Минут через десять ошарашенный Бесс добрался-таки до Эда.
      - Привез? - Паркинс явно не собирался тратить время на приветствия.
      - Привез...
      - Показывай!
      - Видишь ли, он пока там...
      - Где это там?
      Бесс неопределенно махнул рукой в сторону таможенного пункта.
      - Ты что, оставил комбайн таможенникам?
      Бесс моментально окрысился:
      - Оставил?.. Поди забери! Ты не мог узнать, что любая вещь при ввозе на этот огрызок яблока должна пройти карантин? Я до сих пор не верю, что и меня-то выпустили.
      Он яростно процитировал:
      "Субъект или объект, представляющий опасность для общественного строя, экономики, культуры или здоровья населения планеты Зор, подлежит уничтожению в помещении таможенного пункта. Субъекты и объекты неизвестного предназначения должны подвергаться карантину, причем плата за содержание вышеуказанных субъектов и объектов в помещении карантинного пункта взимается с лиц, ответственных за их ввоз на планету Зор".
      - Но ведь меня-то никто не осматривал! - воскликнул Эд.
      - В том-то и дело! Стоило мне пойти не через таможню, а, скажем, через товарные ворота, и никто не проверял бы ни меня, ни мой багаж! Ты что, не мог об этом узнать заранее?!
      - Кто же знал, что ты шляпа, - огрызнулся Паркинс, но было видно, что он смущен.
      А Бесс продолжал бушевать:
      - По-твоему, легко было разыскать эти дурацкие комбайны? Картофелеуборочный я нашел на свалке, за угольным пришлось лезть в заброшенную шахту в Пенсильвании, музыкальный выменял у какого-то ненормального за ту пластинку, где ты поешь голосом Карузо, а комбайн для уборки зеленого горошка...
      - Святые астероиды! Да сколько их у тебя?! - испуганно закричал Паркинс.
      - Одиннадцать! Думаешь, легко было добиться разрешения на вывоз с Земли всего этого хлама? Сначала потребовали, чтобы я представил справку из Психиатрического центра, потом свидетельство из Интерпола. Только когда я принес диплом полномочного представителя Ассоциации "Гуманных девственниц", власти капитулировали...
      - Какой Ассоциации?
      - "Гуманных девственниц". Я ее член-учредитель. А все эти комбайны безвозмездный дар Ассоциации голодающим феррофагам1 с Альфы Центавра. Не мог же я платить за перевоз этой груды железа из своего кармана. А рисковать было нельзя. Ты ведь не соизволил написать, какой именно комбайн нужен!
      - Надеюсь, среди этих одиннадцати механических покойников найдется простой зерноуборочный комбайн? - смиренно спросил Эд.
      - О, за этот пришлось платить наличными. Я нашел его в Айове у одного старого мухомора. Он долго тарахтел, что это единственная память о прадедушке. И чем больше я на него нажимал, тем больше он повышал цену. А сам все болтает о том, какой этот прадедушка был доблестный семьянин, как все, даже негры, его любили, да как уважали его местные куклуксклановцы, аж противно слушать. Пришлось припугнуть, что обойдусь без его телеги. Старикан тут же сдался, а после того как получил кредитки, заявил, что прадедушка был бы очень горд, если бы узнал, что память о нем пущена в оборот так успешно. Если прадед был таким же прохиндеем, правнук найдет его в раю, потому что в ад их никто не пустит. А зачем тебе понадобился именно этот комбайн?
      - В музей.
      - Какой еще музей?
      - Музей расточительности. Когда его директор узнал, что на Земле была машина, которая работала три недели в году, а остальное время стояла, он так заверещал от восторга, что лингофон сломался. Ладно, пойдем выручать из цепких лап таможенников будущий музейный экспонат. А остальные комбайны пускай достаются голодающим феррофагам, если таких когда-нибудь откроют.
      Бесс сидел на открытой веранде и потягивал через соломинку холодный коктейль. Сиреневое светило лениво опускалось в плоскую лужу, заменявшую здесь океан. Впрочем, Бессу, было на это наплевать. В местном отделении засыхающей на корню земной фирмы по перевозке туристов он встретил очень миленькую секретаршу и, естественно, познакомился. Кредитки пока были, и Бесса не заботили ни безнадежно застрявший в карантинном пункте комбайн, ни гнев Паркинса. По его подсчетам, можно было не волноваться еще недели две.
