- Как он оказался на Сейшелах? - спросил Дэйв.
      - По разрешению Совета.
      - Но ведь там жил Батгуул. Почему этого не учли?
      - Совет уступил просьбам профессора, тот еще питал надежду вернуть науке заблудшего.
      - А слуга Веркрюисса? - спросил Дэйв.
      Я пожал плечами:
      - Что о нем сказать? По всем данным, неплохой человек, но слабовольный, воспитывал Веркрюисса с детства, души в нем не чает. Своего рода добрый дядька. Когда-то на Руси к молодым дворянским отпрыскам приставляли крепостных, которые любили своих воспитанников больше, чем родители...
      - Значит, он не опасен?
      - Вот за это не поручусь. Он может защищать своего Веркрюисса с отвагой курицы, обороняющей цыплят от коршуна, - возразил я.
      В этот момент запел сигнал включения связи.
      - Асен? Это Сергей, - зазвучал в динамике знакомый голос, - Владимир Семенович просил передать тебе информацию о Маноло.
      - Слушаю, - отозвался я.
      - Значит, так... Самый рядовой представитель так называемых частных предпринимателей. Собственно, он лишь унаследовал состояние родителей и довольно успешно проживал его. Попить, поесть, а больше ничего не надо, ну и, конечно, желание иметь втрое больше, чем другие.
      - Увлечения есть? - буркнул Дэйв.
      - Если можно их так назвать, - усмехнулся Сергей. - Был одним из инициаторов возрождения американского футбола. Интеллектуальные способности весьма ограниченны. При этом старался прослыть покровителем искусств, этаким меценатом. Вообще обожает вертеться рядом с известными людьми. Я думаю, его подвигнул на "подвиги" Веркрюисс, самому ему вряд ли что-нибудь подобное пришло бы в голову. Кстати, Маноло в последнее время встречался с Веркрюиссом очень часто. Теперь об Айкене - телохранителе Маноло. С ним сложнее. Прекрасно развит физически, способен на дерзкие поступки. Скорее всего расправа с охранниками полигона - его работа.
      - Все? - спросил я.
      - Пока все, - подтвердил коллега.
      - Спасибо, - я повернулся к Дэйву. - Где мы?
      - Иду на снижение, - сообщил мой заместитель, слушавший разговор с Сергеем с хмурым выражением лица. - Нужно поговорить с охраной. Район оцеплен. Не думаю, чтобы преступники сумели скрыться.
      - Очевидно, этот горе-ученый придумал в тиши Сейшел какую-то новую аппаратуру, - предположил я. - Странно, что их так долго не могут обнаружить... Да еще эти блоки машины прокола пространства...
      - Ученые в один голос утверждают, что до готовности машины еще очень и очень далеко, - ответил Дэйв. - Многие вообще считают, что создать ее невозможно. В предположениях Батгуула очень много спорных моментов.
      - Но беглецы могут отсиживаться где-нибудь в горах и потихоньку доводить машину. Надо как-то спугнуть их, заставить заметаться, чтоб им было не до изобретений. Кстати, - спохватился я, - население Земли получило информацию о случившемся?
      - Совет считает это излишним.
      По голосу Дэйва я понял, что он не согласен с решением Совета, но обсуждать его не намерен.
      Помолчав, Дэйв задумчиво постучал по стеклолитовому колпаку и произнес:
      - Если Веркрюисс изобрел аппаратуру, позволяющую глушить возможности нашей техники, значит, придется действовать по старинке.
      - Да, Дэйв, будем заниматься обыкновенным доисторическим сыском, для которого нужно совсем немного: уши, глаза, ноги... плюс интуиция и чуть-чуть удачи...
      - Как патер Браун, - хмыкнул Дэйв.
      Пользуясь предоставленными нам правами, мы не воспользовались общественной посадочной площадкой, а приземлились прямо на лужайке перед госпиталем. Взбежав по ступеням, я сунул свой жетон в щель электронного привратника. Когда эту же операцию проделал Дэйв, дверь перед нами бесшумно распахнулась.
