– Я понятия не имею, о чем вы говорите, мой господин, – нервно сказала она вслух, а в душе изумилась.
      – Разумеется, ты понятия не имеешь, о чем я говорю, – согласился Тайбур, улыбаясь. – Зови меня Тайбур. Мы частенько будем с тобой встречаться, если их высочества добьются своего.
      Али продолжала изображать глуповатую деревенскую девчонку.
      – Я не знаю, откуда вы это можете знать, мой господин, – пролепетала она, сознательно избегая называть его по имени. – Моя госпожа сегодня здесь, потому что приглашали всю семью, но она пока не в том возрасте, чтобы часто появляться при дворе. Да и вообще, с какой стати такой важный человек, как вы, заинтересовался такой маленькой бедной служанкой, как я?
      Улыбка Тайбура осветила его лицо и глаза.
      – Это было великолепно, – одобрительно отметил он. – Я сам не смог бы сделать лучше. И, если бы я был хорошим человеком, который хотел бы промолчать о том, что я тебя подозреваю, я бы сказал, что мне нравится болтать с хорошенькими девочками, которые встречаются мне на пути. И это была бы чистая правда. Я очень люблю хорошеньких девушек. Но мы оба знаем, что все гораздо серьезнее.
      Али повесила голову, старательно изображая смущение. «Он меня подозревает, – подумала она. – Наверняка где-то учился».
      – Мой господин, вы говорите загадками, клянусь!
      – Очень хорошо, – согласился Тайбур и прислонился к колонне, – ты вообще девочка с загадками.
      Загадочная девушка. Я понимаю, что зовут тебя Али Хоумвуд и я знаю, что когда-то ты была рабыней, – он показал на слабый шрам вокруг шеи Али, след от ошейника. – Сейчас ты личная служанка леди Довасари Балитанг. Твой акцент… – он наклонил голову, глядя на нее с интересом. – Торталланский, юго-восточное побережье.
      – Да, я оттуда, господин, – радостно признала Али. Она старалась не смотреть ему в глаза, чтобы не выдать растущего восхищения. Каким-то образом Тайбур Сибигат вычислил ее, но, похоже, не стремился разоблачать. Надо будет попытаться убедить его, что он ошибся, но до чего же здорово пообщаться с человеком, говорящем на одном с тобой языке, на языке, который Али выучила еще в колыбели, этаком «возьми-отдай», на языке понятном тому, кто всю жизнь выискивает информацию. Али заметила, что большинство слуг смотрит на них настороженно, но без страха. Она даже увидела на некоторых лицах одобрение. Этот человек не вызывал страха, в отличие от регентов или Топабоу.
      Тайбур потянул себя за мочку уха.
      – Я пытаюсь сузить рамки, ты не шпион из Картака, – тихо продолжал он, размышляя вслух. – Вокруг них вьется такой… душок, что ли, ты не находишь? Они такие правильные, холеные. Источают елей слаще, чем бывалые придворные. Люди из Тиры – скользкий народ. Они обычно шмыгают по углам. Это из-за жизни на болотах. Но ты… – Он покачал головой. – Торталланский Шептун. Ты от него? Или кому-то другому продаешь свои услуги?
      Внезапно произнесенное вслух прозвище ее отца все же не заставило Али выдать свои чувства. Она начала качать головой и так и качала, пока он называл агентурные сети разных стран: Марены, Ямани, Галлы и Тазана.
      – Поверьте мне, я всего лишь служанка, всего лишь горничная, господин, и я ничегошеньки не знаю ни о каком шпионаже, ни о каком Шептуне, ни о чем таком вообще! – затараторила Али. – Я всего лишь бедная девушка из Торталла, прокладываю себе путь в жизни! – Она посмотрела на него исподлобья. – Если вы меня все-таки подозреваете, ну, арестуйте или отдайте Топабоу.
      Это был рискованный шаг – рассуждать таким образом, когда лучше изобразить испуг. Но она просто не могла удержаться от того, чтобы немного не поддеть его в ответ.
      Тайбур содрогнулся.