      Зато Эд не успокаивался даже во сне. Вот и сейчас он так яростно чертыхнулся, что обратил на себя внимание коренастого лузанина, терпеливо дожидающегося за стойкой исчезнувшего куда-то бармена. Лузанин внимательно посмотрел на взбешенного Паркинса и неожиданно улыбнулся Бессу. Бесс кивнул в ответ. Он знал этого лузанина, во всяком случае, ежедневно видел его в баре. Видимо, инопланетянин принял кивок за приглашение, потому что медленно растворился в воздухе и через секунду возник за столиком землян.
      - Похоже, мы - товарищи по несчастью? - лингофон лузанина работал в актерском диапазоне, и во фразе прозвучали непередаваемо трагические интонации.
      - У вас тоже что-нибудь задержали на таможне? - спросил Бесс, чтобы хоть что-нибудь сказать.
      - В том-то и дело! Видите ли, я приехал навестить приятеля, а его, как на грех, нет на планете. Вот и сижу...
      - Вот и ехали бы себе, - буркнул Эд.
      - Не могу! Сначала меня не пускали на планету под предлогом, что у меня есть багаж, а теперь не выпускают отсюда потому, что багаж лежит в карантинном пункте. Ну а таможенники говорят одно и тоже: "Зайдите завтра" да "Позвоните через несколько часов". Да что там! Вы ведь это тоже каждый день слышите...
      - А что у вас за багаж? - поинтересовался Бесс.
      - Пространство.
      - Что, что?
      - Свернутое пространство. Видите ли, у нас на Лузане давно работают над проблемой свертывания пространства. Мне удалось кое-чего добиться.
      Эд приподнял голову, в его глазах что-то мелькнуло.
      - Послушайте, м-м-м, коллега, а оно не развернется?
      - Вы знаете, именно это и интересно! Еще никто никогда не хранил так долго пространство в свернутом виде. Саморазвертывание теоретически допустимо.
      - А чем оно сопровождается? - Бесс понял причину интереса приятеля.
      - Не знаю! - добродушно улыбнулся лузанин. - Этого никто не знает. Возможно, никто ничего не заметит. Но не исключен и катаклизм. Впрочем, это-то и интересно. Не правда ли... коллеги?
      - Да, да, - промычал вежливый Бесс.
      В этот момент бармен наконец-то появился за стойкой и лузанин с извинениями растаял в воздухе.
      - Все, - Паркинс тяжело дышал. - Нужны решительные действия. Пора уносить ноги. Пока Оно не развернулось!
      - Что же делать? - Бесс преданно смотрел на компаньона.
      - Действовать! Ты заметил, что таможенник - женщина?
      - Естественно, раз уж все население этого шарика проходит женскую стадию развития.
      - А как у нее подкрашены глаза, заметил?
      - Одна пара зеленым, вторая, кажется, красным, третья... Да зачем тебе это нужно?
      - Затем, что это говорит о многом. Например, о широте натуры таможенницы. Ее нужно ублажить!
      - К-как? - поперхнулся Бесс.
      - Естественно, не так, как ты ублажаешь свою тощую Мери. Нужно дать ей в лапу...
      - Какую лапу?
      - Господи! И в кого ты такой тупой? В обезьяну что ли? Взятку ей нужно дать, взятку!
      - Но я никогда не давал взятки инопланетянам! Даже не знаю, как это делается... Да и что мы ей дадим? Кредиток-то ведь почти не осталось. На серьезную взятку не хватит.
      Паркинс выдержал многозначительную паузу.
      - Взятки на всех планетах дают одинаково. Покажи, что у тебя в кармане.
      Палец Эда повелительно ткнулся в пиджак приятеля. В кармане Бесса лежал косметический набор, предназначенный для Мери.
      - Вот он и сыграет роль взятки, - довольным тоном закончил Паркинс. Видел, как эта чиновная зануда уставилась на этот набор, когда ты достал его в таможне?
      - Не дам! - Бесса такой оборот дела не устраивал.
