«17 ноября 1976 года впервые в советской печати появились два брачных объявления, — вспоминает один из инициаторов этого важного дела А.З.Рубинов. — «Одинокий мужчина, 48/166, образование гуманитарное, домосед, хотел бы познакомиться с блондинкой до 35 лет, любительницей театра и симфонической музыки. Москва». И «Разведенная. 32/162, с ребенком шести лет, техник-строитель, хочет познакомиться с мужчиной — любителем спорта, жизнерадостным, непьющим. Воронеж». Вредакцию пришло 416 очень звонких ругательных писем и 40 000 одобрительных». Что же касается самих объявлений, то домоседу написали 16 000 дам; разведенной технику-строителю — 875 мужчин.
      Фурор. Когда «Неделя» годом позже повторила подвиг, напечатав подборку под названием «Разрешите познакомиться», известинский отдел писем забастовал. Елена Мушкина, начальник отдела семьи и быта «Недели», вспоминала, как руководство газеты согласовывало текст матримониальных посланий в идеологическом отделе ЦК КПСС. Разумеется, «атмосфера чтения» этих посланий была особенная — электрическая, волнующая. Многократно читателям объяснялось, зачем объявления публикуют, — затем, что это государственное дело.
      Прошло двадцать лет — «возраст невесты, дряхлого пса и молодой Российской Федерации». Брачные послания остались государственным делом. Не только потому, что они кодируют бесценную информацию, которой можно научиться пользоваться (не случайно, как только государство набирает строгости, оно сразу вспоминает об этих «милых пустячках» — как то сделали три года назад в Республике Беларусь, приняв постановление «Об утверждении порядка приема, регистрации, учета, распространения брачных объявлений и объявлений о знакомствах в средствах массовой информации»). А потому, что наши послания так и не сумели стать частным, прозрачным, «европейским» делом.