      – Я не буду делать за него эту работу. Кроме того, Топабоу как-то уведомил меня через принца-регента, что в моей помощи и советах они не нуждаются.
      «Ого, – подумала Али, – да здесь у нас маленькое соперничество. Когда двое высокопоставленных людей не любят друг друга, много разной информации может утечь».
      – Кроме того, – продолжал Тайбур, – я уверен, ты и так скоро с ним познакомишься.
      «Ты опоздал», – подумала Али и вспомнила о кошеле с монетами, засунутом в багаж Балитангов. И посмеялась про себя. Али и не подозревала, что так соскучилась по профессионалу ее уровня. Ей придется быть еще более осторожной, зная, что с нее глаз не сводит Тайбур Сибигат. В отличие от Топабоу, Сибигат слышал не только то, что хотел услышать. Гораздо интереснее перехитрить того, кто знает, что делает.
      Тайбур нагнулся к ее уху. От его дыхания мурашки побежали по коже:
      – Какую бы игру ты ни вела здесь, хотя ты сейчас с такой великой яростью отрицала факт ее существования, пожалуйста, пойми. Все, что мне интересно в этой истории, – личная безопасность короля. Веди любые игры на землях дворца, я буду только рад. И Топабоу не вредно потренироваться. Но только сунься к его величеству, и я внезапно разлюблю тебя.
      «Ой-ой-ой, – с досадой подумала Али. – Он думает, что я простая шпионка. Он не знает, что затеяли рэка, а если и знает, не предполагает, насколько это серьезно и чем может закончиться».
      – Вы пугаете меня, мой господин, – прошептала Али, глядя в пол.
      – Я же сказал, зови меня Тай…
      Неожиданный вопль со стороны возвышения прервал его. Тайбур развернулся и быстрым шагом покинул галерею. Королю Дайневону не понравилось, как разворачивается штурм замка, и он пнул одного из «полководцев». В своем юном возрасте бывалый придворный не стал давать королю сдачи, а упал вместо этого на Эльсрена, который был меньше его, и принялся лупить его кулаками. Двое других «генералов» присоединились к драке. Дайневон вскочил со стула, крича от восторга. Со всех концов комнаты к месту сражения бросились мамы.
      Виннамин успела первая, она подняла одного мальчика и толкнула в объятия его матери, оттащила другого и вытащила Эльсрена. Рубиньян вскочил с места и бросился к королю, но Тайбур Сибигат успел раньше. Он осторожным, но опытным движением няни поднял короля на руки.
      Когда с лицом, темным от гнева, Рубиньян подбежал к ним, Тайбур спокойно заговорил. Али прочитала по губам: он объяснил принцу, что его величество Дайневон страшно устал. И он, Тайбур, уверен, что малыша простят. Ребенок просто не поспал днем.
      – Дайневон, если ты не можешь держать себя в руках… – сердито сказал Рубиньян.
      – Он может, но ему нужно отдохнуть, – добродушно ответил Тайбур.
      С королем на руках он пошел через зал к выходу, и Дайневон заревел. Мужчины кланялись, дамы приседали, когда мимо них проносили короля.
      Тайбур прошел по служебной галерее, с одной стороны прикрытой резным экраном.
      – Знаю, знаю, вы устали, – приговаривал он кричащему и выгибающемуся ребенку, – любой нормальный человек не выдержал бы.
      Али поджала губы. То, что ближайший охранник короля так предан ему, было трудностью, которая не могла ей понравиться. Она знала, как велика возможность того, что Дайневон погибнет во время восстания. Дайневон и, может быть, даже Эльсрен.
      – Надеюсь, ты не ищешь любви в этом районе, – сказала Верейю, которая уже стояла там, откуда только что ушел Тайбур. – Ему все в жизни неважно, кроме его обязанностей по отношению к королю. Несколько наших юных дам долго печалилось, когда он перестал ухаживать за ними.
      – Я не собираюсь печалиться, – ответила Али, – и вообще не понимаю, почему он подошел ко мне.