      - Ты хочешь сказать, что поцелуй Мери эквивалентен миллиону кредиток? А может, решил дождаться, пока Пространство не развернется? - холодно осведомился Эд.
      Бесс переменил точку зрения.
      Ласковые воды Атлантики белой пеной расслабленно подкатывались к ногам Бесса. Зеленым взрывом рвались в небо листья пальмы. Бесс наслаждался жизнью.
      - Молодчина ты, Эд, - растроганно произнес он.
      Мокрая голова Паркинса слегка приподнялась с шезлонга.
      - Еще бы, - Эд самодовольно улыбнулся. - Миллион кредиток на дороге не валяется. А все потому, что я сумел дать взятку! Таможенница, конечно, сделала вид, что ничего не заметила, а комбайн через пару часов отдала. Небось, красит сейчас все свои восемь глаз. Ха-ха-ха!
      Бесс охотно присоединился к радостному смеху приятеля.
      Хорошо было. Были деньги, запах океана кружил голову, стройная мулатка кокетливо поглядывала на Бесса. Идиллию нарушал только почтовый робот, топтавшийся у шезлонга.
      - Чего тебе? - Эд тоже заметил служителя Гермеса.
      - Мистер Паркинс? - осведомился робот.
      - Да, я.
      - Вам бандероль.
      Эд вскрыл аккуратный пакет, и на его ладонь выскользнул хорошо знакомый обоим косметический набор.
      - Ничего не понимаю...- Паркинс растерянно уставился на Бесса.
      - Может быть, ей не понравилось?
      Эд раздраженно передернул плечами.
      - Черт возьми, - смятенно пробормотал он, - а что если она ничего не поняла, если она не знает, что такое "взятка"?
      - Сэр, - робот совал Эду какую-то книгу, - вам надлежит расписаться в получении...
      Паркинс приложил к книге большой палец правой руки. Робот не уходил.
      - Чего тебе еще? - спросил Бесс.
      - Сэр, планета Зор, с которой прислана забытая вами вещь, не входит в Галактический почтовый союз. Все отправления с нее идут как доплатные. Вам надлежит заплатить за пересылку вашей вещи. Вот квитанция.
      Бесс взглянул в остановившиеся глаза Паркинса, перевел взгляд на протянутую роботом бумагу, на сумму почтового сбора, вытянувшуюся поперек квитанции длинной цифрой с шестью нулями, и медленно опустился на мокрый песок.
      БУДЬТЕ ДОБРОДЕТЕЛЬНЫ!
      - Главное в нашей профессии, - Эд Паркинс взмахнул в воздухе пластмассовой косточкой синтетического цыпленка, - это чувство самоуважения!
      - Точно, - вяло согласился Бесс, с тоской глядевший в засиженное мухами окно третьесортного отеля, давшего им приют.
      - Вот мы с тобой, - продолжал разглагольствовать Паркинс, - мы никогда не опускались до вульгарного грабежа, до унижающей истинного артиста карманной кражи. Я правильно говорю?
      Бесс молча кивнул.
      - Вот, - Паркинс запил цыпленка глотком водопроводной воды, - поэтому, пребывание в этом жалком городишке оскорбляет мое профессиональное достоинство. Мы здесь третий день, но боюсь, что от имени Шарксон меня будет тошнить до конца жизни. Куда ни глянешь, куда ни зайдешь, всюду Шарксон, Шарксон, Шарксон... Самое обидное, что этот Сэм Шарксон поразительно ничтожный тип.
      - Жалкая личность, - поддакнул Бесс.
      - Ты ошибаешься. Он не личность! Он просто не может быть личностью! Личность никогда не опустится до такой низости. Он всего-навсего ростовщик. Давать деньги под грабительский процент вдовам и сиротам, обирать джентльменов, временно севших на мель из-за того, что они не признают кодексы и законы, сковывающие привольное течение реки жизни!!!
      - Зато он стоит восемьдесят миллионов кредиток, - вздохнул Бесс.
      - Мой бедный друг! Лишения пагубно сказываются на тебе. Хотя ты прав. Сочетание восьмидесяти миллионов кредиток и Сэма Шарксона абсолютно неприемлемо. Наш долг - их разлучить. Вот только как это сделать?
