- Вот здесь, - ответил шеф заповедника, и над моим браслетом возникла галокарта района со светящейся кляксой аномалии.
      Это рядом с квадратом, в котором, по словам Линекера, он наткнулся на волков. Сообщаю об этом Михаилу Жамбаловичу. Слышу, как он связывается с диспетчером, потом вздыхает:
      - Джерри с учителем сейчас за пределами аномалии, но тем не менее мы отзовем их. Ты жди на кордоне.
      - А что с волками? - спросил я.
      - Машина пока не выдала никаких предположений. Случай уникальный. А в сочетании с тем, что я тебе раньше сказал, - тревожный. Сегодня к вам вылетит спецгруппа.
      - Поэтому и "общую" объявили?
      - Да, - коротко ответил Намшиев.
      - Понял, - сказал я и по старой привычке добавил: - Конец.
      Легко сказать - жди! Друзья бродят где-то рядом с опасностью, а я жди. Но приказ есть приказ. Покорно иду к дому.
      16. ДЖЕРАЛЬД ЛИНЕКЕР
      Бой на сей раз без возражений забрался в грузовой отсек. Учитель опять сидел справа. Я вручил ему старинное пороховое ружье, и он очень решительно положил его перед собой. Давать Герову карабин-парализатор я не рискнул, для пользования им нужно иметь опыт, которого у учителя не было.
      Ружье для него самое подходящее оружие - грохот выстрела любого зверя ошеломит. То, что ружье заряжено холостыми патронами, говорить Герову я не стал.
      Мы быстро нашли знакомую поляну с растерзанным лосем. Внимательный осмотр туши ничего интересного не дал. За ночь около нее побывало немало любителей полакомиться, но волков среди них не было. На всякий случай я снова пустил Боя по следу, но он уверенно прошел вчерашним путем к тому месту, где хищники подкараулили нас. Дальше начиналась невероятная чащоба, и Герову то и дело приходилось поднимать бот выше деревьев. В такие минуты он очень беспокоился и пристально вглядывался в окружающие нас дебри.
      Выглядело это довольно забавно, похоже, учитель считал, что без его прикрытия мы с Боем останемся совершенно беззащитными. Разок я даже улыбнулся, но тут же опомнился и хорошенько выругал себя. Беспокоился-то Геров обо мне, и еще неизвестно, как бы вел я себя, окажись на его месте.
      Так прошло около часа, и я подумал, что скоро мы услышим голос Старадымова. Бой спокойно бежал впереди, со следа он не сбился ни разу. Я даже позволил себе чуть расслабиться и зафиксировал в памяти место, на котором росли лесные лилии с несколько необычной формой лепестков. Куда мы выйдем в результате этой гонки, я тоже примерно догадывался. К району месторождения ирия, и это работало на невероятную догадку Старадымова.
      Скорее всего, волки прошли распадком между лысыми сопками, а значит, они перешли болото. Справа его берег после прошлогоднего пала стал совершенно непроходим, слева вьется узенькая тропочка, но тоже не очень верится, что они шли тем путем, - там дальше озеро, которое почему-то предпочитают обходить и звери и птицы, даже рыба в нем не водится. Остается болото. Я недавно наметил вешками проход через него. Хотя волки вряд ли шли по моим рекомендациям, скорее полагались на чутье. А вот за болотом есть несколько вариантов их пути...
      Продумать эти варианты я не успел. Бой вывел нас на берег болота.
      Было совершенно ясно, что я не ошибся и волки пришли из-за него.
      Дождь так и не собрался, и яркое солнце хорошо освещало ровную поверхность топи. Видимость была отличная, и я ясно видел и редкие засохшие лиственницы, торчащие из болота, и даже расставленные мною вешки.
      Вот только противоположный берег словно растворялся в струях прогретого солнцем воздуха.
      Идти по болоту не хотелось, да и необходимости в этом никакой не было - следы Бой и на том берегу без труда найдет. Поэтому я, подсадив Боя в бот, занял место водителя. Места эти я знал хорошо и, подняв бот чуть выше, бросил его через болото.