      Али продолжала осматривать комнату. Там все понемногу успокоилось, за маленькими друзьями короля пришли няни. Рихани взяла Петранну и Эльсрена и повела их в Гардеробный павильон. Рихани болтала со служанкой, которая тащила на руках вяло сопротивляющегося крошку-лорда. Дов не двинулась со своего места между бароном Энганом и герцогом Номру. По их губам Али прочитала, что они беседуют о скудном урожае озимого риса. Али покачала головой. Ну и странные же у Дов интересы!
      Вдруг слуги разом заговорили, и Али посмотрела в ту сторону, куда смотрели все: вдоль коридора, который вел к главному входу. По залу, где сидели регенты, двигалось бессмертное создание. Али смотрела на него через резной экран, пока оно шло к принцессе Имаджан. Ошибиться было невозможно. Даже высокородные гости оборачивались взглянуть на василиска. Некоторые – с тревогой, некоторые – с интересом. Он был семи футов высотой, что составляло средний рост василиска, его серая шкура была шероховатая, словно сделанная из бусин. Намек на складки под подбородком говорил о его юном возрасте – всего лишь два или три столетия от роду. Вокруг живота была обернута цепь с петлей, поддерживающая длинный хвост. Глаза василиска были серые и мудрые, с узкими кошачьими зрачками. Он грациозно поклонился принцессе и леди, сидящим вокруг нее.
      Али не забывала пялиться на него так, словно никогда раньше не видела василисков. Это, кстати, был не просто василиск. Этого василиска Али прекрасно знала.
      – Это василиск, – сказала Али какая-то горничная. Довольное выражение ее лица говорило, что она считает Али неотесанной деревенщиной. – Монархи Торталла послали его с дарам, чтобы приветствовать восшествие его величества на трон и назначение регентов. Он привез для короля чудесные игрушки, которые сами плавают и ходят, а для их высочеств драгоценности. Часто их не увидишь, василисков, даже здесь, при дворе, – она вздохнула, – он скоро отбывает. А жаль. Он намного симпатичнее других особых посланников.
      Али с изумлением смотрела на Ткаа. Непривычному глазу василиск казался упитанным, но таким его делал мешок, привязанный к животу. «Что это несет Ткаа? – думала Али. – Не оружие. Тот, кто способен одним звуком обратить человека в камень, не нуждается в оружии».
      Имаджан улыбнулась бессмертному, который искусно остановился как раз на таком расстоянии, чтобы она не получила растяжение мышц шеи, встретившись с ним глазами. Имаджан кратко поговорила с ним. Когда василиск через всю комнату пошел к принцу Рубиньяну отдать ему дань уважения, Нуритин встала и сделала Виннамин знак. Герцогиня немедленно приблизилась к Имаджан и присела перед ней. Грациозным движением руки Имаджан пригласила Виннамин присесть на место, которое только что покинула Нуритин.
      Пока Ткаа шел через комнату, Али всматривалась в невысокого толстенького человека, который что-то шептал на ухо принцу. Отметив, что толстяк стоит так, чтобы никто не мог прочитать его речь по губам, Али поняла, что это Севмир Амбау, личный шпион Рубиньяна. Это ему принц поручал присматривать за собственным братом. Запомнив лицо Севмира, Али вернулась к наблюдению за Виннамин и Имаджан.
      – Итак, Балитанги вернулись ко двору, – говорила принцесса с милой улыбкой. К ним скользнула горничная и наполнила дамам кубки вином. Али посмотрела на Ткаа и дала ему мысленный посыл. Теперь он знает, что она здесь. И если ему понадобится ее найти, он непременно это сделает, в этом Али была абсолютно уверена. Она не беспокоилась, что Ткаа каким-то образом выдаст ее. Этот василиск был одним из лучших папиных агентов.
      Али продолжала осматривать комнату. Там и тут сидели или стояли люди. Они говорили, пили, закусывали, а тем временем рабы сновали между ними с подносами, полными угощений. Было очевидно, что, несмотря на увлеченность разговорами, люди в комнате не выпускают из виду обоих регентов. Имаджан и Виннамин беседовали, а Рубиньян стоял в дальнем углу. Кроме Ткаа, рядом с принцем-регентом находилась группа знатных гостей. Рубиньян больше слушал, чем говорил.
