Уровень 1

КОМПЬЮТЕРНАЯ ЛЕДИ

От бриджа меня оторвал сержант Стоуни.

— Извините, сэр! — рявкнул он, появляясь в дверях. — Вас вызывает лейтенант Хэлтроп.

Я молча кивнул, вернулся в комнату сказать гостям, что моя квартира остается в их полном распоряжении, и, накинув плащ, вышел под мелкий моросящий дождь.

Патрульная машина стояла в нескольких ярдах от подъезда, так что я даже не успел промокнуть. Хоть какая-то радость, пусть маленькая.

Сержант завел мотор, и автомобиль плавно тронулся с места.

— Ну, что там еще стряслось? — недовольно спросил я, хотя прекрасно понимал, что работа есть работа и именно за нее мне платят деньги.

— Точно не знаю, сэр, — пожал плечами Стоуни. — Я только что заступил на дежурство. Слышал краем уха, что кто-то исчез. Может, убийство… Не знаю.

— И что? — не скрывая раздражения, спросил я. — Убийства не по моей части. Я — специалист по компьютерам и виртуальности.

Стоуни снова пожал плечами:

— Извините, сэр, но мое дело маленькое. Мне приказали вас доставить, я и выполняю.

— Ладно, — буркнул я, — ты прав.

Я откинулся на спинку сиденья, все еще продолжая злиться. Испортить такой вечер! Бридж, отличная выпивка, компания приятелей… Все псу под хвост…

Закрыв глаза, я попытался расслабиться.

С другой стороны, никто не навязывал мне эту работу. Предложили, назвали цену — весьма приличную, чтобы заинтриговать молодого специалиста по компьютерной реальности, решение же я принял сам, да и не жалею об этом. Работа не пыльная, объективно — ее не так уж и много, вот только сегодня что-то на меня нашло…

Но издержки производства бывают всегда, тут уж ничего не поделаешь, с ними надо мириться.

В общем, когда мы подъехали к Департаменту полиции округа, я снова был в обычном своем состоянии, то есть спокоен, уравновешен, настроен по-деловому.

Выходить из патрульной машины не пришлось. Едва мы затормозили, как появился лейтенант Хэлтроп, прикрывающий макушку каким-то пакетом. Он был одет в гражданский костюм, белая сорочка, рассеченная пополам галстуком, оттеняла неправдоподобно кофейное лицо. Лейтенант спокойно мог бы подрабатывать в какой-нибудь кондитерской фирме, рекламируя ее шоколадную продукцию.

— Как нельзя вовремя, — запрыгивая на переднее сиденье, пробасил он. — Едем на место. Парадиз-авеню, дом восемнадцать.

Стоуни кивнул, выжимая педаль акселератора, а Хэлтроп развернулся вполоборота ко мне и, жестикулируя, начал излагать суть дела.

Оказывается, два часа назад в Департамент позвонила некая миссис Куински и сообщила, что одна из ее квартиросъемщиц куда-то исчезла. Она не видела ее пять дней, но не придала этому особого значения — иные жильцы пропадают и на более долгий срок…

Когда же позвонили с работы этой самой квартиросъемщицы (зовут ее, кстати, мисс Тревор) и поинтересовались, не заболела ли их сотрудница, миссис Куински поднялась на второй этаж, долго стучала в дверь, но никто не открывал. Тогда она решила воспользоваться запасным ключом, однако он не вошел в замок. Дверь была заперта изнутри, и ключ находился в замочной скважине.

Домовладелица вызвала полицию. Дверь вскрыли. Мисс Тревор в комнате не оказалось. Проверили окна. Они были заперты опять же изнутри…

Лейтенант сделал эффектную многозначительную паузу, и я удачно успел в нее «влезть».

— Исчезновение из закрытой комнаты. Интересно. Читал о чем-то подобном. Но при чем тут я?

— Вот сейчас-то мы и подошли к самому главному, — как-то странно, мне показалось, даже с некоторой долей злорадства, улыбнулся лейтенант. — В комнате Маргарет Тревор находилась одна вещица из полипластика метра два длиной.

— Ты имеешь в виду «саркофаг»? — спросил я.

— Он самый, — кивнул Хэлтроп.

— Ну и что?

— А то, что он был включен… и внутри никого! Я оторопело уставился на лейтенанта.

— Этого не может быть!

— Оказывается, может, — хмыкнул Хэлтроп. — Или ты не доверяешь ребятам из патрульной службы?

— Доверяю, — пожал я плечами. — И все равно тут что-то не так.

— Ничего, скоро приедем на место, сам увидишь. Ты же специалист, — не удержался от шпильки лейтенант.

Занятый своими мыслями, я воздержался от ответа.

…Терминал виртуальных проекций, или «саркофаг», как его еще окрестили, — это сложная система, включающая в себя мощный компьютер и имеющая выход через модем в местную, а при желании и в глобальную сеть. Сотни ее биосенсорных датчиков, а также телесистема напрямую связаны с мозгом человека. Все это в совокупности позволяет из обычной реальности перейти в «виртал» — так сократили пользователи неудобное и длинное «виртуальная реальность».

Стоили «саркофаги» недорого, так что купить такое устройство в принципе было несложно. Проблема заключалась в другом: человек, однажды побывавший в «виртале», редко потом интересовался какими-либо другими развлечениями.

Еще бы! Путешествовать по Галактикам, сражаться с морскими пиратами или пришельцами из космоса, стать суперагентом или рыцарем без страха и упрека — кто откажется от этого?! Компьютерные программы наперебой предлагали приключения, которые в настоящей жизни вряд ли кому удалось бы пережить. Эффект присутствия был полным. Это затягивало, это будоражило, это стало своего рода наркотиком, без которого многие уже и не представляли свою жизнь, уходили в виртуальные миры и порой не возвращались.

Поэтому фирмы — производители «саркофагов» были вынуждены создавать самые различные системы контроля за прохождением объекта по виртуальным мирам, часовые таймеры, отключающие терминалы после пятичасового их использования и блокирующие повторное включение в течение суток, защитные файлы для устранения случайных ошибок и множество других программ вкупе с компьютерным оборудованием.

Но не всегда эти меры могли остановить жаждущих вечных развлечений, так как хакерство процветало повсеместно. Программы взламывались, системы защиты перекодировались или убирались вовсе. Хакеры-профессионалы зарабатывали на этом деньги, хакеры-дилетанты одержимо боролись с защитой в одиночку. Казалось бы, выход из создавшегося положения один — запретить использование машин перехода в «виртал». Но разве когда-нибудь «сухой закон» уменьшал количество пьяниц? Да и корпорации, производящие «саркофаги», были против их запрещения. Выход был найден. Появились такие люди, как я.

Мне и тысячам других спецов по компьютерам приходилось вытаскивать на свет божий людишек, решивших покинуть этот мир, окунувшись в мир иллюзорный. Нет, не всегда это были самоубийцы, просто некоторых «засасывало» так, что, погрузившись в «виртал», они напрочь забывали о бренном своем теле, оставшемся угасать от истощения в «саркофаге». Быть может, потому терминалы так и прозвали?

Я на миг отвлекся от своих мыслей и посмотрел на Хэлтропа. Склонив голову на грудь, он дремал. Стоуни спокойно вел машину, тихо напевая какую-то песенку. За окном, освещая редких прохожих, мелькали неоновые вывески…

На этот раз произошло что-то иное. Судя по рассказу лейтенанта, «саркофаг» находится в рабочем состоянии, но внутри никого нет. Это практически невозможно. Терминалы сделаны так, что включаются только в том случае, если в нем находится человек. И отключаются они либо таймером, либо пользователем, когда тот открывает защелки. Это — первое.

Второе. Мисс Тревор не видели несколько суток. Отсюда два варианта: она воспользовалась «саркофагом» недавно, не больше пяти часов назад, или же взломала систему защиты. Впрочем, это не столь важно. Главное — куда и как она исчезла? Действительно, загадка.

Миссис Куински оказалась маленькой сухощавой дамочкой неопределенных лет с крючковатым носом и тонкими плотно сжатыми губами. Она выбежала навстречу, едва мы с Хэлтропом вошли в подъезд.

— Вы к кому? — уперев руки в боки, спросила домохозяйка, с подозрением разглядывая нас.

Но тут в дверях показался сержант Стоуни, замешкавшийся с машиной. При виде формы глаза у дамы вспыхнули радостным блеском.

— Вы из полиции! — воскликнула она тоном прокурора, наконец-то обличившего серийного убийцу.

Мы промолчали, стараясь не глядеть на грязный, в жирных пятнах халат домовладелицы, и она успела прикинуть, кто из нас больше всего подходит на роль начальника. Выбор пал на меня. Она почему-то сразу вычеркнула из списка претендентов шоколадную физиономию Хэлтропа и сержантские погоны Стоуни.

— Я вас сейчас проведу в ее комнату, — сказала Куински, уже обращаясь лично ко мне. — Это на втором этаже. Но лестница у меня не крутая, так что восхождение вас не обременит.

Я утвердительно кивнул и начал подниматься вслед за хозяйкой.

Тяжело вздохнув, Хэлтроп двинулся за нами. Спиной я чувствовал его ехидный взгляд, но покорно перебирал ногами, слушая бесконечный треп миссис Куински, похоже, не признающей ни знаков препинания, ни пауз.

— Прекрасная девушка спокойная тихая она приходила с работы домой и беззвучно как мышка сидела у себя наверху а утром опять уходила на работу и никаких у меня с ней не было проблем никаких мужчин никаких эксцессов правда она была некрасивенькой но зато Бог дал ей золотой характер она ни разу не спорила со мной. — Миссис Куински повернула голову, скосив на меня глаза. — Вы ведь знаете как это бывает квартиросъемщики вечно имеют какие-то претензии к своим домовладельцам так вот она никогда не высказывала мне своих замечаний да и плату за квартиру вносила в срок побольше бы таких жильцов…

— И что, — полюбопытствовал Хэлтроп, — к мисс Тревор вообще никто не приходил?

— Нет, — отрезала миссис Куински, недовольно сверкнув глазами на лейтенанта. — Только грузчики, когда она въезжала.

— А вы сами к ней заходили? Домохозяйка даже остановилась от негодования.

— Никогда! Если человек ведет себя благопристойно, я не сую нос в чужую жизнь.

Но по ее лицу было видно, что сует, и частенько. Наконец мы остановились у одной из дверей.

— Вот мы и пришли, — радостно сообщила миссис Куински.

— Спасибо, — вышел из-за моей спины лейтенант. — Вы нам очень помогли, мэм. Дальше мы уж сами.

— Но я…

— Если вы понадобитесь, я вас позову.

Только сейчас миссис Куински осознала, что главный среди нас — Хэлтроп. Этот просчет срубил ее наповал. Она даже не стала выказывать недовольства по поводу того, что в ее же собственных владениях ЕЕ не пускают туда, куда она больше всего желает попасть. Миссис Куински с негодованием посмотрела на меня (так обмануться!), поджала губы и ушла.

Хэлтроп толкнул дверь, и мы оказались в довольно большой чистенькой квартире.

Маргарет Тревор жила не очень богато, но и не сказать, что бедно: красивые занавески на окнах, в комнате в углу на тумбе — телевизор последнего поколения, кровать с балдахином, на письменном столе — компьютер «Эппл», а рядом — двухметровый «саркофаг». Из кухни доносилось гудение холодильника, заприметил я и микроволновую печь.

— Так-так… И где же эта мисс Тревор работает? — поинтересовался я.

— «Интеллект-сервис», младший программист, — сразу же отозвался Хэлтроп и добавил: — Большинство вещей взято напрокат, это мы уже успели выяснить.

Я кивнул, одновременно здороваясь с Мастерсом и Бейли — полицейскими патрульной службы.

— Что нового? — уже обращаясь к ним, спросил Хэлтроп.

— Повторно осмотрели квартиру, — отозвался Мастере. — Окна закрыты, да и спуститься здесь без лестницы нереально.

— А защелки какие? — поинтересовался Стоуни.

— Закрываются изнутри. Вылезти наружу и захлопнуть за собой окно невозможно. Да и какой смысл этой девице скрываться таким странным способом?

— А если похищение? Хотя глупо все это как-то…

Мастере пожал могучими плечами: дескать, расследование покажет.

— Что еще? — спросил лейтенант.

— Вещи вроде на месте. Гардероб забит под завязку. Правда, мы не нашли никаких документов.

— Это уже кое-что, — сказал Хэлтроп. — Хотя судить, что именно из этого вытекает, пока рано.

Внимательно слушая, о чем они говорят, я подошел к «саркофагу» и заглянул в него сквозь прозрачный колпак. Внутри никого не было, но пульт светился.

Черт побери! Терминал действительно работал. Я попытался его открыть. Тщетно. Фиксаторы, как и положено при рабочем положении, были заблокированы.

Меня прошиб холодный пот. До сих пор рассказ Хэлтропа казался мне каким-то ирреальным, даже фантастическим. Подсознательно я рассчитывал, что приеду на место и все окажется банальным и простым: полицейские ошиблись, «саркофаг» не работает, а остальное — дело не мое. Чуда не произошло, но чудо, не поддающееся пониманию, свершилось. Терминал работал без человека внутри!!!

Представьте, что в международный аэропорт прилетел сверкающий лайнер: самолет останавливается на посадочной площадке, подъезжает трап, открывается дверца, но никто не выходит — авиалайнер совершенно пуст: ни пассажиров, ни экипажа…

— Ну что? — раздался сзади неожиданно резкий голос Хэлтропа.

Я вздрогнул и, пытаясь прийти в себя, пробормотал:

— Бред, совершеннейший бред.

— Понятно, — хмыкнул лейтенант. — На горизонте замаячили ведьмы на помелах, летающие тарелки с кровожадными пришельцами, мертвецы, выползающие…

— Это не смешно, — перебил я его.

— Я и не смеюсь, — глухо отозвался Хэлтроп. — Все, что зависит от нас, мы сделаем. А это, — он похлопал по корпусу «саркофага», — твоя забота.

— Но, может быть, она не пропала? — понимая всю нелепость предположения, спросил я. — Может, пошутить решила? Ушла куда-то? Уехала?

— Из закрытой изнутри комнаты? — Хэлтроп с пониманием и сочувствием посмотрел на меня. — Сейчас я еще до конца не уверен, и все же сдается мне, что дело в этой штуковине. — Он опять хлопнул ладонью по крышке компьютерного терминала. — Так что давай, парень, поднапрягись и работай.

Я тяжело вздохнул. Кофейно-шоколадный нос лейтенанта ни разу еще его не подводил. Зато единственное, что участливо подсказывала мне моя тренированная память, была глупая надпись, которую я прочел когда-то на каком-то заборе: «Покажи мне твой комп, и я скажу, кто ты».

— Мне придется пробыть какое-то время в этой квартире.

— Ничего, — усмехнулся Хэлтроп, — я позабочусь, чтобы тебе доставляли сюда сандвичи.

— И пиво, — добавил я.

— И пиво, — согласился лейтенант.

Через полчаса они ушли, и я остался один. Настроение было прескверным, хотя я понимал, что дело стоит того, чтобы с ним повозиться. И все же меня одолевали сомнения. Меньше всего хотелось верить в версию исчезновения, связанную с «саркофагом». Однако факты — упрямая вещь. За полчаса я успел проверить таймер. Он, естественно, был отключен от системы возврата и показывал сто двенадцать часов беспрерывной работы! Обалдеть можно… Это привело меня к совершенно бредовой мысли, что мисс Тревор каким-то непостижимым образом сумела запустить терминал, не находясь внутри него, а затем, заперев дверь и окна, прошла сквозь стену, оставив мне и тугодумам-полицейским задачку со множеством неизвестных.

В сердцах я выругался, все больше злясь на себя самого. Работать надо, а я, как мальчишка, слюни распустил, сморкаюсь в свою же собственную жилетку…

Задачка ему, видите ли, не по зубам, а зелененькие, что получаешь ежемесячно в Департаменте полиции, по зубам? Ясное дело. Тогда не время киснуть, пора начинать что-то делать. Вот и начинай. Только с чего?

Минут двадцать я бесцельно расхаживал по комнате, размышляя над этим вопросом. Наконец решил разобраться, что собой представляет эта загадочная мисс Маргарет Тревор. Кое-что было уже известно со слов Хэлтропа.

Родилась в Иллинойсе в 1989 году (значит, ей двадцать шесть, прикинул я), в две тысячи десятом там же окончила технический колледж по специальности «Прикладное программирование». Сразу же переехала в Нью-Йорк и устроилась на работу в фирму своего дядюшки на должность младшего программиста. Работа, мягко говоря, не самая престижная. Интересная деталька… Похоже, дядюшка не очень-то протекционировал своих родственничков. Вот, пожалуй, и все.