Кто, где, когда

      Б/о (брачным объявлениям) есть где разместиться. Появились издания рекламные и специальные; место же изданий передовых, относящихся к размещению «Знакомств» как к подвижничеству, заняли совсем другие СМИ. Сегодня трудно представить себе страничку брачных посланий в «Известиях» — пусть и опростившихся. Тут ведь все дело не в физиономии издания, а в позе, в которой оно стоит. У «Известий» она все еще величественная. Сейчас брачные объявления публикуют газеты самые добродушные, встречающие читателя хлебом-солью, перцем и изюмом, а не моралистической указкой. Это даже не желтые газеты. Это народная пресса. В Москве — «Моя семья»; в России — матушка районка, и все «Хронометры», «Меридианы» и «Караваны» издательского дома «Провинция», и городские вестники, и сборники советов и рецептов, и т. д. и т. п.
      Эти добродушные газеты с удовольствием отдают свои площади брачным посланиям, имея в виду, что это забавное чтение. Лишнее развлечение читателю. Ох, не знаю. Народная пресса всегда свежа и прелестна, как бывают свежи и прелестны только произведения наивного искусства, а объявления дышат подлинной жизнью — зоркой, приметливой, далеко не счастливой. Они иной раз просто-таки выламываются из газеты, проверяя издание на прочность, на жизненность.
      Вот представьте себе — группа собеседников ведет незначительный разговор на общественно значимые темы. На затравку что-то о политике: «Не знаю, как вы, а я возмущен этой историей с таллинским солдатом!» Потом вялое обсуждение социалки: «Страхование жилплощади дело важное, но надо бы по уму». Затем о культуре: «Пусть Верка Сердючка теперь в Жмеринке гастролирует…» А одна из собеседниц вдруг тихо, мелким шрифтом, говорит: «Элементарно хочу замуж. Детей нет…» И пустой разговор осыпается.
      Это одно из самых моих любимых брачных посланий: «Элементарно хочу замуж! 40 лет, врач. Детей нет».
      Сразу видишь за одной-единственной строчкой человека — медичка, ум сардонического склада. Безусловно, я привела в пример объявление по-своему совершенное. Оно волнует как текст, как личное высказывание.
      Б/о вообще имеет двойную ценность. Как сообщение и послание, оно делает свою работу, улавливая ответный интерес, теплоту; но также еще имеет цену высказывания, ego-документа, текста-памятника. Кстати, возможно ли создание безусловно совершенного объявления? Чтобы и как произведение, и в смысле практической пользы?
      Мне очень нравится вот какое: «Познакомлюсь с обычной женщиной, живу обычной жизнью». Смиренный замысел, лаконичное исполнение, а силой все-таки веет.
      Между тем работа по созданию идеального объявления беспрерывно идет, потому что всякий автор б/о постоянно сравнивает «свое» с «чужим» и старается сделать «как все» или «лучше, чем у других». Сравнение это приводит еще и к тому, что каждое издание обретает свою интонацию, вырабатывает собственный жанр. Интонация посланий, впрочем, меняется с течением времени. Например, в начале 90-х годов выделялось и задавало тон популярное издание «Мистер Х». Объявления там печатались победительные. Н. Я. Мандельштам писала, что во времена, когда иерархическая лестница разрушена, сразу появляется порода хвастливых стариков.
      «Вписался в жизнь, впишу тебя», «Хрусты есть, хочу жениться», «Выбился в «хозяева жизни», сильный, интеллигентный мужчина», «выпускник Плехановского института познакомится только с выпускницей Плехановского института», «Молодой, энергичный, «Самара» тюнинг, полный набор домашней техники. Ты — красивая будущая домохозяйка».
      Сейчас робкий отзвук этого карнавала можно отыскать только в брачных посланиях, публикуемых в эмигрантских газетах — «Новом русском слове», «Вечернем Нью-Йорке», «Русской Германии».
      Все-таки эмигранты увозят свое время с собой. Впрочем, в мелодию девяностых вплетаются лирические местные мотивы — во-первых, соискатели пишут о себе в третьем лице, как бы имитируя стиль рекомендательного письма; во-вторых, чудесные превращения переживает привозной язык: «Русалка мечтает споймать золотую рыбку», «Она деловая женщина, и работу ест на завтрак. Но сердце у нее там, где вам нужно», «Вдохновленный надеждой догонял, но на безветре парус полоскался!», «Он очень состоятельный человек, почти американец, принадлежащий к внешней кромке общества», «Она поздно поняла, что одинокий человек — это удар судьбы», «Человек на виду, вломился в жизнь мощью творческого заряда».
      Да, есть еще таинственная арифметическая Постоянная. Постоянная Пищиковой, если позволите приписать себе первенство открытия. Всякая полоса объявлений — если она состоит из ста двадцати, примерно, посланий — содержит неизменное соотношение объявлений причудливых и «обычных». Соотношение таково: одно к тридцати.
      Непременно отыщется послание, написанное стихами: «Ты должна идти со мной, чтобы стать мне женой. Только верь моим словам, хоть не видишь жениха», «Идем мы разными путями, но может слиться он в один». Хотя бы раз встретится объявление, составленное в жанре антирекламы: «Давайте попробуем от противного. Страшная, толстая, глупая, подлая ищет тощего жадного неудачника для грандиозных скандалов и мрачной жизни». Следом поспешает один, много два откровенных чудака: «68 лет, полон сил. Верю в Солнце. Женюсь на той, кто родит мне сына, наследника жреца Солнца». Эхнатонушка наш. И наконец, на сто-сто двадцать посланий будет одно, принадлежащее перу человека «с позицией». Последнее время чаще всего встречаются профессиональные славяне: «Русский офицер женится строго на русской девушке со славянской внешностью, без интимного прошлого».