      Али удалось прочитать по губам мужчин: они обсуждали пиратские рейды у берегов Архипелага. Один обвинял другого, что тот имеет с пиратов прибыли. Второй ответил, что тому следует лучше следить за своими пиратами. Спор грозил перейти во взаимные оскорбления, когда Рубиньян, положив руку на плечо одного спорщика и улыбнувшись другому, сказал, что прикажет флоту увеличить патрули. Он справился с ситуацией как умелый дипломат. Али была восхищена.
      «Да забудьте вы про своих пиратов, – зарычал другой дворянин, это Али тоже прочитала по губам. – Я хочу знать, что сделано в связи с исчезновением сборщиков податей? Наводнение этой зимой смыло три моста в моей провинции, и мне нечем платить за новые! Мне нужны деньги от налогов!»
      «До конца лета ты недосчитаешься гораздо больше, чем три моста», – подумала Али. Раскат смеха привлек ее внимание к Сарэй. Она стояла в центре группы молодых мужчин и женщин, и все они аплодировали какой-то шутке. Наличие большого количества мужчин не удивило Али: мужчины летели на Сарэй, как пчелы на мед. Гораздо больше она удивилась, увидев большое количество девушек возраста Сарэй или немного старше. И женщинам, похоже, Сарэй тоже очень нравилась.
      Многие в этой группе были чистокровные луарины, и они, совершенно очевидно, не чувствовали, что унижают себя общением с полурэка. Еще слишком рано об этом говорить, но если молодые луарины охотно дружат с теми, в ком течет кровь рэка, то можно будет избежать кровопролития, которого Али так боялась. Очень легко представить этих благополучных, богатых людей мертвыми, гладкие колонны и сияющий пол – заляпанными кровью и исцарапанными мечами, и повсюду – черные всполохи волшебного огня. Это был кошмар Али. Она надеялась, что Улазим и другие руководители смогут удержать восставших от бессмысленного кровопролития.
      Молодой, темнокожий мужчина склонился над рукой Сарэй. Он был одет как картакец, в желтую тунику с короткими рукавами, которая свисала ниже колен до самых сандалий, высоко зашнурованных. Его черные волосы были покрыты маслом и зачесаны назад, а на затылке завязаны в хвост. Хвост удерживала заколка из золота и янтаря. Али прочитала по его губам, что он просил Сарэй пожалеть человека, который, будучи так далеко от дома, тяжко ранен ее очарованием. Драгоценности сияли не так ярко, как его живые карие глаза.
      Верейю подошла к Али.
      – А, вижу, картакец нашел нашу леди. Надеюсь, он не разобьет ей сердце.
      – Я думаю, она научилась управлять своим сердцем, – пробормотала Али. – Картакец, говоришь?
      Верейю улыбнулась:
      – Он тут самый заметный кавалер. Лорд Займид Хетним, самый молодой маг, которому суждено стать главой Королевских целителей. Близкий друг императора и дальний родственник императорской фамилии. Сейчас он путешествует по разным государствам, изучает иноземные способы исцеления.
      – Храбрый малый, – отметила Али. Займид все не отпускал руку Сарэй.
      – Так можно определить, что он не отсюда, – с горечью произнесла Верейю, – он будет флиртовать с рэка.
      Займид выпустил Сарэй и позволил другому молодому человеку приблизиться и приветствовать ее. Сарэй обернулась к подруге.
      – Мужчины стали намного красивее, или за год в деревне я просто отвыкла от всего этого? – спросила она.
      Молодой человек с золотыми кольцами на каждом пальце нагнулся к Сарэй совсем близко и стал что-то нашептывать ей на ухо.
      Верейю фыркнула.
      – Граф Фердолин Томанг. Его семья владеет большей частью острова Джерикун, занимается торговлей закатными бабочками.
      Али обернулась к ней и подняла брови в беззвучном вопросе.
      – Маги используют бабочек для создания ровного ветра и заклинаний кладов. Закатные бабочки водятся только на Джерикуне.