Ах да, еще мы с Хэлтропом просмотрели фотоальбом. Там было всего несколько фотографий. Маргарет снималась уже в Нью-Йорке. Иллинойсских фотокарточек так и не нашли, но это было не столь важно. Главное, мы теперь знали лицо человека, которого следовало искать.

По правде говоря, миссис Куински не солгала. Маргарет Тревор действительно была некрасива: высокий лоб, обрамленный реденькими светлыми волосами, серые, ничем не примечательные глаза, тонкий острый носик, слегка оттопыренные уши и почти безгубый рот. Хотя нет, глаза только казались непримечательными — в них светился ум, и он меня заворожил и испугал одновременно. В тот миг я окончательно осознал, что дело будет не из простых.

Наконец я прервал блуждание по комнате, сел за стол и включил персональный компьютер в сеть. Что ж, мисс Тревор, попытаемся заглянуть в глубины вашей души таким образом…

На экране высветился листинг программ, записанных на жесткий диск. Я пробежал его глазами: различные рабочие программы, отладчики, архиваторы, даже старинные игры моего детства… Ага! Вот и то, что я искал. Программа «Блокнот» — так сказать, электронная записная книжка. Курсором я отметил эту программу и без особой надежды нажал клавишу ВВОД…

Этого и следовало ожидать. Компьютер затребовал от меня код доступа. Как это ни печально, но придется немного подождать.

Я выбрал в меню окно выхода на модемную связь, набрал код допуска в полицейскую сеть Полиснет и сделал запрос на выдачу программ-декодера. Сетевой узел затребовал мой личный номер и лишь затем выгрузил в комп мисс Тревор необходимые мне файлы, которые после выполнения своей задачи должны были самоликвидироваться.

Отнюдь не лишняя мера предосторожности. Любой компьютерный пират-хакер выложил бы уйму денег за эту программу. Полиция берегла ее как зеницу ока, дополнительно предохраняя декодеры еще и от копирования, тем самым защищая их от не слишком чистых на руку слуг закона.

Теперь я мог вернуться к «блокноту» и запустить программу дешифровки.

Чтобы найти нужный набор слов или символов, являющихся паролем, блокирующим запуск определенной компьютерной программы, человеку потребуются годы, а то и десятилетия. Декодер же прогонял в минуту тысячи слов и знаков. Так что расшифровать код Маргарет не составляло большого труда, да и времени много не требовало.

Я откинулся на спинку стула и закрыл глаза, чтобы не портить зрение мельтешением строк на дисплее. Однако расслабляться не стоило. Мысли снова навалились на меня, как будто только и поджидали этого момента.

Зачастую электронным записным книжкам люди доверяют самое сокровенное. Бывает — это записи личного характера, случается — даже дневники. Большинство пользователей компьютеров наивно полагают, что это и есть самый надежный способ хранения личных тайн. Я усмехнулся, представив, какой бы разразился скандал, узнай они о декодирующей программе. Человек, как ты счастлив в своем неведении!..

Комп выдал звуковой сигнал. Я, отметив, что на сей раз он возился подозрительно долго, открыл глаза и увидел на мониторе слово «красота». Неплохое начало — уже есть первый результат. Я снова смежил веки. Самое сложное — определить систему кода и найти первое слово — было сделано. Теперь, если, конечно, код состоит из одной фразы, дело пойдет быстрее. Круг поиска сузился, из него выпали слова, не подходящие по смыслу к понятию красоты.

Я оказался прав. На этот раз компьютеру понадобилось куда меньше времени. Вторым словом было: «порождает». Я пододвинулся ближе к экрану. Теперь отсчет времени шел на доли секунды. Вспыхнуло третье слово, и сразу же на дисплее высветилась надпись: «Программ-декодер уничтожен».

Значит, дешифровка ключевой фразы допуска окончена. Путь в «блокнот» был открыт, но еще некоторое время я сидел неподвижно, вновь и вновь перечитывая слова, пылающие на экране:

Это был ключ. Маленький ключ к душе Маргарет Тревор. Какую дверь он мог открыть, я пока не знал, но надеялся, что эта зацепка в конечном итоге приведет меня к вратам тайны. Покуда я сделал только первый шаг, теперь следовало решиться на второй. Вот только почему неясное ощущение неуверенности не хочет покидать меня? Я глубоко вдохнул и открыл «блокнот», а потом еще долго пялился на пустой экран, тупо осознавая, что программа стерта.

Это был удар ниже пояса. Я, конечно, понимал, что противник не из легких, но такой пакости, честно говоря, не ожидал. Что ж, мисс Тревор, один — ноль в вашу пользу.

Как и прежде, в который раз за этот вечер я очутился у разбитого корыта. Оставалась одна надежда — «саркофаг». Им я и занялся, засучив рукава: набрал шифр приборной панели (о котором не сообщали пользователям, но он был знаком мне по роду службы), открыл щиток и углубился в изучение нескончаемого переплетения проводов. За этим занятием и застала меня миссис Куински, как бы ненароком заглянувшая в комнату.

— Что вы делаете? — взвизгнула она с порога.

Я с грустью посмотрел за нее, но ничего не сказал.

— Вы же сломаете дорогую вещь! Что я потом скажу мисс Тревор?!

— Понимаете… — Я попытался найти нужные слова. — Я немного разбираюсь в дорогих вещах.

Домохозяйка с подозрением посмотрела на меня, потом на вывороченные наружу внутренности терминала, и тут ее осенила запоздалая догадка.

— Так вы не полицейский?!

Я кивнул, наблюдая, как стремительно багровеет лицо миссис Куински.

Это было неслыханно — за один день она ошиблась дважды! Сначала приняла меня за начальника, а теперь оказалось, что я вообще не служу в полиции.

— Так кто же вы? — скорее прорычала, чем сказала домохозяйка, испепеляя меня взглядом.

Вот так. Кажется, я нажил себе врага.

— Эксперт по компьютерам.

— Ага, — произнесла она таким тоном, будто вместо этих слов бросила мне в лицо фразу: «Вы, мистер, убийца!» — И как долго вы хотите пробыть в моем доме?

— Столько, сколько потребуется, — ответил я, пытаясь охладить пыл настырной грымзы, и, кажется, мне это удалось.

— Надеюсь, вы не собираетесь здесь ночевать? — На этот раз голос домохозяйки стал ледяным, как, впрочем, и глаза.

— Если понадобится… — улыбнулся я. Она вышла, сердито хлопнув дверью.

«Ладно, — попытался успокоить я себя, — девяносто девять процентов пожилых дамочек ничем не отличаются, от миссис Куински. Это — норма, и что-либо изменить невозможно».

Я вновь вернулся к проводам, обдумывая свои дальнейшие действия. Прежде всего нужно открыть «саркофаг», отключив его тем самым от телефонной сети. Для этого необходимо запустить защитный механизм таймера — задача не такая уж и сложная: поменял два провода на клеммах, ввел в работу резервную предохранительную систему — и все.

Проблема заключалась в другом. Если Маргарет Тревор уже ковырялась здесь, то я мог переключить совсем не те провода. Тогда последствия окажутся самыми плачевными. Однако выбора у меня не было, и я решил следовать своему излюбленному правилу: «Когда не знаешь, что делать, — делай что знаешь».

В общем, «саркофап> я открыл. Немножко порадовался своей маленькой победе и принялся за пульт управления, представлявший собой мини-комп, управляющий рабочими системами терминала.

Вот здесь-то и было наворочено. Блокировку часового таймера я обнаружил почти сразу, с такими вещами мне приходилось сталкиваться и раньше. Но дополнительный блок, состоящий из коробочки, напичканной микросхемами, меня изрядно удивил. Это было нечто новенькое, то, что, по всей видимости, коренным образом изменяло работу «саркофага».

Теперь я был почти уверен — исчезновение Маргарет Тревор произошло не случайно. Этого добивались, на это потратили уйму времени и сил.

С кем мне пришлось столкнуться — с гением в юбке или с маньяком? — было пока непонятно. Но то, что создала мисс Тревор, меня встревожило, хотя я еще и не знал, что ее изобретение может принести миру. Или это не ее детище? Скажем, купила у какого-нибудь хакера. Нет, маловероятно. Как только очередная новинка начинает распространяться, ее пользователи пачками попадают в поле зрения полиции. Ни с чем подобным этому блоку я пока не сталкивался. Значит, можно допустить, что передо мной изобретение хозяйки этого саркофага. Пока, во всяком случае…

И тогда я позволил себе пойти на сделку с совестью. Основной целью для нас было найти Маргарет Тревор, а вопрос, как ей удалось проделать этакий фокус, я отодвинул на второй план.

Короче говоря, я принял такое решение: используя машину Маргарет, отправиться в «виртал» и побродить по местной сети. Пойти, так сказать, по следу.

Перво-наперво я отключил дополнительный блок, затем проверил работу всех систем компьютерного терминала и подогнал биосенсоры по своей комплекции. Немного подумав, выставил таймер на одночасовой режим работы в реальном времени и забрался внутрь. Все это я старался проделать максимально быстро, чтобы рациональная часть моего сознания не успела задать вопросы, способные изменить принятое решение. Тем не менее перед тем, как захлопнуть купол, я вдруг подумал: «А что, собственно, я надеюсь там найти?»

Код входа в «виртал», к счастью, оказался тем же: «Красота порождает ненависть», и я облегченно вздохнул. Хоть одно из препятствий устранилось само собой. Я набрал на пульте команду начала работы и устроился поудобней на ложе.

Ощущение перехода приятным назвать нельзя. Нет, боли при этом не испытываешь, просто кажется, будто кто-то невидимый и могущественный выволакивает твои внутренности наружу, перемешивает их, как ему заблагорассудится, а затем засовывает обратно.

Все это происходит в абсолютной тишине и мраке. Но потом довиртуальная тьма рассеивается, и ты сразу оказываешься в буферном сегменте программы ввода в «виртал».

Я открыл глаза и огляделся. Это был сегмент Маргарет Тревор. Сюда она загружала запрограммированные на обычном компьютере матрицы личностей, точнее, оболочки, в которые облекался человеческий разум, попадая в виртуальную реальность. Такой сегмент был своеобразным продолжением «саркофага», но уже в другой реальности, так сказать, шлюз в иной мир. Каким он будет — дело самого пользователя. Мы — профессионалы — предпочитаем стандартную программу. Зато мисс Тревор над обстановкой сегмента потрудилась основательно, можно сказать, с любовью. Ее «шлюз» оказался довольно уютным.

Маргарет обставила его мягкой мебелью с гнутыми резными ножками, завесила стены старинными гобеленами, устлала пол светящимся паркетом, а вместо маленького зеркала, которое я держал в своем сегменте, у нее стояло огромное трюмо, на котором застыла немыслимая батарея флаконов с духами и баночек с кремами. Остаток свободного места занимали шкатулки с украшениями. Конечно, они были виртуальными, но что могло быть более реальным в этом мире?

Впрочем, все это меня не особенно интересовало. Я поднял голову и посмотрел на потолок. Конечно, не в прямом смысле. Оболочки у меня пока не было, а значит, не было ни головы, ни тела вообще. Но я мог и видеть, и слышать, и ощущать, словно невидимый дух из древних мифов. Однако никакой мистики в этом не было. Так работала телесистема терминала, напрямую подсоединенная к моему мозгу, и потому я мог видеть на потолке несколько светящихся надписей стандартного меню: ПРОСМОТР, ВЫБОР, ПЕРЕХОД, ЗАМЕНА, ВЫХОД.

Я поднял руку, указывая на слово ПРОСМОТР. Конечно, на самом деле руки я не поднимал (в связи с ее отсутствием), просто мой мозг дал команду определенному участку тела, в данном случае руке, биосенсоры уловили этот импульс, и здесь, в «виртале», я произвел нужное телодвижение…

Надписи на потолке исчезли, и вместо них появилось новое меню, на этот раз состоящее из шести женских и двух мужских имен. Это были компьютерные программы личностей, созданных Маргарет. Я выбрал первое имя в списке и ткнул в него пальцем. Слово «Элизабет» исчезло, и я ощутил слабую дрожь. Так всегда бывает, когда обретаешь виртуальную оболочку, но сейчас меня смущало другое. Никогда раньше я не принимал в «виртале» женский облик… Нервно покусывая губы, я медленно направился к трюмо.

Отражение в зеркале меня не просто смутило, как я того ожидал, а по-настоящему ошеломило.

Передо мной стояла девушка лет двадцати, прекрасно сложенная, со стройными ногами и высокой грудью. Зеленые, как изумруд, глаза оттенялись длинными черными ресницами, водопад каштановых волос спадал на узкие плечи, скрывая их, но выделяя изящно длинную шею.

Боже мой, глядя на эту красавицу, я вдруг действительно почувствовал себя женщиной! Невероятно, но это было так. Я попытался отогнать наваждение, тряхнув головой. И красавица сделала то же самое, но с какой грациозностью! Я заорал и отскочил от зеркала.

Виртуальностью я занимаюсь по меньшей мере лет десять. На своем терминале создавал различные личности, но всегда одного пола. Я никогда не занимался перевоплощениями, возможными в «виртале». А тут…

«Да, мисс Тревор — личность своеобразная, ведь в меню образов я видел два мужских имени, а значит, для Маргарет такие превращения в порядке вещей».

Эта мысль меня немного успокоила и отрезвила. — Женская оболочка была только оболочкой — ноль реальности, одна лишь видимость. Я унял дрожь, собрался с духом и выбрал второе имя в списке.

Кристина оказалась блондинкой: ослепительной, яркой, чарующей. Это была фея из сна, увидев которую, не хотелось просыпаться.

Я не мог не преклонить голову перед Маргарет Тревор. Она оказалась высококлассным программистом. Признаться, я вряд ли мог бы создать что-либо подобное.

Выбравшись из оболочки Кристины, я указал на третье имя, затем на четвертое… И опять ослепительные длинноногие красавицы, словно сошедшие с обложек журналов мод. Я вспомнил блеклое серенькое лицо Маргарет, и мне стало ее жаль. В виртуальности мисс Тревор воплощала мечты, которым на самом деле не дано было сбыться. И я не винил ее в этом. Проделать то же самое пытались многие, но достичь такого совершенства удавалось далеко не каждому. Для этого необходимо было огромное желание плюс, конечно, мастерство и терпение. Все это у мисс Тревор, похоже, было. И даже в избытке.

Я выбрал пятое имя. На этот раз — пышногрудая брюнетка с шаловливыми глазами. Одного взгляда в зеркало мне хватило, чтобы поскорей сбросить эту личину.

Наконец я добрался до последнего женского имени, указав рукой на надпись «Лора». Два шага к трюмо и долгий взгляд в пустоту. Отражения в зеркале не было. Но программа в полном порядке… Это означало одно: Маргарет все-таки ушла в виртуальные миры. Причем именно в этом образе. Я присел на диван и задумался.

За несколько часов я проделал огромную работу, но, в сущности, с места почти не сдвинулся. Что мне известно? Мисс Тревор ушла в «виртал». Но почему оказался пуст «саркофаг»? Где ее тело? Неужели… Бред! Но какое еще может быть объяснение? Все равно — чушь! Неужели этот загадочный блок способен переносить в виртуальность реальные тела, меняя при этом их облик на оболочку матрицы? Если бы еще утром я услышал подобное, наверняка бы расхохотался… Ладно, допустим хотя бы из интереса. Как поведет себя в «виртале» порождение реального мира? Сколько оно может там продержаться? Сплошные вопросы. Допустим, допустим… Попробовать найти Маргарет в «виртале»? А что я знаю точно? Что мисс Тревор теперь не похожа на себя. Однако, не зная, как выглядит Лора, смогу ли я отыскать ее среди тысяч персонажей «виртала»?

И все же кое-что у меня было. Судя по пяти матрицам, которые я видел, можно предположить, что Лора также окажется весьма и весьма привлекательной женщиной лет двадцати — двадцати пяти, с длинными ногами, пышными, ниспадающими на плечи волосами и высокой грудью. Это уже кое-что. «И самое главное, — вдруг понял я, — Лору удастся легко узнать, она будет выделяться из общей толпы. Еще как выделяться! Такое удивительное мастерство — большая редкость. Несомненный талант Маргарет-программиста мне на руку. Только бы наши пути пересеклись…»

Однако в глубине души я знал, что все не так уж и просто. Мастерски сработанные личности пускай и нечасто, но встречаются.

Могло статься, что мне предстояло искать пресловутую иголку в не менее пресловутом стоге сена. Но я отогнал эту мысль подальше.

На табло оставалось два мужских имени. Личность Марка мне понравилась больше. Широкоплечий, мускулистый, с красивым открытым лицом и по-детски пухлыми губами — он, казалось, излучал доброту и нежность, одновременно демонстрируя мощь, что гарантировало защиту от злых насмешек.

Я осмотрел себя в зеркале, еще раз отдал должное мастерству Маргарет и, удовлетворенно хмыкнув, направился к выходу из экипировочной комнаты.