      17. ДИСПЕТЧЕРСКАЯ ЗАПОВЕДНИКА
      Молодая худощавая девушка с копной рыжих волос на хорошенькой головке, откинувшись в кресле, внимательно следила за неторопливым передвижением ботов на карте заповедника. Карта-экран, разбитая на квадраты, занимала всю стену. Зеленые огоньки сигналов светлячками ползли по ее почти рельефной поверхности.
      День стоял жаркий. Солнце пекло вовсю, пробивая лучами густые кроны кедров. Гудели пчелы. Ветер чуть заметно шевелил верхушки деревьев. Через открытое окно доносился беспрестанный птичий гомон.
      Девушка на секунду закрыла глаза, а когда открыла, то почувствовала что-то неладное. Она быстро окинула взглядом всю карту и не нашла на ней сигнала бота Линекера. Диспетчер протянула руку к пульту, но не успела ничего предпринять - в комнату быстрыми шагами вошел начальник заповедника.
      - Вызовите Линекера! - с порога бросил он.
      - Он... - начала девушка и глазами показала на экран. - Только что...
      Михаил Жамбалович нахмурился, надавил клавишу связи:
      - Джерри!
      Ответа не было.
      Намшиев нажал кнопку экстренной связи с Линекером.
      - Джерри! Линекер! Почему не отвечаешь?
      Девушка стряхнула с себя растерянность и тоже стала вызывать егеря:
      - Линекер! Линекер! Отвечай!
      Тот не откликался. Не появлялся на экране и сигнал бота.
      - Может, маячок испортился? - еще на что-то надеясь, предположила девушка.
      - Исключено.
      - Но...
      - Их просто не может быть, этих "но"! - чуть резче, чем следовало, ответил Михаил Жамбалович.
      - Что же с ним случилось? - тревожно вглядываясь в экран, спросила девушка.
      На экране все так же мерно вспыхивали голубоватые полосы квадратов, зеленела условная тайга, мерцали синие воды Байкала-2...
      Намшиев снова утопил клавишу, потом устало опустился в кресло и дотронулся до браслета.
      - Юра?
      - Слушаю, - послышался голос Старадымова.
      - Юра, это снова я, - растягивая слова, повторил Михаил Жамбалович. На экране слежения пропал сигнал линекеровского бота. На вызов они не отвечают.
      - Сейчас попробую...
      Слышно было, как Старадымов монотонным голосом, в котором улавливалась скрытая тревога, повторяет: "Джерри, отзовись! Джерри, отзовись!.."
      - Тоже не могу с ними связаться, - наконец оставил свои попытки спасатель. - Я пошел.
      - Иди, - Михаил Жамбалович кивнул, как будто Старадымов мог его видеть. - Старайся быть осторожным... Мне кажется, мы столкнулись с чем-то...
      - Понял, - прервал Старадымов. - В непосредственной близости от района аномалии выйду на связь.
      - Ни пуха... - негромко ответил Михаил Жамбалович и смущенно покосился на диспетчера.
      Но она не слышала этой его фразы. Девушка во все глаза смотрела на экран слежения, на котором появилась звездочка бота спасателя.
      18. ЮРИЙ СТАРАДЫМОВ
      Я резко бросил бот вверх. Ввел координаты того места, где исчез сигнал Джерри. Хочется надеяться, что исчез только сигнал маячка, а с парнями ничего плохого не случилось. В конце концов, что может случиться на этой уютной копии Земли?! Раньше мне приходилось вылетать по экстренным сигналам, но все это были случаи, достойные войти в историю Терры в качестве анекдотов. Не более... Если бы не волки, я бы не волновался...
      Пропищал сигнал автопилота. Внизу район, откуда я решил начать поиски. Лезть сразу в ту кляксу с ее аномалиями мне не хотелось. Не вызывала она у меня доверия.
      ...Воздух здесь пряный и пропитанный ароматами трав, чьи названия затруднился бы, наверное, определить даже всезнающий Линекер.
      Начинаю обследование окрестности. Натыкаюсь на семейство лосей, которые удивленно таращат на меня красные от мошки глаза. Обхожу их стороной, чтобы не тревожить. Из-под ног то и дело вспархивают птицы...