      Мы расположились в приемном покое на креслах перед экраном видеотелефона. Вскоре экран вспыхнул, и перед нами предстало изображение главного врача:
      - Добрый день. Насколько я понял по вашим жетонам, вы представляете группу "Перехват"?
      Дэйв указал на меня:
      - Мы не просто представляем. Это начальник нашей группы.
      По рыхловатому лицу главного врача блуждало недоумение, и я невольно позавидовал нашим предшественникам. Раньше никому не нужно было пояснять, каковы права и функции служб, обеспечивающих общественный порядок, теперь это приходится делать на каждом шагу. Наверное, в двадцать первом, по старому летоисчислению, веке так смотрели бы на золотаря, вдруг появившегося в городе на лошадке, запряженной в повозку с огромной бочкой, из которой торчит деревянная ручка черпака.
      - Мы расследуем обстоятельства, связанные с получением телесных повреждений сотрудниками охранного поста. Они недавно поступили к вам, сказал я. - Хотелось бы побеседовать с ними.
      Главный врач пожевал губами и вздохнул:
      - Ничем не могу вам помочь, они нуждаются в отдыхе. Такой стресс не проходит бесследно...
      Я смотрел на его картофелеобразный нос и медленно закипал, досадуя на меланхолическую непреклонность этого эскулапа.
      - Мы наделены особыми полномочиями, - сухо проговорил Дэйв.
      Врач сочувственно закивал:
      - Я как представитель медицины, насколько вам известно, тоже...
      - Свяжитесь с ОБП, - сдерживая раздражение, посоветовал я.
      Бесцветные брови эскулапа сошлись на переносице.
      - С Отделом по борьбе с преступностью, - пояснил Дэйв.
      Пожав плечами, врач протянул руку к пульту, отыскал на нем одну из пяти красных клавиш и утопил ее. Мы нетерпеливо заерзали в креслах, но в этот момент экран погас. Очевидно, главврач счел ненужным наше присутствие при его беседе с шефом.
      Вскоре экран снова вспыхнул. Физиономия эскулапа утратила выражение меланхолии, он сердито смотрел на нас. Дэйв незаметно подмигнул мне, дескать, видал, как ему шеф всыпал?!
      - Я могу дать вам возможность поговорить только с одним из сотрудников охраны, Йожефом Сабовчиком. Он пострадал меньше других.
      Дэйв уже открыл было рот, чтоб возмутиться, но я, опередив его, поспешно согласился:
      - Спасибо, доктор.
      - Сейчас подключат к видеотелефону его палату.
      Тут я сам не стерпел:
      - Нет, так дело не пойдет! Нам нужен личный контакт. Надеюсь, руководство Отдела достаточно красноречиво описало наши полномочия?
      Последняя фраза была сказана мной с такой интонацией, что эскулап, недовольно зыркнув глазами, металлическим голосом, словно пользуясь синтезатором речи, произнес:
      - Хорошо. Поднимайтесь на двадцать седьмой этаж. Палата двадцать семь дробь шестнадцать.
      Миловидная сестра проводила нас до дверей палаты.
      - Как самочувствие Сабовчика?
      Девушка не успела ответить, как дверь уехала в сторону, и мы увидели, что Сабовчик чувствует себя вполне сносно. Он задумчиво стоял посреди гостиной на одной руке, ногами жонглируя футбольным мячом. Юноша так увлекся, что пришел в себя, лишь узрев в полуметре от собственного носа стройные ноги медсестры. Он прыжком поставил себя на ноги, захлопал глазами, под одним из которых была внушительная опухоль.
      - Не беспокойтесь, Йожеф, - улыбнулась девушка. - Доктор разрешил вам заниматься чем угодно. Только прошу вас при малейших признаках усталости сообщить мне... А сейчас с вами хотели побеседовать сотрудники группы "Перехват". Познакомьтесь, пожалуйста, - она посмотрела на меня, начальник группы Асен Геров, - она перевела взгляд на Дэйва, - и его заместитель Каллаган.
      Сабовчик уставился на нас с откровенным любопытством, к которому примешивался восторг:
      - Правда?!
      - Что? - не понял я.
      - Правда, что вы начальник "Перехвата"?