Доступ к компьютерным играм (хотя можно ли назвать все это играми?) происходит через специальный текстовой буфер. Вы выходите из своего сегмента и попадаете в огромный зал с множеством дверей, над каждой из которых светится название игры. Впрочем, не обязательно обходить весь зал, на потолке к вашим услугам полное меню развлечений местной сети.

Но я решил не спешить и медленно двинулся вдоль дверей, читая надписи: «Олимпийские игры», «Сафари в Мезозое», «Звездные войны», «Крестовый.поход», «Флибустьеры», «Бесконечный вестерн», «Римская империя», «Частный детектив», «Улица вампиров», «Агент 007», «Рокфеллер-центр», «Подводные приключения»… Задумчиво разглядывая последнюю вывеску, я остановился.

Здесь около сотни игр. Чтобы хоть поверхностно осмотреть их, потребуются месяцы реального времени. Ими я не располагал. Нет, так Маргарет не найти. Необходимо каким-то образом сузить круг поиска.

Я сел в одно из кресел, во множестве расставленных по залу для удобства пользователей, и уставился на потолок.

«У каждого есть любимые игры, — размышлял я. — Человек, следуя своим наклонностям, опробовав все, обычно выбирает то, что ему больше всего по душе… Что я знаю о характере Маргарет? Она тихая и спокойная, как сказала миссис Куински. У нее острый ум и еще, похоже, огромная ненависть к красоте. Но это в реальной жизни. В „виртале“ же она создает прекраснейшие личностные образы, внешне безукоризненные.

Но что у них внутри, я пока не знаю. Впрочем, судя по личности Марка, их внутренний мир не находится в дисгармонии с внешностью. Пожалуй, это может мне помочь. Пот чти наверняка из списка можно вычеркнуть боевики, шпионские страсти, «ужастики» и войны.

Я быстро проглядел список на потолке. Что ж, неплохо. Процентов семьдесят игр отсеивалось. И все равно их оставалось слишком много. Немного подумав, я выбросил и спортивные игры. Как правило, люди к ним быстро остывают. Спортом лучше заниматься в реальности. Там по крайней мере действительно можно стать мускулистым и здоровым.

Оставалось девятнадцать игр. Не так уж и много… Ими мне и предстояло теперь заняться.

Конечно, я мог и ошибаться, но в тот миг верил в свои умозаключения.

Выведя на потолок дополнительное окно, я записал туда названия оставшихся игр. Первой в списке значилась «Харчевня королевы Педдок». Насколько я помнил, так назывался один из знаменитых ресторанов Парижа.

— Харчевню, — громко сказал я, услышал мелодичный звонок в глубине зала, поднялся из кресла и направился к распахнувшейся двери.

Меня встречали. Метрдотель профессионально оглядел мою персону с ног до головы, натянул на лицо служебную улыбку и повел меня к свободному столику. По дороге он предложил осмотреть главную достопримечательность ресторана — лестницу, которой пользовался (метрдотель так и выразился) сам король Генрих IV, но я, поблагодарив, отказался. Он пожал плечами и уже молча двинулся дальше. Облегченно вздохнув, я мысленно поблагодарил разработчиков воспитанного и нелюбопытного старика. Меня он не интересовал, поскольку весь обслуживающий персонал был встроен в программу. Обычные графические объекты, или графобы, но я привык их называть по-старому — спрайтами, хотя это не совсем одно и то же. В любой программе спрайтами руководит системный оператор, а обращать внимание на компьютерных зомби — зря терять время, хотя и они в некоторых случаях могут принести определенную пользу.

Я сел за столик. Метрдотель подал меню, названия блюд в котором мне ничего не говорили. Пришлось отложить массивную папку в сторону.

— Целиком полагаюсь на ваш вкус, — улыбнулся я.

— О, — расцвел метрдотель, — у нас есть прекрасное фирменное блюдо. Секрет его мы сохраняем несколько веков.

— И что же это? — полюбопытствовал я.

— Петушиные гребешки, приготовленные в особом соусе. Я удивленно вскинул брови, но метрдотель, упреждая очередной вопрос, поспешил заверить:

— Еще ни один наш посетитель не высказывал недовольства, отведав это блюдо.

— Ладно, — сдался я, — несите. И еще хотелось бы попросить сухой мартини со льдом и что-нибудь из овощных салатов.

Он кивнул и, отойдя в сторону, дал распоряжение одному из официантов.

«Петушиные гребешки, — подумал я. — А почему бы и нет? Виртуальную пищу отлично ощущаешь на вкус. Жаль только, что, когда возвращаешься в обычную реальность, в желудке все равно пусто».

Официант исчез, метрдотель вернулся на свой пост, а я принялся исподтишка разглядывать ресторан и его посетителей.

Большой зал был убран под старину: тяжелые бархатные занавеси с бахромой, на стенах — средневековые гобелены, по углам — доспехи рыцарей, отполированные до блеска, старинные светильники под потолком. Здесь было уютно и к тому же немноголюдно. Но, судя по оконной заставке с видом на Эйфелеву башню, сейчас в этой игре был день, а значит, все посетители харчевни являлись людьми в отличие от встроенных в программу спрайтов. Системный оператор запускает их сюда по вечерам для полноты, так сказать, ощущений.

Я внимательно осмотрел собравшихся в «Харчевне королевы Педдок». Женщин здесь было не так уж и много, и в большинстве своем сработаны они были довольно топорно. Чувствовалось, что их программировали не такие асы, как Маргарет Тревор.

«Конечно же, — подумал я, — сразу надеяться на удачу было бы глупо, однако метрдотеля все же стоит кое о чем расспросить. Но это потом…»

Как ни странно, но петушиные гребешки оказались весьма и весьма приятными на вкус. Я буквально проглотил их, запивая мартини. Официант, довольно улыбаясь, стоял чуть поодаль в надежде, что я закажу что-нибудь еще. Но я запросил счет, расплатился с ним виртуальными банкнотами и пошел к выходу, где на своем месте по-прежнему маячил метрдотель.

При виде меня он вновь натянул на лицо улыбку.

— Так скоро?

— Дела, — пояснил я. Он понимающе кивнул.

— Кстати, я хотел вас кое о чем спросить. Метрдотель наклонил голову. Само олицетворение почтительности и внимания.

— Я ищу одну девушку. Ее зовут Лора. Стройная, пышноволосая, с длинными ногами. Очень красивая личностная программа.

Я знал, если Лора — завсегдатай этого заведения, то ее должны вспомнить. Метрдотель никогда не забывает посетителей, так устроены программы. Но он отрицательно покачал головой.

— Здесь бывает много людей…

Я понимающе похлопал его по плечу и вышел из этой игры.

Нет, проигравшим я себя не чувствовал, но после первого опыта, пробного, так сказать, шара, ко мне пришло понимание, что так я ничего не добьюсь. Слишком мало у меня было данных о Маргарет Тревор. По существу, я абсолютно не знал, что она любит, какую пищу предпочитает, какие пьет напитки, какие мужчины ей нравятся и вообще что ее интересует в этой жизни. Конечно, ответы на все эти вопросы я вряд ли мог получить. Но хотя бы на какие-то…

Выйдя из «Харчевни» и снова оказавшись в зале выбора, я вывел на потолок основное меню и набрал команду ВЫХОД. Вновь меня окутала дореальная тьма, но на этот раз я, открыв глаза, тупо уставился в купол «саркофага».

Переход в нормальный мир всегда вводит меня в какой-то странный ступор, и подозреваю, что не только меня. Пусть говорят что угодно, но «виртал» вызывает в человеческом организме синдром привыкания. Вот только фирмы, выпускающие терминалы, наотрез отрицают это… Что ж, пусть это остается на их совести.

Я открыл купол и выбрался наружу. В апартаментах Маргарет Тревор ничего не изменилось: по-прежнему горел свет, в кухне гудел холодильник, вещи стояли на своих местах. И все же у меня было твердое убеждение, что миссис Куински успела здесь побывать. Я представил, как она склоняется над куполом «саркофага», кровожадно улыбается, обнажив огромные клыки, и передернул плечами, отгоняя видение. Нет, надо побыстрее заканчивать с этим делом.

Я подошел к настольному компьютеру и набрал на клавиатуре номер видеокомпа Хэлтропа. Через мгновение вспыхнул экран дисплея, и на черном фоне возникли белки глаз.

— Нашел? — выдохнул лейтенант.

— Ну, ты требуешь от меня совсем уж чудес. Я ведь не Господь Бог.

— И у нас ничего, — пожаловался Хэлтроп. — Побеседовали по телефону с дядюшкой Маргарет. Он не интересовался ее личной жизнью. К тому же…

— Постой, — перебил я его. — Но хоть что-то он должен о ней знать?

— Что именно тебя интересует?

— Ее интересы, привязанности.

— Полный ноль. Когда-то мисс Тревер увлекалась историей, побеждала на каких-то олимпиадах, но потом ее полностью поглотили виртуальные технологии. Этакая компьютерная леди…

— Историей? — потерянно пробормотал я. — И это все? Негусто…

— Да. Ее дядюшка вообще не хотел говорить со мной о Маргарет.

— Почему? — удивился я.

— Ты думаешь, он мне объяснил? — пожал плечами лейтенант.

— Не нравится мне все это, — вздохнул я. — Кстати, больше подобных случаев не было?

— Тьфу, тьфу, тьфу, — суеверно сплюнул мой шоколадный приятель. — Ну и шуточки у вас, господин специалист! Ладно, до встречи.

Я отключил компьютер, и Хэлтроп исчез, только белки его глаз еще несколько мгновений сверкали на экране монитора.

«Историей? Там есть несколько исторических игр. Шанс совсем небольшой, но и его упускать нельзя».

Я вернулся к «саркофагу», еще раз выставил таймер на часовой режим и забрался внутрь.

«Домой бы, да выспаться хорошенько».

Колпак мягко захлопнулся. Единственное, что меня успокаивало, так это то, что миссис Куински не сможет открыть его при всем желании.

Первой в списке исторических игр была «Римская империя». Я вывел меню атрибутов, выбрал себе короткий меч, небольшое копье и закругленный по краям деревянный щит. Потом надел тогу, напялил на голову тяжелый шлем с гребешком из конского волоса и подошел к зеркалу.

Да, выглядел я, вернее, Марк, неплохо. Настоящий тяжеловооруженный пехотинец времен расцвета Римской империи. Я удовлетворенно крякнул и выбрал в меню позицию НАЧАЛО ИГРЫ.

Вышел я на холме. Внизу извивалась пыльная дорога, ведущая к застывшему у горизонта древнему городу. Что это за город, я не знал, но это было не столь уж и важно — все равно идти больше некуда. Я спустился по пологому склону и утонул по щиколотку в дорожной пыли.

— Да, это не нынешние фривеи, — криво усмехнулся я и только тут увидел человека, сидящего на придорожном камне.

Он был вооружен так же, как и я, но поверх тоги напялил еще и доспехи. Человек помахал мне рукой, и я не спеша направился к нему, поднимая за собой клубы пыли, перемешанной с мельчайшим песком.

— Я вижу, вы тоже путешественник, — заговорил незнакомец, — а поначалу принял вас за графоба. Но потом думаю, откуда здесь графобу взяться, они сейчас всем скопом бредут где-то милях в пяти отсюда. Приложите ухо к этому камню, и вы услышите, как дрожит земля.

— Кто бредет? — тупо спросил я, глядя на этого странного человечка с худым и чрезмерно вытянутым лицом.

— Римские войска под предводительством Сципиона.

— Та-а-ак, — медленно протянул я, — и что нам теперь делать?

— Что? — фыркнул мой собеседник. — Сидеть и ждать.

— Да? — Я снял с головы шлем и почесал мокрый от пота затылок. — Ждать мне некогда. Пожалуй, я пойду.

— Куда?

— Туда. — Я махнул рукой в сторону города.

— И вас там быстренько разрубят на кусочки головорезы Ганнибала Вы ведь не хотите стереть свою программу? Кстати, как у вас получается создавать подобные личности? — Он с одобрением оглядел фигуру Марка. — Вы явно знаете в этом толк.

— Говорите, головорезы, — не слушая его, пробормотал я. — А как мне попасть в Рим?

— В Рим? — расхохотался незнакомец. — До него топать и топать. Мы в северной Африке, дружище, подле города Замы. Вы, похоже, выбрали не тот пункт в подменю.

— Я вообще о нем не знал, — честно признался я.

— Ну, это я уже и сам сообразил. Хотя ничего страшного тут нет. В любой момент вы можете воспользоваться системой экстренного выхода. Однако на вашем месте я бы этого не делал.

— Почему?

— Потому что через час здесь произойдет величайшая битва Второй Пунической войны. Ганнибал будет наголову разбит, что в конечном итоге приведет его к склянке с ядом. Разве вам не хочется стать свидетелем этого сражения или, еще лучше, его участником?

Я пожал плечами.

— А зря. Я вот ни одной битвы не пропускаю. Воевал с галлами и греками, сражался против царя Пирра и Спартака, громил Карфаген и Сирийское царство, завоевывал Македонию и Египет.

— Но зачем? — поразился я.

— Я — румын! А значит — прямой потомок великого народа, ведь некогда моя родина звалась Дакией, — гордо вскинул голову мой собеседник. — И если когда-то варварские племена готов и вандалов смогли покорить Великий Рим, то во второй раз этого не произойдет.

Я с подозрением посмотрел на него, но незнакомец перехватил мой взгляд и сказал:

— Вы думаете, Ион Цопа-Неберуцэ малость того? Не улыбайтесь. Я понимаю, где нахожусь. Но кто может знать, что более реально — наш мир или «виртал»?

Откровенно говоря, я частенько думал о том же. И потому промолчал.

— Вижу, вы тоже задумались, — оживился Цопа-Неберуцэ. — Это немудрено. Каждый здравомыслящий человек хоть однажды задавал себе вопрос: что же такое на самом деле виртуальная реальность и чем она отличается от обычной? Ведь здесь каждый человек может жить той жизнью, к которой стремится, влиять на события и даже изменять окружающий мир по своему желанию. Мы видим, чувствуем, страдаем, и не важно, что здесь мы всего-навсего запрограммированные личности, а наше тело и мозг находятся в другом месте. Мы мыслим адекбатно здешней ситуации, для нас реальность — здесь и сейчас, а не там — за пределами пространства «саркофага».

— Но, к сожалению, и в «виртале» мы ограничены, — вмешался я в его монолог.

— Чем же?

— Рамками игры. Вот вы хотите изменить ход истории, и, допустим, вам это удастся. Римская империя не падет под натиском орд варваров. Но щелкнет таймер, появится надпись ВЫХОД… Все этим и закончится. Наша реально существующая цивилизация останется неизменной

— Вы правы. Однако есть один нюанс. — Цопа-Неберуцэ перешел на шепот. — Компьютерная техника не стоит на месте. Уже существуют модули вариации, способные продлевать любую игру практически до бесконечности.

— Но это опять же всего лишь игра.

— Нет. Это будет мир, существующий сам по себе, хотя развитие его окажется по-прежнему в зависимости от нас, — победно скрестив руки на груди, сообщил странный румын.

Я усмехнулся:

Что-то вроде параллельных миров, которые так любят описывать в своих творениях писатели-фантасты?

Как и все опытные компьютерщики, я стараюсь избегать разговоров о новом не то «вечном двигателе», не то демиурге. Но зачем же разочаровывать человека? Пусть помечтает…

— А почему бы и нет? — пожал плечами Ион. — Лучшего определения и не найти. Хотя я думаю… — Но он вдруг замолчал и резко поднялся, повернувшись к городу.

Я тоже посмотрел в ту сторону и увидел облако пыли, поднимающееся над холмами.

— Сципион. — Глаза Цопы-Неберуцэ загорелись. — Значит, скоро появятся карфагеняне. — Он посмотрел на восток. — Пока их не видно. Но основные силы Ганнибала уже переправились из Италии и движутся сюда. Ну так как, вы еще не решились?

— На что?

— Участвовать в сражении.

— Увы. — Я развел руками. — К сожалению, времени у меня не так уж и много. Я прибыл сюда с иной целью…

— Да, кстати, я так и не спросил, зачем вам в Рим?

— Я ищу одну женщину.

— Здесь? В «виртале»? — изумился Ион. — Странный случай. Хотя понимаю. Вы не знаете, как найти ее в реальном мире?

Я кивнул. Не имело смысла объяснять ему, что произошло на самом деле.

— Титанический труд вы взвалили на свои плечи. Но, — Цопа-Неберуцэ улыбнулся, одновременно подмигнув мне, — любовь преодолевает и не такие препятствия.

Что мне оставалось делать, как не улыбнуться в ответ? Мы пожали друг другу руки, и я собрался уже вызвать меню экстренного выхода, как вдруг из-за соседнего холма показалась дюжина всадников. Увидев нас, они пустили в галоп лошадей, а у меня возникли нехорошие предчувствия. В землю возле нас воткнулась стрела. Это был сигнал, что игра началась. Значит, экстренно выйти из нее прямо сейчас не удастся, и придется сполна получить свою порцию адреналина… Я вздохнул и с досадой сплюнул на землю. Угораздило же!