      На поляне нахожу разодранную тушу лося. Рядом следы волков. Не те ли это?.. Похоже, что те, так как здесь же нахожу следы мокасин Джерри и ботинок на рубчатой подошве, в которых щеголяет Богомил. Какой-то он не от мира сего... Встреть я его раньше и не знай, что он - учитель, принял бы за обыкновенного книжного червя, который, кроме какой-нибудь буквицы в писании литератора ХХ века, и не видел ничего. Впрочем, Геров и был филологом до того, как окончил Учительские курсы. Но он мне понравился. Своим нестандартным взглядом на мир, каким-то непосредственным и беззащитным. Так могут судить о жизни лишь очень хорошие и добрые люди...
      Присаживаюсь на поваленное бурей дерево, оглядываюсь. Буйствующая вокруг природа хранит тайну. Следов бота не видно. Пойдем дальше...
      Обследовав квадрат, не уступающий по размерам знаменитой площади Тяньаньмынь в Пекине, возвращаюсь к боту, приподнимаю его над землей и медленно перебираюсь через речушку. Краем глаза замечаю играющих на быстрине хариусов.
      Река остается позади. Миную каменистый распадок с густыми зарослями золотого корня. От "аномальной кляксы" меня отделяет метров пятьсот.
      Выбираюсь из бота и почти сразу натыкаюсь на следы пребывания друзей.
      Видимо, они тоже покидали бот и топтались на этой поляне. Кто-то из них, скорее всего Геров, сломал сухую веточку и, размочалив, выбросил.
      Наверное, что-то обсуждали между собой. Что могло их насторожить? Волки?..
      Двигаюсь вперед медленно, вглядываясь в кусты и деревья... Что это за пятно на траве? Наклоняюсь и... что-то тяжелое ударяет в плечо. Прыжок в сторону, и, перекувырнувшись через себя, я снова на ногах. Парализатор уже зажат в руке... Довольно милая кошечка... Кисточки на ушах, когти пушистых лап яростно скребут землю, разрывают дерн... Рысь мягко приседает и, откинув в сторону всяческие сомнения, решает немного разнообразить свое меню... В мои планы подобное знакомство не входит. Поэтому, едва она взлетает в воздух, прыгаю под нее и вперед, успев вскользь коснуться розового брюха. Как и следовало ожидать, рысь расслабленно шмякается на землю и лежит неподвижно.
      - Старадымов, что там у тебя? - напоминает о своем существовании Михаил Жамбалович.
      - Киска.
      - Какая киска? - бурчит он.
      Перехожу на серьезный тон:
      - Рысь.
      - Рысь? - почему-то удивленно тянет Намшиев. - Откуда ей там взяться? Они в этом районе не водятся... Линекер ни одного появления не зафиксировал.
      - Значит, мне повезло! - констатирую я и тут же мрачнею от догадки: волки! Рысь! Не одно ли это звено? И все увязывается с аномалией.
      Но если эта клякса каким-либо образом связана, как это предполагают ученые, с прорывом параллельности, то откуда пришли волки? На Земле же нет таких! И рыси там на людей не бросаются...
      Разглядываю кису. Рысь как рысь... Черт ее знает, что там у нее на генном уровне?..
      - Вхожу в кляксу! - бросаю я и падаю в кресло бота.
      - В кляксу? - переспрашивает Михаил Жамбалович.
      - В зону аномалии, похоже, парни именно туда попали, - сухо отвечаю я.
      - Старадымов! Юра! Подожди! - взывает начальник заповедника.
      "Нет", - про себя говорю я. С Джерри и этим недотепой Богомилом что-то случилось. И случилось именно в этой кляксе - они явно ушли туда. Поэтому ждать нечего.
      - Следите по маячку! - говорю я и выключаю связь.
      Бот послушно ползет к воображаемой границе зоны. Солнце уже в зените.
      Высоко в небе пищит какая-то пичуга.
      - Юра! - снова оживает динамик связи. - Через час будет группа спасателей. Дождись их.