      Неподалеку от группы Сарэй, у самой стены, матрона с глазами и носом молодого Фердолина захлопнула веер с таким треском, что на нее оглянулись. Сам Фердолин и не подумал отворачиваться от Сарэй, хотя хлопок веера сопровождался красноречивым взглядом.
      – Да, конечно, – весело сказала Верейю, – вдовствующая графиня Томанг недовольна. Никаких полукровок для ее драгоценного мальчика!
      В поле зрения Али попала тетя Нуритин, она шествовала неторопливо, словно величественное судно в круизе, останавливаясь то тут, то там, чтобы обменяться с кем-нибудь то улыбкой, то словом. Наконец, она присела рядом с графиней Томанг и стала что-то говорить ей на ухо. Рукой Нуритин прикрывала рот, поэтому Али не могла прочитать, что она говорила, но Али заметила, что глаза графини то и дело пробегают по возвышению, где все еще стоял игрушечный замок, затем возвращаются к Сарэй. Веер ее задрожал. На этот раз она закрыла его гораздо тише и махнула служанке, чтобы та принесла напитков. Обе леди взяли по хрупкому хрустальному бокалу, улыбнулись друг другу и выпили.
      – Ну-ну, – сказала Верейю удивленно, – видимо, сестра Эльсрена гораздо более угодна, чем дочка Мекуэна, полурэка. В позапрошлый год она сделала все, чтобы послать сына ловить бабочек и отдалить его от Сарэй.
      – Можно спросить тебя кое о чем? – Али поманила Верейю за собой в магически защищенный угол. Теперь они обе стояли, повернувшись к комнате спиной. – Слушай, есть тут у вас кто-нибудь, кто доносит Топабоу?
      Брови Верейю грозно сдвинулись.
      – Да как ты смеешь…
      Али улыбнулась.
      – Всегда хоть один, да есть, – сказала она. – Полагаю, вы не даете ему узнать важную информацию?
      – Он не знает того, чего мы не хотим ему показать. Теперь, когда вы вернулись в Раджмуат, мы собираемся уничтожить его, – сказала озадаченная Верейю. – Большинство из нас считают, что надо сбросить его в ров за стеной в какую-нибудь темную ночь.
      Али вспомнила о рыбах, питающихся человеческой плотью и содрогнулась.
      – Это слишком расточительно – твердо сказала она Верейю. – Где он работает? – Верейю замялась, Али подняла бровь. – Бог мне доверяет, – прошептала она. – Твой генерал тоже.
      – В садах Серого дворца, – ответила Верейю. Али улыбнулась и подумала: уж не Киприот ли помогает ей.
      – Мне нужна твоя помощь, – сказала она задумчиво. – Двое твоих людей должны остановиться около места, где работает этот шпион. Есть у тебя кто-нибудь, кто работает в комнатах регентов и в трапезной?
      Верейю, заинтригованная, кивнула.
      – Пусть твои люди пошепчутся, будто не зная о его присутствии, что они слышали, как регенты обсуждали Топабоу. Они не могут точно сказать, что именно было сказано. Но они узнали, что ее высочество чем-то недовольна, а его высочество упоминал «новую кровь». Сделай так, чтобы он не увидел твоих людей, ради спасения их жизни. Ну, и пока этого достаточно.
      Она посмотрела на Верейю и увидела, что та потрясена.
      – Можешь спросить у генерала разрешения, но сделай это побыстрее, прошу тебя, – сказала Али. – Пока Топабоу не вычислил нас.
      – О нет, – ответила Верейю и помотала головой, – нет необходимости советоваться с генералом. Ты хочешь, чтобы Топабоу думал, что регенты не доверяют ему. И лучше, если эта новость придет от его собственного шпиона. – Она улыбнулась, в глазах вспыхнул озорной огонек. – Я могла бы и сама додуматься до этого. Попробую запустить такие слухи.
      – Не перестарайся. Топабоу услышит об этом не только от дворцовых слуг.
      Верейю в замешательстве покачала головой.
      – Да, ты точно от нашего бога, все правильно, – прошептала она и вдруг искоса взглянула на Али. – А ты уверена, что ты – не он?
      Али засмеялась.
      – Уверена. Мой вкус гораздо лучше.