— Лучше не двигаться, пока они не подъедут, — сказал румын.

— Это карфагеняне?

— Нет, к счастью, римляне. Видимо, передовой отряд. Но не бойтесь, они нам ничего не сделают, если мы, в свою очередь, не будем дергаться.

Так и случилось. Ничего страшного не произошло, за исключением того, что после коротких переговоров нам приказали садиться на лошадей. Похоже, поиски мисс Тревор откладывались на неопределенный срок.

Я взгромоздился на круп лошади позади одного из легионеров, и мы тронулись навстречу туче пыли, застилающей горизонт.

По крайней мере это ненадолго, успокаивал я себя. Минут через сорок «саркофаг» отключится. Жаль только, что в «виртале» это займет гораздо больше времени.

Мы стояли плечом к плечу — сосредоточенные, хмурые, молчаливые. Справа от меня застыл Цопа-Неберуцэ, слева — встроенный в программу римский воин. Но сейчас мы были единым целым, живым смертоносным организмом, имя которому — легион. Вернее, мы были только частью его, второй когортой, которой командовал центурион со звучным именем Гракх. Это был старый вояка, весь иссеченный шрамами, придававшими его лицу свирепое выражение.

Вообще эту игру создали отличные программисты. Все происходящее казалось настолько реальным, что я порой переставал воспринимать этот мир как виртуальный. Цопа-Неберуцэ, похоже, чувствовал то же самое. Сначала румын возбужденно и радостно тараторил без умолку, но потом и ему передалась общая атмосфера, царящая перед сражением. Он стоял молчаливый и задумчивый, лишь изредка позволяя себе бросать отдельные реплики:

— Ганнибал опять построил свои войска полумесяцем. Он думает, римляне забыли битву при Каннах в двухсот шестнадцатом году.

— В каком двухсот шестнадцатом? — спросил я.

— До Рождества Христова, разумеется.

Я замолчал, и он тоже смолк, пока опять не вспомнил что-то, по его мнению, важное.

— Сципион не дурак! Он делает ставку на конницу. Это наш главный козырь.

— А чем окончилась битва в реальности?

— Как, вы ничего не знаете об этом сражении? — удивился румын. — А ведь оно одно из величайших в истории человечества. Мы победили! Ганнибал потерял убитыми одиннадцать слонов и двадцать тысяч воинов, мы же — всего две тысячи человек. И дай Бог, чтобы наши победы всегда были столь же великими!

— Вы боитесь, что сейчас произойдет по-иному? — удивленно спросил я.

— Увы, — вздохнул Цопа-Неберуцэ. — От этого никто не застрахован. У виртуальности свои законы. Поэтому здесь и я, и тысячи таких, как я. Не думайте, что все, кого вы видите, графобы. Нет, мы все живые. Мы несем славу Великому Риму!

«А ведь он маньяк, — подумал я. — Один из тех, кто отключает таймеры и взламывает защитные программы. Но он умный маньяк, потому что не забывает возвращаться обратно».

— Вы даже представить себе не можете, что будет, если в этой битве победит Карфаген, — снова заговорил Цопа-Неберуцэ. — Но мы не допустим этого. Рим будет властвовать над миром вечно!

Он все больше и больше распалялся, видимо, поднимая в себе боевой дух. У меня же его не было и в помине. Нет, я не боялся — погибнуть в «виртале» невозможно. На предстоящую резню мне было плевать. Жаль было личину Марка, которая могла пострадать, но больше всего на свете я хотел вернуться домой и завалиться спать. Увы, сейчас я не был хозяином своего тела ни в прямом, ни в переносном смысле.

Взвыли трубы, загрохотали барабаны, вздрогнули, пришли в движение легионы. Гракх взмахнул своим коротким мечом, и мы тоже двинулись вперед — навстречу победе, которую оценить будет некому. Земля дрожала под нашими ногами, ржали кони, неистово избивавшие ее копытами, и казалось, земля вот-вот разверзнется, не выдержав этакой тяжести. Но она держала нас, и легионеры шли и шли вперед без мыслей, без чувств, без надежды. Впрочем, за остальных не ручаюсь, хотя мои ощущения были именно такими.

Вот уже легковооруженные воины начали бой, обстреливая противника из луков, засыпая его дротиками и камнями. Послышались первые предсмертные крики, заглушённые гулом единого шага.

Вот уже римлян и карфагенян разделяет узкая полоска земли. Мы швыряем свои копья в плотную стену врагов и обнажаем мечи.

Грохот столкнувшихся тел и щитов, звон металла, стоны, проклятия и ругательства. Война — грязное дело, даже если это всего лишь игра.

— Смелее! — кричит Цопа-Неберуцэ и бросается на первого своего противника.

Дай Бог ему удачи!

Кажется, это была моя последняя осознанная мысль. Потом осталось только мельтешение лиц, блеск металла, грохот и лязг рукопашной схватки.

Цопу-Неберуцэ я потерял из вида. Может, его убили, и теперь ему придется корпеть над новой своей копией, а может, и нет, и он где-то рубится в самой гуще врагов во славу Великого Несуществующего Рима.

У меня же страшно болело плечо, ныла рука, сжимающая меч. Представляю, каково сейчас приходится биосенсорам «саркофага»!

Я отбиваю очередной удар и еще один, и еще… Я не приучен к такому занятию и чувствую, как слабею с каждой минутой. Боюсь, что с личностью Марка все-таки придется распрощаться, как ее ни жаль… Значит, скоро конец, скоро я отправлюсь домой, выпью перед сном горячего чаю и завалюсь в постель. Но еще долго потом у меня будет болеть правая рука…

Кажется, вот оно. Бородатый мускулистый карфагенянин, измазанный кровью с ног до головы, поднимает над моей головой тяжелый боевой топор. У меня уже нет сил остановить его.

Яркая вспышка, потом мрак и выворачивающая внутренности тошнота. Так мы выходим из «виртала», потеряв личность. Где-то глубоко в мозгу раздается приятный женский голос: «Рим — Карфаген 13651:845. Благодарим за прекрасную игру». Гремят аплодисменты. Бедный Марк… и да здравствует свобода!

Утром у меня действительно разболелась рука. Я долго лежал под одеялом, стараясь думать о разных приятных пустяках. Не хотелось возвращаться к мисс Тревор даже в мыслях, но я понимал, что никуда мне от этого запутанного расследования не деться.

Надежда отыскать следы Маргарет с помощью ее терминала потерпела полный крах. Впрочем, этого и следовало ожидать. Еще Конфуций говорил, что очень трудно найти черную кошку в темной комнате. Особенно если ее там нет. А о местонахождении мисс Тревор я не имел ни малейшего понятия. Нет, к этому делу сразу надо было подходить с другой стороны. Вот только с какой?

Уходя с Парадиз-авеню, я захватил дополнительный блок, созданный Маргарет, и собирался на досуге покопаться в нем. Но что-то меня останавливало. Скорее всего — просто боялся. Кто знает, что она там нагородила? Я убеждал себя, что сейчас этот блок вряд ли может принести пользу моему расследованию. Лучше вплотную заняться личностью мисс Тревор.

Я нехотя поднялся с постели и, шлепая босыми ногами по паркетному полу, направился в кабинет, где на письменном столе стоял мой персональный «майкрософтовский» комп.

Первым, что я увидел, войдя в комнату, была наполовину пустая бутылка из-под виски, примостившаяся на мониторе. Судя по всему, мои приятели повеселились вчера на славу, но, к сожалению, мне в этом так и не довелось поучаствовать. Я взял бутылку, сделал внушительный глоток прямо из горлышка и поставил ее на прежнее место. Кажется, теперь я был морально готов поговорить с дядюшкой Маргарет Тревор.

В электронном списке абонентов я без особого труда отыскал номер видеокомпа приемной директора фирмы «Интеллект-сервис». Ответила мне довольно симпатичная секретарша. Она по-деловому выспросила, что нужно моей персоне от ее шефа, и, связавшись с ним по системе внутренней связи, ответила, что меня ждут через час.

Неплохое начало. Я предполагал долгую канитель, а все оказалось гораздо проще.

«Видимо, дядюшка заинтересован в этой встрече, — решил я. — Неужели Хэлтроп рассказал старому хрычу, каким образом исчезла его племянница? Если да, то Арчибальд Тревор наверняка уже понял, какой лакомый кусочек сулит ему то, что сумела проделать Маргарет. Похоже, лейтенант изрядно лопухнулся, а мне предстоит непростой разговор…»

Я связался с Департаментом полиции, но Хэлтропа на месте не оказалось. Сержант Стоуни сообщил, что он уехал на задание. Дел у лейтенанта всегда было невпроворот. Так что исчезновение с Парадиз-авеню он, похоже, полностью спихнул на меня.

Сообщив сержанту, где меня искать в ближайшие два часа, я стал готовиться к визиту в святая святых «Интеллект-сервиса».

Я вывел «крайслер» из гаража, с помощью пульта дистанционного управления закрыл за собой бронированную металлическую дверь и заблокировал ее кодом защиты. Вырулив с подъездной дорожки, мой автомобиль влился в механизированный поток и начал утомительное путешествие по городу.

Предстояло проехать почти весь Манхэттен. Я жил на Медисон-авеню возле Центрального парка, а контора Тревора располагалась на Уолл-стрит — добрых сорок минут езды. Но делать было нечего, необходимо было повидаться с дядюшкой Маргарет, иначе я вообще не имел представления, что делать дальше.

По Медисон-авеню я доехал почти до центрального вокзала, но возле Рокфеллер-центра попал в пробку, где проторчал минут пятнадцать. Выбравшись наконец к вокзалу, я свернул на Сорок вторую улицу, проехал Таймс-сквер и вывернул на Бродвей.

Теперь мне больше не надо было петлять. По этой магистрали, пересекавшей наискось весь Манхэттен с юга на север, я мог добраться до самой Уолл-стрит.

Глядя на дорогу, запруженную автомобилями, я не обращал внимания на вакханалию рекламных огней, зазывающих в рестораны и кинотеатры, магазины и увеселительные заведения; меня сейчас волновал другой вопрос: даст ли Арчибальд Тревор сведения, которые помогут пролить хоть какой-то свет на это дело. Признаться, я не очень был в этом уверен.

Возле Вашингтон-сквер я опять попал в пробку и теперь опаздывал на встречу. Настроение резко ухудшилось, я злился на Хэлтропа за то, что он подсунул мне эту работенку, и клялся, что уйду из полицейских экспертов, так как меня уже тошнит от копания в чужом белье. С такими вот мыслями я и подъехал к Виктори-биддинг, на сорок седьмом этаже которого находился офис «Интеллект-сервиса».

Загнав «крайслер» в подземный гараж, я вызвал лифт и уже через минуту входил в приемную мистера Тревора.

Там был обычный набор: ковер от стены до стены, тяжелые кожаные кресла, никелированные пепельницы на ножках и стол орехового дерева, за которым сидела секретарша. Она смерила меня с ног до головы надменным взглядом, демонстративно посмотрела на свои наручные часики, намекая на то, что я есть порядочная свинья, опоздавшая к ее горячо любимому боссу на целых (подумать только!) четыре минуты. Я криво улыбнулся, но это никак не подействовало на сверкающий айсберг негативных эмоций.

— Мистер Хопкинс? — Меня обдало порывом ледяного ветра.

Конечно, это был я. Мою физиономию с перебитым носом и огромными, словно два локатора, ушами забыть невозможно, даже если вы увидели ее впервые час назад и больше не увидите никогда.

Я печально кивнул. Само раскаяние и невинность… Но разве можно этим растопить здоровенный айсберг?

— Пройдите, шеф давно вас ждет.

И что, вы думаете, я сделал? Прошел. И оказался в огромной комнате с огромными окнами, в которых мерцал Атлантический океан, и статуя Свободы показывала свою широченную спину. Я отвел от нее взгляд и увидел маленького лысенького человечка, притаившегося за внушительным столом красного дерева.

— Вы опоздали на пять минут, — сказал Арчибальд Тревор, разглядывавший меня.

Я пожал плечами.

— На четыре. Минуту у меня отняла ваша секретарша. А вообще-то во всем виноваты пробки.

— Ладно, садитесь. — Он указал ли стул напротив себя — В вашем распоряжении десять минут. Надеюсь, вы уложитесь.

Его тщедушная фигурка абсолютно не вязалась с властным голосом и манерой держаться. Что значит иметь много денег!

Я сел, размышляя, с чего бы начать, но он перехватил у меня инициативу.

— Вчера со мной связывался офицер полиции, — сказал Тревор. — Он сообщил, что исчезла Маргарет, но не объяснил, каким образом. Ее похитили?

Я облегченно вздохнул. Значит, он не знает о «саркофаге». Молодец, лейтенант!

— Не думаю. Дело в том…

— Но даже если ее и похитили, — по-моему, он не слушал меня, — я не собираюсь платить никакого выкупа.

Я удивленно уставился на Арчибальда Тревора, но вместо того, чтобы ответить на этот немой вопрос, он принялся развивать свою мысль дальше:

— Я бы даже заплатил кому-нибудь, чтобы ее навсегда убрали из этого города.

«Интересный поворот дела, — подумал я. — И это говорят о тихой, безобидной и спокойной девушке»?

Видимо, я не смог скрыть своих чувств, потому что, глядя на мое лицо, Тревор тихонько хихикнул.

— Вы только не подумайте, что я причастен к исчезновению своей племянницы. Упаси Господь! Просто эта дрянная девчонка вымотала мне все нервы. Представляете, она заявилась сюда из Иллинойса и потребовала, да-да, именно потребовала, чтобы я назначил ее главным программистом в какой-нибудь из моих исследовательских лабораторий. Разумеется, я поставил нахалку на место, объяснив, что только из родственных чувств и не более дам ей работу. На довольно скромной должности! Она мне устроила концерт, хлопнула дверью и ушла. Но через две недели, когда ее прижало по-настоящему, вновь заявилась. Только из-за того, что она моя племянница, я принял ее в фирму! Сколько раз я потом жалел об этом, но рука никак не поднималась подписать бумагу о ее увольнении… Она то настаивала на повышении жалованья, то приставала с каким-то своим якобы гениальным изобретением, то внаглую требовала от меня денег на какие-то исследования. Естественно, я ей отказывал.

— Но вы хоть поинтересовались, над чем она работала? — осторожно спросил я.

— Да что может изобрести сопливая девчонка? — расхохотался Тревор. — Какую-нибудь электронную игрушку? Идиоту понятно, что это был повод выкачать из меня деньги.

«Интересно, как называют людей, уступающих по интеллекту идиотам?» — подумал я, но, понятное дело, не стал говорить об этом вслух. Зато дядюшка Арчибальд затыкаться явно не собирался. Вот только не интересовала меня точка зрения мистера Тревора на оценку его личного вклада в развитие компьютерного бизнеса. Пришлось хозяина кабинета перебить.

— А чем мисс Тревор занималась в свободное время? — Этот вопрос необходимо было задать. Ответ на него интересовал меня сейчас больше всего.

— Меня уже спрашивал об этом ваш коллега, — насупился лысый зануда. — Я ему ответил, что понятия не имею. Говорю это и вам.

— Но вы все-таки сказали, что она раньше увлекалась историей, — с надеждой напомнил я.

— Детские мечты… Клеопатра, Жанна д'Арк, Мария Медичи. Она хотела стать сильной женщиной, и, кажется, в какой-то мере ей это удалось, но вот только в самом отвратительном виде.

— Откуда вы знаете о ее детских увлечениях?

— Иногда получал от брата письма, изредка мы встречались, — недовольно пояснил мистер Тревор.

— Может быть, он рассказывал о Маргарет что-нибудь еще?

— Может быть. Но я, признаться, не помню.

«Итак, — вздохнул я, — в своем расследовании я, похоже, не сдвинулся с мертвой точки. А какие были планы… какие планы. Как у Гитлера».

Сухо поблагодарив мистера Тревора за то, что он уделил мне несколько минут своего драгоценного времени, и мысленно проклиная старого болвана, я направился к двери. Но туг он меня окликнул.

— Да! Авось это вам поможет. Маргарет — азартный игрок. Я как-то встретил эту вертихвостку в казино Гранд-отеля и увидел ее глаза. Поверьте, мне стало не по себе. Это были глаза свирепой и алчной хищницы. С тех пор меня не покидает мысль, как от нее избавиться. Если бы Маргарет не была дочерью моего брата…

Мистер Тревор задумчиво уставился в окно и замолчал. Я тихо притворил за собой дверь и вышел.

По уличному видеотелефону я позвонил в полицейское управление. На этот раз на экране возникло лицо Хэлтропа. Пересказав ему разговор с дядюшкой Арчибальдом, я спросил в лоб:

— Послушай, зачем мы ее ищем? Лейтенант ошеломленно уставился на меня.

