Бернем.

— Знаю я эти маленькие узенькие ниточки, — пессимистично произнес Дэвид. — Черт. Давненько я не заезжал так далеко на запад. Полагаю, нам лучше остаться на главном шоссе. Если мы не хотим чересчур отклоняться от цели, у нас практически не остается выбора, пока не доедем до Таунтона или Бриджуотера. А Корнуолл — настоящий лабиринт, там можно скрыться.

Он ринулся через глухую разделительную полосу, словно дальнейшее промедление было смерти подобно. Джесс закрыла лицо руками и не открывала до тех пор, пока резкий поворот машины не подсказал ей, что они вернулись на свою полосу.

— Возможно, разумно было бы изменить внешность, — сказал Дэвид, довольный, что им удалось избежать гибели. — Как, по-вашему, я буду выглядеть с бородой?

— Как поросший карликовыми соснами Маттерхорн[40].

— Вечно вы портите другим настроение. Тогда вы станете чопорной компаньонкой в очках, а я — сварливой старой леди, таким свирепым матриархом с римским носом.

— За рулем ярко-красного «ягуара»?

На этом с вопросом о маскировке было покончено. Джесс знала, что Дэвид скорее согласится отрезать себе нос, чем лишиться автомобиля.

Они добрались до Таунтона без происшествий, хотя у Джесс ныла шея от постоянных оглядок назад. Дэвид сосредоточился. И вел машину с мастерством опытного водителя. Он не проявлял никаких признаков возбуждения или раздражения, но она чувствовала и понимала, как он нервничает. Можно сойти с ума — иметь в своем распоряжении столько лошадиных сил и не иметь возможности ими воспользоваться. Дороги были слишком узкими, а движение слишком плотным, чтобы набрать и поддерживать хорошую скорость.

Джесс понравился Таунтон и захотелось его осмотреть. Будучи в детстве восторженной поклонницей «Капитана Блада», она полагала, что ей известно буквально все о восстании Монмута, Кровавом суде и судье Джеффрисе[41], но посчитала благоразумным ничего не говорить Дэвиду, мрачное настроение которого постепенно передалось и ей, так что она только тоскливо смотрела на хорошенькие деревянные домики вокруг транспортной развязки в центре городка. И, оглядываясь на один такой домик, вдруг обнаружила кое-что поважнее — светло-голубой автомобиль с откидным верхом.

Верх был поднят, так что пассажиры оставались невидимыми, но Джесс знала эту машину как свою собственную.

— Они здесь, — спокойно сказала она.

— Что делают? — Дэвид не отрывал глаз от дороги.

— Просто... здесь. Едут следом.

Он кивнул, воздержавшись от комментариев, и продолжал следовать через город на умеренной скорости, в соответствии с указателями. Джесс откинулась на спинку сиденья и потуже затянула привязной ремень. Она не знала, что он собирается делать, но, судя по квадратным очертаниям челюсти, можно было с уверенностью сказать, что он собирается что-то делать, и не подобает отвлекать его дурацкими вопросами.

Они оставили город позади, выехали на проселочную дорогу, и только тогда Дэвид приступил к действиям. Джесс давно решила, что шофер он отчаянный. Теперь же она поняла, что недооценивала его и пока что даже не представляла, каким отчаянным он может быть. Машина, казалось, подобрала под себя колеса и передвигалась прыжками, как зверь, давший ей свое имя. В глазах у Джесс было слишком темно от ветра и страха, чтобы смотреть на спидометр, но она чувствовала, что скорость поддерживается постоянная; ни выбоины на дороге, ни повороты, ни встречные машины не заставляли Дэвида замедлять ход ни на йоту.

Джесс взглянула назад, отчасти из любопытства, но главным образом потому, что не находила в себе мужества смотреть вперед. Голубой автомобиль далеко отстал. Рывок Дэвида оказался неожиданным для преследователей. Но их водитель тоже не был любителем-дилетантом. Джесс увидела, как голубая машина начала вилять из стороны в сторону, воспользовавшись ужасом и смятением, царившим в кильватере Дэвида.

Особого преимущества ей это не принесло, но и не позволяло сильно отстать.

Джесс уже достаточно хорошо изучила Дэвида, чтобы читать его мысли. Он понимал, должен был понимать, что на такой скорости долго не продержаться, и просто пытался оторваться настолько, чтобы преследователи потеряли его из виду, а уж тогда переходить к решительным действиям. Холм или склон, и купа деревьев между ним и преследователями, ветка дороги или поворот в нужном месте — вот все, что ему нужно. Пока что он этого не нашел, и Джесс знала, что только простая удача позволит ему это найти, прежде чем произойдет неизбежная катастрофа.