      Час - это слишком долго. Слишком. За это время многое может произойти и много можно сделать. Говорю об этих совершенно понятных вещах Намшиеву.
      Заодно напоминаю о том, что спасатель имеет право в экстренных ситуациях принимать решение самостоятельно. Чувствую при этом неприятный осадок - все же поступаю я по отношению к Михаилу Жамбаловичу не совсем этично. Но иного выхода у меня просто нет. Ребятам явно нужна помощь. Намшиев понимает это тоже и больше не возражает, хотя по его покашливанию чувствую, что он недоволен. Наконец вновь слышу его голос:
      - Хорошо. Поосторожнее там. И вот еще что: давай-ка продублируем систему слежения. Маячок - маячком, а связь - связью.
      - Мне что же, истории вам космические рассказывать? - усмехаюсь я.
      Михаил Жамбалович сердито ворчит:
      - Что хочешь, но чтобы мы тебя слышали!
      - Вас понял, - официальным тоном откликаюсь я. - Пошел.
      Ничего тревожного не вижу, но напряжены все мускулы и все нервы. На экранчике автопилота сигнал моего бота пересек границу противной кляксы. И ничего. Продолжает мерцать. Надо сказать об этом Михаилу Жамбаловичу...
      19. ДИСПЕТЧЕРСКАЯ ЗАПОВЕДНИКА
      Начальник заповедника напряженно следил, как сигнальная звездочка бота приближалась к границе зоны аномалии. Из динамика связи доносилось дыхание спасателя, но Юрий молчал. Намшиев нажал клавишу связи.
      - Спасатель Старадымов, почему не исполняете приказ?
      - Простите, - смущенно отозвался тот, - задумался, - и громко запел гимн космодесантников: - На каждой планете, вдали от Земли, мы помним о том, для чего рождены!..
      Михаил Жамбалович улыбнулся: наличием музыкального слуха Юрка никогда не отличался, зато пел громко и с чувством.
      - Юра! - прервала пение спасателя девушка-диспетчер. - Вы в точке, где исчез бот Линекера! Слышите меня?
      - Вас понял, - тут же ответил Старадымов, - бот не вижу.
      - Куда же они пропали? - негромко произнес кто-то за спиной Намшиева, и, оглянувшись, начальник заповедника убедился, что в комнате собрались все сотрудники диспетчерской. А из динамика снова раздался голос Старадымова.
      - Вижу следы Линекера. Уходят вдоль берега болота. Боюсь, что на боте не пройти...
      Намшиев хотел что-то сказать, но сдержался. Мамфе - высокий строгий негр, сменный диспетчер заповедника, негромко пояснил кому-то:
      - У него же усиленная индивидуальная система защиты. Чуть что - и в капсулу...
      Звездочка на экране раздвоилась. Одна - бот - осталась на месте, другая - спасатель - медленно двинулась в глубь мерцающей кляксы аномалии.
      - Черт, - донеслось из динамика, и тут же сконфуженно: - Извините... Чащоба здесь. Не понимаю, как Джерри через нее продрался. И вообще...
      Голос Старадымова оборвался на полуслове. В тот же момент с экрана исчез сигнал маячка спасателя. Сдавленно вскрикнула диспетчер.
      - Юра! Юрка! - закричал Намшиев, но ответа не последовало. Тогда начальник заповедника снова стал начальником. Он резко поднялся из кресла, сказал властным голосом: - Вызовите всех спасателей Терры. Сообщите о случившемся на Землю. Дайте им запись всех событий. Все по экстренной связи. Я на кордон. Там осталась жена Линекера и его сын.
      Закусив губу, рыжеволосая девушка утопила клавишу:
      - Всем спасателям Терры... Всем спасателям Терры...
      20. ДЖЕРАЛЬД ЛИНЕКЕР
      Легкое головокружение, возникшее при ускорении, я отнес на счет особенностей спасательного бота Старадымова. Эта техника раза в два помощнее нашей егерской. Неприятное чувство исчезло почти моментально, но бот тем временем успел скользнуть под кроны деревьев. Удаляться от берега болота не было никакого резона, и я притормозил недалеко от того места, где, по моим расчетам, волки начали переправу. Бой сразу же взял след, но я медлил. Место, где мы находились, было мне совершенно незнакомо, и это настораживало. Разумеется, я не говорю, что знаю каждый уголок заповедника, такое попросту невозможно. Но на берегу этого болота я раньше бывал и думал, что ориентируюсь здесь неплохо...