Немного о себе, или Образ идеального семьянина

      Брачное объявление состоит из двух частей: немного «о себе» и немного «о нем». Реальность, данность и мечта. Естественно, я предполагала посвятить каждой из важных частей особый раздел, пока не поняла, что разделить тут никак и ничего невозможно.
      Потому что «идеальный семьянин» — это, прежде всего, сам автор брачного послания. Он посылает себя навстречу мечте, и этот поступок позволяет разглядеть в себе все самые лучшие качества.
      «Заказывая» себе партнера, о чем в первую очередь задумывается автор объявления? Задумывается, удивитесь, о своей сословной принадлежности.
      Серьезнейшая работа происходит сейчас в академических кругах, занимающихся стратификацией российского общества. Вычленяются протогруппы. Журналисты длинной вереницей идут за средним классом. Ли — ераторов волнует повседневность новых элит. А авторы брачных объявлений как пользовались спокон веку, так и пользуются всего двумя определениями: «простой» и «интеллигентный»: «Ищу отца своей доче. Простой, любимый, звони», «Спокойный, простой, работяга. Ищу спутницу жизни, добрую, с чувством юмора», «Ирина, плотная фигура, с кв., простая, жизнерадостная, люблю дачные хлопоты; ищу такого же простого, крепкого москвича с кв.».
      И напротив того: «Познакомлюсь с женщиной, любящей творчество писателя Ивана Ефремова», «Интеллигентная горожанка (МГИМО) познакомится с независимым мужчиной. В/о (высшее образование) обязательно», «Вдова, два в/о, без жилищ и матер. проблем. Только ровня!».
      Все объявления строго делятся на два отряда — пр. и интл.
      Послания, которые выбиваются из общего ряда откровенностью высказывания, только подчеркивают этого ряда смысловую стройность: «Познакомлюсь с перспективой замужества искл. с дипломатом, доктором наук, в крайнем случае — с человеком интеллектуального труда»; «Ищу женщину умную не ученую».
      Разобравшись со своим положением в обществе, автор брачного послания приступает к автопортрету — и несколькими скупыми штрихами описывает себя.
      «Красива ли я? Самая обычная семнадцатилетняя девчонка. Моему сы нишке четыре года».
      «Строгий с золотыми руками. Прибью, сложу, покрашу, повешу».
      Это, конечно, два самых любимых моих послания; хотя в группе объявлений «саморазоблачающих» есть еще несколько маленьких шедевров.
      «Люблю куэлью, море, песок, запах орхидей, ночь, день, котов и поцелую под дождем».
      «Мужчина, 49 лет, солидный, привлекательный. Работаю директором школы, есть квартира, машина. Хочу молодую, красивую любовницу. Не курю и не пью. Живу с любимой мамуличкой. Познакомлю».
      «Скоро на свободу, а присмотреть за мной некому. Пишите! 27 отряд, К.Аспидову».
      «Отзовись, единственная железноводчаночка!»
      «Познакомлюсь с женщиной, любящей анальный секс в Ивановской области».
      «Ищу женщину гитарных форм с музыкальным образованием».
      «Врач, привлекательный брюнет, 2-уровневая квартира в элитном доме, а/м. Познакомлюсь с воспитанной девушкой, возможно с детьми».