      - Так получилось, - развел я руками.
      - Всю жизнь мечтал хотя бы одного сотрудника "Перехвата" увидеть! воскликнул Сабовчик, глядя то на меня, то на Дэйва. - А тут сразу двое!
      Я покосился на заместителя, который не сводил глаз с медсестры, и поблагодарил девушку:
      - Спасибо, я думаю, у нас не возникнет трудностей при общении с вашим пациентом.
      Медсестра кивнула и оставила нас наедине с Сабовчиком.
      Парень смущенно предложил нам сесть, а сам остался стоять, переминаясь с ноги на ногу.
      - Устраивайся, - мотнул головой в сторону кресла Дэйв и язвительно добавил: - Больной ведь.
      Йожеф залился краской, но последовал совету, виновато буркнув:
      - Какой я больной? Заперли сюда, говорят, надо пройти курс психологического лечения. А что мне лечиться? Синяк вон только.
      Дэйв добродушно похлопал его по колену:
      - Не переживай. Врачи лучше нас знают, что надо, что не надо.
      - Йожеф, расскажи, что там у вас произошло, - попросил я.
      Сабовчик отвел глаза:
      - Откуда мы знали, что они чокнутые?
      - Почему чокнутые?
      - А разве нормальный полезет в зараженную местность? Ведь там еще только ведутся работы по обеззараживанию. За последние пятьдесят лет, говорят, никто туда и не пробовал проникнуть.
      Дэйв вынул из кармана портативный опознаватель:
      - Если чье-либо лицо покажется тебе знакомым, скажешь.
      На миниатюрном экране через равные промежутки времени стали появляться портреты самых разных людей: сначала крупным планом, потом в полный рост, затем эти люди начинали двигаться, разговаривать, сердиться, смеяться. Когда на экране возник Айкен, Сабовчик произнес:
      - Он!
      - Нажми-ка на эту кнопочку, - предложил Дэйв.
      Сабовчик ткнул пальцем, и в левом верхнем углу экрана выплыла красная точка. Потом снова замелькали незнакомые лица. Йожеф безошибочно опознал всех четырех отшельников.
      - Теперь давайте по порядку о происшедших событиях, - сказал я.
      Йожеф наморщил курносый нос, раздумчиво почесал затылок.
      - Мы только что заступили на смену. Начальник караула поехал проверять посты, а мы сели поиграть в шахматы. Вы не подумайте, это у нас разрешается!.. Собственно, играли двое: Ли Зен и Гуго Стадлер, а остальные болели - кто за Ли, кто за Гуго. Слышим, в караулке запищало, значит, какой-то объект на подходе. Игру-то прекратили, но особо не насторожились. Мало ли, может, какой шальной турист завернул к нам? Потом уже визуально стали наблюдать за ботом, попытались выйти с ним на связь - бесполезно, решили, что проверяющие нагрянули. Привели в порядок форму, заняли каждый свою позицию. Подлетает этот самый бот. Гуго - он за старшего остался, как полагается, вышел из караулки, хотел выяснить, что к чему. Из бота вылез тот, которого я третьим по счету опознал.
      - После опознания на экране была его фамилия, - напомнил я.
      Сабовчик закивал:
      - Извините, я помню - Веркрюисс. Ну вот, стали они о чем-то с Гуго разговаривать. Вижу, Гуго горячится, ничего доказать этому Веркрюиссу не может, решил прийти ему на подмогу. Конечно же у меня никаких подозрений не возникло. Подошел. А он убеждает Гуго, что их бот не подвержен воздействию радиации, и просит пропустить через полигон. Вежливо так. Тем временем все наши ребята подошли, давай наперебой уговаривать Веркрюисса, чтобы они обогнули полигон западнее. А им, видно, только этого и надо было. В общем, я только боковым зрением уловил, как бот, мгновенно набрав скорость, несется на нас. Да! Я еще заметил странную реакцию Веркрюисса - он вдруг упал на землю. Другие ребята тоже почуяли недоброе, успели отпрыгнуть, а Гуго замешкался, и бот шибанул его в плечо. Пока мы в себя приходили, выскочил этот - Айкен. Я бросился к нему, но ничего не успел сделать, как он послал меня в нокаут. Вначале под глаз дал, потом в солнечное сплетение...