— Как зачем? — придя наконец в себя, спросил он.

— Допустим, я докажу, что мисс Тревор сумела уйти в виртуальность. Ушла, но не вернулась. Даже если она еще жива, то этому миру теперь не принадлежит…

Хэлтроп задумчиво разглядывал мою переносицу. Я же продолжал:

— Что толку искать Маргарет в «виртале»? Ее уже не вернешь. Так зачем…

— Сразу видно, что ты не полицейский, — оторвавшись от своих размышлений, перебил меня лейтенант. — Пока не будет доказано, что она, то есть ее физическое тело, перешло в виртуальную реальность, дело закрыть мы не можем. Кстати, представляешь, какой поднимется шум, если я выскажу подобную… м-м… гипотезу. Тебе удалось выяснить, каким образом ей удалось проделать этакую штуковину?

— Пока нет. Я нашел дополнительный компьютерный блок, но как он действует — не знаю.

— Надеюсь, ты еще не пытался его вскрыть?

— Нет. — Я отвел глаза в сторону.

— Молодец. Перешли его мне. А сам занимайся поисками мисс Тревор в «виртале». Свою сногсшибательную версию проверяй во внерабочее время.

— Хорошо. У меня к тебе одна просьба, — добавил я.

— Слушаю?

— Постарайся пока не распространяться о том, как исчезла Маргарет. И еще: скажи Стоуни, Бейли и Мастерсу, чтобы они держали язык за зубами.

— Знаю и без тебя, — ответил Хэлтроп. — У меня тоже мозги чуточку варят. Если ты прав, вляпались мы по уши… Представляю, сколько придурков захочет смыться отсюда. Даже с билетом в один конец. Тем более что путешествие может быть и интересным… Лучше бы ты ошибся…

Мы понимающе переглянулись.

— Вот и отлично, — улыбнулся я. — У тебя есть еще что-нибудь по этому делу?

— Практически ничего. Мы связались с Иллинойсом и поговорили с родителями Маргарет. Как и предполагали, она там не появлялась.

— Что они еще сказали?

— Да ничего особенного. Что могут сказать о своей единственной дочери родители? — хмыкнул Хэлтроп. — Мать проливала слезы умиления, отец же сказал, что Маргарет умная и честная девушка.

— Понятно, — скис я. — Значит, опять пустышка.

— Выходит, так. А ты чем думаешь заняться?

— Есть одна зацепка, но шансов на успех почти никаких.

— Ладно, держи меня в курсе дела, — сказал Хэлтроп и исчез. А я задумчиво отключил видеофон. Кто же говорит правду о Маргарет Тревор — ее дядя или миссис Куински и родители?

Дверь отворила миссис домовладелица. При виде меня ее лицо недовольно сморщилось, как будто она вдруг испытала острую зубную боль.

— Чего вам еще надо? — зашипела миссис Куински. Могу поклясться, что в этот момент во рту у нее метался длинный, раздвоенный, как у змеи на конце, язык.

Хм, что-то мое воображение чересчур разыгралось. Впрочем, домовладелица действительно говорила сквозь зубы, шипя и присвистывая.

— Сколько вы будете сновать туда-сюда? У меня все жильцы разбегутся при виде такого скопища полицейских.

— Ключ, — спокойно сказал я, понимая, что какие-либо объяснения бесполезны.

— Чего? Какой еще ключ?

— Ключ от квартиры мисс Тревор, — еще спокойнее пояснил я.

— Там все опечатали.

— Ничего, мне можно.

Злобно пыхтя, домохозяйка прошла к конторке и через минуту вернулась со связкой ключей.

— Вас провести или сами найдете дорогу? — ехидно спросила она.

— Найду. Какой из ключей?

Она отцепила один от связки и протянула мне.

— Вы очень любезны, мэм, — улыбнулся я и направился к лестнице.

Что пробормотала мне вслед миссис домовладелица, я так и не расслышал.

Наверху я снял печати и ленточку с двери, повернул ключ в замочной скважине и вошел в комнату.

Здесь со вчерашнего вечера почти ничего не изменилось, лишь холодильник отключили от сети во избежание замыкания. Закрыв за собой дверь, я сел в кресло и закурил сигарету, задумчиво разглядывая «саркофаг».

Концы с концами не сходились. Молодая, умная, практичная девушка, имеющая определенные амбиции, стремящаяся разбогатеть, вдруг уходит из этого мира. Уходит безвозвратно, как самый заурядный компьютерный самоубийца. При этом избирает совершенно необычный способ ухода. Что

заставило ее поступить так? Отчаяние, безысходность? Или все гораздо проще? Она надеялась вернуться, но что-то не сработало, поэтому терминал и остался включенным…

И самый главный вопрос: зачем ей было создавать агрегат, способный переносить в «виртал» реальные тела?

Нет, тут что-то не так. Я чувствовал, что разгадка где-то близко. Казалось, я вот-вот ухвачу ее за хвост, но она ускользала, словно верткая рыбка из рук нерадивого рыбака.

И я сдался. Загасил окурок и подошел к терминалу. По крайней мере у меня появилась новая ниточка, хочешь не хочешь, ее надо было прорабатывать.

Захлопнулся колпак, я набрал код входа и оказался в буферном сегменте.

После встречи с Арчибальдом Тревором я долго размышлял, стоит ли предпринимать новое путешествие в «виртал». Если б мы не были с Хэлтропом друзьями, я, наверное, давно бы послал все к черту. Я — не коп, и заниматься сыском — не мое дело. Но с лейтенантом я был знаком почти пять лет, и сейчас он надеялся на меня, разве мог я его подвести?

Я вывел на потолок меню и сразу набрал команду ВЫБОР.

Идея воспользоваться женской личностной матрицей возникла у меня после того, как я потерял Марка. Правда, тогда эта мысль промелькнула в сознании и исчезла, я не собирался вновь погружаться в виртуальность.

Но теперь к этому замыслу стоило вернуться. А заключался он в том, что личность Лоры не будет разительно отличаться от других женских матриц, созданных Маргарет. Следовательно, на любую из них кто-нибудь из постоянных клиентов местной сети обязательно обратит внимание, и вполне возможно, хоть один из виртоманов достаточно хорошо знаком с самой Лорой. Мне хотя бы узнать, как она выглядит и когда ее видели последний раз, на большее я и не смел надеяться.

Я выбрал Элизабет с ее прекрасными изумрудными глазами и прелестным водопадом блестящих каштановых волос. Но, поколебавшись несколько минут, подойти к зеркалу не решился. Мне никогда не нравилось испытывать одно и то же потрясение дважды. Да и кто рискнет войти в комнату со змеями, скорпионами и прочей гадостью после того, как чудом удалось проскочить ее целым и невредимым?

Тяжело вздохнув, я танцующей походкой направился в зал выбора игровых программ.

Память меня не подвела. В местной компьютерной сети была лишь одна программа, связанная с азартными играми: «Лас-Вегас». Правда, через интерсеть можно было выйти на серверы сотни подобных игр. Но я не думал, что Маргарет пошла бы на дополнительные расходы ради того, чтобы поиграть в рулетку где-нибудь в «Монте-Карло». Никакой существенной разницы между такими играми нет. Впрочем, я вообще не рассчитывал на успех, но, как говорится, чем черт не шутит…

«Лас-Вегас» ошеломил меня буйством огней и красок, ослепил неоновыми вывесками и всполохами фейерверков, оглушил гулом голосов и грохотом музыки. Реальный город утраченных иллюзий не шел ни в какое сравнение с его компьютерным двойником. Оргия ирреальной жизни, буйство человеческих душ, вакханалия нравов. Это был Новый Вавилон Царства Безумцев.

Растерянный, испуганный, раздавленный, я бродил (или, вернее, бродила) по улицам, не отвечая на шуточки спрайтов, на приглашения юзеров встретиться в реальном мире.

И вдруг чья-то рука легла на мое плечо.

— Элизабет!

Я резко повернулся. Передо мной стоял молодой парень (явно не графоб), широкоплечий, подтянутый, улыбающийся. Его длинные русые волосы были стянуты на затылке цветной резинкой, голубые чистые глаза светились радостью встречи.

— Чего сюда забрела, Лиз? Или тебе уже не нравится в «Фениксе»?

— Нравится, — осторожно ответил я и не узнал своего голоса, так нежно, по-женски бархатисто прозвучал он.

— Так пошли туда, чего здесь бродить?

Парень развернул меня за плечи и легонько шлепнул ладонью ниже пояса…-После моего удара он отлетел метра на три и теперь, сидя на асфальте, потирал рукой скулу, удивленно вытаращив на меня глаза. — Ты чего, Лиз? — невнятно пробормотал он. — С ума сошла? Это же я — Джек Коллинз.

— Прости, — хмыкнул я, раздумывая о том, как нелегко быть женщиной пусть даже в нереальной жизни. Я подошел к Джеку и помог ему встать. — Ладно, пошли. Я право не хотел…л…л а.

— Ну ты даешь, старуха, — немного смягчился Коллинз, беря меня под руку. — Знал, что ты бешеная, но не до такой же степени. Он остановил такси, и через несколько минут мы подкатили к шикарному отелю с гигантскими неоновыми буквами на крыше:

РЕСТОРАН, ОТЕЛЬ, КАЗИНО «ФЕНИКС»

— Куда направим наши стопы? — спросил Коллинз, когда мы выбрались из машины.

— Казино, — не задумываясь, ответил я.

— Узнаю свою Лиззи! — хохотнул Джек. — Тебя, кроме азартных игр, ничто не волнует. Но ведь существует еще множество других развлечений.

— Каких? — настороженно спросил я, испугавшись на краткий миг, что круг моих поисков опять может расшириться.

— Секс, например. — Физиономия Коллинза расплылась в отвратной улыбочке.

— В виртуальности? Нет, это не по мне, — пришлось играть свою роль до конца.

— А что? Очень даже ничего… На большее мне рассчитывать не приходится. Ты же не хочешь дать свой настоящий адрес.

— Перебьешься, — ответил я, направляясь к роскошной дубовой двери парадного входа.

— Ну почему? — заныл Коллинз. — Ты же сама говорила, что я тебе нравлюсь. Так скинь же, мой крепкий орешек, с себя скорлупку в реальной жизни…

«Знал бы он, кто сейчас скрывается под этой скорлупкой», — улыбнулся я.

Швейцар открыл перед нами дверь, и мы вошли в богато обставленное фойе со стенами, инкрустированными позолотой, мягкой мебелью в стиле Людовика XIV и неприметно спрятавшимися в зарослях буйной зелени меняльными конторками. Мы подошли к одной из них. Там с дежурной улыбкой на устах застыл служащий казино.

— Джек Коллинз, — назвался Джек.

Служащий кивнул и склонился над какими-то бумагами.

— У вас на счету двадцать четыре тысячи. Желаете получить всю сумму?

— Да, — сказал Коллинз и, уже обращаясь ко мне, добавил: — Все равно денежки ненастоящие. Проиграл, выиграл — какая разница?

— А вы, мадам? — спросил служащий.

Я оглянулся, но никаких «мадам» сзади не было.

— Элизабет Геликстон, — вмешался Джек. Я же тихо выругался, понимая, что пора бы и привыкнуть к нынешнему своему положению.

— К сожалению, у вас нулевой счет… Хотите получить первичный взнос?

Я кивнул. Служащий, продолжая улыбаться, отсчитал игровых фишек мне на пять тысяч и Джеку на двадцать четыре, и мы не спеша направились к залу, откуда доносился непрекращающийся гул голосов.

Казино «Феникс» ничем не отличалось от сотен подобных заведений. Правда, в «виртале» мне еще ни разу не доводилось оказываться в игорных домах, но здешний ничем не удивил. Те же рулетки, те же столы для покера и блэк-джека, та же атмосфера азарта и успокаивающая зелень сукна.

Я внимательно осмотрел зал, разглядывая лица собравшихся, однако это занятие оказалось не таким уж простым. Здесь толпилось столько народа, что казалось, не то что яблоку — яблоневой косточке некуда упасть.

Мы с Коллинзом с трудом протолкались к одному из столов, за которым шла оживленная игра в покер.

[— Почему тут так много народа? — спросил я у Джека, понимая, что отыскать Лору в подобном человеческом муравейнике мне не удастся и за сто лет.

— В «Фениксе» выдают пять тысяч стартового капитала, в остальных казино — одну-две. Вот все и прут сюда. Больше шансов разбогатеть. Да… Смешно и грустно одновременно. Ведь большинство из них почти ничего не имеют в реальной жизни. Я знаю нескольких парней, у которых дома, кроме «саркофага», вообще ничего нет.

«Я тоже знал таких, — подумал я. — Это было последним, за что они еще цеплялись. Но рано или поздно наступал момент, и эти парни, раскурочив таймер, отправлялись в последнее свое путешествие. Не самый отвратительный способ самоубийства, но…»

Сейчас думать об этом не хотелось.

Я поставил тысячу, Джек — пять, и мы оба проиграли. Но потом мне попало шесть карт одной масти, и я сорвал приличный куш. От Джека снова отвернулась удача, вторую ставку он сделал на десять тысяч. В следующий раз он, криво улыбаясь, поставил на кон оставшиеся деньги и… опять проиграл.

— Ничего, — хмыкнул он, — разве это деньги? Так, видимость одна.

Несколько раз подряд мне не везло, но потом пришли три короля, и теперь у меня было фишек на восемнадцать тысяч. Коллинз явно скучал, переминаясь с ноги на ногу и глазея по сторонам. Я тоже подумывал бросить игру и вплотную заняться поисками Лоры, но тут Джек, извинившись, сказал, что на минутку отойдет. Я кивнул, не отрываясь от карт, когда же вновь вспомнил о своем «ухажере» и окинул взглядом зал, сердце мое бешено заколотилось.

Стоя возле рулетки, Коллинз разговаривал с женщиной. Но какая это была женщина! Рыжие волосы огненной лавой обрамляли ее лицо, оттеняя открытые белоснежные плечи. Высокая грудь, наполовину обнаженная, притягивала взгляд, очаровывая, завораживая, одурманивая. Но еще сильнее будоражили воображение ее стройные ноги, выглядывающие из-под короткой юбки. Я был не в силах отвести глаз от собеседницы Джека. Впрочем, трепет, внесенный в душу невиданной красотой, быстро был оттеснен разумом.

Это была Лора, я почти не сомневался. Картины великих мастеров вряд ли можно спутать с подделками, так и здесь: я узнал почерк Маргарет Тревор, ее руку, ее поистине дьявольский талант.

И все же у меня оставались сомнения. Достойные мастера программирования нечасто, но встречаются. Поэтому я решил не спешить, а, выжидая, продолжать наблюдение.

Долго ждать не пришлось. Коллинз и его собеседница внезапно прекратили разговор, женщина резко повернула голову в мою сторону, и наши глаза встретились.

«Да, это Лора! — понял я. — Вернее, Маргарет Тревор. Значит, она жива и здорова…»

Но внезапное оцепенение, сковавшее мое тело, сыграло со мной злую шутку. Я видел, как женщина вновь повернулась к Джеку, сказала несколько слов, и он, кивнув, направился ко мне. Лора же поспешила к выходу. Мысль о том, что я могу упустить ее, придала мне сил. Я рванулся за ней. Коллинз растерянно посмотрел на меня, потом на Лору и двинулся мне наперерез. Но я его остановил, опрокинув на пол, и наступил каблуком на грудь.

— Имя? — прошипел я. — Как ее зовут?

— Лора, Лора Клейн, — заикаясь, прошептал Джек.

Я бросился к выходу, увидел, как в дверном проеме мелькнуло золотистое платье Лоры…

Но все же я успел. В самый последний момент.

Лора вывела на стену дома меню экстренного выхода, дотронулась до него рукой и исчезла. Не раздумывая, я последовал ее примеру и оказался в зале выбора игровых программ.

Беглянка тоже была здесь. Оглянувшись, она увидела меня и бросилась к ближайшей двери, предупредительно распахнувшейся ей навстречу. Я побежал вслед за ней, автоматически отметив название игры. Но его смысл дошел до меня лишь через несколько секунд, когда я оказался на опушке девственного леса со странными, невиданными мною доселе растениями. Лоры нигде не было видно… Пропищал сигнал начала игры, и только тут память услужливо подсказала: «Сафари в Мезозое».

— Добро пожаловать на сафари!

Я слышал эти слова, но, резко крутанувшись на месте, никого не обнаружил.

— Какой тип оружия хотите выбрать?

— Кто это? — ошеломленно спросил я.

— Ваш гид.

— Но почему я вас не вижу?

— Нет, вы меня неправильно поняли. С вами говорит системный оператор этой программы.

— Сопер? — наконец догадался я.

— Совершенно верно.