      А вот это объявление просто, знаете, пугающее. Зачем этому 2-уровневому девушка с детьми? На органы? Ерунда, конечно, но эта ерунда ведет нас к главному новшеству брачных объявлений последних лет. Это новшество — равенство. Авторы посланий все чаще и чаще упоминают о том, что хотели бы познакомиться с партнером, равным им по имущественным показателям. Если объявление пишет пенсионер, обязательно будет добавлено: «Жить в одной квартире: вашу — сдавать»; если составляет молодой человек, он прибавит: «У вас, как и у меня, — нет жил/мат. проблем». Мужчина упомянет: «Не богач, но для жизни все имеется. Не спонсор, но и не альфонс». Женщина заметит: «У тебя, как и у меня, взрослые дети; ты не против им в меру помогать».
      Доступность мечты — вот девиз сегодняшних страничек брачных объявлений. Конечно, все еще множество призывов, в которых «идеальный муж» описывается тремя «с» — солидный, состоявшийся, серьезный; но гораздо больше других, где имущественные достижения будущего партнера не загадываются вообще.
      Ты добрый. У тебя спокойный характер. Ты, как и я, живешь семьей. Смысл жиз ни-то у тебя какой — не дети ли? От этих объявлений веет покоем. Второй раз за последний год я удивляюсь свежему умственному ландшафту общества.
      Первый раз я была потрясена результатами громкой экспедиции Института психологии РАН, который провел в Костромской области полевое исследование «психологического облика русского народа». Анкетеры предлагали испытуемым расставить «в порядке важности» восемнадцать «ценностей — смыслов жизни» и восемнадцать личных ка честв, «имеющих широкое распространение в этнической общности “русские”». На первом месте оказалась ценность «наличие друзей». На втором — желание жить активной деловой жизнью. При этом «стремление зарабатывать деньги» только на четырнадцатом месте. На третьем — семья, на четвертом — любовь. На последних местах — здоровье, «желание жить с комфортом» и «религиозность». Следом за смыслами жизни поспешали личные качества. Самой главной добродетелью признано бы ло «гостеприимство». «Честность» на одиннадцатом месте. «Доброжелательность» на шестнадцатом, «честолюбие» на семнадцатом, «терпимость» на последнем.
      Хрестоматийный свод представлений о «нашумевшем русском человеке» оказал ся несколько поколеблен. Можно ли себе вообразить этого терпеливого нетерпимого Ахилла, не мыслящего жизни без своего Патрокла, чрезвычайно гостеприимного недоброжелательного маловера, угрюмо потчующего испуганных гостей; желающего жить активной деловой жизнью, но не желающего зарабатывать деньги; лишенного честолюбия, но жаждущего общественного признания, не слишком честного, но ответственного и аккуратного? Это, воля ваша, чудо света какое-то.
      Очевидно, экспедиция застала своего героя в момент метаморфозы. Во многих мемуарах военного времени есть сцена, когда мемуарист, раздевшись после долгой «невстречи с собой» (блокадной зимы, окопного сидения, эвакуации, тюрьмы) не узнает своего тела. Стоит у зеркала с растерянным лицом. Предположим, мы не узнаем своей загадочной души. Значит, действительно, за последние двадцать лет пережито серьезное испытание. Разве не об этом же свидетельствуют и брачные объявления? Да, три «с» никуда не пропали, но «идеальный семьянин» ими уже не описывается. Главные добродетели — доброта, свобода (как независимость), ч/ю (чувство юмора) и наличие автомашины.