      От обиды на глаза Сабовчика навернулись слезы, и договорил он уже совсем упавшим голосом:
      - Очнулся, бластера нет, все наши кто где... Больше всех досталось Гуго, он только в госпитале пришел в сознание, и Ли, ему этот злодей из бластера вскользь руку опалил, теперь, наверное, трансплантацию кожи будут делать...
      - М-да, - проронил я.
      Сабовчик воскликнул:
      - Вы не думайте! Я уже предложил свою кожу!
      - Почему никто из вас не применил бластер, ведь инструкция обязывает сделать это в случае экстренных обстоятельств? - без интонации спросил Дэйв.
      - По живым людям?! - искренне возмутился Йожеф.
      - Теперь у этих "живых людей" шесть бластеров, - подытожил я.
      Видимо, врачи снабдили тело Сабовчика датчиками, потому что в дверях появилась медсестра. Ее лицо было строго.
      - Простите, я вынуждена прервать вашу беседу, она отрицательно сказывается на состоянии нервной системы больного.
      - Какой я больной?! - вспыхнул Йожеф, но тут же поник под мягким, но настойчивым взглядом карих глаз медсестры.
      Главное мы узнали - на пост совершили нападение Веркрюисс и его сообщники. Поэтому не стали больше тревожить ни нервную систему Йожефа, ни его коллег и, поспешно оставив госпиталь, оседлали бот.
      Взмыв в небо, мы связались в шефом. Но Владимир Семенович ничем не мог нас порадовать. Беглецы как в воду канули.
      - Асен, поговори с Борручагой, он ждет тебя на Сейшелах, - сказал шеф, потом обратился к Каллагану: - Дэйв, закинь его на острова, а сам возвращайся в Неваду, возглавишь операцию по захвату.
      - Но, Владимир Семенович, - попытался возразить я.
      Шеф язвительно оборвал меня:
      - Хочешь сказать, что твой заместитель не справится?..
      Этого я не только не хотел сказать, но и не думал ничего подобного.
      Поэтому согласился с шефом:
      - Задача ясна.
      - Ну вот и славно.
      Дэйв торопился вернуться в Неваду и гнал бот на предельной скорости.
      Приземлив его рядом с домом профессора Батгуула, он коротко распрощался со мной, захлопнул колпак, и бот ушел вверх. Навстречу мне вышел высокий брюнет в рубашке навыпуск и коротких шортах.
      - Привет, Карл, - сказал я. - Как успехи?
      Карл молча развел руками. Я полюбопытствовал, чем занимается другой член моей группы - Алексей.
      - Продолжает допрашивать отшельников, - ответил Карл. - А я вот сижу здесь без дела, если не считать десятка партий в настольный теннис с Борручагой.
      - Он способен играть после смерти учителя? - удивился я.
      - Заставил играть почти в приказном порядке, уж слишком он тяжело все переживает, а так хоть какое-то отвлечение от мыслей.
      - Хорошо, ступай на помощь Алексею, а я за тебя посижу без дела.
      Карл обрадованно бросился исполнять поручение, а я вошел в дом.
      Борручага оказался щуплым смуглолицым человеком с полысевшей до времени головой. Он стоял посреди просторного холла и сосредоточенно крутил в руках ракетку. Моих шагов он даже не расслышал.
      - Добрый день, - негромко сказал я.
      Услышав рядом с собой незнакомый голос, Борручага вздрогнул, поднял на меня печальные маслянисто-черные глаза. Я представился и спросил:
      - Ну, кто побеждает в теннис - Карл или вы?
      - Побеждает?.. Не-е знаю...
      Сказав еще несколько ничего не значащих фраз, на которые ученик профессора отвечал робко и неуверенно, словно не понимая, о чем с ним говорят, я перешел к делу:
      - Рауль, вы часто посещали профессора?
      - Н-нет... не очень... Последний раз был, кажется, месяца три назад.
      - А с Веркрюиссом вы были знакомы?