      Что-то было не так. Я не чувствовал окружающего нас леса. Это особое ощущение, у меня оно появилось не сразу... Нужно, чтобы прошло какое-то время, чтобы привычки и заботы окружающего мира стали твоими... В заповеднике я свой, у его обитателей нет от меня секретов. Этот же лес был чужим... и непонятным. Судя по деревьям, можно было подумать, что сейчас не разгар лета, а конец апреля - слишком уж по-весеннему они выглядели.
      Зона микроклимата? Почему мой предшественник не оставил никакой информации о ней? Правда, теперь понятно, почему у волков зимний наряд, - в этом климатическом оазисе так и должно быть. Забавно! "Оазис", если верить словарю, - это не только зона повышенного плодородия, но и место, явление или событие, представляющее отрадное исключение... Можно ли считать отрадными открытия двух последних дней? Интересными, бесспорно... А еще, пожалуй, тревожными, особенно если учесть, что все это как-то связано с месторождением ирия...
      Я нажал кнопку вызова диспетчерской. Ответа не было. Хотел было повторить вызов, но вспомнил об "общей информации". Во время передачи "общей" обычные системы связи отключаются. Давать же экстренный вызов не хотелось, - в общем-то ничего опасного в нашем положении не было. Как раз в этот момент ветер разогнал странный туман, висевший над болотом, и я ясно увидел противоположный берег, упавшую лесину, от которой мы начали переправу... Нужно было доводить до конца дело, ради которого мы забрались сюда, поэтому я пустил Боя по следу.
      Минут двадцать мы двигались вдоль берега болота. Бой вел себя спокойно, чувствовалось, что опасности рядом нет. Потом дорога пошла в гору, я стал отставать от Боя, и время от времени свистом сдерживал его.
      Герову тоже приходилось нелегко, лес был достаточно густой, так что управляться с ботом было наверняка непросто. В конце концов путь нам преградили заросли, поначалу показавшиеся мне совершенно непроходимыми.
      Бой скользнул в лаз, которым пришли волки, а я хотел было воспользоваться ботом, но потом заметил несколько правее хорошо утоптанную звериную тропу и махнул Богомилу рукой. Бот легко перемахнул заросли, я же стал продираться через кустарник. На это ушло минут пять, а когда я выбрался наконец на свободное место, то растерялся по-настоящему - передо мной простиралась открытая тундровая равнина! Ее просто не могло быть, она не значилась ни на одной карте заповедника!
      Но это было не все. Метрах в четырехстах от меня по равнине двигалось какое-то существо. Я поднял к глазам бинокль и совершенно четко увидел ирландского большерогого оленя, точь-в-точь как на галорисунке в Лондонском центре палеонтологии. Я даже подпись под рисунком вспомнил:
      "Был жителем Старого Света. Могучий зверь; расстояние между концами рогов порой превышало 4 м. Он предпочитал селиться на открытых равнинах, где было вдоволь травы и кустарников, и скорее всего избегал посещать густые леса, где разлапистые рога приносили ему массу неудобств. Большерогий олень был современником древнего человека, который, однако, охотился на него только случайно". Оставался, правда, один нюанс большерогий олень вымер на Земле в конце плейстоцена - этак десять двенадцать тысяч лет назад и появиться на Терре попросту не мог. Обо всем этом я думал на бегу к боту, который висел низко над землей метрах в пятидесяти от меня.
      Установленный на боте трансфокатор наверняка позволит лучше рассмотреть неожиданного гостя из прошлого!
      Добежать я не успел. Помню, как неожиданно исказилось лицо Богомила, и в тот же миг кто-то тяжелый сбил меня с ног. Ударом локтя я сбросил нападающего, но обернуться, чтобы увидеть врага, не смог - струя удушающе-зловонной жидкости ударила мне в лицо. Последнее, что я, уже теряя сознание, услышал, был яростный лай Боя и бесполезный выстрел Богомила из ружья.