      В глазах Бесса вспыхнул охотничий огонек.
      - Вечера Шарксон проводит в игорном доме "Пути мечты", - значительно произнес он.
      - Да? Это интересно. Особенно если учесть побочные эффекты твоей премьеры в Лас-Вегасе. Ну почему, мой друг, ты всегда идешь путем порока?
      Бесс с недоумением уставился на приятеля.
      - Почему ты не веришь в христианскую добродетель и в ее сестер деловую честность и буржуазную законность? - продолжал Паркинс. - Ведь осталось же в грязной душе Шарксона то великое и неизменное начало, которое заложил в нее Творец наш? Не благороднее ли попытаться найти эту чистую основу, помочь забить роднику нежности и любви? Кстати, друг мой, как ты относишься к религии?
      - Видишь ли, Эд, - осторожно начал Бесс, - пытаясь сообразить, куда клонит приятель, - в свое время соседка заманила меня в церковь, соврав, что там бесплатно раздают тело и кровь Христовы. Помню, как потрясла меня надпись над церковной дверью: "Врата в рай". Увы, на дверях висел жалкий клочок бумаги: "Ремонт. Объезд слева". С тех пор, столкнувшись с религией, я всегда думаю об этой лазейке слева, которая ведет в рай тех, кто знает о ее существовании.
      - Ты, как всегда, прав, - Паркинс кивнул с видом апостола, нашедшего отклик в темной душе закоренелого язычника. - Христианская добродетель всегда найдет дорогу. Вытолкни ее в дверь, она влезет в окно. Нет нашей вины и в том, что плоды, произрастающие на древе добродетели, часто неотличимы от плодов, которые мы привыкли рвать с ветвей древа порока. Разойдемся же, сын мой, по своим дорогам. Скорее всего они пересекутся, ибо пути эти ведут не в Рим, а к миллионам Сэма Шарксона.
      Ступеньки игорного дома "Пути мечты" были сделаны из настоящего гранита. Бесс понял это, пересчитав их все до единой своими ребрами. Оттолкнувшись от последней ступеньки, он уткнулся носом в хорошо знакомые ему ботинки. Бесс поднял глаза. Черную сутану, застегнутую до подбородка, венчала широкополая шляпа, из-под которой смотрело на свет божий умиротворенное лицо Паркинса.
      - Надеешься взять патент на новый способ передвижения? - осведомился Эд.
      - Видишь ли, - Бесс тщетно пытался придать своему голосу интонации снисходительной твердости. - Сэм Шарксон не снисходит до карточного стола, а его телохранители не захотели соглашаться с тем, что ко мне постоянно приходит больше козырей, чем к ним всем вместе взятым.
      - Значит, Шарксон здесь? - Эд пропустил мимо ушей признание компаньона в провале взятой им на себя миссии.
      - Сидит в салуне у окна. Это самое дешевое место. Сэм Шарксон до безобразия экономен. Боюсь только, что у него сегодня слишком воинственное настроение для бесед о добродетели.
      - Ну что ж, спасибо за информацию. Прими благословение божье, сын мой, - и, сунув под нос оторопевшему Бессу тщательно сдобренную благовониями руку, Эд Паркинс степенно направился к входу в игорный дом.
      - Вы позволите, мистер Шарксон?
      Стол ростовщика стоял так близко к окну, что Бесс, притаившийся в кустах, слышал каждое слово.
      - Прошу... Но мы, кажется, незнакомы?
      Заскрипел стул, видимо Паркинс устраивался за столиком основательно.
      - Ах, мистер Шарксон, - в голосе Эда Бесс уловил скрытую иронию. Деловые люди часто не замечают скромных служителей церкви, отдающих все силы на поприще добродетели...
      Шарксон коротко хохотнул:
      - Просто слуги божьи зачастую сторонятся деловых людей. Но я вас понимаю - делиться урожаем с поля, щедро унавоженного добродетелью, никому не захочется. Не обижайтесь, святой отец, не обижайтесь! Сам я истинный христианин и примерный прихожанин. Просто меня всегда восхищало умение дщери Христовой успешно совмещать то, что Священное писание полагало несоединимым!