Признаться, я действительно был поражен. Системные операторы программ, с которыми мне раньше доводилось иметь дело, занимались реализацией изображений и ощущений, имитировали различные звуки и запахи, но чтобы они разговаривали! С этим я столкнулся впервые.

Компьютерная техника с невероятной быстротой движется вперед, и не всегда поспеваешь за ней, даже будучи, некоторым образом, экспертом.

— На кого вы желаете поохотиться? — вывел меня из задумчивости голос сопера. — В Мезозое богатый животный мир. Понятно, все мечтают подстрелить какого-нибудь хищного динозавра. Риск, цель, азарт — целый каскад незабываемых впечатлений. К тому же вы можете заранее наметить жертву. Но обычно женщины выбирают менее опасных противников: пситтакозавров, завропельт, лаозавров, игуанодонов, тенонтозавров, стегоцеросов, стиракозавров, палеосцин-кусов, протоцератопсов, анкилозавров, траходонов, эдмонто-завров, гипсилофодонов, камптозавров, эуплоцефалов, тас-целозавров, лептоцератопсов, танистофеусов, хасмозавров, зауролоф, парксозавров, струтиамимусов, манчжурозавров, трицератопсов, скалозавров, паразавров, полакантусов, нодо-завров…

— Хватит! — заорал я. — У меня голова пошла кругом от этих чертовых завров.

— Хорошо, — согласился сопер, — оставим растительноядных. Ими и вправду занимаются только слабаки. Настоящие охотники, как я уже говорил, предпочитают сразиться с хищниками. Вы не желаете сойтись один на один в смертельной схватке с тираннозавром?

— Нет! — дрожа от ярости, прорычал я.

— Тогда, быть может, с тарбозавром или альбертозавром?

— Нет!

— Спинозавр и дасплетозавр вас тоже не устраивают? А меганозавр? — Казалось, список этот никогда не закончится.

— Замолчи!

— Ладно. Тогда возьмем уж совсем маленьких двух-трех-метровых хищников. Есть орнитомим, стенонихозавр, дро-мицейомим, цератозавр и дейноних.

Я охрип, и теперь лишь слабое шипение вырывалось из моего горла. А он продолжал нудить:

— Не хотите охотиться на сухопутных ящеров, могу предложить морских. У нас для этого есть специальные катера, оснащенные гарпунными пушками. Как вы смотрите на то, чтоб подстрелить плезиозавра или мозозавра? Можно, конечно, сразиться с эласмозавром, тринакромерумом, тилозавром, плакодонтом, плиозавром или нотозавром. Но если и это вас не устраивает, у нас есть летающие ящеры — птеранодоны с десятиметровым размахом крыльев, рамфоринхи и птеродактили.

— Нет, нет, нет! — бессильно отказывался я.

— Ну хорошо, чего вы так волнуетесь? Давайте отправимся в Юрский период, когда на Земле обитали настоящие гиганты типа бронтозавров, диплодоков, брахиозавров и гигантозавров.

— Я не желаю охотиться, — из последних сил прошептал я.

— Вы боитесь? Напрасно. Динозавры не смогут причинить вам вреда. Даже если вы окажетесь в пасти одного из них, в реальности вы испытаете лишь слабый болевой шок, что-то вроде зубной боли или приступа аппендицита. Но ведь это пустяки по сравнению с открывающейся перед вами перспективой поединка с почти настоящим динозавром.

— Да замолчи же ты наконец! Я здесь не для этого.

— А для чего же? — Кажется, гид удивился.

— Я ищу одну женщину. Она только что вошла в эту игру.

— Это противоречит нашим правилам, — резко изменившимся тоном заявил сопер.

— То есть? — опешил я.

— Мы не можем давать вам конфиденциальную информацию.

— Почему?

— Ну, как вам объяснить? Понимаете, очень часто играющие желают справиться с каким-нибудь ящером в одиночку и не хотят, чтобы им мешали. Поэтому были введены определенные ограничения. Желание клиентов для нас закон.

— Но если это жизненно необходимо?

— На этот случай в правилах есть определенный пункт. Если два и более игрока хотят объединиться, они сообщают об этом мне, и я даю координаты их местонахождения. Как зовут человека, которого вы разыскиваете?

— Лора.

— А фамилия?

— Кажется, Клейн.

— Да. Такой клиент у нас есть. Но он — вернее, она, — не изъявляет аналогичного желания.

— Ты сообщил ей, что я ее разыскиваю? — ужаснулся я.

— Разумеется.

— Разве я об этом просил?

— А разве нет?

— Ну спасибо, удружил. Теперь она где-нибудь спрячется, и я черта с два ее найду. Ладно, отстань и не путайся больше под ногами.

— Дело ваше. Однако вы много потеряете, не поохотившись на древних ящеров.

— Пресмыкающиеся подождут, — криво усмехнулся я. — Только у меня есть еще одна просьба.

— Внимательно слушаю.

— Ты можешь поставить меня в известность, если Лора Клейн выйдет из игры?

— Без проблем. Это не запрещено правилами.

— Только очень прошу, сообщи мне об этом без промедления.

— О'кей, — легко согласился невидимый гид.

Я приложил руку к груди и, отвесив соперу низкий поклон, направился к лесу, однако голос меня остановил:

— Вы что, так и собираетесь бродить здесь без оружия? Я остановился.

— Это опасно?

— А сами как думаете? — съязвил сопер.

— Ладно, — согласился я, — давай ваш арсенал.

— Выбирайте сами.

— А что у вас есть?

— Да все что пожелаете, кроме танков и атомных ракет, разумеется.

— Тогда мне что-нибудь полегче и помощнее. Автомат какой-нибудь, можно в спарке с гранатометом.

— Советую скорострельный пулемет-автомат ПМ-12, — со знанием дела предложил гид.

— Пойдет. — Я равнодушно махнул рукой.

Сзади что-то звякнуло. Я повернулся и увидел лежащую в траве короткоствольную «игрушку» с раструбом гранатомета. Действительно, это была вещь!

— Ну, доморощенные монстры, держитесь! — усмехнулся я.

Уже более часа я бродил по бурелому, потея и проклиная все на свете. Было душно и жарко, как в сауне, под ногами то и дело хлюпало, несколько раз я увязал в болотной жиже, отчего настроения совсем не прибавлялось. Комары и мухи лезли в рот, уши, глаза. Противно жужжали над головой стрекозы и жуки. Отвратительно-гадкий мир! Гадко-отвратительный!

Но если б только это… Попробуйте походить на тонких каблуках-шпильках по пересеченной местности, сплошь утыканной кустарником и деревьями. В реальном мире и обувь, и изысканное вечернее платье, в которое я был облачен, давно бы развалились, но виртуальная одежда сохраняла первоначальный вид.

Зато теперь благодаря соперу и нескольким шишкам на лбу я стал знатоком местной флоры. Я научился отличать огромные папоротники от хвощей, бочкообразные цикадовые от таких же беннеттитовых, но с веерообразными пальмовыми листьями, украшенными великолепными цветами.

Впрочем, попадались и более приятные глазу, к тому же знакомые мне секвойи, тисы, ели, кипарисы и сосны. Честно говоря, я и не знал, что они существовали еще в мезозое, как и орех, ясень, бук. Однако острые иглы хвойных деревьев тоже доставляли массу проблем. О Лоре ничто не напоминало, шансы найти ее в этом ботаническом безумии стремительно катились к нулю. В общем, как и положено, мое терпение все-таки лопнуло. Грохнув о землю автомат-пулемет, я сел на камень посреди небольшой просеки, невесть кем здесь вы-РУбленной.

— Все. Отсюда меня трактором не сдвинешь, — пыхтя, пробормотал я.

— Вызвать трактор? — съехидничал сопер.

— Угу, — кивнул я, — а еще лучше самолет.

Над головой что-то зашуршало, захлопало, гигантская тень заслонила солнце, и я, улыбнувшись, посмотрел вверх.

В тот же миг улыбка слетела с моего лица. Широко раскинув крылья, на меня пикировал летающий монстр. В одно мгновение я оценил его метровую голову с огромным беззубым клювом и костяным гребнем на макушке и, подхватив автомат, понесся к спасительному лесу.

— Что, не нравится такой самолет? — хихикнул сопер. — Не бойтесь, это птеранодон. Питается рыбой, каракатицами и рачками, вас он не съест. Так… куснет пару раз для острастки и полетит дальше по своим делам.

— Ты еще насмехаешься! — задыхаясь от бега, пробормотал я. — Поговорил бы я с тобой, обладай ты хоть каким-то телом…

Ломая кустарник, я ворвался под кроны деревьев, считая, что теперь нахожусь в полной безопасности, но тут же столкнулся нос к носу с новой пакостью.

Это был некрупный динозаврик с костяным гребнем на спине и небольшим рогом на голове. Он стоял на задних лапах, каждая из которых имела по три пальца с большущими когтями.

— Цератозавр, — пояснил системный оператор. — Хищник.

Но я понял это и без него, потому что мой динозаврик вдруг зашипел, обнажив маленькие, но острые зубы.

Я заорал, словно мне уже откусили голову, и снова бросился к просеке.

— А автомат на что? — печально вздохнул сопер, но я его не слушал.

Выбежав из леса, я облегченно отметил, что птеранодон уже исчез, и сломя голову побежал по расчищенной от деревьев полосе. Сзади, шурша пожухлой травой, топал цератозавр. Впрочем, радость предвкушения, пусть даже виртуального, но все-таки обеда была у него скоротечной. Я услышал треск ломаемых кустов и дикий вопль. Ну как тут было не оглянуться?

Мне стало еще хуже. Перекусив цератозавра пополам, его пожирал другой хищник, да какой! В высоту он был метров пятнадцать, метровые челюсти, вооруженные сотнями острых и больших, как ножи, зубов, работали наподобие гидравлического резака.

— Тираннозавр — это серьезно, — философски изрек сопер.

— Да заткнись ты, — зашипел я, заряжая нижний ствол гранатой.

Полыхнуло, оглушило, откинуло назад ударной волной. Тираннозавру снесло половину головы, и он, будто при замедленной съемке, начал тихонько заваливаться на бок. Открыв рот, я наблюдал, как колосс, сотрясая землю, грохнулся в листву и начал конвульсивно дергать своими огромными лапищами.

— Поздравляю! Сразу пятьсот очков! Но какова имитация? — самодовольно спросил сопер. — Видите, кое-что и я умею.

— Где здесь можно напиться? — вытирая пот со лба, спросил я, не имея ни малейшего желания выслушивать его саморекламу.

— Идите дальше по просеке. Там река, — недовольно проворчал системный оператор и затих.

Я же, закинув автомат за спину, пошел в указанном направлении.

Сопер меня не обманул. Река оказалась поблизости от того места, где я подстрелил гигантского хищника. Но проблема возникла совсем по другому поводу. Вдоль поросшего камышом и осокой берега бродило десятка два динозавров. Некоторые из них ходили на задних лапах, имевших перепонки, и Достигали десяти метров в высоту. Их большие головы имели на конце роговые чехлы вроде черепашьих и заканчивались весьма своеобразным клювом, которым они обрывали листву и побеги кустарников.

— Это игуанодоны, — пояснил сопер, — а те, что с костяным шпилем на голове, — зауролофы. Кстати, они этот шпиль используют как водолазную трубку при погружении под воду. Зауролофы относятся к отряду утконосых ящеров. Они хорошо плавают, используя свой широкий уплощенный хвост и передние лапы с перепонками. А еще эти динозавры примечательны тем, что имеют больше тысячи зубов, которые растут на протяжении всей их жизни взамен изнашивающихся…

— Ты что, лекцию собрался читать? — прорычал я. — Лучше подскажи, как мне теперь утолить жажду?

— Пройдите по берегу, может, и найдется пустынное место.

«Жаль, что ты не человек, послать бы тебя куда подальше», — думал я, пробираясь вдоль реки и старательно прячась за деревьями.

Я обошел небольшую рощицу древовидных папоротников и вдруг увидел совершенно пустой песчаный пляж. Издав радостный вопль, я побежал к воде, но на половине пути внезапно осознал, что тонкий слой песка скрывает что-то хрупкое и чавкающее при каждом шаге. Я разгреб песок под ногами и увидел ровные ряды яиц.

«Только этого не хватало!» — испуганно подумал я, оглядываясь по сторонам и с ужасом понимая, что попал в западню. Из леса выходило целое стадо динозавров. Наверное, спешили на помощь своим еще не вылупившимся детишкам.

— Ого, сколько мамаш… — прошептал я, отступая к реке под хруст ломающейся скорлупы. — Они хоть не хищные? — это я уже обратился к соперу.

— Нет. Процератопсы питаются растениями.

Это немного успокаивало, хотя и не полностью, ибо ящеры все больше оттесняли меня к реке.

— Что ж, ты хотел воды? — спросил я сам себя. — Ты ее получишь.

Медленно войдя в реку, я поплыл к противоположному скалистому берегу, все время ожидая, что какая-нибудь плавучая тварь ухватит меня за ногу. Но все обошлось. Через несколько минут я выбрался на сушу, даже почувствовав некоторый прилив сил после виртуального омовения.

Одежду решил не сушить, справедливо полагая, что через несколько мгновений солнце сделает это само по себе. Пекло нещадно, и я еще хоть какое-то время — покуда вода не испарится совсем — мог чувствовать себя сносно.

Над головой пролетел птеродактиль, потом еще один. Рядом проползла какая-то тварь с острыми шипами на спине и хвостом-булавой с двумя торчащими вверх роговыми наростами.

— Скалозавр. Не опасен, — сообщил системный оператор. — А вот птеродактили покоя не дадут. Советую поискать какое-нибудь убежище.

«А может, вообще убраться отсюда к чертовой матери, — подумал я. — Маргарет можно подождать и в зале игровых программ. Там по крайней мере будет спокойнее».

Однако я не знал, сколько она пробудет здесь. С ее-то возможностями..! А если день-два? Нет, надо было продолжать эти безнадежные поиски, другого выхода я просто не видел.

Но она нашла меня сама. А может, все время шла следом, ожидая подходящего момента? Хотя это было не столь важно. Важно было то, что она шарахнула из какого-то оружия и чуть не испепелила меня вместе с огромным валуном, в тени которого я укрывался. Через секунду я, уже скатившись в какую-то выемку, пытался перевести дух. То, что меня обстреляла именно Маргарет, сомневаться не приходилось — кому еще в этой игре нужна моя скромная персона?

— Что за базуку ты ей дал?

— Бластер, — спокойно ответил сопер.

— Что-о?

— Лучемет, — пояснил он. — Фантастическое оружие, не существующее в реальности.

— Та-а-ак, — протянул я, угрюмо разглядывая свой автоматик-пулеметик. — И что мне теперь делать?

— Не знаю. Такое случилось впервые. Неожиданность. Классифицировать ее можно как Р-17/9. Наверное, лучше всего экстренно выйти из игры.

Предложение было заманчивым. Но я уже был так близок к цели…

— Нет, так не пойдет. Тогда я ее потеряю.

Надо было выкурить Лору-Маргарет из ее убежища, сделать так, чтобы она сама захотела выйти из игры.

Я осторожно выбрался из выемки и залег за камнем. План, конечно, был хорош, вот только я не знал, где прячется Лора, ведь в этих скалах могла укрыться целая дивизия СС «Мертвая голова» вместе с танками и обозом.

Но меня выручили милые «птички». Потеряв из виду мою персону, птеродактили нашли себе новое занятие, кружась над одним и тем же местом, явно чем-то или кем-то заинтересованные.

Туда я и пальнул из гранатомета.

Взорвалось. Полетели каменные брызги, а меня откинуло назад, да так стремительно, что я не успел сообразить, что под моими ногами уже ничего нет.

Я шлепнулся на что-то твердое и бугристое, но, главное, ШЕВЕЛЯЩЕЕСЯ! И это шевелящееся вдруг понеслось во весь опор вниз по склону.

Оправившись от потрясения, я с прискорбием осознал, что сижу верхом на каком-то чудовище пятиметровой длины, сплошь покрытом костяными щитками и выростами.

— Эуплоцефал, — назидательно сообщил системный оператор. — Пожалуй, последнее, что вы увидите в этой игре.

— Почему же?

— Мисс Лора Клейн только что покинула «Мезозойское сафари».

— Так, — пробормотал я, выводя прямо на спину эугагацефала меню экстренного выхода.

Но я опоздал. Лоры в зале выбора игр уже не было. Зато я увидел другое, от чего мне стало не по себе.

На потолке медленно затухало основное меню, и в нем не было надписи ВЫХОД. Это означало лишь одно: Маргарет воспользовалась именно этой командой.

Я сидел в небольшом баре, затемненном громадой Эмпайр-Стейт-билдинга, и задумчиво потягивал пиво из запотевшего бокала. Ошеломление открытием, сделанным несколько часов назад, уже прошло, и теперь я мог трезво рассуждать.