      Али уже хотела идти осматривать уборную, но остановилась: Имаджан говорила на повышенных тонах.
      – Верить ли мне своим ушам? – ледяным тоном вопрошала она. – Я оказываю честь вашей падчерице и сыну, честь, какую любой родитель воспринял бы с радостью, а вы отказываете мне?
      Виннамин склонила голову.
      – Ваше высочество, прошу вас. Тогда как вы в мудрости своей отвергли траурное платье, я все еще скорблю по своему герцогу. Его дети – моя опора. Вне всяческих сомнений, ваше предложение – пригласить моего сына жить с королем, стать придворным, и ваше желание сделать леди Сарэй своей фрейлиной – огромная честь для меня. Я знаю, сколько наших друзей с восторгом приняли бы подобное предложение, – Виннамин провела рукой, указывая на всех, находящихся в комнате, – но можете ли вы простить слабость матери? Позвольте мне удержать детей рядом с собой еще немного.
      Имаджан постукивала холеными пальцами по подлокотнику кресла.
      – В нашем доме им будет обеспечен самый лучший уход, самые лучшие условия, какие мальчик и девушка могут только пожелать. Сарэй станет украшением нашего двора и самым близким человеком для своего сводного брата. И, помимо всего прочего, Эльсрен наследник его величества. Жизнь так переменчива. Дайневон здоров и полон сил, но ведь и король Хазарин казался таковым. Эльсрен не сможет получить истинно королевского образования в вашем доме.
      В зале вдруг все пришло в движение. Али сразу подумала, что ряды высокородных гостей меняют дислокацию – именно так назвала бы ее мать-воительница все эти перемещения. Сарэй первой подошла к Виннамин, так как обсуждалась именно ее судьба. Принц Рубиньян поспешил к своей жене, чтобы поддержать ее. Он мягко положил руки ей на плечи. Дов незаметно отодвинулась от сторонников принца Рубиньяна и встала за спиной мачехи. Вокруг них образовалось пустое пространство. Дамы из круга Имаджан попятились прочь, словно у Виннамин обнаружилась чума.
      Но к Дов подошла Нуритин – армия в одном лице. Али испугалась, что у Виннамин больше не окажется сторонников, но тут приятель Дов герцог Номру живо приблизился и встал между Нуритин и Сарэй. Графиня Томанг и ее сын тоже подошли к Виннамин с таким видом, словно хотели присоединиться к интересному разговору.
      Верейю называла Али и Булэй имена остальных дворян, которые подходили и вставали рядом с герцогиней: лорд и леди Веседи, леди Адона, лорд и леди Обемэк. В результате Виннамин поддержали представители пятнадцати знатных семейств, и все это в полном молчании. Барон Энган отошел в сторону, как Ткаа и еще около тридцати мужчин и женщин. Но те, кто стоял рядом с герцогиней, были в числе самых сильных семейств в государстве; Али помнила их имена по зимним занятиям.
      Имаджан обвела глазами Виннамин и каждого из ее молчаливых сторонников. Времена сейчас были такие неспокойные, что Имаджан пришлось очень крепко подумать: может ли она позволить себе обидеть этих богатых и властных людей. Губы принцессы сжались в тонкую, узкую полоску. Али увидела, что костяшки пальцев Рубиньяна, сжимающего плечи жены, побелели. Имаджан взглянула на него снизу вверх и выдавила из себя улыбку.
      – Я боюсь, не подвергнете ли вы своего сына неудобствам, если позволите ему ежедневно приезжать из дома во дворец, в отличие от Лелина, Униуну и Обелитэна, которые будут жить здесь. – Имаджан покачала головой. – В своем нетерпении заполучить ко двору таких прелестных созданий, как ваши дети, я позабыла о вашей недавней утрате. Я надеюсь, раны на вашем сердце скоро затянутся. – Она неприятно улыбнулась Сарэй: – Возможно, вы осчастливите нас своим присутствием к осени, леди Сарэй.
      Сарэй присела в неглубоком реверансе и прикрыла глаза ресницами.
      – Ваше высочество оказывает мне честь, – проговорила она нежным голоском, – и я благодарю вас за вашу доброту к моей семье.