      - Что вы имеете в виду? - Паркинс явно не считал себя специалистом в области богословия.
      - Ну как же. "Всякому свой черед и время всякому под небесами. Время собирать камни и время разбрасывать камни..." Кажется, так? А вы, святой отец, щедро разбрасывая камни божественных истин, в то же время успешно собираете вполне реальные камни материальных благ. Да и положение у вас полегче, чем у нас, бизнесменов.
      - Разве? - Паркинс выглядел святой наивностью.
      - О господи! Подоходных налогов вы не платите, отчетны только перед господом богом, а с ним с глазу на глаз договориться несложно. Да и территориальных границ у вас нет. А возьмите меня. Я зажат в этом жалком городишке. Стоит выбраться за его пределы, и кредитка прибыли влечет пять кредиток убытка. Ведь везде есть свои Шарксоны. Так вот и существую... И силы есть, да крылья не расправить. Где уж мне до вас, - в голосе ростовщика звучала нескрываемая зависть.
      - И все же вы заблуждаетесь...
      - Блажен заблудший, ибо он помогает остальным идти верным путем!
      - Но мы не отвергаем и заблудших, ибо "бог не желает погубить душу и помышляет, как бы не отвергнуть от себя и отвергнутого". Святая церковь с радостью принимает в свое лоно всех желающих трудиться во славу божью, многозначительно произнес Эд. - Нам нужны функционеры.
      - Что вы имеете в виду? - ростовщик уловил, что беседа пересекла границу, отделяющую невинную болтовню от делового разговора.
      - Может быть, мы найдем место, более подходящее, чем этот зал? осведомился Паркинс.
      - Разумеется, здесь есть отдельные кабинеты...
      И голоса собеседников затерялись в шуме салуна.
      Паркинс появился в отеле под утро, когда Бесс уже начал беспокоиться о приятеле. Не разуваясь, Эд повалился на кровать и с легким вздохом облегчения вытянул ноги.
      - Ну что? - нетерпение сжигало Бесса.
      Не говоря ни слова, Паркинс вынул из кармана толстую пачку кредиток и небрежно бросил ее на стол. Взглянул на онемевшего компаньона и пояснил:
      - Труднее всего было найти нотариуса.
      - Зачем? - Бесс с обожанием смотрел на приятеля.
      - Должен же был Шарксон рассчитаться со мной! Все добродетельные сделки необходимо оформлять по закону. Но как мало чистого осталось в этом человеке. Счастье его, что он встретился со мной. Может быть, это приведет его душу к спасению. Ведь я честно избавил его от плодов соблазна - этих вот денег.
      - А что ты сумел дать ему взамен?
      - Ах, Бесс, ты даже не представляешь себе, какой червь самомнения гложет Сэма Шарксона! Меньше чем на планетарный масштаб, он не согласился.
      - Масштаб чего?!
      - Я продал ему место полномочного представителя Святой Ассоциации "Гуманных девственниц" на планете Зор. Ведь учредитель этой Ассоциации ты, а я твой компаньон.
      Бесс ошеломленно посмотрел на Паркинса, на много помолчал...
      - Послушай, Эд, - голос Бесса звучал тягуче и как-то обиженно, - я согласен с тобой, что обобрать эту крысу Шарксона - святое дело. Но то, что ты сделал, по-моему, не очень-то и хорошо... Планета Зор не заслужила того, чтобы отдавать ее на разграбление этому жулику. Ведь он сумеет высосать деньги даже из моей дутой Ассоциации...
      - Ну, Бесс, - Паркинс повернулся лицом к приятелю, - на тебя не угодишь! Да и что плохого, если кто-нибудь позаботится о несчастных девственницах планеты Зор? Особенно если учесть, что месяц назад все население этой планеты вступило в семидесятилетний цикл стадии мужского развития.
      РЕКЛАМНЫЙ ПРОСПЕКТ
      Фантастическая пародия в семи частях
      с прологом и эпилогом.
      Все те же детективы гонялись за все теми же гангстерами - но только в космических ракетах. Все те же мускулистые супермены... несли через джунгли все тех же тоненьких блондинок... только джунгли были инопланетные... И в крутящейся пене сюжетов вздувались пузырями научные и псевдонаучные термины...