Мисс Тревор, уйдя в «виртал», не покончила с этим миром, она нашла не только способ вхождения в виртуальную реальность, но и пути выхода из нее. Чего-то подобного я подсознательно ожидал: Маргарет включила свой «саркофаг» почти неделю назад, а максимальный срок пребывания в «виртале» не превышал пятидесяти часов. После этого врачи бессильно разводили руками. Где находилось ее реальное тело? Это знал только Господь Бог. Ну и сама мисс Тревор, конечно…

Впрочем, не исключено, что Маргарет поместила тело в виде информационного пакета в буферный сегмент своего нового «саркофага». Не нашел же я его в старом. Но не буду гадать. Необходимо отыскать мисс Тревор, а с ней и ответы на все вопросы. Однако поисками пусть занимается полиция во главе с Хэлтропом. Кстати, надо бы ему сообщить обо всем.

Я спросил бармена, где находится телефон, и, набрав номер, услышал в трубке хриплый голос:

— Хэлтроп на проводе.

— Это Хопкинс.

— Ты вспомнил о старинных телефонах? — хмыкнул лейтенант. — Мой уже года три стоит без дела.

— Тут нет компьютера, — буркнул я в трубку.

— А почему у тебя такой невеселый голос?

— Чему радоваться? — вяло поинтересовался я.

— Пусто?

— Да нет, наоборот. Я нашел ее.

Представляю, как Хэлтроп подпрыгнул на своем стуле.

— Где?! Где она? — заорал он, оглушая меня своими воплями.

— Не знаю.

— Как не знаешь? Ты же сказал, что нашел ее.

— Да, — неохотно признался я. — И потерял.

— Черт побери, — выругался Хэлтроп. — Мы здесь с ног сбились, опрашиваем кучу народа, всех, кто мало-мальски знаком с Маргарет Тревор, объявили общий розыск, разослали ее фотографии…

— Ты же знал, где ее надо искать.

— Знал… Но и ты меня пойми. Слишком уж фантастичной выглядит твоя гипотеза.

— Ясно, — вздохнул я. — Однако история оказалась еще более фантастичной, чем мы предполагали.

— Не понял…

После моего рассказа лейтенант долго молчал. Я слушал шуршание и шорох, раздававшиеся в телефонной трубке, и лениво представлял, как мой шоколадный друг озабоченно чешет в затылке. И тут мне в голову пришла мысль, от которой даже в висках защемило. А что, если Маргарет с помощью виртуальной реальности изменяет свою внешность и в реале? Гениально до безумия! Ее физическое тело вошло в виртуальность, где было заменено личностной матрицей Лоры, и теперь уже в реальность могла вернуться не уродливая Тревор, а красавица Клейн.

— Алло, — донесся до меня голос Хэлтропа. — И что ты предлагаешь?

— Все очень просто. Можете начинать поиски сначала. В новом направлении.

— Ты что, спятил?

— Нет, — успокоил его я.

— Тогда спокойно объясни, в чем дело? Ни черта не понимаю.

— Вы не того ищите. Маргарет Тревор скорее всего больше не существует.

И я рассказал Хэлтропу о невеселых результатах моих размышлений. К моему удивлению, удар лейтенанта не хватил, да и предлагать мне нанести визит к психиатру он не стал.

— Значит, надо искать Лору Клейн, — задумчиво сказал Хэлтроп, выслушав меня.

— Да. Но не забывай, она может скрываться под другим именем или вообще иметь другую внешность, если у нее есть запасные личностные матрицы. Хотя это маловероятно, ведь на их создание уходят месяцы. В свой буферный сегмент она попасть не может.

— А если она планировала «исчезновение» достаточно долго и успела все подготовить?

— Тогда не знаю. Постарайтесь выйти на продавцов компьютерных терминалов. Думаю, это поможет.

— Так и сделаем. Приезжай в полицию, составим компьютерный образ новой личности мисс Тревор.

— Ты прав. Это может пригодиться.

— Вот видишь, и мои мозги на что-то сгодились, — улыбнулся Хэлтроп. — Ладно, жду. Не забудь, кстати, прихватить с собой компьютерный блок, о котором рассказывал. Надеюсь, ты еще не сунул в него нос?

— Нет, — соврал я, радуясь, что лейтенант не видит моего лица.

Естественно, я не выдержал и как следует покопался в изобретении Маргарет. Да что толку? Понял я далеко не все, однако новое знание, как и полагается, породило новые тревоги.

Повесив трубку, я расплатился с барменом и вышел на улицу. Стоял тихий погожий вечер. Служащие бесчисленных контор ожидали звонка, знаменующего конец рабочего дня, а ночные увеселительные заведения еще не думали открываться. Было то прекрасное время затишья, когда на улицах почти нет прохожих, а автомобильные дороги совершенно пусты.

Я сел в свой «крайслер», завел мотор и поехал по Пятой авеню до пересечения ее с 42-й улицей. Там я свернул направо и повел машину к штаб-квартире ООН, минуя центральный вокзал и трехсотпятидесятиметровый Крайслер-билдинг. Но, не доезжая здания Секретариата ООН, рядом с которым размещался Департамент полиции, внезапно остановил машину. Кажется, теперь я знал, как найти Маргарет Тревор…

Ближайший комп я нашел в небольшой нотариальной конторе. Это был старенький «Макинтош», но он меня вполне устраивал. Я сделал запрос в банк данных и, подождав несколько секунд, получил ответ. Это была карта охвата местной компьютерной сети. Сделав распечатку на принтере, я сунул ее в карман и, поблагодарив хозяина конторы, вышел на улицу.

Мой план был до смешного прост. Мисс Тревор продолжала пользоваться прежней сетью. Видимо, ее это вполне устраивало. К тому же зачем ей нужны лишние затраты на выход в интерсеть, ведь она не рассчитывала, что кто-то сможет ее найти. Представляю, какой шок испытала Маргарет в «Лас-Вегасе», когда увидела одну из своих виртуальных личностей. Тем более она представления не имела, кто под ней прячется…

Свои расчеты я основывал на том, что, будучи игроком, она вряд ли станет довольствоваться развлечениями, которые может ей предоставить «саркофаг», ведь в них не было ощущения риска и настоящего азарта. Следовательно, Маргарет (или теперь Лора) наверняка играет и в настоящей жизни.-

Оставалось свести концы воедино. Если мисс Тревор продолжала пользоваться прежней компьютерной сетью, значит, она и теперь живет в том же районе Нью-Йорка, причем довольно небольшом, охватывающем лишь крохотную часть Манхэттена. Отсюда вытекало предположение, что вряд ли она станет ездить на другой конец города, чтобы развлечься в казино. Получив в нотариальной конторе карту охвата локальной сети, я теперь мог определить, в каких игорных до-

мах вероятней всего встретить мисс Тревор. Для этого необходим был лишь видеофонный справочник, который можно было найти в любой переговорной кабинке.

На поиски ушло не больше трех минут. Я быстро пролистал адреса казино и отметил, что в нужном районе их всего три. Наиболее известный располагался в Гранд-отеле…

И я еще раз вспомнил маленького лысенького человечка Арчибальда Тревора и его слова: «Встретил эту вертихвостку в казино Гранд-отеля и увидел ее глаза…»

Теперь я был уверен, что иду по верному следу.

Но в казино я попал лишь через два часа, хотя и понимал, что надо торопиться. Хэлтроп, не дождавшись меня, начнет действовать, я же не мог позволить ему опередить себя. И все же я съездил домой и сделал то, что должен был сделать с самого начала. Я уничтожил блок, созданный Маргарет. Зачем? Слишком много в нашем мире жадных рук. А их обладатели очень редко обдумывают последствия своих поступков…

Теперь я сидел в баре Гранд-отеля и успокаивал нервы солидными дозами виски. Иногда меня подмывало подняться на этаж выше, но каждый раз я сдерживался, понимая, что еще слишком рано.

Но вот шум из игорного зала стал доноситься и сюда. Я встал и, стараясь казаться спокойным, поднялся в казино, где сразу же отыскал место менее освещенное, чем остальной зал. Здесь я и устроил свой наблюдательный пост, заплатив одному из служащих за то, чтобы меня не тревожили.

Четыре часа я наблюдал за игрой, за радостными, а чаше хмурыми лицами игроков, и с каждой минутой мои надежды все больше таяли. Маргарет так и не появилась. Расчеты оказались ошибочными, хотя я и отвергал эту мысль.

«Просто сегодня не повезло, — успокаивал я себя, — значит, повезет завтра».

Но я знал, что «завтра» не будет. Утром я пойду к Хэлтро-пу, расскажу ему какую-нибудь небылицу, объясняющую, почему не приехал сегодня и не привез загадочную приставку к «саркофагу», а потом составлю компьютерную модель внешности Лоры. Пусть даже ложную. Теперь это не имело значения. Я совершил ошибку раньше, когда рассказал лейтенанту о Лоре Клейн. Если она в реальности не изменила свою фамилию, они отыщут ее в два счета. Я же так и не успею с ней поговорить.

С такими невеселыми мыслями я спустился вниз и через огромный холл направился к выходу.

Не знаю, что это было — провидение Господа или вмешательство дьявола, — но какая-то сила развернула меня и направила к стойке, за которой застыл в ожидании клиентов портье.

— Чем могу служить? — спросил он, едва я приблизился к нему.

— Я ищу одну женщину, — сказал я. — Она вполне могла остановиться в вашем отеле…

— Не сомневаюсь. У нас высокоразрядное заведение, одно из лучших в мире. Как, вы говорите, ее имя?

— Лора Клейн, — поколебавшись мгновение, ответил я. Администратор открыл книгу регистрации, перевернул несколько страниц и радостно возвестил:

— Мисс Клейн! Пятьсот тринадцатый номер. Выйдите из лифта и по коридору направо.

Вот и все. Мышеловка захлопнулась. Но радости я почему-то не испытывал. Наоборот, чувствовал какое-то опустошение и тревогу…

Я поднялся на пятый этаж и без особых проблем отыскал нужный номер. На мой стук ответил приятный женский голос:

— Кто там?

— Администратор, — соврал я. — Небольшая формальность, мэм.

— Сейчас. Я только оденусь.

Через несколько минут дверной замок щелкнул, и я увидел Лору. Лору Клейн. На ней был полупрозрачный халатик, плотно облегающий стройную фигуру, влажные рыжие волосы были стянуты назад.

— Простите, — удивленно сказала она, рассматривая мое лицо, — но что-то раньше я вас здесь не видела.

— Меня только вчера приняли на работу, — снова со|лгал я. — Можно пройти?

Лора отошла в сторону, пропуская меня в свои шикарные апартаменты.

— О какой формальности идет речь? Я внимательно посмотрел на нее и закрыл за собой дверь.

— Это сущий пустяк, мисс Тревор. Стоит отдать ей должное. Она даже не побледнела, только глаза ее, сузившись, стали похожи на две прицельные планки.

— Вы, по-моему, ошиблись. Моя фамилия Клейн, — произнося каждое слово отдельно, отчеканила женщина.

Я сел в широкое кресло и закинул ногу на ногу.

— Нет, Маргарет, я не ошибся.

— Что ж, пусть будет по-вашему, — спокойно ответила она и тоже присела на огромную кровать, застланную шелковым покрывалом. — Я знала, что рано или поздно кто-нибудь ко мне придет, точнее, поняла это, когда увидела вас в «Лас-Вегасе». Это ведь вы были в облике Элизабет?

—Да.

— Значит, я тогда не ошиблась… А в первый момент даже растерялась. Очень уж дико увидеть себя со стороны. — Она изящно потянулась к трюмо и достала из портсигара тонкую сигарету.

— И потому решили избавиться от меня в «Мезозойском сафари»? — Я галантно протянул ей зажигалку.

— Глупости. Вы ведь знаете, что в «виртале» погибнуть невозможно.

— Но зато можно получить хорошую нервную встряску, — потер я ноющий бок.

— Кстати, вы тоже поступили не лучшим образом. У меня До сих пор болят глаза от вспышки. Чем это вы меня так?

— Не важно.

— Не хотите говорить — не надо, — капризно надула губы Маргарет. — Меня это, признаться, не очень интересует.

— Конечно, — сказал я. — Вас больше волнует вопрос: какова цель моего визита?

— Вы довольно проницательный человек, — усмехнулась мисс Тревор.

— Вас разыскивает полиция.

Реакция была такой, как я и ожидал. Маргарет перестала улыбаться и пристально посмотрела мне в глаза.

— Хорошо. Я вижу, дело зашло слишком далеко. Хватит ломать комедию. — Она затушила недокуренную сигарету.

— Давно пора, — согласился я.

— Чего вы хотите?

— Я?

— Да! Да! Вы!

Маргарет начала нервничать, но, наверное, и я вел бы себя так же, окажись на ее месте.

— Мне нужно многое, — медленно, обдумывая каждое слово, начал я, — или, быть может, все, смотря с какой стороны поглядеть. Я хочу предложить вам сделку: вы навсегда исчезаете из города и больше ни разу не попытаетесь воспользоваться своим изобретением, а также никому не расскажете о нем. Взамен я дам вам возможность скрыться, пока сюда не нагрянула полиция.

— Заманчивое предложение, — улыбнулась Маргарет. — Но вы слишком наивны, если думаете, что я оставлю свой биоэнергетический преобразователь в ваших руках.

— Вы говорите о дополнительном блоке к «саркофагу»?

— Да. — Янтари глаз в очередной раз сузились.

— Не волнуйтесь, я его уничтожил несколько часов назад.

— Что? — Она посмотрела на меня, а потом вдруг громко расхохоталась. — Сумасшедший! Эта штука стоит миллиарды долларов. Да что там миллиарды, она бесценна! Вы даже представить не в состоянии, что может дать преобразователь разумному человеку!

— Кое-что уже представил.

— Не думаю. Хотя какое это имеет значение? Я не принимаю ваше предложение, но хочу поблагодарить за работу, которую вы проделали вместо меня.

— Что вы имеет в виду?

— Я должна была позаботиться о преобразователе на Парадиз-авеню. Но этот чертов грузовик… Короче, я провалялась в больнице несколько дней и дала вам шанс.

— Так вот почему работал «саркофаг»…

— Да. Я собиралась вернуться и уничтожить все следы. К сожалению, не все, что мы хотим, получается.

— Но теперь у вас есть другой терминал и другой преобразователь?

— Конечно. — Она издевательски улыбнулась.

— Где он?

— В соседней комнате.

— Я хочу, чтобы вы уничтожили дополнительный блок и все чертежи, которые у вас есть. Не думаю, что все сделанное вы способны хранить в памяти…

— Вы слишком много на себя берете. — Ее голос звучал почти спокойно, женщина сумела взять себя в руки..

— А вы не боитесь полиции?

— Полиции? — Маргарет рассмеялась. — Что она может мне сделать? Я не преступница и не Маргарет Тревор. Я — мисс Лора Клейн, и пусть кто-то докажет обратное.

Черт возьми, она была права! Я и впрямь ничего не мог сделать, даже если Хэлтроп будет на моей стороне. Стоит просочиться в свет хоть малейшей информации — и этим делом займется ФБР, ЦРУ или кто там еще. А шила в мешке не утаишь. Это будет означать конец всем нам. Реальный мир разлетится на тысячи иллюзорных мирков, ведь большинство людей на этой планете — отчаявшиеся.

И теперь сдали нервы у меня.

— Послушайте, Маргарет. Разве вы не понимаете, что своим изобретением можете навредить человечеству? Так навредить, что оно просто прекратит свое существование.

— Человечество? А мне плевать на него. Оглянитесь вокруг, кого я должна жалеть? Таких, как дядюшка Арчибальд или миссис Куински? — Ее передернуло. — А кто жалел Маргарет? Она с детства жила почти на самом дне и, если б не отвратительная внешность, давно оказалась бы на панели. Да, она окончила колледж, но чего ей это стоило!

«Что это она заговорила о себе в третьем лице? — мимоходом подумал я. — Начальная стадия шизофрении?»

Разговор не имел смысла. Я чувствовал это. Молодая, умная девушка оказалась циничной, расчетливой стервой. Обычная история… И все же я не оставлял попыток достучаться до ее разума.

— Вот видите, вам тоже пришлось туго. Такова жизнь. Но какой бы она ни была, она все же прекрасна. Разве стоит уничтожать ее?

Губы Маргарет искривила презрительная ухмылка.

— Вы читаете мне мораль? Это смешно. Весь мир живет по волчьим законам. Или, быть может, я ошибаюсь?

Я не ответил, да и что я мог ей сказать?

— Ладно. Я устала слушать ваш бред. Убирайтесь отсюда, или я позову служащего отеля.

— Хорошо, — сказал я, не собираясь уходить. — Пусть безумцы исчезнут в виртуальных мирах навсегда. Они сами сделают свой выбор. Но подумайте о нормальных людях, которые не променяют этот мир ни за какие блага. Или о преступниках, безнаказанно уходящих от правосудия, изменяя свою внешность.