      Имаджан грациозно склонила голову.
      – Я верю, что вы, ваша мачеха и ваша сестра Довасари будете с нами во дворце в ночь лунного затмения. Барон Энган, наш астроном, сообщил нам, что ваша сестра весьма интересуется подобными вещами. Это будет приятное ночное развлечение и истинное удовольствие для тех, кто почитает Богиню.
      «Ах, вот какую сказку вы рассказываете», – подумала Али. Обычно лунные затмения толковались как предвестник несчастий, считалось, что Богиня затемняет лицо от своих дочерей. Имаджан пыталась переиначить то, во что столетиями верили, не обсуждая.
      «Ничего себе, – подумала Али. – Ее позиция достойна восхищения. Она мыслит широко. Хотя, может, Имаджан в безумии полагает, что сама Богиня ведет ее».
      Герцогиня встала.
      – Мы принимаем ваше любезное приглашение, ваше высочество. Вы слишком добры к изгнанникам. Смею сказать, я ужасно устала. Наше путешествие было долгим, а прибыли мы только вчера, – проговорила она таким тоном, словно несколько минут назад хвалила прическу принцессы, а не отвергла ее предложение: – Могу ли просить вашего разрешения покинуть вас?
      Глаза Имаджан вспыхнули как сапфиры, когда она всматривалась в Виннамин.
      – Разумеется, но лишь ненадолго, ваша светлость, – произнесла она и снова натянуто улыбнулась. – Мы ожидаем вас здесь в ближайшем будущем, Виннамин Балитанг, на нашем празднике, да и на других торжествах. Нам не хватало вашего присутствия при дворе. – Она сознательно не смотрела на сторонников герцогини. – Мы считаем, что вас постепенно надо выводить из траура.
      Принц Рубиньян улыбнулся.
      – Отныне капитан Сибигат будет каждый день посылать охрану для сопровождения юного Эльсрена во дворец и обратно домой, – произнес он медовым голосом – Мы будем заботиться о нем, как о собственном сыне.
      Виннамин присела в глубоком реверансе перед обоими регентами. Ее примеру последовали Нуритин, Сарэй и Дов. Только после того, как принцесса кивнула, они выпрямились.
      Али лихорадочно думала, помогая Дов переодеваться. Молчаливая поддержка знати была весьма поучительна. Али знала, что каждый человек в этой комнате вынес из происшедшего тот же урок, что и она. Регентам было необходимо, чтобы знатные луарины оставались на их стороне и относились к ним дружелюбно. Регенты не могли позволить себе терять расположение этих людей из-за такого пустяка, как назначение юной леди на пост фрейлины принцессы.
      Али заметила и кое-что еще. Совсем немногие из тех, кто вступился за герцогиню, колебались. Они действовали уверенно, словно давно были готовы поступить именно так. Значит, они ожидали чего-то подобного. Группа, поддержавшая Виннамин, не составляла большинство – примерно четверть луаринской знати Архипелага, а возможно, и еще меньше. Но на Архипелаге сейчас была такая непростая ситуация, что регентам лучше было ослабить хватку, чем наказывать даже такую небольшую группу дерзких луаринов.
      Али припомнила все имена высокородных луаринов и попутно освежила в памяти информацию об их интересах, родстве и политических позициях.
      – Это как камни, – учил ее дедушка Майлс, – у многих из них есть то, что скульпторы или рабочие называют точкой отслоения. Это точка, куда ты можешь стукнуть молотком и долотом, чтобы отколоть пластины камня. Любые союзы – абсолютно то же самое. Найди правильную точку отслоения и можешь расколоть их пополам или даже разбить в осколки.
      «Если я могу расколоть луаринскую знать то, я, наверное, смогу и отделить Имаджан от хладнокровного, трезвомыслящего принца», – думала Али, пока их повозки грохотали по второму мосту над рвами за стеной Луаринов. Проскользнув мимо двух стражников, Али уронила кошель Топабоу вместе с монетами и заклинаниями подслушивания в воду, кишащую голодными рыбами-людоедами.

Глава 5
НАЧАЛО СМУТЫ