Тайна ч/ю

      На далекой восточной окраине нашей родины располагается большая ИК (исправительная колония). В ИК работает крупное УП (унитарное предприятие). ИК настолько велика, а УП зарабатывает так много денег, что в зоне выстроен большой красивый гостевой дом, и в нем регистрируется три-четыре свадьбы в неделю. И так получилось, что местная газета знакомств работает почти исключительно на колонию.
      В этой газете брачные объявления «временно отбывающих наказание» отличаются бодростью. В них нет обычного «пишет вам единожды оступившийся» и прочего декоративного сиротства; всего этого «а пташки-канарейки так жалостно поют, хотя им ни копейки за это не дают», зато отыщутся сообщения замечательные в своем роде.
      Вот, например, два послания от четырех блестящих друзей. Все они приписаны к одному отряду.
      «Три спортивных парня хотят познакомиться с девушками с чувством юмора. Я: Рудольф, глаза зеленые, без комплексов, с чувством юмора. Я: Сергей, глаза зеленые, с чувством юмора. Я: Степан, глаза-хамелионы, с чувством юмора. Мы не уроды. Ответим всем».
      «Армянин с исключительным ч/ю ищет серьезную подружку с таким же ч/ю. Меня зовут не Давид, но пишите мне на имя Давид».
      Так и хочется воскликнуть: да разве можно победить такую страну, где даже заключенные смеются-заливаются, как дети на рождественской елке, а самым важным качеством своих будущих подруг видят не жалостливое сердце и не тихую верность, а чувство юмора?
      В семидесяти (никак не меньше) процентах объявлений ч/ю называется важным, обязательным качеством будущего супруга(и). Да что ж это такое? Отчего дама, живущая в Сарапуле, с двумя детьми, «простая хозяйственная Скорпион» («твоя внешность не имеет значения»), требует от своего суженого наличия ч/ю? Что для нее это ч/ю? Ведь не Петросяна с ним смотреть собирается, и, знаю, такого типа женщины не любят насмешливого склада ума, обижаются, когда с ними говорят «несерьезно».
      И я поняла, что этот иероглиф скрывает за собою таинственную совокупность трех важнейших общественных добродетелей.
      «Лунин вечно шутил, может быть, и от страха; чтобы взбодрить себя, успокоить, как маленькие дети смеются в темной комнате». Это Бестужев-Рюмин писал о своем друге, блестящем з/к Лунине. Умение спасаться от страха — важная жизненная практика. И хорошее качество для семьянина.
      Кроме того, я предполагаю, что ч/ю — псевдоним смирения. Залог легкого отношения к жизненной неудаче, счастливой способности удовольствоваться своим жребием. Важно верить, что твой супруг не будет скрипеть в подушку зубами от несовершенства жизни. Знать, что легкий он человек. Не тяжелый.
      И, наконец, последнее. Ч/ю — это мировоззрение. Так скажем, личный самодельный постмодернизм. Принципиальный человек невозможен для семейной жизни в наше время. Он заведомый страдалец. Его прекрасная ограниченность роднит его с драгоценностью, но жить с мучеником за идею куда как тяжело. Тем более с маленьким мучеником. Не то постмодернист, для которого, слава тебе Господи, ничего особенно святого и нету.
      Кстати, второе по популярности (после ч/ю) определение «идеального мужа» знаете какое? «Реалист», «разумный реалист». Только вчитайтесь в этот прекрасный текст: «Реалист с надеждой на лучшее, с ч/ю, будет ставить интересы семьи на первое место в жизни». Это гимн семейному самосохранению.

Голубь голубоглазый

      Трудно расставаться с брачными объявлениями, ничего не написав о чуде. Десять лет тому назад главными словами на всякой страничке знакомств было два слова: «чудо» и «верю». «Я верю, случится чудо. Ты придешь, молодой, красивый работник дипкорпуса или моряк (желательно Морфлот)», — писали девушки. «Я знаю, ты где-то рядом, с грудью шестого размера и высшим гуманитарным образованием», — вторили им мужчины. Неужели в нашей стране больше никто не верит в чудо? Даже не ждет его?
      Как же, ждут. Но только маленького. Маленькое чудо — новшество последних лет. «Блондинка модельной внешности познакомится с молодым авторитетом, смотрящим отряда. Буду ждать тебя, если тебе осталось не более пяти лет. Я верю в чудеса — у нас все будет хорошо». Большие чудеса кончились, а маленьких ждет каждый. Вот и водитель на разъезженных «Жигулях», когда он горячо, напористо кричит — сами скажите, за сколько поедем! — ты понимаешь: он ждет чуда. Он надеется, что ты скажешь: довезите меня, пожалуйста, за тысячу рублей до соседнего фонаря.
      А сосед мой, гольяновский голубятник, разве не ждет чуда? Ждет. Недавно рассказывает:
      — Я с утра чувствовал — случится что-то необыкновенное. Предчувствие у меня было. И точно — небо потемнело, тучи клубятся, между туч клочок голубой и луч золотой. И прямо по этому лучу летит на меня белый голубь. Огромный, с голубыми глазами, крылья золотом просвечивают. По лучу спускается и говорит…
      — Господи, Федор, — тут уж я не выдержала, — что ж он тебе говорит?
      — Ну, что там курлы-мурлы, по-голубиному дает мне понять: жрать, мол, хочу. Я его быстро покормил и хвать себе в голубятню. Ну, скажи, разве не чудо?

Сдача
Два мира на одном участке