      21. ЮРИЙ СТАРАДЫМОВ
      ...Без бота передвигаться довольно сложно. То и дело путаюсь ногами в густом, устилающем землю кустарнике. Судя по галокарте, я уже изрядно забрался в глубь "кляксы". Пока все нормально...
      - Михаил Жамбалович, как там у вас? - спрашиваю я, вдавив кнопку браслета.
      Ответа нет. Странно... Тут же ощущаю легкое головокружение, как при нуль-переходе, когда космический корабль протыкает пространство подобно игле. Мобилизую сознание, и все становится на место. Все, кроме связи. Ее нет. Включаю аварийную. Ее можно услышать даже на Луне. Однако снова безмолвие... Оглядываюсь по сторонам. Те же деревья, та же трава, хотя...
      Внимательно осматриваюсь. Тревожное чувство с новой силой поднимается во мне. Лес, небо... Но что-то не так... Стало заметно холоднее... И березка... Листочки на ней маленькие, едва распустившиеся... На ощупь клейкие... Багульник цветет... Это мне совсем не нравится... Такое ощущение, что я случайно нажал клавишу нуль-прокола и проскочил на север заповедника. Впрочем, отсутствие связи такого перемещения не объясняет...
      Что же еще может быть? Иная параллельность... Но откуда? Ведь для создания Терры человечество использовало огромные энергетические ресурсы. Или все-таки верна теория Сергея Ковалева о параллельности миров? Тогда многое понятно... Ведь и Терра - не абсолютная копия Земли. Она - слепок, появившийся при мгновенной остановке планеты во времени и пространстве, с одновременным воздействием И-генераторов...
      Стоп! Хватит лирики... Ясно одно - где бы я ни был, связи с диспетчерской нет. И где-то здесь ребята... Только сейчас обращаю внимание, что на карте мигает сигнал линекеровского бота! Почему же тогда парни не откликаются?
      Пора за дело. Включаю пеленг. Пойдем потихонечку, авось и вывезет. Во мне проснулся космодесантник. Все чувства обострились и отточились. Все как на Криме...
      Выбираюсь на опушку леса и от неожиданности останавливаюсь.
      Люди! Это не Джерри и Богомил, это другие!.. Высокие, белокурые...
      Раз, два... Восемь человек двигаются цепью. Забавные ребята, на них костюмы Адама еще до грехопадения. Лица этих блондинов мне не очень симпатичны. Они искажены и сосредоточены, но как-то безжизненно однообразны. Если бы не застывшая мимика, я бы сказал, что на этих лицах азарт. Носы странные, начинаются без переносицы, чуть ли не с середины лба... Незнакомцы резво приближаются, и мне не нравится, как выброшены вперед их руки с согнутыми в хватательном движении пальцами.
      Они уже близко. Интересно...
      Додумать не успеваю. Двое вырвавшихся вперед совершают фантастический прыжок, которому позавидовал бы даже Ахмеджой Кейт, побивший прошлогодний мировой рекорд по прыжкам в длину. А он взял 12 метров 45 сантиметров...
      Только благодаря реакции избавляюсь от неприятностей. Силовое поле отбрасывает нападающих, но они тут же предпринимают новую попытку добраться до меня. Как они беснуются! Такого желания познакомиться я давно не наблюдал... Очень негостеприимные ребята. Если они так же приняли и моих приятелей да еще сумели застать их врасплох...
      Стараясь не обращать внимания на прыгающие вокруг создания, продвигаюсь вперед, но с осторожностью, чтобы не причинить им вреда. Кто знает, может, пройдет немного времени и мы подружимся...
      Выбираюсь из зоны "кляксы". Вижу это по галокарте, и тут же мои "почитатели" отстают. Возвращаются метров на пятьдесят назад и спокойно встают в полукруг. Позы у них какие-то нечеловеческие... Будто их выключили. Лица бездушные, руки висят вдоль тела, и только изредка пробегает по мышцам дрожь.