      А. Казанцев
      ПРОЛОГ
      Из детской донесся приглушенный шум. М-р Пиггинс, журналист на случайных заработках, тяжело вздохнул и, выглянув в приоткрытую дверь, страдальчески воззвал:
      - Марта!
      М-с Пиггинс мигом возникла на пороге. Вид жены, будто бы только что сошедшей с глянцевой обложки журнала "Образцовая хозяйка", аромат кофе, принесенного м-с Пиггинс, несколько успокоили расстроенную душу м-ра Пиггинса, и он сменил недовольный тон на тон капризный:
      - Марта, это никуда не годится. В то время как я ломаю голову, как лучше выполнить заказ сэра Арчибальда Гудвина... Ты знаешь, что такое заказ Арчибальда Гудвина?
      - Это, верно, очень почетно, милый? - неуверенно сказала жена.
      - Очень почетно! - саркастически хмыкнул м-р Пиггинс.- Это чертовски почетно и это чертовски выгодно. Я не знаю, как мы будем жить, если я не выполню заказ Арчибальда Гудвина. И вот, в то время, как я тут стараюсь что-то придумать...
      Из детской вновь донеслись приглушенный шум и возня.
      - Вот! Вот! - закричал м-р Пиггинс. - Ты слышишь?
      - Не волнуйся, дорогой, - проворковала м-с Пиггинс. - Сейчас там будет тихо-тихо. Наш Билл принес из детского сада какой-то новый вестерн с очень смешным названием "Колобок". У них в детском саду на эту книжку очередь. Билл ждал целую неделю.
      - Наверное, опять что-то про синего Висельника? - проворчал м-р Пиггинс.
      - Нет - нет, милый. Я, правда, невнимательно слушала, но, кажется, там банда гангстеров гонится за милым мальчишкой, а он им говорит: "Я от бабушки ушел, я от дедушки ушел..." В конце концов его съели.
      - Б-р-р!- передернулся м-р Пиггинс.- Черт знает что дают читать детям. Впрочем, как ты говоришь: гангстеры гоняются за мальчишкой... а он: "Я от дедушки ушел, я от бабушки ушел..." Вообще-то здесь что-то есть... Хм!
      М-р Пиггинс задумчиво уставился в потолок. М-с Пиггинс с уважением смотрела на мужа.
      - Вот что! - Ладонь м-ра Пиггинса решительно прихлопнула по ручке кресла. - Неси-ка сюда этот... бестселлер. Биллу все равно пора спать...
      ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
      - Не нашли?!
      Франческо Дед потянулся к "Гудвину" двадцать шестого калибра, но вспомнил, во сколько обходится каждый завозимый на Альбан патрон. Франческо Дед был бережлив, и это спасло жизнь Джузеппе Бабке.
      - И по сусекам скребли? - Старый Франческо любил иногда блеснуть эрудицией.
      - Скребли, - сокрушенно каялся Джузеппе, - проверили все притоны, игорные дома, салуны, вскрыли попутно пять сейфов. Нигде нет... Как сквозь землю провалился! Но операция принесла прибыль - восемь тысяч шестьсот двадцать четыре доллара девятнадцать цен...
      - Восемь тысяч!!! - рука Франческо Деда потянулась к "Гудвину" двадцать шестого калибра, но он вспомнил, что в соседней комнате играет трехлетний правнук. Неожиданный выстрел мог напугать малыша, и это спасло жизнь Джузеппе Бабке.
      У Деда были основания для недовольства. Почти месяц Альбанское отделение "Коза Ностры" готовило операцию по разрешению от бремени сейфа Большого планетарного Банка. Участникам акции был прочитан двенадцатичасовой курс лекций, в резервации для аборигенов проведено три репетиции. Все получилось идеально. Все, кроме финала. Сейф оказался пуст. Дело объясняла записка на плохом французском языке: "Мерси. Джимми Колобок". Нет, всесильный Франческо Дед был совсем не против самодеятельности. Видит бог, шустрый Колобок был даже симпатичен престарелому мафиози. Но почему новичок не поделился своей добычей? С этим Дед согласиться не мог. Ведь он претендовал всего лишь на 70% содержимого сейфа, щедро оставляя Колобку почти треть!