      - Да, конечно, мы вместе с ним учились в классе профессора, это был любимый ученик Батгуула... Давно был любимым учеником, а потом, потом они...
      Я уже знал, что было потом, и спросил:
      - Может, в последнее время у них отношения изменились в лучшую сторону?
      - Да, да... Вы правы. Профессор, кажется, даже простил его. Они часто беседовали. Веркрюисс, по словам профессора, изменился, с возрастом понял свои заблуждения.
      - Профессор знакомил его со своей работой?
      - С теоретической частью. Впрочем, я точно не знаю, может, и с практическими разработками... Хотя Веркрюисс и сам был достаточно осведомлен, он ведь когда-то был правой рукой Батгуула.
      - Веркрюисс - способный ученый? - этот вопрос давно интересовал меня.
      - Не то слово! Талантливый!
      Внезапная запальчивость собеседника немного покоробила меня.
      - Может, гений? - едко осведомился я.
      - Н-нет... Гений - он для всех, а Веркрюисс был для себя...
      Мне стало неловко за свою несдержанность, и я погасил смущение вопросом:
      - Профессор был доверчивый человек?
      - К сожалению... Он очень добрый, а добрые всегда доверчивы. К тому же он был поглощен наукой, помимо нее, ни о чем не думал.
      - Веркрюисс способен довести машину до конца?
      Взгляд собеседника стал еще более горестным:
      - Право, не знаю... Неизвестно, в какой стадии была работа, ведь исчез индивидуальный компьютер профессора, а там выкладки... Исчезли опытные блоки...
      Я помрачнел:
      - Сколько понадобится времени на доводку?
      Борручага не расслышал вопроса, продолжал развивать свою мысль.
      - Самое ужасное то, что у профессора все было в одном экземпляре - и опытные блоки, и расчеты...
      - Сколько времени может понадобиться Веркрюиссу? - напомнил я.
      - Что?.. А-а-а... времени... Н-не знаю... Если Веркрюиссу было далеко до профессора в области теории, то в реализации практических задач он, пожалуй, на сегодняшний день самый сильный среди ученых...
      - Что может ему помешать?
      Борручага с надеждой взглянул на меня:
      - Только вы...
      - Я не об этом. Какие технологические или... научные проблемы могут приостановить работу?
      - Право, я затрудняюсь... Последние семь лет я занимался совершенно другой областью знаний... Может, недостаток ирия?
      - Извините, - сказал я и, отойдя в сторонку, связался с шефом.
      - Все понял, - быстро ответил Владимир Семенович, выслушав мое сообщение. - Сейчас распоряжусь усилить контроль за всеми хранилищами.
      Отключив связь, я вернулся к Борручаге:
      - А у профессора был запас элемента для проведения экспериментов?
      - Да, но, похоже, они до него не добрались. Это единственный блок дома, куда посторонний не может проникнуть, дверь закодирована на появление профессора. Раскодировать ее может только Совет.
      - Или маленький ядерный взрыв, - грустно пошутил я, вспомнив о захваченных отшельниками бластерах.
      Мы надолго замолчали.
      Незаметно наступил вечер. Потом ночь. Никаких обнадеживающих сведений не поступило. Я дал распоряжение Карлу и Алексею отдыхать, а сам вышел прогуляться возле дома. В одной из темных аллеек заметил чей-то силуэт.
      - Кто здесь?
      - Это я, Борручага.
      - Не спится?
      - Никак не могу заснуть. Все думаю об этих мерзавцах. Пойти на такое!.. Ведь это страшнее любого убийства. Они уничтожили не только великого человека, они захватили его мысли, плод многолетней работы, достояние всего человечества! Неизвестно, отыщется ли в ближайшее столетие такой могучий ум, который сможет постигнуть то, чего смог добиться профессор?!
      Я хотел еще о чем-то спросить, но индивидуальное устройство связи тревожно пискнуло.
      Голос шефа прозвучал необычно сухо, словно что-то мешало ему говорить:
      - Асен, Асен... Совершена попытка проникнуть в хранилище ирия...
      Шеф замолчал, и в его молчании было что-то давящее, гнетущее.