      Вскоре замечаю бот Линекера. Он стоит с отброшенным колпаком на берегу небольшого ручья, от которого поднимается легкий парок. Понимаю, почему парни не отзываются. Голова Джерри откинута назад, широкоскулое лицо неподвижно, как у моих недавних поклонников. Богомил уткнулся бородой в его плечо, но и его глаза закрыты.
      Прежде чем снять силовое поле, оглядываюсь. Поблизости никого нет. С удивлением гляжу на борта бота. На стеклолите - четыре царапины. И это на материале, который невозможно взять даже алмазом и крисножом!
      Пульс у ребят прослеживается, но они словно в состоянии анабиоза. Даже температура тела 32 градуса... Похоже, им что-то впрыснули. Видимых повреждений не нахожу. Это уже успокаивает. Аккуратно укладываю свисающую с борта руку Джерри ему на колени, занимаю место пилота. Перед тем как покинуть негостеприимное место, решаю провести маленький эксперимент.
      Как и предполагал, светловолосые хозяева начинают обращать на меня внимание, только когда я оказываюсь в непосредственной близости от "кляксы". Позы их угрожающе меняются, лица снова искажаются азартной гримасой, пальцы хищно скрючиваются. Пробовать на силовой капсуле прочность их когтей не хочется. Не нравится мне все это... Мне здесь вообще не нравится...
      Решаю лететь на кордон Линекера. Бот, к счастью, в полной исправности и послушно выполняет мои команды. Но когда я устанавливаю по карте, что завис над территорией кордона, внизу ничего похожего не обнаруживаю. Нет ни дома, ни векового кедра, шишками которого Джерри любит угощать своих редких гостей. Частокол тоже отсутствует. На знакомом месте шумит незнакомая тайга.
      Что ж, уподобимся предкам. Они жили в единстве с природой. Те предки, которые еще не успели изобрести машин...
      Парни находятся все в том же состоянии прострации. Анализатор моего браслета, после того как я обследовал Линекера, выдает информацию. Состав, введенный ему в кровь, соответствует препарату браназин, применяемому для кратковременного погружения в анабиоз. У Богомила то же самое... Достаю коробочку аптечки, прикладываю по очереди к щеке Джерри, потом Богомила.
      Линекер открывает глаза, смотрит мутно, шевелит пересохшими губами:
      - Салют, Юра!
      - Привет, - говорю. - Чего это ты разлегся?
      Силы к Джерри возвращаются быстро, и он рывком выпрыгивает из бота.
      Настороженно оглядывается, спрашивает вполголоса:
      - А эти... где?
      - Хозяева? - уточняю я.
      - Да-а, - протяжно подтверждает очнувшийся Геров. - Они такие жуткие... Они так набросились... А потом... я не помню...
      - Подъем! - командую я, и Богомил сначала приподнимается в кресле, а затем неуклюже выбирается из бота.
      - Рассказывайте! - почти заставляю их я и уже мягче говорю: - Я после вас.
      22. БОГОМИЛ ГЕРОВ
      Линекер рассказывал так оживленно, а Старадымов с таким вниманием его слушал, будто они были без ума от радости из-за истории, в которую мы попали. Конечно, впечатлений предостаточно, но я предпочел бы лучше навсегда остаться темным и невежественным, чем еще разок испытать все эти ощущения.
      Все-таки природа неплохо потрудилась над созданием человека. Когда мне показалось, что мозг вот-вот взорвется от боли и адского напряжения, сработала какая-то предохранительная система и сознание тихо, даже без щелчка, отключилось. А до этого было чувство, будто я со сверхъестественной скоростью спиной лечу в жуткую яму, имя которой - бесконечность. Самое забавное, что после этого падения я очутился там, где и был, - в боте, рядом с Линекером, вот только бедняжки Боя не было с нами. Что он сделал плохого этим бестиям?! Выполнял свою работу - защищал хозяина. Ага... Защищал! Выходит, он раньше нас распознал их намерения?