      - Босс, - нерешительно произнес Бабка, - может, нам обратиться в сыскную фирму Гудвина? Я на всякий случай пригласил...
      Мафиози просить помощи у сыщика!!!
      - Зови, - угрюмо буркнул Дед.
      В кабинет неслышно скользнул человек с такой неприметной наружностью, что у Франческо Деда возникло сомнение в существовании посетителя.
      - Мистер Гудвин? - мрачно осведомился Старый Франческо.
      В глазах сыщика мелькнула тень удивления.
      - Контора мистера Гудвина Двенадцатого находится на планете Земля. Вы хотите увидеться лично с ним?
      - Да, я хотел бы именно этого... раздраженно ответил Дед.
      - Думаю, мистер Гудвин сможет принять вас только в конце текущего столетия, - бесцветные глаза детектива внимательно осмотрели потрепанную жизнью фигуру Франческо Деда, - в крайнем случае, право пользования очередью перейдет к вашим наследникам.
      Франческо Дед потянулся к "Гудвину" двадцать шестого калибра, но вспомнил, что этот человек сам пришел в его дом. Франческо Дед был благороден, и это спасло жизнь сотруднику фирмы Гудвина.
      - Фирма, в которой я имею честь служить, - говорил агент, используя предоставленную ему возможность дожить до естественной смерти, - основана Арчи Гудвином Первым - сподвижником великого Ниро Вульфа, современником знаменитых детективов: комиссара Мегре, Эркюля Пуаро и Мартина Бека. Первый закон гениального Гудвина, возглавившего фирму после того, как Ниро Вульф сосредоточил свои усилия на выведении медоносных орхидей для пчел своего друга Шерлока Холмса, гласит: "Фирма "Арчи Гудвин" не разделяет людей на бедных и богатых. Нашим клиентом может стать любой человек, согласный выплатить фирме сумму, равную 2% ожидаемой прибыли". Я сообщу вам адрес, по которому скрывается Джимми Колобок, как только вы соблаговолите подписать чек.
      Задолженность Джимми Колобка Франческо Деду увеличилась еще на полмиллиона долларов.
      ЧАСТЬ ВТОРАЯ
      - Что же ты, малыш, а? - Франческо Дед почти ласково смотрел на Колобка. - Нехорошо обманывать! Все денежки ты истратить никак не мог. Где же они?
      Колобок криво ухмыльнулся в ответ.
      - Нехорошо молчать, малыш! Невежливо. Да и какой смысл? Ведь все равно заставлю говорить.
      Колобок опять дернул губами. Улыбка получилась неожиданно ослепительной.
      - А-я-яй! Да у тебя зубки бриллиантовые! Вот и денежки. Не будешь ведь утверждать, что твоя мама умела рожать таких дорогих детишек? Дай-ка мне их сюда. Страсть как хочется вблизи взглянуть на такое диво!
      Колобок улыбнулся еще шире:
      - Попробуй возьми, если хочешь! - и с издевкой процитировал: "Искусственные челюсти фирмы "Арчи Гудвин" снабжены антиразжимным устройством и приспособлением для защиты зубов от выбивания. В случае гибели обладателя челюстей бриллиантовые зубы посредством необратимой кристаллической реакции превращаются в угольные."
      Франческо Дед не был уверен, что вновь открытое угольное месторождение обогатит его, и это спасло жизнь Джимми Колобка.
      - А ты наглец, - протянул Дед и кивнул Джузеппе Бабке: - Голубчик, поговори с молодым человеком. Только не до смерти...
      Ухмыляясь, Джузеппе Бабка двинулся к Колобку, поигрывая чудовищными бицепсами, от души размахнулся... и Франческо Дед глухо охнул за его спиной - кулак Джузеппе Бабки зацепил его физиономию.
      - Шеф, я нечаянно! - испуганно завопил Бабка.
      И только то, что Франческо Дед, зажмурясь от боли, не смог нащупать кобуру, спасло жизнь Джузеппе Бабке.