      - Их не удалось взять? - вышел я из оцепенения.
      - Нет...
      Я чувствовал, что он что-то недоговаривает.
      - Что еще, Владимир Семенович?
      - Дэйв преследовал их, хотел прижать бот к земле... Они применили бластер...
      Озноб пробежал по моему телу.
      - Что с Дэйвом? - не сдержавшись, заорал я.
      - Врачи надеются, что будет жить, - с трудом произнес шеф и тоном, дающим понять, что времени для пояснений не остается, добавил: - Не исключено, что они появятся на Сейшелах, приготовьтесь. Совет дал санкцию на уничтожение. Ясно?! Не повторите ошибки Дэйва. Все, не мешаю...
      Бот вынырнул из темноты совершенно неожиданно. На вызов автомата диспетчера он не отвечал. Значит, они... Я сжал рукоятку бластера и стал ждать, когда бот приблизится на расстояние, с которого можно безошибочно поразить цель. Бот все увеличивался в размерах, но его то и дело заслоняло лицо Дэйва, смотревшего почему-то на меня как бы сквозь залитое потоками дождя стекло. Однако моя рука все делала верно: поймала в прицел бот и повела ствол бластера, из которого вот-вот должна была вырваться огненная игла плазмы. И когда палец, окончательно успокоившись на спусковой собачке, готов был утопить ее, на руке внезапно повис Борручага:
      - Что вы делаете?! Там же бесценные разработки! Компьютер профессора! Его блоки!
      Мой мозг не успел дать команду "отбой!", и палец машинально нажал курок. Луч бластера прорезал пространство в нескольких десятках метров от бота и утонул в просторах космоса. Это выдало наше местонахождение.
      Пока я пытался освободиться от тонких цепких пальцев Борручаги, с бота хлестнул ответный луч.
      Очнулся я от нестерпимой боли в руке. Казалось, ее опустили в котел с кипящим маслом и не дают выдернуть. За спиной горел жилой блок, Борручага, скрючившись, лежал на земле в нескольких шагах от меня. Я машинально осмотрелся в поисках бластера и увидел расплавленный слиток металла - то, что от него осталось.
      Усилием воли заставив себя не смотреть на руку, я поднялся и бросился к хранилищу ирия. Дверь была срезана лучом бластера и валялась на земле.
      Неподалеку стоял бот, в котором с остекленевшими от страха глазами сидели Маноло и слуга Веркрюисса. Я метнулся в хранилище.
      Вероятно, я напоминал пришельца с того света, так как, увидев меня, остолбенел не только Веркрюисс, но и самый решительный из этой четверки Айкен. Он, забыв про зажатый в руке бластер, пятился в угол. Истошно взвизгнул Веркрюисс и еще крепче обхватил объемистый, но чрезвычайно легкий цилиндр с ирием.
      Ошибся Дэйв, ошибся и я. Вместо того чтобы продолжать играть роль призрака, я громко заявил, морщась от боли:
      - Довольно, отдай бластер.
      Мои слова привели Айкена в чувство. Правда, нажать на курок он не успел, так как здоровой рукой я вышиб его бластер, но при этом потерял равновесие, и Айкен вложил все свои сто пятнадцать килограммов в удар ногой, который пришелся мне под ребра. Падая, я хотел дотянуться до Веркрюисса, понимая, что без него эта четверка никуда не денется, однако тот, сдавленно пискнув, юркнул мимо меня в дверь. Единственное, на что у меня хватило сил, так это мертвой хваткой вцепиться в рукоятку бластера.
      ...Меня починили через много дней. Мысленно реконструируя дальнейшие события, я понял, что второй удар ногой Айкен нанес мне в голову, третий и четвертый тоже... Самое удивительное, что я не выпустил из рук бластера, хотя, как потом оказалось, у меня были сломаны три пальца. Должно быть, кто-то пытался выдернуть оружие из моей руки.
      Консультанты Совета долго ломали голову над происшедшим, но к единому мнению так и не пришли. В реальность машины прокола пространства большинство не поверило. Гораздо проще было допустить, что преступники сумели раствориться в многомиллиардном человечестве. Не знаю... Известно лишь, что четыре негодяя, а вместе с ними и тайна разработок профессора Батгуула исчезли бесследно...