И неизбежное произошло очень скоро. Они взлетали на холм по встречной полосе, когда на вершину вынырнул тяжелый грузовик. Секунду он вырисовывался на фоне неба, а потом ринулся прямо на них.

Дэвид попытался вывернуть в свой ряд, но водитель, которого он обогнал, заупрямился и не дал дороги. Грузовик был уже так близко, что Джесс разглядела застывшее в ужасе лицо шофера; нога его, разумеется, жала на тормоза, но инерция тяжелой машины была слишком велика.

Дэвид сделал единственное, что мог сделать. Ударив по тормозам, он прижался к бортику дороги. Грузовик пролетел мимо, разминувшись с ними на несколько дюймов, а «ягуар» со скрежетом заскользил, пока Дэвид боролся с рулем.

Джесс даже не испугалась. Она ждала смерти и только слегка удивилась, что ожидания не оправдались. Они все еще сохраняли высокую скорость, когда столкнулись с не очень надежным ограждением вдоль дороги, но Дэвид справился с машиной великолепно. Губы его слегка побелели, однако лицо оставалось бесстрастным; он поморщился только один раз, когда крыло машины процарапало по каменной стене. Каким-то чудом машина выправилась и стала слушаться, и только слабый запах горелой резины напоминал о соприкосновении с гибелью. Дэвид даже не остановился. Он глянул в зеркальце заднего обзора, снова выехал на середину дороги и прибавил скорость.

— Глупо с моей стороны, — спокойно сказал он. — Извините, если я вас напугал.

— Вы, — произнесла Джесс трясущимися губами, — очень хороший водитель.

Дэвид посмотрел на нее и улыбнулся:

— С учетом обстоятельств, это самая замечательная вещь, какую мне кто-нибудь когда-нибудь говорил. Вы выйдете за меня замуж?

— Возможно, — сказала Джесс. — Спросите как-нибудь в другой раз. Если мы до него доживем. Дэвид, они нас догнали. Они прямо сзади.

— Я знаю.

Следующую милю проехали гуськом, голубой автомобиль держался на разумном расстоянии от «ягуара». Потом, когда за поворотом перед ними открылось обширное пространство, в котором не было видно других машин, голубой автомобиль сделал свой ход. Он скакнул вперед и поравнялся с «ягуаром». Несколько долгих секунд они шли рядом. Дэвид прибавил скорость, преследователи сделали то же самое. Но в ровном гудении «ягуара» зазвучала какая-то диссонансная нота; грубое обращение повредило ему, он уже не повиновался с прежней готовностью. Дэвид снял ногу с акселераторами голубой автомобиль вышел вперед. Глядя вдаль, Джесс заметила встречную машину, и комок в горле чуть-чуть отпустил. Сейчас, при свидетелях, они, разумеется, не станут ничего предпринимать...

Сначала она подумала, что противник пришел к такому же мнению, ибо голубая машина продолжала мчаться вперед. За шумом мотора и свистом ветра Джесс ничего не услышала, но в ветровом стекле вдруг образовалась аккуратненькая круглая дырочка, и Дэвид издал изумленное восклицание. Нога его автоматически нажала на тормоз, и как раз вовремя — второй выстрел, должно быть, пробил шину, раздался громкий хлопок, машина дрогнула и остановилась. Дэвид успел съехать с дороги. Голубой автомобиль исчез за поворотом, а встречный маленький «остин» остановился в ответ на взмах руки Дэвида.

Ночь они провели в поле близ Барнстейпла. «Ягуар» был одной из новейших моделей, с задним сиденьем, но спали оба плохо; Джесс, улегшись спереди, все время стукалась головой о руль, а Дэвиду, чтобы выбраться с заднего сиденья, пришлось приложить значительные усилия. На это ушло пять минут энергичной борьбы, и плотный завтрак в лучшем отеле Барнстейпла вернул ему дар речи.

— Я прошу прощения, — сказал он, разглядывая темные круги под глазами и угрюмо сжатые губы Джесс, — но отныне, когда речь идет о вооруженных бандитах, у меня нет выбора.

— А я уже было поверила, что они не собираются причинять нам вред.

— Не собирались, пока мы тащились за ними, как послушные собачонки. Эпизод со стрельбой доказал, что мы правы. Они не хотят пускать нас в Корнуолл.