— Не я придумала виртуальную реальность, — пожала плечами Маргарет.

— Да, не вы. Но самое страшное, что ни вы, ни я и никто на свете не может ее отменить. Ваше же изобретение пока только ваше, потому…

— Довольно! — закричала Маргарет. — Мне надоели цитаты из дешевых книжонок. Убирайтесь вон!

Я устало потер виски ладонями.

— И не подумаю, даже если сюда сбежится вся служба безопасности отеля.

— Что ж, — мисс Тревор мрачно посмотрела на меня, — вы сами этого добивались…

Она подняла подушку, лежащую в изголовье кровати, и я увидел странный серебристый предмет, очень похожий на короткоствольный автомат, только без курка. Вместо него на рукоятке был установлен целый ряд кнопок.

— Что это? — изумился я.

— Бластер, — криво усмехнувшись, пояснила Маргарет.

— Бред, — неуверенно пробормотал я, — это невозможно…

— Для тебя и таких, как ты, уж наверняка, — презрительно произнесла Маргарет. — А я… Я принадлежу двум мирам сразу и останавливаться не намерена…

И тут я понял, что все, чего я боялся раньше, было сущими пустяками по сравнению с этим. Теперь все стало на свои места, а ведь я должен был догадаться раньше!

С помощью своего преобразователя мисс Тревор переводила физические тела из материального мира в виртуальный и обратно. А значит, она вполне могла использовать и другую часть этой программы, перенося предметы, существующие в компьютерной реальности, в наш мир.

Я почувствовал, как внутри у меня все леденеет. Не надо войн, не надо атомных бомб… Вот оно — предвестие Армагеддона!

Потом я увидел дуло бластера, направленное мне в живот. Я резко выпрямился и выбил оружие из хрупкой руки Маргарет. Лучемет, несколько раз кувыркнувшись в воздухе, упал у моих ног. Маргарет громко вскрикнула и, как дикая кошка, прыгнула вперед. Но я опередил ее и подхватил бластер с пола. Тонкий бесшумный луч ярко озарил комнату…

Я повернулся и, подойдя к двери, закрыл ее на ключ. Затем прошел в другую комнату, отсоединил от «саркофага» преобразователь и сжег его из бластера. Сам лучемет я разнес на мелкие кусочки тяжелой металлической пепельницей и лишь тогда перевел дух.

На душе было муторно и гадко, но я понимал, что иначе поступить не мог. Склонился над Маргарет и перевернул ее на спину. Она не дышала…

В дверь громко постучали.

— Мисс Клейн, к вам полиция. — Это был голос администратора.

Я поднялся с колен.

— Она никуда не выходила, — раздался шепот из-за двери. — Может быть, мисс сейчас с тем мужчиной?

Снова раздался стук.

— Откройте! Полиция! — донесся до меня голос Хэлтро-па. — Хопкинс, вы там?

Я сидел на кровати и тупо смотрел в пол. Делать ничего не хотелось, странная апатия овладела мной.

Что-что, а выломать дверь полицейские смогут и сами…

Уровень 2

СВОБОДНОЕ ОГРАНИЧЕНИЕ

Скрежет тюремной решетки меня раздражал. Возникало ощущение, что этот звук начисто сдирал кожу, выставляя напоказ обнаженные, звенящие, как высоковольтные провода, нервы.

Вот уже почти восемь месяцев, как я терпел это надругательство над своей личностью. Я сыпал проклятия в лицо надзирателям, получая в ответ лишь ехидные улыбочки, я требовал встречи с начальником тюрьмы и грозился написать в Конгресс, я объявлял голодовку…

Иногда меня били, иногда вообще не обращали внимания, но чаще всего смеялись: нагло, во весь голос, наслаждаясь своим превосходством, дающим им право на унижение — и физическое, и моральное.

Я бы мог смириться даже с унижением, не будь этого противного, леденящего кровь скрежета. Он стал моим проклятием, наказанием за великий грех, совершенный мною. И уже не имело значения, что, совершая его, я думал о благе человечества. Я заполучил свою Голгофу — закономерный итог трудов праведных, я нес свой крест и уже готов был сойти с ума.

И все же сделать это мне не дали. Не знаю, была ли то милость Господа или козни дьявола? Впрочем, какая разница? Главное, сбылось то, на что я, несмотря ни на что, надеялся. А иначе ради чего жить? Ради тюремной похлебки, которую в меня чуть ли не насильно вливали, или же ради никчемной работы, создающей видимость хоть какой-то деятельности? Разумеется, нет.

По-моему, у слова «жизнь» есть всего один синоним — надежда. Мы это не всегда понимаем, но так оно и есть. В надежде на лучшие времена мы вырастаем, стареем и, так и не дождавшись исполнения заветных желаний, покидаем этот бренный мир. Отними у нас надежду, и вся Земля превратится в огромное унылое кладбище для самоубийц.

Довольно банальная мысль для человека, отбывающего пожизненное заключение. Но что поделаешь, на этом меня заклинило. В Стрэнке я уже не был человеком, я даже не был заключенным — я стал роботом, имеющим свой порядковый шестизначный номер и узкое пространство-отстойник с подзаряжающим устройством в виде металлической койки.

Поначалу я упорно думал о Маргарет. Нет, не о том, что убил ее, я был абсолютно уверен, что моей рукой водило само Провидение. Я ломал голову над невероятным изобретением мисс Тревор и не мог понять даже не то, как ей удалось провести свое физическое тело через «виртал» (на этот счет идеи У меня были!). Нет, мне не давали покоя последние слова Маргарет: «Тебе это, конечно, не удастся. А я принадлежу Двум мирам сразу и на этом не остановлюсь…» Но ведь «вир-тал» вымышлен, в реальности он не существует, как же ей удалось превратить выдумку — этот чертов бластер — в смертоносное оружие? Как? Этого я понять не мог.

Потом наступил день, когда я понял, что биться над этой проблемой уже не в состоянии: голову словно обкладывал толстый слой ваты, мысли путались, мозг готов был разорваться на части. Кажется, я выл и бился головой о стену — не помню… И я запретил себе вспоминать Маргарет и ее невозможное открытие.

А потом пришло избавление…

Оно явилось в виде тучного коротышки неопределенного возраста, совершенно лысого, неприятно пахнущего потом и еще чем-то неуловимым, но столь же отвратным. Кажется, я тогда подумал, что от него разит смертью.

Коротышка возник возле толстенных железных прутьев моей камеры вместе с надзирателем, которого все в Стрэнке называли Шакалом. И дело здесь было совсем не во внешности (хотя она и соответствовала), а в том, что Шакал любил наносить заключенным неожиданные удары в солнечное сплетение, когда этого не ждешь, а потом, уперев руки в бока, наслаждался видом корчащегося у его ног тела, пытающегося поймать ртом глоток воздуха.

Шакал хмуро глянул сквозь прутья решетки, сунул ключ в замок и… содрал с меня кожу. Когда же скрежет затих и я пришел в себя, коротышка уже находился в камере, а Шакал куда-то исчез, что было не по правилам содержания преступников, отбывающих пожизненное заключение. Но еще больше меня поразила незапертая дверь — это вообще не вписывалось ни в какие рамки. Вот тогда-то я и сообразил, что пришел час моего избавления. Единственное, чего я не знал, какой ценой оно мне достанется. Честно говоря, меня это и не интересовало. Сердце засбоило, а голова закружилась, словно вонючий воздух моей клетки сменили на веселящий газ.

— Эндрю Хопкинс? — полувопросительно-полуутвердительно произнес коротышка.

— Можно просто Энди, — галантно раскланялся я.

Он внимательно посмотрел на мой перебитый нос, будто собираясь его тотчас же выправить, и молча сел на мою же, аккуратно застланную койку. Почему-то мне стало неприятно — это было то немногое, что в теперешней жизни являлось в каком-то смысле моей собственностью. Но, разумеется, я промолчал.

— Уильям Мактерри, — сухо представился коротышка, не подавая руки.

— Или просто Вилли, — добавил я.

Он опять посмотрел на мою переносицу, но, видимо, решив, что никуда она от него не денется, расслабил узел галстука и полез в карман за носовым платком.

— Да, у нас жарко, — сочувственно вздохнул я. — Думаю, подготовка к геенне огненной входит отдельным пунктом в процесс перевоспитания заблудших овец. Как вы считаете?

— Хватит паясничать, — вытирая лоб, ответил Мактерри.

— Упаси боже, разве я могу себе это позволить с государственным чиновником, собирающимся выпустить меня на свободу, — пустил я пробный шар и, кажется, угодил-таки в яблочко.

Поднятая рука коротышки на миг замерла, он опустил платок, наши глаза встретились.

— Я смотрю, вы умный человек, — сказал он. — Это радует.

— Меня тоже, — по инерции ляпнул я и тут же заткнулся.

— А следовательно, мы сможем договориться, — будто не расслышав моей реплики, продолжал Мактерри.

Я окончательно взял себя в руки и… промолчал.

— У меня к вам деловое предложение. Думаю, оно вас заинтересует. — Он вытер лысину платком и, с отврашением кинув его под кровать, неизвестно откуда, словно фокусник, Достал новый. — Мы можем вытащить вас отсюда, разумеется, при определенных обязательствах с вашей стороны.

— Я согласен.

Мактерри удивленно изогнул бровь.

— Вы не хотите…

— Абсолютно. Пусть даже вы — посланник сатаны. Не думаю, что в преисподней хуже, чем в Стрэнке.

— Легкомысленность — страшнейший из пороков, — назидательно изрек коротышка.

— Ерунда. Все зависит от обстоятельств. Тем более что я слукавил касательно преисподней. Не верю ни в бога, ни в черта, а люди всегда предсказуемы.

— Вы мне нравитесь, Энди, — впервые улыбнулся Мактерри, обнажив белоснежные и ровные вставные зубы. — Я люблю трезвомыслящих авантюристов. И все же прежде, чем мы заключим наш… э… скажем, контракт, я обязан вам объяснить суть происходящего.

— Просто скажите, из какой вы конторы и что мне предстоит делать.

— Хорошо, — усмехнулся Мактерри, — буду предельно лаконичен, раз вам так этого хочется.

— Мне хочется поскорее оказаться за пределами этого крысятника, пока я не проснулся, — честно признался я.

— Что ж, постараюсь не будить вас подольше. ЦРУ-«виртал».

— И не надейтесь, что я откажусь.

Белый «лендровер» ворвался в Портервилль со стороны Оливковой авеню, если, конечно, я правильно разобрал надпись на табличке. За окном замелькали одноэтажные домики: ухоженные и утопающие в зелени.

— Куда мы сейчас? — спросил я у Мактерри.

— В Сан-Франциско. Потом самолетом в Вашингтон.

Я кивнул и откинулся на спинку сиденья.

Эйфория уже прошла. Вместе с первым глотком свободы я отрезвел, и тогда в моей голове зароились десятки, нет, сотни вопросов. Но лезть с ними к коротышке-освободителю было по меньшей мере глупо. То, что я должен знать, мне сообщат, когда это будет необходимо. Не раньше и не позже. А от минимума, который я уже мог знать час назад, сам же и отказался…

И все же я был неимоверно рад. То же самое, наверное, испытывает висельник с продетой в петлю головой, внезапно услышавший слова о помиловании. Да, я был на свободе! Я упивался ею, пялясь по сторонам и радуясь каждой встречной машине, каждому ребенку, копошащемуся в песочнице. Я читал вывески на магазинах, указатели на домах, рекламу на щитах и проносящихся мимо грузовиках. Я — уже никогда не надеявшийся снова увидеть все это!

Мы свернули на Мэйн-стрит, проскочили отель «Портервилль» и вскоре оказались за городской чертой. Началось царство виноградников и цитрусовых рощ, которыми так славится долина Сан-Хоакин, особенно восточная, более обжитая ее часть.

Я и не заметил, как мы, оставив позади внушительных размеров мотель, выбрались на шестьдесят пятую автостраду. Мотель назывался «Пол Буньян». Кажется, так звали легендарного дровосека, некогда уничтожавшего леса в этих местах, но я могу и ошибаться.

На автостраде Мактерри прибавил скорость и закурил, угостив «ротмансом» и меня.

— Небось курил там всякую дрянь? — спросил он, протягивая мне зажигалку.

— Тухлятину, — согласился я.

— Ну ничего, теперь тебя ждет другая жизнь.

Мы давно и незаметно для себя перешли на «ты». Чем-то Мактерри все же располагал к себе. Может быть, безобидной своей физиономией, а может, рассудительностью и хладнокровием.

Я не знал, буду ли потом работать с ним, или же его Дело — доставить меня к месту назначения и сдать с рук на руки, так сказать, тепленького и завербованного. Почему-то мне хотелось работать с ним вместе. Впрочем, подозреваю, что я попросту находился во власти обычного человеческого стремления иметь под рукой хоть что-то знакомое.

— Скоро будем во Фриско, — снова заговорил Мактерри. — Но до той поры я все же хочу вкратце объяснить, с чем тебе придется иметь дело. Надеюсь, ты уже немного пришел в себя и готов воспринимать информацию?

Я с благодарностью посмотрел на него, и коротышка, перехватив этот взгляд, улыбнулся.

— Вот и замечательно. Теперь слушай: с сегодняшнего утра ты стал… гм… скажем так, собственностью Центрального разведывательного управления. Уйти от нас по своей воле ты не можешь, иначе тотчас окажешься в Стрэнке или, того хуже, в Сан-Квентине. У нас тебя выжмут как лимон, зато после этого ты получишь реальную свободу. До тех пор себе больше не принадлежишь. Но думаю, это все же лучше, чем пожизненное заключение, тем более что ожидает тебя интересная работа по твоему профилю. В придачу к этому обеспечишь себе безбедную старость. И не пугайся, особенно ограничивать твою свободу не будут. Ежегодно, как положено, у тебя будет отпуск, можешь даже завести семью. Требуется только полное сохранение секретности и лояльность по отношению к Президенту и Соединенным Штатам. Это, надеюсь, понятно?

Я кивнул.

— И не волнуйся. Все мы прошли через это, кто добровольно, кто примерно так же, как ты. Наша работа ничем не хуже других. Вопросы есть?

У меня их по-прежнему была масса, но я выбрал самый, как мне казалось в тот миг, важный:

— Почему именно я? Мактерри пожал плечами.

— Этого я не знаю.

В вашингтонском аэропорту мы пересели в бордовый «пон-тиак», поджидавший нас на автостоянке с ключами в замке зажигания, и спустя десять минут очутились на автостраде имени Джорджа Вашингтона, проложенной по холмистой местности, поросшей густым лесом.

Я знал, что от столицы до Лэнгли, где располагается штаб-квартира ЦРУ, всего пятнадцать километров, и потому не удивился, увидев вскоре дорожный знак:

Центральное разведывательное управление

— следующий поворот с автострады направо

Через несколько минут мы уже были у развилки. Свернув в указанном направлении, «понтиак» выехал на шоссе, огороженное трехметровым забором из колючей проволоки. За ней виднелись охранники, вооруженные автоматами.

«Не променял ли я одну тюрьму на другую?» — мелькнула мрачная мысль.

Будто прочитав ее, Мактерри улыбнулся, а затем ободряюще похлопал меня по плечу.

— Не бойся, жить ты будешь не здесь, а в городке неподалеку.

Как ни странно, но эти слова произвели на меня абсолютно противоположное впечатление. Не слишком ли часто он меня успокаивает? Что это — желание приободрить перед встречей с неведомым или же попытка усыпить бдительность? Впрочем, какой в этом смысл? Я продал свою душу и теперь при всем желании ничего не мог изменить. ЦРУ — не та организация, с которой стоит играть в кошки-мышки.

Наконец вдалеке показался целый комплекс зданий. Сердце ухнуло куда-то вниз — вот она, святая святых разведки США, на которую вот уже больше полувека льются потоки грязи и хвалебных речей.

Был ли я рад работать на эту организацию? Пожалуй, Да. Я, как ни крути, патриот своей страны. Меня так воспитали. Укреплюсь ли я в этой вере, или меня ждет разочарование? Сейчас это, наверное, самое важное, ибо от этого зависит, буду ли я здесь пленником или равным среди равных…

За окном промелькнула табличка:

Государственная территория

Вход только официально приглашенным

и сразу же за ней — другая:

Фотографирование и видеосъемка запрещены

Мы подъехали к воротам, и Мактерри заглушил мотор. Двое вооруженных охранников вышли из небольшого одноэтажного здания, больше всего напоминающего бункер времен Второй мировой войны. Один из них застыл у ворот, другой подошел к машине. Мактерри молча протянул ему удостоверение и еще какую-то бумагу, сложенную вчетверо. Охранник лишь мельком глянул на удостоверение, зато бумагу изучал долго и внимательно. Я исхитрился и увидел верхнюю ее половину. Там в левом углу была приклеена моя фотография.