      58. ДЖЕРАЛЬД ЛИНЕКЕР
      Теперь все встало на свои места. Или почти все... Во всяком случае, осточертевший вопрос: "Что делать дальше?" - перестал мучить. Мы знали, что где-то находится враг, что его необходимо обезвредить. Знали, как можно вернуться на Терру. Аппарат профессора Батгуула, украденный Веркрюиссом у человечества, позволит нам найти дорогу к дому.
      Ночь была на исходе. Чуть ли не силой Юрий заставил нас с Богомилом лечь спать - страшно было потерять хотя бы минуту, хотелось немедленно что-нибудь предпринять, действовать... Спал ли Старадымов, не знаю. Утром он был свеж и бодр как всегда.
      Яарвен и Живущая У Моря летели с нами - ничего другого придумать мы не смогли. Оставлять вождя повстанцев в Атлантиде было опасно. Это могло повлиять на естественное развитие истории, как глубокомысленно изрек Геров. Да и не могли мы так просто бросить этих людей.
      Скрытый оптической невидимостью, бот приблизился к затерянному среди океана островку, на который накануне были высажены Айкен и Маноло. То, что мы увидели, напоминало картинку из старинного юмористического журнала.
      Маноло, бросая вниз трусливые взгляды, пытался вскарабкаться на пальму, где на невероятной для него высоте манящими гроздьями висели кокосовые орехи. Не знаю, сколько времени потратил бывший владыка на преодоление этих трех метров по вертикали, но дело явно продвигалось медленно, поскольку внизу с искаженным от крика лицом бегал Айкен, пытаясь достать толстяка острой палкой.
      - Похоже, они уже перераспределили власть, - задумчиво проговорил Геров.
      Яарвен посмотрел на Старадымова, в котором он с самого начала безошибочно угадал старшего, что-то спросил. Юрий включил ретранслятор, попросил повторить вопрос.
      - Кто эти люди? - указал вниз Яарвен.
      - Дети Владыки Океана. Вон тот, пышнотелый, звался у вас "Золотым Богом", а второй, что шпыняет его дубиной, - "Серебряным", - смеясь, пояснил я.
      Яарвен посмотрел на меня с укоризной, снова взглянул на Юрия. Тот подтвердил справедливость моих слов. И хотя вождь повстанцев был сторонником иных богов, смесь недоверия с недоумением не исчезла с его лица. Пришлось Богомилу рассказать ему, кто такие и откуда пришли в Атлантиду Айкен и Маноло, попутно объясняя азы мироздания. В глазах слушателя появился живой интерес, и мне стало ясно, что он готов внимать несколько дней без остановки.
      Юрий аккуратно посадил бот на песчаный берег, откинул крышку.
      Свергнутые богдыханы тут же прекратили свои упражнения, Маноло сполз по стволу вниз, с облегченным вздохом шлепнулся на песок. Айкен отбросил в сторону палку и угрюмо уставился на нас исподлобья.
      - Где Веркрюисс? - резко спросил Старадымов.
      Маноло вздрогнул, словно его ударили. Айкен скривился, но ничего не сказал.
      - Вы что, не поняли вопрос? - сказал Юрий.
      Похоже, толстяк сообразил, что отмолчаться не удастся, потому что лживо улыбнулся и затарахтел:
      - Поняли, как не понять! Просто мы удивились, откуда вы знаете об этом мерзавце? Удивились и растерялись. Ведь правда, Пол?
      Айкен не шевельнулся. Маноло со злобой посмотрел на него и продолжал:
      - Веркрюисс там, - он неопределенно махнул рукой, - на острове. Он оттуда не вылазит. Все что-то делает-делает... Придумывает, одним словом...
      - Аппарат Батгуула у него? - перебил толстяка Геров.
      Ужас мелькнул в глазах Маноло:
      - Д-да, он его никому не дает. Все, все у него...
      - Что представляет собой аппарат? - спросил Юрий.