      Какой-то бред! Ведь собаки обучены ни в коем случае не нападать на человека, пусть даже тот замыслит что-нибудь не очень порядочное. На Терре, насколько мне помнится, их задача - оберегать хозяина от случайного нападения животных. Животных? Но ведь нас... Но ведь на нас напали люди...
      И почему в моей голове возникло это странное слово "бестии"? В каких тайниках памяти я откопал его? Это что-то из старой философии, от которой исходят весьма дурные запахи. Откуда возникла такая ассоциация? Да, разумеется, вид у них не очень приглядный, но зачем же сразу навешивать ярлыки? Кроме того, винить нужно прежде всего самого себя. Находиться под защитой систем спасательного бота и попасть в такую переделку! Растяпа...
      Надо было послушаться Линекера и не высовываться из бота. Накрыл бы их с Боем силовым полем, и пусть бы попробовали эти мерзавцы приблизиться! Я мысленно одернул себя: нельзя же распускаться до такой степени. Докатился до употребления бранных слов!.. Но, с другой стороны, что плохого им сделала наша собака?! Тоже мне - люди! Будто звери какие-то, разорвали пса!.. Вот опять сваливаю свою вину на других. Надо было оставаться в боте! А то вздумал показать себя этаким храбрецом, выполз на горе всем, стрелок несчастный! Нет, доведу своих ребятишек до выпуска - и все, подам в отставку. С такими поведенческими слабостями нужно сидеть где-нибудь в тихой библиотеке. Может, наука от этого не выиграет, зато дети не попадут к кому не следует.
      Словно откуда-то из подземелья раздался голос Линекера:
      - Богомил, Богомил! Что с тобой! Тебе опять плохо?!
      Перед глазами возникло встревоженное лицо Юрия. Я тряхнул головой:
      - Нет, все хорошо!.. Просто вспомнилось, как эти друзья лихо скрутили нас, я даже не успел дать сигнал тревоги.
      Джерри вздохнул:
      - К сожалению, я тоже сделал это с запозданием, в тот момент, когда стало темнеть в глазах.
      - А я еще удивился, как это получилось, что вы лежите, можно сказать, бездыханные, а бот висит целехонек, - невесело улыбнулся Юрий.
      - Непонятно все получается, - без свойственного ему энтузиазма проговорил Джерри.
      - Терра Инкогнита, - грустно хмыкнул я.
      Юрий насторожился, переспросил:
      - Что ты сказал?
      - Так, к слову пришлось, - смутился я, поскольку ничего определенного в свое высказывание не вкладывал.
      Но Старадымов не успокаивался, видимо, какая-то, не до конца осознанная, но интересная мысль крутилась в его голове.
      - Терра Инкогнита, - задумчиво повторил он.
      Линекер, ожидая разгадки, подался к нему:
      - Ну?!
      Юрий виновато пожал плечами, поднял с земли небольшую веточку:
      - Что это?
      - Сосновая ветка, - озадаченно ответил Линекер.
      - На, подержи.
      Линекер, все еще недоумевая, протянул руку и, как только ветка оказалась у него, ошалело вытаращил глаза:
      - Не сосна.
      Настала моя очередь удивляться:
      - Как не сосна?!
      Джерри молча передал ветку. Я ощутил непривычную тяжесть, неуклюже предположил:
      - Может, набухла от влаги?
      Вопреки ожиданиям, иронических замечаний не последовало, и это было не только следствием хорошего воспитания моих друзей. Похоже, у них в головах тоже бродили самые нелепые версии.
      - По весу напоминает железное дерево, - наконец произнес Линекер.
      - Но не по внешнему виду, - в тон ему рассудительно сказал Старадымов.
      - Да, загадок многовато, - мрачно согласился Линекер, - и самая главная: где мы?
      Я недоумевающе уставился на егеря:
      - То есть как - где? Разве не ясно...
      - Совсем не ясно, - качнул головой Старадымов, - география места знакомая - верно. Но это не Терра. И не Земля.
      - Как не Терра? - я указал на знакомый изгиб Верхней Ангары, небольшой остров, почти прижавшийся к противоположному берегу, горы, покрытые пятнами снежников. - Разве не здесь мы вчера рыбачили? Да вон с того камня я ловил хариусов!