      Колобок терпеть не мог левитации. Недолгие минуты свободного полета всегда приводили к затяжному дискомфорту в его желудке. Но лучше проглотить пару таблеток "гудвинсептола", чем вставлять поломанные ребра. Джимми был человеком дела и выбросился в окно не раздумывая.
      Спустя полчаса мини-звездолет Колобка ввинтился в первую попавшуюся "черную дыру".
      ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
      Планетка показалась Джимми Колобку достаточно уютной. Здесь была весьма зрелая цивилизация, плодоносящая салунами и игорными домами. В том, что Франческо Дед не сможет снарядить в погоню за ним эскадру, Колобок был уверен, а гангстеров порознь он не боялся.
      Первый преследователь попался на глаза Колобку после недели безуспешных попыток определить преимущество опьянеяющего напитка "Гуд" перед опохмеляющим напитком "Вин". Арнольд Заяц стоял у входа в салун, и его большие уши мелко подрагивали.
      - Ты это, Колобок, - заискивающе начал Заяц, - ты не ругался бы с боссом, а? Все равно тебе навару с этого никакого. Босс говорит, если ты вставишь стекло и оплатишь больничные расходы Большому Джузеппе, он тебя простит. Слышишь, Колобок?
      Тяжелая бутылка "Гуда" рассыпалась от удара по макушке Арнольда Зайца.
      - Я от Деда ушел, я от Бабки ушел, от тебя, Арнольд, и подавно уйду, негромко напевал Джимми, направляясь к звездолету.
      ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ
      - Руки вверх, Колобок!
      Голос безусловно принадлежал Рудольфу Волку. Колобок знал о психологической неустойчивости Волка и послушно поднял руки.
      - Повернись!
      Колобок повернулся лицом к гангстеру.
      - Не подходи!
      Дуло револьвера в руке Волка дрогнуло, и Колобок оставил попытку приблизиться к противнику.
      - Шутки, Колобок, кончились. Гони деньги или будет плохо!
      Рудольф Волк выплюнул жвачку и бросил в рот новый брикетик "Наслаждения Гудвина". Колобок молчал.
      - Ну ну. Помолчи, подумай. Улизнуть не надейся. Хватит прыгать по планетам, Маленький принц нашелся, тоже мне. Ты Зайца за что по голове огрел? У него, бедняги, и так ума немного, так ты последний выбиваешь! Шлепнул бы я тебя, да босс не велел. А может, шлепнуть все-таки?..
      Рудольф Волк не был знаком с приемами карате, и правая пятка Колобка тут же заставила замолчать вошедшего в ораторский раж гангстера.
      ЧАСТЬ ПЯТАЯ
      Исидро Медведь был высок и толст. Много лет матери пугали именем Медведя непослушных детей, и Колобок чувствовал себя неуверенно под прицелом бластера старого бандита.
      - Неужели ты сможешь выстрелить, Исидро? - Колобок смотрел в глаза преследователя. - Вспомни, ведь это ты учил меня правильно держать оружие, ты был моим наставником, когда я потрошил свой первый сейф! Я всегда гордился, что мой "крестный отец" - сам Исидро Медведь!
      - Джимми, видит бог, я ничего не имею против тебя лично, - вздохнул Медведь, - ты для меня почти что сын. Но что же мне делать? Я уже не молод, а пенсию мне никто выплачивать не будет - я ведь посвятил жизнь не фирме Арчи Гудвина. Работа, Джимми! Если ты не отдаешь мне бриллианты, я буду стрелять. Так хочет босс.
      - Ну что же, - взгляд Колобка был прям и печален, - будь что будет!
      Джимми Колобок был втрое моложе Исидро Медведя, и реакция у него была втрое быстрее. Легкий шрам на левой щеке лишь подчеркнул суровую красоту Колобка, а Исидро Медведь тяжело завалился набок.
      Сунув пистолет в карман, Джимми долго сидел у тела учителя. Азарт карточного стола, веселый шум салуна куда-то отдалились, стали казаться мелкими, неважными. Колобок вспоминал заботливую тетку Медведицу, пирожки, которыми она его кормила, детишек покойного Исидро. Джимми знал жадность Франческо Деда и понимал, что эти дорогие его сердцу люди остались без средств к существованию.