      - Ящичек, маленький такой ящичек. Кнопочки на нем. Две, кажется. Правда, Пол? Зелененькая и красненькая. Еще экранчик есть. Смотришь на него и видишь, куда прилетишь. Сбоку от экранчика ручка. Вертишь ее и на экранчик смотришь. Как он засветится, зелененькую кнопочку нажать нужно. Правда, Пол?
      - Не знаю, - зло буркнул Айкен, - не разбираюсь я в этом.
      - Верно, верно, - хихикнул Маноло, - не разбирается Пол в аппаратах, совсем не разбирается! Но я правду говорю, истинную правду. Зелененькая кнопочка аппаратик этот включает, красненькая - выключает. Очень все просто. Веркрюисс все восторгался, Батгуула хвалил, очень, говорит, умный старик б-был... Не смотрите на меня так, не смотрите! Я этого Батгуула и в глаза никогда не видел! Что о нем слышал, то и вам говорю!
      Рука Юрия легла на мое плечо. Побледневшее от ужаса лицо Маноло тряслось совсем рядом. Впрочем, ударить его я бы все равно не смог. Ни одно живое существо не вызывало еще у меня такого омерзения, как этот гнусный толстяк. Одна мысль о том, чтоб прикоснуться к нему, вызвала приступ тошноты.
      - Чем занимается Веркрюисс? - пересилив себя, спросил я.
      - Не знаю, - Маноло молитвенно прижал руки к груди, - честное слово благородного человека, не знаю.
      - А зачем ему юноши-атланты?
      - Ну откуда же я могу знать?! - толстяк едва не расплакался. - Он ведь нам не докладывает. Он нас с Айкеном и за людей-то не считает. Такой негодяй! Правда, Пол? Требует зачем-то и юнцов, и продукты для них, а жрецы отбирают самых здоровых, таких, как ему нужно... Человек триста уж вывез... А нам ничего не дает...
      - Ладно, - оборвал его Старадымов, - как называется остров, на котором укрылся Веркрюисс?
      - Сейчас, сейчас вспомню, - Маноло весь искривился от желания услужить, - сейчас... Ты не помнишь, Пол? Ну, конечно, не помнишь. А я ведь помнил... На Земле на этом острове один человек жил... Тот, который именем коньяка назвался. Хороший такой коньяк. Французский, кажется... Мартель! Нет, не мартель... Вспомнил! Наполеон!
      - Остров Святой Елены, - негромко произнес Богомил.
      59. ЮРИЙ СТАРАДЫМОВ
      Яарвен вместе со своей подругой изумленными глазами смотрели на раскинувшийся под нами простор океана. Такую водную гладь им никогда не приходилось видеть. Но время не терпит. Прибавляю скорость, и наши новые друзья торопливо отворачиваются. Понимаю их состояние. Бот хотя и не допотопная авиетка, но когда резко набирается скорость, то ощущения у непривычных к полетам людей возникают не очень приятные.
      Остров Святой Елены!..
      Когда-то на его земном аналоге провел свои последние годы безумец, вознамерившийся стать властителем всего мира. Не удалось. Теперь здесь, на Терре Инкогнита, обосновался его духовный собрат. Неспроста он выбрал для своей резиденции именно этот островок. Правда, в отличие от Наполеона, Веркрюиссу больше повезло с климатом. В результате смещения полюсов остров Святой Елены на Терре Инкогнита оказался на экваторе. Живи себе, маразматируй от науки, паразитствуй...
      Удар был неожиданным. Бот словно запнулся о невидимое препятствие, ухнул вниз. Глаза Герова обеспокоенно уставились на меня, Джерри ухватился за пульт, наши гости смежили веки.
      Все это я заметил за те доли секунды, которые понадобились мне, чтобы вернуть бот к послушанию. Однако выводить его из винтообразного пике я не стал. Пусть те, кто нанес по нам гравитационный удар, думают, что добились своей цели.
      Силовое поле легко разрезало поверхность воды, и момент соприкосновения с этой стихией оказался почти незаметным. Просто стало сумрачно. Включать освещение я не стал, осторожно опустил бот на дно и подвел к основанию скалы, очертаниями напоминавшей обросшего водорослями лешего в шляпе.